Текст книги "Симфония чувств (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 52 страниц)

Лицо Аманды стало серьезным, и она как-то грустно добавила:

– На самом деле, злая колдунья родила наследника, убила принца и навсегда завладела его королевством.

– Что это за сказка такая? – удивленно переспросил Джон, с волнением глядя на неё.

– Я была странным ребенком, – пожала плечами Аманда и загадочно рассмеялась, – Ваш кофе, месье, – не то, чтобы девушка проявляла какое-то особое рвение, но, кофе она приготовила достаточно быстро, поставив перед ним чашечку ароматного бодрящего напитка и вазу с пирожными.

– Благодарю, – Джон сделал несколько глотков, и что-то заставило его насторожиться, – Странный вкус у этого кофе, вы не находите? Как будто зерна слишком сильно пережарили... Никак не пойму, что же это за вкус...

– Это вкус твоей смерти, – девушка подошла к нему совсем близко, положив свои изящные руки на его плечи.

– Вы что-то сказали, Аманда? – он повернул голову, посмотрев затуманенным взором.

– Нет-нет, ничего, – она убрала руки и отошла посмотреть в окно.

– Что-то мне нехорошо, – перед глазами всё поплыло, конечности не слушались, – голова вдруг стала такая тяжелая... Я не могу... Только не сейчас – я нужен им... – и секунду спустя его голова безвольно опустилась на стол, а изящная фарфоровая чашка, из которой он пил, выпала из рук и разбилась об пол...

Блондинка взглянула на него, и в душе шевельнулось что-то большее, чем просто похоть. Ей хотелось именно его любви, любви взаимной.

– Молодец, Аманда! – за спиной девушки раздался пугающе спокойный голос, Аманда судорожно вздрогнула и обернулась, – Отведи его в спальню и дай мне его телефон.

– Простите, госпожа, но я не могу...– Аманда виновато опустила голову, но не отступила, покоряясь, – Я разрядила его...

Лаура замешкалась и сделала огромные глаза:

– Что?! Что ты сказала, повтори? – девочка требовательно протянула раскрытую ладошку и сердито топнула ножкой, её глаза опасно потемнели, – Теперь он – мой. А сейчас, исчезни! Без тебя разберусь, – Аманда умоляюще посмотрела в ставшее снова бесстрастным лицо, но Лаурита только отмахнулась от неё, как от надоедливого насекомого.

– Ты же обещала, что отдашь его мне! – Аманда опустилась перед ней на колени, подняв мокрое от слез лицо.

– Я передумала. А ты, наивная, мне поверила? – Лаура со злостью пнула её носком своего начищенного ботиночка.

В это мгновение Маргарита ощутила острую боль в сердце, от которой чуть не остановилось дыхание, и по щеке скатилась слеза. С болью выдохнула она имя мужа – и обручальное кольцо на его руке раскалилось, порождая боль, возвращающую сознание.

– Отойди! – демонесса, что была заключена в хрупком детском теле рвалась на свободу и уже приготовилась нанести удар, концентрируя в своих ладонях сгусток чистой энергии, – Влюбленная дура!

Странное дело, но Аманда ещё никогда не чувствовала настолько хорошо, и пусть Лаура считает иначе – да, она влюблена. И пусть её любовь безответна, пусть он никогда не ответит на её чувства, но он был честен с ней, а она обманула – и только это разрывало её и омрачало горечью влюбленное сердце. Она не даст ему умереть с мыслью, что был обманут ею. Сейчас она была просто влюбленной женщиной – не больше, но и не меньше.

Последнее, что она могла сделать – встать на пути атаки, посланной обозленной Лаурой.

От её предсмертного крика Джон дернулся, подскочив на месте, и открыл глаза:

– Аманда! – безвольное тело опустилось к его ногам, Джон едва успел подхватить её под руки, – Ты убила её, Лаура. Зачем? Зачем?!

– Она предала меня, – сокрушенно и медленно произнесла она, – Как изначально хотела предать тебя, солгав и хитростью совратив на грех. Она хотела доказать тебе свою любовь. Дура! Любовь лишила её остатков разума и здравого смысла. Что же... её желание исполнилось. Мне, правда, жаль – это должен был быть ты.

Самые уникальные способности человека – это способность творить и преодолевать препятствия, терпеть и преобразовывать, любить и быть выше наших страданий.

Бен Окри

– Всё это уже не важно, – голос Аманды, на удивление, был спокойным, на контрасте с судорожно напряженным смуглым лицом мужчины, – Поцелуешь ли ты меня на прощание, Ваша Милость? Споешь ли мне колыбельную, – она приложила ладонь к его губам и улыбнулась, даже в смерти она хотела остаться привлекательной для него. Он опустил глаза, и рот его передернуло от беззвучного всхлипа.

– АМАНДА!!! – Джон не смог сдержать крика и слез, она умирала из-за него, на его руках... Его глаза стали черными, а его сила, бесконтрольно выплескивалась, разметав всё вокруг.

– Да, кто ты такой?! – Лаура только чудом не свернула себе шею, оглядываясь по сторонам, – Откуда у тебя такая сила? – прошептала она, – Да, кто же ты такой, черт возьми? Но, я это выясню. Клянусь, выясню. И тогда... – постепенно её очертания становились всё более расплывчатыми, а голос – всё тише, – Такая сила должна служить мне. Твоя сила...

Джон так и остался сидеть на полу в кухне с мертвой девушкой на руках. А по улице уже спешил вызванный соседями полицейский патруль.

Азиат направлялся навестить свою хостес Аманду, когда заметил автомобиль с сиреной. Ондзи принял решение опередить служителей закона, сократив путь дворами:

– Какого... – едва переступив порог, Ондзи застыл в изумлении посреди разгрома.

– Господи, Лаура всё-таки сделала это, она убила её. Аманда для неё была только приманкой, чтобы заманить меня в ловушку, – растерянно пробормотал Джон, выглядевший не многим лучше мертвой Аманды: лицо его осунулось, глаза запали, его руки тряслись.

– Это ты окружному прокурору рассказывать будешь, – саркастически заметил азиат, помогая ему подняться, – а я с удовольствием на это посмотрю.

– Черт побери, но это правда! – Джон дернулся, и внутри всё скрутило от боли, – Я не делал этого! Я не убивал её!

Настроенный на философский лад, азиат заметил, подводя его к входной двери:

– Милый мой, кому она нужна, твоя правда, когда есть такой отличный подозреваемый? Я достаточно хорошо знаю людей. Полиции нужно закрыть дело, а журналистам нужна сенсация. И хочешь, я скажу тебе, какое объяснение будет для них более правдоподобным? Пока твоя жена была беременная, ты завел интрижку с другой женщиной, которая узнав, что ты собираешься вернуться к законной жене, решила тебя шантажировать – а ты избавился и от неё, и от проблемы – самым радикальным способом.

– Господи! И кто-то готов поверить в такую чушь? – Джон сплюнул с досады.

– Она звучит гораздо убедительнее твоей истории, согласись? – ехидно усмехнулся собеседник, – и молись, чтобы не нашлись свидетели, которые скажут, что последним, с кем видели девушку, был ты – иначе, у полиции появится к тебе очень много вопросов. Тебя подставили, а ты и повелся, как дурак, прости.

– И что я им скажу? – Джон оттолкнул его и сел на пол прямо в прихожей, обхватив голову руками, – Что Аманду убила шестисотлетняя демонесса в теле милого ребенка?

– Да, боюсь, что такое объяснение их вряд ли устроит... – с сожалением согласился азиат.

Голова всё ещё раскалывалась – то ли от пережитого, то ли, как последствие действия наркотика, которым опоила его Аманда:

– Грязь, какая грязь... И как меня угораздило вляпаться во всё это?

– В этом мире добро наказуемо, пора бы уже уяснить это, дорогой, – назидательно пояснил азиат.

– Как мне сказать об этом Маргарите? – Джон посмотрел на него взглядом полным мольбы о помощи и сочувствии.

Ондзи поднял его на ноги и настоятельно повел к выходу:

– Это разобьет девочке сердце. А о детях ты подумал? Достаточно даже подозрения, чтобы твое имя смешали со всей этой грязью – и что потом? Что будет ждать их?

– Но Маргарита имеет право знать правду. Кто же меня поймет, если не она? – покачал головой мужчина.

– Так, ну и сложную задачу ты мне загадал, – азиат серьезно задумался, щелкнув его по носу, – Замолчи и не мешай мне думать. Надеюсь, ты ничего не трогал в квартире?

– Я только пил кофе – Джон растерянно захлопал ресницами.

– Вы посмотрите на него – он только пил кофе, – азиат беззлобно захохотал, – Вопиющая неосмотрительность. Значит так, слушай меня внимательно, – оставив безуспешные попытки образумить сейчас Джона, он присел рядом. И принялся вещать, загибая для солидности пальцы, – Я делаю это ради неё – Маргарита не заслужила такого даже по твоей исключительной наивности. Сейчас я вызываю скорую, а ты запоминай всё, что я скажу, чтобы наши показания в точности совпадали: твоя машина сломалась, ты вызвал эвакуатор, а я как раз проезжал мимо по пути к Аманде – она не появилась сегодня в клубе, сославшись на плохое самочувствие, вот я и решил проведать её, подбросил и тебя заодно. Запоминаешь? Девушка нам показалась слишком бледной и мы посоветовали вызвать врача. Аманда согласилась и предложила нам перед уходом выпить по чашечке кофе, но тут ей стало резко хуже и она потеряла сознание – до приезда медиков она не доживает. На наше большое счастье, Лаура убивает похоже на инсульт – но для верности лучше бы вскрытие проводил Хадзама-сенсей и подтвердил причину смерти. Всё понятно? Повторять не нужно?

– Не нужно, – коротко кивнул Джон.

– И ещё раз повторю – молись, чтобы ни кто не видел, как ты входил с ней в здание, – одной рукой азиат пытался удержать Джона хоть в каком-то подобии вертикального положения, второй рукой он пытался набрать номер скорой.

Ещё более сильное потрясение они испытали по дороге домой после дачи показаний в полицейском участке – это была девушка на мосту...

Азиат от волнения чуть не впечатал автомобиль в столб, когда узнал в ней златовласую. Они и надеяться не могли, что так скоро отыщут её. Только Джон рассказал ему о том, что произошло с Даниэллой, и вот он видит её, готовую закончить жизнь самоубийством.

Я знаю, каково это – когда ты боишься собственных мыслей.

Спенсер Рид

Им огромного труда стоило убедить патруль оцепления, что они знают её и могут попытаться помочь.

– Даниэлла, не делай этого, прошу, – Ондзи устремился к ней, но девушка выставила вперед трясущуюся руку, её бледное лицо было покрыто испариной, а глаза были безумными.

– Кто ты и что тебе нужно? – внутренние голоса нашептывали ей самые сокровенные страхи, что ей не суждено найти свое место в жизни и обрести счастье в этом мире, где никогда не примут таких, как она, и проклятие это коснется и её потомков. Она уже ни кого не узнавала и не понимала, что с ней происходит, заблудившись в самых пугающих уголках собственной души.

Жестом Ондзи остановил следовавшего за ним Джона и дальше продолжил путь один. Под удивленным взглядом голубых глаз он сначала перекинул одну ногу через ограждение, потом – вторую, затем медленно приблизился к девушке, протянув свою руку:

– Я не позволю умереть той, благодаря кому я смог почувствовать себя не демоном, а человеком – обыкновенным парнем, влюбленным в прекрасную девушку, – он был как никогда серьезен, и голос его дрожал, – И я понимаю, что ты чувствуешь, когда внутри тебя – нечто, что ты не можешь контролировать, что может причинить зло тем, кто нам дорог.

Я наткнулась на парадокс: если ты любишь до боли, боль уходит, и остается только любовь.

Мать Тереза

По щекам девушки потекли слезы, и она протянула свою ладонь в ответ.

Тогда он помог ей перелезть назад и передал в руки Джона.

В этот момент его позвали, и в толпе Ондзи увидел Решина:

– Волшебное дитя умножает силу леди, благодаря этому она смогла выдержать, – улыбнулся слепой, – Леди станет матерью будущего ангела, и твоя помощь была поистине неоценимой, – и звезды в вечернем небе засияли ярче.

Азиат достал свой телефон и набрал номер доктора, а златовласая вдруг согнулась, закричав от боли – пережитый стресс спровоцировал схватки.

А вскоре зал родильной палаты огласит детский крик, знаменующий приход в этот мир новой жизни.

– Привет, незнакомка, – улыбнулась с порога Маргарита, когда ей наконец разрешили навестить молодую маму с ребенком.

– Привет, напугала я вас, да? – устало усмехнулась златовласая, физически она была истощена, но морально она ещё ни когда не чувствовала себя лучше.

– Ди, господи, как же мы переживали за тебя! – в глазах маленькой брюнетки стояли слезы, она перебросила свою сумочку на другое плечо и залепила своей маленькой ладошкой звонкую пощечину златовласой подруге, – Это за то, что заставила нас волноваться! Как ты могла? – потом она громко шмыгнула носом и крепко-крепко обняла её, заревев в голос, и слезы её капали на больничные простыни кровати златовласой подруги, – А это – за то, что я тебя так сильно-сильно люблю!

– Я тоже очень люблю тебя, малышка! – Даниэлла провела рукой по темным волосам подруги.

– Ди, я знаю, как тебе было тяжело, – Маргарита присела на край кровати и взяла её руку, – Я и сама не раз подумывала о том, чтобы отказаться от своей силы и пожить спокойной жизнью обычного человека – без демонов, без сражений и постоянного страха за свою жизнь и жизни близких. У меня, в конце концов, маленькие дочери, за которых мне так страшно. Хорошо знакомая нам Лаура даже как-то чуть не уговорила меня отречься от своей силы. Но я не сделала этого, и знаешь, почему? Сама по себе сила не принадлежит ни злу, ни добру – всё зависит от того, для чего она используется. Наши же силы используются ради добра. Нам не из чего выбирать – такова наша сущность. Что поделать – мы мазохистки, – хихикнула брюнетка, – Подумай, сколько мы совершили хорошего, и сколько ещё можем совершить. Ты самый добрый и светлый человек из всех, кого я знала – если бы наши силы были дарованы нам во зло, они никогда не достались бы такой, как ты.

– А ты – самый мужественный человек из всех, кого я встречала.

И в этом, видимо, и есть главная сила Маргариты – в том, чтобы придавать сил другим.

– Конечно, не твой сын станет воплощением зла на земле. И можешь считать меня круглой дурой, но я продолжаю верить, что моя любовь поможет спасти его, – и она действительно верила, несмотря ни на что, – Можно мне взглянуть на ангелочка? – девушка перевела взгляд на детскую кроватку, и Дэни утвердительно кивнула.

Тогда Маргарита наклонилась над колыбелькой:

– Привет, маленький Александр! Твоя тетя хочет с тобой познакомиться, – и очаровательное голубоглазое создание улыбнулось ей в ответ.

Сказано: время лечит все раны. Я не согласна. Раны остаются. Со временем разум, оберегая свое здоровье, затягивает их шрамами. И боль утихает, но не проходит...

Роза Кеннеди

Все, что мы сделали только для себя, умирает вместе с нами. Все, что мы сделали для других и мира, остается навечно.

Альберт Пайн

Всё отделение хирургии, в котором работал Джек, поздравляло доктора с рождением сына. Коллеги устроили ему настоящий праздник – с воздушными шарами, тортом и огромным количеством цветов и милых сувениров для молодой мамы.

Самочувствие Даниэллы было уже гораздо лучше, и она уже готовилась к выписке, пока в доме друзья готовились обставить их с доктором комнату необходимыми для детской предметами.

Танака Ондзи привыкал к жизни обычного смертного: ему предстояло уладить формальности с похоронами Аманды и решить некоторые свои личные дела, поэтому он навестил Даниэллу одним из последних.

– Можно зайти? – дверь приоткрылась, и на пороге показался азиат.

– Конечно, проходи, – златовласая жестом пригласила его, и в палату вошли азиат вместе со своим братом: такие похожие, и такие разные, как две противоположности, дополняющие друг друга.

Теперь, когда проклятие больше не властвовало над ней, Даниэлла снова могла улыбаться своей обворожительной улыбкой: новому дню, солнечному свету за окном, играющему отблесками в складках оконных гардин, плывущим высоко в небе облакам, ласковому ветру, свежести морозного воздуха.

Она улыбнулась со всей признательностью:

– Не знаю, как и благодарить тебя: ты спас жизнь не только мне, но и моему сыну. Я плохо помню, что было со мной, но это убивало меня.

Ондзи ответил взглядом, полным печали – она была так близко, и в то же время, так недосягаемо далеко:

– Если бы ты не была человеком, так оно и было бы. В каждом из нас есть темная сторона – это так, она дает нам силу воли, твердость, способность принимать решения. Сила человечности заключается в том, чтобы контролировать темную сторону, не дать ей одержать верх, подавлять в себе эгоизм и низшие инстинкты, учиться жить среди других и думать не только о себе, и нести ответственность за последствия своих решений и поступков.

Златовласая слушала, и чувствовала, что слова его искренны и правдивы. И от сердечности и откровенности его слов ощущался реальный прилив так необходимых ей сил.

Брат азиата посчитал нужным добавить:

– Сила дитя леди не позволила проклятию погубить её, – Даниэлла понимала, что лгать он не будет, она и сама отметила изменения, происходившие с ней, не просто характерные для нормальной беременности, – дитя леди будет вершителем великих дел. Наша встреча была предрешена. Настало время – и я нашел вас, нашел дитя.

Азиат поставил на прикроватный столик принесенную им диковинную стрелицию в горшке с лепестками в виде оперенья тропических птиц, специально доставленную ему из Южной Африки.

– Я предлагаю тебе и господину Дестинофф стать совладельцами моего клуба, – обронил он, как бы между делом, раздвигая оконные шторы, – Мне хватает на жизнь, а вам деньги сейчас пригодятся. Дети будут расти первое время очень быстро, и им много чего может понадобиться: одежда, обувь, игрушки, детское питание.

– Благодарю, но мне кажется, что это лишнее, – смущенно заметила златовласая.

– Пожалуйста, не перебивай меня, – мягко улыбнулся Ондзи, присаживаясь рядом с ней на кровати, – Ещё я составил завещание, по которому, если со мной что-нибудь случиться, то клуб отойдет Джону. Он хороший человек, и я ему доверяю.

– Завещание? – девушка чуть не задохнулась от волнения, замотав головой, схватившись за его руку, испуганно глядя ему в глаза, – Даже не думай об этом, ты будешь жить ещё очень и очень долго.

– Теперь я – смертный, и должен предвидеть и такой вариант, – с улыбкой покачал головой азиат.

– Я не дам тебе умереть, обещаю... – златовласая крепче сжала его ладонь, – Мы не дадим... Мы защитим тебя.

Мужчина поспешил подняться, чтобы не встречаться взглядом с её глазами цвета небесной синевы – её милость, её сопереживание ранили ещё больнее:

– Я верю тебе, но хочу всё продумать, – тихо молвил азиат с болью в голосе и во взгляде, – Вы не можете быть рядом со мной круглые сутки. Если я могу ещё что-то для вас сделать, то я должен поговорить с Лаурой.

– С ума сойти! – она остановила его за руку, – Ты же больше не всемогущий демон... Это может быть опасно...

– Только не волнуйся, тебе вредно, – Ондзи ласково погладил её по светловолосой голове, – она не причинит мне вреда. Ты понимаешь, о чем я?

– Ты был у неё на особом счету? – Даниэлла подняла на него лицо, – Я с трудом могу вспомнить, но ты сказал что-то важное, когда пытался вернуть меня?

Ондзи снова покачал головой, подавляя в себе эту боль, что зарождалась внутри каждый раз, когда он смотрел на неё:

– Ничего, чтобы волновало тебя...

Чувствуя, что обстановка становится напряженной, Решин осмелился отвлечь их внимание на себя:

– Леди разрешит, – он поднялся со своего места, опираясь на руку брата, – Поприветствовать будущего ангела?

Даниэлла кивнула, и Ондзи подвел его к детской кроватке.

– Танака-сан, – тяжело вздохнула златовласая, – Мне жаль, что не могу ответить на ваши чувства...

– Интересно, а при других обстоятельствах... – про себя задумчиво произнес азиат, а вслух добавил, – Не обращай внимания, я не хотел тебя волновать.

Джон всё ещё винил себя в смерти девушки и надеялся, что отпустив её душу, он сможет отпустить и свою боль. И Ондзи поддержал его в этом решении – как начальник Аманды, он должен присутствовать, когда её будут провожать в последний путь, и не возражал, чтобы Джон присоединился, зная насколько это будет важным для него. Они с Маргаритой уже надевали темные траурные одежды, собираясь сопроводить азиата на похороны Аманды – на улице в машине их уже ждали Марк и Мей. Маленькая японка имела лишь поверхностное знакомство с покойницей, но как коллега, она хотела принести дань уважения.

Сама церемония не была какой-то особенной для таких случаев, но для них это было в некотором роде откровением – насколько же они мало о ней знали.

Среди всей этой модельной элиты Джон заметил стоящего в отдалении седовласого мужчину в черном одеянии и солнцезащитных очках. Он стоял, облокотившись о ствол старого дерева, скрестив руки на груди. От него исходила мощная аура неопределенного характера.

Не в состоянии объяснить, чем этот человек настолько заинтересовал его, Джон шепнул несколько слов друзьям и подошел поговорить с таинственным незнакомцем.

– Кто вы? – приблизившись и коротко поприветствовав, он перешел к тому, что больше всего волновало его сейчас, – У меня такое чувство, я знаю вас...

– Смерть, – медленно протянул мужчина, глядя в упор, и тут же поправил сам себя, – Ангел Смерти, если быть точным.

– Я уничтожу тебя, и больше никто не будет умирать, – со злостью процедил Джон, и лицо его свело судорогой.

– Меня нельзя победить, – спокойно ответил незнакомец, но это совершенно не успокоило Джона, – Вам придется смириться. Я всегда получаю то, за чем прихожу.

Скорее – наоборот, просьба укротить себя и подчиниться вызывала в нем только новую, ещё более сильную, волну протеста.

– Господи, это же похороны, в конце концов, – сверкнул глазами Джон.

– В чем дело? – Смерть провел ладонью перед его лицом, считывая его боль и самые потаенные страхи, – Я забрал кого-то из ваших близких, и вы хотите его вернуть? Брата? Матушку? – Джон дернулся, его губы задрожали, виски сдавило, а к горлу подступила горечь, – Отца, я прав?

– Не смейте о нем говорить! – он даже не пытался скрыть, насколько эти слова задели его.

– Я так и понял, – понимающе кивнул собеседник, – у вас печальные глаза маленького мальчика, которого бросили в одиночестве, – снова провел рукой и добавил, пока Джон стоял оцепенев, – Вы злитесь на меня, потому что я забрал его. Вы отказываетесь принимать меня за того, кто я есть. Вы думаете, что сможете победить меня.

– Вы меня не знаете, – повысил голос Джон, – Вы ничего обо мне не знаете! – но вскоре постарался взять себя в руки.

– Сколько раз я уже видел это, – Смерть только покачал головой, – злоба, боль, яростное ожесточение против меня, словно я – зло в последней инстанции.

– А разве это не так? – недоверчиво изогнул бровь мужчина.

– Нет, я не добр и не зол, я просто есть, – собеседник доверительно положил руку ему на плечо, – Пока вы это не осознаете, вы не двинетесь дальше. Жизнь имеет смысл только потому, что не бесконечна, и именно смерть заставляет любить жизнь, – с сожалением вздохнул он, – Её время пришло, как когда-то настало время вашего отца. Прекратите бороться со мной.

Джон снова вернулся к реальности и обернулся в ту сторону, где священник продолжал читать отходную молитву:

– Прости меня, Аманда... – выдохнул Джон.

– Концентрация всей вашей ярости на мне делает вас уязвимым для настоящего зла этого мира, – заметил Смерть.

Джон устало развел руками:

– И как мне теперь быть? Я не знаю...

– Погорюйте, а потом продолжайте жить, – посочувствовал собеседник, – Тогда вам станет проще принять... Ваше имя следующее в моем списке...

– Не дождетесь! Я не собираюсь умирать.

– Ваше имя следующее в моем списке приемников... – Смерть всё же закончил свою мысль.

После этих слов Джон отпрянул, не желая верить, потом схватил собеседника за ворот плаща и припечатал к стволу дерева:

– А чего хочу я? Это ни кого не интересует? – Джон отступил, предупреждающе выставив руку.

– Полегче, Ваша Милость, – погрозил пальцем Смерть и исчез, растворившись в воздухе, – Примите это, и всем станет легче...

– Черта с два я приму это, – сердито сплюнул Джон и вернулся к остальным, – Прощай, Аманда, да обретет твоя душа вечный покой, – в свою очередь он возложил на её могилу цветы.

Следующим за ним был Ондзи:

– Прощай, Аманда, да смилостивятся к тебе Небеса.

Марк вместе с семьей решал проблемы несколько иного рода:

– Маркеш, ну, как, – не без гордости поинтересовался Витриченко-старший, – тебе понравился наш будущий дом?

– Да, отец, – согласился парень, ничего не имея против,– отлично.

Под довольным взглядом азиатки мужчина улыбнулся:

– Значит, ты не против переехать? Начинается жизнь, и начать её в новом месте будет символично. В доме друзей с появлением Александра понадобится свободная комната.

Витриченко-старший обнял их обоих:

– Ты – мой сын, и я всегда буду защищать тебя и ту, которую ты любишь. Вас можно будет оставить на неделю, пока мы слетаем за Оксаной?

– Мы справимся, отец, – рассмеялся Марк, – не волнуйся, – японка согласно кивнула.

– Пан Дестинофф обещал присмотреть за вами, пока мы не вернемся, – сообщил отец Марка, – сможете собрать вещи и подготовиться к переезду. Ваши друзья, кстати, уже приглашены на новоселье.

Джон, проходя мимо них, Джон позвал мужчину для разговора, высказав свои опасения:

– Не сочтите за неуважение, но это – верх беспечности. Нам сейчас стоит держаться вместе.

– Но мы все имеем право на частную жизнь, согласитесь? – парировал Витриченко-старший, и по-своему был прав, Джон понимал это, но не переставал беспокоиться, – Мы же не на другой планете будем. Что-то случилось, и вы вините себя в произошедшем? Вашей вины здесь нет, вам не стоит мучиться, – разгадав его переживания, Лев по-отечески похлопал его по плечу.

– Спасибо! Вы, наверное, правы, – Джон выдавил измученную улыбку, но постарался мобилизоваться и навести порядок в мыслях, – Я постараюсь успокоиться. Так от меня будет больше пользы.

И всем им было совершенно не до мужчины, стоящего поодаль, а между тем, игнорировать выводы проводившего вскрытие покойной Аманды доктора Артура Клейтона, начальника отца Маргариты, им не стоило – этот человек отличался наблюдательностью и настроен был очень решительно:

– Они? – мужчина нервно закурил, сделал пару затяжек, и потушив сигарету, вернулся к своей машине, в сейфе его рабочего кабинета уже было собрано внушительное досье по всем загадочным случаям и нераскрытым смертям, в связи с которыми фигурировали имена дочери Шарля-Анри, её мужа и её знакомых, – Снова они? Да что же это такое происходит? Снова загадочная смерть, и снова рядом оказываются эти люди? Что творится, черт возьми? Я уже не верю в простое совпадение. Я соберу больше информации и выведу вас на чистую воду.

После похорон Ондзи отпустил Винтера и Максимилиана до конца дня, попросив только предварительно отвезти брата в клуб, а сам отправился на старую квартиру, чтобы забрать кое-что из своих вещей.

Неожиданная пустота и тишина давили на мозги одиночеством и неопределенностью – квартира пустовала несколько дней, Лауры ни где не было видно.

– Лаур-ра! Лаур-ра! – азиат тяжело вздохнул и подошел к клетке с вороном:

– Пойдем со мной, приятель, я позабочусь о тебе.

Пройдясь по комнатам, он обнаружил разбитую фарфоровую куклу в комнате Лауриты.

Мужчина опустился на колени, собирая осколки:

– С Днем рождения, Лаура, – тихо прошептал он, прижимая у груди кукольное тельце, и в глазах его отразилась болезненная тоска. У Лауриты сегодня действительно был День рождения...

Лауры в квартире не было, стало быть, она наверняка занята какими-нибудь пакостями. Господи, когда же она насытится и успокоится?

И всё-таки, ему не хватало её капризов и истерик, её слез и её смеха. Не хватало её...

Для обеспечения безопасности хранителей, перед уходом он зашвырнул зачарованный сборник сказок в магическое зеркало Лауриты, где тот благополучно исчез, а зеркало пошло трещинами и в конце концов разлетелось на осколки.

Если Лаура узнает, то безусловно будет не в восторге от этого его поступка, но так он поступает правильно, единственно верно, как ему казалось.

В клуб он вернулся поздним вечером и всю ночь работал с документами – на следующей неделе тут должен выступать знаменитый Брюно Пелетье, и предстояло разобраться с бюрократическими вопросами.

Теплые простыни ещё хранили страсть и нежность прошлой ночи, а Джон и Маргарита в полной готовности, облаченные в спортивные костюмы, уже были готовы приступить к тренировочным занятиям в подвальном помещении дома, которое по настоянию Джона специально расчистили от всего ненужного и переоборудовали для этих целей.

– Не расслабляйся, будь готова к удару, – Джон уже стоял напротив супруги, принимая боевую стойку, – Я делаю выпад – ты блокируешь, ты делаешь выпад – я блокирую.

Несколько пробных выпадов и уклонений, и Маргарита, за время беременности отвыкшая от подобных нагрузок, уже выдохлась. Ему не стоило больших усилий уложить её на лопатки.

– Если ты хотел быть сверху, мог бы просто попросить, – улыбнулась Марго, когда он протянул руку, помогая ей подняться.

– Не смешно. От этого зависят наши жизни, – Джон, напротив, совершенно не выглядел веселым, но горячие объятия его не стали менее крепкими, – Тренировки будут стоять на первом месте – невзирая на наши отношения, или, скорее, именно из-за наших отношений. Нельзя игнорировать опасность. Тебе нужно восстановить форму. Мы должны быть готовы. И запомни – всегда смотри в глаза противнику, не отводи взгляд.

– А можно попросить тайм-аут? – попросила Маргарита, отдышавшись.

– Вставай, – он ещё долго всматривался в её лицо, – Демоны не дадут тебе тайм-аут, когда попросишь. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Я знаю, знаю, – девушка обреченно вздохнула.

Они не заметили, как спустились Марк и Мей.

– О! Мы, кажется, не вовремя, – азиатка хихикнула, прикрыв рот ладошкой, глядя на растерянное выражение на лице Маргариты, – Вы заняты?

– Проходи, – кивнул мужчина, – Бой на мечах учит уверенности и ловкости, – поцеловав смущенную Маргариту в макушку, он снял со стены тренировочные мечи, протянув один из них азиатке, – Марго, отдышись пока. Слышал, что Мей у нас талантливый мечник. Может, продемонстрируешь свое умение?

– Разве у меня есть выбор? – хмыкнула японка, проверяя балансировку оружия.

– Нет, – откровенно ответил Джон.

Достойно выдержав поединок, азиатка удостоилась похвалы от Джона и полного гордости взгляда Марка.

– Неплохо, совсем не плохо, – улыбнулся мужчина, принимая у неё меч и поманив Марка.

– Я знаю, спасибо, – Мей демонстративно поклонилась.

– Молодцы – пятнадцать минут медитаций для укрепления духа, и девушки на сегодня свободны.

Карнавал марионеток

После физических нагрузок Джону и Маргарите так приятно было расслабиться под теплыми струями душа, где стирается грань между двумя телами, между страстью и нежностью, когда воедино сплетаются тела, пальцы, локоны – кожа к коже, локон к локону, дыхание к дыханию.