Текст книги "Симфония чувств (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 52 страниц)

– Спасибо, Мей, спасибо – рассматривая подаренную нэцке, Маргарита благодарно положила руку ей на плечо.

– Да, пожалуйста! – махнула рукой Мей, – Ну, я пойду, а то Марк ждет, – она поднялась с постели, заботливо поправив покрывало, – А ты отдыхай, вид у тебя усталый.

– Конечно, конечно, – проводить посетительницу Маргарита могла только взглядом в виду слабости своего состояния, – А ты заметила, что рядом с тобой он стал намного чаще улыбаться? – в ответ азиатка смешно подернула носом.

– Ой, смотрите, неужели это он? – проходящая мимо, молоденькая медсестра дернула за рукав свою коллегу чуть старше, – Да, совершенно точно – ведь он же! – они обступили парня, сперва в нерешительности замявшись, – Разрешите автограф, господин Витриченко? Не хотите ли посетить наш благотворительный концерт – дети и взрослые будут в восторге от присутствия такой знаменитости, – они наперебой начали уговаривать его.

– Ну, я даже не знаю – такая уж я знаменитость? – Марк покраснел, улыбнувшись.

– О, не стесняйтесь! Расскажете детям о своей жизни, о том, как вам удалось добиться успеха, – продолжали настаивать девушки.

– Вы так уверены, что мне есть, что им рассказать? – юноша всё ещё не терял надежды, что они, в конце концов, оставят его в покое – но не тут-то было, щебечущие восторженные поклонницы не спешили отступать.

– Ну, не прибедняйтесь, – они с таким упорством упрашивали его, что он едва не дрогнул, – Очень вас просим.

– О! Вот, моя девушка, – появившуюся Мей, Марк встретил почти с облегчением, обнимая и целуя в висок,– Она заменит меня, и голос у неё, не в пример моего, лучше будет, – и сейчас в её глазах он искал поддержку, – Верно я говорю, милая? К тому же, может случиться так, что я буду занят и могу опоздать, – он пожал плечами. скосив взгляд на миниатюрную азиатку.

– Ну, и что мне теперь прикажешь делать? – беззлобно фыркнула девушка, – Терпеть не могу караоке...– нарочно сердито мотнула она головой.

– Это поможет тебе отвлечься и придаст уверенности в себе, – ответно парирует он.

– Но, без тебя я не согласна, – она решительно поставила условие, но смягчилась по его веселым взглядом и улыбкой.

– Постараюсь не подвести, – отрапортовал Марк, подмигнув, и она растаяла, улыбнувшись.

В тоже время, Адель, отлучившаяся в дамскую уборную, нашла там, сидящей на плиточном полу, девочку лет тринадцати, в белой больничной сорочке и белой же косынке, с ожесточением рвавшей красивое концертное платье.

– Подожди! Не надо... – всплеснула руками маленькая светловолосая девочка, – Такое красивое... Зачем ты так?

– А зачем оно мне? – сквозь слезы, бросила девочка, не отрываясь от своего занятия, – Я никогда не буду больше танцевать...

– Не будешь? – белокурая малышка обошла кругом, продолжая с недоумением следить за её действиями, – но почему?

– Потому, что я больна, – огрызнулась девочка в белой сорочке, – От всех лекарств я теперь осталась без своих прекрасных волос, а чувствую себя всё так же плохо.

– Ты обязательно поправишься, – Аделька подошла ближе и присела рядом на корточки, осторожно расправляя складки лежащих на полу обрывков платья, – А твоё платье мой папа может починить – он у меня хорошо шьет. Я возьму его, можно?

– Да, бери, кому оно теперь нужно, – махнула рукой девочка, зло отшвырнув пышные юбки, – Забирай хоть насовсем.

– Нет-нет, я верну обязательно, – замахала руками Аделина, – Ты не подумай...

– Говорю же, бери и уходи, приставала маленькая, – раздраженно отстранилась старшая.

– А как тебя зовут? – младшая сгребла в маленькие ручки остатки платья,– Как я найду, кому платье отдавать?

– Ноэль, – ответила она более благодушно, – а теперь иди, не надоедай мне, – и махнула в сторону двери, и Аделька, прихватив одежду, выбежала в холл.

– Идем домой, Адель? – Марк протянул ребенку руку, – Стоп! А это что у тебя такое? – и он, и Мей с удивлением посмотрели, что она держала в руках.

– Это одной девочки... – ответила ему Аделин, – Я должна вернуть его. Папа зашьет его, и она снова будет танцевать, – она кивнула, улыбнулась, и удивленно замерла с раскрытым ртом, повернув белокурую головку, – Ой! Да вот же она! И бежит чего-то...

– Куда ведет эта лестница? – японка дернула парня за рукав.

– Не знаю, – пожал плечами Марк.

– Зато я, кажется, догадываюсь, – она запнулась, переведя дыхание, – Её нужно остановить, – и кинулась по лестнице вслед за мелькнувшей белой сорочкой.

– Постой! – Мей окликнула девочку, подошедшую опасно близко к краю крыши больничного крыла, а именно туда вела эта лестница, – Я знаю, что ты собираешься сделать, – девочка остановилась, но так и не обернулась, порывы ветра заглушали речь, – Обернись, посмотри на меня, на мои руки, – Мей подкатила рукав и подняла высоко левую руку, – Я когда-то тоже думала, что это решит все проблемы... только я предпочла прыжку – передозировку наркотиком. Тут не слишком высоко – можешь не разбиться насмерть, а только покалечишься... Тебе мало?! Ты подумала о своих близких? Каково им будет?

– А мне как? Я не хочу жить! – надрывно всхлипнула девочка, опустившись вниз, всё ещё придерживаясь трясущимися руками за ограждение, – Разве это жизнь? Мне отрезали грудь, от лекарств у меня выпали волосы и меня всё время тошнит, и всё равно врачи не дают гарантии, что я буду жить...

– А ты и не будешь жить, если сама не захочешь этого, – совершенно серьезно заметила азиатка, – Ты сама должна захотеть – ради себя, ради своих родителей, которые не должны хоронить своих детей. А твои – очень бы огорчились, узнав, что с тобой приключилось несчастье – без сомнения.

– А твои родители? – только теперь девочка соизволила обернуться, посмотрев полным страха и сочувствия взглядом.

– Моих родителей больше нет, – коротко ответила собеседница, потерев кончик носа и нервно отряхнув невидимую пыль с рукавов, заодно отворачивая их назад, прикрывая следы от уколов.

– Прости, я не знала... – девочка стыдливо опустила голову.

– Как твоё имя? – Мей измерила взглядом девчушку – с босых ног до повязанной белой косынкой головы.

– Ноэль, – ответила ей она – А твоё?...

– Иди сюда, глупенькая, – девочка сперва оробела, когда незнакомый человек подал ей руку, и протянула в ответ азиатке свою дрожащую ладонь, – Меня зовут Мей. А ты запомни, запомни навсегда своё имя и никогда не повторяй таких глупостей, поняла? – и та, мягко приобняв, провела её вниз по лестнице,– Ну, пойдем, пойдем, тут ветрено, ещё простудишься... – где их ждали медсестры, Марк и Аделина, – И то, что тут произошло, будет нашим секретом, и мы о нем никому не расскажем. Мы ведь не хотим расстраивать твоих родителей?

Сам же этот импровизированный благотворительный концерт в холле больницы состоялся в день, когда Маргариту с дочерьми выписывали домой, где полукругом были расставлены стулья, на которых уже начали рассаживаться взрослые и маленькие пациенты, молодые медсестры, матери с маленькими детьми...

– Ну, где же он? – Мей нервно прохаживалась, сильно-сильно сжимая пальцы в ожидании Марка, но тот опаздывал.

– Готовы, мадемуазель? – напомнила медсестра.

– Да? Что? Уже пора? – взволнованно спросила девушка, но медсестра только отрицательно покачала головой, и поправив на голове ковбойскую шляпу, она взяла себя в руки и вышла к зрителям:

– Прости меня за то, что так открыто

Я говорю с тобой в мечтах сейчас.

Во мне одно желание только скрыто:

С тобой увидеться хоть на час,

– старалась глазами найти в толпе зрителей того единственного, кому предназначается её песня,

– Из-за тебя бегут слезы, Moonlight,

Не в силах позвонить тебе, Midnight.

Что делать мне? Душа полна тоской,

И сердце как калейдоскоп...

И вот, когда она уже совсем отчаялась его увидеть, входные двери распахнулись, и следующий куплет звучит мужским голосом, и подошедший Марк крепко прижимает её к себе :

– Луны волшебный свет сводил нас столько раз

В назначенный случайностью час.

Мерцали огоньки на небе звездном, любовь предсказывая для нас.

Одной землей мы рождены с тобою. Незабываемый романс.

– Тебе я верю каждый раз – незабываемый романс...

– дрожащим голосом повторила она за Марком, смахивая с ресниц накатившие слезы.

Среди зрителей сидит и Ноэль, завороженно следящая за происходящим.

После выступления, под несмолкаемые аплодисменты, Марк, взяв за руку азиатку, подходит к девочке, открыв причину своего опоздания – он искал для неё новые пуанты. И когда он протянул сверток с купленной обувью, та настолько расчувствовалась, что разрыдалась от радости, от чего тут же подбежали перепуганные её родители, но сразу успокоились, узнав, от чего истерика у дочери, и, не успев поблагодарить, как к ним уже приближались Джон и Маргарита с маленькими дочками и прыгающей вокруг них Аделиной, преподнесшие ещё один сюрприз – восстановленное концертное платье девочки.

Малышки Диана и Екатерина оказались совершенно удивительными девчушками. Словно чувствуя, что их ослабленной матери необходимо как можно больше отдыхать, они вели себя очень спокойно и почти не доставляли хлопот. Могло показаться даже странным, что столь юные сознания могут вести себя столь осмысленно. Своими большими карими глазами они постоянно смотрели по сторонам – и всё им было интересно, всё привлекало их внимание. К окружавшим их взрослым они тянули свои ручки, хватали за волосы, за нос, за уши, тыкали своими пальчиками в рот, в глаза, в нос. Они старались достать и пощупать всё, до чего могли дотянуться их маленькие ручки. А когда холодные снежинки щекотали их щечки и носики, то радости малышек не было предела – они начинали улыбаться и смешно морщить носики, беспорядочно дергая ручками и ножками, пытаясь поймать их. И это просто поражало, и этому не находилось логического объяснения. История знает примеры раннего развития, но темпы у этих девочек просто поражали воображение.

Особо примечательным оказалось и то, что близнецы родились седьмого декабря, когда отмечают день Святой Екатерины. Екатерина была дочерью правителя Александрии. Девушка получила самое лучшее образование, была хороша собой и добра сердцем. Долгое время родители искали ей жениха, не уступающего в благородстве, красоте, богатстве и уме. Сама же Екатерина предпочла стать невестой Христовой и умерла мученицей семнадцати лет от роду. До сих пор Екатерина считается покровительницей женщин и женственности. В этот праздник девочки и девушки гадают на судьбу и суженого, просят о красоте и здоровье, о счастливом браке. Если до рассвета в этот день девушка срежет веточку вишни и поставит её в воду и ветка расцветет к четырнадцатому января, то и судьба девичья цвести будет.

Даниэлла сделала Маргарите замечание шутливого тона, что подруга заставила её волноваться, а это было совершенно нежелательно в её положении, когда она сама в январе станет матерью очаровательного мальчика, которого они уже видели на УЗИ, на что маленькая брюнетка состроила такую рожицу, что совершенно невозможно было остаться равнодушным.

Маргарита всё ещё была ослаблена, потому любая помощь и поддержка домашних ценилась ею особенно. И глядя в редкие минуты безмятежности на сонные личики дочерей, её переполняла такая радость и мысли о том, что они всегда будут напоминать ей любимого человека и её семью – отца и мать, чьи черты также просматривались в них.

Длительных дальних прогулок она пока что не могла себе позволить, но стоя на заднем дворе в вязаном платье красно-белой расцветки в рисунок с оленями, в белом полушубке и красной шапке с большим помпоном, она смотрела на празднично украшенные маленькие частные дворики и большой двор супермаркета по соседству, увешанные гирляндами деревья и покрывавший всё это пушистый белый снег – и всё вокруг дышало волшебством.

А дом осаждали папарацци – всем интересно было посмотреть на новорожденных дочерей стремительно набиравшего популярность молодого дизайнера и заодно – увидеть супругу одного из светил медицинской науки современности на последнем месяце беременности, совсем потеряв уважение к чужой личной жизни.

Это вызвало праведное негодование у навестившего их Ондзи, который поручил решить эту проблему своим помощникам – Максимилиану и Винтеру, имевшим опыт общения с журналистами и одним своим видом пресекавшим излишние вопросы.

– Ох, эти журналисты совсем совесть уже потеряли, – азиат наиграно возмущался, но видно было, что это его, скорее, забавляет, – День добрый, господин Дестинофф! Примите мои поздравления, – японец протянул привезенную папку с документами и пожал руку встретившему его Джону.

– Рождение сыновей делает мужчину отцом, ну, в крайнем случае – "батей", – доверительно произнес смуглый, – И только рождение дочери делает его "папулей".

– Хорошо подмечено, – усмехнулся Ондзи, переводя взгляд на букет в своей другой руке, – А где же маленькая госпожа? У меня для неё цветы.

Маргарита как раз появилась в прихожей, широко улыбнувшись:

– Какой приятный сюрприз! Спасибо большое! – поблагодарила она, принимая цветы, и сейчас она уже не выглядел такой бледной, как раньше, – А вы разве не останетесь с нами поужинать, Танака-сан? – девушка наклонила голову на бок в ожидании ответа.

– Благодарю за приглашение, дитя, – азиат дотронулся до её плеча, и волна острой боли прокатилась по его телу, и перед глазами он видел кровь, видел эту девочку в крови, он повернул голову в сторону Джона и увидел, что волосы того стали белыми, он моргнул от неожиданности, и наваждение исчезло, – Но, у меня, правда, много дел – к сожалению, – он улыбнулся как-то особенно печально.

– О! Простите, я такая бестактная, – девушка тут же принялась рассыпаться в самых искренних извинениях, – Вы вынуждены работать еще больше, чтобы Жан мог больше побыть с нами.

– Как жаль, а мы испекли такие вкусные имбирные печенья, – и от манящей улыбки проходящей мимо Даниэллы, одетой в вязаное платье с белыми снежинками на светло-голубом фоне, с высоким пышным хвостом, защипало в глазах, а в воздухе, и в самом деле, витал аппетитный аромат свежей выпечки.

– Приветствую, леди Ди! – азиат поклонился, с трудом заставив себя пошевелить языком, чтобы справиться о её состоянии, – Как ваше самочувствие?

– Ничего, держусь, – кивнула златовласая, положив ладони себе на живот, – Осталось уже немного.

– Танака-сан, тогда возьмите, вот, с собой, – из кухни к ним вышла высокая сероглазая шатенка Джастина, также одетая в мягкое вязаное платье с рисунком ягод остролиста, и протянула Ондзи бумажный пакет с печеньем.

Азиат смущенно улыбнулся, блондинка хихикнула, а Маргарита с благодарностью посмотрела на подругу:

– Прекрасная мысль, Жюстин. И как я сама не додумалась.

– Это так мило с вашей стороны, мисс О`Нилл, – слабым голосом поблагодарил Ондзи, держа пакет дрожащими пальцами.

– Возьмите еще кофе с коньяком, – Джастина вернулась на кухню и принесла большой термос, – Ваши люди, наверно, замерзли на улице.

– Спасибо! А термос я верну, – мужчина был настолько растроган, что не мог внятно говорить и мечтал поскорее покинуть помещение, – Не смею больше отнимать ваше время, – слишком давно у него был такой дом, где ощущается поддержка семьи, и на праздники собираются все вместе, где живет радость и звучит смех. И у него уже родилась одна идея, как бы он мог поделиться этим чувством – таким болезненным и таким сладостным.

– Всего хорошего, Господин Ондзи, – друзья попрощались с ним, а он попросил своего помощника отвезти его в один известный антикварный магазин.

Александра стояла во дворе, обняв себя за плечи и подставив лицо снегу:

– Что-то не так? – она вздрогнула и обернулась, но это был всего лишь Лев Витриченко.

– Нет, всё в порядке. С чего ты взял? – рассеянно пробормотала женщина, старательно отводя взгляд.

– Не скрывай от меня, – мужчина одной рукой сжал её ладонь, второй убирая выбившиеся пряди с её лица, – В твоих глазах печаль, и я хочу знать причину.

– Просто усталость накатила, – она опустила голову и подернула плечами.

– Саша, – Лев несильно встряхнул её, глядя ей прямо в глаза, – Не молчи. Скажи, что тревожит тебя?

Александра высвободилась из его рук и повернулась к нему спиной, слабо замотав головой:

– Я, правда, так рада за них, – тихо произнесла она, сдерживая слезы, – они так молоды, у них вся жизнь впереди... Они заслужили, а я – нет...

– Саша... – он обнял её и ощутил, как вздрагивают её плечи.

– Я так хотела познать радость материнства, – с трудом произнесла она, – Но, я не могу... В юности переболела воспалением с осложнениями... Прости, накатило вдруг...

– Саш, не надо, – мужчина опустил голос до шепота, продолжая обнимать её, – Мы что-нибудь придумаем...

– Да, теперь у меня есть Марк, – она подняла голову, поправляя его рубашку, – Теперь у меня есть ты, – Александра и Лев вернулись в дом.

А в доме Питер и Этьен привезли елку, и её можно было начинать наряжать.

– Простите, я пойду покормлю девочек и немного посплю, – попрощалась Маргарита, когда закончила развешивать игрушки на нижних ярусах, – Нельзя всё оставлять на наших матерей. Им тоже нужно отдохнуть.

Но когда Джон пошел звать её к обеду, то застал девушку спящей в домашнем халате посредине большой кровати рядом с малышками. Он поцеловал их темные макушки, но будить не решился, чтобы не разрушить эту идиллию. Ну и чем они отличаются? Его девочки...

А маленькая японка в это время беседовала с доктором:

– Хадзама-сенсей, можно с вами поговорить? – скрестила за спиной пальцы на удачу и продолжила разговор, – Вы не могли бы мне помочь? Господин Йошида, генеральный директор в фирме моего отца, он славный и всегда готов меня поддержать, но старику будет уже восемьдесят лет, и я беспокоюсь о его здоровье. Знаете, как люди такой старой закалки относятся к медицине и врачам, – положа руку на сердце, она в самом деле волновалась за старика, потому практически не лгала, только, вот, и всей правды не сказала, – Если бы вы смогли осмотреть его и успокоить меня. Вашему имени и вашим словам он должен поверить.

– Я подумаю, – Джек достал свой мобильный и сверился с графиком, – В конце февраля-начале марта у меня должна быть конференция в Токио, и я мог бы вас навестить.

– Я была бы вам очень благодарна, доктор, – на радостях Мей чмокнула его в щеку.

– Не за что, – развел руками молодой хирург, но она только загадочно улыбнулась и упорхнула искать Марка, – Я же ещё ничего не сделал.

– Марк, у меня получилось, – найдя парня в гостинной, она взяла его под руку и наклонилась к самому его уху, – Он согласился приехать.

– Ох, и влетит же нам, когда док узнает, – покачал головой юноша, – Он не из тех людей, кто позволяет собой манипулировать.

Она похлопала его по плечу:

– Я знаю, знаю. Но мы же должны проверить нашу догадку. Если они не узнают друг друга, то он просто проверит состояние его здоровья.

– И откуда только в тебе этот дух авантюризма? – Марк потрепал девушку по голове.

– А если это важно? – она подняла голову и посмотрела на него с самым серьезным выражением, – Я сердцем чувствую, что для обоих это имеет большое значение.

– Мей, я не самый лучший в мире человек... – начал было Марк, но запнулся.

– Я тоже далеко не идеал... – кивнула азиатка, подернув плечами.

– Подожди, пожалуйста, дай мне закончить, – он поднял руку и набрал побольше воздуха в легкие и продолжил, – Но... я хочу стать таким человеком, которому можно доверять, на которого можно положиться. Стать таким человеком для тебя, для своей семьи, добиться чего-то в жизни.

– Для меня ты уже такой, – утвердительно ответила Мей, и он улыбнулся.

Дверь тихонько приоткрылась, и Маргарита пошевелилась, проснувшись:

– Это ты, Адель? – девушка осторожно, чтобы не разбудить детей, поднялась с кровати, поплотнее запахнув халат, – Входи, детка.

– А можно? – шепотом спросила девочка, – Рози, я же говорила, что можно. Мы тихонечко, только посмотрим, – в комнату на цыпочках вошли Аделина, Рози и Алишер.

– Я теперь старший брат, – с гордостью сообщил мальчик, кивая в сторону новорожденных.

– Подумаешь, я скоро буду тетей, – передернула плечами Розалинда, прикусив губу.

– А разве такие маленькие тетями бывают? – удивленно спросила маленькая Аделька.

– А вот и бывают, правда, Мэгги? – Рози вопросительно посмотрела на молодую женщину.

– Выходит, что бывают, – улыбнулась Маргарита, усаживая Адельку рядом с собой, – Быть старшим братом тоже очень важно, Али. После отца – ты второй самый родной мужчина для них.

– Тогда я буду очень стараться, – с важным видом сообщил мальчик с черными кудрями и ясными зелеными глазами.

Ни что не вечно в нашем грешном мире – даже наши неприятности.

Чарли Чаплин

Маргарита с детьми спустились в зал и были очарованы окончательно украшенной елкой с переливающимися в электрическом свете ламп яркими игрушками и серебристым дождиком. Собаки-далматинцы радостно лаяли, бегая вокруг, а Милорд всё время пытался сбить лапой блестящий шарик. А уж когда погасили свет и включили разноцветные гирлянды, то дети с восторгом захлопали в ладоши, а малышки смотрели широко раскрытыми глазенками затаив дыхание, потом стали тянуть ручки к ярким гирляндам.

Девушке пришла в голову одна любопытная идея, и она обратилась к Питеру с просьбой достать саженец настоящей ели, чтобы посадить во дворе, наблюдать, как он растет вместе с детьми и каждый год наряжать его, собираясь вместе на продолжительные и всегда такие долгожданные зимние праздники. Питер не мог ей отказать и обещал как-нибудь это устроить.

А мужчины тем временем готовили глинтвейн. Но когда молодая мама попросила кофе, Джон не поддался даже всему её обаянию, уверив, что когда ей позволено будет, то он первым поднесет ей чашку с кофе – кто рискнет стать между женщиной и кофеином? Проходившая мимо Мей сочувственно похлопала девушку по плечу, предложив довольствоваться пока чаем. И всё же, Маргарита не чувствовала себя расстроенной – ведь, в самом деле, что такое чашка кофе по сравнению с заботой близких?

На этом празднике жизни Марк чувствовал себя несколько неуверенно – сколько праздников он провел в одиночестве, а вот теперь он в доме, где так много народа, чьи сердца полны грез и надежд.

Вот и Мей уже смогла найти с ними общий язык, и отец с Александрой чувствуют себя уже гораздо смелее и спокойнее.

– Марк, всё хорошо? – Маргарита подошла к парню, задумавшемуся над своей чашкой с напитком, – Твой отец и Александра нашли друг друга и выглядят довольными. А у тебя есть такая сильная поддержка в лице Мей. Помнишь, я ведь говорила тебе, что твое сердце ещё встретит любовь.

– Отец снял квартиру, с нового года мы переезжаем, – тихо произнес Марк, подув на чай, остужая его, – Вам скоро понадобится ещё больше свободного места.

– Понятно... – с долей некоторой грусти в голосе протянула девушка, – Надеюсь, что на новом месте вам будет хорошо. И ещё раз спасибо за прекрасные цветы.

– Знаешь, а давай это будет нашей традицией, – парень заметно оживился, улыбнувшись, – Тебе же понравились цветы? Буду дарить их тебе каждый год. Ты не против?

– Не против, – легко кивнула Марго.

– На День Святого Николая я хочу навестить свой приют, отвезти детишкам подарки, – с достоинством сообщил юноша, – Уже и билеты куплены, но это было задачей не из легких в предпраздничный ажиотаж.

Миниатюрная брюнетка одобрительно улыбнулась в ответ:

– И это замечательная мысль! Ты знаешь, что такие дети чувствуют всё намного острее, и им, как никому, необходима вера в доброту окружающих людей.

Хоть до Рождества было ещё рано, но этот вечер смело можно было назвать его генеральной репетицией.

Что же, оставим на время героев счастливо наслаждаться тихим семейным вечером и праздничной атмосферой, и вернемся к азиату, направляющемуся к салону-магазину антиквариата.

Остановив автомобиль у старинного особняка, Ондзи отпустил своих помощников, сказав, что назад возьмет такси. Если они узнают о его идее, то она перестанет быть сюрпризом. С неохотой, Винтер и Максимилиан оставили японца у дверей антикварной лавки.

Его голову посетил целый ряд идей, которые показались ему забавными, и губы его расплылись в улыбке, когда он поднял голову, глядя, как с вечернего неба падают хлопья белого снега.

В магазине он пробыл, по меньшей мере, минут сорок, а то и целый час, тщательно изучая представленный ассортимент, и покинул его с большими пакетами. Потом он дал таксисту ещё несколько указаний, посетив большой супермаркет и несколько других магазинов. В супермаркете он едва не ослеп от обилия света и праздничной иллюминации, а из динамиков доносились рождественские мелодии, и было полно народу. Люди приценивались и покупали: подарки себе и родным, продукты к праздничному столу. Тут были и целые семьи, и влюбленные парочки, и даже пожилые пары. И он как-то особенно остро ощутил свое одиночество, от чего стало невыносимо больно. Но он собирался сделать кое-что, что должно было вернуть ощущение праздника в такие же брошенные души.

Дома уже начали волноваться из-за его долгого отсутствия. Дом... Как странно, но они действительно могли и считали себя настоящей семьей, а свой дом – настоящим домом.

Азиат вернулся поздним вечером, а привезенных им пакетов было такое количество, что Максимилиану с Винтером пришлось помогать таксисту перенести их все в холл.

Ондзи поблагодарил таксиста и расплатился, потом попросил спуститься к ним и Лауриту:

– Как мало нужно, чтобы дать понять людям, как они тебе дороги, и как редко мы это делаем. Давайте устроим сегодня семейный ужин, а я приготовил для вас подарки, – он достал что-то внушительного размера, покрытое пурпурным сукном, и вручил девочке, – И первый подарок – ваш, госпожа:

– С пр-р-раздником, Лаур-р-ра! – когда птица открыла клюв и заговорила, Лаура от удивления только и смогла, что раскрыть рот и захлопать глазами, когда под сукном оказалась большая кованая клетка с крупным черным вороном, – С пр-р-раздником!

– Невероятно! – она поставила клетку на стол и кинулась его обнять, – Он, правда, говорящий? – Лаура подняла голову с огромными голубыми глазами.

– Правда, госпожа, – Ондзи крепко обнял её, поцеловав светлую макушку, и заметил, что на кисть его руки упало несколько капель. Слезы? Она плачет? За прошедшие сотни лет он видел, как она злится, какой она может быть задумчивой, как она умеет радоваться, но – ни разу, ни одного единого раза он не видел её слез.

Видимо, она устыдилась проявления своих чувств, быстро отстранившись от него и вернувшись к клетке – она уже и не могла вспомнить, когда ей в последний раз делали подарок:

– Какой красавец! – она провела пальцами по прутьям и посмотрела в глаза птице, – И умница! А чем мы кормить его будем? – серьезно поинтересовалась она.

– Надеюсь, что с этим не будет больших проблем, они почти всеядны, – он присел рядом за стол, пригладив её волосы и поправив в них яркую красную ленту, – А ты придумаешь ему имя?

– Я назову его Корвин, – произнесла девочка, увлеченно наблюдая за живым питомцем через прутья клетки, – А ты знаешь, что вороны образуют одни из самых постоянных пар в животном мире? – озвучила она известные сведения из школьного учебника по зоологии.

– А теперь – мои бесценные помощники, – хлопнув себя руками по коленям, азиат поднялся с кресла и направился к пакетам, достав две нарядно упакованные и перевязанные ленточками коробки, первую из которых протянул ошеломленному венгру, – Это тебе, Винс!

– Спасибо! – только и смог сказать потрясенный Винтер, поднеся руку к лицу, чтобы скрыть, как дрожат его губы и как стали влажными его глаза.

Подарком было простое портмоне, но гораздо важнее был сам знак внимания.

– А это твой подарок, Макс, – другой подарок Ондзи протянул второму своему помощнику – Максимилиану.

– Это... было совсем не обязательно, – впервые Винтер не мог посмотреть ему в глаза, – Ондзи, ты не должен...

– Я знаю. Просто мне так захотелось, показать вам, насколько я вас ценю, – азиат дружески похлопал его по плечу, – А теперь, – японец призывно хлопнул в ладоши, – давайте пойдем готовить вкусные и вредные сладости. Я тут купил антикварную книгу с рецептами и все необходимые продукты. Представляете, оказывается существует так много рецептов одного только имбирного печенья.

И эта картина стоила того, чтобы за ней наблюдать: сняв пиджак и галстук, закатав рукава и повязав кухонный фартук, Ондзи лихо управлялся на кухне, словно всю жизнь только этим и занимался, и что самое интересное – ему это нравилось, правда, нравилось. Его лицо и руки были в муке, но он продолжал с энтузиазмом готовить, доверяя другим лишь мелкие поручения. Лаура хотела вытереть муку с его щеки, но лишь только ещё больше размазала её по его лицу, пока он не стал протестующе сопротивляться, что вызвало общий смех в четыре голоса. Стол накрыли только поздней ночью, но это уже их мало волновало. Они расселись за большим столом, когда Ондзи, так и оставшись в фартуке, в прихватках на руках внес противень с дымящимся свежеиспеченным печеньем.

И в завершении, азиат представил их вниманию ещё одно своё приобретение – фотоаппарат одной из последних моделей известной японской фирмы (тут он оставался в какой-то мере – консерватором, предпочитая фирмы своей родной страны), фоторамку и небольшой альбом для фотографий в дорогой обложке с тиснением – кто знает, возможно это станет началом их настоящего семейного фотоальбома... И если бы кто-нибудь взглянул на них в тот момент, то не усомнился бы, что перед ним люди, связанные сильными и крепкими узами.

Кроме того, Ондзи заказал на утро доставку ели, которую им предстоит успеть нарядить до праздников.

А ещё он с таким вдохновением играл на фортепиано, стоящем в зале, а Лаура, подойдя у нему сзади, обняла его за плечи, положив свою светловолосую голову ему на плечо, и все они ощущали какое-то странное спокойствие и умиротворение.

Сказки не говорят детям о том, что есть драконы – дети сами об этом знают. Сказки говорят, что драконов можно убить.

Гилберт Кит Честертон

А Марк собирался провести праздники вместе с отцом и Александрой в заснеженной Украине, привезя немного радости детям-сиротам из приюта во львовской области, где он сам провел семь лет своей жизни. Но самым важным для него было то, что в этот раз в поездке его сопровождал ещё один значимый для него человек.

На Мей было новое пальто песочного цвета, забавная вязаная шапочка с пушистыми помпонами и объемный шарф – и она была ужасно рада и горда тем, что Марк пригласил её с собой.

Приземлившись во Львове, прежде чем посетить детский дом, они сначала отправились на известное Лычаковское кладбище.

Первыми к могиле Русланы подошли Лев и Александра, они долго стояли, держась за руки, о чем-то говорили в пол-голоса, потом стряхнули с памятника снег и положили цветы.