Текст книги "Герцогиня Хардин (СИ)"
Автор книги: Эльза Скарлетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 50 страниц)
Инголир усмехнулся на это и снял с лица маску:
– Не «сдружился» с новым главным артефактором, – ответил он мне. – Когда ваш отец еще был жив, леди Лейяна, лорд Сорк в лаборатории был главным заместителем вашего отца. После назначения нового главного артефактора, он уволился и совсем ушел от дел.
– Но если он больше не занимался артефакторикой, зачем было его убивать?
– Возможно искали информацию, Лея, – ответил мне Тенебрей. – Ведь каким-то образом вышли на тебя. Поэтому и важно допросить труп лорда Сорка. Для нас это существенная зацепка.
– Выяснили что-то еще? – задал вопрос лорд Сенье.
– Да, – продолжил капитан, – несколько убийств носят ритуальный характер. Инголир, покажи.
Инквизитор вынул из кармана кителя сверток бумаг и передал ректору. Лорд Сенье развернул, внимательно рассматривая. Даже мне со своего места было видно, что это какая-то схема.
– Лейяна, посмотрите, – передал он мне свиток.
Я подхватила бумагу и обнаружила на ней руническую схему, очень похожую на ту, что расшифровывали мы с Корином.
– Узнаешь «почерк»? – задал мне вопрос некромант усмехнувшись.
– Это демонический портал? – уточнила я вопросом.
– Да. Прямой, – прозвучал ответ.
– Опять порталы, – задумчиво протянул ректор. – Очень много всего связано с порталами.
– Очень много всего связано с демонами из Бездны, – возразила я продолжая изучать схему и пытаясь визуально определить отличия. А они явно были. – Значит кто-то вызвал демона из нижнего мира. Осознанно.
– Да, – согласился некромант. – И мне кажется, что определенного. Поскольку ритуальных жертвоприношений было несколько, то вызывали несколько раз. Одно накануне нападения на тебя.
– А разве можно вот так просто призвать в наш мир демона? – спросила я ректора.
– Нет, Лейяна, – ответил мне лорд Сенье. – Нужно знать имя. Иначе ни одно наше заклинание не сможет сдержать его, попытайся он убить призывающего. Имя позволяет его держать внутри защитного поля. Те порождения, что появляются из разломов далеко не наисильнейшие, это лишь низшие, почти неразумные существа. Высшие разумны, более сильны и весьма хитры. Тифлинги – это креолы[1] некогда живших и в нашем мире высших демонов.
В этот момент в двери постучали и когда ректор позволил зайти, вереница гоблинов внесла блюда под колпаками и начала накрывать на стол. В гостиной ректора не было ученических столов, зато стоял один длинный обеденный. Мы ждали, когда гоблины накроют и сервируют стол, не осмеливаясь продолжать разговор. Когда же все было закончено, ректор отослал их и пригласил к позднему ужину присутствующих.
[1] Крео́л – различные этнические, часто этнорасовые, общности смешанного происхождения.
Глава 15
Есть я не хотела, мы ужинали со Стомианом. Но все же за стол со всеми мы сели. Инголир и Корин набросились на еду, было видно, что они проголодались. Поэтому мы не стали продолжать разговор, ожидая пока они поедят. Ел так же и лорд Сенье, скорее всего он просто не успел поужинать, так как в столовой его не видела. Я же разлила чай себе и Стомиану, рядом с которым села.
– О чем вы говорили? – задал первым вопрос Тенебрей, когда наелся.
– Мы не успели договорить, – ответил первым ректор. – Лея интересовалась обратными порталами и паразитическими сущностями.
В этот момент инквизитор подавился закашлявшись.
– Какие интересные темы выбирает герцогиня Хардин для вечерних бесед, – откашлявшись, поделился он своим мнением. – Программа академии настолько изменилась, после моего обучения?
– Это не связано с программой академии, – прошипела я. – Я спросила о том, что нашла в дневнике отца, и было мне непонятно. На последний свой вопрос я ответ так и не получила, вы нас прервали.
– Какой вопрос? – поинтересовался Корин.
– Меня интересуют «Сказания о падших демонах», – сообщила я.
– Но тут я вам и не помогу, – признался ректор. – Об этом я ничего не слышал. Возможно эту информацию можно найти в «Легендах после Хаоса».
– Я помню эти сказания, и легенду о Риордании и мече Разящий, что с ними связанна. Могу рассказать в общих чертах, – вдруг сообщил мой жених, наливая себе чай. – Дядя рассказывал нам с Бентаном их еще в детстве.
– Что ж давайте просветите нас уж всех, – попросил лорд Сенье. – Про появление Разящего даже я ничего не знаю, не интересовался. Так или иначе, все эти события как-то связанны между собой. А отец герцогини Хардин не был глупым человеком. Может это нас к чему-нибудь да выведет.
– Легенда имеет отсылку к древнейшей истории, а времена касаются войн с демонами и установлением территорий первых королевств, – начал рассказывать Тенебрей. – Тогда действительно наш мир был еще густо населен высшими демонами, но их уже было не так много, как в период Хаоса… Поскольку они представляли существенную угрозу всем остальным расам, то каждый народ искал свои методы борьбы с ними.
Этот период как раз и ознаменован рассветом ведьм, в нашей истории он назван «Период венефиций[1]». Ведьм на тот момент было много. Любая женщина владеющая магией и называлась ведьмой. А объяснялось это просто. Так как слабый пол не занимался военным ремеслом и не имел права учиться даже грамоте, то единственный вариант для них обучиться управлению силой и получить знания о магии, было перенятие их от старших «ведающих». Думаю, ведьмовские руны и символы Таро, появились как раз из-за того, что женщины не обучались письменности. Они просто-напросто придумали свою грамоту.
Позже, когда расы стали более обособленными и бережнее относиться к знаниям, женщинам стало позволено обучаться. Не всем конечно, но единая общность ведьм распалась. Расы стали накапливать знания именно о своем виде магии. Светлые эльфы обладают только светлой магией, и даже зная темные заклинания, не применяют их, поскольку сила таких заклинаний будет слабой. Соответственно эльфийкам не интересны были «темные» ритуалы ведьм. У женщин определенных рас уже не было острой необходимости искать знания «на стороне» и ведьм стало становиться меньше. А вот общие принципы построения ведьмовских ритуалов, используют и сейчас. Однако все забыли, откуда появились эти сведения, или же умышленно замалчивают и не придают этому значения. Но я немного отошел от легенды… – признался Корин, сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула. – Как ни странно, но именно ведьмы умели призывать демонов Бездны и множество способов их сдерживать и контролировать. Думаю, они же и свою письменность частично взяли у них. В этот период магически одаренных женщин, что умели призывать и использовали демонов стали называть «темными ведьмами», а тех, что помогали с ними бороться и знали способы как их убить – «светлыми». Хотя позже эти два термина были несколько переосмыслены и им придали другое толкование, которое и дошло до нас. Сейчас под термином «темная ведьма» понимается специализация на темных ритуалах и запрещенной магии, а «светлая» на помощи и целительстве.
В период венифиций стали появятся высшие маги, что могли призывать и использовать Истинную силу Тьмы или Света – именно с ее помощью можно было сразить сильнейших выходцев Бездны. Дети, рожденные от богов или демонов, не выживали, обладая силой, которую сами не могли сдержать. Считалось, ведьмы могут успокоить или же разбудить «исток магии».
В этот же период появились и высшие артефакты лордов Света и Тьмы: меч Разящий, молот Баравара, копье Света, чакрам[2] Солнца и другие. Демонов перестали бояться и стали теснить, а некоторые предпочли сами вернуться в свой мир.
Сами же «Сказания…» рассказывают интересный факт: когда демона в нашем мире убивали, то его сущность не развеивалась и не переносилась в Бездну, а оставалась кристаллизованной в виде камня. Вот эти камни обладали уникальными свойствами – они могли подавлять силу других демонов, становясь оружием против них же. Ведьмы научили некоторых магов делать из этих камней оружие, аналогов которому нет и сейчас. Интересный факт, Лея, – улыбнулся мне Тенебрей, – артефакторику считают основанной в конце периода венифиций, а первыми артефакторами значатся в древнейшей истории женщины. Это они придумали «консервировать» различные заклинания в драгоценных камнях и металлах. Они-то и помогли постепенно вытеснить всех созданий Бездны из нашего мира.
Мечь Разящий был выкован в Жармерийском ущелье гор Глан. Первым его хозяином значиться ронин[3] Ульрих «Бесстрашный». Имя кузнеца до нас не дошло, а вот женой у первого короля была Диодора «фрейл», что у ведьм переводится как «истинная мастерица». По записям легенды – Верховная ведьма ковена Риорд, который занимал частично земли современной Рордании. Легенда гласит, что Диодора «вдохнула душу» в Ульриха и меч, и соединила их кровью. Ульрих обрел всемогущество и сразил Тотушибу – демона, что поработил ковен Риорд, после чего они и стали первыми монархами небольшого клочка земли между горами Глан и морем Свершений. Разум Диодоры и отвага Ульриха позволили им чуть позже расширить свои земли до размеров королевства. Так, по легенде что передается в роду Фрель не одно столетие, появилось наше королевство, первый король, королева и меч Разящий.
Еще мой прадед считал, что Диодора дала Ульриху не только силу и оружие. Поскольку ронин не имел имени рода, то взял за основу ведьмовское прозвище своей жены. Королевский род имеет имя Фрель от Диодоры, а королевство было названо Риорданией после того, как владения первых монархов расширились. И земли ковена Риорд, стали именоваться Риорданией.
«Сказания о падших демонах» – это сказки о том, как появилось оружие королевских родов. Разящий приобрел возможность меняться, потому что камень-артефакт, что стал его основой, был взят от демона-метаморфа. Но отзывается он лишь на призыв истинного наследника Ульриха «Бесстрашного». Убил демона сам Ульрих – рыцарь-вассал, что не смог защитить своего сюзерена, но смог отомстить за его смерть. Лишенный чести и собственного дома, он скитался по миру, пока не встретил свою истинную любовь – темную ведьму Диодору.
В гостиной наступила тишина. Думаю, никто не слышал ни легенды о появлении королевства, ни сказки о возникновении Разящего. Официальная история королевства имела лишь скупые факты об основании Риордании, которые сильно отличались от этой версии, завоевании земель и сражениях за территории с соседними государствами. Такой интерпретации мы были все весьма впечатлены.
К этому времени мужчины успели наесться, и сидели слушая с не меньшим интересом, чем я.
– Даймониты, – дополнила я, вспомнив, что было записано на полях у отца. – Камни назывались – даймониты.
– Верно, Лея, я забыл их название, но ты верно сказала, – закончил Тенебрей. – Я предполагаю, что черные маги именно по подобию этих даймонитов создали филактерии для своих душ, желая обрести бессмертие.
– Я надеюсь, ты не выдал никаких королевских секретов, рассказав нам легенду, что передавалась только в королевском роду? – задал вопрос Стомиан.
Тенебрей улыбнулся нам на это.
– На самом деле это не является секретом, – пояснил он. – Дядя рассказывал нам ее больше как дань традиции в Ночь памяти ушедших. Книгу со «Сказаниями о падших демонах» и «Легенды королевств» можно прочесть в читальном зале Королевской библиотеки, поскольку оба фолианта являются очень старыми и ценными. Однако мало находится желающих сидеть в библиотеке, чтоб прочитать старые сказки.
– Уже поздно, пора расходиться, – решил подвести итог лорд Сенье. – Итак, что же мы имеем? Кто-то призвал в наш мир демона, чтоб расправиться с Леей…
– Не совсем так, – возразил Тенебрей. – Демон был призван давно. Первая королева была ведьмой заключившей с ним соглашение. Видимо она рассчитывала с его помощью захватить власть, или получить силу. Но вовремя раскрытый заговор помешал ее планам. Однако ее смерть не разрушила условия соглашения, оно перешло тому, кому она передала свою силу. Пока не будет исполнено условие, демон остается связан со следующей ведьмой. Когда заговорщики поняли, что проклятие у короля каким-то образом блокируют, они стали искать того, кто смог это сделать. Возможно и герцог Хардин погиб не случайно под завалами. Хотя это только предположение, следов уже не найти.
Лорд Сенье сидел задумавшись. Молчал вертя в руках вилку и герцог Истед. Стомиан сидел вообще будто копье проглотивший.
– Пусть так, а дальше? – спросил ректор.
– Дальше, подождав и поняв, что со смертью герцога, проклятие почему-то все еще не работает так как нужно и сопоставив факты, а возможно и снова призвав на помощь этого же демона, стали искать артефактора, который мог вмешаться в продуманный план.
– Почему именно артефактора? – задумалась я. – Ведь есть еще лекари, зельевары, проклятийники, в конце концов, которые так же могли препятствовать развитию проклятия.
– Лея, вы как утопающий, пытающийся схватиться за соломинку, – произнес лорд Истед, – проклятие не снимаемое – исключаем проклятийников и лекарей, зелья действуют временно – минус зельевары. Только стабильно работающий артефакт может помочь в этом случае… Это же очевидно!
– А если наши заговорщики все же верят в легенды больше, чем мы? Они могли предположить создание артефакта на основе демонического камня, – дополнил лорд Сенье.
– Демонического камня? – переспросила я. – Ну, конечно! Отец хотел найти демонический камень! – осенило меня. – Потому он и притормозил работу! Возможно это значит, что снять проклятие все же можно с помощью даймонита? В пустошах есть постоянные разломы, через которые проникают демоны, возможно он искал, там такие камни. Или же искал как пройти в нижний мир, чтоб принести даймонит оттуда.
В гостиной повисла тишина.
– Если это так, и кто-то знал, что ищет Норис Хардин, то очевидны причины его смерти, – заключил лорд Сенье.
Все посмотрели на меня, ожидая реакции. Но устраивать истерику я не собиралась. Да, было больно предполагать такое. От того мне хотелось разобраться во всем еще больше и точно знать случайность это или нет.
– Король обещал провести расследование, – заметила я.
– Леди Хардин, – обратился ко мне Истед, – расследование было. Я лично по приказу короля Флегонта отправлял инквизиторов. Но что-то обнаружить там уже невозможно. Магический фон в пустыне после песчаной бури смел все следы. Мы не можем полагаться на сомнительный результат первичного расследования службы внутренней безопасности Сарнгейта. Вы же понимаете, что вашему дяде они не подчиняются. Отчет сведен к обвалу по неосторожности или нарушению техники безопасности.
Я опустила взгляд на руки. Что ж рано или поздно, но истина все равно откроется, подумала я, и чтобы увести разговор от неприятной мне темы, продолжила:
– В дневнике отец так же упомянул, что если разрушить проклятие, то тело может занять другая сущность. Поэтому он и разработал артефакт абсолютной защиты на этот случай. Так же сказано, что проклятие можно ослабить, убив демона.
– Можно ли узнать настоящее имя демона? – высказал свои мысли инквизитор.
– Найдем кто убил лорда Сорка, и выйдем на ведьму, а вместе с этим узнаем имя демона, – предложил лорд Сенье. Помолчав ректор продолжил: – Могу понять зачем убили артефакторов и совершили ритуальные убийства, но остальные жертвы в городе зачем?
– Чтобы усилить проклятие, – снова вмешалась я. – Оно изменилось, амулет разрушается изнутри. Я посоветовала королю заменить последний кристалл.
Барабанная дробь пальцев главы академии по столу, выдавала его взволнованность.
– Что будем делать, коллеги-союзники? – спросил задумчиво лорд Сенье.
– Первое, вычислить демона, – подал голос Истед.
И пока никто не заговорил, я обратилась к некроманту:
– Корин, мы слышали одно странное имя, когда были в галерее дворца, – осторожно намекнула я.
Тенебрей задумался. А на меня с интересом посмотрели остальные.
– У тебя хорошая способность подмечать детали, Лея, – усмехнулся капитан. – Саргатанасир кажется… Не уверен, что это то, что мы ищем…
– Демоны не станут говорить свое истинное имя всем подряд, – заметил ректор. – Но попробовать призвать его стоит.
– Только не здесь! – вмешался Инголир.
– В форте ди Биер во вторник, – распорядился некромант. – Мы попробуем его вызвать там. Так будет безопасней.
– Хорошо, – согласился лорд Сенье. – Я с вами. Каков план дальше?
– Второе, устанавливаем слежку за всеми, кто под подозрением. Этим займусь я и Истед. За некоторыми уже наблюдают. Будем искать доказательства причастности всех лиц. И тех, кто может влиять на короля. Инголир я дам тебе разрешение на ментальный взлом сознания барона Руни, а сам займусь телом лорда Сорка.
Я поежилась. Ментальный взлом сознания – процедура болезненная и небезопасная, существо может лишиться ума.
– Жалко этого идиота. Понятное дело, что он всего лишь пешка, – пробормотал Истед. И я даже немного зауважала его за эти слова.
– Зато у нас появятся доказательства, – парировал Тенебрей жестко. – У нас нет времени тянуть и решать все мирно. Мне же не надо напоминать, что все должно быть записано?
– Сам бы не догадался, – огрызнулся эльф. – Я думаю, Корин, что он не может нам ничего сказать, даже если сильно пожелает.
– Что ж, каждый должен отвечать за свои глупые поступки, – снова процедил некромант.
И я с ужасом посмотрела на него. Такого Тенебрея я еще не видела.
– Он умрет? – почти шепотом спросила я Истеда.
Эльф посмотрел на меня печально и с грустной ухмылкой:
– Думаю, на нем печать молчания, леди Хардин, – не стал скрывать он. – И подозреваю, вы понимаете, чем это закончится.
– Третье, любыми способами защитить Лейяну, – продолжал некромант, – нам нужен артефакт защиты и возможный артефакт на основе даймонита. Это я поручаю Стомиану. А ты, Лея, ни в коем случае не выходишь без меня за пределы академии. Сейчас здесь защита такая, что и вышль, желающий напиться крови любого адепта академии, не пролетит незамеченным. В академию попасть постороннему невозможно.
Дракон согласно кивнул.
– Ты, Стомиан, присутствуешь здесь потому, что понадобишься мне позже. И теперь в курсе того, насколько серьезная опасность может угрожать Лее. Не препятствовать ей ни в чем, помогать, если это не противоречит ее безопасности. Но оградить от Клутвина, Аранеля и всех остальных, кто косо посмотрит. Как понимаешь, сам я буду занят, как и лорд Сенье.
Ректор, до этого вполне спокойно слушавший Тенебрея, поднял голову.
– Вы, лорд Сенье, присмотритесь к окружению короля. Это четвертое, что мы должны сделать. Как только мы с Истедом начнем подбираться к «голове» этой всей змеиной шайки, злоумышленники задергаются, и мне нужно знать, кто больше всех будет метаться.
– Я так понимаю, – протянул ректор, – у каждого все же есть свой круг подозреваемых? Может обменяемся информацией? Так будет легче искать зацепки.
Тенебрей задумался и все уставились на него. Получается он стал нашим неформальным лидером.
– Снимите с Леи, печать молчания. И сегодня я всем поставлю новые, никто не должен знать об этом разговоре, – принял решение некромант.
– Не много ли вы на себя берете? – возмутился ректор.
– У меня высший допуск, – усмехнулся ему Тенебрей показывая на ладони королевскую печать, вспыхнувшую красным контуром. – Я могу решать от имени короля.
– Хорошо, – сквозь зубы согласился ректор. – Лейяна, дайте мне вашу руку.
Я послушно протянула конечность запястьем вверх и посмотрела в глаза ректора. Лорд Сенье накрыл ладонью мое запястье и печать вспыхнула, растворяясь и обжигая. Я терпеливо стиснула зубы. Усмехнулся смотря на это инквизитор.
– Принц, – первым подал голос он, как только моя печать растворилась, с каким-то особым наслаждением называя наследника, – и герцог Клутвин.
– Герцог Миллёр, – процедил ректор, – и маркиз Арин-Канн динэ Эрвиль, его прихвостень.
– Принцесса Патрисия, у нее привязка с демоном, – закончил Тенебрей.
И все молча уставились на него.
– Это выяснилось благодаря Лее, – решил пояснить он. – Мать передала ей свою силу, перед арестом.
Лорд Сенье заметно занервничал и выпрямился в кресле.
– Да вы совсем рехнулись! Вы подозреваете наследников? – зашипел он и его лицо потемнело.
– Успокойтесь, лорд Сенье, – шикнул на него некромант. – Королю я свои подозрения рассказал и объяснил их причину. Потому он мне и поручил во всем разобраться и найти прямые доказательства. Его Величество не был удивлен.
Ректор обессиленно рухнул обратно на спинку стула, сложив на груди руки и погрузившись в свои мысли.
– Давайте свои руки, – распорядился Тенебрей.
Пока он по очереди ставил всем печати, я разглядывала его из-под полуопущенных ресниц.
Решительный, несколько жестокий и властный взгляд меня сегодня пугал. И я сейчас снова вспоминала слова своего дяди, что Тенебрей, не тот человек, который сделает меня свободной и счастливой. Сейчас я как никогда была с ним согласна. Не таким я знала герцога Тенебрея, не таким он мне казался еще вчера. Я должна была признать, что несколько обманулась и не до конца его еще узнала.
Когда с остальными было закончено, я протянула свою руку, где на запястье еще оставался красный след от снятия прошлой печати, понимая, что сейчас будет больнее, чем в прошлый раз, кожа еще не успокоилась.
– Тебе не нужно, Лея, – остановил меня некромант.
– Почему? – удивилась я, и вместе со мной тот же вопрос задал Истед.
– С Леей, меня связывает клятва вассала, – пояснил Тенебрей. – Я не могу ей поставить печать. А нарушение любой клятвы со стороны сюзерена почувствую. Так что тебе достаточно произнести клятву на крови.
У присутствующих удивленно вытянулись лица. А я вспомнила, что действительно у меня перед Тенебреем по крови высший приоритет. Я достала из кармана платья ритуальную иглу и проколола основание пальца на ладони. Выступила крупная, тяжелая капля. Видимо я немного перестаралась.
– Даю клятву, герцогу Тенебрею, что ни словом, ни делом не выдам тайн, что были произнесены сегодня в этом помещении и, ни помыслом, ни своим действием, не попытаюсь ее обнародовать посторонним лицам. Пусть боги и дух-хранитель моего дома станут мне свидетелями и примут клятву.
Кровь запузырилась, будто вскипая и впиталась в ладонь.
– Как вас так угораздило? – поинтересовался Истед, смотря на это все.
– Так нужно было, – не стал вдаваться в подробности некромант. – Я надеюсь все теперь знают, что делать, – подвел он итог. – Можно расходиться. Истед провожать не буду… не девушка, сам дорогу найдешь, – бросил он инквизитору, таким образом выпроваживая его.
Мы со Стомианом встали. И пока я надевала свой плащ, эльф успел уйти.
– Корин, задержитесь, – попросил ректор.
А я в сопровождении дракона пошла на выход в сторону нашей гостиной.
Шла я медленно, погруженная в свои мысли. Проходя мимо второго этажа мы со Стомианом услышали веселый гомон и музыку, доносящуюся из гостиной команды Клутвина.
– Празднуют возвращение, – поделился со мной мыслями дракон.
– Да, наверное, – согласилась я, не став развивать тему.
Настроения не было от слова «совсем». Слишком тяжелыми были прозвучавшие сегодня выводы, и принять их мне нужно было время. Тягостное впечатление произвел на меня сегодня и Тенебрей. Мыслями я все время возвращалась к этому. Хотелось остаться одной и все обдумать как следует. Поэтому в гостиную я заходить не стала, остановившись в коридоре у окна, и прислонилась лбом к холодному стеклу.
На темном небе ярко светила луна и уже появились первые звезды. Погода стояла тихая и какая-то по-осеннему грустная.
– Лея, ты не идешь? – поинтересовался дракон у меня.
– Нет, – ответила ему. – Не хочу. Хочу побыть сама.
– Я не могу оставить тебя одну, – констатировал он.
– Тогда молчи и не мешай, – попросила я, прикрывая глаза и кладя ладони на холодное стекло.
Холодное окно помогло мне остудить воспаленные мысли. Я расслабилась и постаралась через ладони и лоб впустить в себя холод. Через некоторое время, мне все же удалось немного остудиться и мысли потекли более размеренно, а я смогла успокоиться.
– Что тебя так взволновало, Лея? – услышала я вопрос.
Мне стало легче, и я не стала уходить от разговора:
– Стомиан, к чему такие жертвы? Почему снова кто-то должен страдать?
– Лея, мы не поймем, так как не стремимся к власти… – прозвучал спокойный ответ. – Любая власть, а тем более жажда ее обладания, меняет сущность.
– Всех? – спросила я.
– Всех, Лея. Даже тебя. В своем имении ты была другой… Такой, какой должна быть герцогиня. И во дворце тоже.
– Да, – признала я. – Это как маска, которую приходиться иногда надевать, чтоб тебя не забрызгали грязью.
– Я понимаю, – прозвучал голос дракона чуть ближе. – Но у кого-то маска срастается с лицом навсегда.
А я подумала о том, что все же дракон прав, снова вспомнив о Тенебрее.
– Лея, – раздался за моей спиной голос мага, – я давно хотел тебя спросить: у тебя все хорошо? Я вижу, что тебя что-то все время тяготит. Сегодняя ты вообще была не своя. Это из-за Корина? Он тебе не нравится?
Вопрос был несколько личный. Но Стомиан не был тем, кто станет собирать сплетни и передавать их своему другу.
– Не знаю, Стомиан, – призналась я. – В одно время меня к нему тянет, я даже подумала вчера что влюбилась. А иногда, вот как сегодня, мне становится страшно и я даже не совсем понимаю, от чего.
Присутствие дракона ощущалось, как сгусток тепла, будто от печи, что находится сзади. Создавалось ощущение какой-то защиты и поддержки и в то же время немного раздражало. Холод был мне сейчас предпочтительней.
– Лея, если тебе нужна помощь, или защита… – услышала я тихий голос. – Я готов тебя защитить не только от тех, кто тебе желает зла…
Дракон не договорил. Видимо продолжать говорить о друге ему было тоже тяжело.
– Спасибо, Стомиан, – ответила ему и мне как-то сразу стало чуть легче на душе.
Дверь нашей гостиной открылась и на пол коридора легла полоска света. А в коридор, цокая каблуками ботинок, выбежала Линетта, и только захлопнув дверь, заметила нас, на несколько секунд замерев от неожиданности.
– А что вы здесь делаете? – растерянно задала она вопрос.
Мы молчали. Я не хотела рассказывать о своем настроении, а Стомиан, не стал объяснять, почему остался со мной.
– Ладно, – сдалась Линетта, поняв, что не услышит ответа на свой вопрос. – Я ждала тебя, Том, но уже поздно и я пойду… – сказала девушка и пошла в сторону лестницы.
– Иди за ней, – сказала я дракону, поняв, что подруга может обидеться.
– Я не оставлю тебя, Лея, – ответил маг.
А как только Линетта скрылась за поворотом, к нам вышел Тенебрей, озадаченно озираясь на пробежавшую мимо девушку.
– Что здесь происходит? – задал он вопрос требовательно.
– Иди, меня есть кому «охранять», – тихо попросила я еще раз Стомиана, и он тут же быстрым шагом направился вслед за своей возлюбленной, пройдя мимо некроманта и даже не глянув на него.
А я молча смотрела на своего жениха. Корин не спеша подошел ко мне и стал напротив, глядя прямо в глаза.
– Лея, я… – начал было он, протягивая ко мне руку.
– Лучше молчи, – попросила, отступая и не давая к себе прикоснуться. – Мне и так сейчас трудно.
Тенебрей горько усмехнулся, не опуская протянутую конечность.
– У меня был очень трудный день, Лея, не усугубляй хоть ты, – тихо попросил он, делая шаг ко мне.
Я сцепила зубы, а глаза Тенебрея опасно сверкнули гневом.
– Что тебе не понравилось, Лея? – более агрессивно спросил он. – Почему с тобой, когда вроде приближаешься на шаг вперед, потом приходиться отступать на два назад?
Я снова промолчала, вспоминая о той жестокости, что сегодня проявил Тенебрей. А Корин довольно грубо прижал меня к себе, продолжая сверкать глазами.
– Лея, я это делаю, ради тебя и своей семьи. У меня нет никого дороже кроме тети, дяди и тебя! Вы единственные, ради кого я пойду на все и через всех. Я хочу, чтобы тебе и им ничего не угрожало.
Я опустила глаза. В таком контексте, я могла понять его поступки. Дядя поступит точно так же. Но страдания и смерть других существ, в борьбе за власть, претили мне.
– Я поняла, – сдалась я, не поднимая глаз, – но мне нужно время, чтобы это принять.
Рука Тенебрея коснулась моей щеки, поглаживая и будто прося о чем-то.
– Мне тоже это все не совсем нравится, Лея. Но мне есть что терять и что я потерять не хочу. Я буду убирать всех, кто будет угрожать вам и становиться на пути.
– Пошли в гостиную, – попросила я, не желая больше слышать ничего, что мне не понравится, вырываясь из его объятий.
В своей душе я понимала, что сейчас сдамся. Тенебрей приобретал надо мною какую-то непонятную власть: вот буквально только что я испытывала к нему неприязненные чувства, а сейчас готова была сдаться, и уступив своим принципам, простить.
– Хорошо, идем, – согласился он, отпуская меня.
Открыв передо мной двери, он пропустил вперед.
– О! А вот и вы, – воскликнул Тирел, увидев нас. – А мы уже переживать стали.
Вампир в это время угощался гоблинским пирогом, а Элдрин играл на гитаре какую-то мелодию.
– Вот видишь, все в порядке, – обратился к нему дроу. – Лея, же со Стомианом была.
Пока мы снимали плащи, успел вернуться и дракон. И теперь мы были в полном составе.
– Смотря что ты подразумеваешь под «ничего не случиться», – буркнул дракон, раздеваясь. – Нападение на верховного инквизитора и оплеуха ректору, возможно и не попадают под это определение, если учесть, что с самим нашим артефактором ничего не произошло.
У Тирела застрял пирог во рту.
– Фто? – пробормотал он с набитым ртом.
А Элдрин перестал играть, внимательно посмотрев на меня.
– Лея, ты что надавала тумаков лорду Сенье? – удивился он и его брови поползли вверх. И увидев, что ему никто не возражает, расцвел улыбкой: – Да ты «растешь» на глазах!
– Прекратите балаган! – прикрикнул капитан. – Это случайно получилось.
– Кто бы сомневался! – тихо ответил вампир, проглотив все же свой пирог.
– Сидите тут, я переоденусь, – распорядился Тенебрей, направляясь в свою комнату.
– Постой, Корин! – спохватился дроу. – Раз все тут, можно я ненадолго уйду?
Тенебрей внимательно посмотрел на него.
– Что? Я что не имею теперь права на личное счастье? У меня свидание намечается! – сообщил он.
– Хорошо, иди, – махнул рукой ему некромант, скрываясь в своей комнате.
А Элдрин радостно упал снова на диван и заиграл динамичную мелодию.
– Расскажешь? – попросил Стомиана вампир. – Любопытно же, как это наша маленькая артефакторша так снова вляпалась.
А я, вздохнув села разливая чай себе и дракону. Пока Стомиан рассказывал, как я нападала на инквизитора и случайно задела заклинанием ректора, ела. Элдрин и Тирел вовсю смеялись, моим приключениям. А я терпела их издевки и едкие комментарии в свою сторону.
– Да, Леечка, ты – действительно катастрофа, – прокомментировал вампир.
