Текст книги "Моя плоть сладка (сборник)"

Автор книги: Джон Диксон Карр

Соавторы: Дей Кин,Майкл Брайэн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Герр Соломой с сожалением покинул сад и направился к входной двери пансиона. Потом вежливо постучал в дверь комнаты герра Кохилла.

– Ну, что там еще? – крикнул Кохилл.

Fepp Соломон открыл дверь и вошел. В конторе находилось три человека: герр Кохилл, герр Кеннер и какой-то незнакомец в сером костюме.

– Мне сейчас некогда разговаривать с вами,– довольно грубо крикнул ему герр Кохилл.

– Что это за штучка? – спросил герр Соломон на ломаном английском языке.– Почему эта штучка валялась в грязи, в саду?

Герр Кохилл казался весьма озадаченным.

– Где вы ее взяла? – спросил он тоном, сразу ставшим вежливым, и извинился за то, что так закричал на него сначала.

Герр Соломон был буквально сражен необычайной вежливостью герра Кохилла.

Герр Соломон все объяснил.

 8

Когда герр Соломон вышел из комнаты, Кохилл мрачно заявил:

– Любой мог его туда выбросить. В том числе и Изабель. Кто может сказать? Но одно мы теперь знаем совершенно твердо: тот, кто выбросил этот несессерчик, взял бриллианты.

– Да, это могла быть и Изабель,– сказал Чак Кеннер.– Ведь была же она здесь вчера.– Он злобно усмехнулся.– Вероятно, это снимает с тебя подозрения, Барней? Ты слишком умен, чтобы оставить коробку там, где ее могут найти. Если это не своеобразный трюк.

Кохилл сначала посмотрел на него, а потом повернулся к Ле Плану и спросил:

– Ну, куда мы сейчас поедем?

Ле План достал из помятой пачки последнюю сигарету. Для него герр Соломон был всего лишь еще одним актером в этой маленькой драме, которую поставил Кохилл, чтобы отвести от себя подозрения. Лe Плану надоел этот спектакль.

– Может быть, вы скажете – куда? Лично я не знаю!

Кохилл пожал плечами.

– Я думаю, что бриллианты украла Изабель. Все указывает именно на нее.

Ле План медленно выдыхал голубой дымок сигареты. Значит, так. Кохилл хочет остаться с ним наедине в такси и где-нибудь в пустынном месте предъявить свои условия.

– Ну что же, отлично,– сказал Ле План.– Поехали.

– Вы хотите, чтобы я поехал с вами? – удивился Кохилл.– Я думаю, что один вы лучше справитесь с этим делом.

«Боже правый, что же все-таки нужно этой свинье? – подумал Ле План.– Сначала он собирался поехать, а потом изменил решение. Почему он так старается отправить меня в это нелепое путешествие? Ведь сверток-то у него. Почему бы сразу не признаться в этом?»

– Сейчас я вам вызову машину,– продолжал Кохилл.– Я абсолютно уверен, что вам удастся ее уговорить. Я буду ждать вас здесь.

– Отлично,– кивнул головой Ле План.

Он сел и вытер пот со лба. Кохилл отправился за машиной. Белокурый молодой человек, Кеннер, подошел к балконной двери и, печально глядя -на залитый солнцем сад, тихо проговорил:

– Я здесь ни при чем. Я хочу, чтобы вы поняли это. Я не имею никакого отношения к этому делу.

Он повернулся к Ле Плану, и тот увидел в глазах Кеннера страх.

– Ваша жена совершила величайшую ошибку,– сказал Ле План.– Моя организация очень жестоко поступает с людьми, которые ее обманывают.

– Да, могу себе представить.

– На вашем месте я бы предупредил ее об этом.

– Она не будет меня слушать, она ушла от меня.

– Да? – Ле План убрал носовой платок.– Нет ли у вас случайно пачки сигарет?

– Есть. Сейчас я вам принесу. Так вы думаете, что ваши ребята могут с ней что-нибудь сделать?

– Да.

Чак кивнул.

– Ну, что ж, она заслужила это. Заслужила. Сейчас я вам принесу сигареты.

Позднее, проезжая в такси мимо красивых отелей Тор-рено, Ле План вспомнил вдруг о том безразличии, с которым Чак говорил о своей жене. «Может быть,, они не хотят получать с нас выкупа? – подумал посредник.– Может быть, они хотят продать весь сверток, а девушку использовать в качестве козла отпущения? Они так уверены, что я ее убью».

Ле План опустил стекло, и прохладный бриз приятно обдувал его вспотевшие голову и шею.

Кохилл, конечно, проиграет, если он надумал захватить все бриллианты, вместо того чтобы получить выкуп. Ведь ему придется столкнуться с огромными трудностями, когда он попытается сбыть этот товар на рынке. .Люди, подобные Кохиллу, часто совершали такие ошибки. «А пока,– мрачно думал Ле План,– а пока...»

Такси выехало за город и осторожно двигалось по извилистой дороге. Шофер при каждом зигзаге напряженно наклонялся к рулю. Одно неосторожное движение – и машина полетит с тысячефутовой высоты вниз на зеленые оливы. Морис Ле План не любил подобные дороги, он вообще не любил опасность в любой ее форме. Он оглянулся. На таком серпантине он легко может увидеть погоню, если Кохилл решится на это. В данной ситуации все возможно. И вдруг на одном из зигзагов внизу он увидел взбирающееся в гору такси. Но тут машина Ле Плана начала спускаться вниз, и он потерял из виду преследователя. Это, вероятно, Кохилл. Вот опять такси Ле Плана поднялось наверх, и опять он увидел второе такси. Ну что ж, посмотрим, посмотрим.

Через пятнадцать минут, когда они проезжали мимо яолей, буквально усеянных цветущим маком, шофер замедлил скорость возле указателя «Кэмп де Мар. Отель „ Соль де Самбра”. 2 мили».

К отелю вела очень узкая, покрытая гравием дорога. Две мили, согласно дорожному знаку. Ну, что же, отлично. Ле План снова оглянулся назад. Второе такси медленно поворачивало на узкую дорогу, ведущую к отелю «Соль де Самбра». От волнения брови Ле Плана соединились в одну линию. Сколько времени Кохилл будет продолжать эту комедию? Сколько еще трюков хочет он выкинуть? «У меня нет на это времени»,– решил Ле План.

Он наклонился к шоферу.

– После следующего поворота остановитесь у края дороги и подождите меня.

Удивленный шофер начал возражать, но Ле План нетерпеливо оборвал его!

– Скорее.

Шофер повиновался. Такси затормозило, завершив крутой поворот. Преследующая машина сделала поворот несколькими секундами позже. Она промчалась на всей скорости, и Ле План не смог разглядеть пассажира.

Как он и предполагал, второе такси тоже замедлило ход и остановилось в нескольких ярдах впереди. Ле План с улыбкой вышел из машины и закурил, поджидая под палящими лучами солнца бесстыдного Кохилла с его фальшивыми извинениями.

Но из остановившейся впереди машины вышел не Барней Кохилл.

Ле План увидел высокого и, как ему показалось, совершенно лысого человека. Но когда тот подошел ближе, Ле План понял, что у него просто бритая голова. Это был широкоплечий мужчина с короткими, сильными руками, лет сорока с небольшим. Он шел быстрой походкой, наступая с пяток на пальцы, как борец на утренней прогулке. На нем были светлый костюм европейского покроя, белая рубашка и дешевый американский стильный галстук. Когда он открывал рот, как он сделал сейчас, в его нижней челюсти сверкало четыре металлических зуба.

Ле План никогда раньше не видел его, но тот, по всей видимости, знал Ле Плана. Он протянул свою огромную квадратную лапу и пожал потные пальцы Ле Плана. Казалось, его глаза были способны смотреть, не прищуриваясь и не моргая, на самое яркое солнце. Он спросил:

– Вы Морис Ле План?

– Да. Но боюсь, что я...

Ле План не закончил фразу. Он вдруг заметил, что одна половина лица его собеседника была парализована. Левый глаз слегка закатился, а левый уголок рта чуть опустился вниз. Это придавало его лицу чрезвычайно странное выражение. Как будто на лицо надета маска. И тут с внезапным ужасом Ле План вспомнил, как однажды один из членов организации рассказывал ему; «Половина его лица мертва. Когда он смеется, у вас к горлу подступает тошнота».

Ле Плану не нужно было слышать следующих слов незнакомца. Он все уже знал.

– Я – Гельмут Фрейтаг,– представился мужчина.– Мы с вами коллеги.

 9

Оба такси остановились менее чем в ста ярдах от террасы отеля «Соль де Самбра». Фрейтаг взял Ле Плана под руку, и они пошли вниз по дороге, направляясь к отелю. Шоферы такси сошлись, чтобы покурить,

На террасе, выходящей на море, двое гостей заканчивали завтрак. Грегори Фолл в шортах и спортивной рубашке допивал четвертую чашку кофе, поглядывая на пляж внизу.

– Хотите сейчас начать работать? – спросила Изабель.

– Нет. Зачем портить так прекрасно начавшийся день?

Девушка смущенно улыбнулась, Для нее он не так уж хорошо начался. Под утро ей приснился сон, в нем она увидела себя так ясно, словно на иллюстрации к детективному роману из воскресного приложения. В этом сне Барней и Чак, улыбаясь, смотрели, как какой-то пожилой француз медленно поднимал над нею нож, намереваясь убить ее. Но потом вдруг этот француз поцеловал ее в шею. А когда она проснулась, оказалось, что целовал ее Грегори. Она прильнула к нему, как утопающая, отдаваясь ему со страстным отчаянием, с жаждой освобождения.

А после наступила обычная стыдливость. «О, боже! – подумала она.– Я, кажется, влюбилась в него. Повторяется старая история. Почему я всегда вопросы секса смешиваю с любовью? Сегодня утром мне нужно было быть трезвой, а я поступила словно пьяная, которая вечно потом сожалеет о том, что произошло. Мне нужно уйти от него. Или хотя бы некоторое время побыть одной».

– Послушайте,– обратилась она к Фоллу,– мне хочется пойти искупаться. Я пойду пока переоденусь. Может быть, мы встретимся здесь с вами через полчаса?

– О’кей. У меня что-то нет сейчас желания плавать. Я лучше посижу на солнце. А вы идите, а после купания найдете меня здесь.

Изабель очень обрадовалась этому и встала, приветливо улыбнувшись ему. Она пошла вдоль террасы, увитой диким виноградом, и поднялась по ступенькам в отель. Когда она уже достигла верхней ступеньки, двое мужчин, шедших к отелю по дороге от шоссе, вдруг спрятались за автобус. Они ожидали, пока она войдет в отель.

Грегори Фолл заметил этих двоих. Не ускользнуло от него и то, что они спрятались от девушки. Может, это просто совпадение? Но кто знает!

У него была причина отослать ее одну. Он хотел подумать обо всем, что она ему рассказала. Нужно все как-то проверить и выяснить, не была ли девушка, к которой он почувствовал такое влечение, лгуньей и воровкой.

Он видел, как двое мужчин вышли из-за автобуса и вошли вслед за Изабель в отель.

Фолл быстро взбежал по каменным ступенькам. Те двое стояли в вестибюле: высокий мужчина и низкий. Оба в серых костюмах. Они подождали, пока Изабель взяла свой ключ и начала подниматься по лестнице на второй этаж. После этого они подошли к конторке портье.

«Они меня не знают,– подумал Фолл.– Они никогда меня раньше не видели и вряд ли заметят сейчас». Он Прошел и остановился около лестницы, чтобы послушать их разговор с портье.

– Скажите, леди, которая только что вошла, миссис Фолл?

Портье кивнул.

– Она здесь со своим мужем? – спросил мужчина,

– Да.

– Он ведь американец, не так ли?

Портье заглянул в книгу.

– Да,– ответил он.– Из Нью-Йорка. А почему вас это интересует?

– Да так просто. Кажется, это наш знакомый,– произнес низенький мужчина.

– Вы говорите обо мне?

Оба повернулись с подозрительной поспешностью. На лицах появился испуг.

– Это мистер Фолл,– сказал портье.

Двое мужчин неловко переглянулись. Затем маленький торопливо проговорил;

– Извините, сэр. Боюсь, что мы ошиблись. Вероятно, мы знали другого джентльмена по имени Фолл.

Быстро, как солдаты на параде, они повернулись и отмаршировали из отеля.

Грегори Фолл пошел за ними. «Черт бы их побрал,– думал он,– все это подозрительно». Они категорически отрицали свое знакомство с ним и не захотели даже разговаривать. Без того чтобы завязать драку, вряд ли ему удастся заставить их сказать правду. А драка – это как раз то, чего ему больше всего сейчас не хочется. Подальше от драки. Он видел, как они прошли через ресторан, расположенный на террасе, и спустились к пляжу. Может быть, это контрабандисты бриллиантами? Надо будет все выяснить.

Фрейтаг своей огромной ручищей схватил Ле Плана, ведя его по ресторану, а затем по деревянным ступенькам, спускающимся на пляж.

– Как нехорошо получилось,– сказал Фрейтаг – Кто он?

– Американский фотограф. Она здесь с ним.

– Кто? Невеста?

– Да.

– А дело оказывается еще более сложным. Я думал, что только вы ее соучастник, а теперь выясняется, что вас трое.

– Нет! Вы понимаете... Вы должны понять, что я здесь совершенно ни при чем,– жалобно лепетал Ле План, сознавая, что он, как попугай, повторял слова Кохилла и Кеннера.

– А уж это я сам решу,– заявил Фрейтаг,– для этого я сюда и приехал.

Ле План, стараясь шагать в ногу с этим огромным человеком, заискивающе заглядывал ему в лицо. Но вскоре он понял, что идет со стороны парализованной части лица Фрейтага. По опустившемуся уголку рта и по остекленевшему, уставившемуся в одну точку глазу трудно было прочитать мысли Фрейтага.

– Вы очень нервничаете сегодня все утро, Морис,– сказал Фрейтаг.– Я все время слежу за вами. Я летел вместе с вами на одном самолете от Парижа до Пальмы. Я сидел сзади вас.

– Но я могу объяснить...

– Надеюсь на это. Я потребую от вас некоторых объяснений. Особенно относительно того, что вы делали с тех пор, как прибыли на этот остров. В аэропорту вас встретил друг этой женщины. Потом вы один поехали сюда, чтобы присоединиться к ней.

– Нет, нет, вы ошибаетесь. Я совсем не собирался присоединяться к ней...

– Идемте сюда,– приказал Фрейтаг. В их ботинки забился песок, когда они проходили по песчаному пляжу между рядами загорающих. Рука Фрейтага направила Ле Плана в сторону покрытых травой дюн.

– Все было не так, как вы думаете,– начал снова Ле План.– Началось с того, что невеста не доставила посылку. Она взяла ее, но вместо того чтобы доставить в место назначения, привезла сюда.

– Ив этом случае вашей обязанностью было немедленно поставить в известность организацию.

– Да, но... Понимаете, я думал, что мне удастся вернуть посылку, если я буду действовать быстро. Невеста .совсем не собиралась похищать ее. Она привезла сверток сюда, потому что не знала, каким образом связаться со мной.

– Вот, идите сюда.

Дюны были очень горячие, а песок затруднял движение. Покрытые скудной растительностью бугры становились все более высокими, вдвое выше человеческого роста. Фрейтаг стремительно двигался вперед. Все меньше и меньше встречалось людей. Наконец в раскаленной тишине, окруженные холмами мягкого песка, они подошли к глубокой впадине. Фрейтаг сел на дно этой впадины,вытянул ноги и повернул к Ле Плану парализованную часть лица.

Ле План уже больше не потел. Он высох от ужаса. Захватив горсть раскаленного песка, он медленно выпускал его сквозь растопыренные пальцы. У Ле Плана никогда не было револьвера. Но сейчас он впервые в жизни пожалел об этом. «Если бы у меня было оружие, я бы его сейчас убил. Я бы всадил ему пулю в голову. Ведь это Фрейтаг. Тот самый Фрейтаг, который убил Шредера, когда тот сообщил все полиции. Он убил курьера в Роттердаме, Додэ говорил мне об этом. И почему мы пришли сюда? В этих песчаных дюнах – как в пустыне. Никто не придет сюда, если я закричу. Он мне не верит».

– Значит, вы приехали сюда, чтобы забрать посылку,– сказал Фрейтаг.– Вы приехали один, ни с кем не посоветовавшись, и вы хотели заставить эту девушку вернуть вам посылку. Так?

– Да.

– После этого вы собирались вернуться в Париж и найти другого курьера? А организации вы бы только сообщили, что произошла маленькая задержка в отправлении. Так?

– Да, да, именно так я и хотел сделать. Я знаю, что это не разрешается, но мне было стыдно... мой выбор оказался неудачным... я надеялся предотвратить дальнейшие неприятности.

Профиль Фрейтага не дрогнул. Неподвижный глаз смотрел, не моргая, в горячее голубое небо, искривленный гримасой рот выражал недоверие. Ле План вспомнил гороскоп: может быть, наступил момент действовать быстро? Он прикинул на глаз силы врага. Да, это очень сильный, мощный человек. Бывший офицер CС, отлично изучивший все приемы рукопашной борьбы. Кроме того, у Фрейтага, вероятно, есть револьвер. Ле План робко взглянул на его двубортный серый пиджак. Револьвер спрятан там? Или, может быть, это нож? В таком тихом месте лучше действовать ножом.

– В этом деле имеет значение только сам товар,– сказал Фрейтаг.– Только товар. Вы нарушили правила. Я буду говорить прямо, Морис: если мы не найдем товар, вся ответственность ляжет на вас.

– Да, да, конечно. Но я хочу доказать вам, что я ни в чем не виноват. Я вовсе не хотел украсть посылку. Наоборот!

Фрейтаг повернул лицо, и на мгновение Морис Ле План увидел слабое подобие смеха в непаралвзованном глазу Гельмута.

Ну что ж, Морис, испытайте судьбу. Я дам вам этот шанс.

– Я сделал то, что считал лучшим. Вы должны мне поверить.

– Хорошо. Я читал ваш предварительный доклад относительно этой отправки. Человек, который встретил вас, Кохилл,– это он рекомендовал невесту?

– Да. Он и раньше работал на нас. Его предложения всегда оказывались вполне удовлетворительными.

Но он именно тот человек, который стоит за всем этим делом с кражей. Поэтому нет никаких сомнений, что на сей раз они украли посылку.

«Откуда он все это знает? – подумал Ле План.– И вообще, что известно этой уродине?»

– Да,– произнес Ле План вслух.– Пожалуй, они ее украли.

– А теперь расскажите мне все. Все, Морис. Ради себя самого, я рекомендую вам говорить только правду.

Ле План нагнулся, уставившись взглядом в горячий песок. Он рассказал все. Наступил момент говорить только правду. Правда – его единственная надежда. Когда он закончил рассказ, парализованное лицо кивнуло, как бы в подтверждение того, что слова Ле Плана его убедили.

– Сначала мы все узнаем относительно того американца, который приехал сюда с миссис Кеннер. Меня он очень беспокоит.

– Это фотограф одного из американских журналов,—> сказал Ле План.– Абсолютно посторонний человек.

– Или агент Казначейства Соединенных Штатов.

«Будь осторожен в выборе друзей”. Боже мой, я об этом и не подумал! – мелькнуло в голове Ле Плана.– „Агент Казначейства”». Он взглянул на неподвижное лицо своего визави с большим уважением. Тот встал и начал отряхивать песок с пиджака.

– А теперь давайте вернемся в отель,– сказал Фрейтаг,– нам нужно кое-что сделать. Предупреждаю вас, Морис: не пытайтесь убежать, потому что мы все равно вас найдем.

– О, конечно, я знаю. Я и не собирался...

– Очень хорошо. Ну, Морис, сегодня утром вам повезло. Я вам поверил. Но смотрите, не делайте ничего, что могло бы поколебать мое к вам доверие.

Они возвращались по горячим песчаным дюнам. Ле План шел быстрой походкой человека, только что услышавшего об отсрочке смертного приговора. Они прошли мимо покрытых полосатой – голубой с белым – материей купальных кабин и мимо маленькой палатки, где гости отеля в купальных костюмах пили аперитивы. Почерневший от солнца старик-испанец шнырял между столиками, предлагая туристам только что пойманную рыбу. В нескольких ярдах от палатки сыновья старика чинили морской велосипед, который они давали напрокат иностранцам.

Дойдя до навеса палатки, Фрейтаг остановился и повернул свое изуродованное лицо в сторону отеля, наверх. Ле План, моргая от яркого солнца, посмотрел туда же.

Отель «Соль де Самбра» представлял собой прямоугольное трехэтажное здание, белое, как пена на волнах. Он стоял у самой дороги, ведущей к пляжу, и его длинные террасы и бар доходили до каменного пирса на берегу моря.

Ле План посмотрел на террасу. Для него она находилась на слишком далеком– расстоянии, чтобы он мог различить лица людей, сидящих на ней. Но он понял, что у Гельмута Фрейтага глаза как бинокль. Фрейтаг протянул свою огромную лапу и схватил Ле Плана за рукав.

– Они на террасе. Девушка с мужчиной. Может быть, это американец? Я не могу разглядеть точно.

– Я не знаю, Для меня это слишком далеко.

– Пошли,– сказал Фрейтаг.– Давайте пойдем по пляжу и будем разговаривать. Поднимемся по ступенькам там, сзади ресторана. Так они нас не заметят.

Ле План тупо кивнул головой. Он должен был идти вдвое быстрее своей обычной походки, чтобы поспевать за длинными шагами Фрейтага. Теперь он видел на террасе девушку, но не был уверен, что это Изабель Кеннер. Она стояла у перил террасы.

Фрейтаг взбежал по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки. Лестница вела в находящийся на открытом воздухе ресторан, откуда можно было пройти на террасу. Решетчатая перегородка, сплошь увитая диким виноградом, отделяла ресторан от террасы. Посередине решетки была арка, украшенная красными розами. Ле План подбежал к решетке и увидел на террасе Изабель Кеннер – она стояла к нему спиной и разговаривала с Фоллом.

– Подождите здесь,– приказал Фрейтаг.

Он смело прошел через украшенную розами арку на террасу. Там он подошел к бару и прислонился к стойке. Он был менее чем в десяти футах от Изабель Кеннер и Фолла. Укрытый от них решеткой, Морис Ле План дрожащей рукой закурил сигарету. Он видел, как Изабель Кеннер положила на стол свою пляжную сумочку. Затем в кармашек сумочки она убрала ключ от комнаты с прикрепленным к нему деревянным номерком. Потом, помахав своему собеседнику, направилась к увитой диким виноградником решетке, за которой прятался Ле План.

Ле План, заметавшись в поисках выхода, увидел, как мальчик, видимо, помогавший на кухне, прошел между столиками по террасе и вошел в кухню отеля. Он проследовал за мальчиком и спрятался в дверях, наблюдая, как Изабель начала спускаться по ступенькам, ведущим на пляж.

«А она красива,– подумал Ле План.– Она может носить открытый купальный костюм и не выглядеть в нем глупо».

Когда она удалилась, он вышел из своего укрытия. В нескольких шагах от него оказался Фрейтаг.

– Она оставила ключ от своей комнаты в сумочке на его столе,– прошептал Фрейтаг.– Пойдите украдите его и осмотрите ее комнату.

– Украсть?.. Что?..– заикался Ле План.

Правая сторона Фрейтага улыбнулась.

– Да. Возьмите ключ и обыщите ее комнату. Не исключена возможность, что она спрятала посылку где-нибудь у себя в номере. Я отвлеку внимание американца, а вы тем временем возьмите ключ.

«Он это серьезно? – думал Ле План.– Это просто ужасно. Но может быть, на самом деле он более глуп, чем кажется на вид? Как может Фрейтаг думать, что Изабель Кеннер беспечно оставит целое состояние в номере, в отеле!»

Ле План почувствовал тошноту. Как мог он пойти на такой опасный и довольно глупый риск? Но Фрейтаг ожидал. Он спросил:

– Ну, что случилось? Зачем терять время? Или ваша история была не совсем правдивой?

Да, это испытание, и испытание правдивости Ле Плана. Усталым движением Ле План кивнул и потом вместе с Фрейтагом вышел на террасу. Фрейтаг направился прямо к столику американца. Ле План следовал за ним.

Фрейтаг остановился около Фолла и сказал на ломаном английском языке:

– Извините, пожалуйста. Мне очень жаль, что приходится снова беспокоить вас.

Фолл взглянул на них. Ле План увидел его ясный взгляд, короткие, с рыжеватым отливом волосы, остриженные по-солдатски.

– Да?

– Утром мы ошиблись, я и мой друг. Вы понимаете, мы думали, что вы тот человек, которого мы знаем, потому что мы увидели, вашу. жену. Поверьте, что ваша жена – абсолютная копня жены нашего друга может быть, она родственница той леди, которую мы знаем.

– Но я не знаю...– начал Фойл..

– Жена нашего приятеля – австрийка, бывшая фон Хиллер. А ваша жена австрийка?

– Нет. Она американка.

Фолл смотрел на них с подозрением.

– Ах, так! Значит, мы ошиблись.– Фрейтаг улыбнулся американцу.– Скажите, вон та линия на горизонте, это что – Африка? – спросил он, указывая вдаль рукой.

Ле План увидел, что американец взглянул в направлении, указанном Фрейтагам. Ну, теперь быстро. Ле План протянул через стол руку и быстро вытащил ключ из пляжной сумочки девушки,

– Я ничего не вижу,– сказал Фолл.

– Разве? Ну, это не так уж важно.– Парализованное лицо Фрейтага изобразило извинительную улыбку. Затем, кивнув по-военному головой, он ушел.

– Ну, взяли?

– Да,– едва проговорил Ле План.

– Хорошо. А теперь идите наверх. Мне тоже надо торопиться. Я должен кое-что сделать.

Фрейтаг вернулся через арку в ресторан, и Ле План увидел, как он спустился по ступенькам на пляж. Он пошел за девушкой. «Боже, помоги ей!» – подумал Ле План.

Все еще нервничая от только что совершенной кражи, он направился к главному входу в отель, крепко зажав в руке украденный ключ.

Внизу, на пляже, Фрейтаг побежал. Для такого грузного мужчины он бежал довольно быстро. Он миновал купальные кабины, бар, схватил за плечо старика-испанца и попросил у него напрокат плавки. Он торопил старика и ругался. И старик, в ответ на грубость, дал ему плавки слишком .маленького размера. Потом, не торопясь, нашел ему купальную кабину и, когда немец заперся в ней, плюнул на дверь. «Все иностранцы дураки, а немцы всех хуже, они просто звери».

Через несколько минут на пляже появилась огромная белая фигура Фрейтага. На его бедрах едва держались серые плавки, которые были ему малы по крайней мере на три размера. Он побежал к воде и остановился, прикрыв рукой глаза от солнца.

Изабель Кеннер входила в воду. Волна уже, доходила до линии ее желтого бюстгальтера. Потом она нырнула и начала сильно работать руками. Фрейтаг следил за ней. Девушка была хорошим пловцом. Она направлялась в залив.

Фрейтаг вошел: в воду походкой робота. Он тоже нырнул к поплыл.

* * *

На втором этаже отеля Морис Ле План наблюдал, как молоденькая горничная с половой щеткой и ведром в руках вошла в комнату, находящуюся в дальнем Конце коридора. Его рассудок бурно протестовал против этого нового унижения. Зачем подвергать себя опасности быть пойманным: в чьей-нибудь комнате? Он посредник, а не мелкий преступник. Но он вспомнил ужасное лицо Фрейтага и снова услышал его голос, спокойно прозвучавший в тишине дюн: «Я вам поверил. Но смотрите, не делайте ничего, что могло бы поколебать мое к вам доверие». Ле План достал из кармана ключ и вставил в дверь комнаты Изабель Кеннер.

Постель все еще не была убрана. Значит, горничная может войти в любую минуту. Нужно торопиться. Обливаясь потом, Ле План начал обыск. Ящики письменного стола, гардероб, чемодан. Ничего. Как раз напротив кровати находилась дверь. Он подумал, что это чуланчик, и попробовал открыть ее. Дверь открылась. Оказывается, она вела в другую комнату. Значит, она спала с этим американцем. Он вошел в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь. У стены стояла вся аппаратура фотографа. Ле План открыл одну из коробок. Три «лейки», экспонометр и другие принадлежности для фотографии. Надо будет сказать Фрейтагу, что, если этот человек из Казначейства, он здорово замаскировался. Сейчас он установит это точка. Он открыл портфель Фолла. Там были железнодорожные билеты; и корешки чековой книжки. Все – на имя Грегори Фолла, выплаты произведены отделением банка, субсидирующего его журнал «Все совершенно ясно,– подумал Ле План. – Фрейтаг на неверном пути». Он закрыл молнию на портфеле и положил его обратно в чемодан.

Вдруг Ле. План услышал, как в дверь вставили ключ. Он взглянул; на дверь, ведущую в соседнюю комнату, но балконная дверь была ближе. Он выбежал на балкон.

На балкон выходили, двери двух комнат: комнаты девушки и комнаты Фолла. Ле План слышал, как кто-то вошел в комнату американца. Нужно стоять очень тихо. Пока еще никто его не увидел. Если проскользнуть обратно в комнату Изабель, ему, может быть, еще удастся удрать незамеченным.

Осторожно двинулся он к двери в комнату Изабель. Из комнаты Фолла раздался кашель. Кашлял мужчина, вероятно, сам Фолл.

Ле План вспомнил, что внутренняя дверь комнаты Изабель не заперта. Поэтому рискованно пытаться убежать через эту комнату. Если Фолл что-нибудь услышит, он войдет через эту дверь и отрежет ему путь. Нужно придумать что-нибудь другое.

Глаза Ле Плана лихорадочно искали другой возможный выход. Футах в двенадцати от себя он увидел низенький парапет другого балкона. Узенький каменный выступ соединял оба балкона. Если быть осторожным, можно найти точку опоры для ног. Но это очень опасно. Выступ не более трех дюймов ширины, и он может крошиться.

Фолл снова кашлянул в комнате. Осторожно Ле План взобрался на парапет балкона, затем, прижавшись к стене, переставляя ноги как канатоходец, он отправился в свое ужасное путешествие.