355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джон Диксон Карр » Моя плоть сладка (сборник) » Текст книги (страница 12)
Моя плоть сладка (сборник)
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 21:30

Текст книги "Моя плоть сладка (сборник)"


Автор книги: Джон Диксон Карр


Соавторы: Дей Кин,Майкл Брайэн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

 Глава 2

Агентство Форда было закрыто, но Коннорс нашел неподалеку от него гараж, где взялись срочно отремонтировать машину, Коннорс решил остаться тут и понаблюдать за тем, как устраняются повреждения. Мисс Хайс одобрила эту идею. Она разменяла два дорожных чека по пятьдесят долларов и вручила ему деньги на ремонт, а также тридцать песо на расходы. Коннорс чувствовал себя отвратительно, но вынужден был взять их. Они условились с Элеаной, что он заедет за ней в отель в шесть часов утра, чтобы отправиться в Урапан. В тайной надежде, что она позвонит ему и пригласит провести с ней вечер, он дал ей номер своего телефона.

Механик-мексиканец смотрел на нее, когда она садилась в такси, и выразил свой восторг одним словом:

– Девчонка!

Коннорс поглубже засунул руки в карманы, чтобы избежать искушения дать мексиканцу по морде. У него не было никакого права ревновать Элеану. Он просто предложил ей свои услуги. За исключением нескольких минут, проведенных в ресторане, когда атмосфера между ними немного смягчилась, ничто не давало ему повода надеяться на другие взаимоотношения. Между тем многое могло произойти на протяжении столь долгой дороги, в особенности в Мексике.

К шести часам краска высохла. Механик хорошо потрудился, и, если не присматриваться, машина казалась новой. Коннорс расплатился, потребовал счет и поставил машину на стоянку неподалеку от отеля, в котором жил. 'К семи часам он уложил свои чемоданы и отнес их в машину. Потом уселся в ожидании телефонного звонка. Прошло два часа – ничего. Тогда он решил, что она не позвонит, и спустился вниз поужинать и захватить бутылку рома.

Было два часа ночи, когда Элеана, позвонила ему. Эд выпрямился, с трудом проглотив ром, который только что отпил.

– Эд Коннорс слушает,– наконец проговорил он.

У Элеаны, видимо, были неприятности. Об этом можно было судить по ее голосу.

– Я вас прошу, приезжайте ко мне в отель.– Она задыхалась.– И как можно быстрей!

После рома у Коннорса появилось ощущение, будто его рот набит ватой. Он с трудом проглотил слюну и ответил:

– Я немедленно выезжаю.

Вернувшись после ужина, Коннорс лег не раздеваясь, и теперь ему оставалось только надеть ботинки, пиджак и шляпу. Коннорс спустился в холл, но тут же снова поднялся к себе, чтобы взять бутылку, где еще оставалось порядочное количество рома. Никогда не знаешь, что тебя ждет, а ром может пригодиться.

Отель «Фламинго» находился на бульваре, неподалеку от Пасео-де-ла-Реформа. Коннорс остановил «форд» у тротуара и вошел в отель. Старик дежурный внимательно посмотрел на него, потом уткнулся в журнал.

Номер Элеаны располагался в глубине коридора. Еще за десять шагов До двери Коннорс услышал голос генерала Эстебана. Элеана предусмотрительно оставила дверь полуоткрытой, и Коннорс вошел в номер, состоящий из двух комнат: спальни и гостиной.

Элеана стояла к нему спиной на пороге спальни и пыталась в чем-то убедить генерала, что ей плохо удавалось. Зеленое вечернее платье едва закрывало ее спину, а по положению ее локтей Коннорс догадался, что она руками прикрывает грудь. На звук его шагов она обернулась: от ее платья спереди остались лохмотья. Коннорс не ошибся, когда из разговора по телефону понял, что у нее неприятности.

– Выведите его отсюда, Эд,– прошептала она.– Я умоляю вас!

Коннорс бросил взгляд в спальню.

Генерал, совсем как у себя дома, спокойно сидел на кровати, пытаясь стянуть сапог. Мундир он уже успел снять раньше.

– Уходите отсюда,– стонала Элеана.

Коннорс спросил ее, пробовала ли она когда-нибудь в два часа ночи выставить из комнаты мексиканского генерала. И это в сердце Мексики!

– Я вас умоляю, Эд,– просила она.– Я не знала, что мне делать. Хотела позвонить вам, чтобы вместе поужинать, но тут мне позвонил генерал и...

– Так, так! Я понял,– оборвал ее Коннорс.– Он хотел поговорить с вами о ремонте машины.

Солдафон все еще стягивал с ноги свой сапог, настолько довольный собой, что не сразу заметил постороннего, нарушившего их любовный дуэт.

Элеана начала плакать.

– Я не могу выйти отсюда в таком виде, а каждый раз, как я пытаюсь одеться, он ловит меня.

Коннорс спросил ее, почему она позвала его, а не служащего отеля.

– Я боялась, что они вызовут полицию, а я не могу позволить себе быть замешанной в скандале.

Коннорс вошел в комнату и сел на кровать рядом с Эстебаном. Генерала это не очень-то обрадовало, и он открыл уже рот, чтобы заявить об этом, но, прежде чем он успел издать хотя бы один звук, Коннорс вынул из кармана ром, поспешно сделал глоток и передал генералу бутылку.

– Салидос!

Приличия связывали руки генерала. Как джентльмен он должен был ответить на тост. К тому же ему хотелось пить. Генерал сделал большой глоток.

– Салидос!

Еще не совсем уверенный, что Коннорс на его стороне, генерал позволил себе еще одну порцию рома. Потом его взгляд, перебегавший с Элеаны на Коннорса, осветился догадкой. Ну конечно! Так и есть! Все должно быть оплачено, а хорошие вещи особенно. Маленькая «туристка» специально тянула время, чтобы дать возможность своему патрону оформить деловую сторону свидания.

– Куанто?

Коннорс много бы дал, чтобы выяснить, насколько старый служака знает английский язык.

Эстебан был корректен в делах. Вытащив из заднего кармана брюк бумажник, он бросил несколько купюр по десять и двадцать песо на кровать. Потом, дыша винным перегаром, сунул их под нос Коннорсу и спросил:

– Куанто?

Коннорс рискнул спросить Элеану, нет ли у нее в номере еще бутылки рома:

– Нет,– она отрицательно покачала головой.– У меня нет вина.

Воспользовавшись ситуацией, она натянула на себя другое платье. На мгновенье ей пришлось отнять руки, и Коннорс увидел ее чудесной формы грудь.

«Ну и черт с ней, с бутылкой,– подумал Коннорс.– Она все равно вряд ли помогла бы». Он решил, что типов, подобных Эстебану, нелегко напоить до потери сознания. Напившись, они становятся еще более агрессивными. Таков был и Эстебан.

– Сколько? – по-английски повторил генерал.

Коннорс постарался выиграть время.

– Ремонт машины стоил двести сорок пять песо.– Коннорс положил счет на диван.

Эстебан отсчитал двести сорок пять песо и бросил их на счет. Потом, после короткого размышления, добавил еще пять купюр по двадцать песо.

– Согласен,– Одним взмахом ноги он отшвырнул сапог и начал расстегивать пояс.– Теперь уходите!

– Прошу вас,– молила Элеана,– не оставляйте меня одну с ним!

– Не имею ни малейшего желания делать это,– успокоил ее Коннорс.

Он плохо себе представлял, что надо делать. Здесь, в Мексике, военные, и особенно такие высокопоставленные, как Эстебан, почитались как боги. Переведя дух, Коннорс собрал лишние пять банкнот по двадцать песо и сунул их обратно в еще открытый бумажник генерала. Потом, используя все свои дипломатические способности, заявил генералу, что очень огорчен тем, что манера одеваться этой молодой дамы и ее согласие поужинать с таким офицером, как генерал, привели к недоразумению. Конечно, это досадное недоразумение. Ведь сеньорита не из тех, которые торгуют своими прелестями.

Это была блестящая речь, достойная соответствующей аудитории. Эстебан даже не стал возражать. Он поднялся и сделал несколько неверных шагов в сторону Элеаны. Опасаясь, как бы генерал ее вновь не схватил, Коннорс приготовился к бою, сжав кулаки. Но солдафон и не думал больше об Элеане, он искал свой револьвер, который, раздеваясь, положил на комод.

Найдя револьвер, он наставил его на Коннорса.

–. Убирайтесь! Или я буду стрелять!

Генерал был достаточно пьян, чтобы сделать это, и Коннорс, пожав плечами, сделал вид, что покидает комнату. Элеана прижалась к шкафу и плакала. Всхлипывая, она попыталась последовать за Коннорсом. Намереваясь задержать ее, Эстебан протянул руку, в которой держал револьвер. В тот же момент Коннорс резко повернулся и выбросил вперед свой правый кулак.

С таким же успехом он мог наброситься на каменную стену. Эстебан издал глухое .ворчание, потом, разозлившись, схватил револьвер за дуло и кинулся, на Коннорса. Тот успел перехватить его руку с оружием и отбросить своего противника на кровать.

Раздался выстрел, приглушенный двумя телами, и огромный мужчина остался недвижимым. Коннорс вскочил на ноги, мгновенно покрывшись потом: Эстебан лежал на боку с открытым ртом, кровь проступала на его белой рубашке. Насколько Коннорс мог судить, генерал был мертв.

– Хорошо! – прошептала Элеана,

– Нет, совсем не хорошо,– возразил Коннорс.

В этих местах закон действовал быстро. Тут не затруднят себя расследованием, а просто поставят к стенке как убийц генерала.

Почувствовав приближение неприятностей, Коннорс на цыпочках подошел к двери и выглянул. Никто, казалось, не слышал выстрела. Он повернулся к Элеане.

– Вы ему говорили, что едете, в Урапан?

Девушка отрицательно покачала головой. Она была совершенно подавлена происшедшим.

– Тогда соберите свои вещи. Нас не должны застать здесь, когда обнаружат тело.

Через пять минут она была готова. Как и он, она уже давно собрала свои вещи.

Холодный пот выступил на лбу у Коннорса, когда он закрывал дверь. Может быть, вопрос лишь в минутах? А возможно – в часах? А может, генерала найдут только утром?

Пока Элеана оплачивала счет, Коннорс, подмигивая служащему^ доверительно прошептал:

– Генерал устал. И он хочет, чтобы его не беспокоили до утра. Понятно?

– Да, сеньор.

Служащий пожирал Элеану глазами.

Коннорс положил багаж Элеаны в машину. Потом, обратившись к одному из таксистов, стоящих у гостиницы, спросил, как ему выехать на дорогу в Ларедо.

– Но вы находитесь спиной к нему, друг! Вам нужно ехать прямо, в другом направлении.

Машина генерала стояла перед таксистами. Шофер спал на руле. Коннорс мечтал, чтобы он не проснулся. Сделав полукруг, он поехал на север.

Он еще в гараже изучил карту местности и знал, что в сторону Урапана следует повернуть в конце Пасео-де-ла-Реформа. Он не собирался останавливаться – сейчас не время. Надо поскорее добраться до границы. Коннорс надеялся, что если начнут перекрывать дороги, то прежде всего перекроют основную магистраль, соединяющую Мехико с Ларедо.

Они. проехали аамок Чапультепос, когда Элеана заговорила – первый раз после их бегства из отеля.

– Спасибо, Эд. Не знаю, что бы я делала, если бы не встретила вас.

Коннорс горько улыбнулся. Он убил из-за нее человека, а она благодарит его. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, у него наступила реакция. Ему стало так холодно, что у него начали стучать зубы. В машине было отопление, Элеана включила его.

– Эд, почему он решил, что я доступная женщина?

– Видимо, потому, что вы прелестны.

Другая девушка, может быть, и возразила бы. Но не Элеана. Став в двадцать один год пленительной женщиной, она уже не раз попадала в подобные неприятные ситуации. Но не в Мексике. По ту сторону границы одним словом «нет» она говорила: «Вам нечего делать!» Кроме того, на каждом углу находился полисмен, который в нужный момент приходил ей на помощь.

Включенное отопление машины помогло Коннорсу согреться. Ночь была холодная, но в машине стало тепло.

Они ехали молча, пока не оказались далеко в горах. Потом Эд спросил, что она делала в Чикаго. Элеана ответила, что она учительница, и Коннорс впервые отметил акцент в ее говоре.

– Но вы сами не из Чикаго?

– Нет. Я родилась в Блу-Монде, штат Миссури.

Коннорс достал две сигареты.

– Вы не можете сказать, что у вас за дело? Я серьезно себя скомпрометировал. И хотел бы знать, что происходит? Что это за история с Санчесом и почему вам так необходимо видеть его?

– Я пытаюсь найти своего отца, а у Санчеса есть нечто, крайне необходимое мне.

– Ваш отец – Дональд Хайс, вы сказали?

– Да.

Коннорс вел машину, время от времени поглядывая в зеркальце заднего вида.

– А это «нечто», которое так вам необходимо, что это?

– Брачное свидетельство моей матери.

– Свидетельство чего?

– Свидетельство о замужестве моей матери.– Элеана сигаретой провела в воздухе кривую линию.– Это настолько запутанное дело, что я не знаю, откуда начинать. Осенью я выхожу замуж. И мне необходимо доказать, что отец и мама были повенчаны.– Фары встречной машины осветили на мгновение ее лицо. Голос ее сделался суше: – Другими словами, мне необходима официальная справка, что я законная дочь Селестииы и Дональда. Если у меня родится сын – наследник, то на нем не будет ни малейшего пятнышка и он не опозорит имя Лаутенбаха.

Коннорс в ужасе воскликнул:

– Вы хотите сказать, что выходите замуж за старого миллиардера Лаутенбаха, этого короля мясных консервов?

Элеана разразилась хохотом.

– Не говорите глупостей! Конечно, нет. Я выхожу замуж за его сына, Аллана.

– Ах так,– протянул Коннорс.

Продолжая вести машину, он старался припомнить все, что знал об этом семействе и о наследнике Лаутенбаха. Молодому Лаутенбаху чуть больше сорока, и у него две страсти в жизни: лошади и маленькие танцовщицы. Вот и весь багаж жениха. Сам не зная почему, Коннорс не мог представить Элеану замужем за этим парнем.

– Вы его любите? – спросил он.

– Любовь тут ни при чем. Даже если я его не люблю... Я не собираюсь учительствовать всю свою жизнь. Вероятно, это мой единственный шанс выйти замуж за большие деньги.

Она сильно затянулась, щеки ее слегка порозовели.

– К тому же,– продолжала она, выпуская дым,– не думаю, чтобы Аллан беспокоился, люблю я его или нет. Единственное, чего, в сущности, хотят Аллан и его отец, это девушку из хорошей семьи, здоровую и способную родить наследника дому Лаутенбахов.

Коннорс рассмеялся.

– Вы хотите сказать, что они требуют доказательств законности вашего рождения?

– Нет! Во всяком случае, не теперь. Но поскольку в игре участвуют большие деньги и учитывая цель этой свадьбы, некоторые люди, я уверена, поднимут вопрос этот прежде, чем будет испечен свадебный пирог. А я не хочу, чтобы меня застали врасплох. Вот почему я должна повидать адвоката Санчеса и попросить его устроить мне свидание с отцом.

Коннорс не понял.

 – Свидание с ним?

– Да. Видите ли, мои отец и мать расстались, когда мне было четыре года. Иначе говоря, отец бросил нас и уехал в Мексику с какой-то мексиканкой. Она танцевала на канате в цирке, который содержали мой отец и его брат. ,

Коннорс все больше заинтересовывался.

– Но какое отношение ко всей этой истории имеет адвокат Санчес? Почему он должен организовывать это свидание?

– Потому что я не знаю адреса моего отца. А Санчес знает, поскольку является поверенным отца уже в течение многих лет. Именно через него после своего отъезда отец ежемесячно посылал пятьдесят долларов на мое воспитание. И делал это до тех пор, пока я сама не стала работать три года назад.

Все это выглядело достаточно запутанно, а Коннорсу было известно уже достаточное количество подобных историй.

– Вы не пытаетесь случайно ввести меня в заблуждение?

– Нет, Эд. Совсем нет, поверьте мне.– Элеана покачала головой.– Все, что я вам сказала, правда. Вы, вероятно, никогда не слышали о цирке братьев Хайс?

– Нет, никогда.

Элеана раздавила сигарету в пепельнице.

– Судя по тому,. что рассказывает моя мама, это стоило видеть. Мама была первой наездницей.

– То есть-она занималась вольтижировкой?

– Да. У них было три лошади, четыре слона, кроме того, они подготовили несколько клоунад и другие номера. Труппа проводила зиму в Блу-Монде. Когда я родилась, мой отец и дядя Джон хорошо зарабатывали, но вскоре наступил кризис. Отец отправился в Калифорнию, чтобы установить деловые связи, и там под закладную получил пятьдесят тысяч долларов. Я читала письмо, которое он написал маме: он сообщал, что у него есть деньги и что он возвращается домой. И он действительно вернулся. Человек шесть видели его в Блу-Монде. Но этот негодяй не пришел повидаться ни с матерью, ни с дядей Джоном. Он подобрал свою мексиканку, и они удрали, захватив с собой деньги.

– А что произошло с цирком?

– Тот человек, который дал деньги под закладную, забрал цирк. В течение двух лет мама не знала, где прячется мой отец. По»;ом, как я думаю, отец сам посчитал свое поведение недостойным, и с этого момента мама стала получать письма и переводы через адвоката Санчеса.

Коннорс взглянул в зеркальце заднего обзора.

– Ваша мать развелась, я полагаю?

– Да, давно уже.

– И вы приехали сюда разыскать ее брачное свидетельство?

– Да.

– Почему же вы просто не написали об этом отцу?

– Я писала много раз. И каждый раз Санчес отвечал, что возьмет дело в свои руки и свяжется с сеньором Хайсом. Потом наступило молчание.

Несмотря на нервное напряжение, тепло и мерное движение машины убаюкали Элеану. Она поудобнее устроилась, поджала под себя ноги и облокотилась на спинку сиденья.

– Почему же, черт возьми, вы или ваша мать не обратились в мэрию города, где они венчались, чтобы они выслали вам дубликат?

Элеана закрыла глаза.

– Мама приехала из^Франции за два месяца до своей свадьбы. Она только помнила, что они обвенчались в маленьком городке Западного Ириана и что они добирались туда на машине целую ночь.

– Вы писали вашему отцу, что собираетесь выйти замуж?

– Гм... гм...

– И он не просил вас пригласить его на свадьбу?

– Ах, Эд! Я хочу сказать... Видите ли... Девица, с которой он тогда исчез, была уже замужем...

– А потом? В течение всех этих лет?

Элеана открыла глаза.

– Вы ничего не понимаете, Эд. Мой отец не может вернуться в Соединенные Штаты. Он убил мужа своей возлюбленной в ту ночь, когда они убежали. Вот почему все свои дела он ведет через Санчеса.

Она дотронулась до руки Коннорса.

– Я боюсь, Эд! Вы уверены, что генерал Эстебан действительно мертв?-

– Я опасаюсь этого.

– Что с нами сделают, если поймают?

Коннорс перестал притворяться спокойным.

– Я не знаю, что они сделают с вами. Я же готов к тому, что меня засунут живьем выпечь.

 Глава 3

В Морелии было немало хороших отелей для туристов и первоклассных ресторанов. Коннорс решил остановиться в самом дорогом отеле, где жили главным образом столичные коммерсанты. На случай если полиция не поверит в их ложный отъезд в Ларедо, лучше устроиться в таком месте, где сразу не станут их искать.

Пока Элеана приводила себя в порядок, он осмотрел машину, проверил тормоза, подлил масло. Потом заказал завтрак на двоих.

Элеана, казалось, сошла со страниц модного журнала, когда она села напротив Коннорса. Она сменила дорожный костюм на нейлоновое платье в сероватых томах. В руках у нее была сумочка из змеиной кожи, на ногах – туфельки из разноцветной кожи. Вне всякого сомнения, эта девочка умела одеваться.

Коннорс не смог скрыть своего восхищения.

– Мне трудно представить вас учительницей.

Элеана чувствовала себя разбитой после поездки в машине, но нервничала меньше. Она попросила чашку кофе.

– А что вы имеете против учительниц?

Она вынула из сумочки очки и пробежала глазами замызганное меню.

– О, ничего! – ответил Коннорс.– Я уже заказал завтрак на двоих,– прибавил он.

Она спрятала очки в сумочку.

– Да, я вижу. И все это, только за ваши «услуги».

Ее тон был еще более неприятен, чем слова.

Он оттолкнул стул и встал.

– Черт бы вас побрал!

Коннорс вышел, вскочил в машину и поехал к центру города. Она наверняка подумает, что он хотел украсть у нее машину, ему даже хотелось, чтобы она так подумала. Элеана потом призналась, что в первый' момент так и подумала. Но когда он вернулся, она все еще сидела за столом, ковыряя яичницу с зеленью, как будто она ей не нравилась.

Элеана не дала ему и рта открыть.

– Простите меня, Эд! Поверьте, я не хотела вас обидеть!

Сохраняя недовольный вид, Коннорс показал ей пригоршню песо, которые он получил в обмен на свои часы. Сумма казалась порядочной, но практически денег было не так уж и много – всего лишь сто тридцать два песо, и 'за эти деньги он лишился своих часов!

Элеана спросила Коннорса, где он достал деньги.

Он с горечью ответил:

– Я сделал то, что должен был сделать еще тогда, когда встретил вас. Я продал свои часы. Отныне каждый будет платить за себя.

Улыбка Элеаны на этот раз показалась не неприязненной, но хитрой.

– Согласна.– Она протянула руку.– Итак, если у вас нет возражений, сэр, верните мне те двести сорок пять песо, которые вы потребовали у генерала за ремонт моей машины.

Коннорс сунул руку в левый карман пиджака и вытащил горсть песо, о которых совершенно забыл. В этом не было ничего особенно смешного, но они оба разразились хохотом и долго не могли остановиться. Молоденькая официантка-индианка приняла их за влюбленную пару. С этого момента отношения их улучшились.

Вернувшись к машине, Коннорс хотел немедленно повернуть к Гвадалахаре, но Элеана не без основания заметила, что если Эстебан мертв и их ищут, то в больших городах полиция будет бдительнее, чем в маленьких, и что в Урапане они будут в большей безопасности, чем в любом другом месте.

Коннорс согласился с этим.

– Хорошо, едем в Урапан. Может быть, я все-таки не убил этого парня!

Пока Коннорс вел машину, Элеана не замолкала. Из всего сказанного он понял, что вскоре после того, как их покинул отец, Элеана с матерью обосновались в Чикаго, где и жили до сих пор.

– Но летом мы возвращались в Блу-Монд и жили у дяди Джона. Он был неизменно добр к нам после ухода отца. Вы знаете Чикаго?

– Еще бы! Я провел там пять лет.

– Писали детективные романы?

Коннора поморщился.

– Нет. Составлял скетчи, которыми затыкали дыры между двумя рекламами о том, как нужно стирать и каким мылом, чтобы быть в хорошем настроении. «Представьте, как изменится ваша жизнь, и не забудьте вложить в ваше письмо деньги» – и тому подобное. «Вы получите флакон настоящего чуда, с помощью которого станете прекрасны, как звезда Голливуда».

Элеана расхохоталась.

– Мама слушала эти скетчи целыми днями. Не представляю, как можно этим долго заниматься и выдерживать!

– Наступил такой день, когда и мне стало невмоготу.

– Но это хоть хорошо оплачивалось?

Коннорс зажег две сигареты.

– В течение пяти лет я получал самое меньшее восемьсот долларов в неделю.

– И вы все бросили?

– Увы!

– И теперь вы на мели?

– Я не на мели, у меня есть сто тридцать два песо. Неплохое будущее.

Он посмотрел на нее сбоку. Вероятно, кто-то из ее предков был славянином. У нее были высокие скулы, немного запавшие щеки и прекрасно очерченные губы. Время от времени она хваталась за грудь, словно ей было трудно дышать. Поймав взгляд Коннорса, она отвернулась.

Пульс Коннорса участился. Он теперь хорошо разобрался в ней. Элеана не была ни тихоней, ни развратницей. Такие особы распутны не более чем девственницы. Она делала что хотела и с тем, кого сама выбирала, но не выходя при этом из определенных рамок приличий, как и подобает леди. Если бы генерал Эстебан был более джентльменом и вел бы себя соответственно, он, может быть, и добился бы своего.

Урапан оказался небольшим городком,. каких было много,– с базаром, площадью и красивым городским садом, через который протекала река. Полицейские не обратили никакого внимания ни на Элеану, ни на Коннорса. Коннорс почувствовал себя немного лучше. Может быть, он только ранил генерала, а тот молчит, не желая портить себе репутацию?

Адвоката Санчеса они не нашли ни в одном из больших отелей, но секретарша не солгала: Коннорс обнаружил его имя в небольшом отеле «Моралес», где останавливались в основном пожилые мексиканцы.

Коннорс поставил машину позади отеля и, не забывая об Эстебане, под именем сеньора Смита и сеньориты Браун снял две комнаты с общей ванной.

Обе комнаты были большими, двери-окна выходили в патио, полный цветов. Соблюдая приличия, Коннорс распорядился отнести его чемодан во вторую комнату. v Оставшись наедине с Элеаной, он обнял ее. Девушка ответила на его поцелуй. Но думала она прежде всего о серьезных вещах.

– Не сейчас, Эд. Я прошу вас. Ведь я приехала сюда повидать адвоката Санчеса.

– К дьяволу адвоката Санчеса!

Она покачала головой.

– Может быть, но позже, Эд. Не раньше чем я поговорю с ним.

Она вновь угодила в его объятия, но разгоревшееся пламя уже угасло. И все же Эду было очень приятно прижимать ее к себе. Поцеловав Коннорса в губы, она улыбнулась ему.

– Вы мне нравитесь,—Элеана ущипнула его за мочку уха.– Теперь вы должны немного поспать.

– А после этого?

– Посмотрим.

Еще раз поцеловав Элеану, Коннорс с сожалением пошел в свою комнату. Служащий открыл все окна, но в ней еще сохранялся тяжелый воздух закрытого помещения. Эд снял пиджак и рубашку. Потом, оставшись в одних трусах, растянулся на кровати, ворча про себя: «В хорошенькую историю я влип!»

Он слышал, как Элеана звонила по телефону и просила соединить ее с адвокатом Санчесом. Он предположил, что адвокат остановился на том же этаже, что и они, поскольку услышал телефонный звонок в одном из номеров на их этаже, по другую сторону патио. Потом звонки прекратились, и Элеана чертыхнулась.

Коннорс спросил через дверь, что там у нее не получается.

Элеана крикнула:

– Санчес не отвечает. Портье думает, что он уехал посмотреть на вулкан. А вы не хотите полюбоваться вулканом?

– Нет, спасибо, я его уже видел.

Свежесть патио понемногу проникала в комнату. Кровать была хорошей. Коннорс почувствовал, как легкий ветерок обвевает его грудь.. Все его чувства притупились. Граница была еще далеко. Он закурил сигарету, прислушиваясь к глухому шуму, доносившемуся из комнаты Элеаны.

Без всякой причины, независимо от истории с Эстебаном, он ощущал грусть и какую-то тяжесть... Может, потому, что в тридцать пять лет он еще не пришел ни к чему определенному. не имел своего дома... В его возрасте у других уже был надежный заработок, семья, специальность и вообще все. Ему казалось, что он упустил свою возможность, он следовал за химерой, упрямо проводя ее в жизнь, как если бы был богатым человеком.

У его двери послышался шум: это Элеана закрыла дверь, ведущую в ванную, и открыла кран. Потом он услышал множество звуков, говорящих о том, что Элеана занималась своим туалетом, готовясь к дальнейшим действиям. Воображение Коннорса заработало, но воодушевление не приходило. Он закрыл глаза...– Спать не хотелось, но тем не менее он задремал.

Когда Коннорс проснулся, в комнате уже было свежо и темно. Вода в ванной перестала течь, и дверь туда была открыта. Эд встал и заглянул в ванную. Забытое полотенце валялось на полу, в воздухе стоял запах хвойного экстракта. Кровать Элеаны была смята, но самой ее не оказалось. Коннорс вернулся в ванную комнату и нахмурился. И тут увидел оставленное Элеаной послание, и лоб его разгладился. На его голом животе, отражавшемся в зеркале, губной помадой было написано: «Увы, мой бедный Дон Жуан! Я вернусь в пять часов».

Коннорс широко улыбнулся. «Какой демон! Какой очаровательный маленький демон!» Он полез в чемодан за костюмом, затем побрился, оделся и вышел на улицу.

В двух шагах от него торговали цветами. За шесть песо он приобрел огромный букет. Потом купил ром и несколько бутылок кока-колы. Проходя мимо лавки японца, который торговал сувенирами, Коннорс увидел шаль. Он понял: это то, что ему надо. Большинство шалей было из шерсти, грубой работы. Но эта – из черного шелка с вышитыми белыми цветами. В ней было что-то от Элеаны. Японец начал с пятидесяти пяти песо. Коннорс представился ему туристом и предложил сбавить цену. Тот сбросил до пятидесяти. Коннорс атаковал его по-испански. Японец поморщился, сбавил до сорока пяти, и шаль наконец-то досталась Коннорсу.

Вернувшись в отель, он послал горничную разыскать вазы для цветов, а сам разложил шелковую шаль на кровати. Комната сразу преобразилась. Гораздо труднее было с бутылками. Холодильника не было, пришлось устроить их в умывальнике под, струей воды.

Эд услышал Элеану раньше чем увидел. Она входила в патио и настойчиво звала его.

Коннорс открыл балконную дверь.

В патио стало совсем темно, только свет из комнаты освещал Элеану. На ней было все то же платье, в руках она держала множество пакетов. Она даже купила сомбреро, которое свисало с ее руки. Пока он освобождал ее от пакетов, она недоуменно говорила:

– Я не понимаю, что с ним? Что он, заболел, что ли? Я долго смотрела на него через окно, а он даже не пошевелился!

– Кто не пошевелился?

Элеана положила сомбреро на стул.

– Санчес. Я узнала у дежурного номер комнаты адвоката и пошла взглянуть на него.– Она показала рукой на другой конец патио.– Он лежит на кровати и не отвечает на телефонные звонки.

Они вдвоем пересекли патио. Через окно комнаты, которую ему указала Элеана, Коннорс смог различить силуэт мужчины, лежащего на кровати.

– Вы совершенно уверены, что это действительно комната адвоката Санчеса?

– Уверена.

Коннорс вошел через балконную дверь. Человек на кровати был высокий и тонкий, довольно симпатичный. Это был Сезар А. Санчес. Во всяком случае, это имя значилось на бирке полуоткрытого чемодана, лежавшего на комоде. Но этот человек не был болен. Он был мертв, а нож, которым его убили, все еще торчал из его груди.

Элеана вошла в комнату вслед за Коннорсом.

В чем дело, Эд?

– Он мертв.– Коннорс дотронулся ладонью до тела: оно было еще теплым.– И произошло это недавно.

– Боже мой! – вскрикнула Элеана.

Коннорс осмотрел комнату. Один стул и корзинка для бумаг были опрокинуты. Но только это говорило о том, что человек защищал свою жизнь. Волосы его были тщательно причесаны, вещи находились в полном порядке. Это указывало на то, что адвокат хорошо знал своего убийцу и не опасался его.

Внимание Коннорса привлек блеск металла. В своих детективных романах он не раз описывал различные трюки с убийством, но сам не верил, что такое может случиться на самом деле. Падая навзничь на кровать, Санчес, видимо, из последних сил пытался задержать, падение и ухватился за цепочку, на конце которой висел медальон в форме Сердца. Этот медальон Санчес и держал в руке. Коннорс чиркнул спичкой и в мерцающем свете увидел букву «Д», выгравированную на одной стороне медальона.

Раньше чем он успел ее остановить, Элеана нагнулась над его плечом и открыла медальон. Они увидели находящийся внутри портрет молодой улыбающейся женщины. Рука Элеаны задрожала так сильно, что она опустила медальон, и тот повис, покачиваясь на цепочке. При свете зажженной спички Коннорс успел заметить на-другой стороне букву «X».

– Вам знакома эта женщина?

Элеана проглотила слюну.

– Это портрет моей матери. -Здесь ей столько лет, сколько мне сейчас.

Теперь у девушки задрожали колени. Коннорс выпрямился и подхватил ее за талию. Он знал, о чем она думала.

«Д. X.» – Дональд Хайс.

Крепко держа ее, он отвел Элеану в патио. Мексиканец-коммерсант, сидя там в кр.есле, курил последнюю сигару перед обедом. Он вынул сигару изо рта и церемонно поклонился:

– Добрый вечер, сеньорита, добрый вечер, сеньор.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю