Текст книги "Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире"

Автор книги: Елена Обичкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ МЕЖДУНАРОДНЫХ

ОТНОШЕНИЙ (МГИМО – УНИВЕРСИТЕТ) МИД РФ

Обичкина Е.О.

ФРАНЦИЯ В ПОИСКАХ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИХ ОРИЕНТИРОВ В

ПОСТБИПОЛЯРНОМ МИРЕ

МОНОГРАФИЯ

МОСКВА

2003

2

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение ……. с.5

Глава 1: Внешнеполитическая идентичность Франции в ХХ веке: проблематика могущества…….с.10

1. Внешнеполитическая идентичность Франции…с.10

а. Франция – Великая держава: факторы могущества…с.10

б. «Болезненный страх упадка»…с.14

в. «Антигерманские страхи»…с. 16

г. Могущество через империю…с. 19

д. Компенсирующие факторы: могущество благодаря союзам…с.20

е. Могущество в эпоху сверхдержав: «влиятельная средняя держава»…с.24

ж. Политика величия…с.25

2. Проблематика «могущества» государств во французской теории

международных отношений…с.35

3. Могущество в условиях глобализации: от национального

могущества к многосторонней дипломатии…с.52

Глава 2: Ф.Миттеран в поисках европейской стабильности: плоды

дипломатической активности начала 90-х гг…с.66

1. «Держать марку»: сохранение стабильности или геополитическая

близорукость?…с.66

2. Франция – Германия – Европа …с.70

а. Позиция Ф.Миттерана в вопросе германского объединения…с. 72

б. Вопрос о границах объединённой Германии: конференции

«шестёрки»…с.81

в. Франция и Германия на пути к Маастрихту…с. 86

3. Европа как «полюс» силы…с.100

4. Проблемы стабильности в Европе: реакция на распад

социалистической системы …с.103

а. Новая «восточная политика» Ф.Миттерана…с.104

3

б. Дипломатия Ф.Миттерана в югославском конфликте…с.113

Глава 3: Европейская политика Ж.Ширака (1995-2002)…с.121

1. Роль европейского строительства в дипломатии Ж.Ширака…с.121

2.Углубление интеграции и расширение ЕС…с.129

а. Франция и расширение ЕС на восток…с.129

б. Углубление интеграции: от Маастрихта к Амстердаму и Ницце…с. 133

в.Проблема реформы европейских институтов в связи с расширением

ЕС: от Амстердама к Ницце…с. 159

3.Европа как центр силы…с.170

4.Отношения в франко-германо-британском треугольнике…с.177

Глава 4: Проблемы безопасности Франции в свете международных

кризисов 90-х гг….с.193

1. Трансформация стратегической культуры Франции в середине 90-х

годов…с.193

2. Неоголлистская «революция» в обороне…с.198

а. Судьба французского ядерного сдерживания: возобновление ядерных

испытаний…с. 198

б. Концепция национальной безопасности и реформа армии…с. 201

3.Франция и НАТО на рубеже ХХ-ХХ1 веков…с.213

а. Уроки кризисов начала 90-х годов…с. 213

б. Неоголлистская формула трансатлантического сотрудничества…с. 223

Глава 5: Франция – «планетарная держава»…с.255

1. Проблема сохранения роли Франции как мировой державы…с.255

2. Франция – США: две модели мира…с.275

а. Проблема американского лидерства в свете войны в Персидском

заливе…с.275

б. Противоречия франко-американского партнёрства на рубеже ХХ-ХХ1

веков…с.280

4

3. Франция в балканских кризисах конца ХХ-начала ХХ1 вв. ….с.298

а. Франция перед лицом дезинтеграции Югославии (первая половина 90-х

годов)…с.298

б. Позиция Франции в косовском кризисе: проблема гуманитарного

вмешательства…с.304

4. «Пространство солидарности»: новая политика содействия

развитию…с. 328

а. Франция и страны Средиземноморья…с. 328

б. Франция в ближневосточном конфликте…с. 333

в. Франция – ЕС – США в иракском кризисе 2002-2003 гг. …с.342

г. Франция в Африке: проблема сохранения влияния…с.350

5. «Новая азиатская политика» Ж.Ширака…с.374

Глава 6: Франция – СССР – Россия на рубеже ХХ-ХХ1 веков…с. 383

1. Отношение к распаду СССР…с.383

2. Франко-российское «привилегированное партнёрство»…с. 402

3. Международный вес России глазами французов…с. 420

4. Франко-российские отношения в 1999-2002 гг.: от кризиса к

обновлению диалога…с.431

Заключение…с.450

Библиография…с.463

5

ВВЕДЕНИЕ

Окончание холодной войны, распад социалистической системы и

объединение Германии коренным образом изменили условия международной

деятельности Франции. Под вопрос был поставлен её статус державы с

мировой ответственностью, поскольку внешнеполитическая концепция

Пятой республики основывалась на представлении об особой роли страны в

биполярной системе. Период распада Ялтинско-Потсдамской системы стал

временем интенсивных поисков стратегии, способной обеспечить Франции

заметную роль в мировой политике, позволить ей оказывать влияние на

создание новой системы международных отношений. В этих условиях

внешняя политика Франции определяется не только интересами её

безопасности. Речь идёт и об утверждении её концепции мирового порядка, – каким она его видит и каким он должен быть, и о представлении о её месте

в регионе, на континенте и в мире в целом. Естественно, последний фактор

не принадлежит к объективным категориям, хотя влияет на формирование

внешнеполитической стратегии и тактики, то есть на реальную политику

ничуть не меньше, чем сравнительная оценка объективных данных вроде

военного, демографического и экономического потенциала или

стратегических и сырьевых ресурсов. Большинство дипломатических

просчётов строится на разрыве между объективными данными, определяющими расстановку сил на международной арене, и субъективными

представлениями, которыми руководствуются при принятии

внешнеполитических решений. Но известны и обратные примеры, когда

яркие дипломатические успехи достигнуты вопреки объективным факторам, благодаря следованию идеальному замыслу.

Если и есть в мире страна, для которой идеальное представление о

своём мировом ранге едва ли не важнее объективных факторов, то это

6

Франция. Не случайно слово «амбиция» во французском языке означает

честолюбие и лишено того несколько обидного оттенка – подозрения в

нескромности, который придан его русской транскрипции. Анализируя

французскую внешнюю политику, П.Асснер писал: «Начиная с Наполеона, а

потом от де Голля до Миттерана, французская политика может быть

расценена как попытка восстановить былое величие при полном отсутствии

средств, которые делали бы это возможным»1. Другой известный

исследователь, Р.Жиро ещё более красноречив: «Французы беспокоятся по

поводу своего места в мире подобно увядающей красотке, которая изучает

себя в зеркале, чтобы оценить масштабы разрушений, произведённых

временем: «Свет мой зеркальце, скажи…»»2. В этих словах заключена суть

внешней политики Франции на протяжении последних двух веков. Речь идёт

о длительной преемственности. Не только творцы французской политики

грезили о величии, эта идея стала частью национальной политической

культуры и по сей день самым серьёзным образом влияет на оценку

внешнеполитической деятельности и в обществе, и, в значительной степени, в историографии.

Анализ крупных международных конфликтов, будь-то война

североамериканских колоний с Англией за независимость в 70-е годы

ХУШ в., или восстание бельгийцев за отделение от Голландского

королевства в 1830 г., был бы неполным без ссылки на позиции великих

держав. Мировые гранды держали в своих руках послевоенное

урегулирование в 1919 г. в Версале, а затем в Ялте и Потсдаме в 1945 году.

Они были главными актёрами на международной арене, подчас отводя

«средним» и «малым» государствам и целым регионам роль объектов

собственной мироустроительной деятельности. Поскольку Франция, 1 Hassner P. The view from Paris // Eroding Empire: Western Relations with Eastern Europe. Dir. Lincoln Gordon.

The Brookings Institution, Washington, 1987.

2 Girault R. De la puissance et de la France d”aujourd’hui / Etre historien des relations internationales. – P.: Sorbonne, 1998. – Р. 322.

7

предпочитая принадлежать к клубу великих держав, далеко не всегда имела

для этого объективные основания и согласие других грандов на допуск её в

высшую сферу вершителей судеб мира, вопрос могущества и величия был

для неё достаточно болезненным. Идея величия – это предмет не только

национальной гордости, но и французской рефлексии. Наполеон Ш, а

затем и Республика стремились воскресить былую роль Франции в Европе

и в мире, добавив к европейскому влиянию вторую по величине

колониальную империю. Но поражение 1870 г. и военные катастрофы 1914

и 1940 гг. обостряли ощущение упадка, которым был отмечен весь ХХ век.

В годы Четвёртой республики идея сохранения статуса великой

колониальной державы в полное отсутствие условий и средств удержания

империи стала проклятием Франции, толкая её на бесперспективные

колониальные войны.

Историография чутко уловила болевую точку французской внешней

политики, благодаря которой проблема величия стала главным измерением

дипломатической деятельности страны. Даже названия крупнейших трудов

по истории внешней политики, вышедших во Франции в 80-х-90-х годах, соответствуют проблематике величия и упадка: от «Экспансии(1881-1898)»П.Гийана до книг Ж.-Б.Дюрозеля о крушении версальских надежд

Франции: «Упадок»(1932-1939)» и «Пропасть(1939-1945)», за которыми

следуют «Воскрешение(1944-1949)» (под редакцией П.Жербе) и, наконец, «Величие(1958-1969)» М.Вайса3.

Политика величия, как показал М.Вайс, во времена Ш.де Голля была не

столько фактической реализацией мирового влияния, сколько своего рода

мифом, вербальным оформлением и одновременно идеальной целью

французской дипломатии4. То же можно сказать и о наследниках

3 Guillen P. L’йxpansion: 1881-1898 / P.Guillen – Р., 1983; Duroselle J.-B. La dйcadence: 1932-39/ J.-B.Duroselle -

P.,1984; Duroselle J.-B. L’abоme:1939-1945 / J.-B. Duroselle – P., 1983; Gerbet P. Le rйlиvement: 1944-1949 /

P.Gerbet et autres – P., 1991; Vaпsse M. La Grandeur. La politique йtrangиre du gйnйral de Gaulle, 1958-1969/

M.Vaisse – P. : Hachette, 1998.

4 См. об этом: Vaпsse M. La Grandeur. P. 682.

8

основателя Пятой республики, причём о социалисте Ф.Миттеране в не

меньшей степени, чем о голлисте Ж.Шираке.

Главный предмет данного исследования – развитие и реализация идеи

мирового ранга Франции на современном этапе. Специфика авторского

подхода состоит в том, чтобы совместить два поля исследования.

Рассмотреть, во-первых, своего рода фикцию, идеал, представление о месте

Франции в мире и, во-вторых, деятельность французской дипломатии, поскольку стратегия, тактика и средства реализации этого идеала

принадлежат не виртуальной, а реальной внешней и оборонной политике, и

анализ первого аспекта неразрывен с изучением остальных. Таким образом, это исследование французских амбиций в их тесной связи с реальной

политикой их воплощения в контексте планетарных сдвигов к.80-х гг. ХХ в.

– начала ХХ1 века, точнее, до окончания первого срока президентства

Ж.Ширака, до весны 2002 г.

В соответствии с французской внешнеполитической традицией

дипломатические приоритеты Франции лежат в трёх сферах. Прежде всего, это Европейское сообщество (ЕЭС и ЕС), затем – так называемая «зона

глобальной ответственности» Франции, включающая её бывшие колонии и

подмандатные территории в Средиземноморье и в Африке, далее следует

сфера отношений с кругом государств, определяющих общее соотношение

сил в мире. Раньше это были США и СССР. Одна из задач этой книги –установить, имеют ли такое же значение для Франции её отношения с

правопреемницей последнего – Россией. Магистральные векторы

французской политики в основном и определили структуру данной работы.

В то же время, чрезвычайно важным с точки зрения исследования

внешнеполитической стратегии представляется французское видение

проблемы безопасности – и национальной, и международной. Изменениям в

подходе к этой проблеме в работе уделено особое место.

9

Началом изучаемому периоду служат 1988-1989 годы. Переизбрание

Ф.Миттерана на пост президента практически совпало с крушением

биполярной системы. Конечная граница более условна, поскольку

привязана к очередной точке отсчёта французской политической жизни –президентским и парламентским выборам весны 2002 г. Эта дата

одновременно завершает определённый политический цикл,

ознаменованный соучастием во внешней политике президента голлиста и

правительства социалистов, и открывает новый политический период, характеризующийся единодушием президента и правительства правых сил, которые выступают в качестве Союза президентского большинства5.

Таким образом, хронологически и тематически работа охватывает два

президентства: 1988-1995 – второй президентский срок (септенат) Миттерана, и с 1995 по весну 2002 г. – первое президентство Ж.Ширака.

Начало нового президентства является в политике Пятой республики

традиционной точкой отсчёта. Однако особую цельность избранному

периоду придаёт совпадение начала второго септената6 Ф.Миттерана с

крушением послевоенной системы международных отношений. В такой же

мере 1995 г. – конец «эры Миттерана», является рубежным для

внешнеполитического курса нового президента. Самостоятельное значение

периода правления Ж.Ширака определяется также тем, что именно к

середине 90-х годов в общих чертах обозначилась новая расстановка сил в

мире. Третьему во французской истории президенту – голлисту после 20-

летнего перерыва предстояло решить главную задачу голлизма –обеспечить Франции планетарную роль в изменившихся геополитических

условиях. Своеобразие и значимость периода с конца 80-х годов до

5 В ноябре 2002 г. СПБ (UMP-Union pour la Majoritй Prйsidentielle) был переименован в Союз Народного

Большинства. Французская аббревиатура осталась той же (Union pour la Majoritй Populaire).

6 Септенат (от фр. sept – семь) – семилетний срок пребывания у власти президентов Французской

Республики до изменений, внесённых после референдума 2000 г., когда был введён пятилетний срок

президентского правления. Первый пятилетний президентский срок начался после очередных

президентских выборов 2002 г.

10

настоящего времени состоит в том, что это было время интенсивных

поисков достойной роли Франции в формировании нового мирового

порядка. Данная работа посвящена анализу основных направлений этих

поисков.

ГЛАВА 1: ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ

ФРАНЦИИ В ХХ ВЕКЕ: ПРОБЛЕМАТИКА МОГУЩЕСТВА

1. Внешнеполитическая идентичность Франции

а. Франция – Великая держава: факторы могущества

И для политиков, и для аналитиков, изучающих реалии французской

дипломатии двух последних десятилетий, вопрос о мировом ранге Франции

не только не потерял былого значения, но составляет главный предмет

озабоченности. Рассуждения о французской внешнеполитической

идентичности являются с этой точки зрения весьма показательными.

Идентичность – это тождественность объекта себе самому или другому

подобному объекту. Национальная идентичность стала базовым понятием

современного конструктивизма в анализе международных отношений7. Она

определяется не как некая вечная и всеобщая (в масштабах нации) данность, но как «продукт обсуждения внутри общества, средств массовой

информации, различных политических и социальных сил и между ними, в

государственном аппарате и между членами правительства». Добавим, что

спор этот касается сущностного вопроса: чем является и чем хочет являться

данное общество для себя и для других. Следует согласиться с утверждением

сторонников конструктивистского подхода, что черты национальной

идентичности самым прямым образом влияют на поведение государства, 7 См.: McLeod M. L’approche constructiviste de la politique йtrangиre : identitй nationale M. McLeod / Politique йtrangиre. Nouveaux regards – P. : Presses de Sciences Po, 2002.

11

точнее, на действия тех, кто принимает внешнеполитические решения.

Восприятие этой национальной идентичности в обществе устанавливает

рамки, которых должны придерживаться руководители государства в

собственных решениях и затем в реализации своей политики. «Если

правительству удаётся достичь консенсуса по ключевым элементам

национальной идентичности и большая часть общества принимает их в

качестве основных и бесспорных, то руководство страны располагает

исключительными рычагами контроля над внешней политикой, и оппозиции

сложно оспаривать эту политику и ещё сложнее предложить взамен

собственное видение национальной идентичности »8. Ещё одно важное

замечание: национальная идентичность черпается не только из самого

общества. Она строится внутри международной системы, по отношению к

«Другому», отталкиваясь от восприятия других государств. Таким образом, национальная идентичность оказывается неотъемлемым фактором внешней

политики. Разнообразие традиционных французских сыров и букет тонких

французских вин в глазах французов и иностранцев являются не менее

важными характеристиками национальной идентичности, чем собственная

ядерная бомба. Однако эти факторы мы оставим за рамками нашего

исследования. Когда мы говорим о внешнеполитической идентичности, то

поле нашего анализа сужается. Речь пойдёт о характеристиках, определяющих место и поведение Франции на международной арене в

длительной исторической перспективе, на протяжении двух последних веков, и «прорастающих» в настоящее время. В этой связи и поскольку главная тема

исследования – место Франции в мире и в ещё большей степени – роль, которой она ищет для себя в международной системе, уместным будет

сослаться здесь на знаменитую формулу одного из её гениев – Ж.-П. Сартра: «Мой выбор – это мой образ». Это поистине французское отношение к

реальности: её не следует послушно принимать, её надо творить согласно

8 Ibidem, p.72.

12

собственному замыслу. В этом смысле внешняя политика Франции

определяется выбором и обязательствами, которые она считает нужным на

себя взять, следуя логике собственного образа. Главное в этом образе –представление об особой роли Франции в мире.

Амбициозность внешнеполитических устремлений стала довлеющей

чертой французской политики ещё в ХУП в., и особенно в ХУШ в., когда

Франция начала уступать европейскую гегемонию Англии. Со времён

Людовика Х1У и Наполеона Франция живёт мечтой о величии, причём

революция 1789 года придала этой мечте весомые основания: самую

передовую армию в Европе, воодушевлённую идеями революционного

мессианства. Идея величия питала создателей французской империи от

Наполеона 1 к Луи-Наполеону Ш и Жюлю Ферри; позже – строителя

Версальской системы Жоржа Клемансо в его попытке реализовать

европейскую гегемонию Франции после победы в первой мировой войне; наконец, де Голля, стараниями которого униженная поражением 1940 г., разорённая войной Франция вошла в Большую Четвёрку держав-

победительниц.

Если согласиться, что внешняя политика страны определяется её

демографией, её экономикой, а также географией и историей9, то следует

отметить, что эти базовые показатели влияли на дипломатию Франции в

Х1Х – ХХ веках достаточно парадоксальным образом. С одной стороны, уже с начала ХХ века слабый прирост и старение населения, недостаток

инвестиционной и инновационной активности и большой вес аграрного

сектора в экономике, уязвимость перед восточным германским соседом

служили постоянными мотивами для тревоги за национальную

безопасность и сохранение европейских и мировых позиций. С другой

стороны, эти недостатки заставляли французские правительства искать и

9 Kessler M.– Ch. La politique йtrangиre de la France / M.-Ch.Kessler. – P. : Presses de Sciences Po, 1999. P. 144.

13

создавать компенсирующие факторы внешнеполитического могущества.

Далеко не всегда эти факторы происходили из военных или иных

материальных усилий. Oднако результатом их сложения стал тот

исторический факт, что на протяжении нескольких веков от начала

Вестфальской системы до второй мировой войны, пока существовало

понятие «великие державы» и при всяком изменении состава этого клуба и

его конфигурации, Франции, также как Англии, удавалось оставаться его

членом. Само понятие великой державы, связанное с определением

могущества, претерпело в течение Х1Х-ХХ вв. серьёзную эволюцию. В

ХУП – начале Х1Х вв. великая держава была немыслима без обширной

территории, многочисленного населения и мощной армии и должна была

господствовать на суше и на море. Х1Х в. обогатил это понятие, добавив к

нему «могущество через империю» и благодаря торгово-промышленному

преобладанию, а в ХХ в. сильные финансы и устойчивая валюта становятся

непреложным атрибутом страны, претендующей на ранг мировой державы.

Применительно к Франции к этому следует добавить исключительную

культурно-лингвистическую экспансию: с 1714 по 1919 гг. французский

язык был единственным дипломатическим языком, и сегодня франкофония

остаётся важным слагаемым мирового влияния страны.

Если говорить о причинах озабоченности проблемой международного

статуса во Франции, то их следует искать в географии и истории. Долгое

время, практически неизменно после Столетней войны, Франция была

одним из крупнейших государств Западной Европы. Благодаря

счастливому географическому положению, близости морей и океана и

своей протяжённости с севера на юг она постоянно присутствовала в

большой европейской политике и, не являясь средоточием европейского

мира-экономики (подобным Венеции, Амстердаму и Лондону), сохраняла

важную роль в европейских и трансатлантических обменах. История во

всех этих факторах дополняет и даже перевешивает географию, поскольку

14

раннее создание крупнейшего централизованного государства во Франции

стало результатом политики французских королей. Поддержание

авторитета центральной власти внутри страны требовало внешнего

источника её легитимности – международного признания за ней видной

роли в европейских делах. Традиция сохранения и укрепления престижа

унитарного государства, воплотившаяся в государстве-нации, была

преумножена в период существования республиканских режимов, начиная

с якобинцев. Две бонапартистские империи (1804-1815 и 1852-1870 гг.) призваны были вернуть государству монарший блеск, но под эгидой

«великой нации». Этот титул – порождение революции и Первой империи

– добавил французскому внешнеполитическому влиянию оттенок

морального превосходства, своего рода мессианства, на котором мы позже

остановимся особо. Революционная, имперская, а потом и республиканская

пропаганда идеи «великой нации» достигли цели: во Франции поиски

могущества – предмет забот не только власти, но и общественного мнения.

Известный политический историк А.Гроссер подчеркнул едва ли не

антропологический характер убеждения французов в собственной

избранности: «Франция… – страна, руководители которой сами являются

частью общественного мнения, согласного в восприятии национального

престижа не в качестве средства достижения конкретных результатов, но в

качестве самоцели, позволяющей испытывать исключительно сильные

чувства самоудовлетворения и снисходительности к загранице»10.

б. «Болезненный страх упадка»

Как в Х1Х веке, после крушения наполеоновской империи, а позже в

результате проигранной франко-прусской войны, так и в ХХ веке, особенно

10 Les politiques йtrangиres. Ruptures et continuitйs / Sous la dir. de Fr.Charillon. – P. : La Documentation Franзaise, 2001. P.9.

15

начиная с периода между двумя мировыми войнами, правительства и

общественное мнение Франции были сильно обеспокоены проблемой

сохранения мирового статуса. Р.Франк посвятил этому феномену книгу, названную « Болезненный страх упадка» (“La hantise du declin”)11. Автор

выделил морально-психологический фактор внешнеполитической

активности Франции в период между двумя мировыми войнами и

остановился особо на значении, которое придавалось поддержанию

финансового и экономического благосостояния для укрепления

международного веса страны в межвоенный период. Последнее замечание

высвечивает важную составляющую проблемы французского могущества –оно не является постоянной величиной, часто поставлено под вопрос и

требует неустанных поисков путей приспособления к изменившимся

условиям. Далеко не всегда Франции удавалось моделировать условия

дипломатической игры, вовремя и адекватно реагировать на коренные

изменения международного контекста.

К факторам, вызывающим во Франции ХХ века «болезненный страх

упадка», следует отнести не только международные, но и внутренние

условия. Вместе с Р.Франком, М.Тасель, автор книги «Франция и мир в ХХ

веке», отмечает, что «экономика постепенно становится для Франции

слабым местом с точки зрения соотношения сил великих держав». Многие

аналитики считают, что недостаток адаптации к современным формам

производства и к потребностям рынка поставили страну в приниженное

положение по отношению к странам-конкурентам12.

Пожалуй, ещё больше, чем спорность экономических позиций страны, французов волновал опасный германский сосед.

11 Frank R. La hantise du declin. 1920-1960 / R. Frank – P., 1994.

12 Tacel M., op. cit., p. 134.

16

в. «Антигерманские страхи»

Проблема могущества в ХХ в. неразрывна с главной его целью и

одновременно главным его условием – обеспечением безопасности

французской территории. Боязнь иностранного вторжения долгое время

оставалась настоящей манией и для общественного мнения, и для

политического класса, и этот маниакальный страх питался тремя

«синдромами» – болезненными воспоминаниями Х1Х-ХХ веков, причём, все они были связаны с германской угрозой13. Французы вступали в ХХ век

под знаком мгновенного и сокрушительного поражения во франко-

прусской войне 1870-1871 гг., а первая мировая война оставила новые

страшные воспоминания. Первое из них называют «синдромом Вердена» -

кровопролитного сражения той войны, катастрофические потери которой

породили во Франции стремление любой ценой избежать в будущем

столкновения с Германией и определили внешнюю политику межвоенного

периода, в которой поиски союзов и системы безопасности сочетались с

противоречивой политикой ослабления германской мощи вкупе с

уступками, перечёркивающими плоды Версальского договора из боязни

спровоцировать рост германского реваншизма. Первая военная и

политическая держава европейского континента, опирающаяся на систему

союзов с молодыми государствами Центральной и Восточной Европы, Франция пасует перед германским и итальянским реваншизмом. Период

1934-1939 гг. в её дипломатии справедливо охарактеризован М.Таселем как

время «упадка могущества»14.

Не менее болезненным стало воспоминание o Мюнхене 1938 года

(«синдром Мюнхена»). Стыд за дипломатическую капитуляцию перед

Гитлером, предвосхитившую страшную военную катастрофу 1940 г., определил ряд позднейших дипломатических шагов Франции, от франко-

13 См., например, Frank R. La France et son rapport au monde au XX s. R.Frank / La politique йtrangиre, – 2000.

– NІ3-4; Сhevenement J.– P. France-Allemagne: parlons franc / J.-P.Chevenement. – P.: Plon, 1996.

14 Tacel M. La France et le monde au XX-e siиcle / M.Tacel. – P. : Masson, 1989.

17

британской операции против Египта в 1956 г. до участия в бомбардировках

Югославии в 1999 г. Французские политики сравнивали в 50-e годы Г.-

А.Насера, и в 90-е С.Милошевича с Гитлером, заявляя, что «Мюнхен», т.е.

политика попустительства диктатору, пренебрегающему международным

правом, не должен повториться.

Пожалуй, в наибольшей степени внешнеполитическую идентичность

Франции затронул «синдром 1940 г.» – сокрушительного военного

поражения, за которым последовали постыдные годы коллаборационизма, оккупации, соучастия в геноциде евреев. Автор книги «Боязнь упадка», Р.Франк считает, что, в отличие от «синдрома Вердена», породившего

неприятие войны как таковой, «синдром поражения» покончил с

пацифизмом французского политического класса и одновременно

усугубил болезненность от потери колониальной империи15.

Разгром 1940 г. лишил Францию могущества. Хотя глава вишистского

режима маршал Петэн гордился тем, что, благодаря перемирию и политике

коллаборационизма, ему удалось сохранить французский флот и колонии, Р.Франк считает, что статус великой державы был безвозвратно утерян

именно в 1940 г.16. С этим можно согласиться хотя бы в том плане, что на

долгие десятилетия гитлеровская оккупация и рамки политики

коллаборационизма, а после освобождения – недостаток материальных

ресурсов и, биполярный контекст холодной войны ограничивали

независимость внешнеполитических решений Франции.

Что касается германской угрозы, то в результате двух мировых войн

Франция поняла, что не сможет противостоять мощи своего восточного

соседа в одиночку и что союзы с англосаксонскими странами, во-первых, не

являются сдерживающим фактором немецкой агрессии, а во-вторых, не дают

гарантии, что, в случае победы, Франции для ослабления Германии удастся

15 Frank R. La hantise du declin, 1920-1960 / R. Frank. – P., 1994.

16 Frank R. La France et son rapport au monde au XX s. / R.Franc // PE. – 2000. – NІ3-4. P. 827.

18

воспользоваться преимуществами державы-победительницы. Если в 1948-1949 гг. Франция присоединилась к плану США и Великобритании по

созданию западногерманского государства, то это потому что, не имея сил

противостоять возрождению Германии, она предпочла сделать бывшего

противника своим партнёром и союзником. В 1950 г. она становится

инициатором создания Европейского объединения угля и стали (ЕОУС) и

тем самым гарантирует себе, пусть на основе наднациональности, сохранение контроля над этими стратегическими товарами17.

Антигерманские страхи были ещё очень сильны в середине 50-х годов, во

время борьбы вокруг ратификации договора о Европейском оборонительном

сообществе, поставившего в повестку дня перевооружение ФРГ. В то же

время, согласившись на вступление Западной Германии в НАТО, Франция

имела возможность убедиться в преимуществах тесного сотрудничества с

Бонном не только в деле европейской экономической интеграции, но и в

военно-политической области18. Однако история полна парадоксов: по

замечанию Р.Франка, «Франции решительно не везло в ХХ веке. Пока она

оставалась великой державой, её безопасность подрывала германская угроза; когда же Франция наконец избавилась от этой угрозы, то произошло это в

момент, когда она перестала быть великой державой»19. Поверка

французского могущества германским фактором не утрачивает актуальности

и по окончании холодной войны. Объединение Германии было

небезболезненно воспринято французским политическим классом, опасавшимся возросшего удельного веса ФРГ в Европе, но в то же время

стремившегося сохранить франко-германское согласие в европейском

строительстве. Эта двойственность отразилась в названии специального

номера одного из ведущих международных журналов Франции «Эспри», 17 Buffet C. Mourir pour Berlin, la France et l’Allemagne , 1945-1949 / C.Buffet. – P. : Armand Colin, 1991; Dalloz J., op. cit., p. 47 .

18 Souttou G. L’alliance incertaine. Les rapports politico-stratйgiques franco-allemands, 1954-1996 / G.Souttou. -

P. : Fayard, 1996.

19 Frank R., op.cit., p. 831.

19

посвящённого настоящему и будущему Германии: «Германия наших