Текст книги "Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире"
Автор книги: Елена Обичкина
Жанр:
Политика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)
интеграции за счёт усиления наднациональности, в пользу развития
межправительственных и представительных органов Сообщества. В то же
время, английское видение будущего Европы, прежде всего как единого
экономического пространства («l’Europe-йspace»), которую во Франции
называют «беспозвоночной» Европой, совершенно не вписывается в
концепцию усиления внешнеполитического могущества ЕС (Europe-puissance, что на русский правильнее было бы перевести «Европа-держава», по аналогии с понятием великой державы) или «Европы как центра силы», 238 Duhamel A. //Libйration, 21 avril 1996.
239 Правда, в последнее время наблюдается некоторый отход ФРГ (на федеральном уровне) от этой идеи, в
то время как на уровне земель она всё более популярна.
134
на которую могла бы опереться Франция в утверждении собственного
международного веса. Чтобы обеспечить своей стране ведущую роль в
европейской интеграции, Ж.Шираку следовало найти пути синтеза близкого
ей (в указанном смысле) английского варианта с устремлениями Германии, партнёрством с которой Франции не хотелось рисковать, особенно принимая
во внимание стремительное усиление роли ФРГ в Европе. Однако рамки
поиска такого синтеза и шансы на успех французских предложений в
европейском строительстве были ограничены. Во-первых, признаки
внутреннего неблагополучия, выразившегося в парализовавших Францию
забастовках осени 1995 г., подрывали возможности Ширака влиять на
европейский процесс, во вторых, в европейском замысле современного
неоголлизма заложено изначальное противоречие. Франция стремится
создать «Европу-державу» в опоре не на наднациональные институты, а на
государства-нации, что, по ироничному замечанию Ж.-Л.Грибински, означает «сильную Европу со слабыми институтами»240. Поэтому
европейский замысел Ширака казался лишённым собственной динамики и
ясности. Оттого главной характеристикой европейской политики Ширака
стал “реализм”, приспособление к требованиям времени, а сама эта политика
имела в тот период скорее «реактивный» характер. Она отвечала текущим
задачам и событиям, и её следовало вписать в единый политический замысел, нацеленный на длительную историческую перспективу. Видимо, именно
поэтому создавалось впечатление, что некоторым инициативам
французского президента намеренно был придан декларативный характер.
Так, центральной идеей его политического европейского проекта являлось
преодоление социального разрыва, но в проекте не содержалось программы
реализации этой инициативы. Более того, высказавшись за подписание
социального протокола в рамках Амстердамского договора 1997 г., Франция
240 Автор перефразирует лозунг Миттерана:”А une Europe plus large – les institutions plus fortes”(расширенной
Европе – усиленные институты). Gribinski J.-L., op.cit. Р. 75.
135
воспротивилась включению в него новой главы относительно Пакта
занятости(Union pour l’emploie), который мог бы способствовать
преодолению социального раскола, поставив занятость в ряд приоритетов
ЕС241.
Придав европейскому строительству новый импульс заключением
Маастрихтского договора, Ф.Миттеран сохранил осторожность в вопросе
передачи суверенитета органам Сообществ. Однако в середине 90-х годов
обнаружилась политическая слабость ЕС и в урегулировании конфликтов в
бывшей Югославии, и в зонах постоянных европейских интересов – на
Ближнем Востоке и в Африке. Кроме того, стало очевидным, что искомая
реформа НАТО невозможна без совместных усилий большинства
европейских стран, что введение европейской валюты требует решения
вопроса о полномочиях наднациональных органов в экономической
политике стран участниц и ЕС в целом, что расширение на Восток может
оказаться губительным для Союза, если он предварительно не завершит
институциональную перестройку.
Словом, назрела необходимость придать большую связность творению
Маастрихта, наметить очертания Европы ХХ1 века, что продиктовало созыв
Межправительственной конференции ЕС в 1996 г. Она начала работу в
Турине 29 марта, затем продолжила её в Амстердаме 17 июля 1997 г. и
завершилась подписанием Амстердамского договора 2 октября 1997 г.
Предложения Франции к этой конференции несли печать присущих Франции
колебаний242, усиленных голлистским акцентом. Социалист М.Рокар, 241 См. критическое выступление Э.Гигу: Guigou E.//Le Monde, 12 oct.1996. Э.Гигу – ФСП, министр юстиции
в правительстве Л.Жоспена, при Миттеране – советник президента и Генеральный секретарь
межминистерского комитета по вопросам европейского экономического сотрудничества.
242 На Европейском совете 1991 г. из 12 стран на вопрос председателя Комиссии Ж.Делора об отношении к
трём сферам совместной компетенции (экономика, внешняя политика, внутренняя политика и права
человека) 9 стран высказались за их передачу в компетенцию органов Сообщества, Великобритания и Дания
– за то, чтобы две новых сферы не подлежали компетенции органов ЕС, но управлению
межправительственных органов, а Франция (Р.Дюма) воздержалась. В результате архитектура Маастрихта
осталась неопределённой, а Союз не получил настоящих механизмов для деятельности в двух новых сферах, предусмотренных договором: внешней политики и политики безопасности(PESC-фр.) и внутренней
правовой политики.
136
анализируя позицию Ширака, писал: ”Франция почти нема”243. Не вдаваясь в
подобные преувеличения, понятные в устах лидера оппозиции, пожалуй, следует согласиться с теми исследователями, которые отмечают несколько
противоречивый и формальный характер европейского проекта Ж.Ширака244.
Достижения европейского строительства начала 90-х годов высоко подняли
планку интеграции, и их развитие всё более затрагивало суверенитет
государств-членов. Проблема сохранения национального суверенитета и
национальной идентичности является одной из болевых точек голлизма, следовательно, трудно было бы ожидать от Ж.Ширака инициатив в
федералистском духе, которому всё более подчинена логика
евростроительства. Поэтому формальный активизм Ширака был призван
компенсировать его сдержанность в сфере углубления интеграции.
К таким «компенсирующим» жестам относится стремление Ширака
выступать на мировой арене от имени всей Европы, даже если европейские
партнёры с ним не согласны. Особенно это проявлялось в отношениях с
США, в заявлениях по урегулированию арабо-израильского конфликта, когда
французский президент озвучил желание европейцев участвовать в
переговорах. После возобновления Францией ядерных испытаний Ширак
заговорил о согласованном европейском ядерном сдерживании: модернизация французского ядерного оружия должна была служить
европейской ядерной обороне (правда, пока только гипотетической).
Возвращаясь к французским предложениям к Межправительственной
конференции, необходимо подчеркнуть, что в самом отсутствии связности
французской европейской программы прослеживается влияние постоянной
линии Франции, со времён де Голля направленной против усиления
наднациональности в Сообществе.
243 Rocard M. Les cinq cent jours de la diplomatie de J.Chirac// RI et S. – Рrintemps 1997 – N25. – P.35.
244 Например, см.: Gribinski J.-L. Jasques Chirac et l’Europe // RI et S. – Printemps 1997. – N25.
137
Позиция Франции в отношении реформы европейских институтов
противостояла проектам федералистов (прежде всего стран Бенилюкса и
Германии), стремящихся усилить роль Комиссии Европейских Сообществ
(КЕС). По их мнению, подотчётность Комиссии Европарламенту
способствовала бы усилению легитимности её деятельности. В
предложенной конструкции Совет должен был стать органом, подобным
верхней палате парламента (чем-то вроде Сената)245. Иную точку зрения
представляла Великобритания, которую удовлетворило бы видение Европы, как единого рынка. Французская позиция, высказанная в частности в докладе
П.Лелуша246, который лёг в основу линии Ширака, характеризуется, прежде
всего, упорным неприятием превосходства институтов Сообщества над
межправительственными органами. В докладе Лелуша сказано: «Не может
быть и речи о том, чтобы создать европейское сверхгосударство/…/. С
институциональной точки зрения центр политической гравитации (ЕС) не
должен сосредотачиваться в паре Комиссия-Европарламент/…/, но, наоборот, в представительных органах государств, которые только и
являются источником демократической легитимности Союза, т.е. в Совете и
в парламентах”247.
Конкретные предложения Франции сводились к следующему:
– Францию не устраивало постоянное стремление Комиссии идти
дальше полномочий, которые ей законно приданы основополагающими
документами ЕС. По мнению Ж.Ширака, КЕС должна остаться органом, вносящим предложения, в то время как принятие решений остаётся за
Советом ЕС; Комиссия должна получать от Совета императивный мандат; – национальным парламентам следует поставить европейские органы
под свой контроль;
245 В частности, это предложение изложено в европейской программе ХДС-ХСС, опубликованной в дек.1994
г.
246 О происхождении доклада см. выше.
247 Vers l’Europe que nous voulons: les enjeux de la Confйrence intergouvernementale de 1996. Р. 9.
138
– для этого необходимо учредить Парламентскую конференцию, состоящую наполовину из членов Европарламента, наполовину из депутатов, назначенных национальными парламентами, что в глазах Франции
усилило бы легитимность Европейского сообщества.
– Французский проект поднимал также вопрос о председательстве в
Комиссии: оно ограничено полугодом, что было целесообразным, когда в
ЕЭС было шесть членов. Но с увеличением числа членов до 15 и далее
полугодовой мандат оказывается слишком коротким для того, чтобы
обеспечить преемственность деятельности. Кроме того, в области внешней и
оборонной политики, где председательствующий должен представлять ЕС на
международной арене, “чередование политических деятелей с ограниченным
мандатом не может обеспечить Европе заслуживающий доверия имидж”248.
Поэтому Франция предложила, оставив в управлении Общим рынком
прежний принцип, учредить должность комиссара ЕС по внешней политике
и политике безопасности – “M. ou M-me PESC”. Социалист М.Рокар
посчитал это предложение «закамуфлированным отказом» от совместной
выработки и проведения под единым руководством внешней и оборонной
политики ЕС249. Тогда оно не встретило также особой поддержки у партнёров
Франции. Снижая роль председателя Комиссии, введение нового поста
усложняло конструкцию европейского здания: оставалось непонятным, кто
будет в таком случае ключевой фигурой ЕС: председатель Комиссии или
уполномоченный по внешней и оборонной политике? Между тем, в ответ на
уступки по вопросам организации ЭВС в пользу германской позиции, Франции удалось добиться формальной победы в этом вопросе: Амстердамский договор предусматривал утверждение должности
248 Прат А. Франция в Европе.– М.: Воскресенье, 1996, с.103.
249 Rocard M., Les cinq cent jours…, op.cit. Р.35.
139
Генерального секретаря ЕС, ответственного за совместную внешнюю и
оборонную политику250.
*
Что касается будущей архитектуры Европы, то французское
правительство, считая, что речь идёт о длительном и плохо предсказуемом
процессе, выдвинуло идею «трёх кругов»: первый – это круг стран-членов
ЕС, второй – внешний круг партнёрства и третий – круг стран ЕС, связанных
отношениями «усиленной солидарности» (solidarite renforcйe)251. Сопоставляя
эту идею с немецким планом создания «твёрдого ядра» и периферийных
кругов европейского единства, французы настаивали на кардинальном
различии между понятиями «усиленной солидарности» и «твёрдых ядер»: последнее они считали закрытым и «сосредоточенным на себе самом», в то
время как план Франции означал усиленную солидарность между пилотами
европейской интеграции, в частности между Германией и Францией, открытую для присоединения других стран, а потому способную стать
двигателем политической конвергенции внутри ЕС. Франция предложила
учредить Европейскую конференцию с участием членов ЕС и стран-
кандидатов, в рамках которой все кандидаты получили совещательный голос.
Реализация этого предложения стала успехом французской дипломатии.
Для примирения двух линий развития ЕС – его расширения и
углубления – А.Жюппе предлагал Союзу сосредоточить свои действия на тех
направлениях, где интеграция оказывается эффективнее национальной
политики (в духе принципа субсидиарности ) и стимулировать те страны, которые готовы дальше двигаться вперёд, а не отстающие, составляющие
негативное исключение. Движение вперёд предусматривало создание
250 СВПБ – совместная внешняя политика и политика безопасности (фр. – PESC – Politique йtrangиre et de securitй commune). В 1999 г., после косовской операции НАТО, первым на этот пост был назначен
Х.Солана, бывший Генеральный секретарь НАТО.
251 PE, 1995, NІ1. P.247.
140
экономического и валютного союза (ЭВС – UEM)252 и стремление к единой
внешней политике и политике безопасности (PESC)253.
*
Учреждение Экономического и валютного союза было одним из
достижений Ф.Миттерана, стремившегося таким образом с“вязать”
возросшую экономическую мощь объединённой Германии в Европе. По сути, ЭВС означает отказ стран-участниц от одного из главных слагаемых
суверенитета – независимой валютно-финансовой политики. Между тем, реализовать идею этого союза предстояло голлисту Ж.Шираку. До своего
избрания президентом Ж.Ширак в целом принимал идею ЭВС, но настаивал
на проведении национального референдума по этому вопросу. Но став
президентом, он отказался от референдума и высказался за сокращение
бюджетного дефицита, необходимого условия перехода к евро с 1 января
1999 г.254. Франция и Германия были согласны в том, что ЭВС должен
способствовать углублению политической интеграции, однако вплоть до
саммита ЕС в Люксембурге255 они расходились в вопросе о контроле над
Центральным европейским банком (ЦЕБ).
Франция стремилась ограничить наднациональный характер
институтов валютного союза. При обсуждении Пакта стабильности и
будущего ЦЕБ накануне Европейского совета в Дублине (во время
неоднократных встреч с Г.Колем) Ж.Ширак, вразрез с позицией Германии, отстаивал принцип политического межправительственного контроля над
деятельностью ЭВС. Германия выступала за включение в Пакт стабильности
санкций против страны, не соблюдающей экономические критерии, предусмотренные Пактом. Начиная с П.Береговуа, французы называли
252 UEM – Union Economique et Monйtaire.
253 PESC – Politique йtrangиre et de securitй commune.
254 26 октября 1995 г. См.: Le Monde, 27 oct.1995.
255 12-13 декабря 1997 г.
141
искомый межправительственный орган “экономическим европейским
правительством”.
Кроме того, Франция хотела сохранить за Экономическим и
финансовым советом, состоящим из министров экономики и финансов стран-
участниц, контроль над обменным курсом евро. Этот “Совет евро” должен
был стать “политическим собеседником” ЦЕБ.
Таким образом, Франция стремилась обеспечить примат политических, межправительственных органов над технократическим ЦЕБ, в то время как
Германия хотела распространить на бюджетную политику стран ЕС логику
“автопилотажа”256, изъяв эту политику из сферы политических амбиций и
страстей на национальном и на европейском уровне.
На Брюссельской встрече в верхах в мае 1998 г. по вопросу о ЦЕБ
Ж.Ширак высказался против подотчётности управляющего ЦЕБ главам
центральных банков стран-членов союза в пользу его подотчётности главам
государств и правительств или парламентским представителям, т.е.
национальным представительным органам (Европейскому совету, Совету
министров экономики и финансов, Европейскому или национальным
парламентам).
В 1997 г. Франция согласилась подписать Пакт стабильности только в
обмен на обещание Коля создать “политический противовес” ЦЕБ. Она
предложила учредить политический орган, наделённый широкими
полномочиями по контролю над деятельностью Банка – “Совет
стабильности”. Кроме того, Ж.Ширак считал, что хотя директор ЦЕБ должен
быть независимым от правительств, его кандидатуру следует обсуждать
главам национальных центробанков после консультаций со своими
правительствами257. Таким образом, Франция стремилась вывести ЦЕБ из-
под контроля технократических и наднациональных органов. Однако
256 Adrйani G. L’Еurope des incertitudes.// Commentaire. – Рrintemps 1999. – № 85. Р.24.
257 Le Figaro, 4 mai 1998: Выступление Ж.Ширака на TF-1 (3 мая 1998 г.).
142
французскому президенту не удалось настоять на своих предложениях: Пакт
стабильности, подписанный министрами экономики и финансов стран ЕС в
апреле 1996 г. в Дублине, является соглашением о строгом соблюдении
бюджетной дисциплины 15-тью странами ЕС для ограничения роста
бюджетного дефицита. Пакт предусматривал, что к сране-нарушителю, в
которой инфляция будет превышать 3% ВВП, будут применяться
автоматические санкции, однако, по настоянию Ширака (оппонентом
которого был Г.Коль) было условлено, что санкции не будут применяться
автоматически, но должны стать предметом политического решения
Европейского совета. Бонн пошёл на смягчение своей позиции в этом
вопросе ещё и по причине собственных экономических трудностей, тем
более что социал-демократы ФРГ считали абсурдным вырывать бюджетные
проблемы из социального контекста. По этому поводу они подписали
совместную декларацию с французской Социалистической партией (СП).
ЦЕБ стал институтом, определяющим кредитно-денежную политику
ЕС и независимым как от правительств стран-членов, так и от политических
органов ЕС. Основной его целью является поддержание стабильного уровня
цен в зоне евро. Создание Экономического и валютного союза усилило
движение ЕС в сторону наднациональности: не только валютная, но и
бюджетная политика Франции зависит отныне от деятельности ЦЕБ, решения в котором принимаются простым большинством и потому не
определяются мнением представителей национальных банков. С целью
обеспечения автономности деятельности ЦЕБ, члены директората получают
на восемь лет мандат, не подлежащий продлению258. Проводя единую
кредитно-денежную политику, ЦЕБ получает контроль над
государственными финансами, валютными запасами и платёжным балансом
258 Директорат состоит из президента, вице-президента и 4-х членов. Также ЦЕБ управляет Совет
управляющих, куда помимо членов директората входят 12 управляющих центробанками стран-участниц.
Каждый член Совета располагает одним голосом, поэтому директор Люксембургского кредитно-денежного
института, не являющегося даже центральным банком, имеет тот же вес, что и директора французского или
Бундесбанка. См.: Прат А.. ук. соч. С.44.
143
страны, а значит, ограничивает её суверенитет в налоговой и социальной
сфере. Таким образом, ЭВС представляет собой пример полной передачи на
европейский уровень сферы компетенции, причём, этот новый механизм
детально определён. В то же время, его политический противовес – Совет
евро, созданный по настоянию Франции благодаря её компромиссу с ФРГ, оставался неопределённым институтом.
Не было учтено также ещё одно важное условие Франции, правда, выдвинутое практически накануне Амстердама новым правительством
социалистов. В своей предвыборной программе 1997 г. французские
социалисты отдавали приоритет евростроительству, настаивая на гибком
подходе к реализации принципов Маастрихта, на расширении круга
участников единой валюты и на замене критериев строгой бюджетной
экономии критериями солидарного роста и скоординированной политикой в
сфере занятости и социального прогресса259. Однако Л.Жоспен выступил с
критикой дублинского Пакта стабильности, считая его «чем-то вроде супер-
Маастрихта, абсурдной уступкой в пользу немцев или определённых кругов
в Германии. Поэтому, – заявлял лидер социалистов, – у меня нет причин
считать себя связанным этим (пактом)»260. Это заявление не могло не вызвать
опасений у европейских партнёров Франции, однако всё было за то, что
новое правительство Л.Жоспена не пойдёт на риск противостояния внутри
ЕС, тем более, что окружение премьер-министра, в том числе Ж.Делор
(бывший председатель Европейской Комиссии) дало понять, что Жоспен
стремится главным образом к лучшей координации экономической политики
в зоне евро. Пакт стабильности предусматривал, что координация будет
обеспечиваться Советом стабильности, объединяющим министров финансов
зоны евро. СП желала добиться гарантий, что в число приоритетов будет
259 Le Monde, 3 mai 1997; Le Figaro, 14, 20 mai 1997.
260 Le Monde, 21 mai 1997.
144
включён и социальный аспект, в особенности проблема занятости261. Группа
Ф.Сегена из голлистской ОПР вместе с ФСП считала компромисс, достигнутый на Дублинском совете, недостаточным, поскольку осталось
невыполненным одно из ключевых требований Франции о создании наряду с
ЦЕБ «экономического правительства». По этому поводу Ж.Делор заявил: «15
должны дополнить правила бюджетной дисциплины применением ст.103
Маастрихта, которая предусматривает, что Европейский совет каждый год
будет принимать общие направления экономической политики и средства
для её реализации»262.
Правящая до мая 1997 г. правая коалиция выступала за активное
продвижение евростроительства при ведущей роли Франции, за введение
евро 1 января 1999 г. и за развитие социальной Европы. Что касается
последнего тезиса, то Жоспен по сути конкретизировал намерения Ширака.
Поэтому естественно, что смена правящего большинства не привела к
серьёзным изменениям внешнеполитического курса. Новый премьер-
министр Л.Жоспен, выступая перед Национальным собранием с
правительственной декларацией, 19 июня 1997 г., заявил: « Политика, которую я намерен проводить на европейском направлении в рамках моей
компетенции, нацелена на укрепление Европейского союза при условии, что
он будет, прежде всего, служить народам, которые его составляют»263, и
акцентировал внимание на стремлении нового правительства придать
евростроительству больший социальный характер. Министр по европейским
делам П.Московичи, вторя ему, заявил: «Главное отличие состоит в нашем
стремлении сделать Европу пространством солидарности и социального
сплочения, а не просто зоной свободной торговли»264. Новый премьер-
министр выдвинул 4 условия перехода к евро:
261 Le Monde, 5 juin 1997.
262 Le Monde, 2 juin 1997.
263 Le Journal Officiel. Debats Parlementaires. – 1997. – N13. Р. 10.
264 PIC, Bulletin du Ministйre des Affaires йtrangиres. 3 avril 1998. P.12.
145
– включение в зону евро стран Южной Европы,
– адекватный паритет по отношению к японской йене и к доллару
США,
– создание «экономического правительства» в противовес ЦЕБ265,
– управление зоной евро должно принимать в расчёт не только
необходимость бюджетной стабилизации, но и социальные вопросы, в
особенности проблему занятости266.
Однако, несмотря на поддержку в этом вопросе со стороны
социалистов Европы, пришедших к власти в большинстве стран ЕС, это
стремление Франции не продвинулось в своей реализации: на
Амстердамском саммите ЕС в июне 1997 г. был принят лишь декларативный
документ о социальных задачах Союза: о координации политики занятости, о
минимальных стандартах в области здравоохранения, о гармонизации
экологических критериев, о правовом равноправии мужчин и женщин.
Несмотря на то, что в итоге архитектура Валютного союза далеко не
во всём отвечала французским предложениям, Ширак остаётся
приверженцем ЭВС. Причины этой приверженности и прагматические, и
политические. С прагматической точки зрения, жёсткое соблюдение
императивных критериев Маастрихта соответствует неолиберальному) стремлению французских правящих кругов к модернизации экономики
страны и к сокращению бюджетного дефицита. Проводником этой политики
Ж.Ширак являлся ещё будучи премьер-министром при Миттеране (1986-1988 гг.). В 1998 г. он заявил: ”То, что Франция смогла соответствовать этим
критериям, важно/…/, потому что это – правила хорошего управления”267. В
условиях глобализации потеря части национального суверенитета становится
не столь драматичной, в то время как всё менее приемлемой становится
265 Эта идея не нашла сторонников среди социалистов Европы.
266 4 условия выдвинуты на встрече 9-ти глав социалистических правительств стран ЕС в Мальмо, 5 июня
1997. См.:Le Monde, 7 juin 1997.
267 Chirac J. La confйrence de presse du Prйsident de la Rйpublique. 26 avr. 1998.
146
опасность в одиночку противостоять финансовым рискам и международной
конкуренции.
С политической точки зрения ЭВС является одним из рычагов
усиления роли ЕС в мире, особенно перед лицом экономической мощи США
и азиатских стран. Соглашаясь с этой позицией президента, Л.Жоспен взял
на вооружение тезис в(ыдвинутый министром иностранных дел
Ю.Ведрином), что евро играет решающую роль в рождении “Европы-
державы”268.
В то же время, голосование Национального собрания 22 апреля 1998
г. по вопросу введения евро в банковских расчётах с 1 января 1999 г.
обнаружило рост евроскептицизма в правящей элите: СП и СДФ голосовали
за, ФКП, часть экологистов и движение Ж.-П.Шевенмана, а также
сторонники председателя ОПР Ф.Сегена выступили против269.
Последовательная реализация перехода к единой европейской валюте в
течение последующих лет облегчила Франции отказ от франка с 1 января
2002 г. Решение об этом было принято на Совете министров Франции 22
декабря 2000 г. Уже с 1 июля 2001 г. жалование государственным служащим
стало выплачиваться в европейской валюте. Бюджет 2002 г. верстался
исключительно в евро270.
*
Второй после ЭВС сферой “усиленного” сотрудничества и одной из
новых “опор” (piliers) Сообщества, предусмотренных Маастрихтом, является
внешняя политика и политика безопасности (EВПБ – PESC-фр.). В
европейском проекте Ж.Ширака этой сфере отводится важная роль в
утверждении европейского могущества (или «Европы-державы»). По словам
премьер-министра А.Жюппе, «Европа должна обязательно обладать
268 La Libйration, 30 aout 1997.
269 ОПР поэтому воздержалось при голосовании( по призыву Жюппе) : Le Monde, 24 avril 1998.
270 Заявление министра финансов Франции Л.Фабиуса 22.11.00:
http://news.lycos.de/news/fr/textidx.asp?cat=Politique&P…/200011222008MAW1181.ht 147
военными возможностями в поддержку своих политических инициатив»271.
Уже говорилось, что Ж.Ширак предложил, чтобы олицетворением
европейского единства в этой сфере стал «Высший представитель
Союза»(«M.PESC”). Французский президент считал, что отсутствие такого
лица (кого-то вроде Генерального секретаря ООН) было одной из причин
неудачи ЕС в урегулировании Боснийского кризиса272.
Развивая эти предложения, новый премьер-министр Л.Жоспен
выступил за расширение круга вопросов, по которым в ЕС принимаются
решения квалифицированным большинством, на область внешней и
оборонный политики, за подкрепление деятельности Европейского совета
Советом ЗЕС (не на министерском, но на высшем уровне), за применение в
ЗЕС принципа к“онструктивного уклонения” при голосовании,
предусмотренного Амстердамским договором273.
Вместе с тем, возможность реализации единого внешнеполитического
курса ЕС в ближайшем будущем подвергалась во Франции сомнению. В
условиях, когда по многим международным проблемам взгляды большинства
европейских партнёров расходились с позицией Франции, многие задавались
вопросом о том, целесообразно ли для неё настаивать на совместной внешней
политике, если она неизменно оказывается в меньшинстве и находит меньше
сторонников, чем Германия или Великобритания – “два верных лейтенанта
Соединённых Штатов”274. В особенности остро встали эти вопросы в связи с
французским протестом против американских бомбардировок Ирака в
феврале 1998, когда в СБ ООН Франция, Россия и Китай осудили действия
США, а другие страны ЕС присоединились к единоличному решению
Клинтона. По этому поводу А.Пейрефит пишет: ”Нам следует осторожно
относиться к созданию механизмов проведения совместной внешней
271 Juppй A. Quel horizon…? P.248.
272 RE et S, N25, print. 1997. P.76
273 Jospin L. La politique de dйfence de la France// DN. – Novembre 1997. P.13.
274 Точка зрения, высказанная, в частности, автором «Европы на пути к войне», историком П.-М.Куто и
А.Пейрефитом в «Фигаро»: Le Figaro, 17 juin 1997, 24 fevr.1998. Цитата из ст.Куто.
148
политики ЕС, т.к. мы не знаем, какой линии эти институты будут
придерживаться. Здесь содержание должно предварять форму. Если речь
идёт только о том, чтобы следовать за Вашингтоном, то неважно, сделает ли
это каждый за себя или все вместе. Но если речь идёт о том, чтобы своей
позицией заявить о существовании многополярного мира, тогда – да, Союз
может заявить о себе”275.
Переходя к вопросу о совместной политике безопасности, следует
отметить, что особую сложность представляет достижение согласия между
несколькими подходами к этому вопросу внутри ЕС. К.Лалюмьер напомнила, что ЕС предстоит найти выход из разногласий между странами, приверженными своему нейтралитету (Австрия, Швеция, Финляндия, Ирландия), и приверженцами системы коллективной обороны, тем более что
последние разделены на тех, кто предпочитает НАТО, и тех, кто настаивает
на автономной европейской обороне276.
Для Франции главный интерес представляет в этой связи вопрос о
взаимоотношениях ЗЕС и НАТО и о возможности превращения ЗЕС в
действенный и автономный орган европейской безопасности. Таким образом, решение проблемы перемещается в плоскость евро-атлантической
проблематики, а потому зависит не только от декларированной решимости
стран ЕС. В этой же связи для Франции встаёт вопрос о её отношении к
военной организации НАТО, и как мы видели, вопрос этот не имеет
простого решения277. С одной стороны, Франция стремится освободить
европейскую оборону от американской зависимости, сделав ЗЕС
действенным военным инструментом политики безопасности. С другой
стороны, она вынуждена признать, что именно в НАТО сосредоточены нити
решения проблем европейской безопасности и в плане разрешения
конфликтов, и в плане усиления европейской идентичности европейской
275 Le Figaro, 24 fйvrier 1998.
276 Lalumiиre C. Quelques remarques а propos de la CIG //La Tribune franco-allemande. – Mai 1996. – N9. P. 33.
277 См. выше: Часть 2, глава 2.
149
обороны. Франция руководствуется в своих стремлениях двумя
соображениями: во-первых, это опасения, что США могут вернуться к
изоляционизму и/или своими единоличными решениями ввергнуть Европу в
конфликт, все издержки которого она будет должна нести самостоятельно; во-вторых, неудача попытки Франции вернуться в военную организацию
НАТО «на коне» показала, что США не будут считаться с французскими
амбициями, и потому лишь в европейском концерте ей может быть уготована
Почитать похожее на эту книгу
Концепции разума в современной французской философии. М. Фуко и Ж. ДерридаАвтор: Денис Голобородько
