Текст книги "Симфония чувств (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 52 страниц)

– Простите, господин Йошида, – искренне извинилась она, понимая, что старика, и правда, мог хватить удар, а у него слабое сердце. Господи, а ведь она не подумала об этом! Снова повела себя, как законченная эгоистка.

– Прошу прощения, Йошида-сан, – выступил вперед Марк, виновато поклонившись, – это была моя идея, – девушка покачала головой, пытаясь возразить, но он жестом остановил её, от чего Мей захотелось провалиться сквозь землю, ну – или забиться в истерике, на худой конец

– Прекрасно, молодой человек, – пожилой мужчина довольно хмыкнул, когда юноша выдержал его испытующий взгляд,– Хоть имеешь смелость признаться.

– Мне нечего скрывать, – с вызовом бросил Марк.

– Вот и хорошо, я ещё не закончил, – кивнул мужчина и повернулся к девушке, указывая в сторону лестницы на второй этаж,– Ступайте, госпожа, вы, должно быть, устали, а я хочу поговорить с молодым человеком без свидетелей.

– Да, Йошида-сан, – Мей не хотелось оставлять его наедине с этим суровым стариком, но Марк ободряюще подмигнул ей, а она чувствовала себя слишком уставшей и слишком виноватой, чтобы сопротивляться, и обменявшись тихим "Спокойной ночи!", она медленно развернулась и проследовала в свою комнату.

– Кем ты себя возомнил, молодой человек, что позволяешь себе такие возмутительные выходки? – и тут уже мужчина дал волю своему недовольству, – По твоей милости госпожа пропустила занятия. Если так пойдет и дальше, то она может потерять всё, что с таким трудом создавала её семья на протяжении десятилетий – фамильное имя, состояние.

– Я только хотел помочь… – Марк и чувствовал себя виноватым, и в то же время, считал, что поступил правильно, скрасив девочке день, и её радостный смех и счастливая улыбка были тому бесспорным и красноречивым свидетельством.

– Тогда, не мешало бы прежде думать, – назидательным тоном продолжил мужчина,– Зачем подпитывать её надежды, которым не суждено сбыться? Наследница клана не выйдет замуж за чужака – вы с ней слишком разные. К тому же, ей нужен более старший и опытный мужчина её круга, который смог бы взять на себя управление компанией. А что можешь дать ей ты? Весь ваш модельный бизнес погряз во лжи, интригах и распутстве. А пройдет молодость, она ведь не вечна, что ты будешь делать тогда, на что содержать семью?

– Вы так уверены, что знаете, что ей нужно? – не сдержался Марк, крепче сжав пальцы на руках, – Вы её, вообще, знаете? Знаете, когда у неё День рождения?

– В мае, – тут же ответил мужчина.

– Да, – согласился парень, признавая ответ верным, – А какой у неё любимый напиток? Какое любимое блюдо? – продолжил он злобно сыпать вопросами.

– Зеленый час с мятой и лимоном, темпура, мороженое из зеленого чая, – и снова четкий и лаконичный ответ.

– А какую музыку она предпочитает? Какие её любимые цвета? Какой её любимый бренд? – хотелось поддеть, зацепить, показать, что нельзя выбирать и так бездушно решать за живого человека, – Она слушает группу "Morning musume" и Камуи Гакта, любит красный, белый, синий и черный цвета, и предпочитает марку "Hello Kitty".

– И о чем это говорит? – старик как-то странно посмотрел на него.

– О том, что я знаю её не хуже вас, – вот, оно – то, что он хотел высказать, – при всём уважении, господин Йошида…

– Ты с ней спал? – без лишних предисловий озадачил собеседник, и захотелось ответ выплюнуть ему в лицо, но Марк на какое-то время застыл ошеломленный, тогда мужчина повторил свой вопрос с более резкой интонацией, продлись минутное молчание дольше, парня пришлось бы встряхнуть за плечи, – Отвечай, когда тебя спрашивают! Я задал простой вопрос и рассчитываю получить на него предельно честный ответ.

– Нет, – тяжело выдохнул Марк, и добавил, глядя прямо в изумленные глаза собеседника, – И этого не случится, пока мы оба не будем готовы к этому, – ограничился этой фразой, не посчитав нужным далее распространяться на предмет своих страхов и сомнений.

– Похвально, что ты сумел сохранить здравость мышления, – с облегчением выдохнул мужчина, как-то странно посмотрев на него, и в глазах невольно проскользило уважение, – И последний вопрос: ты любишь её? – и Марк, уже было развернувшийся уходить, замер – как же он боялся и избегал сам себе задать этот вопрос.

– Да, – не задумываясь ответил, и как только до него дошел смысл прозвучавшего из его уст ответа, он едва сдержался, чтобы не рассмеяться: всего одно слово, две буквы, и вся сумятица в голове упорядочилась, как после дождя и бури расступаются облака и приходит ясность, – Всего доброго, Йошида-сан, с вашего разрешения, – легко поклонившись, уже не тая улыбки в уголках губ.

– А ты интересный, христианин, – японец кивнул в знак одобрения, – Думаю, что ещё не прощаюсь с тобой.

– Тогда, до встречи, Йошида-сан, – юноша ещё раз поклонился, и покинул помещение с улыбкой на лице, – И, кстати, я увлекаюсь программированием и компьютерными технологиями, если вас это интересует, – последнее слово осталось за ним, и вот теперь он был удовлетворен.

Выйдя из поместья, он посмотрел на её окно, в котором зажегся свет. Девушка открыла окно и помахала ему.

– Смотри, не простудись, – отсалютовал Марк, и она послала ему воздушный поцелуй:

– Я могу приехать на рождественские каникулы? – спросила Мей, и он утвердительно кивнул.

И в это время на ночном небе над ними вспыхнула падающая звезда. Знаете ли вы о том, что, если желания двоих, загаданные, глядя на падающую звезду, совпадут, то они непременно сбудутся? И этим двоим так хотелось в это верить.

Скажи це сонцю, скажи це вiтру -

I я почую цi слова,

Шукай у небi єдину зiрку,

Та знай, на неї дивлюсь я...

Руслана «The Same Star»

«Так и мы должны стараться сиять ярче, – принял тогда решение Марк, – для тех, кто будет брать с нас пример. В чью жизнь мы в состоянии привнести чуть больше света и красоты.»

И последний показ он отработал на пределе своих сил, чем заслужил искреннюю похвалу своего напарника-азиата:

– Вот это совсем другое дело, – Ондзи довольно похлопал его по плечу, и они пожали руки, – Молодец, напарник! А эта девочка тебя изменила.

– Я же просто … хотел помочь ей, по – дружески... – растерянно пробормотал парень.

– По – дружески, говоришь, – азиат растянул понимающую улыбку, – ну-ну, ты сам-то хоть веришь в эту, так называемую, "дружбу"?

Марк нехорошо сверкнул глазами:

– Ондзи, я, конечно, очень благодарен тебе за помощь, но можно я сам с этим разберусь, без посторонней помощи?

– Конечно, – согласился с ним японец, – Я не сомневаюсь, что ты разберешься, – Марк и сам теперь в этом ни сколько не сомневался.

Новое звучание Рождества

Я стала сильнее, потому что мне пришлось такой стать.

Я стала мудрее, потому что получила урок.

Я стала счастливее после пережитой грусти.

Я стала умнее благодаря своим ошибкам.

– Ондзи, скажи, а что по-твоему, любовь? – внезапно серьезно спросил Марк, когда они уже заняли свои места в салоне самолета.

– Любовь – это то, что сжигает нас в пепел и возрождает вновь, – в ответ японец процитировал древнее изречение.

– Да ты, оказывается, поэт, – усмехнулся юноша, потом поинтересовался, – А ты хорошо знаешь господина Йошида?

– Мне иногда приходится иметь с ним дело, – азиат снова с любопытством глянул на парня, – Мы заказываем поставки тканей с фабрик этой компании.

– Понятно, – вздохнул Марк и отвернулся к иллюминатору, – Старик хоть и прежних устоев и закалки, но он искренне беспокоится о Мей и желает ей только добра, – он принялся нервно сжимать в руке салфетку, – Может быть, он прав – кто есть она, и кто – я? Что я в состоянии предложить той, кто достойна самого лучшего?

– Тогда стань лучшим, – Ондзи развернул его лицом к себе, – Представь, что её нет в твоей жизни, если без неё жизнь теряет смысл, то твои чувства достаточно сильны. Если это – то, чего ты хочешь на самом деле, то борись. Ни что в жизни не дается даром – всё нужно ещё заслужить, доказать, что ты достоин счастья.

– Я запомню этот совет, спасибо, – благодарно улыбнулся парень, – А ты сам был влюблен?

– О, нет, для этого я слишком занят, – с усмешкой отмахнулся мужчина, всё же не желая раскрывать свою душу до самого конца, – Видно, мне так и суждено умереть холостяком.

– А может быть, просто ещё не встретилась та самая? – подмигнул Марк.

– Да благословен будет не перестающий надеяться, – улыбнулся азиат, ответив восточной мудростью, и развернул последний выпуск газеты на японском, которую он купил по дороге в аэропорт, – Вот так дела! Я захватил с собой газету почитать в салоне – тут пишут о загадочном вечернем происшествии. Вчера группа преступников пыталась ограбить ювелирный магазин, но были остановлены неизвестным мужчиной. Мужчина молодой – возраст до двадцати пяти лет, европеец, он высокого роста, у него светлые волосы, одет был в формальный костюм черного цвета. Всем, кто что-нибудь знает, просим сообщить в ближайший полицейский участок. А также просим этого мужчину, благодаря которому было предотвращено преступление, прийти в полицию и дать свидетельские показания. Будь среди нас побольше таких сознательных граждан, улицы наших городов стали бы намного безопаснее для нас и наших детей, – лицо азиата приняло задумчивый вид, – Как интригующе...

– Действительно, – равнодушно протянул Марк, уходя от темы, которую он не хотел сейчас обсуждать, – очень интересно. Ты не возражаешь, если я засну? Я очень устал.

– Нет, конечно не возражаю, – согласно кивнул Ондзи, – А я, пожалуй, продолжу читать газету, уж очень любопытный номер попался, – потом перевел взгляд на спящего рядом Марка и продолжил рассуждать сам с собой, – Интересно, как много молодых высоких европейцев гуляет по ночному Токио? – но Марк уже заснул и не слышал его.

Марк был очень рад вернуться. Вернуться туда, где его ждали: отец, Александра, его друзья, любимая работа. А совсем скоро, не успеешь оглянуться, как пролетит время, и Мей вернется провести с ними зимние каникулы. В её обществе ему было так легко, что он забывал обо всём плохом.

В доме, как обычно, было много людей, и царило необыкновенное оживление, и больше всех радовалась его возвращению маленькая Адель. Это и не удивительно – на календаре уже было начало декабря, и в сердца каждого входило Рождественское волшебство и предчувствие нового начала и новых надежд касалось души.

И снова были долгие разговоры по телефону: обо всём и ни о чем. Марк рассказывал, как друзьям понравились привезенные им сувениры, они обсуждали, как бы хотели провести праздники. Маленькая японка уверяла, что её страна полна сказочных новогодних традиций – кроме традиционных для многих народов поздравлений близких праздничными открытками и подарками, посещения храмов и родных мест и традиционного ужина в семейном кругу, для японского нового года характерны и свои особенности, присущие только этой данной стране, где считается, что душу человека отягощают сто восемь пагубных грехов и забот, и возвещающий приход Нового года колокол, каждым из своих ста восьми ударов прогоняет их из человеческих душ, где искренне верят в Семь богов удачи, даря символические фигурки, изображающие кораблики, груженные сокровищами с семью богами удачи и благополучия на борту.

Ещё Мей в красках рассказывала, как прекрасна весенняя церемония любования цветами сакуры – японская вишня не плодоносит, но имеет огромное символическое и эстетическое значение, символизирует скоротечность всего прекрасного и печаль о том, что так было дорого, но ушло, оставаясь в сердце и памяти, чтобы возродиться на следующий год новыми нежными лепестками, мягким ковром покрывающими землю после каждого порыва ветра. Рассказывала о популярных горячих источниках, о священной горе Фудзи, о фестивалях технических достижений, на которых известные бренды представляют свои последние разработки, о других фестивалях, где участники преображаются в любимых героев комиксов и мультфильмов, и всё это называется словом «косплей» – от англ. costume play – «костюмированная игра», популярное хобби, сродни маскараду, а выступающие не только показывают свои костюмы во всей красе (зачастую, сшитые самостоятельно), но и ставят сценки и танцы по мотивам произведений, исполняют композиции из саундтреков популярных анимационных сериалов и фильмов или компьютерных игр.

Марк обещал ей обязательно показать украинскую вишню и поделился своим планами порадовать детишек из приюта, где он провел свое детство, подарками на день Святого Николая.

Мей заметила, что у неё как раз будут каникулы и попросила разрешения сопровождать его, и Марк согласился. И на душе стало сразу легче, гораздо легче. Но он всё ещё не находил слов, чтобы объяснить то, что с ним сейчас происходит. Но бывает и так, что все слова в мире не в силах описать одно простое чувство, но сердце, как ни странно, всё прекрасно понимает без слов – и не важно, на каком языке мы говорим, у любви он – один для всех.

Всё чаще с неба шел чистый мягкий белый снег, и так приятно было ощущать легкую прохладу на своих щеках, губах и ресницах. И снова чувствуешь себя маленьким ребенком, верящим в чудеса, завороженно замирая, глядя на нарядные елки в пышно украшенных витринах, повсюду царило предпраздничное оживление, подстегиваемое призывными вывесками о распродажах, значительно увеличившими очереди в магазинах, из которых лился яркий свет неоновых подсветок и звучала тематическая Рождественская музыка. Отдохнуть в перерывах этого марафона шоппинга приятно было в маленьком кафе за чашкой горячего шоколада с любимым пирожным, слушая веселую болтовню подруг. В таких желанных хлопотах и поисках милых сувениров для дорогих людей время летело незаметно.

На Маргарите был белый полушубок – единственное, что она смогла застегнуть на себе сейчас, а дома уже была наготове собранная сумка, на тот случай, если придется срочно лечь в клинику – срок родов был всё ближе, и необходимо было всё предусмотреть.

И вот после одной из таких утренних прогулок Маргарита почувствовала сначала некоторый дискомфорт, но болезненные ощущения всё нарастали, а ведь до срока ещё было недели две, а то и все три.

Лицо уже покрылось испариной, но боль не унималась, а в глазах застыла паника – кошмар прошлого не должен повториться.

Когда вызвали Джека и сообщили Джону, девушка была уже в состоянии обморока – голоса близких доносились точно откуда-то издалека... Что-то не так, не правильно... Так не должно быть...

И дальше, она уже с трудом могла различить какие-то медицинские термины: "обвитие", "асфиксия", "кесарево сечение"...

Когда её везли в подготовленную операционную, она уже не замечала ни кислородной маски на своем лице, ни иглы от капельницы с лекарством в своей руке, ощущала только теплую руку мужа, сжимавшую её ладонь.

Потом она уже ничего не помнила, очнувшись через несколько долгих часов, показавшихся вечностью и ей, и сходившим с ума от переживаний за неё, друзьям.

Когда Маргарита открыла глаза, то увидела улыбающееся лицо брата – измученное после бессонной ночи. Его улыбка – это был добрый знак. Она поводила глазами по сторонам и отметила, что находится не в операционной, а в палате.

Доктор поправил ей подушки и повернул её голову, тихо прошептав, обнимая её:

– Всё хорошо, девочка, мы справились... Ты справилась...

Увидев детскую кроватку, в которой спали её маленькие дочки. Она не смогла сдержать слез, крепче вцепившись в плечи брата. Подумать только – её дочери... Их с Жаном дочери...

– Их покормили, пока ты спала. Они – удивительные малышки, – улыбнулся доктор, когда покидал палату.

– Как она, док? Почему нам ничего не говорят? – как только Джек вышел из палаты, взволнованные друзья окружили его, а Джон схватил его дрожащими пальцами за рукав халата.

– Операция прошла успешно – её жизнь и жизни детей вне опасности, – выдохнул доктор, и облегченный вздох прокатился среди друзей, потом наклонился к самому уху смуглого мужчины, – Но операция была тяжелой, что несомненно отразится на состоянии её здоровья – ещё одну беременность она может и не пережить. Ты понимаешь, о чем я?

– Господи, но как же так... – только и смог сдавленно прошептать Джон, – И как мне ей сказать об этом? Разбить её мечты и лишить надежды? – он крепко зажмурился, и из глаз едва не потекли слезы.

– Если ты не решишься, то это придется сделать мне, – со спокойствием обреченного произнес молодой хирург, – Она должна знать. Но – не сегодня. А сейчас можешь увидеть её. Ты – первый, о ком спросила Маргарита, когда пришла в себя.

Джон ничего не ответил, только незаметно от других, ещё раз окинул его тяжелым взглядом и, натянув улыбку на лицо, решительно сделал шаг в палату:

– Ну, как ты, девочка? – он аккуратно присел рядом на кровати, взяв ладонь жены в свою руку, поднеся её к своим губам, – Как себя чувствуешь?

Маргарита лежала обессиленная, на её бледном исхудавшем лице впавшие глаза казались совсем черными, оттененные темными кругами под ними. Подумать только – если бы не медики во главе с японским гением от медицины, то он мог потерять и жену, и дочерей.

– Теперь уже всё хорошо, – Маргарита слабо улыбнулась пересохшими губами, в ответ слабо сжав его руку, – Теперь я спокойна, – девушка повернула голову в сторону детской кроватки, – Не правда ли они милашки?

– Ну, конечно, мой маленький герой, – он поцеловал её бледный холодный лоб, – Самые красивые девочки на свете. Эти малышки многих сведут с ума в своё время.

– Это потому, что у них твои глаза, – не унималась Маргарита.

– Милая, давай не будем сейчас спорить? – он легко чмокнул её в нос и тихо произнес, – В старину говорили, что когда Бог хочет сделать женщине комплимент, то дарит ей дочь, а когда хочет дать ей защиту и опору – дарит ей сына, – румянец стал возвращаться на её лицо, и губы девушки расплылись в улыбке, а он продолжил, успокаивающе поглаживая её руку, – Лишь трех женщин в своей жизни мужчина будет любить более остальных: ту, что родила его, ту, что родила ему и ту, что родилась от него. Я бы ещё добавил одну – ту, что родилась вместе с ним, – улыбнулся Джон своей легкой улыбкой, имея в виду свою любимую сестру.

– Моё Солнце и звезды, – блаженно протянула Маргарита фразой из нашумевшего телевизионного сериала, глядя на него из-под полуопущенных ресниц. И почему он всегда так на неё действовал, что рядом с ним она забывала себя?

– Рождество в этом году имеет для нас особый смысл, – это настолько умилило его, что он не удержался и поцеловал девушку в макушку, как матери целуют перед сном маленьких детей, – Ещё год назад мы благодарили Бога за твоё спасение, а в этот год в наш мир пришли две новые жизни – благодаря твоему мужеству и мастерству доктора.

– Ты не подумай – как только приду в себя, я хочу быть полезной, – Маргарита подняла на него лицо, полная решимости, – Вы столько для меня сделали...

– И чем бы хотела заниматься моя девочка? – Джон посмотрел на свою молодую жену с интересом и восхищением.

– Я ещё не определилась, что мне нравится больше, – откровенно призналась Маргарита, делясь с ним своими размышлениями, – Я хотела работать в медицине, но мне также нравится и рисовать – я бы хотела помогать тебе в качестве дизайнера.

– Это нормально, ты ещё очень молода, – заверил её мужчина, вновь поглаживая по темноволосой голове, – Чтобы ты не решила, я всегда поддержу тебя и выслушаю твои дизайнерские идеи – но, только когда позволит твоё состояние.

– Папочка, можно и мне посмотреть? – в оставшуюся не до конца прикрытой дверь прошмыгнул малыш Алишер и замер в нерешительности, сделав несколько робких шагов, ожидая когда ему разрешат подойти ближе.

– Конечно. Али, подойди, сынок, взгляни на своих сестренок, – Джон взял мальчика за руку и подвел его к кроватке с новорожденными младенцами.

– Они такие... маленькие, розовые и громкие, – смущенно улыбнулся ребенок, – Папа, я что – тоже был таким?

– Может, даже ещё голосистее, – улыбнулся Джон.

– Простите. Всё хорошо, маленькая госпожа? – вслед за сыном, в палате появилась сама сиятельная Кали с приветливой улыбкой на устах, – Как самочувствие, храбрая маленькая госпожа?

– Спасибо, миледи, – девушка слабым кивком головы выразила свою признательность.

– Если понадобится какая-нибудь помощь, любая – обращайся, не стесняясь, – рыжеволосая поправила ей покрывало и взяла сына за руку, намекая на то, что ослабленной девушке необходим отдых.

– Ещё раз благодарю, – улыбнулась Маргарита, – Вы останетесь с нами на праздники? – спросила она, на что Кали ответила утвердительно.

– А это сделали мы с Рафаэлем, от нашей семьи – как ты и просила, – понимая, что не стоит дольше напрягать ослабленную тяжелыми родами молодую женщину, он дал знак рыжей богине и старшему сыну, что скоро присоединится к ним, и те, попрощавшись, вышли в коридор, – Это – тебе, – он протянул ей две коробочки красного бархата, и когда Маргарита открыла одну из них, то увидела подвеску из розового жемчуга на золотой цепочке, которую мужчина сам застегнул на её шее, – Спасибо за самый лучший рождественский подарок! – во второй коробочке были золотые кулоны в виде вензельных букв "К" и "Д" – первых букв выбранных Маргаритой имен для своих дочерей – на золотых же цепочках, которые он с величайшей осторожностью надел дочерям, – А сейчас моим принцессам нужно отдыхать и восстанавливать силы, – когда он поцеловал девочек, они смотрели на него своими большими глазенками и спокойно улыбались, признавая в нем родного им человека.

– Жан, позови, пожалуйста, маму с папой – я хочу их видеть, – попросила Маргарита.

– Конечно, – ещё один поцелуй и мягкое наставление, – Обещай, что после непременно постараешься заснуть, пока ещё эти дивные малышки предоставляют тебе такую возможность? – девушка улыбнулась хитренькой улыбкой, – В детстве мне рассказывали сказку об одном одиноком принце, которому предсказано было, что придет из другого мира девушка с необыкновенной способностью дарить окружающим тепло своего сердца, и полюбит она принца не за богатство и титул, а за его человеческие качества и избавит его от болезненного одиночества. Теперь мне всё больше кажется, что это была вовсе не сказка, – поделился он с ней, с неохотой уступая свое место в палате её родителям – хотелось быть рядом с ними каждую секунду.

– Как себя чувствуют наши девочки? – когда в палате появились родители, Маргарита ощутила прилив новых сил.

– Уже намного лучше, – она с облегчением улыбнулась, – Надеюсь, что Рождество мы сможем встретить уже дома.

– Так и будет, не сомневайся, – мать погладила её по голове и заговорщицки добавила, – По секрету скажу, что Жан уже завершил подготовку комнаты, куда вы сможете переехать, как только вас с малышками выпишут.

– А можно и мне тоже посмотреть? – ну, как же можно было обойтись без вездесущей Адельки, – Ну, пожалуйста?

– Тебе можно, – Валентина взяла девочку за руку и подвела к кроватке, – Подойди ближе, Аделин, так тебе будет лучше видно.

Потом девочка повернулась и тихо произнесла:

– Ты же всё равно будешь моей мамой, правда?

– Ну, разумеется, – кивнула Маргарита, начиная снова погружаться в целительные объятия сна.

Когда девушка проснулась, то первое, что она увидела, был большой букет красных роз с едва начавшими распускаться бутонами, что снова вызвало у неё непроизвольную улыбку.

Марк смог навестить её только вечером, когда закончились съемки, и он встретил в аэропорту Мей. Наскоро перекусив, первым делом они направились в клинику – поприветствовать молодую мать и её новорожденных дочерей.

– Марк, ты с ума сошел?! – маленькую Маргариту и не разглядеть было из-за огромного букета нежных белых роз с тонким ароматом, протянутого юношей, – Право, зачем же столько? – она подняла на него свои большие глаза, счастливо улыбнувшись, вдыхая это деликатное благоухание.

– Не волнуйся, Маруся, они специальные – не должны вызывать аллергию, – добродушно усмехнулся парень.

– Как ты назвал меня? – удивленно хлопнула ресницами девушка, продолжая прижимать к груди цветы.

– Маруся, – а что, звучит очень мило – вот так и буду тебя называть теперь, – отшутился молодой человек, рассматривая её.

В белой сорочке с кружевными вставками и такой же белой лентой в темных волосах, она уже пришла в себя после тяжелых родов, закончившихся операцией, всем им пришлось изрядно поволноваться за её здоровье и даже – жизнь, её и новорожденных дочерей, настолько, что она ещё и не догадывалась о врачебных рекомендациях воздержаться от планирования будущих беременностей в виду изрядно подорванного её здоровья, о чем свидетельствовали остатки её недавней ужасающей бледности и общей слабости.

– Сам ты Мар...– начала она, но тут лицо её исказилось от боли во шве от кесарева сечения, – Сам ты Маруся! – отмахнулась она, облегченно выдохнув, когда приступ отступил.

– Ну, нет – это женское имя, – покачал головой Марк, всматриваясь в перемены в выражении её лица, и в который раз поражаясь силе её духа, потом перевел взгляд на детскую кроватку, в которой спали младенцы-близнецы.

– Можешь представить меня матерью? – девушка кивнула в сторону кроватки, жестом приглашая приблизиться, – Хочешь на них посмотреть? Можешь подойти поближе.

– О! Они, правда, очаровательны, – одобрительно улыбнулся Марк, глядя на умиротворенные детские личики, – И так на вас похожи, вырастут настоящими красавицами – все в мать. Твои дети будут самыми счастливыми, – его внимание привлек блеск золотых цепочек на детских шейках, – Хм, у них уже свои украшения имеются – не рановато ли? И буквы "Д" и "К" – стало быть, уже и имена есть у малышек? – полюбопытствовал он, усмехнувшись.

– Да – их зовут Диана и Екатерина, а эти кулоны с монограммами – подарок Жана, они вместе с Рафаэлем своими руками сделали, включая цепочки, – с гордостью пояснила Маргарита.

– И красные розы – тоже от него? – покосился он на корзину с ярко-алыми цветами, правда, сразу же и сам сообразил – ну, конечно, разве могло быть иначе.

– А как ты догадался? – хитро прищурилась Маргарита, усмехнувшись.

– Ну, это совсем не сложно – кто ещё у нас красный цвет предпочитает, – легко ответил юноша, – Ты теперь счастлива? – он смерил девушку изучающим взглядом, заметив разительные изменения во всем её облике, в котором уже ничего не осталось от той девочки-подростка, которой она была когда-то, приобретя женственную плавность и соблазнительность линий и изгибов тела, – Можешь не отвечать, я и так вижу это по твоим сияющим глазам, – вдруг на его щеке блеснула слезинка, – Господи, прости меня, прости... Из-за меня ты потеряла первого ребенка... – Марк обхватил руками её ноги, прикрытые покрывалом, и едва не зарыдал, надрывно, навзрыд – как ребенок, – Я не могу ничего изменить...Самую большую боль я причинил той, которую больше всего... – и снова обожгла старая боль, что это могли быть его дети.

– Марк, не надо...Я стараюсь не думать об этом, иначе это станет и вовсе невыносимым, – Марго потрепала его светлые кудри, – Ну, ты что... Я же сказала тебе, что простила... Ио Шнайдера больше нет, а Марк Витриченко ни в чем передо мной не виноват...Ты должен стать счастливым, больше ты мне ничего не должен, – когда он поднял на неё лицо с выражением неподдельной признательности и восхищения – с глазами, чистыми и светлыми, ровно как у собственных её младенцев, поднимаясь и поправляя одежду, запечатлев невесомый поцелуй на лбу девушки.

– Марк, знаешь что? – она взяла его за руку, – Когда у меня появится сын, который мне предсказан, будете ли вы с Мей его крестными родителями? Пожалуйста, мне бы этого очень хотелось.

– Что? – на минуту парень замер и онемел, – Кто, я? – он не мог поверить в то, что действительно слышит это, а Маргарита только пожала плечами, – Значит, прощен? – он улыбнулся и кивнул головой, – Почту за честь.

– Я так и думала, что найду тебя здесь, – в дверях появилась маленькая японка с победным выражением лица, – Твой чай – зеленый, с мятой, без сахара, как заказывал. Разрешишь нам поговорить о своем, о женском?

– Я подожду тебя в холле, – подмигнул парень, проходя мимо неё к выходу, мягко проведя ладонью по её щеке и беря из её рук стакан с чаем, – Ну, я пошел, до свидания, Маруся, – козырнул Марк, широко улыбаясь Маргарите.

– Дочери? – удовлетворенно заключила азиатка, оглядев детскую кроватку, – Ну, теперь-то ты мне точно больше не соперница – ты не из тех, кто мог бы изменять отцу своих детей. А вот у меня обязательно будет сын. Нет, лучше даже – два сына. Как думаешь – тогда он от меня уже никуда не денется?

– Боже, Мей, ну какая же ты смешная! – искренне улыбнулась молодая мама, – Поверь мне, если мужчина любит женщину, то он будет любить и её детей, а если нет между ними любви и взаимопонимания – то и десятеро детей не удержат его.

– Считаешь меня совсем неразумной? – недоверчиво нахмурилась Мей.

– Конечно же нет! – Маргарита улыбнулась, приглашая жестом присесть рядом на кровати, – После того, что ты пережила, оно и не удивительно, что тебе сложно научиться снова доверять людям, но поверь мне – нам ты можешь смело довериться и перестать фыркать и щетиниться, как недовольный маленький ёжик.

– Ну, ты и сравнила, – хихикнула Лали-Мей и облегченно выдохнула, глядя прямо на собеседницу, – Но, знаешь, ты права – с вами я могу немного расслабиться и быть собой. Я уже почти забыла, как это... Я раньше реально считала, что друзья нужны лишь для того, чтобы их использовать, а при ненадобности их можно безжалостно выкинуть из своей жизни.

– Какие страшные вещи ты говоришь! – округлила свои большие глаза Марго, покачав головой.

– Да, именно так я и думала, – утвердительно кивнула девушка, – Теперь я понимаю, что просто боялась привязываться к друзьям... И это ещё не самое плохое, что обо мне можно было сказать – поверь, тебе бы не захотелось об этом знать, – виновато опустила глаза, азиатка, – Я же, собственно, пришла поздравить...Вы же мне теперь вместо родителей, а эти девчушки, выходит – мне как сестры... Непривычно только, что ты лишь на пару лет меня старше – так что, не обессудь уж, если не буду мамой называть.

– Да, всё в порядке, – успокоила её Маргарита, погладив японку по темным волосам, – Ты и не должна забывать своих родителей – мы только пытаемся заменить их до твоего совершеннолетия.

– Я знаю, знаю, – кивнула та, но тут спохватилась, хлопнув себя ладонями по коленям, – Хочу подарить тебе одну вещь, – точно вспомнив что-то важное, спешно раскрыла свою сумочку и достала маленькую статуэтку из слоновой кости, которую у неё на родине называют нэцке, и вложила фигурку в ладонь молодой женщины, – Это солнечная богиня Аматэрасу, прародительница японского императорского рода, дарующая свет и тепло всему окружающему – она... как ты... – азиатка улыбнулась, опустив глаза.