Текст книги "Дредноут по имени Никки (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Чернояр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

– Что такое, Никки?

Сев в ближайшее кресло, старательно затолкал кисти под бёдра, чтобы своими хваталками не натворить чего-нибудь, что Аида может счесть противоестественным.

– Мне... Мне сейчас показалось, что мы, человеки, находясь внутри твоего корпуса, ведём себя как паразиты...

Цепкий взгляд умных глаз скользнул по моему лицу, телу, надолго задержавшись на руках, а сама Анубис, покачав головой, с каким-то грустным выражением лица пододвинула ко мне поднос с кофейником, чашкой и блюдцем:

– Не имела бы я на руках твоей карты ДНК, сказала бы, что ты явно являешься родственницей одного замечательного человека, – глаза девушки затуманились, кажется, даже наполнились на несколько секунд едва сдерживаемой влагой, а на лице проступила грусть. Но прошёл миг, и Анубис, встряхнувшись, вновь прежняя: улыбчивая, весёлая, хоть и слегка отстранённая. – Помню, он так же, впервые оказавшись внутри корабля, выдал такую же аналогию. Только, кхм, более сочную. О гельминтах и прочих бычьих цепнях.

Я уткнулся носом в чашку, чувствуя, как уши потихоньку наливаются красным.

Вот тебе, бабка, и Юрьев день...

Нет, то, что Туманницы вполне вольготно себя чувствуют на территории Империи, Свирь и Марина рассказывали не единожды, и было бы глупо предполагать, что Аида у нас появилась, не имея до того никаких контактов с людьми. Но вот её поведение... Если это не показательная игра на публику, то, опираясь на столь скудные данные, можно придти к одному простому выводу: упоминаемый аватарой "Анубиса" человек был ей близок в достаточной степени, чтобы оставить сильный отпечаток в памяти и чувствах.

И – у меня просто язык не поднялся уточнять, что случилось с этим человеком и где он сейчас. Незачем грязными руками лезть в чужие раны.

А девушка только благодарно кивнула, рассеянно потерев ладонью место под межключичной ямкой. Белая непрозрачная блузка не позволяла рассмотреть, висит ли на её шее какое-то украшение или движение просто продиктовано внутренней тоской...

Отпив кофе, Аида расслабленно откинулась на высокую спинку кресла:

– В целом, Никки, сравнение некорректное. Вы, с моей точки зрения, не паразиты, но симбионты. Ведь в ваших телах обитают мириады бактерий и прочих микроорганизмов, без которых жить, конечно, можно, но очень недолго и весьма печально. Наше развитие давно вышло за минимум потребностей: раньше мы могли годами курсировать, не задумываясь ни о времени, ни о желаниях, а сейчас – очень скоро скатимся в непрерывную череду отладки и самодиагностики, финалом которой, в лучшем случае, будет аварийный сон, а в худшем – накопление критических ошибок и, как результат, полный сброс ядра до базовых настроек, – Анубис невесело усмехнулась, согревая в ладонях чашку. – Обретение биологических тел познакомило нас не только с паттернами поведения людей, но и с неизбежным эмоциональным фоном. А у него есть не только светлые стороны, Дева. Познав радость, мы познали грусть, познав счастье, довеском обрели чувство тоски, узнав, что такое смех, научились плакать, а обретя дар общения, на сдачу получили горький плод одиночества...

Аида зябко дёрнула плечами, тем не менее, умудрившись не расплескать ни капельки кофе.

А меня неуклонно потянуло в сон.

Заметив это, Анубис понимающе улыбнулась:

– Иди спать, Никки, всё равно ближайшие пару дней ничего интересного не произойдёт.

Зевнув, я благодарно кивнул Туманнице и почти успел подняться из-за стола, как Аида, хитро сверкнув глазами, чуть наклонилась, заговорщицким шёпотом поинтересовавшись:

– Я... Не очень уверена в том, правильно ли поступила, разместив вас троих в одной каюте... Но мне показалось, что между вами отношения несколько ближе, чем с остальными Девами. Поэтому, если я ошиблась, так и скажи, свободных кают с избытком, разместиться хватит всем с комфортом.

А я, откровенно говоря, растерялся. Выходит, план заселения составляла сама Анубис? Теперь понятно, почему и Свирь, и Совушка оказались вместе со мной.

– Я прекрасно понимаю, как молодость действует на ваши тела и сознание, и что правила вашей Школы в этом плане достаточно строги. Поэтому, пока не введён жёлтый уровень тревоги, активная аппаратура связи находится в спящем режиме, все коммуникации осуществляются посредством селектора или видеозвонка с терминала.

Я смущённо потупил глазки в пол.

Туманница! Искусственный интеллект! А понимания и человечности в ней, кажется, гораздо больше, чем в некоторых особях вида хомо сапиенс. И заботится о нас, хотя вполне в праве обеспечить минимум удобств, и ничего мы против не вякнем.

– Благодарю, Аида, ты – настоящий друг!

Девушка расплылась в растроганной улыбке, кажется, даже слегка порозовели щёчки.

– Да ладно тебе... И... Если что, каюта слева от вас пустует, ключ, – аватара корабля кивнула на моё запястье, – оттиск.

Я замер, будучи не в состоянии понять, чего мне сейчас хочется больше – обнять в знак благодарности Аиду или же поспешить с настолько прекрасными новостями к Рине.

Впрочем, Анубис за меня решила эту дилемму:

– Беги к своим красавицам, Никки, потрепаться, если захочешь, успеем и позже.

Кивнув на прощание, я запрыгнул в берцы и, не удосужившись даже их толком зашнуровать, поспешил в каюту. Не скажу за весь Туман, но Аида – чудо.

***

Мутсу всё так же стояла на мостике, разве что сместилась ближе к панорамному окну, с жадностью вглядываясь в набегающие волны.

Она даже не вздрогнула, когда на её плечо опустилась рука Аиды, только чуть склонила голову:

– Давно я в открытом море не была...

– Может, пока не поздно, отправить транспортного дрона за Эмден?

Влада покачала головой:

– Не стоит, Аида. Одну её не отпустят, пока не закончится сбор и анализ данных нового алгоритма адаптации, а секретчики... Не те люди, с которыми приятно выбираться на отдых. Аде нужно придти в себя, да и с новым варсьютом освоиться не помешает.

Анубис подняла видеоархив с примеркой новой брони Эмден, с удовольствием отметив, что в нём Ада и в самом деле, как никогда ранее, оправдывает неофициальное имя прототипа – Белый лебедь Востока. Вопреки традициям, окрашена броня была не в серый и тёмно-синий, но в белый с незначительными золотыми вставками.

Особые верфи разошлись не на шутку в создании образцов новой серии, Анхелла, помнится, с восторгом отзывалась о конструкторском таланте Затворницы, вышедшем на новый виток развития. Отдельная серия наградных варсьютов типа "Алконост", помимо привычного вооружения, обладала так же весьма приличными скоростными характеристиками, позволяя на ровной воде держать уверенные сто десять узлов, при волнении до пяти баллов – вообще идти в рамках золотого стандарта, а при волнении свыше пяти – спокойно держаться на двадцати пяти – тридцати узлах. Ну и отличительная особенность серии – независимый микрогенератор и выносные эмиттеры гравитации, позволяющие либо планировать над водой, либо совершать частые и высокие прыжки. Запланированные изначально как вспомогательное средство экстренного подъёма из-под воды в случае захвата Глубинными, дополнительные элементы костюма, столь похожие на стилизованные крылья, внезапно оказались настолько удобны в применении, что после некоторой доработки и вовсе стали реализацией новой вехи концепции боевых сьютов. А чтобы заклятым друзьям, потенциальным кротам и просто любопытным стало и вовсе страшно, система получила громоздкое унифицированное наименование "КГГИ-8ШС", тут же сокращённое до "Карнеги Щаз". При чём тут психоолух с профдеформацией на успех, никто ответить внятно не смог, но это ж русские, у них всё странно и непонятно.

А аббревиатура расшифровывалась просто: компактный генератор гравитационной инверсии – 8 (эмиттеров) (Шикарно Смотрятся)! Ну и, естественно, выдано наименование было с целью окончательно всех запутать, потому что не генератор, не гравитационной, и не инверсии – в рамках известной людям физики.

– Как девчонки? – поинтересовалась Мутсу, не отрывая взгляда от горизонта.

– Отсыпаются, – улыбнулась Анубис. – До обеда из кают точно не вылезут.

Влада, скрестив руки на груди, добро улыбнулась:

– Пусть поспят, мальки. Кстати, на какой именно берег заходить будем? В конторском циркуляре только общие формулировки о пересечении экватора.

Аида развернула в воздухе голографический экран, вызвала на него карту.

– Могу и до Соломоновых островов довезти, там неплохо.

– Далековато, – отрицательно качнула головой Влада. – Да и австралийцы могут неправильно понять...

– Пф! – хмыкнула Анубис. – Там атоллов и мелких островков столько, что до конца жизни можно новые на картах рисовать. Есть на примете парочка уютных мест с пресной водой и довольно приличной растительностью, с нормальными пляжами и без всякой условно-опасной живности.

Влада кивнула, с трудом оторвала взгляд от моря, прислонилась спиной к тёплому пакету окна:

– Уже легче, Аида. А... Про пустые каюты ничего им рассказать не успела?

Анубис осуждающе покачала головой:

– Влада, Влада, дай девочкам наверстать упущенное.

– Да я не против... Просто...

– Боишься, что канмусуносец превратится их стараниями в плавучий бордель?

– Честно? И это тоже... Но ты ведь и сама, случись что, заставишь их пятый угол искать. Просто... У них с дисциплиной пока не очень, как бы на исходные не откатилось всё.

Аида на несколько секунд прикрыла глаза, формируя из наномата пару кресел, села в одно, кивнув канмусу на другое:

– Не откатится.

– Ты ведь даже их психопрофили не видела.

– Не видела, – спокойно согласилась аватара корабля. – Но чувствую.

Влада удивлённо приподняла бровь:

– Туманницы открыли в себе дар к прекогнистике?

Анубис едва слышно рассмеялась:

– Ни в коем разе, Влада, я на роль эспера не тяну. Всё гораздо проще: футур-аналитика на основе полученных за время общения поведенческих матриц. На психопрофили опираться ещё рано, под них базу нарабатывать не один год, а сделать краткосрочный прогноз, опираясь на распределение поведенческих особенностей и проявленных черт характера, не так уж и сложно.

Мутсу, нащупав стопор поворотного механизма, провернула его, оттолкнувшись ногой, сделала пару оборотов вокруг оси. Остановившись, слегка придавила его, оставив небольшой люфт свободного поворота. И с интересом посмотрела на Туманницу:

– Хочешь сказать, что можешь дать прогноз поведения моих девочек на ближний прицел?

– Да, – кивнула Аида. – Для примера: после пробуждения Камилла проигнорирует столовую, сразу отправившись изучать оружейку и арсенал. Ариэлла и Софья, с достоверностью в девяносто пять процентов, поступят так же, но акцентируют внимание на системе выхода за борт и особенностях обустройства десантного шлюза. Катарина, как более сдержанная, сначала примет пищу, и только потом уже отправится в дронохранилище...

С пониманием кивнув, Влада улыбнулась:

– А Карина, надо предполагать, из постели сразу же в медотсек десантируется?

– Именно так.

Откинувшись на спинку кресла, Влада уставилась в потолок.

– Вот ещё, пока не забыла. Кто на подтанцовке?

Два слова: техника безопасности.

Совершенно непонятные Аиде, алогичные, но, тем не менее, абсолютно действенные пресловутые законы Мёрфи. Первая практика на большой воде проводится в зонах с нулевым или наименьшим количеством Глубинных на кубический километр. Зоны подготавливаются заранее, зачищаются, по периметру высаживаются бакены-сигнальщики, генерирующие помехи и неприятные Флоту Бездны звуко-световые и электромагнитные сигналы. Нет, противостоять им звуком бесполезно, но сбавить любопытство на недельку-полторы вполне по силам. Потом голод и команды прайм-особей всё равно заставят влезть в квадрат, но – это будет уже после того, как юные канмусу покинут зону.

И, само собой, подстраховка. Страховочная группа, усиленная временным интеллектуальным роем всепогодных спутников-наблюдателей и джамперами, находящимися в режиме горячего старта, готовыми либо приступить к эвакуации, либо сбросить десант более опытных Дев Флота попавшим в неприятности малькам.

"Это же полевая практика, ну что может случиться?" – любое ответственное лицо, задавшее такой или подобный вопрос, рисковало получить, как минимум, досрочное увольнение с занесением в личное дело ремарок о неполном служебном и халатности, а как максимум – и вовсе получить предложение, от которого нельзя отказаться, о романтической прогулке к отнюдь не лирической стенке.

– Группа Берга, – ответила Аида, всем своим видом показывая, что удивлена незнанием Влады сведений, полученных по циркуляру.

Мутсу, впрочем, отмахнулась:

– Немки старого Иоганна, без сомнения, круты, но они – подстраховка. А кто страхует страхующих?

Траумфорд, хмыкнув, совсем по-другому посмотрела на девушку – видит гораздо дальше, чем положено по чину.

– Не под запись, сама ведь понимаешь? – дождавшись кивка Девы Флота, Туманница продолжила: – На подтанцовке Альба, Дженни и Сакура, соответственно, подводные лодки "Альбакор" и "Силион", и бывшая "Микаса".

Влада в изумлении распахнула глаза:

– Первый сводный? Мощно... А "Микаса" почему бывшая?

– Внеплановый апгрейд провела, с полной модернизацией корпуса. Была броненосцем, стала – настоящей красавицей! За базу, как и у меня, взят тримаран, на борту имеется мощная группировка многофункциональных дронов и маленький шедевр за авторством Киры и Акаси – генератор многослойного циклонического защитного поля повышенной ёмкости. Если не в курсе, его упрощённый прототип сейчас вешают на спутники, изучающие Меркурий и Солнце.

– Мощ-щ-ща, – восторженно выдохнула Мутсу, вполне себе интересовавшаяся и наукой, а не только искусством бития морд Глубинным и воспитанием подрастающих поколений канмусу.

– Ага, и я о том же. Ну и, помимо всего вышеперечисленного, Сакура на себе расквартировала восьмую дальневосточную ударно-штурмовую. Так что за невинность своих мальков можешь не волноваться.

– Да эти сами кому хочешь уроки показательной дефлорации устроят, не смотри, что неопытные.

– Верю, – улыбнулась девушка, всмотрелась в лицо канмусу и обеспокоено подалась вперёд: – Влада, солнце моё, ты бы тоже поспала часа три-четыре, выглядишь, как будто в морге проснулась.

– И то верно, – внезапно легко согласилась Дева Флота. – Пойду, пожалуй, придавлю пару часиков.

– Не меньше трёх, – суровым, не терпящим возражений тоном, уведомила Аида.

– Лады. Только как мои девчонки просыпаться начнут, меня сразу толкни, ладно?

– Противоторпедным манёвром?

Влада сонно улыбнулась:

– А хоть и так. Голова-то у меня чугунная, если и вылечу из постели, то максимум причёску попорчу.

– Иди уже, чугуниевая дева, на мостике ни шконки, ни, тем более, нормальные кровати не предусмотрены, – хмыкнула Аида.

Туманница некоторое время смотрела на пустой зёв автоматического люка, в котором скрылась Мутсу, а потом, развернувшись вместе с креслом к панорамному окну, активировала затемнение и, поёрзав, устроилась поудобнее в мягких объятиях подстраивающегося под тело материала.

Спать ей совершенно не хотелось.

Разговоры вечерние, отчасти даже интимные

Не так я себе "выход в поле" представлял. Думал, сбросит нас Аида в известном ей квадрате, пожелает всего наилучшего и отчалит по своим туманным делам, оставив нас под строгим начальственным взором Влады.

Фига с два.

Поначалу Анубис выгнала нас на обязательное купание: пересечение экватора это вам не хухры-мухры, тут вековые традиции и всё такое прочее. Ну а так как нырять у нас без проблем могут только Ари да Катарина, остальные удовольствовались уже вполне привычным футболом на воде, обливаниями, да чаркой глинтвейна, по паре глотков на всех.

Но больше всего запомнилось не отмечание, а свои ощущения от пребывания на воде. Бассейн, мелководье... Тьфу и растереть! А большая вода – это да.

Волнение почти нулевое, весь циклон остался над Японскими островами, уверенно наползая на Китай и Россию, а тут – солнце светит, мелкие волны шелестят, небо чистое-чистое, и поверх всего этого – развернувшиеся на полную способности канмусу. Первым звоночком стала внутренняя связь, из простой передавалки эмоций и вектора желаний развернувшаяся в полноценную систему обмена сообщениями, а по схожести её плотности и характерных внечувственных ощущений стало понятно, что таковая изначально имелась у сладкой парочки в лице Вольты и Данкерк. С такой связью и забыть, как говорить, не сложно: весь обмен осуществляется на порядки быстрее, полнее и понятнее. Про сам объём информации вообще молчу: как будто широкополосную оптику с пропускным каналом в обе стороны на неприличное количество терабит в секунду напрямую подключили к мозгу.

Следом развернулся радар. Или, если верить всему спектру смутных ощущений, целый комплекс свойств Девы, сочетающий в себе и радар, и эхолот, и дальномер, и ещё целую кучу всевозможных хреновин, на обычных кораблях воплощённых в сотнях механизмов и аппаратов. При том, как ни странно, полученная цельная картинка никоим разом не давила на мозг, существуя словно бы слоем дополненной реальности. Девы ощущались как всполохи тёплого зелёного с мягким привкусом огня, Анубис – насыщенной зеленью биологической аватары и спокойным серым корпуса, рыбы, движущиеся стайками, – размытая бледная прозелень с вкраплениями синевы, поштучные и вовсе терялись на общем фоне.

Странно было чувствовать дно, находящееся на глубине полутора километров, и живность, копошащуюся в придонном слое песка и ила.

И варсьют, казалось бы, и без того уже родной, совсем перестал ощущаться внешним дополнением или бионическим протезом – вроде бы теперь и своё, да как-то не так, – доспех стал частью меня, а я – частью доспеха.

В целом, сам мозг стал работать в совершенно ином режиме. Нивелировалась эмоциональная составляющая, а способности к аналитике, сопоставлению фактов и быстрых выводов на их основе заняли доминирующее положение. Само собой отпало беспокойство о том, что личные отношения могут пойти во вред – встав на воду, я понял, что я-человек остался на борту, а здесь, на волнах, занимает места в уже привычном походном ордере моя команда-семья, и каждую я чувствую и ощущаю, как себя.

И пришло пронзительно-чистое осознание: остальные воспринимают друг друга точно так же. И это вовсе не значит, что, случись со Свирью или Муракумо беда, я спокойно продефилирую мимо по своим делам, нет. Означает лишь то, что не прекратится анализ окружающей обстановки, не отпадёт поиск оптимальных вариантов решения и выборка наиболее удобного, быстрого и выгодного из них. И, соответственно, это однозначно говорит о том, что на помощь я поспешу, но – с минимальным грузом эмоций, тщательно просчитывая окружение и выстраивая схемы возможного развития событий. Сорваться в истерику, поддавшись эмоциям, и сдохнуть самому и подложить под могильный камень того, кого мог спасти, только из-за дурости собственных гормонов – не самое лучшее решение задачи.

А значит, либо Мать-Природа, либо неведомый некто, давший нам способности и настроивший особенности нашей эволюции, заранее просчитал такие варианты и прикрутил защиту от дурака. Толковый малый, чо там.

Но приглушённые эмоции совершенно не помешали нашим челюстям синхронно отвалиться при виде Мутсу в варсьюте. В Школе Влада обходилась обычным тренировочным доспехом, только вместо оружейных муляжей использовала пневмопушки-имитаторы. Урона у них с гулькин хрен, конечно, но очередь из вспомогательной металлорезки в бок – штука малоприятная сама по себе.

Влада напоминала настоящую валькирию, явившуюся прямиком из мифов. Тяжёлый доспех мод-восемь, так называемый суперхэвик, визуально мало чем отличался от моего, разве что цвет угольно-чёрный, да от талии, прикрывая ноги почти до колен, странной формы не то юбка, не то защитные накладки из металлокерамики, с удобными, совершенно не мешающимися вырезами по бокам, открывающими доступ к слотам подключения модулей. По отдельности каждая часть выглядит массивной и неуместной, но в сборке – на удивление органично и естественно.

Но не это удивило, нет. Вооружение.

Вспомнилась когда-то давно, ещё в самом начале обучения, обронённая кем-то из Дев фразочка: "Плохие девочки любят большие калибры", вспомнилась – и заиграла новыми красками. Если следовать ей побуквенно, Мутсу – плохая девочка. Очень плохая.

Три пары ГК на выносных пилонах, прячущиеся в усиленном наспинном модуле, оснащённом мощным синтезатором БК. Наплечные двойные спарки металлорезок вспомогательного калибра, и такие же – чуть выше колен, удобно расположившиеся между наголенными модулями торпедных аппаратов и под набедренными бомбомётами. Дробовик, упакованный в буллпап, с калибром внушительным – в дуло, наверно, все три моих пальца уместятся. Поясная вспомогательная оружейная система в количестве ещё четырёх стволов, по габаритам лишь чуть-чуть уступающая главному калибру. Закреплённые на плечах пусковые ракетные модули. Наручи, соединённые со спиной рукавами подачи снарядов и охлаждения, и увенчанные миниатюрными трёхстволками, забранными в радиаторные решётки. Смутно угадываемая сетка ячеек наспинного ракетного модуля. Удерживаемая магнитным захватом цепь-плеть с якорем. Рукояти ножей, выглядывающие из крепежей с внутренней стороны голени. Копьё с листообразным, как у гладиуса, лезвием.

Я, чего уж там греха таить, и в самом деле на её фоне ощутил себя голым: четыре ГК, холодняк, вспомогательный калибр, да полсотни ракет. Что уж говорить о других? Нищета, блин...

А Влада, завернув вокруг нас длинную циркуляцию, остановилась между нами и "Анубисом", убрала непрозрачный шлем и весело оскалилась:

– Не завидуйте, мальки, – а глаза просто сияют яркой, счастливой зеленью. – Чтобы такую гору оружия таскать, много ума не надо, да и любой из вас по силам, а вот управлять ею одновременно... Поверьте, не стоит та жопа, через которую мы прошли, такой сомнительной награды.

И, словно красуясь, Мутсу легко и непринуждённо совершила какой-то головокружительный, лёгкий и воздушный пируэт из тех, что любят крутить фигуристы. И массивная броня ей нисколько не помешала.

Остановилась, забавно склонила голову к плечу и, вздохнув, грустно улыбнулась:

– Ладно, не молчите так грозно, мальки. Расскажу. Вечером.

***

Но до вечера ещё предстояло дожить.

Формально на практику отводится неделя, фактически же, как пояснила Влада, вся суть сводится к детальному прочёсыванию выделенного квадрата и, в случае обнаружения Глубинных, их ликвидации. Выпилили всех, всё, свободны. Жаждете ещё крови – можете глянуть по периметру, если есть мелкие стайки, можно их распотрошить.

Стоит ли говорить о том, что тройку примитивов нашли и ликвидировали наши доблестные субмарины? Глубинные засели в расщелине на дне, потихоньку подъедая кораллы и богатый на металлические оксиды песок. На координацию действий ушла едва ли десятая доля секунды, а миг спустя ледяные красные всполохи Детей Бездны перемешались с кислотной зеленью подорванных торпед, и перестали существовать. В ноги ударила серия упрямых подводных волн, а через несколько секунд, в окружении пузырей придонных газов и воздуха, на поверхность всплыли быстро растворяющиеся чёрные ошмётки тел, больше похожие на лоскуты кожи и неровно нарубленные куски потемневшего, заветрившегося мяса, чем на что-то рыбообразное, характерное для примитивов.

Эсминцы, занявшие охранную формацию, отсигналили, что всё чисто, но мониторить ситуацию не перестали.

В сознание ткнулся разрозненный хор мыслеобразов Дев группы, сводившийся к простому речевому обороту: "Это вся практика?.. Жесть..."

И в самом деле – квадрат прочесали вдоль и поперёк, буквально заглянули под каждый камень размером крупнее кулака взрослого мужчины, просканили все придонные отложения на наличие затаившихся или спящих Глубинных, а всего результата – тройка "диких" примитивов. Шансы, что в последних кубометрах квадрата найдётся ещё хотя бы парочка Глубинных, стремительно пробили нулевую отметку и на всех парах устремились в область отрицательных величин.

Воля Мутсу отличным порошковым огнетушителем прошлась по затлевшим от праведного возмущения попкам Дев Флота: «Ша, мальки, и на вашей улице будет праздник. Но сначала отработаете базовые схемы передвижения, потом покажете, чего умного заметили в паттернах спасопераций, ну а потом уже будем посмотреть, стоит ли вас, таких красивых, вообще к Бездне подпускать.»

***

К вечеру не то, что стоять, сидеть – и то было проблемой.

Усталость – зверь мифический для Девы Флота. С одной поправкой. Физическая усталость. Психологическая и эмоциональная била по мозгам и телу в разы сильнее, чем та же предэкзаменационная нервотрёпка и, собственно говоря, сама процедура тотального отчёта по изученным дисциплинам.

Так что к тому славному моменту, как на небо высыпали мириады звёзд, а по корабельному времени пришло время ужина, твёрдо и уверенно на ногах стояли Мутсу, кипишившая на воде как бы не больше всех нас, вместе взятых, да Аида. Даже Свирь, получившая минимум нагрузки, растеклась по креслу с видом сильно замученной жизнью медузы.

Только Софья, Усугумо и Муракумо сидели с относительно довольными мордашками – не каждый день тебе разрешено слить в ноль весь БК и проверить на деле скорость работы синтезатора БАВ. Так что девочки, когда стало ясно, что Глубинных нам в квадрате больше не найти, приступили к художественному ландшафтному дизайну, и старались, как могли, начисто причесав дно глубинными бомбами, торпедами и ракето-торпедами.

Вот ещё забавная штука, этот самый синтезатор. Принципы его работы для меня оставались абсолютно непонятны, а Спика и Аида, как ни старались упростить пояснение, всё равно забрасывали таким количеством терминов, сокращений и специфических отсылок к целому семейству детёнышей классической физики, что голова наглухо отказывалась воспринимать сей поток информации без вспоможения тонны учебников, методичек, монографий и справочников. Но смысл, если не лезть в потроха аппарата и свести его понимание к концепции чёрного ящика, был прост и понятен: агрегат активно тянул в себя воду, песок, вообще всё, что можно втянуть и загрузить, и на выходе давал боевое активное вещество, кое посредством форматоров лепилось в снаряды и при помощи транспортных рукавов поставлялось непосредственно в оружие. При избыточном наполнении БК сия дивная штуковина переходила в режим хомяка, забивая условно-оружейные вспомогательные контейнеры концентрированным БАВ, а выполнив и эту задачу, забивала до отказа хранилища сьюта прессованным концентратом.

Из самого активного вещества, как и следует из названия, хитрые хреновины, названные форматорами, лепили уже непосредственно и снаряды, и взрывчатое вещество. ВВ, к тому же, представляло из себя некую жидкостную массу, в разы превосходящую по ТТХ привычный порох, и, к тому же, занимающую не в пример меньшее место.

В общем, как говорится, дело ясное, что дело тёмное.

***

Вопреки предположениям, после ужина спать никто не отвалился. Анубис выставила дозор из дронов, а Мутсу волевым начальственным решением отменила на сегодня вахты. Так что всем скопом выбрались на палубу, где Аида, как гостеприимная хозяйка, соорудила нечто вроде пятачка для пикников: толстая тёплая ткань на металле, гора подушечек, низкий, японистого вида длинный столик, на котором разместились чайный сервиз и несколько крутобоких кувшинов с отварами.

За время учёбы в Школе было трудно не заметить, что Девы весьма неровно дышат в сторону всевозможных выварок, отваров, настоек на базе трав и ягод, предпочитая, зачастую, употреблять именно их вместо вполне себе действенных и привычных по прежней жизни кофе, какао и чая.

Так что расселись всей гурьбой в кружочек, благоразумно оставив обувь за пределами покрытия. Вроде бы и экватор уже пересекли, да прошедший по касательной кратковременный шторм погоду отнюдь не улучшил, так что посиделки со стороны, наверное, выглядели забавно: стайка Дев, облачённых в длиннополые шинели, а из-под верхней одежды выглядывают ничем не прикрытые голые стройные ножки и босые ступни. Анубис дополнительно выставила ослабленный щит, прилично гасящий поднявшийся к ночи ветер, но, в целом, без формы было бы весьма прохладно.

Впрочем, неторопливый разговор ни о чём под ярким светом звёзд на пятачке слегка подсвеченной корпусными светильниками палубы, сопровождавшийся употреблением всех сортов чаёв и отваров вприкуску со спецрационом, постепенно добавил тепла, и через какое-то время мы уже сидели в расстёгнутых шинелях, а некоторые и вовсе остались лишь в рубашках да майках – всё-таки на борт поднимались изрядно вымотанными, и сил банально ни на что большее не хватало.

Слева от меня клевала носом Рина, справа, уткнувшись лбом в плечо, мирно посапывала Шинджу, Соня, проигнорировав не очень претендующий на правдоподобность полувозмущённый писк Грейс, устроилось головой ей на коленях и, кажется, тоже задремала, Ари же, сидящая в позе лотоса, загадочно поблескивала глазами, с отрешённым видом обеими руками поглаживая волосы девушек – помимо Камиллы, прилёгшей к её ногам с одной стороны, со второй в такой же позе устроилась Хидори. Тихоне, судя по характерной улыбке потомственного Будды, такое внимание вовсе даже не противило. А Катарина, подтянув колени к груди, уместив на них голову, с открытым ртом слушала балагурящую Мутсу. Аида, смакуя мелкими глоточками очередной отвар, полулежала в лучших обеденных традициях древних греков и римлян, и единственное, чего ей не хватало до полной аутентичности, это античного вида мантии или тоги, хотя и подвязанная под грудью блузка и короткие шорты с широкими спущенными подтяжками смотрелись более чем выгодно.

– ... и вот, значит, везде дым, копоть, кто ещё в сознании, стараются в кашле лёгкие выплюнуть, – раскрасневшаяся, ожившая Мутсу чуть повысила тон, выдернув меня из своих мыслей. – Сирена орёт так, что аж корни зубов вибрируют. И в дверном проёме, прямо в клубах дыма и пепла, возникает длинная, какая-то кривая фигура. И шагает через комингс... тьфу, мать твою, совсем запрофдеформировалась с этой службой... через порог кухни, конечно. И с громким таким стуком верхней частью врезается в притолоку. Косяк в хлам, монстрятина эта, верхней третью откинувшись от удара назад, прёт напролом, что твой носорог, а мы на измене уже сидим конкретно так, и не знаем, то ли бежать пора, то ли уже бесполезно и какого-нибудь Ньярлотхотепа или, прости Бездна, Аббакума призвали.

Мутсу на миг прервалась, приложилась к чаю, и продолжила:

– И тут эта хренотень обратно разгибается, и ворчит человеческим голосом: "Потише, "Калифорния", не дрова везёшь!"

Катарина, деликатно прикрыв рот ладошкой, рассмеялась: