Текст книги "Королева скандала"

Автор книги: Джилл Пол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Глава 48
Брайтон. 13 декабря 1997 года

К середине декабря в преддверии Рождества торговля в «Забытых мечтах» настолько оживилась, что Рэйчел пришлось позвонить Николь и попросить о помощи в магазине. Сама она не справлялась: пока заворачивала в подарочную упаковку покупки одним клиентам, другие уже выстраивались в очередь к кассе, чтобы оплатить выбранные товары, и у нее совсем не оставалось времени, чтобы пообщаться с покупателями и что-нибудь им посоветовать. После того как она прочитала электронные письма и обнаружила, что Николь встречается с Алексом по пятницам, Рэйчел ощущала некоторую неловкость, находясь рядом с ней, а узнать обо всем этом поточнее было не у кого.

Когда Николь зашла в магазин и повесила на крючок парку, Рэйчел критически ее оглядела.

– Как дела? – спросила она.

– Могли быть и хуже, – несколько суховато ответила Николь. – С нетерпением жду вашей свадьбы.

– Уже нашла, в чем пойдешь? – поинтересовалась Рэйчел. – Тебе бы подошло это шелковое платье в стиле 50-х. – Она сняла его с вешалки, чтобы показать Николь. Платье хорошо поддерживало бюст, и это давало чудесный эффект – восхитительную ложбинку на груди. А серебристый цвет и нежный цветочный орнамент голубовато-зеленых оттенков отлично сочетались с темными волосами Николь.

– Оно шикарно, но я, наверное, не смогу позволить себе его купить.

– Примерь! Если понравится, можешь взять его на время, – предложила Рэйчел. – Ты какая-то уставшая. Куда-то ходила вчера вечером? – прощупала почву Рэйчел. Алекс пришел домой поздно и отвечал уклончиво, когда она спросила его, где он был.

– Выпили по бокалу с подругой по-быстрому, – ответила Николь, стоя спиной к Рэйчел.

– Я ее знаю?

– Вряд ли. – Она складывала кардиганы, привода в порядок полку, на которой они лежали. – Мы говорили о леди Ди. Подруга уверяет, что перед свадьбой Диане пришлось пройти через проверку девственности. Как ты думаешь, это правда?

Рэйчел нахмурилась:

– Исследование гимена? Сомневаюсь. Не существует верного способа проверить девственность.

– Диана должна была быть чиста, как младенец, – продолжала Николь. – Чарльзу требовалась молодая и невинная девушка, не испорченная мужским половым отростком.

– Какое вычурное определение. Может, и мне надо провести исследование гимена перед свадьбой? – усмехнулась Рэйчел. – А то, боюсь, меня успело подпортить столько мужских отростков, что я и не сосчитаю.

– Ты имеешь в виду, что Алекс у тебя не первый? – прикинулась повергнутой в шок Николь. – А он знает?

– Можешь смело рассказать ему при встрече, – отрезала Рэйчел. – Мне меньше всего нужно, чтобы он вступал в брак под вымышленным предлогом.

Вошел покупатель и стал что-то присматривать, затем другой, и вскоре «Забытые мечты» наполнились клиентами, ищущими рождественские подарки. К закрывающейся шторкой примерочной выстроилась очередь, а ящик кассы позвякивал с завидной регулярностью. Рэйчел и Николь выходили на обед по отдельности, и только часа в четыре наметилось затишье.

– А ты знала, что последние обряды над Дианой совершил католический священник? – спросила Николь, будто тема разговора не выходила у нее из головы с того самого момента, как прервался их утренний разговор. – Он жил недалеко от больницы, и ему позвонили среди ночи, когда уже не смогли запустить сердце. И он сидел возле Дианы около четырех часов, пока с первым лондонским рейсом не приехали люди из Кенсингтонского дворца, чтобы подготовить тело.

– Откуда ты все это узнала? – спросила Рэйчел, не сомневаясь, что от Алекса.

– Да ты знаешь… где-то читала, что-то узнала из разговоров с людьми. – Николь взмахнула рукой, показывая, что впитала информацию из вселенной. – Мне это показалось трогательным. Диана же не была католичкой, но мне кажется, что она оценила бы.

Перед глазами Рэйчел снова встала Диана в кислородной маске.

– Она умерла. И не могла всего этого слышать.

– Не знаю, – пожала плечами Николь. – Говорят, слух отключается последним. Может, просто от звука молитвы ей было спокойнее.

«Уж конечно, спокойнее, чем от бьющих в лицо фотовспышек», – с содроганием подумала Рэйчел.

* * *

Дома Алекс висел на телефоне и поприветствовал появление Рейчел коротким взмахом руки. Рэйчел скинула туфли на каблуках и прошла на кухню налить себе большую порцию водки с тоником. Отхлебнув из бокала, она задержала содержимое во рту, ощутив острый вкус алкоголя, а потом дала ему прокатиться в горло, почувствовав разливающиеся тепло и спокойствие. Ступни ныли оттого, что она весь день простояла, как выражался Алекс, «в бестолковых туфлях», поэтому она слегка размяла их руками, молясь, чтобы вечер прошел мирно. Эти последние несколько дней, оставшиеся до свадьбы, должны быть полны любви и близости, а никак не подозрений и раздражения.

В холодильнике не оказалось ничего такого, что захотелось бы съесть, и, порывшись в ящике, Рэйчел вытащила пачку меню из кафе с доставкой. Китайскую кухню и пиццу она отмела сразу, и остались индийские или тайские блюда. Рэйчел очень нравился тайский остро-кислый суп под названием том-ям, и она решила заказать его с креветками.

Потом она прошла в гостиную и положила меню перед Алексом, приняв вопросительное выражение лица. Слушая кого-то на другом конце провода, он глянул в меню и поставил галочку напротив карри с курицей и овощами. Рэйчел заказала еду по мобильному. Когда закончился первый бокал водки с тоником, она налила себе еще, и голова слегка закружилась. Она еще не опьянела, а только слегка захмелела и расслабилась. Услышав, что Алекс закончил разговаривать, Рэйчел принесла ему бутылку пива и молча чокнулась с ним своим бокалом.

– Сказали, что заказ будет через двадцать минут. Как у тебя прошел день?

– Напряженно, – отозвался он. – Завтра надо ехать в Лондон, потом во вторник опять в Париж ненадолго, всего на несколько часов.

– О нет! – взмолилась Рэйчел. – Неужели опять?

– Это важно, – твердо сказал Алекс. – Моему агенту удалось договориться с садовником на вилле Виндзор, который согласен поговорить о Диане. Это должно быть не на камеру, и он не хочет, чтобы упоминалось его имя, но он был там, когда приезжала Диана, и может что-то рассказать. Но это возможно только в понедельник, когда у него выходной. На следующей неделе он уедет домой на Рождество, а после праздника будет уже поздно, потому что программа уже пойдет на монтаж. Не беспокойся. Я вернусь обратно уже в понедельник вечером.

– Я надеялась, мы сможем спокойно провести выходные вместе. – Рэйчел почувствовала, что ее слегка качает, и села. Алкоголь подействовал очень быстро, а ей не хотелось, чтобы Алекс догадался, что это был уже второй коктейль. – Ну ладно.

Тут кое-что привлекло внимание Рэйчел. На кофейном столике Алекс оставил журнал о телеиндустрии, и на обложке было фото известной актрисы в сиреневом вечернем платье с американской проймой. Его дополняли перчатки того же цвета длиной до локтей. Рэйчел взяла журнал. Да это же ее наряд от Люсьен Лелонг, тот, что висел в витрине ее магазина! Другого такого быть не могло. Она посмотрела на дату, когда вышел журнал, и увидела, что номер двухнедельной давности.

– Алекс, это одно из платьев, которые украли у меня из магазина!

Он посмотрел на журнал:

– Ты уверена? Может, это другое, такое же?

Рэйчел пролистала журнал, чтобы найти ту самую статью. Она оказалась о драме 1920-х, которую снимала «Газель Филмз» – та самая кинокомпания, откуда в октябре в «Забытые мечты» приезжала ассистентка. Текст статьи дополняли черно-белые фотографии, и Рэйчел узнала атласное пальто с черными бархатными воротником и манжетами, с широкой оторочкой, которое тоже когда-то принадлежало ей. Сомнений быть не могло.

– Это точно мое. Такое не может быть просто совпадением. Я звоню в полицию, – сказала она, протягивая руку за телефоном.

– Подожди-ка минуту. – Алекс взял у нее журнал и пробежал глазами статью. – Я знаю Бена – руководителя «Газель Филмз». Давай я позвоню ему. Мы спросим, где он доставал костюмы, и дадим ему возможность всё объяснить. Если ты подключишь полицию, они могут конфисковать все костюмы, и съемки встанут. Может, он предложит тебе компенсацию.

– Нет, я не могу так поступить, – не согласилась Рэйчел, до крайности удивленная, что Алекс мог предложить такое. – Тогда я нарушу закон. Я заявила, что эти вещи были украдены, и, приняв взятку, не говоря уже о том, чтобы вернуть их обратно, я совершу преступление.

– Любишь ты блистать кристальной чистотой нравов, – издевательски заметил Алекс. – Бен на меня таких собак спустит, если у него застопорятся съемки и до него дойдет, что я мог бы этого не допустить. Постарайся войти в мое положение для разнообразия.

Рэйчел почувствовала, что закипает от возмущения:

– Что ты имеешь в виду под своим «для разнообразия»? Я только и делаю, что вхожу в твое положение, но что-то не наблюдаю никакой взаимности. Ты ничем не поддержал меня, пока я пыталась спасти бизнес.

– Вот уж неправда. Я предлагал тебе финансовую помощь, но ты категорически ее отвергла.

Рэйчел продолжала:

– Журнал вышел две недели назад. Ты знал это платье, должен был видеть его десятки раз у меня на витрине, но даже не подумал сказать мне об этом.

– Прости, у меня нет фотографической памяти на весь ассортимент твоего магазина. Я, вообще-то, мужик, ты не забыла?

Начав, Рэйчел уже не могла остановиться:

– Мы уже сто лет нормально не общались. Ты неделями раздражителен и зол.

Алекс отодвинулся от Рэйчел и сложил руки на груди:

– Все бы у нас было ничего, если бы не твое отношение к моей программе. Как ты считаешь, что я чувствую, когда ты ее отвергаешь, называя оппортунистической и раздувающей сенсацию? И ты так думаешь обо всей моей работе в целом. Что я гоняюсь за «жареными» фактами и выдаю на-гора популистскую чушь. Честно говоря, мне было очень больно узнать, что ты так думаешь.

– Я сожалею, если это так выглядело. – Рэйчел нахмурилась. Она не могла ясно мыслить. Как он ушел от разговора об ограблении?

– Да ничего. Я переживу, – саркастическим тоном ответил Алекс.

– Возможно, мне нужно чаще выражать одобрение, но и тебе стоило бы меня поддерживать. Ты никогда не спрашиваешь, как идет мой бизнес.

– Это потому, что я в тебя верю. Ты хорошо справляешься со своей работой. Я знаю, что новые товары продаются хорошо, потому что мне рассказала об этом Николь. – Его лицо не выражало никаких эмоций.

– Когда ты виделся с Николь? – Ревность заговорила в Рэйчел, и она сделала большой глоток водки.

– Вчера вечером мы выпили с ней по бокалу, когда я сошел с поезда. Это ведь не запрещено? – Алекс вызывающе посмотрел на нее.

– Так и знала! – закричала Рэйчел. – Почему она солгала мне? Я спрашивала ее, с кем она встречалась, и она сказала, что это подруга, которую я не знаю. Может, тебе есть что сказать мне?

Алекс разозлился:

– О господи, не надо этих жалких зрелищ! Я понятия не имею, почему она тебе не сказала. У нее и спрашивай!

– Похоже, с ней ты общаешься больше, чем со мной!

– Может, это потому, что она не пилит меня постоянно. Она интересуется тем, что я делаю, а не ищет, чего бы еще раскритиковать.

Рэйчел заметила, как взгляд Алекса метнулся на блокнот, будто он только что о чем-то вспомнил. Даже сейчас его внимание не полностью сосредоточено на ней. Разговор пошел совсем не так, как нужно было Рэйчел, но она не отступала:

– В моей жизни есть множество разных вещей, о которых ты совсем ничего не знаешь.

Алекс отхлебнул порядочно пива.

– Хорошо. Расскажи мне, – холодно бросил он.

И Рэйчел выложила самое главное:

– Я думала, что беременна, но оказывается, что нет!

– И долго ли ты думала об этом? – очень сдержанно спросил он.

– Всего несколько дней. Я хотела рассказать тебе, но ты был слишком занят. А потом у меня начались месячные – примерно с недельной задержкой.

Алекс кивнул, как будто бы это подтвердило какую-то его догадку:

– Значит, у тебя повышенный уровень гормонов и ты явно пьяна. И чего ты сейчас от меня хочешь?

Внезапно Рэйчел охватил гнев.

– Уматывай в Париж! – закричала она. – Мне-то в любом случае какая забота?!

Она вылетела из комнаты и бросилась на кровать лицом вниз, ожидая, что Алекс придет за ней. Он не появился. Послышался звонок в дверь – принесли заказ из ресторана, но он не позвал ее, а ей по-детски не хотелось первой идти на уступки. Есть все равно не хотелось.

Сначала в гостиной было тихо, а потом Рэйчел услышала голоса. Это Алекс включил телевизор.

Через некоторое время она уснула одетая, раскинувшись звездой на кровати. Проснулась Рэйчел около трех утра и обнаружила, что Алекс вырубился прямо на диване, укрывшись пледом.

Глава 49
Брайтон. 14 декабря 1997 года

Рэйчел открыла глаза, сразу же почувствовав, что во рту пересохло, и увидела возле кровати чашку чая и записку. Воспоминание о вчерашней ссоре обрушилось на нее, и Рэйчел стало стыдно за то, что не смогла сдержаться.

«Прости, что разговор остался незаконченным, – говорилось в записке, – но я убегаю на утренний поезд, чтобы впереди был целый день в видеомонтажной. Вечером позвоню».

Мультяшной зверушки не прилагалось. Это означало, что Алекс еще злился.

Рэйчел отхлебнула ставшего ледяным чаю. На часах было 10:30. Он ушел, наверное, уже сто лет назад.

Она взяла телефонную трубку и набрала номер. Пора было разобраться со сложившейся ситуацией.

– Это я, – сказала Рэйчел, когда Николь ответила. – У тебя есть сегодня время встретиться со мной и выпить коктейль?

– Хорошо. – Голос приятельницы был сонным. – А что случилось?

– В семь в коктейльном баре возле павильона, – сообщила Рэйчел. – Мохито – с меня.

Затем она позвонила в полицию и рассказала, что некоторые из украденных вещей задействованы в съемках фильма. Что бы там ни говорил Алекс, это было единственным разумным решением.

* * *

Без пятнадцати семь вечера Рэйчел отправилась в бар, надев теплый шерстяной костюм оливкового цвета с коричневым меховым воротником, коричневые колготки в рубчик, высокие ботинки на шнуровке и жаккардовое пальто. На голову она натянула зеленый бархатный тюрбан, подаренный Алексом, и дополнила наряд коричневой меховой муфтой.

Брайтон ей нравился еще и за то, что там можно почти до всего дойти пешком. Несмотря на вечер воскресенья, улицы были полны выходивших из баров и клубов праздных гуляк, мелодий сальсы, тяжелого рока и кантри, сливавшихся в одну пульсирующую звуковую волну. Ветер подхватил черный пластиковый пакет, и он пролетел по улице на уровне человеческой головы, а потом застрял, обернувшись вокруг украшенной разноцветными лампочками елки. Рэйчел не думала, что она скажет Николь. Все, чего ей хотелось, – это услышать правду.

Бар, который она выбрала для встречи, находился всего в квартале от увенчанного куполом павильона в индийском стиле. Раньше это здание служило королевской резиденцией и было оформлено в монгольском стиле с присущими ему элементами живописи, ложами с балдахинами и выложенными плиткой столешницами.

Николь появилась позже и была взволнована.

– Потеряла ключи, – объяснила она и плюхнулась на низкий диванчик.

Рэйчел уже заказала кувшин мохито и сидела, помешивая его специальной палочкой.

– Как твое искусство? – поинтересовалась она, наливая бокал для Николь. – Уже сто лет об этом не спрашивала. Не собираешь новую выставку?

Николь выглядела удрученной.

– Я сейчас на перепутье. Придется мне отказаться от студии, потому что помимо нее надо находить деньги еще и на аренду квартиры. Очень уж это тяжело.

– Чего же ты не сказала! – воскликнула Рэйчел. Однако что она смогла бы поделать? Пригласить Николь в магазин поработать еще сверх того, что она уже делала, все равно пока было невозможно.

– Это безумие – содержать студию, когда работа ничего не приносит. Я перенесла всё обратно в квартиру и буду работать там до тех пор, пока не стану следующей Паулой Рего, вот и всё.

Рэйчел налила мохито в свой бокал и подняла его.

– Ну, за то, чтобы ты стала Паулой Рего, – произнесла она. – Я надеюсь, это произойдет уже вот-вот.

– Мы должны поднимать тосты за твою свадьбу, – ответила Николь. – Осталось всего четыре дня.

Рэйчел крякнула и, пригубив мохито, произнесла:

– Если она состоится… Мы с Алексом постоянно ссоримся. Мне интересно, он тебе что-нибудь рассказывал в пятницу?

Уличенная во лжи, Николь покраснела:

– Он сказал тебе?

– Да. – Рэйчел нахмурила брови, и между ними появилась вертикальная морщинка. Она надеялась, что у нее получилось сочувствующее выражение лица. – А ты почему мне не сказала? Я давным-давно знаю, что вы с Алексом встречаетесь вечерами по пятницам. И меня просто удивляет эта скрытность. – Она затаила дыхание. Сейчас Николь признается в том, что у них роман, и тем самым разрушит все ее мечты о будущем.

Николь грызла ноготь на большом пальце и, как показалось Рэйчел, невыносимо долго ничего не отвечала, а потом очень глубоко вздохнула:

– В последнее время у меня в жизни началась черная полоса, и Алекс помогает мне справиться со всеми этими трудностями.

Рэйчел была ошеломлена:

– Ты имеешь в виду положение со студией?

– Я бы сказала, это только отчасти… Еще я никак не могла успокоиться из-за того, что по моей вине залезли к тебе в магазин. Но большей частью я подавлена из-за Тони. Я тебе не рассказывала, потому что знала, что ты не одобришь… Но я вела себя как полная дура и бегала за ним. Алекс пытался отговорить меня от этой затеи, но я все-таки поехала в Лондон на одно из выступлений группы и встретила его за кулисами. Само собой, я получила по заслугам, когда он поступил со мной как с фанаткой-потаскушкой. – Николь мямлила, явно сгорая от стыда.

– Что он с тобой сделал? – Рэйчел нахмурилась. Зачем Николь так подставляется? У нее что, совсем нет уважения к себе?

– Об этом я не могу говорить. – Николь порылась в кармане парки и достала пачку с десятью сигаретами «Силк Кат» и коробок спичек «Суон Вестас». – Я даже опять закурила, хотя бросила уже три года назад. Что за идиотка! – Она вытряхнула сигарету и закурила, втянув щеки в глубокой затяжке.

Рэйчел подавила желание резко возразить. Она терпеть не могла сигаретный дым и ненавидела, когда им пропитывалась одежда.

– Я рассказала Алексу о том, что было, и он растолковал мне, каким образом мыслят такие мужчины, как Тони. – Рэйчел заметила, что у Николь загорались глаза при упоминании об Алексе. – Он очень четко смог объяснить: если продавец пытается тебе что-нибудь продать и снижает цену, ты сразу начинаешь думать, что с товаром что-то не так. – Она намеренно сделала большой глоток мохито, а потом затянулась сигаретой, будто ища спасения в психотропном воздействии разной химии.

Рэйчел сочувственно покивала головой:

– Эта аналогия верна только до определенной степени. Ты ведь не какой-то бракованный товар. Тебе просто попался гнилой парень. Все мы через это проходили.

– Это да, но когда ты узнала, что твой бывший тебе изменяет, то тут же его выставила. У тебя сильный характер, а я настолько жалкая, что ни на что не могу решиться. – Она отвернулась и выдохнула дым в сторону.

Рэйчел была ненавистна мысль, что Тони сошло с рук его омерзительное поведение.

– Я рада, что тебе удалось обсудить это с Алексом, – сказала она. – Правда, я рада. Вы знаете друг друга очень давно. Просто мне обидно, что вы не захотели рассказать об этом мне.

Николь затушила окурок в пепельнице и произнесла:

– Ты такая уверенная в себе, потрясающе сильная, и ты никогда не смогла бы понять, почему я позволяю обращаться с собой как с половой тряпкой. Мне просто больше не хотелось быть одной. Уже тошнит от этого. А Алекс был таким славным. Он звонил раз в несколько дней и узнавал, как я там справляюсь, и встречался со мной по дороге домой каждую пятницу вечером. Благодаря разговорам с ним я еще не спятила окончательно.

Рэйчел вспомнила, как странно Николь отреагировала на новости о помолвке. Может быть, она завидовала их счастью? Или волновалась, что как только Алекс женится, у него не останется времени для нее?

– Не такая уж я и уверенная, как тебе кажется, – созналась Рэйчел. – Ты заставила меня засомневаться в Алексе, когда сказала, что он сбегает, как только отношения принимают серьезный оборот. Эти несколько месяцев были очень трудными, и, как ни крути, он показал себя не лучшим партнером.

Николь тут же бросилась на его защиту:

– Ничего удивительного, что он так всецело отдается своему документальному фильму. Он должен привлечь больше зрителей, чем любая другая снятая им программа. И ему приходится соблюдать хрупкий баланс, чтобы угодить всем, от фанатов Дианы до приверженцев теории заговора, и при этом оставаться честным с самим собой. Мне кажется, он проделывает потрясающую работу.

Червь сомнения, подтачивавший сознание Рэйчел, зашевелился с новой силой.

– Скажи мне, – обратилась она к Николь, внимательно вглядываясь ей в лицо, – отношения между вами когда-нибудь были романтическими?

Николь вспыхнула и отвернулась:

– В общем-то, нет… Давно, еще в колледже, когда мы некоторое время жили в одной квартире, спали вместе время от времени.

Рэйчел сидела как громом пораженная. Никто из них никогда не рассказывал об этом. Хотя Рэйчел с Алексом договорились не обсуждать бывших, об этом ему стоило бы ей рассказать.

Николь поспешила уточнить:

– Обычно это случалось, когда мы были в доску пьяными и никто из нас ни с кем не встречался на тот момент. Я к тому, что это было всего несколько раз, на пальцах одной руки пересчитать.

– Удивительно, что я не знала. – Рэйчел никак не могла представить их вместе, и лучше было не пытаться.

– Я даже не уверена, что Алекс помнит об этом. А если и помнит, то виду не подает.

В глазах Николь промелькнула обида, не ускользнувшая от глаз Рэйчел.

– Ты не возражала против того, что это было так эпизодически, или надеялась, что все же перерастет во что-то большее? – спросила она.

Николь тряхнула головой, будто стараясь прогнать воспоминание:

– Я его любила. Он разбил мне сердце и сделал очень больно, но не знает об этом, потому что я никогда ему не говорила. Мне удалось выстроить с ним дружеские отношения, и сейчас меня все устраивает. Это на самом деле так.

– Прости. – Рэйчел нежно погладила колено Николь. – Я знаю, как высоко он ценит вашу дружбу. Он был бы удручен, узнав о том, какую боль тебе причинил.

– Не надо ему ничего говорить…

– От меня он не услышит ни слова. – Рэйчел смотрела, как Николь тушит окурок в пепельнице, и испытывала глубокое чувство стыда за то, что оказалась такой плохой подругой. Она была категорична в своих суждениях относительно Тони и программы Алекса. Выпитый мохито помог ей обрести ясность, которой ей так недоставало. Она извинилась перед Николь за свое ханжеское отношение, и они проговорили до самого закрытия бара о кинокомпании, воспользовавшейся украденной одеждой, о том, как нелегко работать вместе, о мужчинах, сексе и многосложности отношений между полами. Это был хороший задушевный разговор, напомнивший обеим, почему они когда-то сблизились.

Рэйчел не терпелось, придя домой, позвонить Алексу и рассказать ему, как прошел вечер, но он оставил сообщение на автоответчике, что ложится спать и восполнит недостаток общения с ней на следующий вечер, когда вернется из Парижа.