Текст книги "Симфония чувств (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 52 страниц)

Больше мать ничего не говорила – потому, что всё ещё продолжала чего-то опасаться, да и просто потому, что сама мало что знала. А отец – так тот вообще никогда не поднимал этой темы, и ужасно сердился, когда сын расспрашивал о его прошлом.

И даже спустя очень много лет после смерти родителей, он всё не решался навестить землю предков. Те пару раз, когда ему приходилось выезжать на научные конференции, воскресили в нем слабые отголоски памяти – то самое дорогое и самое важное, что осталось ему в память о родителях, то что он так старался сберечь и сохранить в себе всеми силами. Тем более, что больше о его семье родители не успели сообщить, всё время утверждая, что для него же безопаснее будет меньше знать. А потом случился тот ужасный взрыв в роковое для него Рождество, которое он, при всем желании, никогда не сможет забыть.

На праздничном вечере, принарядившиеся, наша молодая пара Марк и Мей с видом заговорщиков ожидали приезда доктора. И с его появлением началось самое удивительное, что надолго ещё запомнится присутствующим.

Спокойно беседовавший с кем-то из своих деловых партнеров, пожилой мужчина медленно развернулся ко входу и спешно завершив разговор поспешил достать из нагрудного кармана платок, протирая ладони и лоб.

На глазах собравшихся старик начал бледнеть, схватившись за левую сторону груди, он едва успел присесть на самый ближайший к нему стул и с трудом сделал слабый глоток, когда Мей подала стакан негазированной минеральной воды, знаками призывая доктора поскорее подойти.

– Ты? Ну, конечно, это можешь быть только ты, – пересохшие губы тяжело выговаривали слова, затуманенными глазами он пытался рассмотреть того, кто пытался оказать ему первую помощь, – Ты так похож на неё, на свою мать, но глаза у тебя – твоего отца. Не думал, что увижу тебя ещё когда-нибудь... Я сделал всё, что смог, чтобы вы жили спокойно и счастливо, но судьба распорядилась иначе.

– Так, пульс слабый, – голос старика был слишком слабым, и молодой хирург был слишком занят тем, что старался привести господина Йошида в чувства, чтобы обращать внимание на его слова, – Марк, быстро принеси мой чемодан из машины, – бросил Джек в сторону юноши.

Парень коротко кивнул и поторопился исполнить.

– Так вот, каким ты стал, Куро-кун (-кун – суффикс вежливого оборота речи при обращении к младшему по возрасту или положению, когда на этом факте не стоит заострять внимание), – сухая морщинистая рука старика легла поверх ладони доктора, – Хоть перед смертью смог увидеть … внука

– Никто не умрет, я не позволю, – настоящим именем звала его только мать и только наедине, но собеседник снова сделал вид, что не расслышал, мысленно сделав для себя заметку разобраться во всём позже, а сейчас у него есть гораздо более важное дело, к которому стоит привлечь стоящую рядом соотечественницу, – Мои руки сильнее, я буду делать непрямой массаж. Мей, ты займешься искусственным дыханием – по моему счету. Ну, где же Марк?

– Вот, док, я принес, – запыхавшийся молодой человек мгновенно вернулся с медицинским чемоданом.

– Отлично, я вколю ему сердечное – до приезда скорой это должно помочь, – доктор наконец смог выдохнуть с облегчением.

– Марк, кажется, мы сделали что-то не так? – робко шепнула на ухо юноше азиатка.

Кто-то из гостей провел в зал сотрудников скорой помощи:

– Тут господа медики приехали.

– Помогите погрузить господина Йошида на носилки, – распорядился доктор, – Я поеду за вами, – тут он взял Марка за руку, – И как это всё понимать? Надеюсь получить от вас объяснения, горе-конспираторы. Садитесь в машину, вы едете со мной.

– Док, ну мы же не знали, что всё так обернется, – виновато пробормотала японка, садясь в салон, – Мы предположили, что вы можете знать друг друга.

– Ну, знаете, детективы из вас фиговые получились, ребятки, – доктор сурово сдвинул брови и стукнул кулаком по рулю, – Вы чем думали, отроки неразумные? Соображаете, чем могли ваши игры закончиться? А если бы врачи не успели? Если бы сердце у старика не выдержало?

– Док, а тебе что вообще известно о твоей семье? – сконфузившись, поинтересовался Марк.

– Я надеюсь выяснить больше, если по вашей милости господин Йошида не преставится и не отойдет в мир иной к остальным моим родственникам, – ответил Джек, обернувшись, и завел автомобиль.

Дорогой до госпиталя они более не обмолвились и словом – молодая пара сидела смирно, а доктор вел машину, и всё внимание его было приковано к дороге.

А за окном проносились улицы и неоновые вывески, возрождающие печальные детские воспоминания исходящей ранами души. Он был чистокровным японцем, но ему внушили страх перед собственной родиной, который впечатался с юного возраста уже на уровне подсознания, почти рефлексов. Но доктор давно стал взрослым мужчиной, и пора научиться без страха смотреть в глаза своему прошлому. Это потом он не побоится вернуться в страну и посетить вместе с семьей курорт на знаменитых горячих источниках, а пока что его раздирали самые противоречивые чувства.

Имя доктора было известно медицинскому сообществу и послужило лучшим пропуском в отделение интенсивной терапии.

После капельницы пожилой мужчина был ещё очень слаб и бледен, но морщины в уголках его глаз увлажнились слезами:

– Я думал, что ты станешь известным бизнесменом или политиком, – пожилой мужчина еле усмехнулся, слабым движением кисти предлагая доктору присесть, – А ты спасаешь жизни. Вот, и мою тоже спас.

– Йошида-сан, или вернее, дедушка, – молодой хирург сел, высматривая на старческом лице знакомые фамильные черты, – надеюсь, что вы проживете ещё долгую жизнь, потому что у меня к вам так много вопросов. Молодежи нашей я уже уши надрал, так что вы на них сильно не сердитесь – они всё поняли и полны раскаяния.

Как у врача, у молодого хирурга находился отличный предлог, чтобы навещать старика. При этом не афишируя своего родства и не вызывая шумихи. Тамура Йошида пожертвовал слишком многим, чтобы сохранить жизнь своей дочери и её семье, и из уважения к нему, доктор не спешил раскрывать их связи.

Подготовка к свадьбе наследницы известной промышленной текстильной империи и ещё более известного представителя модельного бизнеса займет не меньше месяца, а к тому времени господин Йошида поправит свое здоровье, а малыши Маргариты и Даниэллы ещё подрастут, и девушки смогут посетить удивительную и волнительную Японию.

Но прежде азиатка захотела побывать на могиле родителей.

В этот раз они соблюли все обычаи. Заканчивая молитву, внимание маленькой японки привлек необычный шум, скорее напоминавший легкое шуршание, и сгущающийся утренний туман, в котором стали различимы два темных рваных силуэта. Марк сразу же оказался рядом, но девушка, усиленно вглядывавшаяся в сиреневато-серые клубы, на фоне которых очертания становились всё отчетливее. Мей вскрикнула, но не от удивления. Юноша видел родителей своей невесты только на фотоснимках, но отчего-то догадался, к кому она так метнулась.

– Но, но как такое может быть возможно? – от волнения девушка онемела и не могла произнести больше ни слова в объятиях двух пар родных рук, тепло которых она некогда так хорошо знала.

– Доченька, родная, – Марк стоял, облокотившись о широкий ствол дерева, – как же мы рады за тебя … за вас!

– Мама, папа, простите, я ужасная, эгоистичная и безответственная дочь, – девушка с трудом сдерживала рыдания.

Тут юноша вышел вперед:

– Прошу, не верьте ей, – Марк почтительно поклонился, – Господин Сакурада, госпожа Сакурада, от волнения Мей наговаривает на себя.

– Подойдите, молодой человек, не бойтесь, – маленькая японка силилась улыбнуться, часто смаргивая, когда парень подхватил её под руку.

– Обещаю позаботиться о вашей дочери и нашем ребенке и защищать их, – он снова изобразил поклон.

– Вашим словам можно верить, – сквозь облако дыма послышалось одобрение, и в тумане засияли лезвия двух старинных клинков в протянутых призрачных руках, – У нас есть для вас особый подарок: много поколений эти мечи принадлежали дому Сакурада, теперь они ваши по праву. Две катаны, традиционное оружие самураев и символ благородного происхождения. Когда-нибудь их унаследуют ваши сыновья. Уверены, что в ваших руках это благородное оружиие послужит на правое дело.

– Принимаем с почтением и благодарностью, – с низким поклоном пара приняла дорогой дар.

И спустя много лет, в руках их наследников древнее благородное оружие будет стоять на защите добра и справедливости.

– Но теперь у меня есть любовь Марка, поддержка друзей и мудрость Йошида-сана – с их помощью я смогу достойно продолжить семейное дело, и вам не придется стыдиться меня, а я всегда буду чтить вашу память и завещу так же поступать и своим детям, – такой заключительный вывод сделала Мей и была совершенно права.

Ты пройдешь через худшее, чтобы прийти к лучшему. Не сдавайся.

– Ну, ещё совсем немного... ещё чуть-чуть... – мелодичный голосок Лауриты излучал уверенность и предвкушение скорой и безусловной победы, – Ты уже проглотил наживку, мой Князь... Следуй за ложными образами, и они приведут тебя к гибели. Покажи мне то, к чему имеешь доступ только ты. Яви свою истинную мощь и умри, захлебнувшись ею. Любовь сделала тебя беспомощным глупцом. Как же легко играть на этих чувствах! Но проиграю на этот раз не я – проигравшим будешь ты. За всё нужно платить, за всё... А к тебе у меня – внушительный счет, дорогой...

В то же самое время, пока Марк, Мей и молодой хирург пребывали на японских островах и решали вопрос о проведении церемонии бракосочетания, Маргарита провожала мужа. Йошида-сан обещал всячески содействовать, как только достаточно окрепнет, чтобы покинуть стены больничной палаты – они с доктором по-прежнему продолжали хранить в тайне свои родственные отношения.

Несмотря на солнечное утро, Маргарита уныло ковырялась вилкой в своей тарелке с омлетом.

Джон принял душ и обтеревшись полотенцем, расчесывал свои длинные волосы:

– У тебя с утра испортилось настроение? – он поцеловал супругу в макушку и присел рядом.

– Испортили, – отсутствующего, отчужденного выражения лица молодой женщины трудно было не заметить.

– И кто этот потенциальный покойник, – Джон попытался развеселить её и перевести разговор в шутку, да только Маргарита не оценила его стараний.

– Ну, давай, скажи, что я бесчувственная эгоистка, – она со звоном стукнула вилкой о тарелку.

– Нет, не скажу, потому, что ты не такая, – он накрыл её руку своей ладонью, – Только и ты не обвиняй меня во всех грехах. Хочешь, чтобы в поездке меня грызло чувство вины?

Маргарита отдернула руку, поднявшись со стула:

– Знаешь, ты меня тоже виноватой не делай!

Мужчина с силой обнял её за плечи, удерживая её руки подальше от острых предметов, пока девушка находилась в таком взвинченном состоянии.

– Марго, остановись, – зашептал он ей на ухо, приглаживая темные локоны супруги, – остановись, пожалуйста! Что на тебя нашло? Скажешь ещё, что я избавиться от вас хочу?

Маргарита опустила плечи, громко всхлипнув и подавленно обронив:

– Это... так тяжело. У меня плохое предчувствие...

– Ну, что ты как на войну меня провожаешь, – мужчина почти насильно заставил Маргариту опуститься на кухонный диван и сам присел рядом, – Мне, вот, что – мадам Валентине жаловаться?

– Прости, я совсем разбита, – устало выдохнула девушка, навалившись всем телом на стол.

– И ты прости, – в голосе Джона звучала тоска, когда он легко провел рукой по её нервно дрожащей спине, – Не думай, будто это решение далось мне с легкостью.

Маргарита подняла на него полный признательности взгляд влажных глаз с блестящими на ресницах слезами:

– Я люблю тебя...

– Я тебя тоже очень сильно люблю, – мужчина выдавил слабую улыбку.

– Обещай, что будешь осторожен, – только и смогла она вымолвить она одеревеневшим языком.

Мужчина хмыкнул и потрепал её челку:

– Ну, конечно, – он подал девушке стакан яблочного фреша, – тем более, что тут меня будут ждать мои любимые красавицы.

Маргарита уткнулась носом в самый стакан, обхватив его обеими руками:

– У меня сердце не на месте. Что мне делать?

– Ничего со мной не случится, – стараясь сохранять бодрый вид, Джон приступил к своему завтраку, – Давай сейчас успокоимся.

Шмыгнув носом, Маргарита кивнула.

– А чтобы тебе скучно не было – я, как ты и просила, оплатил абонемент в бассейн и записал тебя на курсы вождения. Что скажешь? – улыбнулась она и под свисток закипевшего чайника развернулась налить себе чай.

Она еле успела отставить чашку с кипятком на стол, как в кухне появилась малышка Аделька, обхватив колени девушки своими маленькими ручками:

– Мамочка, ну, папа будет каждый день звонить, – с пониманием заметила девочка, повернув свою светловолосую голову в сторону стоявшего рядом смуглого мужчины, – Папочка, ведь, правда же будешь?

– Ну, конечно, буду, – Джон сразу же с ней согласился.

– И подарков нам разных привезет, – девчушка сощурила глазки.

Мужчина подхватил на руки ребенка, вместе с ней устроившись на мягком диване, заманчиво протянув:

– А что тебе привезти? Чего бы тебе хотелось?

– Птичку или обезьянку, – смеясь, попросила Аделин.

– Я подумаю, – шепнул ей на ухо Джон, задорно подмигнув при этом.

– А можно я не буду кашу? – девочка с надеждой посмотрела в его темные глаза, – Я хочу пюре. Папочка, попроси мамочку, пожалуйста – она тебе не откажет.

Маргарите оставалось только развести руками – сговору этих двоих она попросту не в силах была сопротивляться.

– Алишера ты с собой забираешь, но об Адельке я смогу позаботиться, – буркнула девушка, насупившись.

– Я не вижу ничего предосудительного в том, чтобы мальчик побыл с матерью, – спокойно ответил мужчина, но тут же перевел озадаченный взгляд на жену, удивленно наблюдая, как с ней начинает твориться что-то странное и пугающее, от чего слезы снова потекли по её щекам.

– Разумеется, это же не мой сын, – Маргарита сжала кулаки и плотнее сомкнула губы, еле слышно пробормотав, – У меня, возможно, вообще никогда не будет сына...

– Ты что-то сказала, дорогая? – Джон отвлекся на маленькую дочь, увлеченно заплетающую косички его темных волос.

Эта сцена настолько тронула, что Маргарита забыла свои печали и даже с облегчением выдохнула, поняв, что муж не расслышал её признания:

– Ничего, тебе послышалось, – и без того супругу хватает беспокойства, чтобы обременять его сейчас ещё и её женскими горестями, – совсем ничего... ничего... – девушка вполне молода, а медицина с каждым годом стремительно развивается, и высока вероятность того, что в скором времени её проблемы со здоровьем перестанут быть серьезным препятствием для материнства и рождения обещанного сына.

Между Джоном и Марго с самого начала установилась некая мистическая ментальная связь, и они безошибочно угадывали расположение духа друг друга и находили верные слова поддержки, так необходимые в трудную минуту.

– Лишь тебе дано слышать, о чем я молчу, – доверительно прошептал мужчина, – Тебя что-то гнетет, я же чувствую это. Давай, к моему возвращению ты перестанешь вести себя, как маленький ребенок и расскажешь мне обо всём, что гнетет тебя?

В кухне появилась златовласая, довольно потягивающаяся, всё ещё продолжая зевать со сна:

– Бог мой, а что здесь делает вся эта еда? – удивленно хмыкнула Даниэлла, когда открыла дверцу холодильника, чтобы достать молока, – Мы ждем гостей?

Маргарита в ответ густо покраснела:

– Это идея Жана – он уезжает и накупил нам еды на целую неделю, чтобы быть спокойным за наше питание.

– Да, у тебя золотой муж, – бодро улыбнулась блондинка, – Тебе беречь его надо, как вымирающий вид. Такие мужчины сейчас редкость, – и добавила тихо, – А мы с тобой, похоже, и последних разобрали.

Джон сдержанно улыбнулся – внешне он выглядел спокойным, стараясь удерживать эмоции под контролем, но и ему было сложно не растрогаться, когда кроха Аделин не хотела отпускать папу и слезно прощалась с любимым старшим братом. Да, пусть у неё светлые волосы и голубые глаза, но характером она была явно их породы, к тому же её сила была сродни их способностям. И всё время он повторял сам себе, что разлука будет недолгой, и делается всё ради их же блага и безопасности.

И перед дорогой он рассказал девочке притягательные истории о волшебных непроходимых джунглях, большей частью скрытых от людских глаз, и о Народе Джунглей, населяющем их. О мудрых и благородных волках Стаи, о добром здоровяке – медведе Балу, о сильной и грациозной пантере Багире, о внушающем трепет удаве Каа, о почитаемом всеми старом слоне Хатхи, о глупых забияках-обезьянах с разбойничьими повадками, о грозном тигре Шер-Хане и о маленьком мальчике по имени Маугли/"Лягушонок", неожиданно ворвавшемся в мир джунглей, веками следовавших своим законам. Историю об окружающем нас мире, о месте человека в природном сообществе и его взаимоотношениях с природой и животным миром, о том, что значит быть человеком и быть человечным, о доблести и чести, о преданности и поиске, о семье, об обучении, о гордости и силе, об отцах и детях, о том, на что готовы отцы и матери ради своих детей и на что готов человек ради своей семьи. Лично он готов был на всё, и улетал преисполненный больших надежд. И вспоминая, как отважно мать – волчица Ракша ( от «ракшас» – демон, отсюда же пошли «ракшаси» – демоны женского пола) защищала человеческого детеныша от гнева страшного зверя, ему представлялась Маргарита. Материнский инстинкт – один из самых сильных в природе, и мать в любом случае будет готова защищать своё дитя, даже если шансы изначально не равны. И потом, при посещении зоопарка, с нескрываемой радостью будет Аделька узнавать в обитателях зверинца фантастических животных из сказочных джунглей. И пусть в этой истории не было принцев и принцесс, роскошных пиров и пышных балов, зато в ней с лихвой было морали, почтения к природе и семейных ценностей

И в полный восторг привела малышку ещё одна история из древних времен – о том, как было написано самое первое письмо. И написала его маленькая девочка, чтобы случайный незнакомец отправился к её маме и попросил у неё новое копьё для отца – взамен сломанного им на охоте. И в дорогу Аделька нарисовала папе картину, где изобразила всю их семью, и Джон будет хранить его вместе с дорогими сердцу вещами.

И все эти истории были созданы фантазией английского писателя Редьярда Киплинга – первого англичанина, получившего Нобелевскую премию по литературе и посвятившего много времени путешествиям – в том числе, по Индии, Бирме, Японии и Китае. И он всегда будет хранить тепло детских воспоминаний, тесно и навсегда связанных для него с дорогой родиной, и спустя поколения подогревающих интерес людей к его любимой Индии.

И когда белокурая девчушка спросит Джона, откуда ему известны все эти удивительные истории, он ответит, что услышал их от своих родителей, и когда-нибудь она сама станет рассказывать их своим детям.

И долгая дорога для него была согрета дорогими воспоминаниями и встреча с любимой сестрой и сводным братом и обитателями Небесного Града была такой желанной.

Любовь не всегда бывает мудра. Она способна привести нас к безумию, и всё же мы следуем зову своего сердца, куда бы оно нас ни вело.

Смуглый мужчина поправил свои черные кудри, взяв в руки багаж. Он снова на своей земле, в своей стихии, в мире, где все держится на любви, мире, который не оставляет равнодушным. Многими Индия ошибочно считается страной грязной, тесной и душной, но наряду с этим это – красочная, открытая, разнообразная и волшебная страна, где всё зиждется на искренности, которую не встретишь больше ни где. И это было первое, что он увидел в своей жизни, первые звуки и запахи. И это стало любовью с первого взгляда, не могло не стать. Яркая колоритная сказка вокруг, везде, куда падает взгляд, где удивительное приключение может поджидать на каждом шагу. Для полноты картины можно попытаться представить громкость звуков и резкость запахов со всех сторон. Это земля его отца и матери – и будет землей его детей.

Голова закружилась, в глазах рябило от обилия цвета и света и захотелось сморгнуть. Сари, сари, сари – и здесь их просто тысячи. Как ни пытайся найти похожие модели в разных магазинах, но нет – создается ощущение, что каждая ткань уникальна и повторов тут не встретишь, и всё вокруг становится похожим на радугу. Ну, чем не рай и источник вдохновения для модельера?

Многочисленных туристов в Индии привлекает многообразие изделий народного промысла: шелковые, хлопковые ткани и разноцветные сари, ароматные специи и изысканный чай, кожаные маски и каменные изваяния богов, яркие женские украшения и элегантные статуэтки, деревянные поделки и ювелирные изделия из золота, серебра и драгоценных камней. Потому и нет ничего особенно удивительного в повышенной тяге к искусству у того, в ком течет индийская кровь. И совершенно логичным и очевидным кажется теперь, что один из братьев решил стать модельером, второй выбрал ювелирное дело, а их сестра предпочла традиционные танцы.

А вот он проезжает здание школы для мальчиков, где учился в младших классах. Сейчас Джон спешит, но на обратном пути непременно заглянет проведать преподавателей и посмотреть, что изменилось за прошедшие годы, а что осталось неизменным, незыблемым с той поры – и сколько он себя помнит. И стало любопытно ему, а помнит ли Рафаэль? Это было самое настоящее братство. Нынешнее поколение уже не знает такого, и Алишер уже не застал этого, и о том, как учились отец и дядя, будет знать по их повествованиям.

А в доме Рафаэля и Ями их уже с нетерпением ожидали: горячая вода с ароматными маслами – для мытья, а на сервированном столе дымились приготовленные с любовью полезные и вкусные блюда национальной кухни – сабджи и куриное карри с овощами и яблоками, горячие лепешки и множество видов вкуснейших сладостей к ароматному чаю.

День прошел в неспешной беседе и обсуждении поставок тканей и хода ремонта в помещении будущей женской школы танцев.

Известной дорогой продолжили они путь к главной цели своего путешествия – в хранилища знаний Великой библиотеки Небесного града.

После непродолжительного отдыха в своих покоях, Джон в сопровождении Лорда-Протектора Небесного града посетил огромную дворцовую библиотеку, и сразу же испытал чувство растерянности, окинув взглядом бессчетное количество полок, уходящих почти бесконечно высоко к самому арочному своду:

– Тут тысячи книг и свитков, как мне отыскать то, что нужно? – мужчина ещё раз огляделся вокруг, протерев для верности глаза. Нет, он не растерял своего энтузиазма, но оптимизма у него немного поубавилось, а в глазах защипало от тяжелого пыльного воздуха дальних галерей. Если в детстве книгохранилище казалось ему фантастически огромным, то и сейчас не утратило своего величия в его изумленных глазах.

Джон закашлялся, и Самаэлю пришлось похлопать приятеля по плечу и предложить принести графин воды и стакан.

– Кто я? Почему мне так страшно? Я ощущаю, что внутри меня есть кто-то еще. И это тревожит меня всё больше и больше. Эти пробелы в памяти... Это сильно беспокоит меня. Так, кто же я? – его руки нервно тряслись, когда он проводил по корешкам всех этих древних фолиантов, – Пелена тайны спадет, и я узнаю правду. Судьба зовет меня даже тогда, когда я этого не слышу. Клятва, которую я дал, ведет меня к цели. Даже, когда моя судьба сбилась с пути, я достигну счастливого финала. Я должен защитить тех, кого люблю, то, что дорого моему сердцу. Я слышу этот зов... Смело идти только вперед. Только вперед…

И тут мужчина нечаянно вскрикнул, когда его палец пронзила острая игла и несколько капель его крови заставили заскрипеть петли, открывая секретный ход:

– Потайная деверь в стене библиотеки? Что это за место? – он несмело шагнул внутрь, – Сколько раз я бывал здесь, но не замечал ничего подобного...

Глаза постепенно начинали привыкать к полумраку, и оказалось, что полок и книг здесь было значительно меньше, а на стене стали проступать незнакомые письмена:

– Что-то написано над входом, но я не могу прочесть, – он взволнованно пробежал пальцами по рифленой поверхности иероглифов, остававшихся всё ещё непостижимыми для него, – эта часть хранилища доступна только Владыке или его потомкам. Верно я предполагаю, отец? Что же держится тут в таком секрете? Самаэль, взгляни-ка на это, – Джон обернулся, чтобы поделиться своими предположениями, но в смятении своем не сразу сообразил, что друга всё ещё нет рядом, но его уже не остановить было, когда одно за другим, слова стали складываться во вразумительные фразы и предложения, – В этом свитке говорится, что наши предки прибыли на эту планету в незапамятные времена, на заре человечества. Их внутренняя и внешняя красота вызывала восхищение, а их сила, не подвластная человеческому разумению – трепет и почтение. Их почитали подобно богам, и не было на земле равных им. Шли века, и пришельцы сами столь уверовали в собственную божественную сущность, что начали забывать о том, что сами были всего лишь людьми, экипажем потерпевшего крушение космолета. Императоры и фараоны не стеснялись просить у них совета и помощи. Сердца людские жаждали всё большего и большего – богатства, власти, смерти неугодных и вечной молодости и бессмертия для себя. Со временем просьбы становились требованиями – и было их все больше, и во многих слышались угрозы. Не желая быть слепым орудием интриг, жадности и нетерпимости в человеческих руках – те, кого именовали богами, знали, какой ценой дается власть над другими людьми, и вынуждены были отгородиться от людей, которые всё более беззастенчиво использовали их удивительные способности. Они создали портал и вдали от людских глаз построили невероятной красоты Небесный град, в котором поколение за поколением хранили установленный порядок, культивируя свои традиции и оберегая свою культуру, элементы которой постепенно распространились повсеместно. Никто уже не помнил, из каких уголков галактики прилетели они – на Земле успело смениться много поколений первых поселенцев.

Джон зачарованно продолжал читать – буква за буквой, слово за словом, перед его внутренним взором вставали волнующие образы правителей прошлого, давно уже ставших легендой, поколениями передаваемой из уст в уста, наполняя и его самого исключительностью:

– Вот оно! То, что я искал. Вот, то, что мне нужно. Я не бессмертен, но я могу освободить мощь, дремлющую во мне – как сделал это пятнадцать лет назад. Древняя кровь первых поселенцев, что течет во мне, сила поколений моих предков, прошу благословения исполнить единственное мое желание – спасти всех, войдя в резонанс времени и пространства и приняв свою судьбу.

Меж пальцев прошли разряды электрического тока, заставившие его вздрогнуть, но он продолжал шевелить губами, читая строку за строкой, вплетая в заклятие собственные чувства и личные эмоции:

– Что может спасти меня от сражения в полной пустоте? Когда мне грустно и одиноко... Когда никто не может понять мою боль... Что бы ни случилось... Я всегда буду помнить её нежную улыбку... Она заставляет меня сиять светом, что дарован любовью.

Великая сила пробудит воина, что погрузит мир в абсолютное безмолвие.

Опускаясь на одно колено под тяжестью собственной силы, опасным обманчивым призраком грезилась воображаемая надежда неоспоримого могущества, открывая всё новые и новые грани впитываемой им силы:

– Так вот, что означает обладать могуществом силы Аватара – власть не только над природными стихиями, возможность повелевать огнем, водой, воздухом и землей, эфиром, светом, тьмой и самим временем – но и телепортация и телепатия, трансформация и прорицание, шаманизм и некромантия. Абсолютная власть. Абсолютная судьба. Моя судьба...

Но всему в мире есть свой предел, как есть он и у телесной оболочки, пусть даже принадлежащей сверх существу – когда вернулся, Самаэль нашел его хрипло дышащим, стоявшим на коленях, опираясь руками в каменные плиты настила библиотеки:

– Воды... Прошу тебя, воды... Внутри всё горит... – спазмированными пальцами выхватил он стакан, приникнув пересохшими бледными губами, сделал несколько жадных глотков, бешеными взглядом смотря по сторонам, – Одна половина моего тела словно горит в огне, другую же выжигает беспощадный холод, я задыхаюсь... Неужели всё было напрасно? Я не могу совладать с такой магией, и она убьет меня? – тут лицо Джона резко сменило выражение, а руки его сомкнулись на шее друга, – Но прежде я убью тебя собственными руками – предателя, отнявшего у меня женщину, которую я любил…

– Да, что на тебя нашло, приятель? – первоначально Сэм даже опешил от такой внезапной смены его настроения, – Ты хочешь снова поднять эту тему? Разве мы не всё обсудили? Я был готов нести ответ, но тебе не нужна была моя смерть. Что же изменилось? Что произошло и заставило тебя вспомнить былые грехи?

На этом хватка Джона ослабла, и мужчина потерял сознание. Ввиду опасности его состояния, всё время, пока продолжалась его лихорадка, сопровождавшаяся беспамятством и бредом, у его постели дежурили.

Ко всеобщей радости, организм Джона оказался достаточно сильным, чтобы восстановиться в течение трех дней, но всё коварство ситуации крылось в том, что ни кто не представлял себе масштаба последствий использования запретной магии, практически не поддающейся контролю. Джон получил силу, которую так жаждал обрести, но не стал ли он сам опасен для тех, кого призван оберегать.

А мысли Марка и Мей были наполнены более приятными думами о предстоящей свадьбе и встречей с Витриченко-старшим, Александрой и маленькой Оксаной в Киеве по пути на молодежный мультифандомный фестиваль по популярным книгам, фильмам, комиксам и компьютерным играм.

Будильник прозвонил в шесть часов утра, и Марк нехотя открыл глаза. Мей спросонья потянулась к телефону и отключила звук:

– Пора просыпаться, Маркеш, – девушка потрепала его челку и чмокнула в нос, – фестиваль ждать не будет. Благодарные зрители жаждут увидеть своих кумиров. Пора сверкать и покорять.

– Да, сегодня нам предстоит безумный-безумный день, – парень улыбнулся, поднимаясь с постели.

– Тогда я – первая в душ и бегу соберу нам бутерброды в дорогу. А ты проверь костюмы – всё ли мы сложили, она дала указания и, накинув халат, скрылась за дверями ванной комнаты.

Добираться до мероприятия пришлось на такси, а вечером их ждал поезд на Львов.

Когда они прибыли к месту назначения. и Марк первым вышел из машины, его поразило количество собравшихся людей в разнообразных костюмах героев популярных фильмов и комиксов. Это были те участники, которые уже успели переодеться и перевоплотиться в различных супер-героев и супер-злодеев мира японской анимации, компьютерных игр и комиксов. Некоторые команды проводили последние репетиции тут же – прямо на площадке перед экспо-холлом. Костюмы Марка и Мей, представляющие собой школьную форму японской старшей школы, в упакованном виде были нагружены Марку помимо рюкзака с его собственными вещами. С собой они также сложили сменную одежду, планшет, фототехнику, провизию в дорогу и остальное, необходимое им в путешествии.