Текст книги "Сотая бусина (СИ)"
Автор книги: Елена Саринова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
– Ты куда? – едва подхватил он падающий на пол стул.
– За сахарницей! Я ее туда силком запихаю!..
Спорить с магом огня, когда родная стихия плещется в его глазах и вполне зримо бьет из ноздрей, мягко говоря, чревато. Да и не собирался никто. Зигмунду на то мудрости (жизненного опыта) хватило, а воин духа вообще к моим 'полыханиям' относится, как к неизлечимому проявлению природы (хронической придури). Да и работа его, хоть и предполагает в итоге обязательное самопожертвование, не про мою совесть оное заготовлено. Но, это уже отдельный разговор, пока отсроченный. А сейчас нам троим было сильно неког... Да-а...
У садовой калитки, явно поджидая нас, хмуро торчала Нилда.
– Приветствую тебя, прудница, – тоном: 'Вот уж, кого б не надеялась', протянула я.
– Ну, здравствуй, магичка, человеческий воин и... баюн, – в ответ подразумевая: 'Сама – в шоке, но, это ничего между нами не меняет', процедила Нилда, и тут же шлепнула Ветрану в едва подставленные руки двух увесистых форелей. – Это вам от хозяина, и он еще велел узнать, как идет расследование убийства... Ну, и пожелания разные передавал, – вскользь упомянула она.
Уточнять, какие именно, мне, почему-то не захотелось. Может, потому, что в толковании Нилды они непременно звучали бы, как: 'Да, чтоб вам этими форелями не подавиться', а может потому, что настрой у меня был совершенно сейчас другой. Поэтому, мы с воином духа лишь переглянулись, после чего он, все с теми же рыбинами в руках и под вожделенный вздох умника, быстро развернулся в сторону дома.
– За гостинец спасибо передай. Что же касается убийства... – в нерешительности уставилась я на подол русалочьей рубахи... А, почему бы и нет? – Скажи, Нилда, ты же заметила там, на старой пристани, кое-что странное? – вскинула я на нее глаза.
– Странное? – тоже, в раздумье, переспросила русалка. – Ну, заметила. А вы, никак, туда сейчас направляетесь?
– Ага, – кивнула я. – И знаешь, я ведь тоже пыталась... сравнить одно с другим. Но, это очень трудно, потому что источник наверху еще не выяснила, да и замок на колодце был стандартный. А это, все одно, что крестик вместо полноценной подписи... Сволочь предусмотрительная.
– Сволочь? – удивленно скривилась русалка. – А как поймаешь эту сволочь, что с ней делать будешь? Небось, бородам(1) на 'ай-яй-яй пальчиком' сдашь? – но, встретившись с моим красноречивым взглядом, улыбку свою, вдруг, спрятала. – Я с вами иду.
– Это еще зачем? – без ответного восторга заявил, затворяющий калитку Ветран.
– А помогу магичке на обратной дороге мухоморов насобирать. Она ж под них посудину свою прихватила? – хмыкнула русалка, и с вызовом прищурилась на Зеню. – Ну, что, со мной моей стежкой не струсишь? Или после сарайчика... – склонившись над растерянным котом, провела она рукой вдоль его туловища, а потом перехватила поперек.
Кот мужественно сощурился, но, достоинства своего не уронил:
– Стася, если я... – не успел уронить.
– Э-э! – ломанулся вслед растворившейся над тропинкой паре Ветран. – Анастэйс, она куда его?
– Да все туда же, – нетерпеливо бросила я от своего подвала. – А ты – со мной или здесь постоишь?..
Мрачным это место казалось исключительно ночью. С черными провалами окон и заунывными сквозняками, которым здесь явное раздолье. Сегодня же, при свете дня, весь окаймленный лопухами двор выглядел жалко и даже как-то укоризненно. Вот мол, любуйтесь на убогую старость, какая и вас ждет, если и к вам отнесутся также, без должного к старости уважения. Я бы, может и прониклась на чуть-чуть, если бы не...
– Да как ты вообще могла допустить, чтобы русалка уволокла Зигмунда неизвестно куда?
– Ветран, – обернулась я к мужчине, не опуская, однако, вскинутой к дому руки. – Да, потому что агрессии в ней было не больше, чем в дремлющей лягушке. А язвит она лишь от обиды на весь мир вокруг ее пруда.
– Это ты сейчас, как маг утверждаешь или как душевный лекарь? – заинтересованно уточнил мужчина.
– Как маг, конечно, – снова вернулась я к прерванному занятию.
Потому что только дубоголовые коряжники без раздумья хватаются за все подряд. Будь то калитка мага или его девичья шея. Нам же я такого позволить не могла. Тем более, сейчас. Поскольку в отличие от прошлого 'забега' по здешним зигзагам, сегодня все надо было сделать тщательно и с умом. С умом найти Грушу и с умом...
– Анастэйс, ты что, даже и такое видишь? – в голосе Ветрана явно звучали растерянность и настороженность.
– 'Такое', что? – с досадой вздохнула я. – Если ты имеешь ввиду эмоциональную оболочку, то, да, – а, потом, не сдержавшись, добавила. – Злость, страх и другие... сильные эмоции отличить друг от друга в силах.
– Угу-у, – теперь уже тяжко вздохнул он.
А пусть не лезет под руку. Хотя, кому приятно, когда вся твоя, годами тренированная сила воли, ставится под большой-большой вопрос? Однако, в этом свете, можно вполне оценить другие стороны мужчины, например его... 'Да, что он там притих, то?', – мысленно плюнув, развернулась я к Ветрану уже целиком. Воин духа, помидорный сейчас, как и 'изобличающее' его периодически свечение, стоял, со скрещенными на груди руками и угрюмо смотрел в сторону ворот. Туда, где только что, наконец, появились Нилда и умник. Кот, резво стартовав еще за несколько от нас ярдов, сразу взлетел к мужчине на плечо, а русалка, как ни в чем не бывало, свернула ко мне:
– Изучаешь?
– Изучаю. Здесь явно что-то изменилось, – не опуская руки, медленно двинулась я вдоль серой гостиничной стены. – Следы наверху подчистили и...
– А тварей этих чувствуешь?
– Ага. Только они сонные. Еще не их время... – озадаченно прищурилась я, глядя в подвальное, почти скрытое высокой травой окошко. – И что-то уж больно много их сегодня, причем, именно в этом доме. Такое ощущение, будто они всем окрестным кланом сюда перебрались... А, скажи, Нилда, – обернулась я к следующей рядом русалке. – Тихоня может такой же след оставить, что и...
– Мускусный крысюк? – догадливо скривилась девушка, а потом, обогнув меня, направилась в сторону крыльца. – Вполне... Ты идешь или еще не закончила?
Да, пожалуй, что закончила, первым делом закинув в дом 'призыв', и поймав только сейчас, второй конец тоненькой путеводной ниточки. Груша отреклась от меня, как и от всей своей прежней жизни, ослабив, тем самым между нами связь. Но, еще живы были ее воспоминания, и именно они, по-прежнему, яркие и теплые, как солнечный лучик, вопреки домовихиной воле, золотистой нитью теперь рванулись ко мне на встречу. Хотя, кроха сопротивлялась отчаянно. Я прямо представила себе вполне зримо, как она сгорбилась сейчас, в углу плесневелых, в подтеках дождя стен и, прижав длинные уши к головке, шепчет: 'Уходи. Уходи'. Но, зря ты так. Я все одно – твоя хозяйка... И я пришла за тобой.
– Я пришла за тобой, Груша...
Тельце ее дернулось, силясь втянуться в трухлявые простенки нижнего этажа, но я упрямо 'ухватилась' за свой конец нити. Мы были с ней сейчас одни. В затхлом закутке с обвалившимися полками вдоль стен и кучами грязного тряпья по углам, сильно смахивающими на норы. С нужным направлением вопросов не возникло. И, оставив своих недовольных сопровождающих в другом конце коридора, я пришла сюда одна. Хотя, пришла, это, пожалуй, высокопарно сказано. Пол в коридоре, в нескольких местах обвалился и темные дыры, через которые мне пришлось перепрыгивать, выдыхали гнилой подвальной сыростью и этими розовоносыми тварями. Сколько их там, внизу? Очень много. Странно много. Как рекрутов, призванных на... Об этом лучше пока не думать. Как и о том, что сразу за гостиничным порогом меня ощутимо кольнуло в висок. Что это значит, я знала. По всей видимости, не только я одна. Потому что русалка с большой неохотой осталась торчать в коридоре, поддерживая свой боевой кураж лишь за счет неиссякаемых запасов едкости. Но, мне и на это было сейчас наплевать. Потому что я пришла сюда за своей домовихой и без нее никуда не уйду.
– Груша, я без тебя никуда не уйду, – воззрившись на кроху грозным взглядом своей бывшей преподавательницы по арифметике, свела я губы в пучок. И почему, как только я хочу кого-то впечатлить, так сразу вспоминаю именно ее?
– Ты мне больше не хозяйка, – затравленно поджалась домовиха в маленький дрожащий комок с седой, как снег головой. Ага, в плане 'впечатления', я, пожалуй, перестаралась. Пришлось срочно менять тон:
– Ну, как ты не понимаешь: то, что ты сейчас здесь, это – не выход? Это – тупик, который откроется для тебя только в одном направлении, – выразительно указала я глазами в грязный пол. – Ты, разве, этого хочешь?
– Грундильда заслужила такой исход, – монотонно пробубнила домовиха, качнувшись вперед. – Грундильда сама виновата в том, что произошло.
– Грундильда? – склонилась я над своим непокорным комочком. – А я скажу тебе, кто в этом виноват – та сволочь, что мучила тебя, заставив делать выбор между собственной жизнью и нашими. Это она во всем виновата... Что же касается тебя, – медленно перевела я дыхание. – Если бы ты меня сегодня ночью дослушала, то поняла, что я смогу тебя уберечь. И я уже знаю, как это сделать.
– Знаешь? – в глазах грушиных на миг мелькнул тот самый лучик, но, еще через мгновение мы с ней вместе обернулись на шорох в противоположном углу комнатки.
– Брысь отсюда, пакость мелкая! – это был четвертый, примеченный мной, здешний обитатель. Да, похоже, гостиница эта очень давно сменила свою клиентуру. Потому что создание, только что шарахнувшееся от меня в стену, напоминало бывшего хранителя дома так же сильно, как затхлая половая тряпка шикарное бальное платье. – Груша, где твой узелок? – все еще глядя на стену, глухо спросила я.
– Этот его у меня украл, – всхлипнула домовиха, косясь туда же.
– Украл?.. Ну, не беда. Будут у тебя и новые наряды и новые к ним красивые пуговицы, – посчитав, вопрос решенным, пригласительно откинула я крышку сахарницы. Однако, кроха, как видно, считала иначе:
– Я не могу, – упрямо мотнула она своей снежной головой. – Я уже нарушила закон, бросив свой дом и теперь мне назад дороги нет.
– Ну, знаешь ли... Я, конечно, понимаю, что хранитель дома должен походить на своего хозяина. Но, зачем же брать от него еще и все самые худшие черты характера? – гневно уперла я руки в бока. – Да, ты нарушила свой закон, но, я-то от тебя не отказывалась? И ты по-прежнему моя домовиха. А, значит, я несу за тебя полную ответственность. А еще, дорогая моя, хочу тебя огорчить. У меня есть стойкие подозрения, что тот, от кого ты так шустро сбежала, в этом месте бывал не единожды. Ты горишь желанием познакомиться с ним лично?.. – вмиг потяжелевшую в моей руке сахарницу я логично посчитала за исчерпывающий ответ. – Уф-ф-ф... – главное дело сделано.
Главное дело уже сделано, но оставалось еще одно – верхний этаж. И, пояснив своим спутникам в двух словах ('нам' и 'туда') свой неожиданный маневр к лестнице, я по ней первой же и 'заскрипела'. Нилда, казалось, только того и ждала. А вот Ветран с Зеней дружно изобразили насупленное молчание. Правда, лишь до первого поворота:
– Посторонись ка... пожалуйста, – обходя меня на узких ступенях, буркнул воин духа. Ну, и спасибо тогда.
– Ветран.
– Угу.
– В коридоре третьего этажа я пойду первой. Там могут быть ловушки, которые ты не заметишь, – как можно корректнее пояснила я.
– Понятно, – ну, а раз ты такой понятливый, так к чему тогда дуешься на мою 'краткость'?
– И кого мы там, на третьем этаже еще не лицезрели? – решился для себя прояснить его менее сообразительный коллега.
– Чужую магию. Недавнюю. И я просто хочу проверить... точнее сверить с той, что была на колодце.
– Я так и понял, – ну вот, теперь понятливых стало еще на одного больше.
И, совсем уж пугающе хрустнув самой верхней ступенькой, воин духа послушно качнулся в сторону. Задержалась на лестнице лишь русалка, идущая следом за мной. А, когда и она, перепрыгнув через ненадежную доску, к нам присоединилась, на лице девушки непривычно сквозило беспокойство.
– Что там? – перехватила я ее взгляд, брошенный в глубину лестничных пролетов.
– Да так, – сначала неопределенно хмыкнула Нилда, а потом снизошла до пояснений. – Мне кажется, они начинают беспокоиться. Я их чувствую.
– Это ты про кого сейчас? -извернулся к нам с плеча умник.
– Про тихонь, Зеня, – и я прислушалась к тревожной тишине, глядя в просвет коридора. – Нам – туда, налево. И, как можно осторожнее.
Это крыло верхнего этажа сохранилось в сравнительно приличном состоянии, с даже уцелевшими, хоть и в ржавых разводах, обоями. А в одной из комнат так и вовсе каким-то чудом не выдрали из стены типичный в таких заведениях, грубо вылитый светильник в виде бесхвостой птицы (хотя, пытались, по всей видимости, именно за хвост). Правда, там же полностью отсутствовала часть потолка, через которую ветер гулял прямиком на дырявый чердак. Но, мне фантазировать, что за прокуратское заклятие и самих ли кадетов вынесло наверх вместе с прогнившими потолочными досками, было не интересно. Потому что самое для меня интересное началось немного позже.
Однако первой забеспокоилась Груша, до сих пор сидящая тихо. Мы двигались в аккурат мимо номера, через окно которого я недавно воспарила, как, вдруг, сахарница требовательно дернулась:
– Хозяйка.
– Груша, что? – тормознув, поднесла я ее к глазам.
– Почему мы до сих пор в этом доме?
– Потому что, так надо, – уклончиво ответила я двум красным бусинам. – Мы скоро уйдем отсюда, не переживай.
– Хозяйка, мне здесь не нравится.
– Можно подумать, раньше тебя все здесь устраивало, – мелочно фыркнул умник, еще не простивший домовихе коварной разлуки.
– Мне здесь совсем не нравится, – не обращая внимания на кота, настойчиво повторила она, а Нилда, слушавшая наши препирательства в пол уха, кивнула в сторону соседнего дверного проема:
– А ведь твой, магичка, говорящий котелок прав.
– Кратагусом меня накрой... – я бы даже ее не заметила, эту, паутинкой натянутую через весь проход нить, примерно, на уровне колен. Если бы не Нилда, не природный нюх русалки, которая, как и всякая разумная нечисть, чует опасность гораздо острее большинства самонадеянных магов. Но, именно эта паутинка и стала сейчас нашим опознавательным 'шлагбаумом'. – Все, пришли. Дальше я одна.
– Да, как бы, ни так, – взметнула девушка подолом рубахи и уверенно приземлилась за растяжкой. А я вот замешкалась, вдруг, припечатав собственный бок...
В арсенале любого мага есть несколько типов заклятий. Есть в нем те, что срабатывают лишь после манипуляций, сложных или простых, не в этом суть. Есть заклятия отсроченные, однако, тоже проговоренные единожды и лишь на один раз. А есть и такие, которые, как хронический зуд, начинают 'ныть' в самые непредвиденные моменты. И именно к этим, последним заклятиям и относится 'отображение энерго двойника'.
– Стася, ты чего?
– Да ничего. С плеча не сверзься, – возвратила я своему лицу прежнее, не искривленное 'зудом' выражение и сунула в карман кофточки руку. Так и есть – забытый там гребень призывно сейчас пульсировал, волнами гоня по зубьям рябь и отдаваясь 'крапивной' чесоткой теперь уже в пальцы. – Ах, вот, значит, как?
– Анастэйс, что здесь вообще происходит?! – прорвало, наконец, воина духа скопившимся негодованием. Только, очень оно вовремя:
– Ветран, я... здесь был наш оружейник. И... пока это все, – стараясь не встретиться с мужчиной взглядом, подтянула я юбку и махнула за русалкой вслед. – И не вздумайте сюда соваться – на двери магическая ловушка!.. – нет, я им, конечно, все в подробностях расскажу, но... чуть-чуть попозже...
Комната, где сейчас растерянно водила носом русалка, ничем от пустынных своих соседок не отличалась. Те же пятнами замусоленные стены и точно такой же квадрат окна, украшенный по углам пыльными паутинными ламбрекенами. Все это так, если бы не...
– Груша?! – суматошно прихлопнула я к груди крупно трясущуюся сахарницу (эх, надо было ее Ветрану на время всучить). Посудина теперь содрогалась так, что крышка на ней хаотично подскакивала. – Ты чего это разошлась?
– Хозяйка, мне здесь плохо. Здесь ЕГО место, – проблеяла домовиха, вцепившись пальцами в край. – Если бы я знала, что ты сюда... Верни меня обратно в мою ухоронку!
– Ага, сейчас, – недовольно буркнула я. – Терпи, дорогая. Скоро все закончится, – и для надежности, прихлопнула крышку рукой. А потом вздохнула и еще и запечатала ее сверху своим стандартным замком – с Груши сбудется выскочить. Лови ее потом по всем этажам.
– Это о ком твой котелок вещал? – оторвалась от настороженного прислушивания русалка.
– О сволочи... Слышали?! Что я вам до этого не один раз говорила? – рыская прищуренным взглядам по всему периметру, злорадно выкрикнула я... А потом подняла глаза к потолку. – Ага-а...
Я не знаю, почему не заметила ЭТО сразу, ведь гребень русалочий, возвращенный в карман, не унимался там ни на секунду. Может, сосредоточенности, как всегда, не хватило, а может, и силы моей. Но, сейчас я отчетливо разглядела, в знакомом уже, голубоватом свечении веревку, верхним концом закрепленную на крюке кроватного полога, ввинченного в балку. И, почему, именно ее? Ведь здесь присутствовал и сам энерго двойник, так прискорбно растаявший несколько дней назад на деревенской улочке. Мерцающая картинка, собравшись воедино, вспыхнула, заставив меня широко распахнуть глаза.
– Анастэйс, ты его... нашла? – заглянул от порога Ветран.
– Нашла... Сюда не заходите, – лишь бросила я, делая несколько осторожных шагов вперед.
– Мы-то не зайдем, – сдавленным голосом уточнил умник. – Но, и вам надо оттуда поскорее выходить. Потому что...
– Потому что они уже проснулись, – закончила за кота Нилда. – Магичка, ты нас слышишь?.. Магичка?
– Я сейчас... Я скоро, – в ответ глубоко вдохнула я, неотвратимо погружаясь в ту памятную ночь...
Оружейник был еще жив. С надежно связанными вторым концом веревки руками, вздернутыми вверх, но, все еще жив. Его мутный взгляд плутал по незнакомой комнате, лишь иногда замирая на окне. А в уголке правого глаза тускло переливалась слеза. Да, он понимал... Гномы вообще, примитивны для магии и в повседневной своей жизни довольствуются лишь ее крохами. Но, сами зато, наделены стойким магическим иммунитетом... Вот и мастер Булдг, оружейник из Бадука, отец четверых детей и доселе вполне счастливый гном, тоже точно знал, что ждет его впереди.
Он еще раз обвел взглядом пространство, а потом, вдруг, замер и, мне, сейчас показалось – туман наложенного заклятия раздвинулся, обнажив в гномьих глазах дикий страх перед тем, кто сейчас над ним наклонился. Дальнейшие секунды мою догадку подтвердили – к жертве протянулась рука. Мужская ладонь, в тонкой, обрезанной на кончиках пальцев перчатке, с какой-то извращенной нежностью, провела гному вдоль лба, а потом заскользила вверх, к веревке. Гном всем обвисшим телом дернулся, вслед за своими путами – маг явно проверял их на прочность. Перед тем, как начать... Начать что?.. Я не хотела сейчас в это верить. Совсем не хотела, уперто таращась на потолочный крюк. И, почему, опять туда?.. Опять... Мать моя, Ибельмания...
– ... и ты меня слышишь, магичка?!
– Стася, пора отсюда линять!!!
– Анастэйс... – именно этот, инородный для обступающего со всех сторон кошмара, голос выдернул меня 'наружу':
– Да.
– Надо спешить, потому что... тихони на лестнице, – ошарашено уставясь себе под ноги, все же закончил Ветран. Магическая растяжка, мгновением раньше лопнувшая, вспыхнув, исчезла. – Прости, я кажется ее... мечом задел.
– В церкви своей покаешься! Магичка, уходим! – прокричала уже из коридора Нилда.
Но я и пары шагов не успела сделать – сначала с оглушающим треском огромное здание медленно провернулось вокруг себя, будто чьи-то руки попытались отжать его, наподобие обычной тряпки, а потом так же медленно начало заламываться с противоположной от нас стороны...
Тот, кто ни разу не испытал на себе силу землетрясения, никогда не поймет, что творится в душе, когда ноги, вдруг оказываются без надежной тверди. Доводы здравого смысла при этом уже не слышны, потому что в голове пожарным набатом гремит лишь одно: 'Это конец. Это – смерть и никуда ты от нее не уйдешь'. Но, воин духа меня понял, прочитал по безумному блеску в глазах. Он с силой оттолкнулся от косяков и рванул в мою сторону:
– Бери Зигмунда, и уходите подвалом! – прокричал уже в самое ухо, стараясь перекрыть мой набат.
– Нет.
– Почему?!
– Я вас не брошу, – судорожно ухватилась я за куртку Ветрана. – Вам без магии против тихонь нельзя.
– Да что же ты такое! – с отчаянием взревел мужчина, уже перехватывая меня поперек.
Пол в коридоре почти уцелел. Лишь напротив лестницы, треснувшие доски шипами торчали из кривой, уходящей наискосок расщелины, а здание все продолжало крениться в своем 'земном поклоне'. Сверху хлопьями сыпалась труха и Ветран, скакал сейчас под этим 'дождем', уворачиваясь от лопающихся с обеих сторон стен. Нилда, сдернув с его плеча кота, спускалась первой, и его поджатый хвост мелькал теперь прямо перед моими глазами. А когда мужчина по колено ухнул в провал на переходе между вторым и нижним этажом, мне пришлось срочно брать себя в руки:
– Дальше я сама. Опускай.
– Точно? – переводя дыхание, замер на секунду Ветран.
– Точно, – и главное, вовремя.
Потому что дальше лестницы просто не было. Русалка лишь усмехнулась и в красивом прыжке парусом надула свою просторную рубаху. Следом за ней нырнул Ветран. Он приземлился рядом и, пусть не так элегантно, зато в аккурат на единственно ровную доску пола. А мое везение меня подвело, и я лишь смогла наблюдать, как мужчина, с уже протянутыми ко мне руками, медленно опускает расширившиеся глаза вслед за площадкой, уходящей вместе со мной в дыру подвала. Но, я, все ж, успела вцепиться в поперечную опору, и лишь пару секунд поболтав ногами в пустоте, с трудом выбралась наружу (только ногу успела закинуть).
– Руку, руку давай, Анастэйс!
– Я не могу, у меня в ней... – с ужасом растопырила я перед собственным носом совершенно пустую ладошку.
– Я сейчас! – поднырнул ко мне мужчина. – Держись... Вот так... молодец...
Тихони, обезумевшие от происходящего не меньше меня, носились сейчас по завалам всего нижнего этажа. Их крысиные хвосты мелькали здесь повсюду, а тревожный визг стоял такой, что уши щемило. Но, им было теперь не до нас. Пока, не до нас.
На улицу мы выскакивали по очереди, и замыкающий Ветран чуть не сшиб по цепочке нас всех:
– Что такое? Почему вы оста... Святой Пард и ажурные панталоны, – впервые просветил он нас с умником в вопросе 'Ругаются ли воины духа', а потом, опомнившись, в полголоса добавил. – Ну, что, маг огня, какие будут предложения?
Предложение у меня было одно – взмыть ярдов на двадцать и косяком двинуть в сторону деревни, хотя, лучше бы подальше. Потому что такого количества тихонь, наводнивших сейчас своими серыми тушками добрую половину двора, я еще никогда не видела (больше двух в полный рост, один раз в жизни). Но, реальность к сожалению, требовала весомых корректив:
– Они еще растеряны и надо этим воспользоваться. Ведь, минут через пять уже придут в себя и начнут прыгать сразу со всех сторон. Так что, сейчас аккуратно отходим к возвышенному месту...
– Где мы здесь святую обитель то найдем? – буркнул, косясь на пока принюхивающуюся нечисть, умник. И когда только обратно к Ветрану успел перебраться?
– Острить будешь дома, на диване, – не хуже тихони, окрысилась я на кота. – Подойдет колодец... на время. А потом – по одному и подвалом. Я остаюсь и палю весь этот притон к ахирантесу... Вопросы, альтернативы, комментарии есть?
– У меня вопрос, – подала голос, застывшая спиной к спине с Ветраном Нилда. – Что такое альтернатива?
– Это, когда все бегут в разные стороны, – оценив любознательность русалки, хмыкнул мужчина. – А, если с ними... пообщаться?
– Пообщаться? – удивленно переспросила я.
– Угу. Вот с этим, например, – кивнул он прямо перед собой, заставив всех нас развернуться в указанном направлении...
'Справочник неразумных рас, разрешенных и истребляемых на территории Ладмении', глава пятая, дальше не помню, гласит: 'Тихоня – мелкая крысоподобная нечисть со вторым уровнем интеллекта, третьим – агрессии и одиннадцатым – приспособленности к экстримальным обстоятельствам'. Если выражаться проще: тупая, трусливая и не потопнет даже в бочке с уксусом. Однако, эта, льстивая в некоторых пунктах характеристика вполне допускала наличие у тихонь еще и своей стадной иерархии. Потому что существо, огромной пузатой крынкой сейчас сидящее напротив воина духа, являло собой самого настоящего 'крысиного короля'... Хотя, я его себе немного по-другому представляла... С тремя головами, что ли...
– Ну, и как, Анастэйс?
– А-а?.. Хорошо. Я попробую, а ты стой и не двигайся. Раз он тебя выбрал, значит, будет следить.
– А мне кажется, он не меня выбрал, а нашего аппетитного мыслителя, – скосил рот в мою сторону Ветран. – Ой-й, Зигмунд, я же пошутил. Когти из плеча...
– Слушай, магичка, может, пихнем их на пару в самую гущу, и твоим подвалом? – нетерпеливо прошипела Нилда.
– Ты знаешь... искушение есть. А теперь всем заткнуться и бдить по сторонам, потому что результат может быть любым, – честно предупредив своих остроумных подельников, прищурила я глаза.
Вожак, заметив колыхания в стане врага, как перед броском, подобрался. Его маленькие черные глазки, злобно воткнувшиеся в воина духа, через несколько секунд, вдруг, резко переметнулись ко мне... А вот это уже не смешно. И, хоть до полноценного слепеня ему было сильно далеко, определенную долю зомбирования я явно разглядела. И лишь природные инстинкты, привыкшего к темноте и интимности тихони, на наше недолгое счастье, пока, одерживали верх...
– Я не знаю, как до него добраться, – после пары минут безрезультатного пыхтения, пришлось признать мне.
– Почему, Анастэйс?
– На нем стоит сильная защита – она меня не пускает, – и с досадой прищурилась на плотную бурую оболочку, обволокшую крысюка. Да и сама тварь, чувствуя мои настойчивые поползновения, начала ерзать, и нервно трясти головой, распространяя аналогичные волны своим вмиг ощетинившимся сородичам.
– Стася, а помнишь, как у тебя мышки прямо из-за банной печки хороводы водили? – совсем не к месту, впал в воспоминания кот, а потом, вдруг, с усмешкой добавил. – Здесь ведь тоже мышка, только о-очень большая. Или тебе с большой играться не интересно?
– Мышки?.. А что мне оставалось делать, когда ты в конец обнаглел? – едва сдерживаясь, процедила я, тут же заставив вожака в ответ окрыситься. – Здесь магия, очень сильная и не моя. Да и вообще, я стихийник, а не балаганный артист и, чтоб ты знал... – со всей дури, шандарахнула я по шипящему королю помноженным злостью, простейшим заклятием сна. – ...Мать моя, Ибельмания, – такой грубой, топорной силы, ювелирно сработанная защита явно не предвидела.
– Молодец... Зигмунд, – шумно выдохнул воин духа, и, не дав мне рта раскрыть, перехватил руководство на себя. – А теперь очень осторожно отходим к колодцу... Анастэйс, я в тебя верил.
– Да к ахирантесу тебя с твоей... – выдернула я ладошку из его зажатой руки. – Зря радуетесь – это ненадолго. Через несколько минут оклемается и возьмет реванш. У него на сегодня такая... задача.
– Ну, еще раз тогда и накроешь, – легкомысленно изрек, свесившийся с плеча мужчины умник. Его сейчас откровенно забавляло зрелище тихонь в состоянии крайней прострации. Твари, закатив глазки, одна за другой, вслед за собственным вожаком, заваливались на бок, не обращая никакого внимания на шагающих через них путников.
До колодца мы, таким лошадиным балетом(2) 'дошагали' без проблем. И, первым закинув на его трухлявую крышку Зеню, предусмотрительно аккупировали края. А вот потом, эти проблемы, явно возникли... в виде прозревшего чрезвычайно невовремя кота:
– Стася, – прищурясь, воззрился он на мои пустые руки. – А где наша сахарница? Грундильда, я спрашиваю, где?! – закончил уже громким, истеричным фальцетом.
– Ну, значит, ты первым и пойдешь, – суматошно попыталась я словить умника за вздернутый трубой хвост, но, не тут-то было:
– Ты куда домовиху дела?! – отпрыгнул, подлец, в противоположную от меня сторону.
– Да, чтоб!.. Да хобья сила и все панталоны на веревке! И ахирантес с якорем на груди! И... и... – захлебнувшись собственным криком, воздела я к небу глаза, а потом шумно выдохнула... Подельники мои, пораженные до глубины души, молча застыли на своих шатких позициях.
– Анастэйс, ты что, ее в доме обронила? – первым оправился от шока Ветран.
– Да... Когда в подвал падала.
– И поэтому хотела остаться здесь последней?
– Да.
– Действительно... панталоны, – глухо произнес мужчина. – Ты меня иногда очень сильно удивляешь. И дело тут даже не в твоей природе, а во врожденном, видимо, своенравии, – неожиданно гневно закончил он, а потом, перевел дыхание. – Та-ак... Зигмунда и Нилду, как и планировалось изначально, а мы с тобой остаемся и... Кстати, как ты ее хотела из-под завалов доставать?
– Это не имеет никакого значения, – тут же подтвердила я озвученный ранее диагноз. – Я ее потеряла – мне и доставать. Подумаешь, тихони. Да я... я могу сначала его подпалить, а потом туда потихоньку влезть. Я ведь – маг огня и мне от родной стихии ничего не будет. А вы в это время...
– Анастэйс!
– Что? – ошарашено застыла я.
– У тебя получится.
– Конечно, получится, ведь я же говорю, огонь меня...
– У тебя обязательно получится, – глядя мне в глаза, медленно повторил мужчина, а потом, наплевав на тихонь, спрыгнул с борта колодца. – Ты же сама утверждала, надо лишь сместить центр заклятия.
– Ты рехнулся, Ветран! Моих жалких остатков совсем не хватит... – запоздало замолкла я, обличая собственную, граничащую с сумасшествием глупость. – Я попробую иначе. Как нибудь попробую. А вы...
– Лично я остаюсь здесь, – заявил из под моих ног кот.
– И поспеши, магичка, – Нилда смотрела на меня без малейшей доли ехидства. Лишь рубаха ее с вызовом трепалась на ветру, да еще волосы, сами, сейчас, как ветер...
– Ну, послушай, – поддел мои руки Ветран. – Ты только сосредоточься, забудь обо всем вокруг и подними, хоть чуть-чуть эти развалины, а я тогда смогу...
