Текст книги "Путь, данный герою (СИ)"

Автор книги: Елизавета Кедровская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

– Пф, – издал тихий смешок Зел.

– Я разве не могу поинтересоваться состоянием друга? Неужели ты думаешь, что я способен проводить время с дамами, когда моему товарищу требуется лечение?

– Ты? Более чем способен, – ответил Дрейк, покончив с перевязкой. – К тому же, сейчас Зелу уже ничего не угрожает. Можно даже сказать, что он относительно в порядке.

– У, – согласился со сказанным Зелорис.

– В этом городе странные дамы, – полушепотом неохотно признался Вэй.

– У? – поинтересовался Зел.

– Они меня избегают! – воскликнул он.

В ответ Кэрэндрейк разразился длительным смехом.

– Как можно смеяться над чужим горем?! Еще друг называется, – вздохнул лучник.

– Считай это наказанием за твои грехи, – загадочно произнес Дрейк.

– Если б было за что наказывать.

– Да ну, безгрешный ты наш.

– Ты на что намекаешь, Кэрри?

– Я? Да ни на что. Как можно? Ведь ни разу же не было случая, чтобы ты разбил кому-либо сердце, и уж, конечно, ты ни разу не уводил ни у кого невест.

– И какое же всё это имеет отношение к сложившейся ситуации?

– Вэй-Вэй, не расстраивайся, в следующем городе, возможно, тебя не будут избегать, – прошептал мечник. – И ты, Кэрэндрейк, потерпи немного, возможно, в следующем городе Вэй-Вэй снова будет целыми днями в женском обществе и не будет тебя доставать.

– Хотелось бы! – в один голос воскликнули Вэй Арэн и Дрейк.

Как уже говорилось раньше, через четыре дня после того, как Зелорису было разрешено вставать, друзья продолжили путь. Так как мечник ещё не до конца оправился от ран, он ехал на единственном пассажирском месте в повозке, которой управлял Кэрэндрейк, а Гордислава, Вэй Арэн и Рэйна дружно шествовали рядом. Конечно, вероятность повторного нападения была высока, но в этот раз путешественники к ней были готовы. Во-первых, Дрейк по нескольку раз проинструктировал каждого о правилах спасения бегством, во-вторых, Вэй держал наготове лук, в-третьих, несмотря на раны, Зелорис способен был оказать какое-никакое сопротивление, а в-четвёртых, пятеро друзей шли молча, вслушиваясь и вглядываясь в окружение. Ночевать пришлось под открытым небом. Чтобы предостеречь себя от возможности нападения после заката, было установлено ночное дежурство. Первую половину ночи наблюдение вели Вэй Арэн и Рэйна, а вторую – Зелорис, Гордислава и Кэрэндрейк. К полудню же следующего дня товарищи пришли в город Тралир, один из самых крупных городов Беловерха.

В то время как Гордислава, Рэйна и Зелорис отправились искать постоялый двор, внимание Кэрэндрейка привлек один листок, висевший на доске с главными объявлениями и новостями города. Улыбка, возникшая у него при виде листка, постепенно, с каждым прочитанным предложением, превращалась в громкий и несколько злорадный смех.

– Кэрри, неужели там действительно написано нечто настолько смешное? – полюбопытствовал Вэй Арэн.

– А ты прочти, – предвкушая дельнейшее развлечение, предложил Дрейк.

Лучник принялся за чтение, но, в отличие от Кэрэндрейка, с каждым прочитанным словом его лицо всё больше мрачнело.

«Вниманию жителей всех городов Беловерха! – гласил текст объявления. – В нашем славном королевстве объявился враг всех женщин и всех мужчин Западных Королевств! Уже несколько лет скитается он по Королевствам Запада, разбивая сердца как юным девушкам, так и зрелым женщинам, разрушая крепкие союзы и сея раздор среди влюбленных, отнимая надежду у мужчин, уводя у них любимых. Имя ему – Коварный Лучник-Соблазнитель Вэй Арэн Виндсвиш. И теперь он добрался и до нашего королевства. Но не пугайтесь! Этого негодяя легко узнать. Особые приметы: высокий рост, серые глаза, длинные светлые волосы, обычно собранные в хвост; за спиной носит лук и колчан со стрелами. Дамы, остерегайтесь этого подлеца! Если увидите его издали, – тут же направляйтесь в противоположную сторону. Ни в коем случае не вступайте с ним в разговор – его обманные речи могут вскружить Вам голову и лишить рассудка. Мужчины, оберегайте своих женщин! Не подпускайте их к нему и не допускайте их знакомства. По возможности постарайтесь избавлять от его общества даже незнакомых Вам женщин, помните, что они тоже кому-то дороги. Даже одно слово, сказанное им, может оказать сильное влияние на представительниц женского населения. Будьте бдительны, и Вы выстоите перед лицом искушения!»

– Ну, что скажешь, Коварный Лучник-Соблазнитель? – ухмыльнулся Кэрэндрейк, похлопав Вэя по плечу.

– Я просто взбешен, – процедил сквозь зубы Вэй Арэн.

– Это-то я вижу. А если по существу?

– Ложь и провокация.

– Ну, не совсем… Зато теперь стало ясно, почему в Веларе тебя избегали.

– И это развешано по всему Беловерху?

– Мы почти всю зиму провели на Севере. Возможно, в других королевствах такие тоже есть.

– Спасибо, успокоил, – огрызнулся лучник.

– Хотя, я отчасти огорчен, – вздохнул Дрейк.

– Что такое? Неужто, Кэрри, ты всё же сочувствуешь мне?

– Для полной картины не хватает упоминания о превращении тебя в сторукого монстра. Или сколько их там было, когда ты Монтильфондских лесорубов пугал?

– Не напоминай, пожалуйста. И пугал их Зелорис.

– Но монстр-то в седовласого молодого лучника превращался, то есть – в тебя.

– Лучше посоветуй, что мне в этой ситуации делать, – попросил Вэй.

– Ты действительно этого хочешь?

– Характер у тебя до ужаса скверный, но мозги работают хорошо.

– Спасибо-спасибо, – демонстративно расчувствовался Кэрри. – Так… Кхэ-кхэ…

– Ты что делаешь? – не понял Вэй Арэн.

– Ты же сам помощи попросил, – наигранно недоуменно ответил Кэрэндрейк. – Вот, горло разминаю.

– Для чего?

– Чтобы громко-громко крикнуть, – Дрейк поднял указательный палец вверх.

– Не тяни уже! – вспылил лучник. – Что именно ты собрался кричать?

– «Коварный Лучник-Соблазнитель уже в Тралире!» – озвучил свои намерения Кэрэндрейк. – «Вот он! Берегитесь его!»

– Только попробуй так сделать, – угрожающе произнес Вэй, доставая лук. – Боюсь, одна из моих стрел выберется из колчана и в кого-то попадет, Кэрри.

– Ему не повезет, – заметил Дрейк.

– Тебе не повезет, – пояснил лучник. – Я тебя помочь просил, а не паясничать.

– Так я и собирался помочь сделать эту ситуацию более забавной.

– Кэрри, я сейчас действительно не в том настроении.

– Ладно-ладно, – вздохнул Кэрэндрейк. – В таком случае, почему бы тебе не сменить внешность и имя? Постриги волосы… нет, вообще налысо побрейся, отпусти бороду, смени лук на… вилы. А имя подобрать тебе Зел поможет. Как тебе имя «Лошадь»? Точнее, «Конь». «Жеребец»?

– Кэрри, сделай одолжение – забудь.

Жители Тралира исправно выполняли указания объявления: стоило кому-либо увидеть Вэя, дамы тут же отводили взгляд, а кавалеры уводили их в другое место. Похожая ситуация повторялась и в других городах королевства. Товарищи впервые видели лучника в столь удрученном состоянии, что поначалу забавляло Кэрэндрейка, но постепенно стало сильно раздражать.

– Найду того, кто это сделал – придушу, – сказал как-то Зелорису Кэрри во время очередной перевязки. – Нет, лучше ловеласа нашего на него натравлю – смерть мучительнее выйдет.

– У? – не понял мечник.

– Я про того, кто те листовки с объявлениями по всему Беловерху развесил, – пояснил Кэрэндрейк. – Из-за них всем нам от Вэя спасенья нет. Раньше он хотя бы на полдня пропадал, пока комплименты раздаривал, а сейчас всю дорогу только его нытье и слушать…

– У, – подтвердил Зел, но, немного подумав, добавил:

– Сейчас и ты ноешь.

– Вот видишь, до чего общество ловеласа может довести! – подметил Дрейк. – Скоро и ты ныть начнешь.

– Подумать страшно, – ответил Зелорис. – Где он?

– Докучает Гордиславе и Рэйне. Мне их, конечно, жаль, но в такой ситуации каждый сам за себя.

– У, – полностью согласился со сказанным мечник.

– И ведь на Севере он себя так невыносимо не вел!

– Тогда вокруг, кроме Гордиславы и Рэйны, никого не было, а сейчас его открыто игнорируют.

– Надо с этим что-то делать, – пришел к выводу Кэрэндрейк.

– Что?

– Если бы я знал. Но в любом случае, так продолжаться больше не может, иначе у меня начнет развиваться паранойя.

Зелорис посмотрел на друга вопрошающим взглядом.

– Скоро мне начнёт казаться, что это происки тех, кто устроил нам засаду между Белиаром и Веларом. Ведь общеизвестно, что деморализация противника может привести к победе без затрат. К тому же, они с тех пор не появлялись, что значит – либо что-то замышляют, либо уже замыслили и приводят в исполнение.

– Или отказались от замыслов, – добавил мечник.

– Это идеальный вариант.

– Но не думаю, что листовки развешаны с целью деморализации.

– Да и я так не думаю. Сказал же, что мне вскоре так казаться начнет. И так ясно, кто и почему это сделал.

– У?

– Ты думаешь, после похождений этого ловеласа у него ненавистников нет? – усмехнулся Кэрэндрейк. – Слушай, Зел, давай, пока его нет, пойдем по городу, прогуляемся. Стемнеет – придем. Когда он уже спать будет.

– У!

Из следующей главы вы узнаете о том, как в княжестве Сардигиия мечник повстречал старых знакомых, и как прошла эта встреча.

====== Часть 4. “Предательство”. Глава 31 ======

О том, как в княжестве Сардигия мечник повстречал старых знакомых, и как прошла эта встреча

К превеликой радости как Вэя Арэна, так и Кэрэндрейка, а также всех остальных, в княжестве Сардигия, которое было следующим пунктом в маршруте путешественников, листовок, компрометирующих лучника, не оказалось. А посему, воодушевленный весенним настроением Вэй сразу же по прибытии в город отправился «навстречу счастью», как он сам говорил. Так было в городах Скумбар, Шпарот, так повторилось и в городе Сум. Поскольку нет смысла описывать подобные похождения лучника, читателю предоставляется возможность самому домыслить их.

Как только друзья прибыли в Сум, Вэй, не дождавшись, пока Гордислава снимет комнаты на постоялом дворе, исчез в направлении наибольшего скопления девушек и появился только около полуночи. На рассвете, слегка перекусив, он снова отправился наслаждаться женским обществом, так как в Суме товарищи собирались остаться до следующего утра.

Тем временем, вволю выспавшись, остальные путешественники отправились заниматься своими делами: Гордислава ушла за покупками, Рэйна – за сбором новых историй, Кэрэндрейк – снова спать, а Зелорис – на прогулку по городу.

Таящий снег под ногами, свежий весенний воздух, неспешная ходьба и любование достопримечательностями только способствовали размышлениям Зелориса. Аккуратно переступая через лужи, мечник невольно вспоминал, как талая вода по весне собиралась в целые реки в его родном королевстве Заприя, а после и вовсе переключился на воспоминания о родине.

Зелорис рано остался без родителей: они были убиты разбойниками, когда ребенку было всего лишь шесть лет. Маленького мальчика взял к себе на воспитание старый рыцарь, сэр Рондейв, который отличался абсолютной преданностью королю вкупе с невероятно скверным характером. Опекун бранил воспитанника даже за самые мелкие ошибки и не стеснялся выказывать свое недовольство даже по пустякам.

В силу преклонного возраста, сэр Рондейв вынужденно вышел в отставку и обосновался в небольшой деревушке на самой окраине королевства Заприя. По вечерам он имел обыкновение погружаться в воспоминания о своих рыцарских подвигах. Зелорису нравилось слушать его рассказы о справедливости, долге воина, чести и достоинстве, о силе правды и о многом другом. Впечатленный ребенок пытался пересказывать истории сэра Рондейва деревенским мальчишкам, но те были слишком глупы и невоспитанны, чтобы понять их.

Из-за постоянных опасений случайно сказать что-нибудь, что может рассердить старого рыцаря, Зелорис вырос замкнутым, а из-за незнания, что говорить в кругу сверстников – стеснительным.

Надо сказать, что, несмотря на постоянные упреки и замечания в адрес воспитанника, сэр Рондейв быстро привязался к мальчику и полюбил его, как собственного сына. Зелорис же, в свою очередь, очень уважал старого рыцаря и любил, как родного отца. Он прилежно обучался у сэра Рондейва фехтованию, в надежде когда-нибудь стать таким же, как он, чтобы им могли гордиться.

Когда Зелорису было десять лет, до него дошел слух о разбойниках, обосновавшихся неподалеку от соседней деревни. Мальчик решил, что если расправится с ними, то сэр Рондейв непременно похвалит его. Ночью Зелорис стащил у рыцаря тяжелый двуручный меч и тайно ушел из дома. Но всё вышло не так, как он это себе представлял: вместо того, чтобы победить разбойников, Зелорис сам был побежден ими. И если бы сэр Рондейв, заметивший странное поведение воспитанника, не пошел за ним и не успел вовремя, то Зел бы не отделался одним лишь шрамом на щеке.

Зелорис ожидал, что опекун будет сильно ругать его, но тот вообще ничего не сказал. Целый месяц он просто молчал, отчего маленький мечник еще глубже осознавал свою глупость и чувство вины за столь безрассудный поступок. Но вскоре его отношения с рыцарем вернулись на круги своя, а о том происшествии ни Зелорис, ни сэр Рондейв старались не вспоминать.

Несколько хуже дела обстояли в отношениях Зела с другими детьми. Если и раньше он был среди них белой вороной, то сейчас ребята и вовсе высмеивали Зелориса из-за шрама на лице. На все их оскорбления и издевательства Зел отвечал молчанием.

Когда Зелорису исполнилось пятнадцать лет, сэр Рондейв заметил, что его ученик делает значительные успехи во владении мечом, а в день двадцатилетия рыцарь сказал ему о том, что вскоре он может его превзойти.

Через год после этого тяжелая болезнь приковала сэра Рондейва к постели, а через девятнадцать месяцев он скончался.

Это был настоящий удар для молодого мечника. Ему казалось, что, лишившись человека, ставшего ему отцом, он в одночасье лишился всего. Не в силах жить в одиночестве в маленькой хижине, где все напоминало о старом рыцаре, Зелорис покинул дом и деревню, в которой вырос, и отправился в путешествие.

Некоторое время он бесцельно бродил по королевствам Запада, пока однажды не услышал об «Охоте», объявленной королем Монтильфонда. Учение о справедливости и долге воина старого ратника дало о себе знать, и Зелорис решил принять участие в этой «Охоте», чтобы одолеть разбойников, грабящих невинный народ. Это решение изменило всю его жизнь.

Сначала с Зелорисом, которого люди старались избегать везде, куда бы он ни пошел, заговорил надоедливый лучник. Более того, он предложил Зелу свою компанию. Потом – наивная девчушка, не испугавшаяся мрачного вида мечника, также изъявила желание путешествовать вместе, а с ней присоединился и ее ворчливый товарищ. Впервые у Зелориса появились друзья.

После того, как молодой мечник стал уважаемым во всем Монтильфонде Героем, а пришедшая с Севера Гордислава наняла всех четверых товарищей для сопровождения в путешествии, Зелорис осознал, что эта его новая жизнь нравится ему ничуть не меньше, чем время, проведенное со старым рыцарем, и что иметь друзей – прекрасно.

Постепенно под влиянием товарищей чрезмерная стеснительность и замкнутость Зелориса стали потихонечку убавляться. Если раньше на вопросы он преимущественно отвечал малозаметным кивком, то сейчас чаще стал отвечать вслух. И хотя эти ответы в большинстве случаев ограничивались его фирменным «У», нельзя не сказать, что и это является прогрессом.

– Надо же, какие люди! Шрамомордый! – окликнули Зела сзади.

Мечник обернулся и увидел тех, от кого всё детство выслушивал множество издевок и оскорблений: сына пахаря Роби и его сестру Мони, выросших с ним в одной деревне. Зелорис не ожидал увидеть их за пределами Заприи и был, мягко сказать, не очень рад этой встрече, однако не показывал этого.

– Привет, – прошептал он.

– Что же, всего лишь «Привет»? – надменно произнесла Мони. – Так-то ты встречаешь старых друзей?

Зелорис промолчал в ответ. Ни он для них, ни они для него никогда не были друзьями.

– Опять молчишь, – усмехнулся Роби. – Как обычно, будто воды в рот набрал. А ты ничуть не изменился, Зелошрам.

– Не Зелошрам. Зелорис, – исправил мечник.

– Да ладно тебе, не обижайся, – Роби положил руку Зелу на плечо. – Это я по старой дружбе.

Снова «дружба». Зелорису захотелось смахнуть его руку с плеча и сказать, что между ними никогда не было никакой дружбы, потому что дружбой нельзя назвать отношения, построенные на издевательствах и оскорблениях, но он сдержался.

– От тебя столько времени не было ни слуху, ни духу, – продолжила Мони. – А вот теперь мы встречаем тебя здесь. Может, расскажешь, чем ты всё это время занимался и как оказался в Сардигии?

– Путешествовал, – одним словом на оба вопроса ответил Зелорис.

– И всё? А подробности?

– Мони, не приставай к нему с такими расспросами. Ему наверняка совсем не о чем рассказывать. Это же наш Шраморис.

– Ты прав, Роби. Что это я?!

Брат и сестра разразились дружным смехом.

– Я пойду, – прошептал Зелорис, надеясь как можно скорее покинуть их компанию.

– Куда? – спросил Роби. – Мы столько времени не виделись, и ты тут же бросаешь нас? Ну уж нет.

– Позволь нам поиз… пообщаться с тобой подольше!

Мечник был уверен, что первоначально Мони хотела сказать «Позволь нам поиздеваться над тобой», но сделал вид, что не заметил оговорки.

– К тому же, – продолжил Роби, – нам хочется узнать, как ты провел всё это время.

– Дорв и Грей наверняка обидятся на нас, если мы не расскажем им подробности.

– Ты же не допустишь, чтобы они на нас обиделись?

– У.

– Тут неподалеку была неплохая таверна, – сказал пахарский сын.

– Мы были в ней с утра, – добавила его сестра.

– Там выступала очаровательная девушка-бард, – сообщил Роби. – Настоящая красавица. Жаль, что такие, как она, недосягаемы для тебя, но ты сможешь хотя бы посмотреть на нее.

– У тебя, наверное, совсем нет денег, но не бойся, мы сможем за тебя заплатить.

– У меня есть деньги, – возразил мечник. От всей суммы, подаренной королем Монфрида, он потратил всего тридцать пять золотых, двадцать из которых ушло на кленовый сироп.

– Не нужно скромничать, – демонстративно настаивал Роби. – Раз уж мы приглашаем тебя, то сами и заплатим за всё.

– Не можем же мы позволить нашему дорогому другу тратить свои скудные средства, – добавила Мони.

Зелорис решил воздержаться от спора.

Когда брат и сестра привели мечника в таверну, Зелорису пришлось невольно улыбнуться. Девушка-бард, которой был так очарован Роби, и которая, по его словам, является недосягаемой для Зела, была ни кем иным, как Рэйной.

Хозяин постоялого двора, на котором они остановились, не был ценителем музыки и подобных развлечений, поэтому Рэйна, записав несколько местных легенд, устроилась на подработку в первую приглянувшуюся ей таверну, которая благодаря ее выступлениям собрала большое количество посетителей. Само собой, разумеется, что из-за такой толпы малышка Рэй не могла заметить вошедшего мечника.

– Должен сразу сказать, – предупредил вошедших хозяин таверны. – Если не собираетесь ничего есть, – уходите. Слушать эту девушку будут только те, кто платит за еду.

– В таком случае, нам три порции самого лучшего блюда в этом заведении, – пафосно произнес Роби.

– Хорошо. С вас пять золотых.

– Пять золотых?! – воскликнула Мони, у которой вместе с братом в лучшем случае набиралось два золотых, кои были нужны и на обратный путь. – Вы что из них готовить собираетесь?

– Нет денег – нечего выпендриваться, – огрызнулся владелец таверны.

В то время как Роби и Мони кипели от возмущения, Зелорис молча протянул хозяину таверны названную им сумму.

– Давно бы так, молодой человек. Присаживайтесь за тот столик, скоро Вам принесут.

Роби, Мони, несколько озадаченные тем, как легко Зел расстался с деньгами, несмотря на большую сумму, и тем, что они сами обещали за него заплатить, а также сам мечник сели за единственный свободный стол, на который показал хозяин таверны.

– Ну, скажи, разве она не красавица? – поинтересовался Роби. – А как поет!

– У.

– Мне очень понравилась ее песня о цветке, цветущем раз в пятьдесят лет. Как уж она называлась…

Совершенно без задней мысли, воспользовавшись тем, что Рэйна только что закончила петь о снежном чудовище, которое пало от руки храброго мечника, Зелорис крикнул:

– Рэй!

– Зел! – обрадованно воскликнула Рэйна, обернувшись на голос друга. – Я тебя и не заметила. Ты давно тут сидишь?

– Нет.

– Это твои друзья?

– Ты не могла бы спеть «Сокровище Эдэля»? – попросил Зелорис, проигнорировав вопрос, что было для него несвойственно.

– Желание друга – закон, – улыбнулась собирательница историй и начала петь.

Однако, ни Мони, которой хотелось вновь услышать любимую песню, ни Роби, которому понравилась Рэйна, не слушали песню и не смотрели на выступление. И брат, и сестра были шокированы тем фактом, что Зелорис так легко общался с этой девушкой, но еще более тем, что она назвала его своим другом.

– Вы с ней знакомы? – решил уточнить очевидное Роби.

– У, – ответил Зел. – Путешествуем вместе.

Между Зелорисом, Мони и Роби воцарилось молчание. Но вскоре оно было нарушено, поскольку, закончив петь, Рэйна взяла перерыв и подсела к ним.

– Привет, меня зовут Рэйна, – представилась она знакомым Зелориса.

– Роби и Мони, – представил их Зел.

– Рэйна, а это правда, что вы путешествуете вместе? – Роби всё еще не хотел верить.

– Ну да, – ответила малышка Рэй. – Я была очень рада, когда Зелорис согласился на это.

– Согласился? – удивилась Мони. – То есть, это ты ему предложила?

– Да. Что в этом такого странного? – не поняла собирательница историй.

– Позвольте узнать: почему? – удрученно спросил сын пахаря.

– Чтобы описывать подвиги, разумеется!

Ни Роби, ни Мони не были способны до конца осознавать происходящее.

– Кстати, Зел, ты ведь не будешь против, если я представлю тебя хозяину таверны?

– Нет. А зачем?

– После того, как я спела «Кленовый сироп», он изъявил желание познакомиться с Героем Монфридской «Охоты».

– Ге-героем Монфридской «Охоты»? – в один голос спросили брат и сестра.

– А ты здесь при чем? – поинтересовался Роби.

– Это я, – улыбнулся Зел.

Ему понравилось смотреть, как менялись их лица. Одно это с лихвой окупало годы издевок, что он терпел. Даже под вечер, вернувшись на постоялый двор, Зелориса не отпускало чувство удовлетворения. Он благодарил судьбу за то, что девушкой-бардом, очаровавшей Роби, была именно Рэйна.

Однако, пребывать в подобном настроении пришлось недолго.

– Что случилось, Вэй? – встревоженно спросила Гордислава. – На тебе лица нет!

– У, – поддержал мечник.

– Опять, что ли, листовки? – предположил Кэрэндрейк.

– Отец, – ответил Вэй Арэн.

– Что «отец»? – не поняла Рэйна.

– Только что я встретил знакомого, – сообщил пробиваемый дрожью лучник. – Он сказал, что если я сейчас же не вернусь в Мэйрин, то могу его больше никогда не увидеть.

Из следующей главы вы узнаете о том, как в Фестрите проходил ежегодный праздник бардов, и о том, кого на нем удалось встретить.

====== Часть 4. “Предательство”. Глава 32 ======

О том, как в Фестрите проходил ежегодный праздник бардов, и о том, кого на нем удалось встретить

Гордислава не хотела отпускать Вэя, поскольку боялась, что, как только они расстанутся с лучником, на них снова произойдет нападение. Тот факт, что с тех пор, как недоброжелатели впервые объявились, они больше ни разу не проявляли себя, с одной стороны, дарил надежду, что они не появятся и впредь, а с другой – заставлял опасаться дальнейших их действий. В то же время северянка не могла не отпустить его, потому что, возможно, для Вэя это был последний шанс увидеть отца живым.

По расчетам лучника, если он найдет быструю лошадь и будет проводить в пути целый день, лишь на ночь останавливаясь на постоялых дворах для ночлега, на то, чтобы добраться к отцу, у него уйдет две недели. Остальным путешественникам, если они будут продолжать двигаться в прежнем темпе, потребуется около месяца на преодоление этого маршрута. Поскольку караванный путь, по которому друзья собирались попасть к бывшим границам Трилунской Империи, проходил через Веслес, Вэй обещал присоединиться к ним снова, если случится так, что они встретятся там, и ему уже не нужно будет беспокоиться об отце.

Утром следующего дня Вэй Арэн купил самую быструю из имевшихся в Суме лошадей и помчался на ней во всю прыть в Мэйрин.

Отсутствие Вэя сказывалось на всех: Зелорис переживал, потому что «Вэй-Вэй» был его первым другом, Рэйна скучала по долгим разговорам ни о чем, Гордиславе не хватало чувства защищенности, так как она беспокоилась о том, что один Зелорис может с возложенной на него миссией не справиться, ибо полагала, от остальных толка не было. Кэрэндрейк, который сначала обрадовался тому, что его больше никто не будет доставать, поддразнивать и выводить из себя, вскоре осознал, что лишился многих возможностей для ворчания, отчего частично впал в уныние. Даже Капа, привыкшая к долгим монологам Вэя в те моменты, когда повозкой управлял он, начала скучать от однообразия: молчания, когда ей управлял Зелорис, сменявшегося ворчанием Дрейка.

Через три недели после ухода лучника, ожидаемого Гордиславой нападения так и не произошло, а друзья успели пересечь границу княжества Сардигия и королевства Ворожир и прибыть в город Фестрит, расположенный в двух днях пути до границы Ворожира и Веслеса. Так уж случилось, что именно в эту пору в Фестрите проводился ежегодный праздник бардов, посетить который непременно захотелось Рэйне.

Праздник проходил на главной площади города, где собрались песенники со всего Запада. Со всех сторон раздавались звуки лютни, излюбленного инструмента бардов. Играли всюду, десятки мотивов сливались в один, и, чтобы послушать отдельный из них, приходилось приближаться к исполнителю. Если человек слушал одну мелодию, но делал шаг в сторону, – ему была слышна уже другая, еще шаг – третья и так далее. Из-за огромного количества желающих послушать бардов на площади было не протолкнуться.

– Здесь еще больше людей, чем на празднике Эдэля, – заметила Гордислава.

– Так ведь Эдэль – небольшой шахтерский городок, и празднование его юбилея касалось только его же жителей, – ответил Кэрэндрейк. – А Фестрит – город крупный, и праздник бардов – событие знаменательное для всего Запада.

– Здесь каждый год так? – спросила северянка у Рэйны.

– Не знаю, – ответила та. – Я сама здесь впервые.

– У? – удивился мечник.

– Это может показаться глупым, но каждый раз, когда я хотела сюда попасть, случалось что-нибудь, отчего мне не удавалось этого сделать.

– Например? – поинтересовался Дрейк.

– Три года назад я заблудилась, два года назад перепутала дни и пришла, когда праздник уже закончился, а год назад отправилась раньше, но…

– Ясно, можешь не продолжать, – перебил Кэрри.

– Почему ты решила стать бардом и собирательницей историй? – вдруг спросила Гордислава.

– Потому что истории и легенды рождены, чтобы быть поведанными людям, – ответила малышка Рэй. – Это я узнала от тех, кто воспитал меня.

– Воспитал? – переспросил Зелорис.

– Моя мать погибла, когда я родилась, а отец последовал за ней через восемь лет.

– Значит, воспитавшие тебя люди – сами барды, – ушел от темы родителей Кэрэндрейк.

– Да, – подтвердила Рэйна.

– Может быть, мы встретим их здесь, – предположила северянка.

– Ах! – воскликнула собирательница историй. – Точно. Я ведь даже не подумала об этом!

– В твоем стиле, – заметил Кэрри.

– У, – поддержал Зел.

– Мы давно не виделись, – взволнованно произнесла Рэйна. – А что, если я их разочарую?…

– В чем? – с улыбкой спросил Дрейк.

– Ну, не знаю. Мало ли. Вдруг я испортилась.

– Ты не еда, чтоб портиться, – невозмутимо сказал Зелорис.

– Всё будет хорошо, – утешила Гордислава.

Людьми, воспитавшими Рэйну, были Даррелл и Лора Драб. Когда они подобрали малышку Рэй, ей было всего девять лет, Дарреллу – двадцать, а Лоре – восемнадцать. Когда девочке исполнилось четырнадцать, она сообщила им, что собирается пойти по их стопам и стать бардом, после чего, поблагодарив за пять лет, в течение которых Даррелл и Лора заменяли ей родителей, ушла, начав самостоятельную жизнь. Несмотря на то, что за время, проведенное вместе, песенники сильно привязались к своей воспитаннице и не хотели ее никуда отпускать, они не возражали против ее решения, поскольку уважали такой выбор.

За весь тот период, что прошел с момента их расставания, им так и не удалось ни разу встретиться. Даррелл и Лора даже не знали, жива ли Рэйна, и сейчас, во время своего выступления на площади Фестрита, старательно вглядывались в окружающую их толпу в надежде увидеть свою воспитанницу. Даррелл играл на лютне, а Лора била в бубен и пела песнь о приключениях моряка, отправившегося искать край света. Эта песня нравилась зрителям, которые окружили пару бардов в плотное кольцо так, что пробраться ближе не представлялось возможным. Эту песню очень любила слушать и малышка Рэй, когда путешествовала вместе с ними, отчего, краем уха услышав знакомую мелодию, тут же остановилась и произнесла:

– Это они.

– Здесь столько людей, что, боюсь, протиснуться ближе не получится, – заметила Гордислава.

– Подождать, как разойдутся, – предложил Зелорис.

– Не думаю, что это будет скоро, – предположил Кэрэндрейк. – Но, если хочешь, я могу попробовать провести тебя ближе. Навык движения сквозь скопления людей у меня развит, ибо он – составная часть навыка спасения бегством.

– Нет, спасибо, – отрезала Рэйна. – У меня другая идея.

– У?

– Я заставлю толпу разойтись, – несколько зловеще произнесла собирательница историй. – И покажу Лоре и Дарреллу, чего я стою, как бард.

Рэйна приготовила свою лютню и начала исполнять недавно написанную песнь:

В суровых заснеженных землях

Родился когда-то герой.

Он знал: зло живёт и не дремлет,

И жаждал со злом вступить в бой.

Но вот уж беда! У героя,

Увы, не имелось меча!

Бывает жестокой порою

И у героев судьба.

Герой был совсем удрученный:

Не сбыться мечте у юнца!

В горах, где есть сотни учёных,

Проблема – сыскать кузнеца.

Ведь в бой не вступить безоружным,

Иначе чем зло поразить?

Ох, как в этом деле меч нужен,

Не зная – не вообразить!

В суровых заснеженных землях

Родился когда-то юнец.

Он знал: зло живёт, зло не дремлет!..

И ждал, как родится кузнец.

За время исполнения этой песни вокруг Рэйны образовалась толпа, большая часть которой состояла из перекочевавших зрителей Даррелла и Лоры. Закончив петь, девушка поклонилась, убрала лютню, продемонстрировав, что ее представление ограничивается одной песней, и принялась наблюдать за расходящейся толпой. Муж и жена Драб, разумеется, хотели посмотреть на человека, забравшего у них добрую половину зрителей, а посему тоже не начинали исполнять очередную песню и ждали, когда толпа чуть-чуть расступится, чтобы подойти ближе. Каково же было их удивление, когда они увидели свою воспитанницу.