Текст книги "Повелители Небес"

Автор книги: Энгус Уэллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 39 страниц)

– В бою, – сказал Тездал и улыбнулся непосредственно Рвиан. – В бою не крадут, там убивают.

– Да! – вскричал Геран. – И они убили бы вас, если бы смогли!

– У них была возможность убить меня и потом, – ответил Тездал, – когда они нашли меня на скале, или позже – на острове. Но они не сделали этого, а от Рвиан я не видел ничего, кроме добра.

– Но делалось это только для достижения их собственных целей, – возразил Геран, – а не по какой-либо другой причине. Нет сомнения, что вам сохранили жизнь только для того, чтобы, проникнув в ваше сознание, использовать вас.

– Верно. – Тездал важно кивнул, а затем поднял лицо и, устремив свой взгляд на Герана, сказал: – Точно так же, как и вы хотите использовать эту женщину.

– И все же есть некоторая разница. – Геран улыбнулся, погладив свой длинный подбородок. – Мы предложили этой магессе выбор. То, что мы хотим узнать от нее, она может сказать нам добровольно. Только в случае отказа мы готовы пойти на другие меры.

Тездал ответил улыбкой, а затем его глаза скользнули в сторону Алланин. Мне показалось, что на лице его появилось выражение недоверия, точно он очень сомневался, что эта «кошка»-Измененная могла всерьез предлагать кому-то выбирать.

– Где же тут выбор? – спросил он. – Разве Рвиан не присягнула защищать свою страну? Вы хотите, чтобы она изменила присяге, следовательно, покрыла себя бесчестием. Насколько я могу судить о ней, выбора у нее не существует.

– Честь! – прошипела Алланин, точно это слово вызывало у нее отвращение. Тездал и Геран сделали вид, что не заметили этого; последний сказал:

– И тем не менее нам нужны ее знания, чтобы колдуны Пограничных Городов и Стражи не смогли разрушить наш флот.

Тездал кивнул.

– Да, но я поклялся.

– Когда вы были беспомощны, – возразил Геран, и мне показалось, что он уже не так уверен в своих словах. – Когда вы не помнили о клятвах, данных ранее. Когда вы не были в полном смысле Хо-раби.

– И что это меняет?

– Теперь вы – это вы, – сказал Геран. – Вы снова стали князем Тездалом Касхианом Ан-фесгангским. Вы связаны присягой только с Делом, Аттул-ки, Конквестом. Наше искусство вернуло вас к жизни, возвратило память! Неужели вы способны забыть это?!

– Нет, – прозвучал холодный властный голос Тездала, заставивший вздрогнуть лошадинолицего Измененного. – Как не могу забыть о своей чести.

– Так к чему же мы пришли? – спросил Геран; уверенности его как не бывало. Я не мог не улыбнуться, хотя особых поводов для веселья и не видел.

– Госпожа Рвиан получит полные доказательства, – произнес Тездал и обратился к ней: – Вы этого желали?

– Да, я хочу поговорить с вами наедине и убедиться, что произведенные над вами действия увенчались успехом.

– Как вам будет угодно, – сказал он.

Рвиан лишь улыбнулась и кивнула. Я немного расслабился. Мы получили еще одну маленькую отсрочку, урвали еще секунду прямо из пасти голодного рока.

Тездал ответил кивком и вновь посмотрел на Герана.

– Пусть будет так, – заявил он. – Госпожа Рвиан получит от меня должные доказательства, а потом… – Он свел брови, уверенность его, казалось, немного поколебалась. – Но сначала я хотел бы пообедать и побеседовать с моими товарищами. А сейчас проводите госпожу Рвиан и Давиота-Сказителя в их покои. И прошу вас проследить, чтобы им было оказано должное уважение.

Его слова не понравились ни Герану, ни прочим одаренным. Я видел, как бледное лицо Алланин пошло пятнами злобы, но даже она не стала спорить с Тездалом. Улыбка Рвиан стала шире, Повелитель Небес мрачновато улыбнулся ей в ответ. Я посмотрел в глаза Тездалу, спрашивая себя: какую же игру он ведет? Столь ли уж принципиален в данном случае для него вопрос чести? Кроме того, что Хо-раби – наши враги, я ничего не знал об этих людях. У меня возникло чувство, что Тездал ищет возможности помочь нам.

Я не ведал как и видел лишь то, что благодаря ему мы получили некоторую отсрочку перед тем, что неизбежно должно произойти. Я решил, что пока и этого с меня довольно.

У меня вызвало немалое удивление то, что наши надзиратели снизошли до такого отношения к нам, что стали стучать в дверь, прежде чем войти.

Когда дверь открылась, мы увидели на пороге Тездала.

Он пришел один, на нем была все та же одежда, что и в склепе, исключая только малиновую мантию. Выражение его лица ничего мне не сказало.

– Давиот, – произнес он, не то приветствуя меня, не то спрашивая, а затем, посмотрев на сидевшую позади меня Рвиан, спросил: – Могу я войти?

Я недоуменно пожал плечами и жестом пригласил его. К чему весь этот этикет? Если он считает себя нашим другом – тогда ему несомненно рады, если нет, – зачем утруждать себя любезностями?

Повелитель Небес улыбнулся и коротко поклонился.

– Входи, Тездал, будь добр, – произнесла Рвиан.

Улыбка его потеплела. Я нахмурился и отступил в сторону. Он закрыл дверь и посмотрел на нас. Рвиан предложила Тездалу сесть и жестом показала на кувшин, как если бы мы принимали нежданного, но желанного гостя.

Тездал кивнул и начал рассказ. Я слушал, думая о том, сколь велико искусство колдунов-Измененных, какую пользу могло бы оно принести нам – Мнемоникам.

Тездал родился в седьмой день седьмого месяца Года Орла, посвященного Вахину, Богу Неба. Родиться в такой день – знак великой судьбы. Отцом его был Таираз Касхиан, мать Назрей (в девичестве Исадур), тем самым в жилах Тездала текла самая благородная кровь народа Анов. На шестнадцатый день по его появлении на свет он был внесен в пеленах в храм Трех, где родители, как требовал обычай, представили его на суд богов. Таираз и Назрей исполнились гордостью оттого, что, когда Аттул-ки надрезал священным ножом плоть младенца, тот не издал ни звука. В жилах ребенка, как сказали священники, течет кровь настоящего Хо-раби, посему он был наречен Тездал, что на языке Анов значит одновременно и «храбрость» и «честь».

В возрасте семи лет он был подвергнут обряду освящения. Он улыбался и не сопротивлялся ни когда священники закапывали его в землю, принадлежащую Биру, ни когда комья грязи ударили ему в лицо. Он улыбался и не закрывал глаз, когда его погружали в воду – стихию Даха. Когда его одного оставили в маленьком воздушном судне, которое поднялось в небо, Тездал громко смеялся. Священники сказали тогда:

– Он делает честь семейству Касхиана и станет могучим воином, жизнью своей и смертью прославляя народ Анов.

В ту ночь состоялось грандиозное празднество, на котором веселился весь народ Касхиана и Исадура, благородное дворянство и простолюдины. Тездал впервые попробовал вина и твердой для столь юного создания рукой поднял свой кубок, чтобы произнести здравицу Великому Конквесту. Большая честь родиться в такие времена, когда Аттул-ки предвещает поворот ветров, усиление святого волшебства, которое понесет мальчика, когда он вырастет, через Керин-веин на освобождение отчизны.

На следующий день, когда голова его немного гудела от вина, отец отвез его в Джентан-до в Асанае и передал в руки Тахенненов, которые должны были стать учителями и стражами Тездала, пока тот не войдет в возраст и не станет мужчиной и воином и не вернется в мир настоящим Хо-раби. Даже тогда, когда он, расставшись с отцом, шел в сопровождении Тахенненов к Дому Воинов, даже тогда он не заплакал и не обернулся.

Восемь лет Тездал оставался в Джентан-до, где познал Семь Троп Воина и Три Пути Богов. Родители навещали мальчика в седьмой день каждого седьмого месяца, и в священный для всего народа день, когда пророк Аттул впервые ступил на землю Ан-фесганга. Тездал приветствовал своих отца и мать с подобающим почтением, никогда не проливая слез и не жалуясь. Он был, по словам Тахенненов, одним из их лучших воспитанников, настоящим Воином Крови. Однажды мать его, приехавшая навестить сына, с тревогой спросила, почему у мальчика рука висит на перевязи. Тездал ответил матери, что сломал руку во время тренировок по овладению искусством Второй Тропы и что перелом вовсе не причиняет ему боли. Отец ни о чем не спрашивал сына, но поинтересовался у Тахеннена, который и рассказал, что травму мальчик получил в тренировочном бою на мечах с тремя противниками.

Таираз Касхиан кивнул и спросил:

– А остальные?

– Если бы мечи были настоящими, – ответил Тахеннен, – противники Тездала были бы мертвы.

Таираз вновь кивнул и спросил:

– Достойно ли он вел себя?

– Он не издал ни звука, – ответил Тахеннен. – Он как раз сразил одного, когда получил этот удар, и продолжал схватку, орудуя одной рукой.

– Это хорошо, – заявил Таизар. – Но он не должен был позволить нанести себе рану.

К тринадцати годам Тездал овладел всеми Семью Тропами, никто не мог одолеть его в одиночном поединке, только большим числом в общей схватке. Он с нетерпением ждал совершеннолетия.

Это было мечтой всех воспитанников Джентан-до – стать Посвященным, с тех пор как Аттул-ки дал людям Великую Цель, ставшую надеждой всех Анов.

Когда-то они жили в своей Отчизне, лежащей далеко на западе за Керин-веин. Их богами были Трое, в служении которым Аны видели смысл своей жизни. Проклятые Дары, пришедшие с севера точно саранча, опустошили их землю. Священники и колдуны Даров горели ненавистью к Анам, которые были малочисленны и не искушены в искусстве магии, чтобы дать достойный отпор захватчикам, почитавшим единого бога. Они разрушили храмы, построенные в честь Трех, сожгли священные рощи, заставив уцелевших Анов стать рабами или искать убежищ в лесных чащах. Это было первое испытание, которое Аны выдержали, не предав Трех, за что боги и послали пророку Аттулу видение.

Трое возникли перед ним в обличии воинов. Бир обещал новую землю, Вахин отдавал во власть Анам небо, Дах – безопасный путь по морю.

– Иди, – сказали они Аттулу, – на восток, веди свой народ через Керин-веин. Там ждет вас новая страна, где вы вновь обретете силы, чтобы вернуться и завоевать то, что ваше по праву.

Это видение воспламенило Аттула, и известие распространилось среди народа. Втайне строили они свои корабли на земле, названной захватчиками Келламбек. Боги сдержали слово. Дах помог Аттулу и его людям добраться по морю до новой земли, сотворенной для них Биром, которую они назвали Ан-фесганг. Новая Страна Анов. Попутный ветер, посланный Вахином, гнал корабли на восток, и когда Аттул ступил на новую землю и воздал хвалу Троице, Боги взяли его к себе.

Как и обещали Трое, Аны обрели свою новую родину и скоро заселили все три острова – Ан-зел, Ан-кем и Ан-ва. Милостью Бира острова оказались плодородны, лесисты и богаты дичью. Дах наполнил реки прозрачной чистой водой, а море рыбой. Но что за дар предоставил своему народу Вахин, пока не было ясно.

Аны возрадовались, но их ждало второе испытание. Хотя земля и оказалась плодородной, острова подвергались немилосердному воздействию стихий. Тайфуны и наводнения, извергавшиеся вулканы поколебали веру многих, но тем, кто в трудный час не усомнился в могуществе Богов, Трое даровали неслыханную доселе способность. Те, чья вера была самой сильной, обрели власть над стихиями. Их прозвали Аттул-ки, что означало «Дети Аттула». Колдуны эти могли прекращать бурю, успокаивать волны и утишать внутренний огонь земли. Они с честью провели свой народ через второе испытание.

Именно им, Аттул-ки, и сказали Трое о последнем испытании, которое должно стать одновременно и наградой. Аны должны были вернуться в свою отчизну, выбросить Даров вон со своей священной земли.

Тут-то и наступил черед дара Вахина, который показал Аттул-ки, как создать огромные воздушные корабли, как наполнить их дыханием вулканов, как управлять Мировыми Воздушными Течениями, чтобы, пролетев над водами Керин-веин, обрушить мощь воинов Хо-раби на врагов.

Это стало самым долгим испытанием, потому что Аттул-ки, несмотря на могущество своих чар, были еще не опытны в искусстве владения ими. Колдуны не умели управлять ветрами и принуждены были отправляться в полет, следуя прихоти Вахина. Но Аны не роптали, а упорно трудились, и в награду Вахин дал им власть над духами воздуха. Много времени прошло, прежде чем колдуны научились впрягать элементалов в свои корабли, точно лошадей в колесницы, чтобы бросить свой флот, не зависящий больше от Воздушных Течений, на Даров, захвативших их земли.

Этой-то великой мечте и посвящали себя Хо-раби, так как Трое предпочитали испытывать верность своего народа. Те, кто отправлялся по воздуху к своей отчизне, не возвращались, отдавая жизни во славу Троицы, чтобы Дары жили в вечном страхе перед Нашествиями.

За такую веру Трое достойно отблагодарили Анов. Аттул-ки стали еще искуснее, находя возможности заставлять служить своим целям все большее и большее число элементалов. И тогда они увидели, что приближается день последнего испытания, и велели народу приготовиться, потому что час настанет и Боги подадут свой знак.

Какое-то время Аны посылали большие корабли против Даров, маги-священники могли отправить с борта судна, на котором находились, сообщение о состоянии обороны Даров, о том, насколько сильны колдуны противника. Но потом Дары нашли способ препятствовать прохождению таких сигналов. Следующий ход был за Детьми Аттула, решившими, что нападения пока следует прекратить и отправлять через Керин-веин лишь малые суда, способные нести только десять воинов. Но эти корабли стали ключом к предстоящему Завоеванию, потому что колдуны смогли придать им такое количество духов воздуха, что суда получили возможность возвращаться в Ан-фесганг, привозя с собой достоверные сведения о крепостях, городах, численности и размещении войск, а также о ресурсах, которыми располагал противник.

И еще, что очень важно, Аны нашли союзников, поклявшихся им оказать помощь в походе на Даров.

Тут уже весь народ узрел, что последнее испытание близко, и приготовился к Великому Завоеванию. По всей территории Ан-фесганга люди неустанно трудились на строительстве армады, никто не щадил ни богатства, ни имения, ни сил, все посвящалось одной-единственной цели – Завоеванию.

На седьмой день седьмого месяца пятнадцатого года жизни Тездала Таираз Касхиан вместе с госпожой Назрен и еще сотней рыцарей Хо-раби стали участниками церемонии, имевшей место в Джентан-до в Асанае. Они лицезрели своего сына, выполнявшего ритуал послушания Троим и Тахенненам. Потом Таираз вышел вперед и, не произнося ни единого слова, заплел волосы сына в косичку воина. Тездал поднялся с колен и поклонился. Таираз вручил ему кахен, знак мужества, и хлопнул в ладоши. На его зов явились пятеро наиважнейших воинов Касхиана в полном вооружении, как и подобает тем, кто должен раздеть юношу и облачить в его собственные доспехи. Тездал в красноречивых выражениях поблагодарил рыцарей и стал дожидаться, пока его мать подведет ему коня, черного чистокровного жеребца, каковой и подобает настоящему рыцарю Хо-раби из богатого и достойного семейства Касхианов. Тездал воскликнул:

– За Трех и за Завоевание!

И с этими словами снес животному голову одним ударом. Раздались восторженные крики, и обряд на этом был закончен. Семейства Касхиан и Исадур выставили в тот вечер столько вина и еды для Джентан-до, что все присутствовавшие на празднестве отошли ко сну довольно нетвердой походкой и с весьма переполненными желудками. Утром Тездал отбыл от своих учителей так же, как пришел к ним, – не оглядываясь. Он скакал на жеребце – точной копии того, которого убил.

Вернувшись во владения Касхианов, он обнаружил, что члены обеих семей дожидаются его. Его прибытие ознаменовалось семидневным празднеством, кульминацией которого стала помолвка юноши со своей родственницей, госпожой Ретзе Исадур, премилой девушкой. Ему оставалось лишь благодарить своих родителей за сделанный выбор.

На восьмой день Ретзе отбыла вместе с членами своей семьи во владения Исадуров, и в течение трех лет Тездал встречался с ней только по праздничным и святым дням. Потом, когда ему исполнилось восемнадцать, а Ретзе шестнадцать, их поженили. От семейства Исадур они получили имение в горах Ан-кема с обширной усадьбой и девятью деревнями, а также с пятьюдесятью слугами. Касхианы предоставили им дружину из трех сотен конных Хо-раби в полном вооружении. Тездал был во всех отношениях счастлив, но более всего ожидал он начала Великого Завоевания, мечтая о битвах.

Тездал умолк, на лице его я прочел выражение скорбной печали. Я услышал вздох Рвиан и понял, что она «видела» ту же боль. Я спросил:

– Тездал, что случилось?

– Корабль мой подбили. – Он вымученно улыбнулся Рвиан. – Вашим магическим оружием. Я считался погибшим вместе со всеми прочими. Эту весть сообщили Ретзе, и она оплакивала меня целый год, а потом…

Хо-раби сглотнул подкативший к горлу комок. Я видел, как слезы выступили в глазах Тездала и покатились по щекам. Протянув руку через стол, Рвиан коснулась пальцев Повелителя Небес, которому я протянул наполненный вином кубок. Тездал машинально поблагодарил и залпом осушил чашу.

Он вздохнул и закончил:

– Ретзе избрала Путь Чести.

Мне и так уже было понятно, что значат эти слова, но я все-таки спросил.

Я вовсе не хотел длить его страдания, но то, что я услышал о жизни Анов, так поразило меня, что мне просто необходимы были слова, чтобы запечатлеть все в своей памяти.

В глазах и в голосе Тездала, когда тот отвечал мне, чувствовалась боль.

– Она убила себя. Таков наш обычай, если любимый человек погибнет или покроет себя бесчестьем.

Рвиан проговорила:

– Тездал, мне жаль… Если бы я знала…

Он горько рассмеялся в ответ и спросил:

– И что бы ты сделала? Не стала сражаться с нами?

Рвиан покачал головой:

– Нет. Но я скорблю вместе с тобой о твоей утрате.

Тездал вздохнул и на секунду закрыл глаза. Когда он вновь открыл их, я увидел, что они наполнены слезами. Он вовсе не стеснялся выказать перед нами свое горе, что, как я думаю, было свидетельством силы духа Тездала. Губы его скривились в горькой улыбке:

– Я верю тебе, Рвиан. Я воздаю тебе честь, как достойному противнику и как другу. Клянусь Тремя, почему наш мир не мог быть иным?!

Я сказал:

– Я вижу его другим, Тездал, я разделяю твою скорбь.

Повелитель Небес кивнул, и я видел, как он утер свои слезы. Я не знал, что еще мне сказать ему.

Прошло какое-то время, прежде чем он поднял голову, и, когда он сделал это, я увидел, что на побледневшем лице Хо-раби отразилась внутренняя мучительная борьба. Ох, как мне все это не нравилось.

– Я присягнул Трем в том, что буду сражаться с вами, уничтожать вас. Но вы не враги мне, – произнес Тездал и покачал головой. – Наши Боги возлагают нам на плечи тяжелейший груз.

– Что ты собираешься делать? – спросил я.

Повелитель Небес лишь горестно усмехнулся.

– Сообразно своему долгу, я должен предать вас в руки Измененных, чтобы те вытянули из Рвиан все секреты, которые необходимы нам, для того чтобы вернуть нашу отчизну. Должен убить тебя, Давиот, а затем отправиться на юг воевать.

– И ты это сделаешь? – спросила Рвиан.

Тездал провел рукой по свежевыбритому подбородку и посмотрел ей прямо в глаза.

– Меня точно разрывают на две части, – произнес он. – Я Хо-раби, но я и ваш друг, который поклялся защищать вас обоих. Думаю, что для меня остался один путь – Путь Чести.

Сказав это, Тездал коснулся эфеса длинного кинжала, висевшего в ножнах на поясе, и улыбнулся нам улыбкой приговоренного к казни.

Я открыл было рот, чтобы сказать, что есть и иной путь, но, пока все эти слова бесполезной мешаниной крутились у меня в голове, Рвиан опередила меня.

– Путь Чести? – Голос ее звучал мягко, как сталь, разрубающая бархат. – Самоубийство? Я-то думала, что ты поклялся защищать меня. Ты изберешь Путь Чести, а мне что делать? Или Давиоту? Ты отдашь нас в руки Алланин?

Это, как я думаю, было жестоко. Тездал вздрогнул, его глаза широко раскрылись, потом сузились. Он оказался в ловушке, расставленной ему его понятием о чести. Таковы, полагаю, и были намерения Рвиан. Я начал понимать кодекс чести Повелителей Небес, я знал теперь этот народ лучше, чем любой из моих соплеменников. Такие знания восхитили бы мое начальство. Но все, как я полагал, было бесполезно. Я не мог разделять отчаянных надежд Рвиан.

Тездал произнес:

– А какой у меня выбор? Предать свой народ и быть проклятым перед глазами Троих? Предать вас и проклясть себя за это? Я погиб, Рвиан! Я не могу называть себя более Хо-раби, но я и не Дар. Я не вижу иного пути.

Ответ Рвиан поразил меня.

Она тихо спросила Тездала:

– Ты видел сон?

Повелитель Небес был удивлен не меньше, чем я. Он посмотрел на Рвиан как на сумасшедшую. Она сидела спокойно, ее прекрасные невидящие глаза «смотрели» прямо в несчастное лицо Тездала.

Он ответил:

– Ты знаешь, что я видел сон, когда мы ехали сюда, в Требизар…

Рвиан кивнула.

– Это я знаю, – сказала она. – А потом? Когда ты находился в склепе?

Тездал нахмурил брови. Плечи его поднялись, а потом упали. Он бессильно взмахнул правой рукой и сказал:

– Да. Я думаю, да.

– Подумай, – настаивала Рвиан. – Вспомни.

Тездал вздохнул и на несколько секунд смежил веки.

– Глаза, – сказал он наконец. – Огромные желтые глаза, которые хотели, чтобы я последовал за ними. Там еще были вы двое и тот Измененный, которого звали Урт. Эти глаза звали нас всех. Я думаю, – он покачал головой, – что в них был ответ, только вот не знаю на что. Я чувствовал, что если не откликнусь на их зов, то буду проклят.

– Я тоже видела этот сон, – сказала Рвиан. – И Давиот. И Урт тоже. Мы все слышали этот призыв.

Тездал спросил:

– Чей призыв? Богов?

Рвиан покачала головой.

– Наверное, Боги тоже приложили здесь руку. Не знаю, но уверена, что это судьба зовет нас.

Тут, думаю, и у меня, и у Тездала на лице возникло одно и то же обескураженное выражение.

– Ты в это веришь? – спросил он.

Я ответил не сразу, замешкался на какое-то время и пожал плечами, прежде чем ответить.

– Не знаю, что и сказать тебе… Все это весьма странно, – произнес я.

Тездал перевел свой взгляд на Рвиан и задал ей тот же вопрос.

Она кивнула.

– Я скажу тебе.

Тездал осушил свою чашу.

– Ну, так объясни мне тогда.

– Могу сказать только, что никто из нас не должен умирать, пока есть надежда.

– Надежда? – переспросил Тездал. – На что?

Рвиан улыбнулась.

– На вмешательство силы, лежащей за пределами нашего понимания. Силы, способной предложить нам выход, возможность избежать смерти, войны… Способной помочь положить конец кровавому конфликту между нашими народами, между Анами и Дарами, между Дарами и Измененными. Дать нам надежду создать другой, лучший мир.

Тездал долго и внимательно смотрел на Рвиан. Я вдруг подумал, что будущее наше видится мне подвешенным на тонкой нити веры в призрачных существ из древних легенд, давным-давно растворившихся в тумане веков, созданий, память о которых храним лишь одни мы, Сказители.

Но оставались сны, такие реальные, что я почувствовал, как во мне разгорается надежда. Я не мог отмахнуться от них, потому что это означало предать веру в силу, явленную мне в видениях. Нет, я не мог, просто не был в состоянии повернуться спиной к огромным глазам, которые осуждали меня за малодушие и манили надеждой.

Рвиан сказала:

– Впервые зерно этой идеи заронил во мне Давиот. Тогда я не поверила ему, но сейчас верю. Верю в причудливое сплетение наших судеб. Думаю, что Давиот, я, ты и Урт избраны для того, чтобы изменить наш мир.

Рвиан погладила мою руку и улыбнулась, и я устыдился того, что поддался сомнениям.

Тездал был несколько озадачен.

– Драконы? – спросил он.

Рвиан, все еще улыбаясь, пожала плечами.

– Возможно, Боги избрали передатчиками своей воли драконов. Не могу сказать, Промысел Божий неясен мне. Но чувствую, что тут находится решение проблемы. Если мы отмахнемся от того, что нам сказали эти сны, то предадим дело, стоящее выше интересов каждого отдельного народа, будь то Аны, Дары или Измененные.

Тездал спросил:

– Ну, и что мне делать?

Я видел, как на лице его зарождается уверенность, как просыпается надежда в его голосе. Я услышал, как Рвиан сказала:

– Первым делом найди возможность поговорить с Уртом. Не давай окончательного ответа Алланин. Я уверена, что скоро нам всем будет послан сон, который подскажет решение. Будь готов услышать его.

Повелитель Небес пристально посмотрел на Рвиан, точно стараясь прочитать тайный ответ в ее невидящих глазах. Прекрасное лицо моей возлюбленной было спокойно и решительно. Затем Тездал едва заметно кивнул головой, и это малозаметное движение стало своего рода знаком согласия.

– Хорошо, – сказал он. – Но лучше бы нам поскорее получить этот обещанный ответ. Думаю, что как Алланин, так и мои братья не оставят вам слишком много времени на раздумья.

Рвиан встала и взяла его за руки.

– Только верь, Тездал, и, возможно, мы найдем способ изменить мир.

Повелитель Небес поклонился нам обоим и вышел из комнаты. Я посмотрел на Рвиан и спросил ее:

– Ты что, и правда во все это веришь?

– Да, – ответила она и, поцеловав меня, спросила: – А ты – нет?

В ответ я только тяжело вздохнул и пожал плечами. Такой уверенности, как у Рвиан, у меня не было. Я все еще думал, что сплел паутинку из фантазий своей юности, а моя любезная попалась в нее и бьется в ней как рыба в сетях, думая, что сумеет вырваться до тех пор, пока рыбаки не поднимут ее на борт своей лодки.

Мне бы следовало больше доверять Рвиан, она оказалась мудрее меня.

Глава 31

Никаких известий ни от Урта, ни от Тездала не поступало. В Рэт нас также не вызывали, и даже Алланин не появлялась, чтобы позлорадствовать. В этом последнем факте я усматривал обнадеживающий знак, очевидно, Тездалу удалось-таки добиться от нее отсрочки, и радужные прогнозы Рвиан небезосновательны. А может быть, он уже избрал Путь Чести и похоронен по обряду Хо-раби, о чем никто не сочтет нужным сообщать двум пленникам – Дарам.

Я и так-то в изрядной степени чувствовал себя взвинченным, а тут еще и видение, явившееся мне ночью, которое было и более странным, и одновременно более ясным, чем все предыдущие. Точно я получил послание, написанное на языке, которого я почти не знаю.

Я стоял на вершине остроконечного пика, устремленного, точно указующий перст, к темному небу. Земля внизу скрывалась под толщей облаков, жестокий ветер плетью хлестал меня по лицу. Я осмотрелся вокруг, надеясь найти своих товарищей – Рвиан, Урта и Тездала, но никого не увидел, я был там один.

И тут гром наполнил воздух и на вершинах скал я увидел едва различимые формы сидевших вокруг меня гигантских крылатых существ с огромными клыками и когтями. Страх охватил меня перед их взглядами, устремленными в глубь моего естества, перед светившимися нечеловеческой страстью глазами. Точно Боги, чьи промыслы непостижимы для простого смертного, взирали на меня со всех сторон.

Я опустился на колени.

И в этот момент в недрах моего сознания возник вопрос:

«Почему ты боишься?»

Я спросил в ответ:

– А вы и правда настоящие?

Голос сказал:

«Мы настоящие. Ты нас звал, теперь мы призываем тебя. Ответишь нам или предпочитаешь умереть?»

Я произнес:

– Мне не хотелось бы умирать.

Вновь прозвучал в мозгу моем тот же голос:

«Тогда уверуй. Ты призывал нас, мы откликнулись и отвечаем тебе сейчас. Верь!»

Я воскликнул:

– И если я поверю, вы спасете нас? Всех?

И голос ответил:

«Те, кто уверует, будут спасены».

Я спросил:

– Так, выходит, вы Боги?

Раздался смешок, который едва не опрокинул меня наземь; я поднял руки, закрывая уши.

«Мы не Боги, но ваше спасение, если уверуете».

– Так дайте же мне знак! – воскликнул я.

И голос изрек:

«Ты сам и есть знак, и Рвиан, и Урт, и Тездал. Позовите нас, и мы придем. Мы – спасение».

Я произнес с надеждой:

– Тогда заберите нас отсюда.

Голос ответил:

«Да будет так. Но готовься заплатить за это».

– Какова цена?

И голос сказал мне:

«Жизнь через смерть».

– Хорошо. Главное – спасите Рвиан, и любую цену, которую вы назовете, я готов заплатить.

И голос ответствовал мне:

«Тогда приготовься».

Чудовища раскрыли крылья, закрывшие небо. И сметаемый с ног поднявшимся ветром, в сиявших глазах драконов видел я искреннее обещание скорого спасения, а в ушах своих слышал такой крик, словно все волки мира разом завыли на луну.

Я пробудился, чувствуя какую-то трудноописуемую и необъяснимую уверенность, походившую на завершение болезни, прекращение лихорадки, когда ты засыпаешь в бреду, обливаясь потом, а проснувшись, вдруг обнаруживаешь, что здоров. Я чувствовал себя как человек, уверенный в том, что принял важное решение. Разгоравшаяся заря нового дня казалась мне более яркой. Я улыбнулся.

Лежавшая рядом со мной Рвиан пошевелилась. Я погладил ее по щеке, и возлюбленная моя открыла глаза. Она посмотрела на меня и улыбнулась.

– Ты видел, – произнесла она, и это прозвучало как подтверждение того, что нам обоим было одно и то же видение.

Не успели мы закончить свою трапезу, как появился слегка ссутулившийся Урт с мрачным лицом. Он сказал:

– Не желаете ли прогуляться в саду? Меня попросили вновь побеседовать с вами.

Мы вышли на свежий воздух. На некотором расстоянии за нами следовали трое одаренных Измененных.

Шепотом Урт поведал нам о своем сне. Он трепетал, зрелище общения Измененного с драконом по-прежнему не доставляло ему никакого удовольствия. Нашему другу снилось все то же, что и мне, и так же, как и я, он затруднялся дать объяснение своему видению. И все же, хотя вероятность чудесного спасения, казалось, все уменьшалась с каждым следующим шагом, я испытывал странную уверенность, которая подкреплялась полученным во сне обещанием. Я улыбнулся и также шепотом спросил его:

– Ты поверил, Урт?

Он опустил голову, в движении этом ощущалось больше покорности, чем уверенности, и сказал:

– Да. Я не видел выбора. Мне казалось… что, если я откажусь, то предам своих соплеменников.

Рвиан рассмеялась, и моя улыбка стала шире.

Мы двинулись дальше, через заросли бука. Голая земля под ногами была тверда и усыпана орехами. Свет и тени причудливо переплетались между собой, такую же игру настроений видел я на лице Урта, где смешались и надежда и недоверие.

Он шумно выдохнул воздух и бросил на меня короткий взгляд.

– Мне было куда легче в Дюрбрехте, Давиот, – сказал он устало. – Там я ни о чем, кроме свободы, не мечтал, она снилась мне, а теперь ночью ко мне в видениях являются драконы.

Эта роща была точно храм, находясь здесь, я мог говорить лишь правду.

– Мне эти сны снились часто, Урт, а прошедшей ночью мне дали обещание. Не могу все это тебе как следует объяснить, но верь – надежда есть.

– Тездал сказал мне то же самое, – начал Урт. – Он принял было решение избрать Путь Чести, но потом вы поговорили с ним, мы встретились и сравнили то, что нам снилось, и он передумал. Он обещал прийти сюда, но… – Измененный поднял голову, точно надеясь узреть хоть в небесах какой-то выход. Сквозь раскидистые ветви деревьев падал на лицо Урта свет надежды и отчаяния. – Но если Рвиан не согласится добровольно выдать все секреты волшебства Даров, этой ночью Алланин подвергнет ее сознание обработке кристаллами.