Текст книги "Дредноут по имени Никки (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Чернояр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

***

Закрытая распределённая сеть двенадцатого поколения криптокласса «Гордиев узел II»

Виртуальный чат с элементами эффекта присутствия. Визуализация участников в виде низкополигональных многослойных сфер, отличающихся цветовой окантовкой рёбер некоторых слоёв и последовательностью анимации.

– Господин советник, есть неувязка с графиком компоновки и отгрузки.

– Слушаю.

– Неполный профиль по объекту линкор "Император Николай I". Метки сняты в процессе неполной инициации, горизонт примальных характерных сигнатур размыт. Соответственно, якоря не к чему цеплять.

– Островные сегодня отчитались о Пробуждении, насколько я в курсе.

– В таком случае запрашиваю повторное сканирование средствами Школы "Дом морей".

– Запрос одобрен.

– Извините, что вмешиваюсь, господин советник, – мигает ещё одна сфера. – Разрешите дополнить запрос уважаемого Константина внеочередным сканированием Дев Флота Свирь и Обь?

– Густав, твоих пташек-то зачем? Они за этот год уже три полнопрофильных скана прошли.

– Это старшие беспокоятся. Они сейчас тесно работают с аналитиками Генштаба...

– "Аналитиками", – передразнивает голограмма. – Разведкорпус Александры хорошую репутацию наработал, и если это с их подачи старшие сёстры зашевелились, значит, есть какие-то пропущенные предпосылки к ведомым подопечными Павла Петровича проектам. Разрешаю.

– Принято, – хором мигают оба абонента советника.

– Константин, вот ещё, пока ты в сети. Что с практическими прогонами пилотного модуля новой серии?

– Информация отсутствует, господин советник. Александра обещала поспособствовать, но давить на загруженного подчинённого не будет до тех пор, пока не появится стабильное окно.

– Хорошо. По получении тестов – дубль отчёта мне, дубль в личную канцелярию Императора, дубль группе Зоеньки.

– Иван Николаевич, – тут же ожила четвёртая голограмма, – что ж вы так ко мне ласково относитесь?

– Зоенька, душа моя, мне ли не знать, сколько на вас нагружено?

– Исходя из поверхностного анализа вербально-интонационной составляющей – вы желаете осчастливить нас новой задачей?

– С вашими комплексными экспертными системами, моя душа, вы рискуете совсем в искин обратиться, – голограмма собеседницы чуть подрагивает, а до советника доносится лёгкий, звонкий смех. – Не хотелось бы нагружать, Зоенька, но – надо. Не настолько сложно, кстати. Я выдам оттиски[1] и маркеры входа для шифрованной подсети Управления, там вы все детали с Константином и уточните. Общая задача: собрать статистику и выстроить графики по пташкам Густава с момента последнего скана.

– Скаляр или по векторам?

– Векторные, Зоенька, если информации будет не хватать или окажется под грифами – делайте прямой запрос на меня.

– Принято. Ещё задачи есть?

– Нет, голубушка.

– В таком случае, до скорой встречи, господа, – и сфера-иконка рассыпается горстью искр.

– Если ко мне вопросов нет, так же поспешу откланяться, – и сфера Густава гаснет.

– Константин, ещё по верфям уточнение. Прими маркер на приват, – и собеседники одновременно уходят в частную шифрованную субсеть.

***

Анна, покосившись на беззаботно болтающую задранными вверх босыми ногами сестру, лежащую на животе и с упоением читающую свежую книгу, только сегодня доставленную с материка, устало потёрла виски:

– Влада, зря расслабилась.

– Я и не напрягалась, – фыркнула девушка, с сожалением доставая закладку и отодвигая книгу. – Учёба начнётся, там да, придётся побегать.

– В этом году многовато Пробуждённых, не заметила?

Влада, воплощение линкора Мутсу, потянувшись, жестом фокусника вытащила из-под подушки брикет спецпайка.

– Сашкины головастики ещё года два назад говорили, что вероятен всплеск воплощений.

Анна вздрогнула, невольно обхватив плечи:

– Почему я этого вывода не помню?

– Не знаю. Хотя... Да, точно, расширенный отчёт для советника готовила же, точно помню, как Ульяна не могла до тебя минут пять достучаться. Сидишь, глазками хлоп-хлоп, а по взгляду понятно – совсем не с нами.

– Бывает, – грустно вздохнула Анна. Это сейчас отчёты в Управление и советнику легко составлять, рука уже поставлена, да и мозг почти на автомате выдаёт точные формулировки и определения. А тогда... При одной мысли, что будет читать сам советник, поджилки тряслись и кишки ёрзали, словно ожившие. А всего-то два года прошло, да. – Напомнишь? Только вкратце, Владка, без цитат спецов сашкиного корпуса.

– Боишься, что мозги выкипят?

– Нет, боюсь, что под давлением через уши, как через форсунки, выдавит наружу. И придётся ещё и стены в порядок приводить.

Влада усмехнулась: уж насколько сестра педантична и верна врождённому чувству порядка, но вот уборку не любит с самого рождения.

Достав из сейфа ЖУУВД[2], Мутсу устроилась напротив сестры. Одно другому не мешает, а заполнить журнал лучше сегодня, чем подрываться в самую рань и клепать ошибки. А ошибки по утру точно будут – в отличие от Анны, Влада была на удивление стойкой совой, и, если тело и удавалось поднять по будильнику старшего состава ответственных, то вот мозг – просыпался исключительно после обеда.

– Да и говорить-то особо нечего, если отбросить профессионализмы. У умников сашкиных теория есть, что сейчас проходим пик Пробуждений. А после него будет обязательный спад: больше Глубинных, меньше Дев. Где-то в этой точке пересечения графиков они закладывают ненулевую вероятность повторных становлений воплощения.

– Как думаешь...

– Никак, – печально качнула головой Влада – она прекрасно понимала, о чём – и о ком – думает сестра. – Прежний Дух корабля, но новое тело. Если вдруг случится Чудо и это так и будет происходить, шансов на возвращение прежней сущности чуть меньше, чем ноль.

Нагато, пододвинув к себе толстую пачку бланков и исписанных бисерным, исключительно каллиграфическим почерком листов, отточенным движением сходу сдвинула в сторону треть из них – ровно до того листа, на котором остановилась немногим ранее.

– Ну вот почему у нас всё не так, как в комиксах этих ниппонских?..

– Оу, неужели тебя так прельщает возможность сменить защищённый, нормальный варсьют на недоразумение в виде мини-юбки, высоких каблуков и гротескных фрагментов корпуса прототипа? – ухмыльнулась Влада, стараясь столкнуть сестру с депрессивной дорожки.

– Ни за что не променяю свои доспехи на ветер под юбкой, – хмуро откликнулась Анна. – Я о перерождении... Представь, как было бы здорово... Если бы всё было так, как в этих мангах? Тебя убили, на куски порвали и успешно переварили, а ты – р-р-раз! – и через некоторое время снова в строю.

– Не забивай голову ерундой, Ань. Мы не в какой-нибудь параллельной вселенной живём, а именно в этой. И другой, увы, не дано.

– Знаю, – сравнив две примерно одинаковые кипы бумаг, Нагато с трудом подавила зевок. Давно боевых выходов не было, скоро совсем в кашицу превратится. – Мако в дежурство заступает утром, Мики в конвое с материка, будут только к вечеру...

– Намёк на подменить?

– Просьба, – Анна сонным взглядом оценила предстоящий на сегодня фронт работ и потянулась к чайнику. Никаким убойным кофе тут не отмашешься, да и у крепкого чая шансов тоже нет. Остаются концентраты. – Завтра со спецами верфей сеанс связи, сама знаешь, пятью минутами вряд ли дело ограничится. Да и господа Катуго и Мишин вряд ли сделают единственное исключение и не заставят заполнять всю пачку формуляров.

– Не бывает лояльных особистов, – усмехнулась Влада, в душе радуясь, что у неё нет и тени амбиций сестры. – Хорошо, поработаю с молодыми. График стандартный?

– Медчасть оборудование переустанавливают, технари обещали уложиться в двое суток. Так что – первый стандарт в минус, по второму мальков погоняй, нечего им киснуть.

– По рукам, – кивнула Мутсу и, не дождавшись ответа, продолжила заполнять журнал.

***

Только оказавшись в душе, я начал понимать, почему Карина смотрела на мои сборы таким странным взглядом.

На два игрушечных крючка только и можно, что повесить несессер да полотенце.

– Ты как-то быстро, Ника, – и глаза хитрые и понимающие.

– Элита Земли, блин, никто, кроме нас, а на банальных крючках экономят, – проворчал я, стягивая лишние шмотки. Ладно хоть в ботинках идти не надо, выдали стандартные шлёпанцы массового производства Поднебесной. Благо, что не кислотно-розовые, а нормальные тёмно-серые.

На автомате уложив вещи привычной стопкой первой очереди, пошлёпал обратно в душ, пока соседки не перехватили.

На выходе тоже столкнулся с казусом. На базе было как: сгонял в ванную, там же и вытерся и оделся. А тут... По привычке обмотав полотенце вокруг бёдер, долго пытался понять, чего это у меня мозг как-то нездорово клинит. С трудом, но дошло – с голой грудью рассекать, пусть и по блоку, не есть хорошо.

Ладно. Доверимся рефлексам. Главное – мысли из башки выкинуть подальше и не пущать до тех пор, пока ситуация не разрулится.

И – стоило только освободить мозги от малейших признаков мыслительной деятельности – тело само сдёрнуло полотенце с пояса и легко и изящно обернуло вокруг груди. Хмыкнув, изучил нехитрую конструкцию и, сняв её, попытался повторить, будучи в здравом уме и твёрдой памяти.

Хрена там.

Ну вот что за особая женская магия, а?

Делаю всё так же, даже уголок заправляю ровно там же, где и в предыдущий раз – а оно или на грудь давит и соскальзывает при первом же вдохе, или же сразу норовит упасть к ногам.

Бес с ней, с этой магией. Вновь подавив когнитивные функции, прикрутил полотенце как надо. Повертелся. Сидит удобно, нигде не давит, соскользнуть не угрожает.

– Магия...

Вернувшись в комнату, уселся на кровать и, вооружившись расчёской и зеркальцем, принялся наводить порядок на голове.

– Карина, как думаешь, нас на медосмотр завтра погонят? – при мысли о новом посещении гинеколога всего передёрнуло. В прошлый раз повезло, что у Элис оказалась нужная специализация и, в отличие от сомнительного "ыксперда по Девам Флота", куратор провела все процедуры легко и непринуждённо, не заставляя себя чувствовать трахнутым в особо грубой и жёсткой форме при каждом её движении.

– Я бы на это не надеялась, у медчасти транспорты характерные стоят, для перевозки хрупкого высокоточного оборудования. Это день-два на монтаж, как правило. Так что можно пока отдохнуть.

– Я что-то сильно сомневаюсь, что нам позволят вариться в собственном соку оставшееся до учёбы время. А учитывая поведение некоторых наших будущих сокурсниц – поставил бы на полосу препятствий в полный профиль.

Свирь, поднявшись с кровати, стала собирать мыльные принадлежности:

– Знаю. Стандартная отсечка самых альтернативно-одарённых и изнеженных. Если на уровне Империи – дури сходу поубавит в разы.

Окинув взглядом небогатое содержимое бельевого отдела шкафа, Карина вытащила полотенце и начала раздеваться.

Наверно, в спецрационе канмусу присутствует какой-то женский аналог брома – вот смотришь на подтянутое, стройное тело с прекрасно сформировавшейся высокой грудью, изящным изгибом спинки, длинными, умопомрачительно стройными ножками и упругими, на диво округлыми ягодицами, прикрытыми короткими шортиками без дизайнерских изысков – мягкого зелёного цвета – в тон цвету глаз – и... Никаких острохарактерных реакций организма. Простое, чистое, незамутнённое наслаждение от возможности лицезреть красивую девушку. Сплошь эстетика и ничего животного.

Проводив взглядом кусочек совершенства, каким-то чудом заброшенный в этот бренный мир, с удовольствием отметил отсутствие каких-либо признаков возбуждения. Нет, определённо, если и дальше так пойдёт, то на такой расклад я вполне согласен. Всяко лучше, чем терроризировать ни в чём не повинную соседку по комнате.

Убедившись, что волосы достаточно просохли, перепроверил будильник в часах и с чистой совестью завалился спать.

Чую, завтра будет весело.

Отбраковка

! WARNING !

Нижеуказанный фрагмент текста опасен для вашей психики и может, совершенно случайно, лишить ваши шаблоны последней тени невинности в несколько непривычной, а, может быть, и противоестественной манере.

Впечатлившимся – пролистать до следующего эпизода.

Не клюнувшим на аллерт – вэлкам далее по тексту.

! END OF WARNING !

Кому доводилось бывать в той же Одессе в самый пик июльской жары, когда даже в тени мысли плавятся в единый малоподвижный комок, а ледяное пиво на открытом воздухе подбирается к точке кипения за жалкий десяток минут... Тот всё равно не поймёт всей фееричности лютого песца, внезапно подкравшегося и сцапавшего за жопку часть излишне расслабившихся после политесов с Адмиралом Дев Флота.

Да, канмусу утомить – задача малореальная, но – заменившая сегодня Нагато Влада с поставленной задачей справлялась на ура.

Начиналось всё невинно и даже благообразно.

Побудка, доклад старшей по этажу о личном составе, построение перед общагой – строились вообще все, даже матёрые старшекурсницы, – потом мыльно-рыльный получас, завтрак – и дежурная по общаге с нездоровой кровожадной ухмылкой, тщательно припрятанной в тени короткого козырька кепки, сдаёт нас в нежные ручки систершипа Анны – линкора Мутсу.

Вот такой вот крен сумеречной логики той неведомой хрени, что додумалась связывать тела подростков и корабли. Два линкора Японии времён Второй мировой – русские красавицы.

Увидев Владу, сёстры как-то очень тихо и неопределённо пискнули, и – с зашкаливающим энтузиазмом приступили к отработке команд линкора.

Мутсу отрапортовалась как младший инструктор по ФИЗО и, сверкая невозможной зеленью глаз и совершенно невинно улыбаясь при том, мягким, даже ласковым голоском, от которого ощутимо зашевелилась вся та небогатая растительность, что осталась при мне после принятия аватарства, обрадовала: на обед можем сегодня не рассчитывать.

Начали с "лёгкой" разминки по версии канмусу – отсюда и до обеда. К полудню, когда солнце совсем выбралось в зенит и даже тот ветерок, что создавался энергичными махами, уже не спасал, Влада, задававшая ритм и скорость разминочных упражнений, недобро ухмыляясь, махнула в сторону дорожки, теряющейся за дальней гранью плаца среди густых деревьев – и скомандовала бег.

Сама, впрочем, встала параллельным курсом и сходу задала темп.

Начали с иноходи, как-то незаметно добравшись до полноценного галопа – да в нём и остались. И галоп – вовсе не преувеличение. Среди будущих первокурсниц наблюдалось немало вполне себе таких конкретных, не по возрасту физически развитых лошадок, способных составить в плане телосложения серьёзную конкуренцию той же Нагато. Эти же кобылки косились на Владу и совершенно аутентично полуфыркали-полуржали – как понимаю, девицы с какой-то радости взяли в голову, что размер груди напрямую связан с калибрами и рангами. Систершип по этим параметрам довольно чувствительно проигрывала Анне, а акселераткам – тем более, но, судя по всему, непомерно раздутое ЧСВ не по чину наглых девиц её нисколько не волновало.

Бежать галопом по пересечённой местности – то ещё удовольствие. Особенно когда жара и полное безветрие. И солнце буравит прямо в темечко нещадно нагревающейся тёмно-синей форменной кепке.

Ногам тоже не очень-то комфортно – всё же ботинки высокие, шнуровка тугая и о вентиляции тут остаётся только мечтать. С другой стороны – утром успел в чистые стопы втереть несколько горошин пасты, да нацепил носки из выданных – добротные, без синтетики, с уплотнённой подошвой повышенной впитываемости.

Бежишь, мысли где-то в эмпиреях летают, ноги сами несут – и вполне уверенно. Скатиться в бочажок и, не снижая скорости, выбраться по другую его сторону? Не вопрос. Перепрыгнуть траншею или противотанковый ёж? Не проблема. Даже просочиться через вразнобой насыпанные бетонные болванчики, похожие на переевший стероидов "чеснок" – влёгкую.

Тем более что инструктор подаёт личный пример, ещё и укоризненно так отчитывает особо ворчливых. И – без мата. Но, как ни странно, до адресатов всё равно доходит быстро.

Минут через полчаса начал замечать нездоровое шевеление в бегунах.

– В точности по имперским стандартам, – поравнявшись со мной, с довольной моськой оскалилась Свирь. – Лапки потеть начали во всяких модных носочках. К концу забега гарантирую кровавые мозоли и, если кому особо не повезёт, серьёзные лишние отверстия, может, даже до костей.

Дышит при этом ровно, с дыхания не сбивается. Явно дружит со спортом.

– А чего там модного?

– В этом году самый шик – носки с содержанием шёлка до пятидесяти пяти процентов, с мозаичным рифлёным орнаментом в двух-трёх тонах. Рифление – из усиленной шёлковой нити.

Нет слов, одни междометия.

– Ещё минут тридцать бега, – белозубо улыбается Карина, – и эти цветочки начнут мутировать в кактусы. Как раз остальной организм раскачается и начнёт активно потеть.

Не снижая скорости, повертел головой. Ага, белокурая макушка почти в самом арьергарде мелькает – на уровне грудей тех самых акселераток, кои, похоже, твёрдо решили показать, у кого на этой полосе калибры больше. Дуры малолетние, чесслово.

– За Викторией бы присмотреть... Совсем ведь дитёнок ещё.

– Первую половину Марина мониторит. За егозой – отдельно наблюдает, не бойся.

А я и не боюсь. Девчонка лёгкая, малогабаритная – килограмм под тридцать пять если веса в ней вместе с ботинками наберётся – уже можно считать хорошо упитанной, – такую и на закорках дотащить не проблема – с нынешними-то физическими параметрами, уходящими далеко за пределы обычных человеческих возможностей.

И мы бежим дальше.

Свирь права – тело начинает активно потеть. Волосы на висках и загривке мокрые, топ и лёгкая хабэшная куртка насквозь на спине промокли, спереди чуть получше, но сугубо за счёт встречного напора воздуха. Про последние девяноста вообще молчу.

А часть бегущих постепенно сбавляет темп – на лицах мученические гримаски, и рисунок бега какой-то дёрганный.

А Влада, видя активно сдувающихся бегуний, резкими командами взвинчивает темп.

Начинаю догадываться. Где моднявые носочки, там и до не менее моднявого нижнего белья недалеко.

Чуть ускорившись, нагоняю Карину – Свирь бежит с невидящими глазами, с совершенно отвлечённым выражением лица.

Чувствую – нельзя отвлекать.

Через пару минут медсестричка выныривает из транса:

– Да, Ника?

– Ты прям настоящий пророк, – киваю на сочащиеся ощутимо густыми эмоциями страдания спины первой линии.

– Куклы пустоголовые, таких везде хватает, – пожимает плечами Свирь. – Кураторы всегда разъясняют этот момент, но, как видишь, некоторые считают, что они умнее всех.

– Думаешь, сойдут с дистанции?

– А кто им позволит? – как-то зло и колюче откликнулась Свирь. – Мозгами шевелить надо, а не сиськами мериться.

– Втухание чую...

– Во-о-от, – тихо рассмеялась Карина. – Вчера только в падаваны записалась, а сегодня уже ближайшее будущее видишь.

– Как правило, за отдельных строптивых влетает вся группа, – на несколько секунд замолк, сберегая дыхание на банальной дорожке из шин.

– Воспитательный элемент, – проскочив препятствие, назидательно подняла палец вверх Свирь. – Как в анекдоте: добровольно и с песней!

А потом стало не до шуток.

Почти треть группы хромала, попеременно едва не сходя на шаг, а пара особо отличившихся и вовсе – со слезами на глазах плюхнулась в придорожную пыль с явным намерением сдохнуть на месте.

Осмотревшись, убедился, что все знакомые Девы вполне в порядке и попыток сойти с дистанции не предпринимают, чуть сбавил ход.

– Сопли втяни, красавица, – остановившись рядом с сидящей растрёпанной девчонкой, протянул руку.

Ноль реакции. И глаза пустые.

– Аллё, на баркасе, буксир принимай, – легонько, прекрасно помня содержание фото, похлопал по щекам.

– А? Что? – голос страдальческий. – Дайте мне умереть...

– В санчасти стенать будешь, – реакция есть, уже хорошо. – Руку давай.

– Зачем?

– Мы не в детском садике. Вопросы потом, – и почти криком: – Руку!

Вздрогнула. Послушалась. Протянула.

Рывком поднимаю с земли, закидывая руку за шеей, и, придерживая за бок, задаю темп. Вес особо не ощущается, хотя девочка весьма и весьма хорошо развита. Но лапками шевелит едва-едва. Мы таким ходом к утру если до финиша доберёмся, уже хорошо будет.

Слева от молча глотающей слёзы девчонки выныривает одна из девушек, стабильно и ровно державшихся в хвосте колонны с самого старта и, кивнув, подхватывает страдалицу со своей стороны. Рост у нас с ней примерно одинаковый, так что развесовка не хромает, а бежать становится гораздо легче. Впереди схожая картина – Грейс в паре с незнакомой ярко-рыжей девушкой подхватывают упавшую на дальней стороне обочины, и, взвалив безвольное тельце в потемневшей от пота форме на плечи, неторопливо набирают заданный инструктором темп.

Вот скажи кто, что две модельного телосложения девицы смогут тащить на плечах третью, при том держать темп основной колонны – не поверил бы.

А так – вполне уверенно буксируем, а подопечная, совсем спёкшись, безвольной куклой висит на нас и не дёргается, что, в принципе, есть довольно хорошо – всяко лучше, чем постоянно контролировать, куда ставить ногу и избегать зацепов.

И мы бежим.

Форма мокрая насквозь. Если бы не подклад кепки, то и глаза давно бы уже залило едкой солёной влагой.

Периодически рядом мелькает на удивление свежая Свирь, находящаяся в состоянии, близком к трансу, и тогда по телу разливается странное ощущение бодрости и лёгкости. Проведя накачку, медсестричка уходит к следующей троице, и ещё к одной...

Транспортируемая иногда слабо шевелится, но попыток перебирать копытцами не предпринимает – соседке хватило разок раздражённо шикнуть, чтобы девчонка поняла всю глубину своего положения и больше не отсвечивала.

Солнце уже почти докатилось до горизонта, когда забег всё же кончился.

– Стройсь!

И мы пытаемся изобразить шеренгу перед Мутсу.

Чуть покачивает, в ботинках – хлюпает. Мокрая одежда липнет к телу, неприятно холодя разгорячённую кожу. При этом, что странно, дыхание всё равно спокойное и ровное, будто и не месили пыль перекопанного полигона с полудня, а совершали послеобеденный променад по парку.

А девчонку ноги не держат. Упорно пытается встать хотя бы враскоряку, максимально разведя в стороны бёдра, шипит, молча глотает слёзы – и падает. Почти падает. Мы-то её не отпускали.

Влада окидывает ощутимо стальным взглядом нашу кривую шеренгу.

– Инвалидский спецназ – батальон "Боевые протезы"[1], – с неприязнью цитирует Мутсу старую песню. – Инструкции для слабаков?

Наша ноша вздрагивает и старается виновато опустить голову ещё ниже. Радует, что небезнадёжная.

Какая-то из акселераток прямо из строя пытается качнуть права. И, едва успев сказать пару слов, вылетает из шеренги спиной вперёд. Боковым зрением только и успеваю увидеть мелькнувшие пыльные ботинки с как-то по-клоунски заправленными в них посеревшими штанинами, да размытый росчерк уже вернувшейся на место Влады.

– Ещё желающие есть? – жёсткий взгляд. Я и не знал, что нежная зелень глаз может быть настолько холодной. Под этим колючим взглядом, медленно обводящим строй, очень сильно хочется на горшок. Ибо там – всяко безопаснее, чем рядом с этой стройной зеленоглазкой. – Выскочка, в строй.

Чуть выпрямив спину, краем глаза вижу, как любительница прав и свобод, бережно держась обеими руками за живот, пошатываясь, ковыляет обратно.

– Для особо непонятливых поясняю: демократия, толерантность, права и прочие сомнительные дары свободного и прогрессивного человечества остались для вас за забором в тот момент, когда вы пересекли КПП Школы. Старшая группы – доклад.

И – тишина. Не организовались ещё по ранжиру и толкового старшего не назначили.

Но – сестрички удивили. Короткий шаг из рядов, и Марина, вытянувшись во фрунт, звонким голоском начинает:

– Докладываю. Старшая группы в данный момент не назначена. Согласно Уставу ВМФ РИ, докладывает старший вымпел ордера медицинского сопровождения. Курсант Марина, ГС Обь, – и, дождавшись одобрительного кивка, продолжает: – Сошедших с дистанции нет. Группа в сборе. Трём единицам требуется неотложная медицинская помощь. Ещё четыре имеют некритические повреждения организма, вторая очередь.

– Вольно, Обь. Отр-р-ряд – смир-р-рно! Слушай мою команду. В колонну по три стано-ись! Обь – за старшую. Всем в душ и на ужин. Для трёхсотых – организовать временный лазарет в пустующих блоках общежития. Контроль беру на себя. Вольно.

Почему тройная колонна, когда в таких случаях положено по две? Очень просто: носилок нет, а модницы на ногах стоять тупо не могут.

– Отряд, внимание! – командует Марина. – Все свободные – за Кариной, ГС Свирь. Раненые и сопровождение – за мной.

– ГС Обь, – доносится в спину ровный голос Влады. – После ужина – ко мне на доклад.

– Есть после ужина на доклад, – довольно сверкает зеленью глаз Марина и, поторапливая нас, во главе разделившейся колонны направляется к общаге.

Шёлк – это по-нашему

! WARNING !

Нижеуказанный фрагмент текста опасен для вашей психики и может, совершенно случайно, лишить ваши шаблоны последней тени невинности в несколько непривычной, а, может быть, и противоестественной манере.

Впечатлившимся – пролистать до следующего эпизода (отмечен знаком ***).

Не клюнувшим на аллерт – вэлкам далее по тексту.

! END OF WARNING !

То ли старшую по общаге уже предупредили, то ли та и без того была в курсе методик обучения Влады, но – при нашем появлении адъютант старшей сопроводила нас в пустой блок на первом этаже.

Этот отличался компоновкой жилой части – две комнаты на четырёх человек, раздельный санузел и вместо душа – квадратная ванна метр на метр с невысокими бортами.

Кровати... Да какие, к чёрту, кровати? До боли знакомая решётчато-ячеистая конструкция с плотным, почти не гнущимся матрасом поверх. Таких – три, четвёртая – на довольно высоких ножках, поверх пружин – лист ДСП в пару пальцев толщиной, скромненько прикрытый тонким матрасом.

– Раненых на стулья. На постели не укладывать. Присмотрите, чтобы не упали, – отдав распоряжение, Обь на несколько минут покидает комнату, а возвращается уже с набедренной малой аптечкой и связкой рулонов в пластиковой упаковке под мышкой.

Первым делом из аптечки достаёт вытянутый баллон и аэрозолью из него тщательно обрабатывает матрас самой высокой койки и руки. Отчётливо пахнет антисептиком и спиртом. Следом из свёртка достаётся рулон с зелёным уголком, надрывается, и бледно-зелёная водостойкая простынь накрывает ложе.

Марина, прищурившись, обводит пострадавших взглядом похолодевших зелёных глаз, и указывает на всё ещё пребывающую без сознания девушку, сопровождаемую Грейс и рыжей.

– Одежда?

– Куртку. Остальное – как уложите.

А на стуле расплывается красное густое пятно.

Обь ловко снимает с уложенной девушки ботинки, носки и штаны.

Епздец феерический. Вокруг развилки просто нет живого места. Под ярким светом ламп дневного освещения кровь выглядит почти чёрной – и на её фоне ярко-красным выделяется раздражённое мясо, выглядывающее через разошедшуюся кожу.

– Кто блеванёт – будет до конца курса каждый день, без выходных и праздников, чистить санузлы во всей общаге. Зубной щёткой и до блеска, – и сейчас ничто в моторике и мимике девушки не напоминает о её юном возрасте. Словно закоренелый, матёрый хирург, большой и угрюмый, смотрит её глазами на нас.

Отточенным движением Марина извлекает из аптечки длинный толстый пенал, тот раскладывается в этажерку с несколькими стеллажами. Достаёт, не глядя, ножницы и пинцет и, мурлыкая под нос какую-то смутно знакомую мелодию, начинает деловито срезать с пострадавшей узкие полоски нижнего белья.

Слава Тьме, что хватило мозгов подобное не приобретать не смотря на все старания и крайне убедительный голос продаванки.

Месиво.

– Смотрите и запоминайте, – говорит Марина, и, ловко орудуя ножницами и пинцетом, начинает извлекать из тела незадачливой Девы останки трусиков. Именно из тела – шёлк, и сам по себе не приспособленный к растягиванию, в усиленной версии вообще мало чем отличается от стальной проволоки, а натёртые, раздражённые ткани организма имеют неприятное свойство опухать и расширяться. Как результат – игривого покроя стринги легко и непринуждённо засели в околопаховой и филейной части.

Рыжая, побледнев, просит разрешения на продышаться и, дождавшись разрешающего кивка госпитальера, пулей вылетает из комнаты.

Уложив орудия на невесть откуда и когда появившуюся марлю, сложенную в несколько слоёв, Обь достаёт ещё один баллончик. Грейс, бледноватая, но смелая, ассистирует медсестре, без видимых усилий поворачивая бессознательное тело. Аэрозоль густой массой оседает на повреждённых тканях, и, испуская отчётливо металлический запах, густеет на ранах, буквально в считанные секунды закрывая непредусмотренные базовой конструкцией отверстия быстро темнеющей, маслянисто поблескивающей плёнкой.

Не дожидаясь распоряжений и рискуя стать жертвой инициативы, пяткой кисти вдавливаю колпачок аэрозоля и обрабатываю руки. Закончив с антисептиком, забираю из связки пластиковую упаковку с белым уголком – и иду застилать койку. Наша девчонка сидит с самым подавленным видом и, судя по трясущимся коленкам и опухшему носику, пытается понять, настолько ли у неё всё плохо, и если да – то как не зареветь? Падать в обморок не собирается, и то хорошо.

Управившись с первой, попутно и две оставшиеся застелил. Ну а что? Мне не тяжело, а Марине всяко меньше раздражения и дёрганий.

Смыв остатки крови с медленно приходящей в себя девушки, Обь командует нам перенести её на койку. Рыжей ещё нет, а я ближе всех – так чего бы не помочь?

Следующей идёт наша бедолага.

Скидывает куртку и трясущимися руками, не вставая со стула, пытается справиться с застёжкой ремня.

– Балда, – фыркает напарница и, присев перед девчонкой, стаскивает с неё обувь. – Через голову штаны снимать собралась?

Но – одежда снята и жертва моды уложена на продезинфицированную простынь.

И всё не так плохо. Всего лишь массивные натёртости, пара водянистых мозолей да общая припухлость близлежащих тканей.

– Ну, слава богам, что у тебя мозгов хватило не натягивать стринги, – на удивление добро улыбается Марина. – Но выбор белья – так себе, незачёт. Слишком много синтетики. Урок запомнен?

– Д-да, – не говорит, буквально пищит перепуганная девушка.

Большого труда стоит не рассмеяться: суровая медсестричка многозначительно поигрывает пинцетом и ножницами, с каким-то исследовательским интересом изучая подопытную.

– Не боись, – усмехается Обь. – Эту тряпочку и без разрезов снять можно. До утра отлежишься, потом отправим дежурную в хозсанчасть, раздобудем тебе детской присыпки. Если в туалет надо – говори сейчас, пока есть кому тебя сопроводить туда и обратно.

– Н-н-не х-х-хочу, – заикаясь, мотает головой.

– Ты откуда, вся такая испуганная, взялась, дитё?