Текст книги "Сотая бусина (СИ)"
Автор книги: Елена Саринова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)
– Расскажи мне, – тихо произнес Ветран.
– Что?
– Расскажи мне все, Анастэйс.
– Про мою... ба-абушку? – нервно всхлипнула я, глуша подступившие слезы.
– Да, и про нее тоже расскажи.
– Зачем тебе это?
– Просто расскажи...
– Просто, – эхом повторила я и шерканула пальцем под носом. – Только, если ты будешь надо мной смеяться, я тебя отсюда скину без всякой надежды на удачное приземление, – этим же пальцем погрозила я мужчине...
Луна, сильно напоминающая мне сейчас (а надо было нормально ужинать), ополовиненную на сковороде яичницу, заглядывала уже в следующий между опорами балконной крыши проем. А я, к своему великому облегчению, наконец, закончила 'печальную повесть про недоученную магичку и ее карточную башню'. А потом мне, вдруг, стало очень легко. Будто груз этот, ни разу ни перед одним человеком и даже магом наружу не выложенный прямо с самой высокой в Ладмении пожарной каланчи, камнем ухнул долу. Да там, об землю и разбился на мелкие-мелкие кусочки. Ветран, ни проронивший ни слова, стоял сейчас рядом со мной и тоже смотрел вниз. Неужели, и он это почувствовал?
– А здесь очень высоко, – поднял мужчина ко мне улыбающееся лицо. – Я думаю, начинать надо, как ты говоришь, с самого простого. Вот с этого и начнем. А отсюда ты еще успеешь слететь.
– Маги летать не умеют, – осторожно уточнила я. – Летают лишь аланты, да еще эльфы. А маги левитируют, то есть парят. А вообще, причем здесь ты?
– Анастэйс, – страдальчески вздохнул мужчина. – Послушай меня внимательно. Бояться – не стыдно. Страх отличает разумных существ от безмозглых идиотов. Лишь вторые ничего не боятся, поэтому и живут не долго. Ты мне очень помогла. Ты заставила меня поверить в себя, в собственные силы. И я тоже в тебя верю... как в себя самого. И я хочу тоже тебе помочь. Скажи только, как это сделать?
– Как мне поверить в себя? – удивленно уставилась я на Ветрана.
– Угу.
– А ты в меня уже... веришь?
– Угу. Как в себя самого. И мне безразлично при этом, маг ты, эльф или обычный человек.
– Ну так... Ой, да здесь много разных нюансов. Понятие веса и антивеса, например. Понятие разности полей, – пустилась я в перечисления, а потом широко открыла рот. – А моим подопытным будешь?
– Это как? – вскинул брови Ветран.
– Да очень просто. Ведь себя поднимать или другого, принцип левитации один и тот же – надо лишь сдвинуть центр заклятия в нужную точку.
– Угу-у... – задумался на мгновение воин духа. – Хорошо. Давай попробуем. Тем более, я вижу, в теоретической части ты уже подкована. Только... может, сначала спустимся пониже?
– А что? Ты же в меня веришь?.. Ну, хорошо, давай, а вообще-то... О-ой-й... – вдруг, передернуло меня от боли, спицей пронзившей оба виска сразу. – Ветра-ан, – прихлопнула я к голове руки.
– Анастэйс, ты чего?
– Зеня... Охранный знак. Надо срочно...
– Ты сама сможешь?
– Ага... Могу, – взметнула я в знаке руку и первой качнулась в проступивший на лунном фоне подвал...
Окончательно боль отпустила уже через секунду и еще в подвале я успела подумать, что кот, скорее всего, по какой-то непонятной причине сейчас вне пределов дома, но начинать надо оттуда...а потом я увидела его... точнее их. Зигмунд, забившись в угол своего любимого дивана, с расширенными от ужаса глазами пытался отодвинуться еще дальше, но, лишь лихорадочно скреб лапами, собирая под собой покрывало, а прямо над ним нависло нечто. Сначала мне показалось, что это просто серое пятно, но, оторвав свой ошалелый взгляд от кота, я разглядела в этом пятне вполне человеческую фигуру, только очень тощую и сутулую, облаченную в длинный мешковатый плащ. Фигура угрожающе дернулась, заставив несчастного тут же, зажмурив глаза, тихо пискнуть, а потом обернулась к нам. Да, это был человек, достаточно пожилой и с едкой ухмылкой на крупноносой физиономии, но в следующий момент, когда Ветран, метнувшись из-за моей спины, бросился в его сторону, незнакомец, вдруг, яркой вспышкой разлетелся по комнате, оставив после себя лишь угарный смрад.
– Что это было? – растерянно тормознув у дивана, огляделся по сторонам Ветран.
– Н-нет, не надо... – еще не придя в себя, затряс головой умник и в два огромных прыжка, на которые обычный кот, казалось, не способен, очутился на моих руках. – Стася, он меня... нашел. Мне стра-ашно, Стася, – сердечко его бешено колотилось прямо у меня под пальцами. – Стася... Стася... – совсем по-собачьи заскулил, обхватив мою шею лапами кот.
– Та-ак... – попыталась я собрать свои мысли в кучу. – Какого ахирантеса в этом доме происходит?.. Ветран.
– Да? – развернулся ко мне, уже с той стороны дивана мужчина.
– Здесь больше ничего нет. А ты, Зеня, можешь успокоиться. Это был не тот, о котором ты нам сейчас расскажешь... когда успокоишься, а всего лишь мастерски наведенная иллюзия. И меня сейчас очень сильно интересует, – постепенно начала я повышать голос. – Какого ахирантеса она здесь делала?! При такой-то сильной охране дома. Груша!.. Груша!!!
Домовиха обнаружилась, как только Ветран откинул крышку погреба, а я пустила туда свой световой шар. Она лежала, раскинув ручки, прямо на картофельной куче в нашем потайном отсеке и мелко дрожала. Встопорщенные волосы грушины и кончики пальцев искрились остатками только что лопнувшей наверху, у дивана магии.
– Я сейчас, – пренебрегая лестницей, спрыгнул мужчина вниз и через несколько секунд появился оттуда с обвисшей Грушей на руках. – Анастэйс, – осторожно сгрузив тельце на диван, распрямился воин духа. Явно, такое зрелище было ему в новинку. Да и мне самой, правду сказать, тоже. – Ты можешь объяснить, что с ней?
Я, не выпуская из рук кота, склонилась над дрожащей крохой:
– Не знаю. Такое ощущение, будто она с этой иллюзией... дралась, что ли? На ней та же энергия. Да и запах... Зеня?
Умник, отцепив от моей кофты лапу, завис над Грушей и принюхался. А потом, вдруг, утробно заурчал. Домовиха в ответ, лишь приоткрыла глазки:
– Я ничего не помню, хозяйка, – не отрывая от кота пустого взгляда, пролепетала она. – Я ничего не помню.
– Вот и приехали. Дальше пёхом...
Осмотр дома, сначала изнутри, а потом и по внешнему периметру, мы проводили втроем, с уже спустившимся на землю, но не отходящим от нас ни на шаг Зигмундом. По ходу обменивались мнениями, но пришли к единому выводу: охрана работает исправно. Мало того, ее границ не нарушал никто. Потому что ни магических следов чужого присутствия, ни специфического его запаха, ни обычных отпечатков чьих-либо конечностей вокруг не было. То есть, совершенно чисто. И если прежние загадки, с каждым днем разрастающиеся, как опара на печи, вызывали у меня чувство обидной беспомощности, то сейчас я начала откровенно злиться. И было от чего – нас, уже очень долго и очень успешно водят за нос. Нет, я, конечно в магии себя большим специалистом никогда не считала. Да и зачем мне это было, если рядом всегда находился настоящий профессионал, готовый ответить на любой, даже самый глупый мой вопрос? Иногда, правда, этот профессионал забывал у нас свои университетские конспекты, в которых я с неистребимым женским любопытством рылась, а потом на нем же интересные заклятия испытывала. Но, чтобы вот так, в повседневной своей жизни столкнуться с совершенно незнакомой мне стороной собственной природы?.. Я же, в конце концов, не офицер Прокурата, прошедший курс подготовки в самых опасных местах континента? И не воин духа, привыкший смотреть опасности в глаза, не забывая при этом махать своим серебряным мечом?.. Но, зато, у меня есть, что защищать. И есть, кого защищать. А это – главное. Так что, магичка Стася, направляй-ка ты свою злость в нужное русло, а расписаться в собственной беспомощности ты сможешь и в другой раз, при более благоприятных обстоятельствах...
– А, знаете, что?
– Понятия не имеем, – нараспев, заметил умник.
– Чем больше я обо всех этих странностях думаю, тем больше прихожу к выводу, что все это – дело рук одного мага. Правда, очень сильного мага.
– Ты хочешь сказать, что и фонарь дураков, который до сих пор под большим вопросом, и пропажа гнома, и сегодняшнее... – дернул Зигмунд хвостом. – представление, это он один?
– Ага... Но, – громко брякнула я пустой кружкой по столу, – не спрашивайте меня, почему я так думаю. Потому что, я и сама не знаю. Точнее, знаю, но, пока объяснить не могу. А, если и могу, то получается как-то... неубедительно.
– Я тебя прекрасно понимаю, Анастэйс, – зевнув в кулак, облокотился на стол Ветран. – Ты любишь свою деревню и тебе проще представить, что в ней поселилось одно, хоть и большое, но вполне объяснимое зло, чем то, что какие-то пространственные метаморфозы послужили распространению всех этих напастей.
– Метаморфозы в пространстве? – скептически глянула я на Ветрана. – Если ты имеешь в виду изменение магического поля, то из законопослушных человеческих граждан оно магов-убийц не делает. Оно, по-другому действует. Да и места такие Совет магов(6) заблаговременно вычисляет, а Прокурат потом нейтрализует, – тоже зевнула я. – А деревню свою я и на самом деле люблю... Правда, в последнее время она меня удивляет, не по-хорошему, – вспомнила я, вдруг, 'светлячков' над некоторыми домами. – А, может, я, просто очень долго смотрела на нее, как на придуманную страну из детских книжек?
– Тот, кто ничего не совершил, ничего не ведает, – мудро изрек кот и, облизнувшись, икнул. – А, знаете что, чудесные мои, давайте-ка все спать. На улице уже светает. Только, Стася, я сплю с тобой... Коллега, вы – не против?
– Та-ак... А исповедь философа с темным прошлым? – недоуменно прищурилась я.
– Может, утром? – сочувственно глянул на Зеню мужчина.
– Утром?.. Ну, хорошо. Утром, так утром. Но, не надейся, что я про нее забуду, – щелкнула я кота по дернувшемуся уху и пошлепала в сторону погребной крышки. – Груша, Грушенька, ты как? Может, молока с пряником?
– Не надо, хозяйка. Мне хорошо, – стараясь придать голосу как можно больше оптимизма, пропищала снизу домовиха.
– Ну-ну... – обернулась я снова к столу. – Ветран, пожалуйста, не наливай больше Зене валерьянки. А то он с тобой спать будет... Кстати, я – не против...
Умник, все же пришел ко мне. Долго устраиваясь, сначала в ногах, потом под боком, в конце концов, чихнул и испуганно замер где-то в районе лица. Пришлось открывать глаза:
– Не дыши на меня... Хотя... – высунув руку из под одеяла, сгребла я кота и прижала к себе. – Может твое валерьяновое амбре и мне уснуть поможет?
– А что такое? – зевнул во всю пасть воодушевленный Зеня. – Все о своем всесильном маге думаешь?
– Неа...Ты не знаешь, что может означать словосочетание 'гном – мыло'? Оно меня вторые сутки терзает.
– Гном-мыло? – протяжно повторил умник. – Это загадка какая то?.. Ну-у... Может, то, что гномы не любят мыться, или наоборот, предпочитают это делать чаще всех остальных... Нет, вряд ли... А, если брать во внимание, что ты этим мучаешься вторые сутки, то, скорее всего, это как то связано с твоей оригинальной версией о 'большом, но, объяснимом зле'... Тогда, вполне возможно, что существует и третья, скрытая сторона... А, если учитывать и фактор подсознательного, то........ вероятнее всего........ и гномы тоже....... Стася... Стася.........
Умник что-то еще вещал, переплетая в моей голове мутные полусонные образы с обрывками его многозначительных психологических выводов, а я, уже проваливаясь в зыбкую перину сна, вдруг, поняла, что, наконец, решила свою загадку, но, вот ответ на нее записать... обязательно записать... И я даже, кажется, нашла бумажку... Правда, лишь только во сне...
– Хозяйка, просыпайся... Хозяйка...
– Да-да...
– Хозяйка, хозяйка... – одеяло предупредительно дернулось. Прямо, как в старые добрые времена... Именно это сравнение и выдернуло меня окончательно назад, в реальность:
– Груша, доброе утро.
– Доброе утро, хозяйка, – благодушно скривилась домовиха в ответ на мой изучающий взгляд. – Подушку подать? Я медленно буду бежать.
– Да ни к чему уже. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо... Все хорошо. Только... – сжала кроха пальцами сползший угол простыни. – Я все равно ничего не помню, – для убедительности, тряхнула она головой и подоткнула простыню под матрас.
– А-а... Ну, ладно, не переживай... А где все?
– Все? – явно обрадовалась смене темы Груша. – Зигмунд внизу, у своей... любимой чашки с молоком, а Ветран – в саду скачет. Он только перед тобой встал и мне помог.
– В чем помог? – зевая, сползла я с кровати и пихнула ноги в шлепанцы.
– Плиту разжечь. Я вам завтрак приготовила.
– Что?! – тут же проснувшись окончательно, поскакала я к перилам. – Ну, ты даешь!.. Хотя, при такой хозяйке, что еще остается делать гостям и преданной домовихе?
– Хозяйка, ты очень хорошая хозяйка. Ты... ты... – шмыгнула носом Груша, постепенно растворяясь прямо у меня на глазах.
– Ну вот. Опять за свое... Да что ж такое в этом доме творится?..
Творилось совершенно непонятное. Причем, понимали это все, даже проживающий под нашей крышей, совсем недавно, воин духа, сидящий сейчас за столом и внимательно изучающий кусок яичницы на вилке (явно, мою вчерашнюю ночную мечту).
– Ну, и что ты там разглядел? – задержав на нем взгляд, поинтересовалась я, а потом придвинула поближе большую миску с порубленным овощным салатом.
– Да так, – вздохнув, запихнул, наконец, мужчина в рот кусок. – Ду-маю.
– Ага... Я вот тоже... думаю... Помнишь наш вчерашний разговор на каланче?
– Так мы о многом там... говорили, – на всякий случай напрягся Ветран.
– Ага... Послушай, я, ведь, действительно, в розыскном деле полный дилетант и... возможно, иногда совершаю что-то предосудительное.
– Ого! – вскинул морду, дремлющий на троне кот. – Этот день будет записан в анналы истории, как 'Начало великого покаяния грешницы пред Божественным судом'. Продолжай, дочь моя, мы тебе внимаем.
– Ничего-ничего, следующий ты на очереди. Я помню, – зло прищурилась я на кота, а Ветран просто очень выразительно на него посмотрел. – Так о чем это я... А-а-а, может, ты сам сегодня покажешь пример, как надо работать... достойными методами?
– Хорошо. А что нужно делать? – нисколько не смутился мужчина.
– Это ты у меня сейчас спрашиваешь?
– Нет, просто уточняю приоритеты, – усмехнулся Ветран, явно настроившись на показательные результаты.
– Ясно... Помнишь, мы вчера проходили мимо гномьего жилья?.. Там еще калитка в желтый цвет выкрашена?.. Улица Звонарей, дом 26?..
– Не-ет, – честно признался мужчина.
– Ладно, это поправимо. Зеня ведь местный. Так вот...
– А что, я тоже с ним? – преувеличенно радостно подпрыгнул на стуле умник. – Так чего же мы сидим? Пошли, вставай. Нас ждут великие...
– Сидеть! – пригвоздила я дезертира исповедального фронта грозным взглядом. – Всему свое время... Там живет свояк нашего оружейника и то, что касается...
– Я понял, Анастэйс. Я с ним поговорю, – потянулся за крынкой с молоком Ветран. – А где в это время будешь ты? – вдруг, замерла его рука в дюйме от глиняного горлышка.
– Я? Дома, конечно. Много дел скопилось. К тому же надо дождаться вестника с пруда по поводу старой пристани и... я еще хотела баньку вытопить.
– Баньку? – при этом слове мужчина выдал совсем не ожидаемую мной реакцию, хотя, если вспомнить, чем закончилась его первая там помывка... – Ветран, честно. Буду дома. А вот вам тогда придется на обратном пути зайти в лавку за хлебом и яйцами. Хотя, я могу и сама туда...
– Мы зайдем.
– Ага, – как все-таки полезно, хоть иногда, быть умной и слабой женщиной. – Ну, а теперь, давай, Зигмунд, кайся, что за внеурочный гость залетел к нам ночью на огонек? Мы тебе внимаем...
Возможно, если бы такая тяжелая и откровенная беседа легла на полосатые плечики кота сразу, с еще свежим пережитым страхом и ночной антураж, так сказать, соответствовал, то и я, как благодарная слушательница вела бы себя более... щепетильно. Но, сегодня, когда все произошедшее уже слегка потускнело в красках, а за окном под солнцем чистили перышки, рассевшиеся на изгороди вездесущие воробьи...
– Я тебя в третий раз спрашиваю, откуда ты его знаешь? – оторвала я взгляд от окна. Кот, развалившийся на своей лечебной койке, дернул лапками и перекатился на живот:
– Это давно забытая история, Стася. Она произошла еще в прошлой моей жизни. Я о ней сейчас даже и не вспоминаю... Что-то мне здесь не уютно. Может, на крыльце будет... лучше?
– Зеня, это уже третье место, которое мы по твоей просьбе меняем. Что же касается прошлой жизни, то, она, иногда нас, увы, настигает. Как тебя сегодня ночью, например. И мне надо знать, с чем это связано, а без твоего рассказа... – медленно начала я закипать, глядя на то, как кот целенаправленно тянет время.
– Анастэйс, а может, Зигмунд МЕНЯ стесняется? – переступил с ноги на ногу, стоящий у верандной двери, Ветран. – Может, мне вас одних...
– Не-ет!!! – фальцетом выдал кот. – Останься. А то она на меня...... Ладно. Слушайте. Только, сделайте послабление хотя бы на то, что я тогда был, пусть относительно, но моложе и жил в столице, где на все стороны жизни смотрят гораздо проще, чем у нас, в патриархальной провинции, – тяжело вздохнул Зеня и начал свой долгожданный рассказ. – Жизнь меня, до того, как осесть в Мэзонруже помотала по всему континенту. А однажды, я даже участвовал в... Но, это уже другая история и до нее еще ох как надо... оскандалиться. Так вот, в конце концов, в небольшой джингарской бухточке я встретился с одним магом. Он был родом как раз из нашей столицы, Куполграда, а там появился по своим делам. Кстати, совсем вовремя появился для моей, тогда еще очень крупной и пушистой задницы. Прямо скажем, выручил. Иначе пел бы я свои притчи сейчас в султанском дворце и это, в лучшем случае. Но, это тоже – другая история... Вместе с ним мы и добрались морем до Тайриля. Там ненадолго задержались... – сделал паузу кот и суетливо сменил позу. – в одном из игорных домов. Скажу вам, еще до их повсеместного запрета, это было зрелище. Особенно, когда проигрывались маги. Какие потом красочные начинались разборки. При мне не одно такое заведение в щепы разнесло. Но, к сожалению, проигрался тогда я. И сильно проигрался. И мой новый знакомец предложил мне сделку. Как мне тогда показалось, вполне приемлемую: он оплачивает мой долг, а я работаю на него, в качестве врачевателя, имея свой небольшой процент. Ну, я тогда подумал, что мне очень сильно повезло, особенно, когда мы вдвоем добрались до столицы. Да так и было... по началу. Я – лечил. Он – богател. Мой долг таял... Продолжалось это два года. А потом, однажды, когда я уже почти с ним рассчитался, он сделал мне еще одно... предложение... Ветран, помнишь, я рассказывал тебе о репутации котов Баюнов? О нашем, якобы кулинарном пристрастии?
– Да, Зигмунд. Я это очень хорошо помню, – подошел к нам мужчина и осторожно присел в скрипучее кресло. – Так про людоедство, правда?
– Нет, что ты! – выкатил лунные очи кот. – Чистой воды профанация. Просто, как говорится, дыма без огня не бывает и у моего рода тоже имеются свои темные стороны... Вот есть, например, магия полезная и смертельная, есть истинная вера и фанатизм, а есть коты Баюны, такие, как я и такие, которые наносят вред своими притчами. Да и не притчи у них вовсе, а так, средство, позволяющее вывести клиента из строя.
– Это когда он храпеть начинает, что ли? – перехватившим от волнения голосом уточнила я.
– Да, Стася, именно тогда. А потом, делай с ним, что хочешь. Потому что это не сон, в обычном понимании слова, а полу гипнотическое состояние, правда, кратковременное, но... успеть можно многое.
– И что твой маг тебе предложил 'успеть'? – глухо произнес Ветран.
– Мне? – даже съежился кот. – Элементарная схема: я узнаю у клиента, где у него хранятся деньги и драгоценности, а 'специальные' люди потом его, извините за выражение, чистят. Все было предельно просто и недоказуемо. Ведь сообщались мне такие интимные подробности именно во время сна.
– Зеня, так ты что, был пособником воров? – выкатила я глаза на такую шокирующую подробность из жизни философа.
– Ну да, – уныло мотнул тот головой. – А что мне оставалось делать, если как раз перед этим его 'особым' предложением я вновь очень крупно проигрался? К тому же случилось подобное всего-то два раза. Пока он не предложил мне кое-что уж совсем из ряда вон.
– Все-таки съесть, – потрясенно покачала я головой, ничему уже не удивляясь.
– Нет, не съесть, – обиженно выдал кот. – А узнать, где в доме хранится нечто, по-настоящему бесценное. Гораздо дороже, чем все деньги и драгоценности вместе взятые. И мне тогда даже подумать стало страшно, на что этот маг может потратить... такой дар.
– Да что же это такое было, Зеня?
– Стася, ты можешь мне поверить на слово? – поднял на меня умник полные тоски глаза. – Ты можешь мне позволить не говорить тебе хотя бы этого? Ведь я и так вам всю душу раскрыл и не знаю, как после такого буду смотреть вам...
– Хорошо, – растерянно произнесла я. – Скажи только, чем дело кончилось? Насколько я поняла, ты он мага сбежал?
– Угу, – мотнул поникшей головой кот. – Прямо из дома того клиента, которого в последствии, мои бывшие... 'друзья' убили. А вскоре встретил в столице Мату и она меня, прямо сказать, спасла. Ей, кстати, было тогда примерно столько же лет, как и тебе, Стася... Как мы с ней из города выбирались... – невесело усмехнулся Зеня. – Я до сих пор ей благодарен за то, что получил в жизни второй шанс... А потом она привезла меня сюда, к себе в дом.
– И на всякий случай усилила охранку, – облегченно выдохнула я, в тайне возрадуясь, что хоть одна моя загадка оказалась раскрытой. – Теперь мне все понятно.
– Значит, вы теперь поняли, кто мне этой ночью явился?
– Ну да. Это ведь был твой бывший столичный 'друг'?
– Он, Стася... И как вы после всего услышанного будете ко мне... относиться? – перевел взгляд кот с меня на озадаченного услышанным Ветрана.
– Относиться?.. Да, нормально, Зигмунд, – неожиданно улыбнулся мужчина, после чего мне очень сильно захотелось прямо сейчас напрыгнуть на него с объятьями. Видимо, что-то в моем взгляде из желаемого Ветран, все ж заподозрил, потому что тут же встал из кресла. – В этом доме, насколько я понял, всем дается второй шанс. В том числе и мне самому. Так что...
– Ну, тогда вы должны обо мне знать и еще кое-что, – с неожиданным надрывом осадил его на место кот. – Потому что у меня... И может я об этом потом пожалею?.. Да, и хоб с ним! Я – не философ и не полноценный врачеватель!
– Что?! – ошалело открыла я рот.
– А кто ж ты? – не менее красноречиво отреагировал Ветран.
– Я – шарлатан!
– Зеня, ты что, валерьянки с утра намахнул? – прищурилась я на выкатившего глаза кота.
– Нет, Стася. Я – шарлатан. Я не хранилище знаний, а лишь писарь при нем. Не источник мудрости, а лишь ведро, которым из него черпают. Да и притчи мои, которыми я так горжусь. Они приходят ко мне извне, а я лишь вовремя разеваю свою пасть... Вот кто я, – закончил умник и уткнулся мордой в подушку. – Хепе ы сё оо мэ ваэте...
– Я тебя не поняла, Зеня.
– Теперь вы все обо мне знаете... Все, – рухнул он снова и мелко затрясся.
– Что? – встретилась я глазами с Ветраном и шепотом на него окрысилась. – Я не накладывала на него никаких знаков. Он сам.
– Послушай, Зигмунд, – перевел взгляд на кота мужчина. – Мне кажется, ты слишком к себе критичен. А это и есть первый признак настоящего... мудреца.
– Конечно, – оторвался от подушки кот. – Может, ты мне еще и Библию процитируешь по такому поводу?
– Не-ет, – с усмешкой покачал головой Ветран. – Признавший сам себя глупцом, считаться вправе мудрецом. А кто твердит, что он мудрец, тот именно и есть глупец...
– Себастьян Брант, – удивленно пролепетал умник. – Откуда ты его?
– Бередня ведь, молодое государство. Поэтому у нас еще сохранились кое-где прежние культурные сокровища. В том числе книги. Вот я и читал в монастырской библиотеке одну из таких, уцелевших.
– 'Корабль дураков'? – шмыгнул носом Зеня.
– Угу... Автора этого уважаешь?
– Ну, так, – перевернулся к нам помятой физиономией кот. – Кто ж его не уважает из знающих то? Хотя, не каждому дано понять истинную суть, которую... – открыл он свою пасть, а потом, глядя на наши расплывшиеся в улыбках лица, вновь затрясся, только теперь уже в беззвучном котовьем смехе. – Значит, я – прозревший глупец?.. Ну-ну.
– Ты – бесценный глупец, много раз помогающий и не только мне в трудных жизненных случаях. А еще... – прищурилась я в нерешительности. – Может, я тоже... потом, об этом пожалею, но, ты знаешь, кто еще?
– И кто? – прошептал готовый на все диагнозы кот.
– Ты, Зеня, провидец. Да, не какой-то там, авгур, гадающий на бараньих костях, а самый настоящий. И не важно, откуда твои провидения приходят. Ведь приходят они в этот мир именно через тебя.
– Это когда они ко мне... приходили? – свел в кучу глаза умник.
– В твоих притчах... Я давно уже это поняла, да только говорить тебе не решалась. Вдруг, еще больше зазнаешься? А тут, раз такой откровенный разговор... Дело в том, что я... иногда тебя подслушивала. Видно сказок детских не хватало. Вот и внимала твоим. И, знаешь, что заметила? То, что они сбываются. Правда, не всегда, как добрые сказки. Но, ты же – провидец, а не корректировщик судьбы.
– Это я сейчас не понял? Конкретно по случаям, пожалуйста, обоснуй.
– По случаям? Да, пожалуйста. Вот, например, из моих любимых. Ты Дивине про кого рассказывал?
– Дивине? Пряхе? – лихорадочно заводил глазами кот. – Сейчас-сейчас...
А-а! Про жеребенка, который потом, неожиданно для хозяйки вырос в единорога... И что у нее сбылось? Единорога из Лазурного леса увела?
– Ну, уж нет, – покачала я головой. – Она мужа своего в единорога превратила – рог ему наставила. Впервые в жизни.
– А тебе не кажется, Анастэйс, что эта история притянута за уши? – скептически поднял бровь Ветран.
– За уши? – в ответ оскорбилась я. – Хорошо. Слушай дальше... Зеня, про кого ты нашему поэту повествовал?
– Аргусу? О-о, это я хорошо помню. Он мне так в унисон подсапывал, – сощурился кот. – Про соловья и воробья и как не плохо в жизни добиться успеха простым честным трудом, если ты на возвышенное пение не способен.
– Ну и?.. – нетерпеливо взмахнула я рукой.
– Он вскоре стал, наконец, зарабатывать на жизнь, правда, сложением незатейливых коммерческих стишков.
– Кстати, неплохо зарабатывать. А вспомни, какую ты историю нашей соседке напел, тетке Тиристине, в прошлом месяце?
– Соседке то? Так про злые языки и напел. Как они преследовали некого непризнанного таланта. Я это помню хорошо, потому что она, пока не уснула, все на меня подозрительно косилась. Думала, что лично о ней история. А что с Тиристиной то было?
– Ее в собственном предбаннике осы покусали. Она от них сначала между кустов резво носилась, в чем там и была и в сопровождении матов, а потом в огуречную гряду на всем скаку влетела. Всю ботву скосила. Я от смеха вдоль забора ползком возвращалась, – неприлично прыснула я и встретилась с осуждающим взглядом Ветрана. – А что? Я же ее потом и от укусов лечила. И даже заклятие против них наложила... на всю оставшуюся жизнь.
– Какая ты молодец, – с несоответствующим словам выражением выдавил мужчина. – А скажи мне, Зигмунд, что ты мне рассказывал в последний раз? Я только начало помню, к своему стыду. Потому что потом... Ну, как у тебя, обычно бывает.
– Я тоже, кстати. Только, потому, что уши заткнула, – заерзала я на кровати.
– Ветрану? Ну-у... – как то уж очень задумчиво протянул новоиспеченный специалист. – Про лебедицу и беркута, которые очень-очень друг с другом... сдружились, не смотря на то, что были совершенно разные. А потом... потом... Потом я не помню.
– Как это, 'не помню'? – опешила я.
– Зигмунд, чем та история закончилась?
– Да не помню я, – дернул неожиданно хвостом кот. – Неужели я все должен помнить? И вообще, мне еще услышанное про самого себя надо усиленно обдумать. Это же такой неожиданный поворот во многовековой биографии... Что вы на меня так смотрите? Спасибо вам большое за поддержку, конечно, и за новые звания. Я теперь не философ и врачеватель, а мудрец и предсказатель, но... я, правда, не помню.
– Ну и Бог с ним, – встал на ноги Ветран. – Поживем, сами увидим, что со мной дальше будет. Ты-то идешь или дома останешься... осмысливать? – глянул он сверху вниз на умника.
– Конечно, иду, – мигом забрался к нему на плечо бывший философ. – Кто ж тебя насчет адреса гномьего свояка... умудрит?..
Дом накрыла тишина... Я стояла посреди огромной пустой комнаты и слушала... Слушала... Странно, я ведь раньше любила тишину? Тишина, подкравшись прямо к сердцу, шепнула: 'Что, страшно? Я еще тебя навещу'. Конечно, навестишь. Только... Почему же так тревожно то?.. ......... Я давно в силах распознавать, даже без помощи магии, когда мои близкие мне врут. Так вот, мне сегодня врали. И домовиха и кот. Каждый по-своему. И зачем я тогда заткнула уши?.. Да оттого что знать не могла, что единственным желанием моим сейчас будет даже не ежеминутное присутствие рядом этого человека, а то, чтобы он просто ЖИЛ...
– Груша!.. Груша!!!
– Хозяйка? – лицо домовихи, вынырнувшей прямо передо мной, преисполнено такой решимости, что только кочерги в лапках не хватает. – Что-то случилось?
– С чего ты взяла?.. Ты мне ответь, у тебя что случилось?
– С чего ты взяла? – тихим эхом повторила она.
– Ты опять плакала. Я же вижу. И не прячь глаза... Я знаю, Груша, к чему домовые плачут... Но, может, у тебя на то какая-то своя, личная причина? Скажи мне.
– Нет.
– Что, 'нет'?
– Я не могу... сказать, хозяйка.
– Не можешь?.. Ну, спасибо, что хоть не врешь, как утром... – беспомощно вздохнула я. – Тогда объясни, по какому принципу работает наша охранка? Ведь ты – ключ к ней?
– Да, хозяйка. Я – ключ... А, зачем тебе? – вскинула на секунду свои глазки-бусины кроха и снова уперла их в пол.
– Что значит, зачем? Или мне тебе напомнить, что я здесь сама все решаю? – последняя фраза, пожалуй, прозвучала даже угрожающе. По крайней мере, на домовиху она впечатление произвела:
– Не надо. Я помню... хозяйка. Охрану ставили по заказу моей прежней хозяйки. После того, как она вернулась из... Ты сама теперь знаешь. А уже перед смертью она еще раз ее усложнила, уже собственноручно. Она считала, что тебе и Зигмунду нужна хорошая защита. Очень хорошая... защита.
