Текст книги "Дети судьбы"

Автор книги: Джеффри Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

– Я согласен, – сказал Флетчер.

– Итак, эти два голоса – за миссис Хантер, – подытожил мистер Кук.

Он отложил в сторону бюллетени с голосами за миссис Хантер, и под ними оказался бюллетень с галочкой против фамилии Флетчера. Оба кандидата кивнули.

– Два-один в пользу Хантер, – сказал мистер Кук, откладывая в сторону этот бюллетень, под которым оказался следующий с галочкой против фамилии Хантер.

– Три-один, – возразила она, не в силах скрыть усмешку.

Флетчеру подумалось, что Гарри, возможно, дал ему неправильный совет. Мистер Кук отложил в сторону хантеровский бюллетень, а под ним оказался бюллетень с галочкой против фамилии Флетчера.

– Три-два, – поправил Джимми, и мистер Кук начал быстрее откладывать в сторону один бюллетень за другим. Поскольку на каждом из них стояла явная галочка, ни один кандидат не мог возразить. Толпа на галерее начала скандировать:

– Четыре-три в пользу Флетчера, пять-три, шесть-три, семь-три, восемь-три, восемь-четыре, девять-четыре, десять-четыре, одиннадцать-четыре, двенадцать-четыре в пользу Флетчера.

Миссис Хантер не могла скрыть своего недовольства, когда мистер Кук, глядя на галерею, провозгласил:

– И это завершает подсчёт сомнительных бюллетеней: четырнадцать – за мистера Давенпорта и шесть – за миссис Хантер.

Затем он повернулся к кандидатам и произнёс:

– Позвольте поблагодарить вас обоих за ваш великодушный подход к этой процедуре.

Гарри позволил себе улыбнуться, присоединяясь к аплодисментам, которыми было встречено заявление мистера Кука. Флетчер быстро подошёл к своему тестю.

– Если вы победите меньше чем восемью голосами, мой мальчик, мы будем знать, кого благодарить, потому что миссис Хантер теперь ничего не сможет с этим сделать, – сказал Гарри.

– Сколько времени нужно ждать, пока мы узнаем результат? – спросил Флетчер.

– О, здесь – всего несколько минут, – ответил Гарри. – Но общий результат по всему штату будет объявлен, видимо, через несколько часов.

Мистер Кук рассмотрел цифры на своём калькуляторе и переписал их на лист бумаги; все счётчики его почтительно подписали. Он ещё раз взошёл на сцену.

– Поскольку обе стороны пришли к согласию относительно спорных бюллетеней, я теперь могу сообщить результат выборов в Сенат штата от Хартфордского округа: за мистера Флетчера – 21218 голосов, за миссис Барбару Хантер – 21211.

В поднявшемся шуме мистер Кук не пытался больше ничего сказать, но когда он наконец снова завладел вниманием публики, то объявил, что будет произведён пересчёт, – ещё до того, как миссис Хантер этого пересчёта потребовала.

Гарри и Джимми ходили по залу, шепча своим наблюдателям только одно слово: «Сосредоточьтесь». Через пятьдесят минут было обнаружено, что в трёх стопках было по девяносто девять бюллетеней, а ещё в четырёх стопках – по сто одному. Мистер Кук в третий раз проверил все нестандартные стопки и вернулся на сцену.

– Объявляю результат выборов в Сенат по Хартфордскому округу: мистер Давенпорт получил 21217 голосов, миссис Хантер – 21213.

Мистер Кук подождал, пока не прекратится шум, и снова объявил:

– Миссис Хантер требует нового пересчёта.

На этот раз к восторженным возгласам прибавилось шиканье, и зрители на галерее стали наблюдать, как та же процедура пересчёта началась снова. Мистер Кук убеждался, что каждая стопка пересчитана правильно, и если возникало какое-нибудь сомнение, он снова и снова пересчитывал стопку сам. В четверть первого ночи он взошёл на сцену и попросил обоих кандидатов подойти к нему.

Постучав по микрофону, чтобы убедиться, что тот исправен, он объявил:

– Результат выборов в Сенат по Хартфордскому округу: за мистера Флетчера Давенпорта – 21216 голосов, за миссис Барбару Хантер – 21214.

На этот раз приветствия и шиканье были громче, чем раньше, и порядок был восстановлен только через несколько минут. Миссис Хантер наклонилась к мистеру Куку и прошептала, что уже – второй час, счётчики устали, им нужно отдохнуть, и следующий пересчёт можно произвести завтра утром.

Мистер Кук вежливо выслушал её возражения и вернулся к микрофону. Однако он явно заранее учёл все непредвиденные возможности.

– У меня с собой официальный избирательный справочник, – сказал он, подняв книгу вверх, как священник поднимает Библию. – И я намерен учесть указание на странице девяносто один. Я прочту соответствующий текст. – Зал затих, ожидая, что именно мистер Кук прочтёт. – «При выборах в Сенат, если какой-нибудь кандидат победил при трёх пересчётах подряд, пусть даже крайне незначительным большинством, он должен быть объявлен победителем». Поэтому я объявляю мистера…

Его дальнейшие слова были заглушены рёвом сторонников Флетчера. Гарри Гейтс пожал Флетчеру руку. Флетчер во всеобщем шуме не расслышал его слов. Ему показалось, что Гарри сказал:

Могу я первым поздравить вас, сенатор?

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
ДЕЯНИЯ

36

В поезде из Нью-Йорка Нат прочёл короткую заметку в газете «Нью-Йорк Таймс». В этот день он был на совещании правления фирмы «Киркбридж и компания», на котором с удовлетворением сообщил, что закончена первая стадия строительства торгового центра «Сидер Вуд». Следующей стадией должна была стать сдача в аренду семидесяти трёх магазинов – площадью от тысячи до двенадцати тысяч квадратных футов. Многие владельцы магазинов, размещённых в торговом центре «Робинсон-Молл», уже интересовались, можно ли будет снять помещения в новом торговом центре, и фирма «Киркбридж и компания» готовила специальную рекламную брошюру и заявку для нескольких сотен потенциальных арендаторов. Нат уже заказал для рекламы целую страницу в газете «Хартфорд Курант» и согласился дать интервью для еженедельного отдела недвижимости.

Мистер Джордж Тернер, новый главный администратор городского совета, был в восторге от этого нового проекта, и в своём ежегодном отчёте он до небес хвалил вклад миссис Киркбридж в его строительство. Мистер Тернер уже побывал в банке Рассела, но ещё до его визита Рэй Джексон был назначен менеджером ньюингтонского филиала.

Тому потребовалось целых семь месяцев, чтобы отважиться пригласить Джулию на ужин. А ей потребовалось всего семь секунд, чтобы согласиться.

Уже через несколько недель после этого ужина Том каждую пятницу, поездом в 4:49, отправлялся в Нью-Йорк и возвращался в Хартфорд только в понедельник утром. Су Лин всё время спрашивала Ната, как двигается дело, но тот был на удивление плохо информирован.

– Может быть, мы что-нибудь узнаем в пятницу, – сказал он, напомнив Су Лин, что Джулия приедет на уикенд, и они уже приняли приглашение Тома на ужин.

Нат перечитал короткое сообщение в «Нью-Йорк Таймс», которое содержало очень мало подробностей и оставляло впечатление чего-то недосказанного: «Уильям Александер из фирмы „Александер, Дюпон и Белл“ объявил, что он подает в отставку с поста старшего партнёра фирмы, основанной его дедом. Мистер Александер объяснил, что он уже некоторое время собирался уйти на досрочную пенсию».

* * *

– Сенатор, вам звонит мистер Логан Фицджеральд.

– Спасибо, Салли.

Флетчеру звонили по сотне человек в день, но его секретарша соединяла его только с Джимми, с друзьями или по срочным делам.

– Логан, рад вас слышать. Как поживаете?

– Очень хорошо. А вы?

– Как нельзя лучше, – ответил Флетчер.

– Как ваша семья? – спросил Логан.

– Энни всё ещё меня любит – не знаю, почему, так как я обычно прихожу домой после десяти часов вечера. Люси учится в Хартфордской начальной школе, и мы записали её в Хочкис. А как вы?

– Я только что стал партнёром фирмы.

– В этом нет ничего удивительного, – сказал Флетчер. – Поздравляю!

– Спасибо, но я звоню не поэтому. Я хотел спросить, прочитали ли вы заметку в «Таймс» об отставке Билла Александера.

У Флетчера по всему телу пробежала дрожь при одном упоминании этого имени.

– Нет, – он потянулся за газетой. – Какая страница?

– Седьмая, в нижнем углу справа.

Флетчер перелистал газету и нашёл заголовок: «Ведущий юрист подаёт в отставку».

– Подождите минутку, пока я прочту заметку.

Дочитав её, он сказал:

– Тут что-то не вяжется. Он был чуть ли не женат на этой фирме, и ему ещё нет шестидесяти лет.

– Ему – пятьдесят семь, – уточнил Логан.

– Но возраст ухода в отставку для партнёра – шестьдесят пять лет, и даже после этого он обычно остаётся советником фирмы, пока ему не стукнет семьдесят. Тут что-то не так, – повторил Флетчер.

– Если не копнуть поглубже.

– А если копнуть поглубже, что обнаружится? – спросил Флетчер.

– Затруднительное финансовое положение.

– Затруднительное финансовое положение?

– Да. Кажется, со счёта клиента исчезла большая сумма денег, когда…

– Я не питаю симпатии к Александеру, – прервал Флетчер, – но не верю, что он взял хоть цент со счёта своего клиента. За это я готов ручаться своей репутацией.

– Согласен, но, возможно, вас больше заинтересует то, что «Нью-Йорк Таймс» не упомянула фамилии другого партнёра, который в тот же день тоже подал в отставку.

– Кто же это?

– Всего-навсего Ралф Эллиот.

– Они оба подали в отставку в один и тот же день?

– Да.

– А почему Ралф Эллиот подал в отставку? Уж он-то, в его возрасте, точно не мог уйти на досрочную пенсию.

– Эллиот ничего не объяснил. Представитель фирмы только ответил, что ему нечего сказать.

– А Эллиот что-нибудь добавил?

– Только то, что он был младшим партнёром, но он забыл упомянуть, что он также – племянник Билла Александера.

– Итак, со счёта клиента исчезла крупная сумма денег, и дядюшка Билл решил взять грех на себя, чтобы не подвести фирму.

– Видимо, так, – сказал Логан.

Когда Флетчер положил трубку, то почувствовал, насколько у него вспотели ладони.

* * *

Том ворвался в кабинет Ната.

– Ты прочитал в «Нью-Йорк Таймс» заметку об отставке Билла Александера?

– Да, я помню эту фамилию, но забыл, почему.

– Это – юридическая фирма, в которой работал Ралф Эллиот после Стэнфорда.

– Ах да! – сказал Нат, откладывая авторучку. – Так теперь он – старший партнёр?

– Нет, он – другой партнёр, который тоже подал в отставку. Джо Стайн сказал мне, что со счёта их клиента исчезло полмиллиона долларов, и партнёры были вынуждены покрыть эту сумму из своего кармана. По слухам, прикарманил деньги Эллиот.

– Но почему старший партнёр должен уйти в отставку, если виноват Эллиот?

– Потому что Эллиот – его племянник, и Александер сделал его самым молодым младшим партнёром в истории фирмы.

– Ну что ж, будем сидеть тихо, и да будет ему вечное мщение.

– Нет, – сказал Том. – Мщение может вернуться в Хартфорд.

– Что ты имеешь в виду?

– Он всем говорит, что Ребекка скучает по друзьям, так что он привезёт свою жену домой.

– Свою жену?

– Да. Джо говорит, что они недавно поженились в Нью-Йорке, но лишь после того как у неё брюхо на нос полезло.

– Интересно, кто отец? – задумчиво спросил Нат.

– И он открыл счёт в нашем ньюингтонском филиале – видимо, не зная, что ты – главный администратор банка.

– Эллиот очень хорошо знает, кто главный администратор. Так что будем надеяться, что он не положит на свой счёт полмиллиона долларов, – добавил Нат с улыбкой.

– Джо говорит, что нет никаких доказательств, и, более того, Билл Александер, как всем известно, – человек очень скрытный, так что не ожидай, что ты с этой стороны что-нибудь услышишь.

Нат посмотрел на Тома.

– Эллиот не вернулся бы сюда, если бы его тут не ждала работа. Он для этого слишком горд. Но кто рискнёт взять его на работу?

* * *

Сенатор поднял трубку с линии номер один.

– Мистер Гейтс, – сказала секретарша.

– Ты звонишь по делу или для удовольствия? – спросил Флетчер, услышав голос Джимми.

– Явно не для удовольствия, – ответил Джимми. – Ты слышал, что Эллиот вернулся в наш город?

– Нет. Сегодня утром мне позвонил Логан, он сказал только, что Эллиот ушёл из фирмы «Александер, Дюпон и Белл», но не упомянул о том, что Эллиот вернулся в Хартфорд.

– Да, он поступает в фирму «Белман и Уэйланд» партнёром по вопросам корпоративного бизнеса. Более того, в соглашении сказано, что фирма теперь будет называться «Белман, Уэйланд и Эллиот». – Флетчер ничего не ответил. – Ты слушаешь?

– Да. Ты понимаешь, что это – юридическая фирма, которая представляет городской совет?

– А также наш главный конкурент.

– А я-то думал, что мы больше его не увидим.

– Ты можешь переехать на Аляску, – сказал Джимми. – Я где-то читал, что там ищут нового сенатора.

– Если я перееду на Аляску, он поедет следом за мной.

– Нам не стоит об этом беспокоиться, – сказал Джимми. – Он сообразит, что мы знаем о пропавших пятистах тысячах, и поймёт, что ему нужно сидеть тише воды, ниже травы, пока слухи об этом не затихнут.

– Ралф Эллиот не умеет сидеть тише воды, ниже травы. Он въедет в город под грохот пушек, нацеленных на нас.

* * *

– Что ещё ты узнал? – спросил Нат.

– У него с Ребеккой уже есть сын, и мне сказали, что он записал сына в Тафт.

– Надеюсь, что он – моложе Льюка, иначе я пошлю Льюка в Хочкис.

Том засмеялся.

– Я говорю серьёзно, – сказал Нат. – Льюк – достаточно впечатлительный мальчик, так что ему только этого не хватает!

– Нужно ещё подумать, какие последствия для банка будет иметь то, что он поступил в фирму «Белман и Уэйланд».

– «… и Эллиот», – прибавил Нат.

– Не забудь: эта юридическая фирма будет осуществлять надзор над проектом «Сидер Вуд» по поручению городского совета, и если он когда-нибудь узнает…

– Едва ли, – сказал Нат. – Но на всякий случай предупреди Джулию, хотя прошло уже два года, и не забудь, что Рэй тоже повышен в должности. Всю историю знают только четыре человека, и один из них – моя жена.

– А другим будет моя, – заявил Том.

– Твоя что? – не веря своим ушам, спросил Нат.

– Я уже полтора года всё время делаю Джулии предложение, и вчера она наконец сказала «да». Так что сегодня вечером я приведу на ужин свою невесту.

– Это – прекрасная новость, – радостно сказал Нат.

– И, Нат, скажи об этом Су Лин заранее.

* * *

– Это – не его дело, – ответил Гарри на вопрос Флетчера.

– Эллиот считает, что всё на свете – его дело, – заметил Флетчер. – Так что мы должны узнать, какого чёрта ему надо.

– Представления не имею, – сказал Гарри. – Могу только вам сказать, что мне позвонил Тернер и сообщил, что Эллиот запросил все бумаги, с которыми имел дело банк, а вчера утром он снова позвонил и попросил все подробности проекта «Сидер Вуд», и особенно первоначальные условия соглашения, которое я рекомендовал Сенату.

– Почему о проекте «Сидер Вуд»? Ведь он обещает дать большую прибыль. Заявки на то, чтобы снять там помещение, сыплются градом! Чего он хочет?

– Он также запросил копии всех моих речей и даже замечаний, которые я сделал при обсуждении поправки Гейтса. Раньше никто никогда не просил у меня копий моих старых речей, не говоря уже о моих замечаниях, – сказал Гарри. – Это, конечно, очень лестно.

– Он льстит, чтобы надуть, – заверил Флетчер. – Напомните мне главные пункты поправки Гейтса.

– Я требовал, чтобы любой покупатель земли, принадлежащей городскому совету, стоимостью свыше миллиона долларов, был чётко назван и не мог укрыться за названием банка или юридической фирмы, так что мы точно знали бы, с кем имеем дело. Этот покупатель должен был также при заключении контракта уплатить полную сумму, дабы доказать, что его компания жизнеспособна. Чтобы не было никаких задержек.

– Но теперь все признают, что это – хорошее дело. Некоторые другие штаты, по вашему примеру, приняли аналогичные поправки.

– Возможно, это просто – вполне невинный запрос.

– Вы явно не знаете Ралфа Эллиота, – сказал Флетчер. – Он не знает слова «невинный». Однако в прошлом он всегда очень осторожно выбирал своих противников. Раз или два проехав мимо библиотеки Гейтса, он может решить, что с вами не стоит связываться. Но будьте уверены, он что-то задумал.

– Кстати, кто-нибудь вам говорил про Джимми и Джоанну?

– Нет, – ответил Флетчер.

– Ну, так и я ничего не скажу. Я уверен, что Джимми сам выберет время, когда вам сказать.

* * *

– Поздравляю, Том, – сказала Су Лин, открывая входную дверь. – Я так рада за вас обоих.

– Очень любезно с вашей стороны, – откликнулась Джулия.

Том вручил хозяйке дома букет цветов.

– Ну, так когда вы собираетесь пожениться?

– Где-то в августе, – сказал Том. – Мы ещё не назначили дату, на случай, если вы с Льюком снова отправитесь в Диснейленд или если у Ната будут военные сборы.

– Нет, Диснейленд – это уже дело прошлое, – заметила Су Лин. – Можешь ты себе представить: Льюк то и дело говорит о поездке в Венецию, в Рим и даже в Арль! А Нат отправится в Форт-Беннинг только в октябре.

– Почему Арль? – спросил Том.

– Потому что там в конце своей жизни работал Ван-Гог, – пояснила Джулия.

– Джулия, слава Богу, вы здесь, потому что Льюку нужен ваш совет по поводу одной нравственной дилеммы.

– Нравственной дилеммы? Я не думала, что вы начнёте беспокоиться о нравственных дилеммах до его половой зрелости.

– Нет, но это – гораздо серьёзнее, чем секс, и я не знаю ответа.

– Ну, так в чём же вопрос?

– Можно ли нарисовать замечательное изображение Иисуса Христа и Богоматери, если вы – убийца?

– Католическую церковь это, кажется, никогда не волновало, – сказала Джулия. – В Ватикане висит несколько лучших работ Караваджо, [55]55
  Великий итальянский художник Караваджо (псевдоним Микеланджело да Меризи, 1571–1610) в 1606 году убил своего партнёра по игре в мяч Рануччо Томассони.


[Закрыть]но я пойду и поговорю с ним.

– Да, конечно, Караваджо. Но не оставайтесь там слишком долго, – добавила Су Лин. – Я хочу задать вам массу вопросов.

– Я уверена, Том может на большинство из них ответить.

– Нет, я хочу услышать, что выдумаете, – сказала Су Лин.

Джулия поднялась наверх.

– Ты предупредил Джулию, на что нацелился Ралф Эллиот? – спросил Нат.

– Да, – ответил Том. – И она не видит никаких проблем. В конце концов, почему Эллиоту может прийти в голову, что есть две Джулии Киркбридж? Не забудь, первая была с нами лишь несколько дней, и с тех пор никто её не видел и о ней не слышал, а Джулия находится здесь уже два года, и все её знают.

– Но на изначальном чеке – не её подпись.

– В чём тут проблема? – спросил Том.

– В том, что когда банк покрыл три миллиона шестьсот тысяч, городской совет попросил вернуть им чек.

– Значит, этот чек лежит в какой-то папке, и даже если Эллиот на него наткнётся, почему он должен что-то заподозрить?

– Потому что у него – ум преступника. Ни ты, ни я не рассуждаем так, как он. – Нат помолчал. – Но чёрт с ним! Позволь мне спросить тебя, пока Джулия и Су Лин не вернулись, нужно ли мне искать нового председателя правления, или Джулия согласилась поселиться в Хартфорде и мыть тарелки?

– Ни то, ни другое, – ответил Том. – Она решила принять предложение этого парня Трампа о слиянии фирм; он давно зарится на её компанию.

– Он предложил хорошую цену?

– Пятнадцать миллионов наличными и ещё пятнадцать миллионов в акциях Трампа.

– Неплохо, – сказал Нат. – Трамп явно верит в потенциальные возможности «Сидер Вуд». Ну и что, она собирается открыть в Хартфорде фирму по торговле недвижимостью?

– Нет, я думаю, она сама должна тебе сказать, что у неё на уме, – ответил Том.

В этот момент Су Лин вернулась из кухни.

– Почему бы нам не пригласить Джулию войти в правление? – спросил Нат. – И поставить её руководить нашим отделом собственности. Это освободит мне время, которое я мог бы уделять банковскому делу.

– По-моему, она думала об этом варианте уже полгода назад, – сказал Том.

– А ты, кстати, не предложил ей директорство, если она выйдет за тебя замуж? – спросил Нат.

– Сперва – да, и она отвергла оба эти предложения. Но теперь, когда она согласилась выйти за меня замуж, я предоставляю тебе возможность убедить её войти в правление, потому что мне кажется, что у неё – другие планы.

37

Флетчер сидел в Сенате, слушая речь о субсидированных жилищах, когда сессия была прервана. Он просматривал свои заметки, потому что должен был выступить следующим. В Сенат вошёл полисмен и передал председателю записку. Тот прочёл её про себя, перечитал и затем встал, ударив молоточком по столу, и прочёл записку вслух:

– Я прошу прощения у моего коллеги за то, что прерываю прения, но какой-то бандит захватил в заложники группу учеников Хартфордской начальной школы. Я уверен, что сенатору Давенпорту нужно уйти и, учитывая это обстоятельство, мы отложим сессию на один день.

Флетчер вскочил со своего места, и, не успел ещё председатель объявить о закрытии сессии, как он был уже у двери. Он побежал в свой кабинет, пытаясь думать на ходу. Школа была в центре его участка, там училась Люси, а Энни возглавляла Ассоциацию родителей и преподавателей. Он молился, чтобы Люси не оказалась в числе захваченных заложников. Всё здание Конгресса штата, казалось, пришло в движение. Флетчер с облегчением увидел, что Салли стоит в дверях его кабинета с блокнотом в руке.

– Отмените все сегодняшние встречи, позвоните моей жене и попросите её встретиться со мной у школы, и, пожалуйста, оставайтесь у телефона.

Флетчер схватил ключи от своей машины и влился в толпу людей, торопившихся прочь из здания. Когда он выезжал со стоянки, перед ним проскочила полицейская машина. Флетчер дал газу и устремился вслед за ней по направлению к школе. Вереница машин становилась всё длиннее и длиннее: родители ехали забрать своих детей из школы, некоторые из них уже услышали по радио известие о захвате школьников, другие всё ещё пребывали в блаженном неведении.

Флетчер нажимал на педаль акселератора, держась в нескольких футах от заднего бампера полицейской машины, которая понеслась по другой стороне улицы, мигая фарами и включив сирену. Полисмен на пассажирском сиденье через громкоговоритель приказал следовавшей за ним машине Флетчера отстать, но Флетчер, проигнорировал его приказ, зная, что полицейская машина остановится, только доехав до школы. Через семь минут обе машины, завизжав тормозами, остановились у полицейского барьера перед школой. Полисмен на пассажирском сиденье выскочил из машины и кинулся к Флетчеру, когда тот захлопнул дверцу. Полисмен выхватил пистолет и крикнул:

– Руки – на крышу машины.

В этот момент подбежал водитель и сказал:

– Простите, сенатор, мы не сообразили, что это – вы.

Флетчер подбежал к барьеру.

– Где мне найти начальника полиции?

– Он устроил свою штаб-квартиру в кабинете директора. Я попрошу кого-нибудь провести вас туда.

– Не нужно, – ответил Флетчер. – Я знаю дорогу.

– Сенатор… – начал полисмен, но Флетчер его уже не услышал.

Флетчер побежал по дорожке к школе, не зная, что здание уже окружено вооружёнными охранниками, которые целятся в одну и ту же точку. Его удивило, как быстро все посторонились, увидев его. Странный способ напомнить ему, что он – их представитель.

– Кто это? – спросил начальник полиции, увидев человека, бегущего к школе.

– По-моему, это – сенатор Давенпорт, – ответил Алан Шепард, директор школы, глядя в окно.

– Этого ещё мне не хватало! – воскликнул Дон Калвер.

Через секунду Флетчер ворвался в кабинет. Начальник полиции поднял голову, пытаясь скрыть своё недовольство, когда сенатор остановился перед ним.

– Добрый день, сенатор.

– Добрый день, – ответил слегка запыхавшийся Флетчер.

Флетчер с восхищением относился к дородному начальнику полиции, постоянно жующему сигару. Было известно, что Калвер руководил своей полицией не по инструкциям.

Флетчер кивнул Алану Шепарду и обратился к начальнику полиции:

– Вы можете ввести меня в курс дела?

– В школе один вооружённый террорист. Он, вроде бы, вошёл в школу средь бела дня, за несколько минут до окончания занятий. – Калвер обернулся к наскоро нарисованному плану первого этажа школы, висевшему на стене, и указал на маленький квадрат с надписью «кабинет рисования». – Нет, кажется, никакой особой причины, почему он выбрал класс мисс Хадсон, кроме того, что это была первая комната у него на пути.

– Сколько там детей? – спросил Флетчер у директора.

– Тридцать один, – ответил Шепард, – и Люси среди них нет.

Флетчер попытался скрыть своё облегчение.

– А этот террорист – что мы о нём знаем?

– Немного, – ответил начальник полиции. – Но каждую минуту мы узнаём о нём всё больше и больше. Его зовут Билли Бейтс. Нам сказали, что месяц назад его бросила жена, а незадолго до того его уволили с работы: он был ночным сторожем в универмаге и слишком часто выпивал на рабочем месте. За последние несколько недель его несколько раз вышвыривали из баров за дебоширство, и один раз он даже провёл ночь в полицейском участке.

– Добрый день, миссис Давенпорт, – поздоровался Шепард, поднимаясь с места.

Флетчер обернулся и увидел Энни.

– Люси не была в классе мисс Хадсон, – сообщил он.

– Знаю, – сказала Энни. – Она была со мной. Когда мне позвонила Салли, я оставила Люси у Марты и приехала сюда.

– Вы знаете мисс Хадсон? – спросил начальник полиции.

– Наверно, Алан вам сказал, что все знают Мери, она – местная достопримечательность: самая старая учительница в школе. – Шепард кивнул. – По-моему, все в Хартфорде знают хоть кого-нибудь, кто у неё учился.

– Что вы о ней скажете? – спросил Калвер, поворачиваясь к Алану Шепарду.

– Ей – за пятьдесят, незамужняя, спокойная, твёрдая, пользуется всеобщим уважением.

– Как, по-вашему, она будет вести себя, оказавшись в опасности?

– Кто знает, как поведёт себя человек, оказавшись в такойопасности? – ответил Шепард. – Но я уверен, что она готова пожертвовать жизнью ради детей.

– Я опасался, что вы это скажете, – сказал Калвер. – И моя обязанность – сделать всё, чтобы ей не пришлось пожертвовать жизнью. У меня тут вокруг здания – сотня вооружённых людей, и снайпер на крыше соседнего дома сообщает, что иногда в окно видит Бейтса.

– Вы пытаетесь вступить в переговоры? – спросил Флетчер.

– Да, в классе есть телефон, и мы звоним каждые несколько минут, но Бейтс не берёт трубку. Мы также установили громкоговоритель, но Бейтс и на него не отвечает.

– Вы думали о том, чтобы послать кого-нибудь в школу? – продолжил расспросы Флетчер.

Зазвонил телефон на столе у директора; начальник полиции нажал кнопку громкоговорителя.

– Кто вы? – задал он вопрос.

– Я – секретарша сенатора Давенпорта. Я надеялась…

– Да, Салли, – сказал Флетчер. – В чём дело?

– Я только что видела последние известия по телевизору. Там сказали, что террориста зовут Билли Бейтс. Это имя мне показалось знакомым; оказалось, что у нас есть его дело – он два раза приходил к вам на приём.

– Зачем?

– Он приходил насчёт ограничений на использование оружия. Эта тема его очень волнует. В своих заметках вы написали: «ограничения – недостаточно жёсткие, продажа оружия несовершеннолетним, удостоверения личности».

– Да, теперь припоминаю, – сказал Флетчер. – Умный, полный всяких идей, но необразованный. Молодец, Салли.

– Вы уверены, что он – не психопат? – спросил начальник полиции.

– Да, уверен, – ответил Флетчер. – Он – думающий, стеснительный, даже робкий, но больше всего он жалуется на то, что никто его не хочет слушать. Иногда такие люди думают, что для того, чтобы высказать свою точку зрения, им нужно пойти на крайние меры, если всё остальное не помогает. А когда, после того, как он был уволен, его бросила жена, чаша его терпения переполнилась.

– Значит, нужно с ним разделаться, – сказал начальник полиции, – как поступили с тем парнем в Теннесси, который запер служащих в налоговом управлении.

– Это – совсем другой случай. Там был зарегистрированный душевнобольной. А Билли Бейтс – просто одинокий человек, который хочет привлечь к себе внимание; именно такого типа люди регулярно приходят ко мне на приём.

– Да, уж моё-то внимание он к себе точно привлёк, – ответил начальник полиции.

– Потому-то он и пошёл на такие крайние меры, – сказал Флетчер. – Позвольте мне поговорить с ним.

Калвер впервые вынул изо рта сигару. Как его подчинённые могли бы объяснить Флетчеру, – это означало, что он задумался.

– Ладно, но добейтесь только одного – чтобы он снял трубку, а потом я буду с ним говорить. Понятно? – Флетчер кивнул; Калвер повернулся к своему помощнику и добавил: – Дейл, скажите им, что мы с сенатором пойдём к нему, так что пусть не открывают огонь. – Калвер взял микрофон и сказал: – Пошли, сенатор.

Когда они шли по коридору, Калвер добавил:

– Вам нужно лишь подойти к входной двери и сказать что-то очень коротко, потому что я хочу только, чтобы он снял трубку.

Флетчер кивнул. Начальник полиции открыл перед ним дверь. Он сделал несколько шагов и остановился, держа в руках микрофон.

– Билли, я – сенатор Давенпорт, вы пару раз ко мне приходили. Нам нужно поговорить с вами. Будьте любезны, поднимите трубку на столе мисс Хадсон.

– Повторите, – рявкнул Калвер.

– Билли, я – сенатор Давенпорт, будьте любезны снять трубку…

Молодой полисмен подбежал к открытой двери.

– Шеф, он поднял трубку, но он хочет говорить только с сенатором.

– Тут ярешаю, с кем он будет говорить, – сказал Калвер. – Никто мне не указ.

Он почти бегом вернулся в кабинет директора.

– Говорит начальник полиции Калвер. Слушайте, Бейтс, если вы воображаете…

Бейтс положил трубку.

– Чёрт! – заорал Калвер; Флетчер вернулся в кабинет. – Он положил трубку. Придётся попробовать снова.

– Наверно, он всерьёз имел в виду, что будет говорить только со мной, – сказал Флетчер.

Начальник полиции снова вынул изо рта сигару.

– Ладно, но когда он успокоится, передайте трубку мне.

Когда они вышли на площадку перед школой, Флетчер снова взял микрофон.

– Простите, Билли, пожалуйста, позвоните снова, и на этот раз явозьму трубку.

Флетчер пошёл за Доном Калвером обратно в кабинет директора; Билли уже снял трубку.

– Сенатор только что вошёл в кабинет, – сказал директор школы.

– Я здесь, Билли, говорит Флетчер Давенпорт.

– Сенатор, прежде чем вы что-нибудь скажете, знайте, что я не уступлю, пока я взят на мушку. Скажите им, чтобы они убрались прочь, если не хотят, чтобы у них на совести было убийство.

Флетчер посмотрел на Калвера, который снова вынул сигару изо рта и кивнул.

– Начальник полиции согласился, – сообщил Флетчер.

– Я снова позвоню, когда не буду их видеть.

– Хорошо, – сказал Калвер. – Скажите, чтобы все убрались, кроме снайпера на северной башне. Бейтс не может его видеть.

– Ну и что теперь? – спросил Флетчер.

– Подождём, когда этот подонок снова позвонит.

* * *

Нат отвечал на вопрос о добровольных уходах на пенсию, когда в комнату ворвалась его секретарша. Все поняли, что дело – срочное, потому что раньше Линда никогда не прерывала совещаний правления. Нат сразу же замолчал, увидев её встревоженное лицо.

– В Хартфордской начальной школе – вооружённый террорист… – Нат похолодел. – И он взял в заложники класс мисс Хадсон.

– И там Льюк.

– Да, он там. У Льюка последний урок в пятницу – всегда в классе мисс Хадсон.

Нат неуверенно поднялся с места и пошёл к двери. Все молчали.

– Миссис Картрайт уже едет к школе, – добавила Линда. – Она просила вам передать, что встретится с вами там.