Текст книги "Путь, данный герою (СИ)"

Автор книги: Елизавета Кедровская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

«Вот-вот», – поддержала Талана.

«Гнать этих чужаков прочь с наших земель!» – стукнула Дэлона кулаком по заледеневшему карпу.

«Истину говоришь, – кивнула Арфа Талана. – А ведь наверняка они и в храм зайдут. Осквернят своим присутствием место, где погибла наша Владычица».

«Пусть Душа ее будет спокойна в объятиях Погибшей Луны», – возведя руки к небу, произнесла Гаидафа Дэлона.

«Да будет так».

Поскольку разговор затронул больную для всех выживших трилунцев тему – потерю Алирэй Нактур, которая была для них символом самой жизни, с рассуждениями о цели пребывания чужаков на руинах столицы было покончено. Арфа Талана вернулась домой, а Гаидафа Дэлона продолжила торговлю. Однако не прошло и получаса, как к прилавку Гаидафы Дэлоны подошла Астафария Лантара, служившая кухаркой во дворце правителя Минэшэс-Натры.

«Что-то по городу слухи странные ходят», – проклохотала она.

«Ты про чужаков что ли?» – со знающим видом уточнила Дэлона.

«Каких чужаков?! – встревожилась Лантара. – Я про кузнеца Филлиона, который за Фиалатой приударил».

«Филлион и Фиалата – это прошлый век! – уверила Гаидафа Дэлона. – Сейчас весь город говорит о том, что на руинах столицы рыщут чужаки».

«Какие чужаки?!» – испугалась кухарка.

«Самые настоящие», – промолвила торговка.

«О ужас, – вздохнула Лантара. – Что им понадобилось?»

«Поглазеть приехали».

«В такую даль только ради этого?» – усомнилась Астафария Лантара.

«А ведь дело говоришь…» – задумалась Гаидафа Дэлона.

«Мародеры?» – предположила Лантара.

«Не, Арфа Талана сама проверяла, там нечего расхищать».

«Тогда… быть может, они задумали что-то недоброе».

«Ой, а ведь ты права…» – прошептала Гаидафа Дэлона.

Астафария Лантара и рада была бы продолжить обсуждение этого вопроса, но вдруг вспомнила, что ей нужно срочно возвращаться к работе, выбрала крупного леща и побежала обратно во дворец. Разумеется, она не могла позволить себе не сообщить об услышанном другим кухаркам.

«Девоньки, – с расстановкой произнесла Астафария Лантара. – Чужаки прибыли!»

«Чужаки?» – переспросила Сафантия Эластра.

«На руинах столицы расположились, дела недобрые замыслили», – сообщила Лантара, отрубая голову лещу.

«Кто тебе сказал-то такое?» – удивился один из поваров по имени Алорис Горанот, неволей услышавший болтовню кухарок.

«Гаидафа Дэлона, а с ней вместе и остальной Минэшэс-Натра».

«Твоя Гаидафа о чем только не говорит», – усмехнулся кто-то.

«С чего бы это сразу моя?» – возмутилась Лантара.

«Но Дэлона из тех, кто не соврет…» – задумалась Сафантия Эластра.

«Неужто и правда чужаки?» – спросила доселе молчавшая Астарита Алора.

«Точно тебе говорю», – Лантара помахала перед собой хвостом разделанной рыбы.

«Страхи-то какие!» – усмехнулся Алорис Горанот и покинул женскую половину кухни.

Однако вскоре благодаря стараниям бдительных кухарок и озабоченных этой проблемой поваров, с которыми поделился услышанным Алорис Горанот, слух о чужаках на руинах столицы Империи Трех Лун полностью облетел весь замок, не обойдя стороной и Нектимона Ронтера, первого помощника правителя Минэшэс-Натры.

Взволнованный поступлением тревожной информации, Нектимон Ронтер поспешил сообщить страшную весть Фродерику Гордеру – правителю города.

«Господин Гордер!» – ворвался он в кабинет правителя.

«Что такое, Нектимон?» – поинтересовался Фродерик Гордер, оторвавшись от чтения бумаг.

«У меня срочное донесение!» – воскликнул Нектимон Ронтер.

«Я вас покину, наверное» – раздался позади вошедшего юношеский голос.

Нектимон Ронтер только сейчас заметил, что в кабинете Фродерика Гордера кроме них был еще один человек.

«Я надеюсь на долгое и успешное сотрудничество, – сказал Фродерик вслед уходящему, после чего обратился к Ронтеру. – Что у тебя?»

«Чужаки!» – именно с этого слова начинались теперь все разговоры в Минэшэс-Натре, и именно с этого слова начал свой доклад Нектимон Ронтер.

«Конкретнее, пожалуйста, – попросил правитель города. – Иначе я не пойму».

«До меня дошла информация о том, что на руинах бывшей столицы Империи Трех Лун города Вечно живущей Луны…»

«И покороче», – перебил Фродерик Гордер.

«Были замечены чужаки», – отрапортовал его помощник.

«Замечены. Далее?»

«Судя по всему, эти чужаки причастны к гибели нашего Великого государства», – поделился свежим слухом Ронтер.

«Откуда эта информация?» – Фродерик Гордер привстал с кресла.

«Весь замок осведомлен, господин Гордер», – ответил первый помощник.

«Весь замок, значит… Почему тогда я узнаю об этом последним?!»

«Приношу глубочайшие извинения, мой господин!» – Нектимон Ронтер отвесил поклон с таким усердием, что казалось, будто должен был удариться лбом об пол, но пол избежал участи быть ударенным.

«Ладно уж, – вздохнул Фродерик Гордер. – Говори, что тебе еще о них известно».

Выслушав долгий доклад своего первого помощника, Фродерик Гордер велел позвать к себе одну из служанок.

Арантия Ладара обладала безупречной репутацией и даже некоторое время служила самой Алирэй Нактур Акварии Электре, но из-за болезни матери была вынуждена оставить службу и вернуться в родной городок, что и спасло ей жизнь, ведь тот городок был одним из немногих уцелевших в ночь Трилунской Катастрофы. Когда Фродерик Гордер воздвиг Минэшэс-Натру, она, как и многие другие пережившие свое государство трилунцы, приехала в этот город и устроилась на службу к Фродерику Гордеру. Кому еще быть правителем нового Трилуна, как не ему, потомку Двадцати Священных Семейств и родному дяде Верховной Жрицы? И хотя ни о каком «новом Трилуне» речи быть не могло, в его власти над Минэшэс-Натрой никто не сомневался.

«Мой господин», – войдя в кабинет правителя города, Арантия Ладара отвесила низкий поклон.

«Ты показала свою верность и преданность Подлунной Земле во времена величия нашей Империи, – неспешно произнес Фродерик Гордер. – И проявила себя даже после ее гибели. Как правитель Минэшэс-Натры я смею просить тебя сделать одно дело на благо трилунского народа».

«Все, что угодно, мой господин!» – растроганно сказала Ладара.

«Слышала ли ты…»

«О чужаках?» – встревоженно перебила правителя служанка. Внезапно осознав, что именно она натворила, Арантия Ладара тут же опустилась перед Фродериком Гордером на колени и принялась вымаливать прощения за свою дерзость.

«Вставай, – мягко промолвил Гордер. – Это я должен стоять перед тобой на коленях со своей просьбой».

Не смотря на свои слова, правитель Минэшэс-Натры не потрудился даже встать с кресла.

«Что я могу для Вас сделать, мой господин?»

«Ты отправишься на руины столицы», – прямо сказал правитель.

«Как? – встревожилась Арантия Ладара. – Там же чужаки?»

«Ты узнаешь, что им понадобилось».

«Да разве я могу!»

«Можешь», – уверенно заявил Фродерик Гордер.

«Никак не могу!» – с той же уверенностью возразила Ладара.

«Можешь, потому что ты женщина!» – воскликнул правитель трилунского города, ударив кулаком по столу в подтверждение своих слов.

«Не могу… – с некоторой неуверенностью прошептала служанка. – Они же меня обнаружат!»

«Если они обнаружат мужчину, то тут же его убьют», – медленно проговорил Фродерик Гордер,

«Ой!»

«Но обнаружив женщину, ей они сохранят жизнь!»

«Сохранят?»

«Именно, – словно сообщая непреложную истину, заявил Гордер. – Кто посмеет убить женщину, которая говорит, что в одиночестве растит маленькую дочь?»

«Но у меня нет детей!» – возразила Ладара.

«Они-то об этом не знают!» – настаивал Фродерик.

«А ведь действительно…» – задумалась служанка.

Из следующей главы вы узнаете о том, как путники исследовали руины столицы, а служанка признала в собирательнице историй Верховную Жрицу.

====== Часть 8. “Власть”. Глава 66 ======

О том, как путники исследовали руины столицы, а служанка признала в собирательнице историй Верховную Жрицу

Храм Трех Лун – Ли Натра Альфартэ – являлся местом, где родилась и провела первые годы своей жизни Алирэй Нактур Аквария Электра. Когда Рэйна последний раз была здесь, столица и храм были усеяны телами мертвых людей. Сейчас здесь не было даже костей, поскольку кто-то потрудился должным образом захоронить останки погибших сограждан. Храм был единственным зданием в столице Империи, Шэсчин-Натре, не разрушенным Трилунской Катастрофой. Но, несмотря на то, что участь разрушения миновала его стены, визита мародеров храм не избежал.

Малышке Рэй тяжело было находиться в этом месте, но она старалась приложить все усилия, чтобы помочь Гордиславе найти хотя бы малейшую зацепку о том, что произошло в ночь Трагедии.

Первые три дня после прибытия на развалины были посвящены обследованию самой столицы, а на четвертый день пятеро путников вошли в главный Храм погибшей Империи.

– Большой домик… – пробормотал Вэй Арэн: Храм Трех Лун по своим размерам превосходил самые большие из всех дворцов Западных Королевств.

– Электра, ты как? – Кэрэндрейк был обеспокоен душевным состоянием своей возлюбленной.

– Вроде бы… – ответила Рэйна, не сообщив, что именно «вроде бы».

– Какая великолепная архитектура! – Гордислава увлеклась осмотром храма настолько, что напрочь забыла о реальности. Еще бы: как ей, историку Четвертой Северной Башни, было не забыть о реальности, оказавшись в храме, возраст которого никто даже не может назвать! Пять тысяч, шесть тысяч, семь тысяч, а может даже, и все десять тысяч лет?

Гордислава принялась рассматривать барельеф на одной из стен храма. На нем были изображены сцены быта трилунцев. Судя по тому, какие орудия труда они использовали на этом изображении, доводы профессора Колитакского о том, что Храм Трех Лун был возведен на рубеже пятого и шестого тысячелетия до гибели этой Великой Державы, рушились, ведь было доказано, что плуг подобной конструкции появился на трилунских землях почти двенадцать тысяч лет назад, а одиннадцать тысяч лет назад был сменен другим видом.

Сколько же стоит здесь это строение? Как оно умудрилось остаться в таком превосходном состоянии, в то время как все другие здания вокруг превратились в обломки? Как можно было сделать столь аккуратные барельефы на его стенах в то время? И почему за столь долгое время существования стены Ли Натра Альфартэ пересекает всего лишь одна тонкая трещинка?..

– Вы можете пойти со мной? – нерешительно попросила Верховная Жрица.

Зелорис решительно, пусть и малозаметно, кивнул, а Кэрэндрейк и Вэй Арэн одновременно воскликнули: «Разумеется можем». Гордислава, которая, из-за рассматривания трещины, пересекающей стену древнего храма, не сразу расслышала вопрос, только спустя несколько секунд выразила свое согласие.

Местом, куда хотела отправиться собирательница историй, были ее покои. По пути туда путешественники проходили через разграбленные залы и коридоры храма, многие комнаты и покои, некогда пестрящие роскошью, ныне были опустевшими и пугали своей серостью, отчего малышка Рэй даже сомневалась: действительно ли это место из ее воспоминаний.

Двери в покои Верховной Жрицы Трилуна не желали открываться перед вернувшейся хозяйкой. А может быть, это она боялась открыть их, и поэтому ей казалось, что двери не поддавались ей, ведь стоило прикоснуться к дверям Гордиславе, как те покорно раскрылись, пропуская пятерых путников внутрь.

Алирэй Нактур Аквария Электра ожидала увидеть что угодно, но только не то, что предстало перед ее глазами.

– Но почему? – удивленно молвила Рэйна. Ее комната не пострадала от рук мародеров. Все вещи были на своих местах, покрытые толстым слоем пыли.

– Разве это не прекрасно? – поинтересовался Вэй Арэн.

– Ни один трилунец не осмелился прикасаться к вещам боготворимой ими Жрицы, – констатировал факт Кэрэндрейк.

– У, – поддержал его Зелорис.

Гордислава, разрываясь между желанием прикоснуться к вещам правительницы величайшего из когда-либо существовавших государств с целью изучить их, и между голосом разума, твердившим о том, что это вещи ее подруги, не произнесла ни слова.

– Даже не верится, что когда-то эта кровать казалась мне такой огромной… – прошептала Алирэй Нактур, проведя рукой по спинке кровати, отчего в воздух поднялось облако пыли.

– Но эта кровать действительно огромна, – заметил Вэй.

– У, – подтвердил мечник. – На нее даже Капа поместится.

– А теперь представьте, какой она должна казаться восьмилетнему ребенку, – пробормотал Дрейк, бесцеремонно укладываясь на кровать Верховной Жрицы.

– Ты что де… – хотела возмутиться Гордислава, но подобно всем остальным была вынуждена предаться кашлю от огромного облака пыли, поднявшегося в воздух в результате действий первого из Карателей.

– Мягко, – как ни в чем не бывало сообщил он.

– Мне это известно, – в голосе собирательницы историй ощущалась некоторая доля недовольства.

– Кэрри, ты б привстал.

– Оставь его, Вэй, – вздохнула Рэйна.

Девушка подошла к большому сундуку и откинула его крышку. Поскольку она заранее прикрыла себе лицо рукавом, очередное облако пыли не доставило ей неудобств. В отличие от Гордиславы. То ли ее желания изначально были сильнее, то ли после занятия Кэрэндрейком царского ложа глас разума слегка приутих, но, чуть ли не оттолкнув Верховную Жрицу в сторону, северянка бросилась к сундуку и одним рывком достала из него крохотное жреческое платьице.

– Какая прелесть! – умиленно произнесла обычно холодная Гордислава. – Сколько тебе было, когда ты носила его?

– Во-восемь, – слегка опешила от неожиданности Электра.

– Хотела бы я на это посмотреть… – мечтательно проговорила северянка, прижав детское платье к своей груди.

– А я бы хотел посмотреть на хотя бы один из знаменитых трилунских танцев, – напомнил Вэй Арэн.

Зелорис тем временем пристально смотрел в окно.

– Ты что там увидел, Зел? – поинтересовался Кэрэн.

– В Трилунской Империи тоже растут клены, – заметил мечник.

– Вообще-то они изначально произрастали в Трилуне, – со знающим видом заявила Гордислава. – Если быть точнее, то в северо-восточной части Империи, отчего раньше мы их не встречали. И только потом были завезены на Запад.

– То есть, кленовый сироп изобрели в Трилунской Империи? – удивился мечник.

– Нет, – возразила Гордислава. – Это заслуга Западных Королевств.

– В Трилуне предпочитают варенье, – добавила Рэйна.

Электра снова вернулась к рассматриванию принадлежавших ей когда-то вещей. Она достала из сундука небольшое зеркальце, украшенное сияющими самоцветами, и сама засияла от счастья.

– Надо же, и оно сохранилось, – улыбнулась девушка.

– Какое красивое, – заметила Гордислава.

– Оно принадлежало моей матери, – ответила малышка Рэй. – Хотя я никогда не видела ее, это зеркало дорого мне.

– Не видела? – прошептал Зелорис.

– Алирэй Нактур Терра Аквария умерла при родах, – объяснила Гордислава.

– Так вот почему ты стала правительницей в столь раннем возрасте, – переворачиваясь на другой бок, произнес Кэрэндрейк.

– Кэрри, ты этого не знал? – больше всех был удивлен Вэй Арэн.

– Не интересовался.

– А это, – Рэйна достала из сундука вчетверо сложенный лист бумаги, – мой первый рисунок!

– Покажи! – оживился Коготь и даже сел.

– Нет, – возразила Верховная Жрица. – Я стесняюсь.

– Малышка Рэй, – вмешался Вэй Арэн, – сначала ты разбередила наше любопытство, а потом говоришь, что стесняешься показывать? Это не хорошо.

– У, – поддержал друга Зелорис.

– Но я тогда была очень маленькой, – промолвила собирательница историй. – Мне будет стыдно, если вы это увидите.

– Угу, – согласился с доводами Электры Зел, тем самым перейдя на ее сторону.

Однако у жаждущих увидеть первый рисунок Рэйны был могучий соратник в лице Гордиславы Клеопатры Бурандуйской. Она молча выхватила из рук Верховной Жрицы Трилунской Империи этот листок и со свойственной ей гордой высокомерной интонацией произнесла:

– Я беру это не как любопытная подруга, а как историк. Рэйна, ты не должна забывать о том, что являешься последней Верховной Жрицей Империи, и ради своих эгоистичных «стесняюсь» лишаешь будущие поколения возможности прикасаться к прошлому. Я сохраню этот рисунок у себя.

– Но разве обычный детский рисунок имеет какую-нибудь историческую ценность? – усомнилась малышка Рэй.

– Имеет! – уверенно заявила Гордислава. – Особенно нарисованный самой Алирэй Нактур.

– Миледи, вы бесподобны! – воскликнул Вэй Арэн. – А теперь показывайте.

– Это для потомков, – возразила северянка, но сама тем временем развернула листок и посмотрела на рисунок. – Как мило!

– Еще бы… – улыбнулся заглядывающий из-за спины Кэрэндрейк. – Это, я так понимаю, котенок?

– Написано, что цыпленок, – перевела северянка с трилунского на общепринятый написанные детским почерком каракули.

– А почему у него пупок? – поинтересовался Кэрри. – Это ведь он, если я не ошибаюсь.

– Поэтому-то я и не хотела, чтобы вы это видели! – воскликнула собирательница историй. – Я тогда была маленькая и видела цыплят только жаренных… или издалека. Откуда мне знать, чего у них не было.

– У, – чуть слышно произнес Зелорис, что означало: «Напомни, когда-нибудь я покажу тебе живого цыпленка. Они пушистые».

– Потом я уже видела живых цыплят, – вздохнула малышка Рэй.

– Мне тоже покажите! – возмутился Вэй Арэн, в то время как Гордислава и Кэрэндрейк, единственные видевшие творение маленькой Рэйны, снова складывали листок.

– Это для потомков, – подражая Гордиславе, сказал Дрейк.

– Вокруг один беспредел, – развел руками в стороны лучник, отчего чуть не задел по носу мечнику.

– Эй, – попросил Зелорис его быть осторожнее.

– Извини, братец Зел.

– А что это? – Гордислава настолько сильно склонилась над сундуком Электры, что казалось, будто бы она целиком собирается залезть туда.

– Ой… – лицо Верховной Жрицы одновременно побледнело и налилось смущенным румянцем.

В руках у северянки была небольшая книжечка в плотной темной обложке, название которой было не читаемо из-за огромной чернильной кляксы. Историк Четвертой Северной Башни открыла книжку и обнаружила, что поверх аккуратного рукописного текста та была изрисована цыплятами с пупками на животиках.

– Это книга записей моего отца… – виновато пролепетала Рэйна.

– Цыплят тоже он записывал, в смысле зарисовывал? – поинтересовался Кэрри.

– Кэрэндрейк, ты не мог бы перестать заглядывать из-за спины? – попросила северянка. – Лег бы ты обратно на кровать и не мешался.

– Мы сейчас пытаемся выяснить природу этих пташек, – первый из Карателей ткнул пальцем в книгу. – Полежать я всегда успею.

– Какие забавные, – усмехнулся Вэй. Он и Зелорис, подобно Когтю, также решились заглянуть в книгу из-за спины Гордиславы.

– Отдайте! – попросила Рэйна.

– И все же, почему книга твоего отца вся в цыплятах у тебя в сундуке? – с ехидной улыбкой спросила Гордислава.

– Я сначала нарисовала, – вздохнула собирательница историй, – а потом испугалась, что отец обидится. У меня не было другого выхода, кроме как избавиться от этой книги.

– Спрятав ее у себя в сундуке? – переспросил Вэй Арэн.

– Гениально! – сотрясаясь от смеха, рухнул на кровать Кэрэндрейк.

– Если бы я сожгла его, отец бы обиделся еще больше.

– У, – согласился Зелорис.

– Это я тоже в качестве предмета, представляющего историческую ценность, заберу с собой, – предупредила Гордислава, убирая книгу в заплечный мешок к уже лежащему там первому рисунку Верховной Жрицы.

– И войдет в историю Алирэй Нактур Аквария Электра не как последняя Жрица Трилунской Империи, а как Аквария Электра, рисующая цыплят, – величественно произнес первый из Карателей, растягиваясь на кровати Верховной Жрицы, подобно коту. – С пупками.

– Дрейк! – возмутилась Рэйна. – Прекрати, пожалуйста.

– Но это же забавно, – улыбнулся Кэрри. – Еще забавнее, чем привычка Зелориса придумывать имена и названия.

– У, – на сей раз возмутился мечник, хотя и не совсем понял, что именно имел в виду Коготь.

– Я согласен с Кэрри, – поддержал Вэй Арэн. – Малышка Рэй, твои детские рисунки милы.

– К тому же, через тысячу лет тебе уже будет все равно, что будут думать о тебе потомки, а им же будет интересно прикоснуться к истории через эти рисунки, – с ледяным спокойствием произнесла Гордислава, игнорируя попытки Рэйны отобрать у нее наплечный мешок с изрисованными цыплятами «историческими ценностями».

«Да как вы смеете прикасаться к вещам Великой Владычицы Алирэй Нактур Акварии Электры?!» – вскричала Арантия Ладара, врываясь в покои Верховной Жрицы Трилунской Империи.

Несмотря на то, что Фродерик Гордер велел ей быть осторожной и не привлекать к себе внимания «чужаков», новоиспеченная разведчица не могла допустить подобного произвола со стороны иноземцев.

«Послушайте», – хотела выдать заумную речь Гордислава.

«Арантия?» – удивленно произнесла малышка Рэй, оставив безуспешные попытки вернуть изъятые рисунки. Она узнала в этой вооруженной тоненьким прутиком женщине, неизвестно как собиравшейся сражаться им против меча и стрел, одну из своих бывших служанок.

«Владычица…» – в изумлении прошептала Ладара и выронила из рук свое «оружие».

Из следующей главы вы узнаете о том, как прошло воссоединение племянницы с дядей, и какой в честь этого был устроен пир.

====== Часть 8. “Власть”. Глава 67 ======

О том, как прошло воссоединение племянницы с дядей, и какой в честь этого был устроен пир

Арантия Ладара была счастлива узнать, что Алирэй Нактур Аквария Электра не погибла вместе с Трилунской Империей в ночь Катастрофы. Малышка Рэй же была обрадована вести о том, что ее дядя Фродерик Гордер не просто выжил, но и смог построить целый город. Собирательница историй и создательница рисунков с цыплятами, обладающими пупками, просто не могла не посетить своего дядю, особенно учитывая, что Минэшэс-Натра располагался всего в дне пути от развалин столицы. Гордислава, которой не терпелось увидеть своими глазами первый город, возведенный после гибели Империи Трех Лун, и расспросить людей, переживших ночь Трагедии, также не собиралась оставаться в стороне. Разумеется, Вэй Арэн не мог не воспользоваться возможностью повидать трилунских красавиц, а Зелориса грела мысль о возможности наличия в Минэшэс-Натре кленового сиропа. Даже лошадь Капа представляла себе восточных жеребцов, с которыми могла бы повстречаться в конюшнях Минэшэс-Натры.

Единственным, кого никоим образом не волновало грядущее посещение недавно возведенного города, был Кэрэндрейк. Во-первых, ему не было дела до жеребцов, кленового сиропа или восточных красавиц (что касается последнего, одна из них постоянно была рядом с ним). Во-вторых, он даже намекнул об этом Гордиславе: один из населенных трилунских городов они уже посетили, и был им Рэластэн. В-третьих, несмотря на то, что Минэшэс-Натра располагался недалеко, всего в дне пути, до него необходимо было идти, а значит время, которое первый из Карателей мог потратить на сон или простое лежание на кровати, ему было необходимо растрачивать на «продавливание сугробов своими ногами», как он сам выразился.

Но, несмотря на все это, в Минэшэс-Натру идти пришлось и ему. Во-первых, потому что в населенном городе он также сможет спать на кровати. Во-вторых, в городе можно было поесть не походную пищу. А в-третьих, потому что туда направлялись все остальные, и у первого из Карателей просто не было другого выхода, кроме как отправиться вместе с ними.

Разумеется, в самой Минэшэс-Натре ничего не знали о том, что Верховная Жрица Трилунской Империи направляется навестить своего дядю, в то время как слухи о чужаках на руинах столицы обсуждались всеми. Сплетничающие свято верили в то, что чужаки рыщут по руинам с самыми злобными помыслами из всех возможных, среди которых уничтожение Минэшэс-Натры способом, уничтожившим Трилун, было самым безобидным. Поэтому, когда кто-то увидел, как к воротам города приближается повозка с лошадью, пятерых чужаков и посланную на разведку Арантию Ладару, жители Минэшэс-Натры подумали, будто Ладара попала к чужакам в плен и под пытками рассказала все секреты нового города, которые, впрочем, на деле ей даже не были известны.

Напуганные слухами, созданными ими самими же, жители Минэшэс-Натры попрятались по домам, отчего улицы нового трилунского города стали напоминать улицы городов-призраков караванного пути.

Когда путники достигли ворот замка Фродерика Гордера, они обнаружили их закрытыми, а со стен замка на них был нацелен ряд стрел.

– Теплый приемчик, – усмехнулся Кэрэндрейк.

– У, – подтвердил Зелорис.

«Кто вы такие? – донесся вопрос из замка. – Цель вашего визита, и почему вы схватили Арантию Ладару?»

«Мы Вас схватили?» – поинтересовалась у Ладары Гордислава.

«Нет», – удивленно ответила служанка.

«Убирайтесь прочь из Минэшэс-Натры!» – выкрикнул один из лучников.

«Да как вы смеете говорить такое?! – неожиданно для всех, в том числе для нее самой, вскричала Арантия Ладара. – Особенно в адрес Великой Владычицы, Алирэй Нактур Акварии Электры?!»

По замку пробежала волна громкого шепота, которого, разумеется, не было слышно снаружи, после чего ворота открылись, приглашая путников войти. Весть о том, что Верховная Жрица Трилуна вернулась к своему народу, облетела весь замок прежде, чем сама Жрица успела ступить пару шагов.

Служащие замка отрывались от работ и занятий, чтобы своими глазами увидеть Алирэй Нактур Акварию Электру, чтобы убедиться в ее реальности. Они кланялись ей, вставали перед ней на колени, некоторые пытались даже прикоснуться, чтобы проверить, не сон ли она. На глазах многих женщин и даже некоторых мужчин выступали слезы.

Фродерик Гордер не верил своим глазам. На него смотрела и мягко улыбалась девятнадцатилетняя девушка, в которой он видел свою восьмилетнюю племянницу. Трилунская Катастрофа застала его, когда он пребывал на самом востоке Империи с целью контроля постройки порта. На то, чтобы вернуться в столицу, у Фродерика Гордера ушло почти полгода. Его путь проходил через разрушенные города, и когда он прибыл в Шэсчин-Натру, все его самые страшные ожидания оправдались: столица была уничтожена, как и Империя, а Алирэй Нактур Аквария Электра пропала без вести. Нет, умерла, – так решил для себя Фродерик Гордер, ведь в таком случае ему не надо было тешить себя ложными надеждами на возвращение племянницы.

Но Алирэй Нактур Аквария Электра была жива. Сейчас она стояла перед ним, он мог подойти и дотронуться до нее, он мог почувствовать тепло ее слез, которые от избытка счастья стекали по щекам девушки.

В тот же день в честь возвращения Верховной Жрицы в замке был дан пир. Роскошные яства были поданы к столу, из погребов принесены самые лучшие вина. Несмотря на то, что приготовления велись на скорую руку, пир в честь Верховной Жрицы превосходил тот, что был устроен в Монтильфонде в честь успешного завершения «Охоты».

Но все же, нашелся один человек, недовольный устроенным пиром. Вернее будет сказать, что сам пир недовольства не вызывал, они были вызваны отсутствием на столах одной вещи.

– Где кленовый сироп? – мрачно вопрошал Зелорис.

С другой стороны, кое-кому сейчас было очень даже хорошо. Тот факт, что Вэй Арэн Виндсвиш не знал трилунского языка, а трилунские женщины не говорили на языке Западных Королевств, ничуть не мешал лучнику весело проводить с ними время. О каком языковом барьере может идти речь, когда слова льются от самого сердца и словно мелодия сливаются в рассказ? Трилунские красавицы понимали комплименты лучника лишь по его интонации, но и этого им хватало, чтобы растаять, подобно весеннему снегу.

Что же касается снега, а точнее той, чья родина – это заснеженные снежные просторы, то Гордислава ощущала себя словно в раю. Выжившие жители Империи Трех Лун отвечали на все ее вопросы. То, что для многих историков Северных Башен, исследующих Трилунскую Империю, являлось загадками, для трилунцев было обыденностью, а посему, за несколько часов северянка сделала несколько научных открытий. Не забыла она и о вопросе, терзавшем Вениамина Ступку, – как оказалось, о том, что острова Арба и Арфар когда-то были материковой частью Трилунской Империи, было известно даже детям.

«У нас даже отдельная легенда есть про это!» – с достоинством произнесла одна из кухарок, отвечая на вопросы Гордиславы.

– Какой народ, такие и правители… – вздохнула северянка, искоса взглянув на собирательницу историй.

Малышка Рэй тем временем была окружена жителями Минэшэс-Натры. На пир в честь Верховной Жрицы Трилуна стянулись со всего города. Каждый хотел посмотреть на ту, что является Воплощением Трех Лун, услышать ее голос, получить благословение, заговорить с ней, услышать ее рассказ о том, что ей пришлось пережить. Из-за этого у Акварии Электры не было ни одной свободной секунды.

Весь дворец Фродерика Гордера был погружен в атмосферу великого праздника. Шум, гам, нескончаемые разговоры, постоянные радостные выкрики, звон бокалов, песни, пляски… Подобное звуковое сопровождение несколько осложняло планы насытившегося плотным ужином Кэрэндрейка. Даже у него, первого из Карателей, не получилось бы заснуть в такой ситуации.

– Есть ли в этом замке хотя бы одно спокойное место, черт возьми?! – восклицал Кэрри, пробираясь по коридорам замка в поисках оного.

Коготь трижды находил тихий, по его мнению, уголок, и трижды пристраивался там, готовясь ко сну. Однако, также трижды, так и не успев заснуть, он был вынужден отправляться на поиски другого места, ибо подвыпившие трилунцы считали своим долгом пройтись по всему замку в компании с друзьями и спеть какую-нибудь песню. Причем компании обязательно состояли из трех-пяти человек, а песни пелись как можно громче и как можно нескладнее.

Осознав, что тихого места в замке Фродерика Гордера Кэрэндрейк не найдет, он решил все же вернуться в главный зал, где были все его товарищи. Задумавшись о чем-то своем, Кэрэндрейк случайно столкнулся с невысоким юношей, также погруженном в размышления.

– Извините, – одновременно произнесли столкнувшиеся, после чего, даже не взглянув друг на друга, разошлись каждый в свою сторону.

Однако, сделав несколько шагов, Кэрэн остановился. Извинение того человека звучало на общепринятом, а не на трилунском языке. Первый из Карателей обернулся, чтобы взглянуть вслед человеку, с которым столкнулся, и обнаружил, что тот сам обернулся и рассматривает его.

– Что? – поинтересовался Кэрри.

– Ничто, – грубо ответил семнадцатилетний мальчишка. – Посмотреть нельзя?

– Почему же, – вздохнул Дрейк. – Можно.

– А! Черт! Как же здесь шумно! – вдруг заныл юноша, схватившись руками за голову.

Мимо прошла очередная компания то ли пьяных певцов, то ли поющих пьяниц. Оба парня: и Кэрэндрейк, и столкнувшийся с ним юнец, снова сделали по несколько шагов каждый в своем направлении, после чего оба синхронно обернулись.

– Ты что уставился? – возмутился мальчишка.

– Это ты что? – огрызнулся Кэрри.

После этого оба, резко развернувшись и больше не оборачиваясь, окончательно разошлись.