Текст книги "Что-то похожее на осень (ЛП)"

Автор книги: Джей Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

Глава 15

– Балкон милый, но из-за этого в комнате холодно зимой.

Джейс с равнодушным интересом наблюдал, как молодая женщина открывает двойные двери. Он уже забыл её имя, несмотря на недавнее знакомство. Эдриен держал ситуацию под контролем. Он как балерина выпрыгнул на балкон, ахая от удовольствия. Джейс присоединился к нему, глядя вниз на улицу, на людей, делающих покупки на тёплом вечернем воздухе, на одинокое зелёное дерево в окружении кирпича и цемента.

– Он маленький, но вы всё равно можете устраивать летом гриль, – сказала теперешняя владелица. – Только не дайте полиции вас поймать.

– О, им будет всё равно, – отмахнулся Эдриен. – Я подкуплю их бургерами. Верно, малыш?

Джейс как по команде улыбнулся.

– Конечно.

– Мы, наверное, могли бы вынести сюда рождественскую ёлку зимой?

– Хорошая идея, – сказала женщина, отвечая за Джейса.

Она с охотой болтала, что сделало остаток осмотра квартиры лёгким для Джейса. Особо смотреть было не на что. Квартира состояла из маленькой гостиной с крохотной кухней в одном углу, ещё меньше спальней и ванной с унитазом и душевой кабиной. Эдриен был в восторге. Четыре года в общежитии могли даже малюсенькую квартиру превратить в рай.

– Что думаете? – спросила молодая женщина, ведя их обратно в гостиную.

– Мы определённо заинтересованы! – сказал Эдриен.

Владелица явно вздохнула с облегчением.

– Отлично! Мой срок аренды заканчивается в конце лета, но я хочу поехать домой после выпускного.

– Где дом? – спросил Джейс, чувствуя, что должен попытаться.

– В Сан-Антонио. Эм, полагаю, вам нужно будет поговорить с домовладельцем. И вам, наверное, нужны будут подписи родителей, потому что он ведёт себя так, будто любой студент колледжа всё ещё ребёнок.

Эдриен повернулся к нему с умоляющим выражением лица. У него были не лучшие отношения с родителями, так что нужны будут родители Джейса.

– Без проблем.

– Хорошо. Я дам вам его контакты. Думаю, они в спальне.

Джейс отключился, пока Эдриен кружил по комнате, перечисляя перестановки.

– Чтобы отделить кухню, мы можем поставить здесь ширму. Или какие-нибудь полки. Хочу поставить здесь у стены антикварный диван. Что угодно, но не скучную старую тахту. Знаю, тебе нравится тот диван, что стоит у нас в общежитии, но с него не вывести пятна от слюней после того, как Грег остаётся на ночь. Мне жаль женщину, которая его получит. Что ты думаешь о спальне? Мне нравится освещение. Мы могли бы подстроить цветовую гамму под слоновая кость или золото. Джейс?

Он моргнул, пытаясь соотнести слова, которые едва слышал.

– Диван нормальный. Мне нравятся пятна от слюней.

– Ладно, – вздохнул Эдриен. – Мы всё равно не сможем сразу же позволить себе новую мебель, но я спрашивал о спальне.

Джейс сгримасничал. У него болела голова. Чего он действительно хотел прямо сейчас, так это выйти обратно на балкон, один.

– Ты в порядке? – спросил Эдриен. – Ты витаешь в облаках, с тех пор как...

Это привлекло внимание Джейса. Он поднял голову, ожидая, пока один из них, наконец, озвучит горькую правду, с которой пора уже разобраться…. Прошлый месяц всё шло не так, и они оба знали почему. Ему нужно было, чтобы один из них это озвучил.

– ... ну, уже некоторое время, – закончил Эдриен. – Я переживаю за тебя.

– У меня болит голова, вот и всё. – Он оглядел квартиру, пытаясь показать интерес. – Всё будет отлично, но давай не начинать планировать, пока не получим квартиру.

Эдриен закусил нижнюю губу.

– Думаешь, твои родители не подпишут?

– С ними всё будет в порядке. Домовладелец кажется козлом.

– Он может им быть, – сказала женщина, возвращаясь с листом бумаги в руке. – Но пока вы вовремя платите за аренду, вам не придётся с ним сталкиваться. Это очень доступная цена для такого района.

– Не переживайте, – сказал Джейс. – Я привык иметь дело с козлами. С одним из них я живу.

– О, ты такой смешной, – произнёс Эдриен, шлёпая его по руке. Затем он улыбнулся, нежно взял Джейса и обратился к хозяйке квартиры. – Он в мгновение ока заставит домовладельца плясать под его дудку. Я говорю исходя из опыта.

Это отчасти подбодрило Джейса. У Эдриена определённо было чувство юмора, и им было весело вместе. Лучший способ забыть о прошлом – строить будущее. Переезд в эту квартиру всё изменит. У Джейса будет диплом, он найдёт работу и, наконец, адаптируется к взрослой жизни. Эдриен продолжит учиться, и, судя по тому, как он преобразил их общежитие, эта тусклая квартирка скоро превратится в шикарный и уютный дом. Их дом.

Джейсу нравилось, как это звучит.

* * * 

Законы, которые регулируют льготы и режим работы сотрудников, когда вводятся правительством...

– О, и не говори!

Джейс нахмурил брови, глядя на текст. Законы, которые регулируют льготы и режим работы сотрудников...

– Прости, сладкий. Ты помнишь, куда я положил салфетки для коктейлей?

Джейс отказывался бросать. ... когда вводятся правительством, могут привести к сокращению расходов на...

– Забудь, я нашёл. Хочешь мартини? Джейс?

– Я пытаюсь заниматься! – рявкнул он. Его лицо оставалось красным, скорее, от стыда, чем от злости, потому что они были не одни в своей комнате.

Напротив него на диване сидели два студента. Калеб был новеньким в окружении Эдриена. Круглолицый азиатский новичок, он выглядел даже младше из-за своего наивного подхода к миру. Большинство новичков уже привыкло, оставалась всего пара недель до конца их второго семестра, но волнения первых дней, казалось, так и не покинули Калеба. То, как он ходил повсюду за Эдриеном как за мамой-уткой, было очаровательно. Обычно. Сегодня Джейсу хотелось сказать ему перестать пялиться и взять себя в руки к чёртовой матери.

И конечно, Таннер наблюдал за ним, как всегда. Таннер не особо много разговаривал. До тех пор, пока кто-нибудь другой не скажет что-то неправильное. Тогда он был счастлив самодовольно их поучать. Он воображал из себя интеллектуала, его высокомерное поведение было у них с Эдриеном общей чертой. Таннер уговорил Эдриена работать в библиотеке, а не обслуживать столики. Меньше часов и никаких чаевых, а это означало меньшую зарплату. Но это разжигало их воображение, так что без сомнений, они оба чувствовали, что жертва того стоит.

– Меньше слов, больше выпивки, – сказал Эдриен, суетясь с подносом мартини. – Муженьку нужно заниматься!

Джейс сжал челюсти. Он ненавидел, когда Эдриен так его называл. В последнее время все действия Эдриена доводили его до грани, но сейчас всё особенно раздражало. Десять утра, суббота, экзамены на носу, а они пьют? Эдриен заверил его, что они продолжат заниматься, но Джейс не думал, что Таннер ходит с ним на одинаковые пары.

В следующий раз, когда Эдриен заговорил, он говорил шёпотом, другие взяли с него пример. Джейс вернул внимание к книге, пропуская страницу, потому что не мог снова читать те же строчки. Чтобы привыкнуть к шёпоту, потребовалось время, но в итоге ему удалось начать впитывать информацию. Так было до тех пор, пока не начал шуметь шейкер для второго круга мартини.

– Взболтать, а не смешивать! – с извиняющимся взглядом произнёс Эдриен. – Уверен, что не хочешь?

– Уверен, что хочешь ещё? – парировал Джейс. – Почему бы вам, ребята, не пойти поискать бар?

– Мне нет двадцати одного, – прошептал Калеб. По крайней мере, он намеревался быть тихим.

– Но Эдриену есть. В Техасе, если ты достаточно взрослый, то можешь купить выпивку для несовершеннолетнего.

Таннер нахмурился.

– В Техасе только родители несовершеннолетнего, опекуны или супруги могут покупать им алкоголь, и они должны присутствовать, когда алкоголь употребляется.

– Ладно, – сказал Джейс. – Почему бы тебе не выйти замуж за Эдриена, а потом вы двое можете усыновить Калеба. Тогда вы сможете пить в выходные сколько хотите.

– Едва ли это законно, – невозмутимо сказал Таннер.

– Ещё по одному стакану, и мы уйдём, – пообещал Эдриен. Сообразив вторую порцию, он сел на кровать рядом с Джейсом. – Мы говорили о том, как впервые занимались сексом.

Джейс простонал, возвращая внимание к учебнику.

– Калеб спал со школьным уборщиком! – сказал Эдриен, по-прежнему обращаясь к нему.

– Он просто дрочил передо мной, – застенчиво произнёс Калеб.

Джейс опустил книгу и приподнял бровь. Затем попытался снова читать.

– Конечно, побеждает история Джейса, потому что это было с бездомным парнем.

– Видишь, Калеб, – услужливым тоном сказал Таннер. – Это на позицию ниже, чем твой первый раз.

– Уборщик был молодым, – сказал в свою защиту Калеб. – Только закончил старшую школу, так что мы были практически ровесниками.

– Уверен, было очень романтично, – сказал Эдриен. – У твоего хотя бы была работа. И место, где переночевать.

Джейс с хлопком закрыл книгу и отложил её в сторону.

– Виктор не был бездомным. У него была комната в доме матери, как и у всех в его возрасте. Ему просто не нравилось там жить.

– У каждого бездомного человека есть родители, – сказал Эдриен. Он задумчиво сделал глоток своего напитка. – Их делает бездомными то, что они предпочли бы голодать на улице, чем пойти домой.

– Он не был бездомным, – сквозь зубы сказал Джейс.

Таннер влиятельно поднял палец.

– Технически, подросток, который отказывается возвращаться домой, может быть назван бездомным.

– Вот так, – с довольным видом сказал Эдриен. – Ты спал с бездомным человеком.

– Ладно, – ответил Джейс. – Ты это хотел услышать? Без проблем. Впервые я встретил Виктора, когда он просил мелочь на улице. Я бросил несколько монет в его старую кружку, которую он таскал с собой, и он украл моё сердце, блеванув на мои туфли. Позже, после того как я соблазнил его бутылкой водки, которую он осушил одним глотком, мы пошли в его картонную коробку. Я трахнул его, как только он отключился. Вот моя история. Счастливы?

– Нет, – сказал Таннер. – Стереотипы, которые ты запомнил, оказывают плохую услугу...

– Заткнись, – сказал Джейс. – Если только ты не хочешь рассказать нам, что в свой первый раз трахал дырку, которую вырезал в учебнике.

Калеб с радостью захихикал, от чего Джейс почувствовал себя чуть лучше.

– Ты ведёшь себя очень грубо, – сказал Эдриен.

– Я? – произнёс Джейс. – Я пытаюсь заниматься. Это ты ворошишь моё прошлое, чего не стал бы делать, если бы потрудился узнать, как много Виктор для меня значит. Но ты не трудился, верно?

– Мне всё равно, – прямо сказал Эдриен. – Если бы он был так важен, то по-прежнему был бы в твоей жизни.

Джейс поднялся на ноги.

– О, подожди. Ты кое-что спрашивал у меня, когда он приезжал в гости. Давай-ка посмотрим. Ты был пьян, и мы лежали в постели. Что ты хотел узнать?

– Заткнись, – сказал Эдриен.

– Верно! Ты хотел узнать, больше ли его член, чем твой. Тогда я тебе не ответил, но раз он не важен, ты не огорчишься, когда узнаешь, что он на самом деле больше твоего. Во всех возможных смыслах.

Эдриен крикнул что-то в ответ, но стучащая в ушах Джейса кровь оглушила его. Джейс выскочил из комнаты, захлопнув за собой дверь. Он сделал глубокий вдох. Затем ещё один. Когда это не сработало, он развернулся и ударил кулаком в стену. К несчастью для него, построена она была крепко. Повредился только его кулак, что стало адски больно. Нет, это неправда. Повреждено было больше, чем кулак, и так было с тех пор, как он последний раз видел Виктора. Боль в руке не шла ни в какое сравнение с болью в груди, которая, кажется, никогда не исчезала.

Может, было только одно лечение. Джейс ощупал карманы. Слава богу, у него был бумажник и ключи. Его пульс ускорился, сердце заработало сильнее, дыхание стало ещё более прерывистым, но не злость подтолкнула его к парковке, заставила сесть в машину и выехать на шоссе. Двенадцать часов на север, и он снова будет дома. Двенадцать часов до Виктора.

* * * 

Проблема в долгой поездке в том, сколько времени она даёт на размышления. Проблемы в размышлениях в том, что они неизбежно ведут к сомнениям. Уезжать из Техаса было легко, Джейса подстёгивала смесь злости и любви. Пустые горизонты Оклахомы были тяжелее. На следующей неделе у него экзамены, через пару часов он должен был быть на работе. Если развернётся сейчас, то опоздает на смену, но его не уволят. А Эдриен...

Ну, Джейс по-прежнему злился на него, но знал, что их проблемы не были односторонними. Джейс в последнее время много его игнорировал, а когда и обращал внимание на Эриана, тот был раздражительным и угрюмым. Стараясь изо всех сил, Джейс не мог разорвать этот круг. Не обращать внимания на недостатки Эдриена раньше было легко. После дурацкой выходки Грега Эдриен будто перестал быть достаточно хорош – ужасное ощущение. Может, ему следовало развернуться, поехать обратно в Хьюстон и извиниться перед ним.

Или, может, ему следовало продолжать ехать и отчитать Грега за то, что он всё разрушил. Вот так он и сделает!

Эта мысль подогнала Джейса к границе Канзаса. Затем он признался себе, что это было оправдание. Он знал, что делает, кого спешит увидеть. Когда солнце село, он сдался уверенности. Он увидит Виктора. Сегодня. Даже если придётся прочесать на машине каждый лес в Миссури, он найдёт, где ночует Виктор.

А потом?

Джейс улыбнулся, чувствуя себя счастливее, чем был много месяцев, и сильнее надавил на педаль.

* * * 

Машина подъехала к насосу, дыша на ладан, двигатель резко затих, когда Джейс заглушил его. После всех этих лет он звучал не слишком здоровым. Ему придётся проверить масло, пока он здесь, но сначала...

Джейс взглянул на окна "Берни", чтобы убедиться, что не ошибся, когда заехал на парковку. Вот он, без своей армейской куртки, неподвижно стоящий за прилавком. Джейс вышел из машины, борясь со смешанными чувствами. С одной стороны, он был рад, что Виктор изменился. Если он продолжит меняться, не важно, сколько времени это займёт, может, для них ещё была надежда. С другой стороны, Виктор был его диким мальчиком в лесах. В него Джейс влюбился. Он не хотел видеть Виктора здесь, думать о нём ночь за ночью, как он купается в холодном флуоресцентном свете. Не первый раз Джейс чувствовал желание спасти его, уберечь его от всего этого. Но он не знал как.

К тому времени, как дошёл до двери, Джейс смог увидеть замешательство на лице Виктора, и когда он вошёл в магазин со знакомым запахом разогретых в микроволновке хот-догов и гудением холодильников, это замешательство превратилось в радость.

– Если я под кайфом, не давай мне прийти в себя, – сказал Виктор. Он обошёл прилавок, намереваясь обнять Джейса, но остановился в последний момент.

Джейс не собирался это терпеть. Он притянул Виктора к себе, обхватил его руками так, будто от этого зависела его жизнь, и почувствовал облегчение, когда руки Виктора скользнули верх по его спине. Он мог стоять здесь всю ночь, вдыхая слабый запах дыма в волосах Виктора. Пусть заходят покупатели, становятся свидетелями того, как выглядит настоящая любовь, а затем уходят с пустыми руками. Сегодня никаких бутылок содовой и пачек сигарет!

– Ты в порядке? – спросил Виктор, разрывая объятия.

Джейс позволил всему отразиться на его лице, зная, что не придётся объяснять словами. Он практически почувствовал боль, когда Виктор всё равно не понял.

– Что ты здесь делаешь?

– Я приехал увидеть тебя, – сказал Джейс.

– Ну, да, – усмехнулся Виктор. – Я имею в виду, что ты делаешь в Уорренсберге?

– Я только что сказал тебе.

На лице Виктора отразилось осознание.

– Оу!

Джейс вдруг почувствовал себя глупо.

– Это нормально?

– Да. Ты шутишь?

Они усмехнулись друг другу. Что теперь? Запереть двери, выключить свет и превратить автозаправку в рай?

– Моя смена заканчивается через час, – сказал Виктор. – Если только ты не хочешь, чтобы я подтянул Дэна.

– Нет, – неохотно произнёс Джейс. Если бы магазин принадлежал кому-то другому, а не Бернарду... – В любом случае, что с ним случилось?

– Уволили, – сказал Виктор. – Бернард, наконец, устал от его дерьма. Последний раз, когда я его видел, он работал в окошке для автомобилей в МакДональдсе.

– Более миллиона клиентов, на которых можно порявкать, – съязвил Джейс. – Боже, хорошо быть здесь.

Как дома! Его первая работа, место, где он встретил Виктора, и сцена для бесчисленного количества других воспоминаний. Зашёл покупатель, чтобы оплатить бензин, так что Джейс бродил по магазину и складам, в итоге сев за стол Бернарда. Помимо дат в календаре, казалось, ничего не изменилось. Впервые это казалось утешительным, а не удушающим.

Когда он вернулся в зал, они с Виктором потратили час, вспоминая созданные здесь воспоминания. Это помогло Джейсу расслабиться, привыкнуть заново к присутствию Виктора. К тому времени, как пришёл пожилой сменщик Виктора, казалось, что не прошло совсем никакого времени. Заправив машину, Джейс спросил, куда они поедут.

– Домой, – сказал Виктор.

Джейс улыбнулся.

– Где это на этой неделе?

– Я имею в виду дом моей мамы.

– Оу. Ладно.

От этого он опешил. Он представлял, что они поедут в старый район Джейса, проберутся на поляну и вновь разожгут огонь. В конец концов, почти лето. Виктор никогда не оставался дома в хорошую погоду.

Они припарковались перед домом Виктора. В отличие от "Остановись и Закупись у Берни", он изменился, как никогда нуждаясь в ремонте. Джейс задумался, может ли вызваться добровольцем, чтобы подправить его за лето, или это будет оскорбительно.

– Можешь на минутку остаться в машине? – спросил Виктор. – Дай мне сначала забежать и сделать кое-что.

– Эм, да. Конечно.

– Спасибо. – Виктор вышел из машины, затем наклонился, прежде чем захлопнуть дверь. – Это займет минут десять.

– Ничего страшного, – сказал Джейс.

Что происходило? Может, в комнате Виктора был беспорядок или что-то ещё. Джейс знал только то, что его достало сидеть в машине. Забавно, как дорога может быть такой утомляющей для тела, когда по большей части ты просто сидишь. Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

– Тук тук тук!

Джейс дёрнулся, глаза распахнулись. Виктор стоял у окна с водительской стороны, он улыбался. Джейс взглянул на часы. Прошло больше получаса.

Виктор открыл дверь, предлагая Джейсу руку.

– Пойдём внутрь. Но веди себя тихо. Мама в кровати.

– И я спал, – сказал Джейс, чувствуя смущение.

Вместе они вошли в дом и прокрались вниз по лестнице. В тусклом свете Джейсу казалось, что дом в беспорядке. Может, у миссис Хэмингуэй проблемы со спиной, и она не могла делать столько всего, как раньше. Его беспокойство о ней забылось, когда он вошёл в комнату Виктора.

Здесь всё изменилось. Все напоминания о детской комнате исчезли. Больше никаких старых игрушек. На самом деле, в комнате не было вообще никаких украшений, никаких плакатов или картин. Стены пустые. Кроме лампы и кровати не было ничего.

– Белое пятно, – сказал Виктор, постучав по виску. – Никаких отвлечений.

– Мне подойдёт, – сказал Джейс. Всё, на чём он хотел сосредоточиться, было прямо перед ним.

Виктор открыл расположенное вверху окно. Поток тёплого воздуха приносил звук шелестящих на ветру деревьев. Виктор скинул ботинки, не сводя глаз с Джейса. Затем он плюхнулся на кровать и похлопал по месту рядом с собой.

– Иди сюда и расскажи мне всё.

Джейс снял ботинки, положил в них ключи и бумажник, раз уж здесь теперь не было даже тумбочки. Забираясь в кровать, он понял, что в последнюю очередь хочет говорить об Эдриене. Он даже не хотел помнить о его существовании.

– Должно быть, сильная ссора, – сказал Виктор. – Вы двое расстались?

– Нет. – Джейс покачал головой, впитывая каждую черточку Виктора. Видеть его было слишком хорошо. – У тебя ещё осталась та татуировка, которую я тебе подарил?

– Нет, я продал её на гаражной распродаже, – усмехнулся Виктор, начиная задирать рукав майки, прежде чем остановился и снял майку полностью. – Она немного бледнеет. Как и я, ха-ха.

Джейс был рад найти оправдание, чтобы сесть ближе к нему, его указательный палец гладил тёмную линию, вдоль которой бежал лис. Он чувствовал на себе взгляд Виктора и надеялся, что его мысли как никогда очевидны.

Так и было.

Виктор потянул Джейса за руку, заставляя его растянуться поперёк его тела и частично лечь на его грудь. Жар кожи Виктора, знакомый запах, волосы на груди – у Джейса было такое ощущение, что его чувства обострились. Он переместился, подвигаясь ближе к лицу Виктора.

– Мы сделаем это?

Джейсу хотелось, чтобы Виктор не спрашивал.

– Я не хочу ему изменять, – признался он, но его разум спешил найти способ. Объятие не было изменой, как и близость их тел в данный момент. И конечно, если пощёчина была нормой, то и то, как Джейс убирал волосы со щеки Виктора, тоже было нормальным. Он позволил пальцам коснуться губ Виктора, заменяя поцелуй, который он не мог подарить. Как он мог это оправдать? Придётся ли? Может, если он никогда не вернётся в Хьюстон, ничего из этого не будет иметь значение. Мог ли он сделать это?

– Ты ведь не будешь спать в джинсах и майке, верно? – спросил Виктор.

Конечно, нет. Джейс встал и разделся, отвернувшись спиной. Он снял всё, кроме трусов. Он выключил свет, прежде чем вернуться в кровать, позволяя себе быть неуклюжим, пока забирался под одеяла, его голая нога коснулась ноги Виктора, и обнаружилось, что тот тоже без джинсов.

– Перевернись, – сказал Виктор. – У тебя, должно быть, болит спина от дороги.

Конечно! Массаж был безопасен. Люди зарабатывали этим на жизнь, это уважаемая профессия, так что массаж не мог быть изменой. Чёрт, может, они могли найти какую-нибудь хиропрактическую технику, которая небрежно позволит им подрочить друг другу. Он собирался предложить, чтобы они перестали играть в игры, пока Виктор разминал его спинные мышцы, заставляя стонать от облегчения.

– Как так вышло, что ты никогда не делал этого раньше? – удалось произнести Джейсу.

– Потому что мы оба больше интересовались другими органами.

Это не изменилось, но теперь они были вынуждены исследовать другие варианты. Они мало что могли сделать. Виктор стал водить пальцем вдоль его спины. Затем Виктор подвинулся ближе, одну руку перекинув через Джейса, прижавшись носом к его плечу. Их разделяло всегда два или три сантиметра. Не совсем объятия, но и не совсем безопасно.

– Если бы ты прямо сейчас собирался быть полным эгоистом, – пробормотал Джейс, – что бы ты сделал?

Виктор не колебался.

– Я бы попросил тебя остаться здесь навсегда.

Не тот ответ, которого он ожидал. Совсем не тот. Виктор сократил расстояние между ними, их тела теперь прижимались друг к другу, но он был достаточно тактичен, чтобы держать пах подальше от Джейса. Они пересекли черту? Дружеские объятия не были редкостью. Чёрт, это было намного более платонически, чем хотелось Джейсу. Он пытался заглушить эти желания, отвлекая себя. Вместо мыслей о том, чтобы попробовать и прикоснуться к Виктору, он задал себе вопросы. Могу ли я? Могу ли я переехать обратно сюда? Можем ли мы снова быть вместе? Могу ли я снова жить этой жизнью? Три слова по-прежнему оставались у него на губах, когда он, наконец, уснул.

Могу ли я?