Текст книги "Дети судьбы"
Автор книги: Джеффри Арчер
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)
41
Мистер Голдблат поднялся со своего места в центре стола и взглянул на подготовленное заявление. Справа от него сидел Нат Картрайт, слева – Том Рассел.
Остальные члены правления сидели у него за спиной.
– Леди и джентльмены, п-представители прессы, я рад объявить о слиянии банков Фэйрчайлда и Рассела и о создании нового банка под названием банк Фэйрчайлда – Рассела. Я остаюсь председателем правления. Мистер Нат Картрайт б-б-будет моим заместителем, а Том и Джулия Рассел войдут в правление. Мистер Уэсли Джексон останется на посту главного уп-правляющего банком. Я могу подтвердить, что банк Рассела отказался от своей п-претензии на поглощение банка Фэйрчайлда, и в б-б-ближайшем будущем будет объявлена новая структура компании. Мистер Картрайт и я б-будем рады ответить на ваши вопросы.
По всей комнате вверх поднялись руки.
– Да? – председатель указал на женщину во втором ряду, с которой он уже заранее договорился, что она задаст первый вопрос.
– Вы всё ещё намерены уйти в отставку в ближайшем будущем?
– Да, намерен, и всем ясно, кто станет м-моим преемником.
Он повернулся и посмотрел на Ната. Другой журналист выкрикнул:
– Как всё это воспринимает мистер Рассел?
Мистер Голдблат улыбнулся, так как это был вопрос, который они предвидели. Он повернулся налево и сказал:
– Может быть, мистер Рассел ответит на этот в-вопрос?
Том доброжелательно улыбнулся журналисту.
– Я рад, что два ведущих банка в штате объединились и что мне была оказана честь быть приглашённым вступить в правление банка Фэйрчайлда – Рассела в качестве директора, не имеющего административных функций. – Он улыбнулся. – Я надеюсь, что мистер Картрайт обдумает моё повторное назначение на этот пост, когда он станет председателем правления.
– Слово в слово, как договорились, – прошептал председатель, когда Том сел.
Нат быстро встал и добавил свой тоже заранее подготовленный ответ:
– Я, безусловно, повторно назначу мистера Рассела, но не директором без административных функций.
Голдблат улыбнулся и добавил:
– Я уверен, что это не будет сюрпризом ни для кого, кто внимательно следит за развитием событий. Да? – сказал он, указывая на следующего журналиста.
– Будут ли увольнения в результате этого слияния?
– Нет, – ответил Голдблат. – Мы намерены сохранить весь штат банка Рассела, но одной из ближайших задач мистера Картрайта будет полная п-перестройка банка в течение б-б-будущего года. Хотя я хотел бы добавить, что миссис Джулия Рассел уже назначена руководителем отдела совместной собственности. Мы в банке Фэйрчайлда с восхищением следили за тем, как успешно она п-проводила в жизнь п-проект «Сидер Вуд».
– Могу я спросить, почему здесь сегодня не присутствует ваш юридический советник Ралф Эллиот? – раздался голос в конце зала.
Этот вопрос Голдблат тоже предусмотрел, хотя он не видел, кто его задал.
– Мистер Эллиот – в Вашингтоне. Вчера вечером он был на ужине у президента Б-Буша в Белом доме, иначе он сейчас был бы здесь. Следующий в-в-вопрос?
Мистер Голдблат не упомянул об «откровенном обмене мнениями», который произошёл утром между ним и Эллиотом.
– Я сегодня говорил с мистером Эллиотом, – сказал тот же журналист, – и мне интересно, как вы прокомментируете заявление для прессы, которое он только что сделал.
Нат похолодел, а мистер Голдблат медленно поднялся с места.
– Я был бы рад п-п-прокомментировать это заявление, если б-бы я знал, что он сказал.
Журналист взглянул вниз на лист бумаги и прочёл:
– «Я рад слышать, что мистер Голдблат принял мой совет и объединил оба банка, вместо того чтобы продолжать дискредитирующую борьбу, которая никому не могла пойти на пользу. – Голдблат улыбнулся и кивнул. – Скоро три члена правления смогут стать преемниками нынешнего председателя, но поскольку я считаю одного из них неподходящим кандидатом на пост, требующий финансовой честности, у меня не остаётся иного выбора, кроме как подать в отставку из правления и перестать быть юридическим советником банка. С этой оговоркой я желаю новой компании всяческого успеха в будущем».
Улыбка мистера Голдблата мгновенно испарилась, и он не мог сдержать свою ярость.
– Мне н-н-нечего сказать п-п-по этому п-поводу. П-п-пресс-конференция окончена.
Он поднялся со своего места и вышел из комнаты. Нат последовал за ним.
– Мерзавец нарушил наше соглашение, – сердито сказал Голдблат, идя по коридору.
– В чём оно заключалось? – спросил Нат, стараясь оставаться спокойным.
– Я согласился сказать, что он участвовал в успешном завершении переговоров, если он подаст в отставку с должности юридического советника новой компании и не будет делать никаких дальнейших заявлений.
– Соглашение было письменным?
– Нет, мы в-вчера договорились по телефону. Он об-бещал сегодня п-п-подтвердить нашу договорённость в письменной форме.
– Так что Эллиот снова пахнет розами и лилиями, – сказал Нат.
Голдблат остановился перед дверью и повернулся к Нату.
– Нет! – воскликнул он. – Эллиот скорее п-п-пахнет навозом, и на этот раз он неудачно выбрал, кому б-б-бросить перчатку.
* * *
Часто только смерть человека показывает, насколько популярен он был при жизни.
Во время похоронной службы по Гарри Гейтсу собор Святого Иосифа был полон до отказа задолго до того, как хор вышел из ризницы. Начальник полиции Дон Калвер решил поставить кордон за квартал перед собором, чтобы пришедшие на похороны могли сидеть на ступенях или стоять на улице, слушая службу, которая передавалась по громкоговорителям.
Когда кортеж остановился, почётный караул по ступеням внес гроб в собор. Марту Гейтс сопровождал её сын, а её дочь и зять шли на шаг позади. Толпа на ступенях раздвинулась, чтобы позволить им пройти в собор. Прихожане встали, когда причетник провёл миссис Гейтс к первым рядам. Пока они шли по проходу между рядами, Флетчер заметил, что на службу пришли баптисты, евреи, англиканцы, мусульмане, методисты и мормоны, единые в своём уважении к почившему католику.
Епископ открыл службу молитвой, которую выбрала Марта, затем последовало пение тех гимнов и чтение поучений из Библии, которые Гарри всегда любил. Джимми и Флетчер прочли поучения, а потом на амвон поднялся председатель партии Ал Брубейкер.
Он взглянул на прихожан и с минуту помолчал.
– Немногие политики, – начал Брубейкер, – внушают к себе уважение и любовь, но если бы Гарри был сейчас с нами, он увидел бы, что он – один из этих немногих. Среди прихожан я вижу немало людей, с которыми я ни разу не сталкивался, так что я предполагаю, что они – республиканцы. – В соборе раздался смех, а с улицы донеслись аплодисменты. – Это был человек, который, когда президент предложил ему баллотироваться на пост губернатора штата, ответил просто: «Я ещё не закончил свою работу в качестве сенатора от Хартфорда», – и он её так и не закончил. Как председатель моей партии я присутствовал на похоронах президентов, губернаторов, сенаторов, членов Палаты Представителей и многих других сильных мира сего, но эти похороны отличаются тем, что здесь собрались рядовые граждане, которые просто пришли сказать «спасибо».
Гарри Гейтс был упрям, многоречив, вспыльчив и вызывал раздражение. Но он также страстно боролся за то, во что верил. Преданный своим друзьям, справедливый в спорах со своими оппонентами, он был человеком, общения с которым вы искали просто потому, что оно обогащало вашу жизнь. Гарри Гейтс не был святым, но святые будут стоять у врат небесных, чтобы приветствовать его.
Мы благодарим его жену Марту за то, что она всегда поддерживала его и не мешала предаваться мечтам, многие из которых он осуществил; но одну ещё предстоит воплотить в жизнь. Благодарим Джимми и Энни, его сына и дочь, которыми он так гордился. Благодарим Флетчера, его любимого зятя, которому он передал незавидное бремя своей эстафеты. И благодарим Люси, его внучку, которая стала старостой своего класса через несколько дней после его кончины. Америка потеряла человека, который служил своей стране дома и за границей, в дни войны и в дни мира. Хартфорд потерял политического деятеля, которого нелегко будет заменить.
Несколько недель тому назад он написал мне письмо, – Брубейкер помедлил, – с просьбой о деньгах – какая наглость! – для строительства своей любимой больницы. Он сказал, что навсегда откажется со мной разговаривать, если я не выпишу ему чека. Я рассмотрел все «про и контра» этой угрозы. – После этого не скоро затихли смех и аплодисменты. – В конце концов, чек послала моя жена. Собственно говоря, Гарри и в голову не приходило, что если он чего-то просит, то ему может быть отказано, а почему? Потому что он всю свою жизнь давал, и теперь мы должны воплотить в жизнь его мечту и в память о нём построить больницу, которой он мог бы гордиться.
На прошлой неделе я прочёл в газете «Вашингтон Пост», что скончался сенатор Гейтс, и когда я сегодня утром ехал в Хартфорд, то проехал мимо дома престарелых, мимо библиотеки и мимо фундаментного камня больницы, которая будет носить его имя. Вернувшись завтра в Вашингтон, я напишу в «Вашингтон Пост», я скажу им: «Вы были неправы: Гарри Гейтс жив и здоров». – Мистер Брубейкер помедлил и взглянул вниз, на прихожан; его глаза остановились на Флетчере. – Се был человек, но когда ему на смену придёт другой?
На ступенях собора Марта и Флетчер поблагодарили Ала Брубейкера за его речь.
– Скажи я меньше, – заметил Ал, – и он появился бы на амвоне рядом со мной и потребовал бы пересчёта. – Председатель партии пожал руку Флетчеру. – Я не прочитал вслух последнего письма, которое Гарри мне написал, но я знаю, что вы хотели бы увидеть последний абзац.
Он сунул руку во внутренний карман, вынул письмо, развернул его и протянул Флетчеру.
Прочтя последние слова Гарри, Флетчер посмотрел на Брубейкера и кивнул.
* * *
Том и Нат вышли из собора и смешались с расходившейся толпой.
– Жаль, что я плохо знал его, – вздохнул Нат. – Я ведь пригласил его войти в правление банка после того, как он ушёл из Сената. – Том кивнул. – И он мне ответил – ответил письмом от руки – очаровательным письмом, в котором объяснил, что единственным правлением, в котором он хотел бы заседать, может быть только правление больницы.
– Я встречал его пару раз, – сказал Том. – Он был, конечно, сумасшедшим, но ты должен быть сумасшедшим, если хочешь прожить всю жизнь, занимаясь сизифовым трудом. Никому об этом не говори, но он был единственным демократом, за которого я когда-либо голосовал.
Нат засмеялся.
– Ты тоже? – признался он.
– Что ты скажешь, если я предложу, чтобы правление банка пожертвовало пятьдесят тысяч долларов больничному фонду?
– Я – против, – ответил Нат; Том удивился. – Потому что, когда сенатор продал свои акции банка Рассела, он сразу же пожертвовал больнице сто тысяч. Мы должны дать по крайней мере столько же.
Том кивнул и повернулся назад; миссис Гейтс стояла на ступенях собора. Он решил, что сегодня же напишет ей письмо, в которое вложит чек. Том вздохнул.
– Посмотри, кто пожимает руку вдове.
Нат повернулся и увидел, как руку миссис Гейтс жмёт Ралф Эллиот.
– Ты удивлён? – спросил он. – Я почти слышу: он ей говорит, как он рад, что по его совету Гарри продал акции банка Рассела и заработал миллион.
– О Боже! – воскликнул Том. – Ты начинаешь рассуждать, как он.
– Я должен рассуждать, как он, если хочу пережить предстоящие месяцы.
– Это больше не вопрос. Все в банке согласны с тем, что ты будешь следующим председателем правления.
– Я говорю не об этом, – сказал Нат.
Том остановился перед ступенями банка и удивлённо посмотрел на своего друга.
– Если Ралф Эллиот выставит свою кандидатуру в качестве кандидата республиканцев на выборах губернатора, я выставлю свою кандидатуру против него. И на этот раз я его побью.
42
– Леди и джентльмены, Флетчер Давенпорт, будущий губернатор Коннектикута.
Флетчера позабавило, что через несколько минут после того, как он был выбран кандидатом от демократической партии, его уже представили как будущего губернатора; ни намёка не было сделано на то, что он может проиграть выборы. Но он слишком хорошо помнил, как Уолтера Мондейла постоянно представляли как следующего президента Соединённых Штатов, а кончил он тем, что стал послом в Токио, [61]61
Уолтер Фредерик Мондейл (р. 1928) – вице-президент США в 1977–1981 гг. и кандидат в президенты от демократической партии на выборах 1980 г., побеждённый Рональдом Уилсоном Рейганом (1911–2004).
[Закрыть]тогда как в Белый дом въехал Рональд Рейган.
Как только Флетчер позвонил Алу Брубейкеру, чтобы подтвердить, что он готов баллотироваться в губернаторы, у него за спиной сразу же завертелась партийная машина. Над парапетом поднялись было одна или две демократические головы, как утки в тире, но были быстро упрятаны обратно.
В конце концов единственным противником Флетчера осталась женщина – член Конгресса, она не сделала за свою жизнь ничего дурного и сделала слишком мало хорошего – для того, чтобы кто-нибудь её заметил. Правда, как только Флетчер победил её на сентябрьских первичных выборах, его партийная машина вдруг превратила её в мощного противника, который был в пух и прах разгромлен самым впечатляющим кандидатом, какого партия выдвигала за много лет. Но в частном порядке Флетчер признавался, что она была всего лишь бумажным соперником, а настоящая борьба начнётся, когда республиканцы выберут своего знаменосца.
Хотя Барбара Хантер была, как всегда, активна и решительна, никто на самом деле не верил, что от республиканцев будет выставлена она. Поддержкой нескольких партийных лидеров уже заручился Ралф Эллиот, и когда бы он ни выступал – на публике или в частной компании, – с его губ повсюду, как бы случайно, срывалось имя его близкого друга Ронни. [62]62
Имеется в виду Рональд Рейган.
[Закрыть]Но до Флетчера то и дело доходили слухи о том, что довольно большая группа республиканцев ищет Эллиоту достойную альтернативу; в противном случае они грозили воздержаться от голосования или даже голосовать за кандидата от демократов. Флетчер нервничал, ожидая, кто окажется его противником.
Флетчер взглянул на собравшуюся аудиторию. Сегодня это уже его четвёртая речь, а ещё не было двенадцати часов. Ему недоставало воскресных обедов с Гарри, на которых обсуждались и подвергались критике его идеи. Люси и Джордж рады были внести свою лепту, но это только напоминало ему, как снисходителен был Гарри, когда Флетчер делал предложения, которые его тесть уже наверняка сотни раз слышал: он никогда этого даже не показывал.
Четвёртая речь Флетчера в это утро не очень отличалась от предыдущих трёх. Он только добавил утверждение, что без вклада тех его слушателей, перед которыми он в данный момент выступает, экономика штата не была бы такой процветающей. За этим последовал обед с «Дочерьми Американской революции», [63]63
«Дочери Американской революции» – патриотическое общество, созданное в 1890 году: оно состояло из женщин – прямых потомков деятелей американской Войны за независимость.
[Закрыть]на котором он забыл или нарочно не упомянул о своём шотландском происхождении, а во второй половине дня он произнёс ещё три предвыборных речи и затем присутствовал на ужине кампании по сбору средств, на котором было собрано больше десяти тысяч долларов.
По вечерам он доползал до постели и обнимал спящую жену; иногда она вздыхала. Он где-то прочёл, что однажды во время предвыборной кампании Рейган обнял фонарный столб. Тогда Флетчера это насмешило. Теперь он больше не смеялся.
* * *
Нат не мог не согласиться с суждением своего сына. Джульетта была красива, но красотой не того сорта, которой мог увлечься Льюк. В пьесе было ещё пять женских ролей, и он пытался определить, кто бы это мог быть. Занавес опустился, и он подумал, что Льюк играл очень трогательно, и почувствовал гордость, когда зрители разразились аплодисментами. Его родители видели спектакль накануне и сказали ему, что они были так же горды, как тогда, когда он в том же зале играл Себастьяна.
Когда Льюк уходил со сцены, Нат вспомнил утренний телефонный звонок из Вашингтона. Его секретарша предположила, что это очередной розыгрыш Тома, когда какой-то голос по телефону спросил, может ли Картрайт поговорить с президентом Соединённых Штатов.
Нат взял трубку. В трубке раздался голос Джорджа Буша, президент поздравил его с тем, что банк Фэйрчайлда – Рассела объявлен «банком года» (это был только предлог для звонка), и затем добавил:
– Многие в нашей партии надеются, что вы позволите выставить свою кандидатуру на выборах губернатора. У вас много друзей и сторонников в Коннектикуте. Будем надеяться, что мы вскоре встретимся.
Через час весь Хартфорд знал, что Нату звонил президент: у телефонисток тоже была своя агентура. Нат об этом звонке сказал только Су Лин и Тому, но они, кажется, совсем не удивились.
«И всю меня бери тогда взамен».
Нат обнаружил, что люди стали останавливать его на улице, говоря:
– Надеюсь, вы выставите свою кандидатуру на выборах губернатора, Нат, – или «мистер Картрайт», или даже «сэр».
Когда он и Су Лин этим вечером вошли в зал, люди повернулись к ним, затем стали перешёптываться. По дороге на спектакль в школу имени Тафта он не спросил Су Лин, стоит ли ему баллотироваться; он спросил только:
– Как ты думаешь, смогу я справиться с этой работой?
– Президент, кажется, думает, что справишься.
Когда опустился занавес после окончания спектакля, Су Лин сказала:
– Ты заметил, что все смотрят на нас? – Она помолчала. – Наверно, нам нужно привыкнуть, что наш сын – театральная звезда.
Как быстро она умела опустить Ната с неба на землю и какой женой губернатора она могла бы стать!
Актёров и их родителей пригласили на ужин к директору школы. Нат и Су Лин направились к его дому.
– Это кормилица.
– Да, она играла очень впечатляюще, – сказал Нат.
– Да нет, балда, я имею в виду: это в неё Льюк влюбился.
– Почему ты так уверена?
– Как только начал опускаться занавес, они взялись за руки, и я уверена, что у Шекспира не было такой ремарки.
– Что ж, мы скоро узнаем, так ли это, – ответил Нат.
Когда они вошли в дом директора, Льюк в холле потягивал кока-колу.
– Привет, папа! – сказал он, поворачиваясь к ним. – Познакомьтесь: Кэти Маршалл, она играла кормилицу. – Су Лин постаралась не ухмыльнуться. – А это – мама. Правда, Кэти потрясающе играла? Она собирается поступить в колледж Сары Лоренс, [65]65
Колледж Сары Лоренс – небольшой колледж в Бронксвилле (штат Нью-Йорк), основанный в 1926 году и придающий важное значение обучению драматическому искусству.
[Закрыть]учиться на актрису.
– Да, она хорошо играла, но и ты был не лыком шит.
– Вы видели раньше эту пьесу, мистер Картрайт? – спросила Кэти.
– Да, когда мы с Су Лин были в Стратфорде. Там кормилицу играла Силия Джонсон. [66]66
Силия Джонсон (1908–1982) – английская актриса театра и кино, прославившаяся в 1946 году исполнением главной роли в кинофильме «Короткая встреча» – по пьесе и сценарию английского драматурга Ноэла Кауарда (1899–1973).
[Закрыть]Но вы о ней, наверно, и не слышали.
– «Короткая встреча», – мгновенно среагировала Кэти.
– Ноэл Кауард, – это уже был Льюк.
– И с ней играл Тревор Хауард, [67]67
Тревор Хауард (1916–1988) – английский киноактёр, снимавшийся во многих фильмах, в том числе – в «Короткой встрече».
[Закрыть]– сказала Кэти.
– Ты, небось, первый Ромео, который влюбился в кормилицу, – усмехнулась Су Лин.
– Это – его эдипов комплекс, – улыбнулась Кэти. – А как мисс Джонсон интерпретировала эту роль? Моя учительница актёрского мастерства, ещё будучи студенткой, увидела в этой роли Эдит Эванс; [68]68
Эдит Эванс (1888–1976) – великая английская театральная актриса, игравшая также в нескольких фильмах.
[Закрыть]она говорила, что Эдит Эванс играла кормилицу как школьную директрису – твёрдую и строгую, но любящую.
– Нет, – сказала Су Лин. – Силия Джонсон играла её как слегка сумасбродную чудачку, но тоже любящую.
– Какая интересная мысль! – воскликнула Кэти. – Надо посмотреть, кто был режиссёром. Конечно, я была бы рада сыграть Джульетту, но я просто недостаточно хороша собой, – спокойно добавила она.
– Нет, ты очень красива, – возразил Льюк.
– Ты едва ли надёжный судья в таких вопросах, Льюк, – Кэти взяла его за руку. – В конце концов, ты же с четырёх лет носишь очки.
Нат улыбнулся, подумав, как повезло Льюку, что у него такая подруга, как Кэти.
– Кэти, вы не хотите провести у нас несколько дней во время летних каникул? – спросил Нат.
– Да, если это не доставит вам лишних хлопот, мистер Картрайт, – ответила Кэти. – Потому что я бы не хотела вам мешать.
– Мешать мне? – переспросил Нат.
– Да, Льюк сказал мне, что вы собираетесь баллотироваться в губернаторы.
* * *
«Местный банкир выставляет свою кандидатуру на пост губернатора», – гласил заголовок в газете «Хартфорд Курант». На одной из внутренних страниц была напечатана краткая биография блестящего молодого финансиста, который двадцать пять лет назад получил орден Почёта за службу во Вьетнаме, а совсем недавно сыграл решающую роль в объединении небольшого банка Рассела и его одиннадцати филиалов с банком Фэйрчайлда, имеющим сто два филиала по всему штату. Нат улыбнулся, вспомнив исповедь в соборе Святого Иосифа, и то, как мистер Голдблат продолжал поддерживать идею, что первым мысль об объединении высказал Нат. А Нат продолжал учиться у Марри Голдблата, который всегда был настороже и сохранял высокие стандарты.
Газета «Хартфорд Курант» высказала предположение, что решение Ната бороться против Ралфа Эллиота за выдвижение своей кандидатуры от республиканской партии обещает интересный поединок, так как оба кандидата – это люди, достигшие вершин в своей профессии. Газета не выступала за того или иного кандидата, но обещала беспристрастно освещать дуэль между банкиром и юристом, о которых было известно, что они недолюбливают друг друга. «Миссис Хантер также будет бороться за выдвижение своей кандидатуры», – сообщалось в конце последнего абзаца: это показывало, как низко «Хартфорд Курант» оценивает её шансы после того, как вступил в борьбу Нат.
Нат был удовлетворён тем, как пресса и телевидение освещают его решение, и ещё больше его обрадовала благоприятная реакция простых людей. Том взял в банке двухмесячный отпуск, чтобы руководить кампанией, а Марри Голдблат послал в фонд кампании чек на крупную сумму.
Первое совещание состоялось в доме Тома. Том объяснил своим тщательно подобранным помощникам, что они должны будут делать в течение ближайших шести недель.
Мало приятного было в том, чтобы вставать ни свет ни заря, а ложиться спать после полуночи, но приятной неожиданностью для Ната стало то, что Льюка совершенно заворожил предвыборный процесс. Во время каникул он повсюду сопровождал отца, часто вместе с Кэти, которая с каждым днём нравилась Нату всё больше и больше.
Очень скоро стало ясно, что Эллиот ведёт свою кампанию уже несколько недель, надеясь, что, начав её раньше, он получает надёжное преимущество. Хотя Эллиот заручился поддержкой нескольких партийных делегатов, ещё оставались люди, которые колебались или просто не доверяли ему.
Со временем Нат обнаружил, что ему всегда нужно быть в двух местах одновременно, потому что первичные выборы в Челси проходили всего лишь через два дня после собрания партийных лидеров в Ипсвиче. Эллиот теперь большую часть своего времени проводил в Челси, потому что считал, что поддержкой республиканских активистов Ипсвича он уже заручился.
Нат приехал в Ипсвич вечером, когда там проходило голосование партийных лидеров, и тамошний председатель объявил, что за Эллиота было подано десять голосов, а за Ната – только семь. Команда Эллиота, надеявшаяся на поражение Ната с разгромным счётом, не могла скрыть своего разочарования. Как только он услышал результат, Нат побежал к машине, и к полуночи Том отвёз его в Челси.
К его удивлению, местная ипсвичская газета не приняла в расчёт результаты голосования в Ипсвиче, заявив, что Челси – с электоратом свыше одиннадцати тысяч человек – гораздо лучше отражает мнение общества, чем кучка партийных аппаратчиков. И Нат чувствовал себя в торговых центрах, у фабричных ворот и в школах и клубах свободнее, чем в накуренных комнатах, где сидели люди, считавшие, что у них есть Богом дарованное право выбирать кандидата.
Через пару недель общения с избирателями Нат сказал Тому, что его очень обнадёживает то, сколько избирателей открыто говорят ему о поддержке. Но при этом подумал: «Интересно, не говорят ли они то же самое Эллиоту?»
– Понятия не имею, – сказал Том, который вёз его на очередное собрание. – Но могу тебе сказать, что у нас быстро заканчиваются деньги. Если завтра мы потерпим поражение, нам, вероятно, придётся выйти из игры: этим мы завершим самую короткую кампанию в истории штата. Нам, конечно, никто не мешает сообщить городу и миру, что за тебя – президент Буш, потому что это наверняка привлечёт на твою сторону несколько голосов.
– Нет, – ответил Нат. – Это был частный звонок, а не публичная поддержка.
– Однако Эллиот без устали говорит об ужине в Белом доме у своего друга Джорджа Буша, как будто это был частный ужин для двоих.
– А как, по-твоему, к этому относятся остальные республиканцы?
– Это слишком тонко для среднего избирателя, – ответил Том.
– Никогда не надо недооценивать среднего избирателя, – сказал Нат.
* * *
Нат плохо помнил, что происходило в Челси во время первичных выборов, кроме того, что он ни минуты не оставался на месте. Когда после полуночи было объявлено, что Эллиот победил с результатом 6109 голосов против 5302 голосов, поданных за Картрайта, Нат только спросил:
– Можем мы позволить себе продолжать кампанию, когда среди делегатов Эллиот лидирует с преимуществом двадцать семь голосов против десяти?
– Пациент всё ещё дышит, – ответил Том, – но едва-едва, так что едем в Хартфорд, и если Эллиот там тоже победит, мы не сможем его остановить: он нас сомнёт. Скажи спасибо, что у тебя есть неплохо оплачиваемая работа, к которой ты в любой момент можешь вернуться, – добавил он с улыбкой.
Миссис Хантер, которая набрала лишь два голоса электоральной коллегии, признала поражение, сняла свою кандидатуру и заявила, что в ближайшее время она сообщит, кого из кандидатов поддержит.
Нат радостно вернулся в родной город, где люди на улицах приветствовали его как друга. Том знал, сколько усилий нужно приложить в Хартфорде, – не только потому, что это был последний шанс Ната, но ещё и потому, что как столица штата он давал больше всего голосов выборщиков – девятнадцать. С доисторических времён правило гласило: «Победитель получает всё». Так что победа Ната давала ему преимущество в 29 голосов против 27. Проиграв, он мог распаковать чемоданы и остаться дома.
В ходе кампании обоих кандидатов приглашали вместе посетить некоторые мероприятия, но где бы они ни оказывались вместе, они никогда не вступали друг с другом в беседу.
За три дня до первичных выборов опрос общественного мнения, проведённый газетой «Хартфорд Курант», показал, что Нат – на два пункта впереди своего противника, и миссис Барбара Хантер заявила, что поддерживает Картрайта. Эта поддержка увеличила шансы Ната. На следующее утро он заметил, что на улицах гораздо больше прохожих останавливаются, чтобы пожать ему руку.
Он был в «Робинсон-Молле», когда ему принесли записку от Марри Голдблата: «Я должен срочно с вами увидеться». Голдблат был не тот человек, который без веской причины пользуется словом «срочно». Нат оставил свою команду агитировать за него, сказав, что скоро вернётся. В этот день они его больше не увидели.
Когда Нат приехал в банк, в приёмной ему сказали, что Голдблат вместе с мистером и миссис Рассел ждёт его в комнате заседаний правления. Нат вошёл туда и занял своё обычное место перед Голдблатом, но выражение лиц его трёх коллег не предвещало ничего хорошего.
– Как я понимаю, у вас сегодня вечером состоится соб-брание, на котором должны в-в-выступить вы и Эллиот.
– Да, – подтвердил Нат. – Это – последнее крупное собрание перед завтрашним голосованием.
– У меня шпионка в лагере Эллиота, – сказал Голдблат, – и она мне с-с-сообщила, что у них есть план, который пустит под откос вашу кампанию, но она не знает, что это за п-план, и она не может проявлять излишнего любопытства, чтобы не вызвать у них п-п-подозрений. Вы знаете, о чём может идти речь?
– Не имею представления, – ответил Нат.
– Может быть, он что-то узнал про Джулию? – тихо спросил Том.
– Джулию? – удивлённо повторил Голдблат.
– Нет, не мою жену, – сказал Том. – Я имею в виду первую Джулию Киркбридж.
– Я понятия не имею, что была какая-то п-п-первая Джулия Киркбридж, – произнёс Голдблат.
– А вам и не нужно этого знать, – сказал Том. – Но я всегда боялся, что правда может обнаружиться.
Голдблат внимательно выслушал историю о том, как Том встретил женщину, которая выдала себя за Джулию Киркбридж, и как она подписала банковский чек и потом сняла деньги со своего счёта.
– Где теперь этот чек? – спросил Голдблат.
– Думаю, где-нибудь в недрах городского совета.
– Значит, мы должны п-предположить, что Эллиот как-то об этом узнал. Но технически в-вы не нарушили закон?
– Нет, но мы не выполнили письменного соглашения с городским советом, – сказал Том.
– И проект «Сидер Вуд» стал крупным финансовым успехом, так что все получили хорошую прибыль, – добавил Нат.
– Итак, – подытожил Голдблат, – у нас есть в-в-выбор. Либо вы чистосердечно признаетесь во всём и сегодня же приготовите п-письменное заявление, либо ждите взрыва бомбы и надейтесь, что у вас б-будет ответ на любой вопрос, который вам зададут.
– Что вы рекомендуете? – спросил Нат.
– Ничего не делать. Во-первых, моя информаторша может ошибаться, и во-вторых, в-возможно, их план не имеет никакого отношения к «Сидер Вуду»: в таком случае вы б-б-без надобности разворошите осиное гнездо.
– Но что ещё это может быть? – спросил Нат.
– Ребекка? – предположил Том.
– Что ты имеешь в виду? – удивился Нат.
– Что она от тебя забеременела и ты вынудил её сделать аборт.
– Это – едва ли п-преступление, – сказал Голдблат.
– Если она не будет утверждать, что ты её изнасиловал.
– Эллиот никогда не затронет эту тему, – засмеялся Нат, – потому что он сам мог быть отцом ребёнка, а аборт отнюдь не придаёт человеку святости.
– А вы не думали о том, чтобы самому п-пойти в атаку?
– Что вы имеете в виду? – спросил Нат.
– Разве Эллиот не вынужден был уволиться из фирмы «Александер, Дюпон и Белл» в тот же день, что и старший п-п-партнёр, потому, что со счёта клиента пропало полмиллиона д-долларов?
– Нет, я не опущусь до этого, – сказал Нат. – И кроме того, причастность Эллиота к этой пропаже никогда не была доказана.
– О нет, б-б-была, – возразил Голдблат; Том и Нат удивлённо на него посмотрели. – Этим клиентом был мой д-друг, и как только он узнал, что Эллиот стал нашим юридическим советником, он сразу же п-п-позвонил, чтобы меня п-предупредить.
– Может быть, это и так, но ответ, всё-таки, – нет.
– Хорошо, – согласился Голдблат. – Тогда мы побьём его на ваших условиях. Это значит, что мы проведём сегодняшний день, готовя ответы на любые вопросы, которые, по-вашему, он сможет задать.
В шесть часов Нат ушёл из банка, чувствуя себя выжатым как лимон. Он позвонил Су Лин и рассказал ей, что случилось.
– Хочешь, я сегодня к тебе приеду? – спросила она.
– Нет, мой цветочек, но можешь ты сделать так, чтобы Льюк был всё время чем-то занят? Если произойдёт что-нибудь неприятное, я не хочу, чтобы он это увидел. Ты знаешь, какой он впечатлительный и как он всегда всё принимает близко к сердцу.
– Я поведу его в кино – в «Аркадии» идёт новый французский фильм, который он и Кэти всю неделю убеждают меня посмотреть.
