Текст книги "Симфония чувств (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 52 страниц)

– Ох, прошу прощения, – Винтер поспешил исправить свою оплошность, – Разрешите представить вам Аманду, – блондинка очаровательно улыбнулась:

– Разрешите, месье, составить вам пару в танце, раз уже наши партнеры решили танцевать без нас, – Джон снисходительно покачал головой, но взял её под руку.

А на сцене за роялем им играл сам хозяин вечера.

Маргарита в красном платье прекрасно смотрелась рядом с Винтером, одетым в черный костюм – словно пара ярких актеров, играющих в исторической постановке. Он едва касался её, всё время стараясь запомнить её глаза.

Аманда же, наоборот, не стеснялась проявлять свою заинтересованность в партнере. И набравшись смелости, спросила о том, что давно её волновало:

– А такая женщина, как я, могла бы вас заинтересовать?

Джон вдруг внимательно посмотрел на неё, но мелодия стихла, избавив его от необходимости отвечать:

– Благодарю за танец, – он поспешно поклонился и почувствовал озноб во всем теле. Точно предвидя, какую трагическую роль суждено ему сыграть в её судьбе.

И как же хорошо, что этим мыслям не позволил овладеть его сознанием, вовремя подоспевший азиат, приобнявший Джона и Маргариту, послав предупреждающий взгляд Аманде, и доверительным шепотом обратившись к паре:

– Не окажете честь подарить собравшимся музыкальный номер? Я бы очень просил.

И вот он уже мягко подвел их к сцене, за рояль, пока из-по его пальцев начали рождаться звуки мелодии из мюзикла с мировым именем.

Всё время, пока они исполняли дуэт, Аманда не сводила глаз с Джона, а когда Маргарита продолжила композицией «Il est beau comme le soleil», стоя рядом с обнимающим её мужем – шепотом повторяла за ней слова, и по её щеке скатилась вдруг слеза. Джон окинул взглядом зал, Аманды уже не было – но он мог видеть Даниэллу с доктором, сестру и Рафаэля, Сэма и Кали, Питера и Евангелину.

Чуть поодаль стояли рыжая пара Этьен и Николь и её сестра Мишель вместе с Жозе. В другой стороне – пока еще счастливые Эллен и Максимилиан, еще не догадывающиеся, какую невероятную боль им придется причинить друг другу.

Внезапно свет в зале погас, и раздался оглушительный взрыв.

"Однажды ты станешь таким взрослым, что снова начнешь читать сказки".

Клайв С. Льюис.

– Зеркало-зеркало на стене, покажи Хранителей мне! – Лаурита прикоснулась пальчиком к зеркалу в старинной витой оправе и отошла, присев для удобства в большое кожаное кресло, в котором сидел обычно Ондзи.

И вмиг панель зеркала стала подобием экрана, в котором девочка могла видеть всё, что происходило на званом вечере японца. Её забавляло ощущение того, что они пока и не догадываются, что она сейчас за ними наблюдает. Всё обычно – чинный вечер, идеальный, на первый взгляд… был бы таким, если бы она не могла прочесть, что творится в душах смертных, что собрались на рауте. Она даже хихикнула, когда платье Мей облили шампанским.

И тут её улыбка растворилась. Боль и ревность взыграли в ней, когда она увидела ЕГО. Увидела, какими глазами азиат смотрел на златовласую – на неё он никогда так не смотрел. И это больно ранило её. Лаура сжала кулаки, смяв кружева на выглаженной юбке. Он ещё сильно пожалеет о том, что пренебрег ею! Они все пожалеют – ей надоело играть в кошки-мышки.

Она хлопнула в ладоши, и экран погас.

Лаура пошла в свою комнату и вернулась с большой книгой, что возвратила ей малышка Адель.

Нервными шагами пройдя в гостинную, она обернулась к зеркалу и повторила свой вопрос, и когда экран снова загорелся – открыла книгу и подула на страницы, с мстительной ухмылкой наблюдая за взрывом и суматохой в клубе азиата:

– Как вам понравится это? Сказки, конечно – выдумки, но сгинуть в них можно по-настоящему…

Марк очнулся: в голове гудело, а перед глазами всё плыло – как при контузии. Под спиной чувствовалось что-то твердое, нещадно впивающееся в тело. Он попытался опереться на руку, чтобы подняться и оглядеться вокруг – ладонь нащупала мокрую прибрежную гальку. Он попробовал встать, но в голове снова зашумело, и на время пропал слух. Слабые ноги с трудом держали тело в вертикальном положении, а синяки и ссадины неприятно и болезненно пекли. Шаги были неуверенными и давались с трудом по скользкой гальке, его всё ещё шатало. Несколько раз Марк даже умудрился подскользнуться. Он проморгал, пытаясь признать окружающую местность, но всё ещё не понимая, где он находится, и главное – как он сюда попал. А куда подевался его костюм? И почему на нем странная одежда с претензией на средневековье? Он ещё раз снова ощупал себя – ткань действительно настоящая. Но понимания этот факт не прибавил. Холодный ветер всё норовил спутать его волосы, нещадно трепля их перед самым его лицом. Для полного завершения картины – с тяжелого свинцового неба начали срываться крупные капли холодного дождя, и видневшийся в тумане дальний утес выглядел ещё более зловеще. И только старая полуразбитая лодка покачивалась на волнах близко от берега.

– Есть здесь кто? Ребята, вы где? Это не смешно. Мей? – но ответом ему было только завывание ветра да плеск волн, пушистыми барашками накатывавших на берег, поднимая брызги.

Когда к нему полностью вернулся слух, внимание парня привлек шорох от топота сотни маленьких ножек.

Крысы? Черт возьми, откуда тут взялись крысы? Что здесь вообще происходит? И где это, собственно – здесь?

Но тысячи уставившихся на него злобных глазок-бусинок и оскалы их маленьких острых зубов были вполне реальными, а их пронзительный писк так резал по и без того больным ушам.

Марк рванул к лодке – живое серое море маленьких хищных вредителей последовало за ним.

На ходу он нащупал что-то в кармане старинной куртки, что была на нем вместо его одежды – это была флейта. Что за чертовщина?

Флейта... крысы... да ведь это же, похоже, из детской сказки о Гамельнском крысолове...Но, как? Ладно, это можно оставить на потом, вопросы подождут.

– Хотите поиграть, маленькие мерзавцы? – Марк поднес её к губам, и мелодия, точно сама – начала выводить замысловатую трель, – Как там говорили в одной известной сказке: помирать, так с музыкой?

Животные замерли на месте.

Отогнав лодку подальше от берега – благо, высокий его рост позволял сделать это до достаточной глубины, он запрыгнул в неё.

Крысиная армия остановилась у воды, как бы решая – продолжать свой путь дальше или нет, но сопротивляться звуку мелодии они не могли. Лодка отплывала всё дальше от берега, и живое серое море хлынуло за ней.

Порывы ветра всё усиливались, грозя перевернуть утлое суденышко, а волны покрывали брызгами с ног до головы, но он не переставал играть, захлебываясь в накатывающих волнах...

Придя в себя, юноша с трудом открыл глаза – он лежал на каменном полу в большом темном зале с огромными зеркалами на стенах.

Рядом приходила в себя Мей – на ней были странные доспехи с фамильным гербовым теснением, сильно забрызганные кровью.

Увидев Марка, она кинулась ему на шею:

– Живой! Слава Богу, живой!

Её улыбка, на выпачканном грязью и кровью лице, скорее – пугала, но главным сейчас было то, что они вместе, что они оба живы.

– Ты вся в крови, – он несколько отстранился, высвобождаясь из её объятий, но только с тем, чтобы рассмотреть, нет ли серьезных повреждений, – Ты не ранена?

– Нет, это – кровь монгольских захватчиков, – тихо ответила девушка.

И она поведала Марку, как очнулась посреди поля неведомой битвы, сплошь усеянного мертвыми телами павших воинов. Вокруг было столько крови, что земля стала вязкой и скользкой, а её резкий запах бил в нос, и казалось, что он въелся в тебя насовсем, и ни чем уже не вытравить этот смрад.

И только изорванные имперские знамена древнего Китая колышутся на ветру, да кругом беспорядочно валяются обломки мечей, копий и щитов среди множества изувеченных трупов в боевом облачении...

Последствия взрыва всё ещё продолжали сказываться – в глазах двоилось, голова кружилась и невыносимо болела, девушку чуть не стошнило прямо тут, на пропахшую кровью землю. Она смогла подавить рвотный позыв, но внутренности ещё пекло от не нашедшей выхода желчи.

Мей не понимала, что происходит и где она находится. Земля скользила, и встать было сложно – ноги вязли в жидкой грязи, а рука, то и дело – упиралась в чье-то тело. Девушка кричала и звала на помощь. Ох, лучше бы ей было этого не делать …

– Кто это тут пищит? – словно гора, перед ней вырос огромный варвар в доспехах и в меховой накидке, его меч, омытый в крови, пугающе выделялся на фоне ещё более устрашающего вида его владельца в забрызганной кровью броне. Можно было бы подумать, что тут снимают историческую драму. Честно говоря, Мей так и думала поначалу – ей хотелось так думать.

Она попятилась подальше от незнакомца, пока не споткнулась о чью-то ногу. Господи, да кругом же мертвецы одни! Ну, уж нет! Не собирается она помирать сейчас – одна, не увидев прежде Марка. Когда пальцы её нащупали холодное лезвие чьего-то меча, она уже была полна решимости сражаться за свою жизнь. Пусть пока она научилась управляться только с тренировочными деревянными мечами, и не довелось ей брать в руки фамильного меча – катаны, но приемам владения оружием обучена была, и собиралась продемонстрировать всё свое умение, защищая собственную жизнь.

Этого от маленького хрупкого создания не ожидалось, и на лице варвара отразилось изумление, но оно быстро прошло – он был слишком уверен в своих силах против такого хилого, по его мнению, соперника. И это было его самой большой ошибкой! Ибо одно из главнейших правил воина гласит – никогда нельзя недооценивать противника, это может дорого тебе обойтись.

– Ну, чего трепыхаешься, малыш? – мощным ударом выбив оружие из её рук, он неумолимо приближался, нависнув над ней подобно горе, – Обернись: весь ваш пограничный отряд полег здесь. Не важные из вас защитники вышли. Мне даже напрягаться не придется, чтобы разрубить твое щуплое тело пополам – и не останется ни кого, кто бы мог зажечь сигнальные факелы. Не завидная у тебя судьба, малыш...Сидеть бы тебе при мамкиных юбках, глядишь, может и жив бы остался. И в неволе люди живут, – он откровенно смеялся над ней, но это было уже слишком... Ни что так не ценится человеком, как свобода. Человек рождается свободным, и ни у кого нет власти над другим человеком.

– Это мы ещё посмотрим! – процедила девушка сквозь оглушающую боль, пронзающую из одного виска в другой, – И я тебе – не малыш! Я не должна сдаваться – ради памяти родителей, которые верили в меня, ради любви Марка, который вернул мне силы и веру в себя.

– Что ты там бормочешь, сверчок? Молитвы тебе не помогут, – хохотнул варвар.

– О себе лучше помолись, – молниеносная реакция, и девушка подскочила на ноги, держа в руке подобранный с земли чей-то меч, – Черта с два ты получишь мою жизнь! – её боевая стойка и дрожащие руки, которыми она старалась удержать оружие, вызвало только смех противника.

Но уже после первых же выпадов, сопровождающихся звоном скрещивающихся клинков, ему уже было не до смеха – он не мог ожидать, что это маленькое создание будет сражаться с таким мастерством и упорством. Он был силен, но она была проворнее и уклонялась от его атак – её отец, её учитель могли бы гордиться ею, и Марк бы тоже гордился ею... Марк...Она не переставала думать о нем – почему она обязана выжить. И ещё – друзья, которые помогли ей пережить самое тяжелое время и не бросили одну. Она просто обязана выжить – и не иначе, слишком много ей довелось пережить, и слишком мало осталось того, что могло бы её убить.

– Верткий маленький змееныш, – бросил он, видя как до сих пор успешно она избегала его прямых выпадов, лишая его возможности легкой победы.

– Змеи, обычно – больно жалят, – Мей пришлось просто фантастически изловчиться, но она смогла – смогла достать до его горла. И тут же отскочила в сторону, чтобы не быть раздавленной грузным телом варвара, когда он, пошатнувшись и потеряв равновесие, был в секунде от того, чтобы рухнуть на землю, хрипя и истекая кровью.

На звуки борьбы могли явиться его сотоварищи, а с ними со всеми ей точно не справится.

Нужно было что-то делать. Но, что?

Мей не понимала, почему это ей так важно, но чувствовала, что ей просто необходимо что-то предпринять. Знала, что должна – и всё.

И тут только она поняла, что и на ней – замысловатые старинные доспехи.

Небольшая дверца потайного хода поддалась, и девушка в темпе поднялась по крутым винтовым ступеням внутренней башни. Она попала в узкий коридор, который освещали несколько горящих факелов по обеим сторонам прохода. Мысленно поблагодарив Небеса за такое сказочное везение, она взяла один из них и проделала обратный путь, освещая себе дорогу наверх.

Этот вражеский отряд был остановлен ценой жизни защитников, но ещё один – стремительно двигался к укреплениям – Мей заметила всадников с возвышения своего участка каменной стены, известной и ныне, как Великая Китайская стена. Их кони поднимали облако темной пыли.

И тут её взгляд привлекла большая чаша с горючей жидкостью – видимо, в ней зажигали сигнальный огонь, а у неё как раз есть ещё не догоревший факел.

И когда она кинула факел в чашу, и пламя вспыхнуло, как олимпийский огонь, а Мей без сил опустилась на пол. И тут же, по цепочке, стали зажигаться огни на следующих участках стены – далеко, куда хватало зрения. Теперь врагу не подступить незамеченным, а народ соберет ополчение в помощь армии.

Потом она уже ничего не помнила, а очнулась уже тут, в зеркальном зале.

– Марк, это было ужасно! Ужасно! – она вцепилась дрожащими пальцами в его промокшую куртку и не отпускала,– Я даже имени не знаю того, кого убила. Ты хоть представляешь, как это?!

– Паршиво, наверное, – с трудом выдавил Марк из, онемевшего от игры на флейте и волнения, горла, потом решил сменить тему и развеселить её, – Слушай, а ты даже говоришь сейчас с китайским акцентом.

– Что, правда? – Мей шмыгнула носом и улыбнулась.

– Нет, шучу, – он погладил её по волосам и тоже улыбнулся, – А ты, вроде как, героиня. Ты спасла Китай.

– Надеюсь, что так, – и от этого его жеста заботы ещё больше захотелось плакать. Если раньше в её голове мелькали порой грешные мысли, что он с ней пытается выбить из себя безответную любовь, но теперь, и она поклялась себе в том, никогда больше её мысли не завернут в эту тупиковую сторону.

Держи меня. Держи, не отпускай.

Ладонь в ладонь, сжимай как можно крепче.

Сначала будет сложно – после легче.

Но ты сплетенье рук не разрывай.

В глазах душа. Перехвати мой взгляд.

Читай в нём мысли, разгадай все тайны,

И взглядом дай понять: МЫ – неслучайны.

Мы суждены друг другу, – говорят.

Без лишних слов. Вся пышность длинных фраз

Нам ни к чему, не делает нас ближе.

– Ты будешь рядом? – спрашиваю тише,

– Всегда! – ты отвечаешь каждый раз

«Придёт день, когда ты поймёшь, что всю Вселенную ты можешь найти внутри себя, и тогда ты станешь волшебником. Став волшебником, ты уже не будешь жить в мире – мир будет жить в тебе.»

Дипак Чопра

Евангелина попыталась открыть глаза, но увидела лишь темноту. Её шатало в разные стороны, и она ни как не могла поймать равновесие – это было практически невозможно сделать со связанными руками и завязанными повязкой глазами. От каждого шага кружилась голова, и под босыми ногами, скользящими по мокрой поверхности, всё ходило ходуном, а при попытке пошевелить руками тугая веревка узлами впивалась в запястья, соответственно – не могла она освободиться и от повязки на глазах. И холодные влажные капли, то и дело, попадали на лицо и тело.

И слышались кругом охрипшие пропитые голоса, отпускавшие в её адрес скабрезные замечания, заглушаемые шумом падающей воды. И от этого девушка чувствовала себя абсолютно голой перед ними – хоть, судя по ощущениям, на ней была какая-то сорочка, и сгорала от стыда и желала бы сейчас исчезнуть, радуясь, что не видит сейчас лиц этих грубых мужчин, которым принадлежали эти хриплые, прокуренные и пропитые голоса. Ей было дико страшно – она не понимала, что происходит, где она находится, чего хотят от неё эти люди и как планируют с ней поступить... Ещё страшнее и тоскливее становилось от того, что она могла погибнуть тут – в неведении и одиночестве, не имея сведений о судьбе супруга и друзей. Для человеческой природы нет ничего ужаснее одиночества и неизвестности. Боже, они ведь только недавно стали мужем и женой, ещё не познав в полной мере всех радостей и всех сторон семейной жизни. Неужели, им всем тоже грозит опасность? Где они? Что с ними? Господи, если бы она была уверена, что они в безопасности, то и умирать было бы не так страшно. Хоть какой-нибудь знак, какой-нибудь намек на их судьбу...

– Последний раз спрашиваю, где этот чертов мальчишка? Где Питер? – требовательный вопрос, и кто-то грубо схватил девушку за плечо, подталкивая вперед, от чего она чуть не свалилась – сама она даже не видела, откуда.

– Питер? Питер здесь? – Ева с силой замотала головой из стороны в сторону, но ничего, конечно же, не увидела из-за плотной повязки на глазах. О том, что происходит, она могла догадываться только по звукам вокруг.

– Надеюсь, что этот трусливый мальчишка явит себя бесстрашному Капитану Крюку, наводящему страх на порты семи морей, чтобы спасти свою "маму", – этот голос звучал громче остальных, от него веяло леденящей уверенностью, от которой мурашки пробежали по коже, – И тогда я убью его.

Неужели пираты? Но ведь Капитан Крюк – это только легенда? Или всё-таки – нет?

– Нет! – у девушки начиналась самая настоящая паника, но она ни чем не могла помочь этому загадочному Питеру, – Питер, нет! Не надо... Уходи, Питер! Они хотят убить тебя! Спасай свою жизнь! – из-под повязки показались два ручейка слез.

Неужели она станет причиной чьей-то смерти? Теперь ей уже отчаянно хотелось верить, что это не её Питер... И всё же – она не предполагала чтобы из-за неё кого-то убивали. Даже если это совершенно незнакомый ей человек, которому она совсем не желала зла – если он был врагом этих грубых людей, пиратов, то правда была на его стороне. Так подсказывало ей сердце.

– Руки прочь от неё! – а в её размышления ворвался такой знакомый голос.

– Ты всё-таки явился, мой злейший враг – Питер Пен?! – рядом послышался довольный возглас.

– Питер? Пен? Развяжите мне глаза, я хочу его видеть! – попросила девушка, но пираты оставались глухими к её просьбам, её лишь только снова резко толкнули в спину:

– Давай, живее шагай по доске, девчонка! Не утонешь, так пойдешь на корм рыбам, а они в этих водах, уж до чего прожорливые твари.

Доска! Вот оно что – в книгах о пиратах, которые она читала в подростковом возрасте, часто упоминался этот зрелищный вид казни. Но за что её хотят казнить? Что она сделала этим людям? Евангелина не понимала этого... Только для того, чтобы выманить парня? Её мужа, черт подери! Как это вообще могло произойти? Как они оказались тут?

– Я же сказал, отпустите её, – снова этот голос... Этот голос! Ошибки здесь быть не могло... Но, Господи, как такое возможно? Питер! Её Питер и есть Питер Пен? Как такое возможно? Это лишь только сказки, не более того...

– И что ты сделаешь, мальчишка? – второй голос смеялся, – Раздвоишься? Сражайся со мной, трус! – потребовал он, и внутри у девушки всё сжалось от страха и холода.

– К вашим услугам, Капитан, – голос Питера был спокоен, как показалось Евангелине, – только после того, как вы отпустите девушку.

Стало быть, он так уверен в своих силах и не боится пиратов? Ах, ну да – это же Питер Пен! Теперь её Питер – бесстрашный мальчишка из сказки, который пожелал остаться вечно юным. А помнил ли он её ещё?

И она сама испугалась этой мысли – её сердце разорвется от боли, если откроется, что он забыл её, что их любви больше нет.

– Я не дурак, Питер, – девушку опять бесцеремонно толкнули, в этот раз она не ощутила опоры под ногами, – Но, ты появился, и заложница мне больше ни к чему, – не успела Ева опомниться, как её легкие начали наполняться водой, она тонула, а со связанными руками она не могла плыть, и ей оставалось только погибнуть. В голове всё путалось – суждено ли ей ещё хоть раз увидеть родителей, которые смогут ли перенести смерть единственной дочери... Их улыбки, улыбки друзей и любимого Питера...

– НЕТ! – этого крика она уже не слышала, без сознания погружаясь всё глубже в темные воды, – Ты бесчестный пират и негодяй, Крюк!

– Звучит почти как комплимент. И я не могу себе позволить не оправдать твоих ожиданий, Пен, – не слышала рыжеволосая и последовавшего за тем всплеска воды, когда парень кинулся в воду следом за ней, – Не упустите мальчишку!

К своему большому изумлению, Евангелина почувствовала кожей свежий ветер и соленые на вкус брызги на своих губах. Она медленно и осторожно открыла глаза и увидела перед собой мокрое лицо Питера и водную гладь – далеко внизу под ними. Её руки больше не были связаны, как не было и повязки на глазах, и они вдвоем парили в воздухе над водой.

Внизу звучали выстрелы и суетились пираты:

– Стреляйте в них, тупицы! Не дайте Питеру улизнуть!– громче всех кричал высокий темноволосый человек в странном камзоле и крюком вместо кисти левой руки.

– Питер! – девушка обвила слабеющими руками его шею пока не потеряла сознание от переизбытка эмоций.

– Ив! Посмотри на меня! – он легко провел рукой по её рыжим волосам, и их зеленые глаза встретились, – Всё хорошо – на такой высоте их пули не достанут нас. Всё хорошо... – он указал рукой, и проследив взглядом, девушка увидела водопад и вспомнила, что именно его шум заглушал голоса пиратов, которые она пыталась расслышать, – Видишь вон там водопад? Задержи дыхание и сосчитай до двадцати – мы скроемся за ним.

– Питер, ты можешь объяснить, как мы оказались тут? – она смотрела на него и поражалась, до чего же ему идет этот его зеленый костюм, он был прирожденным Питером Пеном, и наверняка – как и множество ребят, с детства знал эту историю.

– Не могу знать, моя панна, – юноша покачал головой, – Закрой глаза и задержи дыхание – водопад заслонит нас и поможет спастись.

И вот они уже оказались в зеркальном зале, где увидели, наконец, знакомые лица Марка и Мей:

– Ребята, с вами всё в порядке? – обеспокоенные состоянием друзей, они подбежали к ним, помогая подняться с холодного пола, не переставая сыпать вопросами, – Вы же промокли до нитки! Где вы были? Что с вами случилось?

– Вы не поверите... – мягко улыбнулся Питер, выкручивая мокрую рубашку – цвета сочной весенней травы с серебряной вышивкой.

Марк рассмеялся, помогая ему:

– Поверьте, мы уже ни чему не удивимся.

Мей в это время помогала Еве выкручивать её старинную сорочку – белую, украшенную ручной вышивкой и кружевом:

– На вас напали крысы? Или вы попали в древний Китай? – высказала предположения азиатка, исходя из пережитого ими опыта.

Питер отрицательно покачал головой:

– О, нет! – он поднялся при помощи Марка, опираясь на его плечо, – Мы еле спаслись от пиратов.

Японка невольно всплеснула руками, округлив глаза:

– Пиратов? Настоящих? Подумать только!

– А где остальные? – Питер вопросительно посмотрел в серые глаза Марка, но тот только развел руками:

– Здесь только мы.

– Плохо дело, – зеленоглазый почесал затылок, оглядываясь вокруг, – Кроме зеркал тут ничего нет...

– Что делать будем? – Питер снова обратился к Марку,– Попробуем их разбить?

Евангелина с недоверием прикоснулась к холодной гладкой поверхности одного из них:

– А это не опасно?

– Стойте! – Мей дернула Марка за рукав и указала в дальний угол, привлекая внимание остальных, – Смотрите, смотрите, что-то движется! Там – в зеркале! – но их и без того озадачила вспышка света от одного из зеркал, после которой в зале к ним присоединились ещё двое.

– Слава Богу, это вы! – сестра Джона кинулась обнимать девушек, удивленно смотря по сторонам,– Но... где мы и как сюда попали?

– Прозвучит весьма странно, но, по всей вероятности – из этих самых зеркал, – на её вопрос ответил Питер.

– А где Джинн? Где Джафар? – Рафаэль почесал ушибленный затылок и попытался встать на ноги.

– Джинн? – в один голос переспросили все четверо, – Куда же это вас занесло?

– Всё это очень, очень странно, – Рафаэль нахмурил свои черные брови, – Но там было действительно опасно, – от одного воспоминания ему сделалось не по себе.

Кто же это так жестоко играет с ними?

Он помнил оглушающий взрыв, и тело будто ошпарили крутым кипятком – а когда открыл глаза, то оказался на холодном каменном полу темной пещеры, где по стенам завораживающе плясали отсветы слабого пламени единственного факела.

– Эй, мальчишка, ты там, что – уснул что ли? – раздался откуда-то сверху требовательный голос, – Шевелись, давай! Дядюшка ждет свой перстень.

Тогда он быстро вскочил на ноги и, взяв в руки факел, принялся изучать содержимое пещеры. И был потрясен количеством и богатством собранных здесь сокровищ со всего света, со всех известных человечеству континентов: из Европы и Азии, из Дальнего и Ближнего Востока, Америки, Африки и даже – Австралии.

И только особняком на отдельном постаменте стояла маленькая резная деревянная шкатулка, крышка которой была приоткрыта, и в ней лежало простое медное кольцо.

– Ну, где ты там, парень? – голос нетерпеливо зазвенел под сводами пещеры, – Давай сюда медное кольцо, да поживее!

Сам не понимая, почему – точно действуя по заранее спланированному сценарию, Рафаэль захватил шкатулку и направился к выходу. Но стоило только ему протянуть её, как жилистая старческая рука со скрюченными пальцами выхватила её, а его самого с неожиданной для пожилого человека силой толкнула назад, пока он кубарем не покатился вниз до самого дна пещеры, на мгновение потеряв сознание. И этого мгновения хватило, чтобы с той стороны выход завалили большим камнем, оставляя его в одиночестве и надвигающейся темноте догорающего факела.

Парень кинулся к выходу и принялся безуспешно колотить по камню и звать на помощь – его ни кто не услышал.

Рафаэль старался не паниковать, но страх настойчиво стучался в сердце.

А факел догорал, и распространяющаяся тьма, крадущимся вором пробиралась в неокрепшее ещё после случившегося сознание, наполняя его первобытным ужасом перед неизведанным, что таится во мгле.

Нет, так не пойдет! Он уже давно не маленький мальчик, которого можно напугать, рассказав перед сном простую детскую страшилку.

Но что он мог сделать сейчас? И все эти баснословные сокровища со всех концов мира ничего не стоили сейчас – когда речь шла о спасении жизни, они оказались лишь бесполезными побрякушками. Рафаэль устало улыбнулся сам себе – слишком дорого он заплатил за это знание, став причиной смерти собственного отца и чуть не потеряв всю свою семью. И ему предстоит ещё много работы, чтобы вновь заслужить их доверие. Пусть Джон и утверждает, что доверяет ему, но сам Раф так и не смог бы дать однозначного ответа – а доверяет ли он сам себе.

И вот теперь – он может медленно умирать во тьме и одиночестве, не имея даже возможности исповедаться и проститься с близкими.

От безысходности он пнул эту гору золота и самоцветов – она сейчас вызывала у него только раздражение.

И тут к его ногам со звоном выкатилась старая запыленная лампа. Парень осторожно поднял её, сдувая пыль, и принялся протирать рукавом.

Раздался страшный грохот, лампа выпала из его рук, а сам он был сбит с ног обвалившимися со сводов камнями. И сквозь туман, наполнивший помещение, раздался голос такой силы, что закладывало уши:

– Приветствую Тебя, Господин и Повелитель! Джинн, раб Лампы, готов служить Отыскавшему!

Рафаэль поднял глаза и увидел говорящего – крупного чернокожего мужчину в шароварах и чалме красного цвета. В полумраке белки его глаз и его белоснежная улыбка пугали, но юноша постарался взять себя в руки.

– Чего пожелает Отыскавший? Я обязан выполнить три желания Повелителя.

«Нубиец или абиссинец» – решил про себя младший принц.

– Кто кто-вший?– удивленно переспросил он, – И ты – самый настоящий Джинн? – посчитал нужным уточнить Рафаэль.

– Обижаешь, Повелитель, – собеседник оскорбленно надул губы, – Я две тысячи лет заточен в лампу, но ещё ни кто не усомнился во мне.

– Ну, прости – не каждый день мне приходится иметь дело с джиннами, – принес свои извинения младший принц, ему совсем не хотелось злить джинна – кто знает, на что он способен в гневе.

– Заметно, – темнокожий улыбнулся, и, видимо, принял его извинения.

– И ты можешь вытащить нас отсюда? – с надеждой спросил парень.

– Куда хочет попасть Повелитель? – только и уточнил джинн, похоже было, что для него в самом деле нет ничего невозможного.

– Перенеси меня туда, где сейчас находится Джафар, – нашелся Рафаэль, хотя сомневался, что ему хотелось оказаться именно там, но слова уже слетели с его языка, – Я потребую у него объяснений, за что он бросил меня умирать.

– На это и я отвечу тебе, Повелитель, – чернокожий снова сверкнул белками своих глаз и сощурился,– Пророчеством ему предсказано было, что младший сын плотника Юсуфа – Аладдин – положит конец его власти и освободит народ.Только он мог отыскать сокровищницу легендарных сорока разбойников.

– Но, моё имя – Рафаэль! – возмутился парень, – И отца моего зовут не Юсуф, и вообще, это всё – сказки.

– Это не сказки, Повелитель, – назидательно поправил его джинн, – Это – легенды. Чувствуешь разницу?

– Хорошо, хорошо, я верю тебе, – вынужден был он согласиться, – А теперь давай выбираться отсюда.

– Как пожелает Отыскавший! – джинн хлопнул своими огромными ладонями и церемонно поклонился,– Слушаюсь и повинуюсь!

И стоило только Рафаэлю моргнуть, как оказался в просторном нарядном коридоре, выполненном в лучших традициях самых роскошный дворцов Альгамбры.

– Ах, это ты! Тот парень, что спас меня на базаре? – едва он успел осмотреться, как на шею ему кинулась девушка,– Ты пришел помочь мне? Мне больше не у кого просить помощи… Я не смогла бросить отца и вернулась.

– Ями?! – узнав, он крепче обнял её, пусть она и принимает его сейчас за другого, но главное, что она жива, что сейчас – рядом с ним, – Что ты здесь делаешь?

– Прошу! У нас мало времени – султан полностью попал под чары визиря Джафара! – девушка продолжала настаивать, схватив за руку и умоляюще глядя на него.

– Вот ты где! – когда появился искавший девушку мужчина, то он уже не выглядел безобидным сгорбленным старцем с посохом в руке, нет, моложе он, конечно не стал, и посох тоже при нем был, но держался строго и подтянуто, и одет был уже не в нищенские лохмотья, а в расшитый парадный камзол, – Думала сбежать от меня, непослушная девчонка? Разве долг дочери не состоит в том, чтобы уважать волю родителя? Султан благословил наш брак, так что лучше тебе смириться, – он попытался схватить девушку за руку, но Рафаэль не дал ему этого сделать, остановив его руку и сурово нахмурив брови: