Текст книги "Сотая бусина (СИ)"

Автор книги: Елена Саринова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)

Глава 12
(вместо эпилога)

   Зима в этом году началась знатно. А за два дня до Солнцепутья намело такие сугробы, что Мэзонруж на целые сутки будто вымер, пока из них выбирался. Сейчас же снег местами расчистили, а местами просто протоптали в нем узкие тропки, обозначив тем самым степень своего гостеприимства. Ведь уже завтра косяками по домам потянутся румяные гости и начнут в звенящей морозной ночи вспыхивать жидкие фейерверки и хлопаться шутихи, эхом разносясь по округе. Но, это тоже, в зависимости от степени 'гостетерпимства'. Потому что прошлую мою шутиху, устроенную Гелией тетка Тиристина потом полгода вспоминала. А может, это и не в Гелии дело, а в том, что Алена ей тогда через забор посоветовала свою шутиху запустить, на гороховом супе, запитом крынкой молока... Ну, это я уже так, отвлеклась, любуясь на свои расчищенные до ноябрьского ледка (правда, исключительно, магией) дорожки, а пора и к делу возвращаться:

   – Посмотри, так не криво?! – глянула я на умника, застывшего сейчас внизу.

   – Нет! Закрепляй быстрее и давай домой. У меня лапы стынут, – демонстративно заерзал на снегу кот.

  Подумаешь, не такой уж сегодня и мороз. Хотя, мне судить сложно:

   – Ага, я сейчас, – и, поддернув с глаз шапку, не удержалась и еще раз оценила флюгер. – Скажи, Зеня, красивый? И не хуже почившего?

   – Ну, что тебе еще сказать, чтобы ты оттуда слезла?!

   – Скажи десять раз подряд! А, хотя, постой. Еще одно крепление довинчу.

   А флюгер, действительно, был красивый – ажурная яблоня с маленькими, выпуклыми плодами на ней. Целых четыре штуки. Правда, без всякого символизма, а, просто в память о моем престарелом саде, тоже почившем, но, уже от топора и осенью. Потому что, если уж начинать жизнь опять и заново, то, одним новым домом не ограничиваться. И это только сначала кажется, что страшно. Подумаешь, по ночам повоешь в пропахшую гарью подушку. Хорошо, что она вообще уцелела. И хорошо, что есть, где жить и что есть. А еще хорошо, когда есть друзья и семья, которые всегда придут тебе на помощь... Правда, Алену к очагу я зря подпустила. Но, можно потом и замазать, если совсем страшно будет. Ведь дом, это не только стены и занавеси, это твоя душа... и тот, кто в ней до сих пор живет... Божий набалдашник.

   – Что ты там притих?! – не оборачиваясь, поинтересовалась я у Зени. – Хвост не отпал еще?

   – Нет! – демонстративно радостно оповестил кот. Тоже, видно, стойкость духа вырабатывает. – А скажи, Стася, та картина, что Алена тебе подарила, ты ее куда повесишь? Ну, там, где... Бередня?

   – У своей кровати, – нехотя, буркнула я.

   – Где?!

   – У кровати своей! Чего пристал?! – с силой провернула я тугую гайку.

   – Понятно... А письмо написать не хочешь?!

   – Не хочу.

   – И даже с благодарностью за монастырские деньги на дом?!.. И про здоровье узнать, про успехи?!.. Получили ли там посылку от нас с хамелеоном, проглотившим бусину?! Или, с днем рождения Святого Парда поздравить?!

   – Зеня! – выпрямила я спину. – Иди ка ты домой. Тебе Груша откроет. Зануда. Про его здоровье я и так всегда в курсе, – и привычно скосилась на левую от меня, охранную 'дорожку', живо бегущую к трубе. – А тебе надо, ты и поздравляй этого Божьего набалдашника со всеми праздниками сразу!

   – А ты нисколько не изменилась, Анастэйс! – с гулким звоном полетел прямо в трубу мой гаечный ключ.

   – Что?! – сама я ухватилась руками за только что привинченный флюгер.

   – Зато, яблоня и вправду, красивая, – воин духа, расставив ноги, стоял рядом с котом и скалился во всю ширину румянца.

   – А ты зачем сюда приперся? – напротив, сузила я глаза. – Или у вас новое происшествие – святая кастрюля с монастырской кухни пропала? И ты к нам опять с секретным заданием? Так у нас лишних кастрюль нет.

   – А может, ты слезешь оттуда, сначала, потом поговорим, зачем я приперся? – нисколько не смутился он.

   – Не слезу, – еще сильнее ухватилась я за яблоневый ствол. – Мне и здесь не сквозит.

   – Стася! – не на шутку струхнул от замаячившей перспективы кот. – Ты чего дуришь? Ведь сама же его тогда прямо до Либряны спровадила?

   – Я его спровадила? Да он сам ушел, потому что... потому что... – чуть не задохнулась я от подступившего к горлу кома. – потому что любил не ту женщину. А теперь вот приперся.

   – А ты – все та же, – закончил за меня Ветран, уже без улыбки. – Анастэйс, слазь, Зигмунда хоть пожалей. Где твоя лестница? – завертел он головой вдоль стен.

   – А ей лестница не нужна... теперь, – ехидно констатировал умник. – Она же у нас воспарять научилась. С тех пор и воспаряет, куда ни попадя.

   – Убирайтесь отсюда оба!

   – Ну, хорошо, – шумно выдохнул на это безнадежное дело Ветран, и глянул на меня, будто прицеливаясь. А через несколько секунд и вправду, выудил из-под своего тулупа 'снаряд'. – Ты сама не оставила мне выбора. Теперь л-лови!

  Снаряд просвистел и лупанул мне прямо в руки, но, отдача получилась такой силы, что я опрокинулась на спину, да так и поехала на ней с крыши, правда, в противоположную от стрелка сторону:

   – А-ай! Да, чтоб вас!!!

  Сугроб же принял меня, как родную (с этой стороны дома я даже магией чистить ленилась). А потом еще и сверху припорошило. Я лежала, широко раскинув руки, и пыталась осознать, что же сейчас произошло. Хотя, выходило плохо и то, лишь вариантами 'а что сейчас будет!'. Но, пришлось прерваться уже на втором – ко мне, по тулуп, утопая в снегу, и с умником на привычном плече пробирался Ветран:

   – Анастэйс, ты как? Жива?

   – А ты, что, надеялся сразу насмерть? – прищурив один глаз (до сих пор порошило) и, приподняв голову, поинтересовалась я, а потом опять откинулась. – Добивай, вражина.

   – Так уже нечем, – рухнув со мной рядом, совершенно серьезно признался мужчина. Кот же, отфыркиваясь, сиганул на перевернутую у дома бочку:

   – Ты и после первого еще ответ не дала. Так согласна или нет?

   – Я же сказала, добивай, – покорно повторила я.

   – Анастэйс, это не ответ.

   – Да что вы ко мне пристали? – попыталась я сесть, а потом... увидела его... снаряд, прямо у себя на животе, чудом зацепившийся своей тоненькой ножкой за мою большую петлю на полушубке. – Я тебя сейчас... – в следующий миг оказалась я верхом на Ветране. – Ты это всерьез? – а яблоко так и осталось болтаться между нами.

   – Угу, – внимательно посмотрел на меня мужчина. – Я вернулся в Мэзонруж навсегда. И очень хочу назвать тебя своей женой, Анастэйс.

   – Я и вижу, – склонилась я к его лицу и отодвинула со лба ушанку. – Точно, тебя по голове шандарахнули. Вот и рубец совсем свежий.

   – Это тебе привет от твоего друга, Глеба Анчарова, – вдруг, засмеялся он, и, обхватив меня, сел. – Правда, еще до того, как мы с ним выпили бочонок эля... за твое, кстати, здоровье.

   – Что? Вы с Глебом в Бередне? И дрались?

   – И пили, – проблеял с бочки умник. – Так ты замуж-то за него идешь, а то я сейчас совсем окоченею.

   – А пусть он сначала скажет, кого на самом деле любит, – не отрываясь от двух голубых небес, заявила я.

   – Я люблю тебя, Анастэйс. И всегда любил только тебя. И теперь я свободен от всех долгов на свете кроме одного – долга перед своей семьей. И я очень хочу, чтобы и вы все тоже стали моей семьей. Особенно ты... Такой ответ подходит?

   – Ага. Вполне... А яблоко что, прямо из самой Бередни? – в дюйме от его губ задержалась я.

   – Угу... Все, как положено, – а дальше... совсем без мыслей... даже о коченеющем на бочке умнике...

   Июль – Октябрь 2012 года