Текст книги "Дредноут по имени Никки (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Чернояр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

Начальница улыбается мягко и как-то по-матерински.

– Рада приветствовать вас в рядах учеников Школы "Дом морей", юные Девы Флота, – говорит это, выйдя из-за стола и вытянувшись во фрунт перед нашей нестройной стайкой. И не опускает руку, поднятую к козырьку, всё то время, пока мы не покидаем кабинет.

***

Праздношатающегося люда нет. Ну да, Школа же, а не пансионат для благородных корабледев. Весь народ или на полосе препятствий родину любить учится, или прессует ножками мелководье спецзаводи, или в ремзоне знания получает, или распределён по нарядам. Особо одарённые – отрабатывают внеочередные на самых тухлых направлениях.

Интендант, что уже не удивляет, тоже женщина. Очень молодая. И на интенданта не похожа вообще. Где наглость взгляда, свойственная приобретённому синдрому вахтёра? Где мощные телеса, наращенные на непосильной службе родине в тылах-почти-на-передовой? Где, в конце-то концов, хамство и желание подсунуть шмотки, пылящиеся тут со времён ВМВ?

Худенькая, черноглазая, подвижная. Носит какую-то вариацию формы: вместо брюк или штанов – строгая юбка на ладонь ниже колен. Причём в сочетании с высокими армейскими ботинками смотрится на удивление гармонично.

Вежливая и обходительная. Располагающая к себе.

Не приказ, просто просьба, сопровождаемая коротким уважительным поклоном – и на стойке, отделяющей хранилище от кабинета, вырастает четыре кучки гаджетов.

– А ваши инструменты?

Я, пожав плечами, достаю из кармана плеер:

– В спецификации нет ни слова об интернете. Да и не представляю, что тут, кроме управляющей схемы, аккумулятора и флешки, можно разместить.

– Разрешите?

Протягиваю плеер интенданту, та – аккуратно укладывает его в странную тарелку, находящуюся за фальшпанелью дверной коробки. Короткий писк, и аппарат возвращается в мои руки.

– Приёмопередающих устройств нет, можете использовать, – поворачивается к сёстрам. – Тоже пусты?

Марина берёт на себя слово:

– Нас заранее предупредили, так что ещё перед вылетом всё сдали куратору. Доставят имперским транспортом вместе со следующей партией "треников". Вещмешки сдать на досмотр?

– Не надо, – отмахивается интендант. – Курсанты, прибывшие из Империи, ещё ни разу не нарушили правила распорядка и проживания.

Физически чувствуется, как сестёр распирает от гордости.

В принципе, логично. Не знаю, каковы в Империи методы воспитания, но явно по части сохранения и преумножения репутации – всё в самом лучшем виде оформлено.

Остальные девушки, впрочем, ни возмущёнными, ни огорчёнными не выглядят, наверняка и они с этими правилами ознакомлены. Скорее всего, вопрос тупо в нерентабельности доставки через весь континент, возможно, рейсы с островами не так часты, как с Империей.

Ладно, не моего ума дело.

Интендант, подписав бирки, тщательно упаковывает каждый девайс в отдельный металлизированный кофр и, мазнув по сенсорной панели чехла браслетом, убирает аппараты куда-то внутрь помещения хранилища.

– Прошу следовать за мной, – закончив с описью, выдаёт Девам завизированные списки принятых на хранение вещей и указывает на неприметную дверку в дальнем конце кабинета.

***

Ну, общага как общага. Три этажа, пластиковые окна, чистенький фасад и впечатляющий палисад со множеством ухоженных цветов. Радует, что общага блочного типа, на четыре комнаты, с отдельными душевой, санузлом и раковинами.

Жилые помещения... Честно, удивлён. Два малых на двух человек, два больших – на трёх.

Комендант, хмурая, сильно не выспавшаяся тётка неопределённого возраста и подозрительно европеоидной наружности, выдав ключи, буркнула скороговоркой:

– Занесёте вещи, спуститесь в подвал, к кастеляну. Возьмёте постельное.

Посмотрев на номерок, выбитый на бирке, потопал к лестнице. Да-а-а... Общага. Военная.

Второй этаж, блок 2-3, комната 232. Тридцать первая и тридцать вторая – как раз те самые, на двух человек. Тридцатая и тридцать третья, соответственно, на трёх.

Судя по голым кроватям – пока что без никого.

Интересно, кого подселят?

Бросив рюкзак на приглянувшуюся кровать, осмотрелся.

Двойной пакет окна, что удивительно – все ручки на месте. Кровати вдоль стен, перед широким подоконником – письменный стол. Над кроватями висят книжные полки. Обеденный стол, два стула, холодильник, трёхстворчатый шкаф. Всё.

Ну, Николай, устраивайтесь и принимайте хозяйство. Ваше оно теперь на ближайшие пару лет.

Протестировав санузел, отправился искать кастеляншу, а после, когда вернулся с объёмистым тюком, состоящим из матраса, набора наволочек, простыней, пододеяльников, одеяла и подушки сверху – наткнулся на приоткрытую дверь.

– Ника, комендант вняла голосу разума и разрешила поселить с тобой, как свежеинициированной, а потому требующей тщательного наблюдения Девой Флота, курсанта, имеющего медицинский опыт, – улыбнулась Свирь, поднимаясь от застеленной кровати.

– А как же Марина?

– Её на третий заселили, с Викой, – отмахнулась Карина. – Она с детьми хорошо ладит, не то, что я.

Свалив тюк рядом с рюкзаком, с удовольствием потянулся.

– У каждого свои таланты, Карина, – дотянувшись до рюкзака, я вытащил трофейные капральские батончики. – Как насчёт отметить заселение?

Лояльный карманный флот

Пока расквартировывались, пришло время обеда.

Обед по-канмусовски... М-да. Столовая на два десятка столов, каждый на двадцать посадочных мест. Но ни за одним больше полудюжины Дев не наблюдается – тупо за счёт того, что столько еды на одну – никак иначе не влезет.

Поначалу поймал некоторое сомнение, имеет ли смысл делать пару подходов с подносами за едой, как остальные, но, уловив запахи, доносящиеся с кухни, отчётливо понял – теперь это жизненная необходимость.

Что такое обед Девы Флота?

Пять тарелок супа, причём не жиденькой водички с останками трёх-четырёх кусочков трудноидентифицируемых овощей, как это принято в Европе, не дикой смеси молока, перца, рыбных продуктов и прочей экзотики, как принято в Юго-Восточной Азии, а вполне себе нажористые порции густого мясного супа. Гороховый с говядиной, борщ – в вариации со свининой и говядиной, солянка, венгерский бесподобный бограч, и вишенкой на празднике живота – суп-пюре.

Второе: китайской кухни жаркое с курицей, апельсинами и арахисом, тарелка плова, внушительная миска пасты с томатами и толстым слоем сыра и лазанья. Ко всему этому – недетские количества гарниров, плюс рыба, курица и бифштексы-переростки.

Ну и на третье – кексы, пирожные, мороженое – и сгущёнка. ГОСТовская. В довесок к компотам, кофе, чаям и прочим напиткам.

Вычистив содержимое всех трёх подносов до идеального блеска, с удовольствием откинулся на спинку стула и, ощущая приятную заполненность желудка, пришёл к выводу – Деву Флота проще убить, чем прокормить.

Карина, с сомнением посмотрев на пустые подносы, вздохнула и отправилась за добавкой. Девушка игнорировала все сладости, кроме сгущёнки. Как понял – вприкуску с хлебом она могла уничтожать её килограммами.

– А фо, – с набитым ртом удивилась она и, прожевав, продолжила: – Мне глюкозы много надо, я ведь не танк, в моём деле мозгами очень активно шевелить приходится.

– Я только за, – улыбнулся ей в ответ, решив таки порадовать живот дополнительной чашкой крепкого сладкого чая. – Думающий медик всяко лучше безмозглого коновала.

Но – обед закончен и мы, сдав посуду, топаем обратно в общагу. Хочется поваляться после сытной пищи, покемарить – но нельзя. Дел ещё полно: познакомиться с соседками по блоку, составить график дежурств по СГЗ*, сконтачиться со старшей, уточнив распорядок дежурств по этажу. Нужно ещё выяснить, есть ли здесь кухня – а логика подсказывает, что с таким канмусовским аппетитом обитательниц – её не быть просто не может. Химию, опять же, раздобыть надо для обслуживая подотчётной территории, швабры, тряпки, вёдра и прочую снасть.

Найти прачечную, в конце-концов, да и просто – изучить карту Школы, чтобы не влетать сходу, по причине топографического кретинизма в терминальной стадии, на внеочередные наряды.

Полно, в общем, дел. И все – срочные.

***

Вечернее построение на плацу. Навскидку – чуть больше полусотни Дев. Кр-р-расивые, зар-р-разы. Форма каким-то чудесным образом даже таким молоденьким, как Виктория, визуально накидывает хорошую горсточку лет к возрасту, превращая нескладных девчонок в весьма и весьма симпатичных девушек.

Построение принимает Анна, аватара линкора Нагато, замнач первого и второго курса по воспитательной части, преподаватель истории и практической тактики БД** малых групп, инструктор, флагман третьего курса и, до кучи, глава студсовета. Как говорится, полный набор: спортсменка, комсомолка, умница и просто красавица.

Мако по пути на плац отдельно выделила понятие флагмана. В Школе – это такой неофициальный разводящий конфликтов. Если какие-то проблемы со своим курсом, идём, соответственно, к своему флагману. Со вторым – к флагману второго, которая, к слову, является адъютантом Анны, секретарём студсовета и, попутно, её же систершипом. Если конфликт начинают старшие – однозначно к Нагато обращаемся. Нет, адъютант тоже рога особо умным обломать может, но эффективности и понимания это даст чуть меньше той дозы, что требуется для полного усвоения урока.

Неофициальные должности флагманов курса вообще существуют для того, чтобы снизить процент дисциплинарных взысканий. Ибо любое обращение к офицерам учебной части – это гарантированный залёт всех заинтересованных сторон, включая флагманы курса – им, как проморгавшим конфликтную ситуацию, достаётся сильнее всего. А дальше начинает работать пирамида иерархии, в результате чего виновники торжества получают на орехи дважды: от своих, за неуважение к авторитету флагмана, и от руководства Школы. Наказания варьируются: от банального наряда на приведение в идеальное состояние всех унитазов учебного корпуса до принудительной внеочередной ротации в какую-нибудь глухомань, где вся Школа – это пара-тройка озверевших от одиночества и холода тяжёлых линкоров, а вместо плаца – размеченная окрестными моржами до совершенно золотистого цвета льдина.

У первого курса флагманом временно выступает систершип Мако, аватара подводной лодки Унрю по имени Мики. И не надо смеяться над схожестью имён – они действительно сёстры. А временный флагман – потому что в первые месяцы обязательно выявится среди новобранцев свой старший по курсу.

Вполуха слушая традиционную малозначащую инфу, я любовался замначем. Форма сидит, как вторая кожа, при том подчёркивает все достоинства великолепного тела. Кепка с коротким козырьком, тёмно-каштановые волосы, собранные в длинный хвост, необычные вишнёво-красные глаза. Голос спокойный, без повышенных тонов, но слышно девушку прекрасно в любой части плаца.

Слух выхватывает отдельные фразы, протаскивая их мимо сознания сразу в память.

Ничего необычного. Построение, перекличка по курсам, отдельная перекличка для новичков. Рады приветствовать... В конец охреневшие Глубинные... Решительно и бесповоротно... Намотать на винты и распылить гумусным фаршем по пустыням... Мы братья, которые, пусть и сёстры, но всё равно – братья во братстве... Тандем душ, жаждущих отмщения, и сосудов для этих душ, давших новую жизнь... Вместе едины... Враг будет разбит... За нами – Земля...

Психологической накачкой замнач владеет на все сто сорок шесть процентов. Даже я, половину прослушавший, а половину просто не разобравший ввиду смещения фокуса внимания, уже готов, взяв под козырёк, вооружиться первым попавшимся хозинвентарём и идти раздавать праведные звездюлины всем попавшим под горячую руку Глубинным, вне зависимости от типа, пола и вероисповедания.

Анна командует вольно, и старшие курсов, а в случае с Нагато – её зам, ведут народ в казармы и общагу. Новичкам приказано оставаться.

– Мако вас, как подшефных, уже предупредила о традиционном чаепитии у директора Школы. Всё, что от вас требуется – это соблюдать простейшие правила приличия, – Анна тяжёлым вишнёвым взглядом обвела дюжину оставшихся на плацу. – Для тех, кто запамятовал, напомню в первый и последний раз: чашки не есть, ложки не жевать, громко не чавкать, чаем не сёрбать и не забывать, что вы находитесь в гостях у Адмирала. Господин директор, конечно, многое повидал и опыта имеет более чем достаточно, но – испорченное настроение директора равно втухание по-чёрному источникам недовольства. Вопросы есть? Вопросов нет. Мако, отведи мальков в приёмную.

М-да. Вот это девушка. Кремень, а не слабый пол. И талантлива: говорить длинными предложениями, впечатывая каждое слово напрямую в подкорку – это далеко не каждому дано.

Француженок, по ходу дела, капитально торкнуло: пока не покинули плац, они постоянно оборачивались, влюблёнными глазами буквально пожирая неподвижно стоящую в сгущающихся сумерках главу студсовета. Да и не их одних – ещё пара незнакомок проявляли те же повадки, а улыбки, полностью подпадающие под описание лёгкой степени дебилизма, только усугубляли картину.

***

! WARNING !

Нижеуказанный фрагмент текста опасен для вашей психики и может, совершенно случайно, лишить ваши шаблоны последней тени невинности в несколько непривычной, а, может быть, и противоестественной манере.

Впечатлившимся – пролистать до следующего эпизода.

Не клюнувшим на аллерт – вэлкам далее по тексту.

! END OF WARNING !

Директор, он же, по совместительству, Адмирал Центрально-Восточной Тихоокеанской флотилии Объединённого флота ООН, несмотря на совершенно седую голову, выглядел довольно молодо. Даже множество крупных морщин у глаз и на лбу не накидывало возраст.

А ещё – он полностью игнорировал очарование канмусу. Кроме нашей группы, в коей, без сомнения, первое место по привлекательности занимали французские аватары, а второе делила с сёстрами-госпитальерами Грейс, были и местные, и, как понял, гражданки Южной Америки и, скорее всего, Новой Зеландии, ныне известной как Южно-Тихоокеанская конфедерация, – и каждая из них и в отдельности, и в составе подруг – могла серьёзно посоревноваться с "моей" партией в красоте. Но – Адмиралу было откровенно пофиг.

Тут уж три варианта напрашивается: или его в черепную коробку отлюбили со всей приличествующей страстью предыдущие поколения Дев Флота, или у самого семеро по лавкам, и все в юбках, отчего выработал стойкий резист к малолетним очаровашкам, или же всё совсем печально, и директор является "любителем медного таза, но не яшмовых врат", что полностью срезает все потенциальные преференции, кои могла бы выбить очередная акселератствующая мадам с облегчённой версией поведения.

Зато чай у него вкуснячий. И голос – мягкий такой баритон, окутывающий через уши весь мозг. Вот отчётливо понимаю – прессует разговором куда как круче той же Анны, но – мне как-то по боку, равно как француженкам, сёстрам и китаянке, а вот остальных весьма неплохо накрывает.

Ну, в принципе, да. Импозантный мужик, наверное, даже симпатичный, весь в белом – и, к тому же, аж цельный Адмирал. Седенький и с гордым профилем. Девчонки на него бежать должны, не разбирая дороги и теряя по пути трусики.

Прислушался к телу.

Не-а. Вот вообще пофиг на него, как на мужчину.

Ни малейшего отголоска желания.

И это, без сомнения, хорошо.

Вообще, не люблю такую неоднозначность, как по мне, так или, или.

Но, с учётом того, что творится вокруг – как бы жалеть не пришлось. Одно дело – сохнуть хором по одному-единственному мужику на всю Школу, и совсем другое – охреневать от количества половозрелых и не очень сокурсниц, кои все, как на подбор, чертовски хороши.

Но – нет. Душа бастует от таких мыслей и грозит вывернуть тело наизнанку, чтоб не выёживался и мизинчик аристократично в сторонку не оттопыривал: определённо – лучше уж армия девочек вокруг, чем мне, с самосознанием, однозначно идентифицируемым как мужское, выжимать труселя после наблюдения в поле своего зрения директора.

Вынырнув из мыслей, с удивлением заметил, как тело, действуя на полном автомате, наливает из заварника себе очередную порцию чая, руки тягают кексик, аппетитно топорщащийся бугорками изюма, а инициатор самокопания – что-то договаривает:

– ...знать, почему запрещены контакты с людьми? – Адмирал, притворно поморщившись – ну вот прекрасно читается его мимика и моторика, как ни скрывай – потянулся к пухлой папке. – Виктория, вам просмотр данных материалов очень не рекомендуется...

– Но не запрещается ведь? – Пигалица даже как-то воинственно вскинулась, явно готовая отстаивать своё право сунуть нос в готовый ускользнуть мимо её глаз секрет.

– Были бы вы обычным подростком – к материалам, аналогичным содержащимся в этой папке, смогли бы получить доступ только после совершеннолетия и при наличии действующей справки от психиатра. Девы Флота в этом плане имеют не в пример более стабильную психику, про способности к построению логических цепочек вообще молчу. В любом случае, ознакомиться с материалами придётся. И, поверьте мне, лучше уж так, заранее, чем под взглядом сотрудников Особого отдела.

Кажется, уже понял, на что намекает директор. Если догадки верны, то чаепитие до этой таинственной папки – один из скрытых психологических тестов. Проверим.

Директор извлёк из папки толстую пачку фотографий и подвинул их Грейс, как самой близкосидящей.

Листает медленно, на лице – сквозь маску отстранённости – попеременно прорываются выражения брезгливости и омерзения, кожа бледнеет. Не просмотрев и трети, отворачивается к стене и, не глядя, передаёт папку сёстрам.

И Карина, и Марина просматривают фото довольно быстро, но по взглядам видно – ни одной детали не упускают. На лицах – вежливое любопытство, и лишь иногда брови чуть-чуть синхронно вскидываются, дескать: надо же, и такое возможно?

Следующий в очереди я.

Ну да. Прав. На все сто.

Первое же фото – кровать, в ней какая-то неаппетитная масса. На стенах – засохшие росплески и подтёки крови. В перемолотых останках с трудом, но можно опознать то, что некогда было мужчиной.

Следующее фото. Тело по грудь. Всё, что выше – словно срезано кривой бензопилой.

Следующее напоминает предыдущее, с той лишь разницей, что у трупа просто нет головы. Судя по цвету – именно то, что от неё осталось, неживописно расплёскано по ближайшей стене.

И так – фото за фото. Без маркировок, без подписей. Но и так всё понятно. Быстро пролистав оставшиеся снимки, передаю стопку француженкам и натыкаюсь на блестящие любопытством глаза сестёр. Пожимаю плечами, типа – ну, трупы. И что?

Да ничего, – синхронным лёгким наклоном голов возвращают ответ имперские аватары.

А Лилиану начинает тошнить. Общая бледность и характерные подрагивания грудной клетки и гортани. Не удержит в себе.

Быстрее, чем успеваю оценить поведение француженки, подхватываю из рук Марины бумажный пакет – и когда только успела достать? – и, раскрывая в движении, передаю Лилиане.

Вовремя.

В глазах Терезы – сострадание, боль и забота. Поддерживая волосы подруги одной рукой, второй не даёт ей упасть со стула или влететь при очередном спазме лбом в столешницу.

Виктория, подобрав оставленные без присмотра снимки, с задумчивым видом перелистывает их, как школьный блокнот-анимацию и, не выразив никаких эмоций, передаёт дальше.

Вслед за Лилианой выворачивает креолку и азиатку. Обоих, кстати, в вовремя подсунутые пакеты.

– И что такого? – удивляется Виктория. – В той же Мёртвой Массе, хоть она и без полного погружения, и даже VR не поддерживает, мясо было в разы омерзительнее.

– Это, милые леди, – самым мрачным и серьёзным тоном резюмирует директор, собрав все фото обратно в папку, – то, что остаётся от обычных людей, попавших под эмоциональный всплеск канмусу. Где-то сдавили партнёра в порыве страсти, где-то – отвесили пощёчину, где-то – просто, пробегая мимо, оттолкнули в сторону или же в самоволке нарвались на компанию людей, желающих... кхм... "поближе познакомиться", да.

Часть девушек ёжится. Видимо, там, на родине, у них были какие-то отношения.

А теперь вот до них дошло, что могло случиться с их возлюбленными.

– Вот поэтому после инициации Девам Флота категорически запрещено иметь отношения с людьми.

– Разрешите обратиться, тащ Адмирал? – тяну руку вверх, как восхищённая первоклассница.

– Разрешаю, Николь.

– В Консолидации, по крайней мере, на той базе, где прошла большая часть моей инициации, куратор ничего не говорила о вероятности подобного исхода тесных отношений. Они не в курсе, или?..

– Или. Демократия и толерантность. Ты можешь найти себе пару... мнимую. Персонал вежливо и ненавязчиво даст попятный, оформленный в психологически максимально комфортные рамки. Чтобы даже малейшей обиды не зародилось.

– Принято. Благодарю за предоставленную информацию. Вопросов больше не имею.

– Что же теперь делать? Или, если прижмёт, будете нам смертников подсовывать? – язвит белокурая конфедератка, брезгливо косясь на соседку, вытирающую губы тыльной стороной ладони.

– Нет. У нас на этот счёт есть вполне действующий набор решений, – улыбается Адмирал, с совершенно спокойным видом допивая чай.

Держит паузу, повышая градус заинтересованности.

В конце-концов, заёрзала даже Грейс, что, видимо, послужило индикатором должного уровня внимания к своей персоне.

– Все мы взрослые люди, – сказал директор. – И не надо ухмыляться. Воплощение корабля – так же и его экипаж, включая общий возраст. Юридически не обосновано, конечно, но не суть важно. Важно то, что отношение к вам совершенно не вписывается в привычные людям рамки воспитания.

– Итак, – продолжил Адмирал и, глянув на часы, многозначительно хмыкнул. – Время позднее, до отбоя недалеко уже, а вам ужин-С*** пропускать никак нельзя. Поэтому кратко и без подробностей – всё, что заинтересует, узнаете у вашей старшей по курсу. Заведение, как вы, наверняка, уже заметили, у нас весьма специфичное, контингент – полностью женский...

– А вы? – фыркнула та же конфедератка.

– А я не мужчина. Я офицер, – спокойно обрезал директор. – Продолжу, с вашего позволения. Итак, здесь нет мужчин. Учитывая запрет на связи с обычными людьми и гормональное состояние, свойственное вам в силу биологического возраста организма, вполне вероятны отношения между собой. Попрошу придержать возмущения при себе и дослушать до конца, – говорит жёстко, каждым словом впечатывая снова встрепенувшуюся было блондинку. – Итак, леди. Официально романтические отношения между ученицами не приветствуются, однако – массовых разрушений ни на территории Школы, ни, тем более, снаружи, никто не хочет, и потому, если особо не выпячивать свои потребности, на это смотрят сквозь пальцы как старшие курсов, так и персонал базы. Я не оговорился, Школа – лишь часть базы, и преподаватели, а так же члены преподавательского состава – лишь часть персонала. Включая логистов, штат психологов, а так же таких не очень приятных в общении людей, как представители Особого отдела. Так вот. В выходной у вас достаточно свободного времени, чтобы посетить, кхм, не афишируемую часть Школы, расположенную в квадрате NO-18 относительно карты. В учебные дни доступ туда закрыт, в выходные – автоматика перестраивает лабиринт таким образом, что подход к уже занятым постройкам перекрывается. Так что помешать никому не сможете. Данная территория – единственная, не оснащённая системами активного наблюдения, так что о конфиденциальности можете не беспокоиться. Что же касается мальчиков... Можете обратиться к старшей курса или в студсовет за разрешением доступа в Сеть. Посредством защищённого анонимного канала можете осуществить заказ в любом удобном для вас секс-шопе из списка авторизованных поставщиков, доставят через длинную цепочку пересылок, не нарушая условий конфиденциальности. Тем же, кому таких заменителей мало или не устраивают – в том же квадрате дорожка R2 с аналогичной системой контроля доступа. Роботизированные манекены, конечно, не люди, но – повредить их гораздо сложнее.

– Разрешите вопрос, господин Адмирал? – это, совсем внезапно, тянет ручки Виктория.

– Разрешаю.

– Почему такой акцент делается на интимной сфере жизни?

– Потому, леди Виктория, что Дева Флота, получившая своевременную разрядку, в случае чего не сорвётся на окружающих Девах или, что гораздо плачевнее, на персонале базы. Да и учебный процесс не страдает, в отличие от. И, честно говоря, лояльность подопечных – самый ценный ресурс сейчас. А наиболее простой и эффективной разгрузки, в том числе и психологической, для канмусу найти трудно. Ещё вопросы?

– Разрешите обратиться? – немка чуть ли не ёрзает на стуле. Хм... Её Виктория, случаем, не покусала ли?

– Внимательно слушаю, леди Грейс.

– Что насчёт курения?..

– Потребление табачных изделий разрешено в строго отведённых местах. За курение в неположенном месте на первый раз выговор и три наряда вне очереди. Второго раза не будет. Дисциплинарное взыскание и принудительная ротация. За курение запрещённых к обороту веществ – сразу же принудительная ротация с соответствующей отметкой в личном деле. После этого о море можете забыть.

– Принято, – козыряет Грейс, на миг позволив эмоциям пробиться через маску холода. Девушка весьма довольна.

– А не слишком ли много позволяется курсанткам? – снова блонда-конфедератка лезет.

– Нисколько. Во-первых, это ещё не армия. Во-вторых, не имеем права на самодеятельность, и если наверху решили, что вам это положено и ни в коем случае не возбраняется – против приказа идти не имеем права. Ещё вопросы?

А нет вопросов. Француженки, оклемавшись от просмотра мясной коллекции, вообще чуть ли не светятся от счастья. Остальные, видимо, пока что переваривают полученные данные.

Директор косится на часы, но, кажется, только мы с сёстрами и немкой замечаем этот жест.

– Тащ адмирал, разрешите идти?

– Разрешаю.

И, когда дверь уже готова закрыться за рассыпающимися в благодарностях за вкусный чай девушками, Адмирал добавляет:

– Спокойных снов, леди.

It-#039;s magic

Ужин-С. Спецрацион.

Чего-чего, а коробку для ланча лично в руки под расписку в журнал учёта старшей по этажу – не ожидал. Внутри нашлась уже знакомая шоколадка со съедобной фольгой, пара брикетов размером с ладонь без опознавательных маркировок, консервная банка с открывашкой-ключом, непрозрачный пакетик с какой-то желеобразной массой и два пакетика с скромной надписью: "Концентрат питьевой N4КП-м. Разводить в 200 мл подсоленной воды. Сухим не употреблять". И пластиковая ложечка.

– Чего медитируешь над едой?

Карина, шустро распотрошив один из брикетов, с аппетитом вгрызлась в плитку чего-то, похожего на горький шоколад.

– Да вроде бы наелась уже...

– Пф-ф-ф! Той едой, Ника, ты, конечно, наесться можешь, но только поначалу. Чем быстрее привыкнешь к спецпайку, тем легче будет потом, да и организму только на пользу.

– В смысле – организму?

– Я ведь говорила, и Мако говорила тоже, и, наверняка, и куратор о том же извещала – твоё тело меняется. А некоторые вещества в органическом теле просто физически присутствовать не могут, и организму их выработать неоткуда и синтезировать не из чего. Спецрацион для этого заточен лучше всего.

Ну, надо, так надо. Тем более – раз это говорит не в пример более компетентный специалист.

Последовав примеру Карины, распаковал брикет. Хм-м-м... Пахнет... не шоколадом, это точно. И тяжёлый, зараза: брикетик десять на пять сантиметров, да в толщину в сантиметр, а тянет грамм на триста. Осторожно откусив самый уголок, тщательно разжевал.

На вкус... неописуемо. Ни одного знакомого оттенка, кроме, разве что, лёгкого привкуса гематогена. Но – идёт, как родное, даже, кажется, до желудка долететь не успевает, по пути растворяется.

Второй брикет и шоколадку даже не заметил, как схомячил.

Желе... Ну, желе как желе. Студнеобразное, тёмное. Сахара почти нет, вкус – что-то незнакомое фруктовое с лёгкой кислинкой.

В банке – брусок какой-то каменной халвы в собственном соку. Понаблюдав за Свирью, решил не заморачиваться и повторить её действия: выловить пальцами начинку и, откусывая, запивать оставшейся в банке жижей. Язык прикольно так пощипывает, как будто пузырьки крохотные лопаются. На удивление вкусно. А жидкость – почти один в один та самая, которой угощала Грейс.

– Я сейчас, – предупредила Карина и, выметнувшись быстроногой ланью из комнаты, практически тут же вернулась, неся два стакана кипятка.

Нерешительно надорвав пакет, понюхал содержимое. Острый химический запах, но, как ни странно, отторжения не вызывает.

– Да не бойся ты, – рассмеялась Свирь. – Отличный тоник, только сыпать надо сразу два пакетика в одну кружку, иначе ни эффекта нормального не будет, ни вкуса.

Ладно, рыжей медсестричке виднее.

Доверившись ей, засыпал порошок из обоих пакетов в стакан. Ну и помешал ложечкой... Попытался помешать, если точнее. Оказавшись в жидкости, ложка просто и непринуждённо растворилась.

А Карина смеётся. И спокойно ссыпает оба пакета. И изящным движением, словно трубочку в бокал с коктейлем, забрасывает в стакан ложку.

– Прикольный эффект, да? – в серой зелени глаз откровенное веселье.

– Кислота? – учитывая, что во мне металлы растут – чего бы и кислоте тогда в рацион не входить? Для наилучшего протравливания подвижных частей скелета, например?

– Нет, всего лишь некоторые активные добавки, а материал ложки служит катализатором нужной реакции. Не бойся, нам эта микстура никакого вреда не причинит.

И, показывая пример, первая начинает пить.

Пью следом. До странного густая, как глицерин, жидкость, ощутимо прохладная – хотя кипяток за пару минут физически остыть не может, чай, не на северном полюсе сидим. Но – вкусно и весьма питательно.

Довольно отдуваясь и поглаживая совершенно плоский живот, Карина прислонилась к стенке:

– Вот теперь могу точно сказать – я наелась.

– Аналогично.

Даже в душ идти лень, несмотря на общую возрастающую бодрость организма.

– Карина... Вас в Империи по другим стандартам к Школе подготавливают?

– Конечно, – кивнула Свирь. – Насколько в курсе, наша сторона уже который год пытается протолкнуть в ООН более эффективный стандарт адаптации новоинициированных Дев Флота. И, хотя сейчас в этой конторе бюрократии и косности не в пример меньше, чем в начале века, но подобные новшества идут со скрипом.

– Возьмёшь в падаваны, о прекрасная рыцарь-джедай?

Свирь прыснула в кулачок:

– Ты откуда такую древность вспомнила, Ника?

Я пожал плечами:

– Просто помню. В отличие от жизни тела до инициации.

– Фиговый из меня рыцарь, Ника, тем более – джедай. Но информацией поделюсь, это без проблем. Только – завтра, хорошо? Сегодня я уже просто неболтабельна.

– Договорились, – я покосился на шкаф. – Ты в душ первая, или я?

– Иди, мне чуть-чуть полежать надо, усвоить паёк, – вяло отмахнулась Карина и, сграбастав подушку, развалилась поверх неё.