Текст книги "Дредноут по имени Никки (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Чернояр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

– Только не ныряй, – предупредила Грейс, дождавшись, пока из душевой выйдет Ариэлла.

– Я не боюсь испортить причёску, – фыркнула Карина, продолжая вглядываться в прозрачную воду онсэна, временами проступающую в клубах пара.

– Да что тебе сделается? – отмахнулась Гнейзенау. – Ты о техниках подумай: пробьёшь донный слой, им потом тут плавать и материться, возвращая всё в изначальное состояние.

– Были прецеденты?

Ариэлла, со сладким стоном уместившись в воде едва ли не по ноздри, чуть приподнялась и философским тоном прокомментировала слова немки:

– Синтия.

– И почему я не удивляюсь?

Впрочем, мой риторический вопрос был воспринят верно, и, как и положено, ответа не потребовал.

Выскользнув из воды, подхватил удачно проходившую мимо Карину и, не обращая внимания на её как-то совершенно неубедительно звучащие возмущения, усадил в горячий бассейн между собой и Грейс.

– Николь-Варвар, – фыркнула Карина и, последовав примеру Ариэллы, тоже по самые ноздри ушла в воду.

Минут десять посидели в полной тишине, просто наслаждаясь неторопливым движением горячего водяного объёма, а потом я вспомнил слова немки, сказанные ей в курилке:

– Грейс, а где, собственно. не только разговоры, но и всё участвующие лица?

Вместо неё ответила Ари:

– В первом и втором бассейнах скучковались, досюда не дошли.

Свирь, потянувшись, чуть приподнялась над парующей поверхностью:

– А это тогда какой?

– Пятый, – отмахнулась Левиафан. И добавила, словно речь о чём-то совершенно незначительном: – Из десяти. И ещё столько же на консервации. И ещё несколько – для преподавательского и обслуживающего персонала.

Карина, счастливо зажмурившись, откинула голову на покатый борт онсэна:

– Я не знаю, девчонки, как вы так на майора смотрели, что ничего не увидели. У него ж на весь лоб чуть ли не неоновая вывеска болталась, что мужик хорошо сбросил стресс мордобоем, и выправил остатки нервов отличным сексом.

– Свирь... – как-то на удивление умоляюще вздохнула Грейс.

– Физиология, чо, – пожала плечами Карина. – Естественный, природный процесс. Нам же остаётся надеяться, что пассия у Хоквуда завелась на постоянной основе, и он на долгое время перестанет оправдывать звание Гондоленя, а заодно и портить нам нервы и слух.

Коротко отшумел душ, и, в сопровождении шлёпанья мокрой кожей о материал обуви, явилась старая гвардия в сопровождении ещё двух лиц: обе француженки, Виктория, а с ними – и Муракумо со Спикой.

– Могутная кучка, – хихикнула Карина и, под водой нашарив мою руку, тихонько переплела свои пальцы с моими.

К счастью, с расспросами никто особо не лез, удовольствовались дежурным: "Тяжко?" и не менее дежурным "Аще пздц!.."

Только Шинджу, севшая в компании Марины и Ками напротив нас, сверкала жёлтой оранжевостью глаз из-под белоснежной чёлки, бросала загадочные, едва уловимые улыбки, да беззвучно, почти незаметно шевелила губами. А я почему-то отчётливо слышал неслышимый шёпот: "Флагман. Флагман моего сердца"

И, Тьма побери, это было действительно – приятно.

***

Косясь периодически на уткнувшуюся в стопку тетрадей и планшет Карину, я подравнивал ногти. Режущие пластинки тонкого металла с лёгкостью снимали роговые пластинки, способные просто и непринуждённо выкрошить бетон или пропороть насквозь хороший бронелист.

Свирь, временами с крайне загадочным и задумчивым вида смотревшая в потолок, изредка роняла таинственные полуулыбки и, едва ли не хихикая как каноничный злодей, быстро начинала строчить в отдельном блокноте.

– Мне уже страшно, – поставил я в известность госпитальера.

– И правильно, – сурово кивнула рыжая. – Бояться надо заранее и впрок. Чтобы потом, в неприятной ситуации, имея дефицит этого сомнительного добра, не облажаться и сделать всё как надо.

– Агась. Делай что должно, да?

– И будь, что будет, – важно кивнула девушка и, скорчив прелестнейшую гримаску, сдула с глаз выбившуюся чёлку, после чего внимательнейшим образом уставилась на меня. – Я что, вправду такая страшная со стороны?

– Ну, погрузить комнату в полумрак, везде расставить реторты, змеевики, мензурки и прочую алхимическую приблуду, чулела всякие по стенам развешать... Или же утыкать всё мониторами, дисплеями, технодрянью, стрёмной и опасной на вид даже в выключенном состоянии... И – точно будешь похожа на Тёмную Властелиншу... Властелину?.. Властелинку?..

– Может быть, Злыдню? – ехидным тоном добавила разнообразия Карина. – Или Злюку, или Госпожу, или Рабовладелицу, или, чего уж там притворяться, полноценную Тёмную НЁХ?

– Пф-ф-ф, для перечисленного тобой есть одно, но существенное несовпадение, перечёркивающее все возможные варианты применения в отношении тебя.

Свирь картинно отложила ручку в сторону и, соорудив из переплетённых пальцев мостик, упёрлась в него подбородком:

– Да ну. И что это за несовпадение такое?

– Для Злюки, Злыдни, и, тем более, для НЁХ со всем остальным вышеперечисленным – ты слишком мила и добра.

– Ника, а ты не путаешь, случаем, Тёмных и Чёрных Властелинок?

– Чёрные – это которые с плёточками и в стильных кожаных костюмчиках? Увы, я не по этой части, извини уж, – добив последний ноготь, старательно собрал на небрежно вырванный из тетради листок останки того, что ещё несколько минут назад являлось неразрывной частью меня. – Просто ухмылочка у тебя очень уж аутентична тёмно-злодейским. А Тёмные Властелины только в сказках для застрявших в вечной пубертатности подростков заранее лохи, нерациональны и обречены на провал после своего самого тщательно отрепетированного фирменного победно-злодейского смеха, озвученного в публичном месте за секунды до победы.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Карина. – Нашёл с кем сравнивать.

– Обижаться решила?

Карина притворно схватилась за голову:

– Ника, ты без подколок и шпилек, как и без вопросов, прожить и дня совсем не можешь?

– Могу, – пожав плечами, взялся за пилочку. – Но зачем?

Свирь, что-то быстро дописав в блокнот, покинула стол и пристроилась рядом.

– И ни разу я не злодейка, – надув губки, сообщила медсестричка. – Для вас же стараюсь.

– М?

– План занятий по самоконтролю составляю. На платину, конечно, вы у меня не выйдете... Но на золото-то я вас натаскаю.

Я выставил руки ладонями к девушке:

– Уже страшно, солнце. Честно.

Рыжая подозрительно прищурилась:

– В каком месте?

– Во всех буквах сказанного тобой. Звучит так, словно на выходе получатся безэмоциональные эффективные болванчики.

Свирь толкнула меня в плечо:

– Да ну тебя, скажешь ещё. Обычный контроль эмоций, чтобы не мешались, когда не нужно. Сама потом спасибо скажешь.

– Механическим голосом?

– Вредная ты, – показав мне язык, Карина молча уставилась в окно.

Допилив последний ноготь и убедившись в идеально гладкой, ни за что не цепляющейся кромке, я сбегал помыть руки, а когда вернулся, Свирь снова деловито и очень быстро заполняла блокнот.

С улыбкой пожелав девушке добрых снов, забрался под одеяло, с тоской понимая, что завтрашний день будет ничуть не лучше сегодняшнего.

Впрочем, быстро уснуть мне не дали. Тёплое тело пристроилось рядом, а нежные пальцы, уместившись между моих лопаток, принялись неторопливо двигаться вверх и вниз – едва-едва касаясь самой кромкой ногтей кожи – даже через тонкую ткань лёгкой майки прикосновения разливались по телу сказочной негой, заставляя едва ли не мурчать.

– Спи уже, бояка, – тепло выдохнула мне в ухо Свирь и, подавая пример, мягко мазнула по шее горячими губами, уткнулась носиком в плечо – и тут же мирно засопела.

Повезло мне с ней. И необидчивая, и отходит легко. Другая бы, пожалуй, уже или сбежала, или объявила бы бойкот. За ёрничанье, приколы и общее фамильярничанье. А рыжей – словно вообще побоку. Как будто ей просто исчерпывающе достаточно того факта, что я просто рядом.

И будить умеет – лучше любых будильников.

Приобняв её за узкие плечи, уткнувшись в рыжую щекотную шевелюру носом, я и сам не заметил, как уснул.

О доспехах и ниндзях

Вот, казалось бы, нафига аватаре боевого корабля владение холодным оружием? Есть варсьют, на доспехе закреплено оружие, плюс штатный пистолет, а у некоторых он же ещё и доукомплектован снайперкой, калибром и габаритами схожей с ПТР. Таким образом, чтобы влезть в ножевой – нужно, как в том анекдоте, не только про... любить всё дальнобойное оружие и оружие малых дистанций, но и найти такую же растяпу-Глубинную. Или, до кучи просохатив ещё и холодняк, сойтись с такой же неудачницей в рукопашную.

Ан нет.

Примитивы Глубинных – твари, не имеющие ни толкового оружия, ни, тем более, гуманоидного довеска-мозгового центра, – имеют неприятное свойство резко стартовать со дна вертикально вверх, а размах пасти у них такой, судя по постоянно прокручиваемым учебным фильмам, что и катер там потеряется без проблем. В общем, глотают не жуя, и есть хороший шанс ещё какое-то время прожить внутри примитива. Для того и нужно холодное, чтобы вскрыть Глубинное порождение изнутри.

Подлодки, опять же, да рейдеры – схожей тактики не чураются. Выныривает сзади сбоку, хвостом или когтями рвёт сухожилия – и всё, считай, труп: хода нет, маневренность на нулях, на искусственных мышцах много не попляшешь. В новейших сьютах, говорят, миомеры будут использоваться, что общую живучесть должно будет повысить едва ли не на порядки, но – это где-то там, в Империи, а тут – то, что есть.

И, на самом деле, легко может случиться такая задница, что снасти тебе вынесут, ставшие бесполезным грузом модули сбросишь для ускорения хода, и, собственно, всё. Иногда попадаются Глубинные, способные вырабатывать то, что яйцеголовые с умным видом называют не иначе, как иммобилизующей комбинированной средой с полевыми компонентами, класс опасности 9. Канмусу же эту пакость зовут просто и понятно – глюкоплёнкой. Расплывается такая лужа по океану, как нефтяное пятно, только бесцветная до поры, до времени, а попадаешь в неё, и начинаются чудеса: скорость падает, тебя заносит, ведёт, ноги не слушаются и вязнут в прослойке вражеской смеси. А то и турбулентность на ровном месте образуется, и тогда вообще тушите свет. И останется тебе отбиваться только тем, что при тебе имеется.

У Влады на этот случай – якорёк на цепи, нож и кастет.

Нагато использует аналогичный цепной "кнут" и парные кинжалы.

Фусо, как урождённая дочь народа самураев, имеет при себе два клинка, набор сюрикэнов и метательные ножи, последние, к слову, будучи выпущены из её рук, оставляют в бетонных блоках повышенной прочности глубокие кратеры, а если девушка не в настроении, то и вовсе пробивают насквозь кубоидные слитки из сверхплотного бетона, арматуры, камней и сеток.

Холодного оружия в арсенале – море и ещё пара чашек. На любой вкус и цвет, от заколок-игл до глеф, от выкидных ножей до фламберга и цвейхандера, от кистеня до шестопёра. Ну а если и в этом богатстве тебе не нашлось то, что лежит в руках как родное, к твоим услугам мини-цех по моделированию, расчётам и производству любой угодной душе загогулины из практически любого материала.

***

Обещанные кадровиком изменения в расписании всё не наступали, впрочем, учитывая враз успокоившегося Хоквуда, едва ли не ежедневно сияющего счастливой физиономией с неадекватно быстро заживающими повреждениями, особого напряга эта задержка не приносила.

Зато наконец-то прибыли варсьюты. Правда, о том, что это именно боевые доспехи завезли, мы узнали несколько позже. В начале же, в среду с обеда, можно было наблюдать, как вокруг вынесенных далеко вглубь суши доков кипишили техники и инженеры, катались тягачи, тащащие за собой длинные хреновины на шестнадцатиколёсной платформе, отдалённо до смешного похожие на магазинные решётки для десятка яиц, да над всем этим болталась настоящая туча дронов всех сортов и размеров. Виктория, периодически косясь в панорамное окно столовой, нехорошо облизывалась, мечтательно жмурилась – и непрерывным речитативом выдавала тип, назначение, разработчика, высоту, вектор движения и удаление каждого из летунов.

А в четверг с утра Нагато явилась на построение в сопровождении Адмирала – и торжественно объявила об отмене занятий.

– Курсанты! Вот и настал долгожданный для вас момент, – вид искренне улыбающейся Анны многих сбил с толка – обычно мимика флагмана не выражала ничего, кроме нордического спокойствия и возведённой в абсолют серьёзности. – Занятия на сегодня полностью отменяются, включая практическую часть. В течение получаса после завтрака прибыть на плац с вещами по форме Т-1. Напоминаю – не Т-3 и не Т-2, именно – по первой. Так же рекомендую тщательно проверить комплектность набора, при отсутствии или повреждениях – немедленно доложить старшей по этажу.

– Нагато, не запугивай девушек, – директор мягко отстранил Деву Флота от толкания речи. – Завтракайте не торопясь, но и особо не переедайте – отмена занятий вовсе не означает автоматической отмены питания по расписанию. На месте будет работать полевая кухня, голодным никто не останется. Вольно.

В столовой Обь, против привычки, села рядом с нами, а её место напротив Виктории заняла уже знакомая по белой, с едва уловимым голубоватым оттенком гриве Шинджу.

– Оно? – свистящим шёпотом поинтересовалась Свирь у сестры.

– Оно самое, – доверительно и важно кивнула Марина.

– А что – оно? – вполголоса спросила не на шутку встревоженная Гнейзенау.

Я не смог удержаться, вмешавшись не менее суфлёристым тоном с обертонами мрачности и пафоса:

– Армия Тьмы на подходе!

– Мы же ещё воевать не умеем! – брови Грейс поползли на лоб, а глаза заметались в поисках оружия. Спасибо неделе жёстких нагрузок на ножевой бой – девушка, вооружившись комплектом вилок и ножом для масла, чуть успокоилась, изящно пряча в рукав орудия противоестественного убийства.

– Ника, блин, не пугай девчонок, – вступилась за не понявшую юмора Гнейзенау Карина. – Не всем же быть игровыми олдфагами. Грейс, будь добра, верни столовые приборы на место – у Николь юмор весьма специфический, и сейчас нам был явлен его яркий образчик.

Немка, с сомнением посмотрев на Свирь, всё же нехотя приступила к разоружению.

– И, всё же, – поинтересовалась она, вернув последнюю вилку законному владельцу, – что именно – оно?

Марина, поманив Грейс пальцем, что-то быстро прошептала ей на ушко, отчего аватара Гнейзенау, округлив глаза, мечтательно улыбнулась – и с аппетитом набросилась на оставшуюся порцию.

– Вовсе не обязательно секретничать, – надулась Карина.

– Во-во, – я поддержал медсестричку. – Тем более, никакого секрета в том, что ожидается первая примерка варсьютов, нет.

Глаза Марины сверкнули неопределённой тягучей зеленью:

– Не расскажешь, откуда у тебя сведения, проходящие под грифом "только для служебного пользования"?

– От Нагато.

– Анна сливает тебе информацию?! – кажется, у аватары ГС Обь отчётливо треснул шаблон.

– Не только мне. Она всему курсу её слила.

– Не может быть такого! Я сама только случайно, – основательно смутившись на этих словах, Обь всё же продолжила: – Да, чисто случайно и ненамеренно услышала это от капитана Ин, когда она разговаривала с Адмиралом.

– Может, может, – я кивнул с самым важным видом. – Слила её Нагато открытым текстом.

– Когда?!

А до Грейс, кажется, доходить стало. Девушка шустро вытянула смарт, лихорадочно в него ткнула несколько раз изящным пальчиком и, улыбнувшись, расслабленно потянулась за кофе.

– Форма Т-1, – сдала меня Гнейзенау.

– Что – форма Т-1? – до Марины, кажется, так, пока что, и не дошло.

А Карина поняла. Толкнув сестру, она подвинула ей смарт с открытым приложением к уставу, в котором, собственно, и излагались отличия в компоновке формы курсанта по литере "Т".

– Я – балда, – горестно вздохнув, Обь с потерянным видом прилипла к кружке с ягодным чаем. – Не быть мне разведчиком...

– Припрёт – научишься, – фыркнула Ариэлла.

Я уже не удивляюсь. Тихоня – она и в столовой – Тихоня, любого ниндзю и прочих сплинтер селлов со всеми вместе взятыми ассасинами за пояс заткнёт. Вот и сейчас – вроде бы пустовал край стола, пустовал... Миг – и заставлен подносами, а Левиафан сидит с таким видом, словно тут с самого начала с нами устроилась.

Грейс, отлипнув от очередной кружки кофе, окинула наш столик взглядом:

– Есть у кого опыт ношения боевой формы?

– Не-а, – почти хором ответили. Почти все. Только сёстры синхронно кивнули.

– Не расскажем, – сходу выставила свою грудь в качестве амбразуры Марина, прикрывая спиной Свирь. – Сами скоро всё прочувствуете так, как надо.

– Кстати да, – высунулась из-за плеча сестры Карина. – Время поджимает.

Я осмотрелся. И в самом деле – в столовой осталось только несколько девушек.

– Сейчас, булочку дожую – и иду, – пробубнила Ари, издевательски медленно запивая морсом внушительных размеров слойку. – Вы идите, идите, я догоню.

Выходя из столовой, обернулся в дверях – вовремя для того, чтобы заметить, как субмарина неторопливо возвращается к столу с новым подносом, полным выпечки.

Грейс потянула меня за рукав:

– Идём, Никки, Тихоня всё равно раньше нас успеет.

Варсьют

Доки соединены с гаванью и ангарами крытыми каналами, каждый в три десятка метров шириной и глубиной в метр. Даже подлодкам выход в большую воду положен только в надводном положении.

Ангар... Ну, ангар, он и в Африке ангар: положенный на бок полуцилиндр в сотню метров длинны, изнутри разделённый на отсеки: входной шлюз, два блока дезинфекции, между которыми разместилась раздевалка, несколько помещений, рассчитанных на относительно большое количество народа – что-то вроде зала ожидания, с длинными рядами мягких кресел и информационными экранами во всю стену.

Встречавшая нас сразу же на выходе из второго дезинфекционного блока Нагато – сама уже облачённая в гидрокомбинезон и мягкие тапочки – выдала каждой комплект заколок и резинок для волос, после чего, убедившись, что все в сборе, на своём примере стала показывать, что и как следует делать с причёской, чтобы она не мешалась и уж, тем более, не нарушала ТБ.

В принципе, всё просто: длинные волосы собираются в тугую косу, те, что покороче, заколками фиксируются таким образом, чтобы чёлка и виски перед глазами не маячили.

– Со временем нужда в фиксации волос отпадёт, – пояснила Анна. – Наработаете опыт и всё будет получаться само собой. Сейчас же – виски и чёлку фиксируем вот так, – в пару лёгких движений девушка показала, как и куда требуется прикрепить заколки. – Подобное крепление совершенно не мешает разместить на голове обруч управления и контроля, что является немаловажной деталью в деле обеспечения комфортабельного использования боевого доспеха. Приступайте.

И тут я откровенно возрадовался, что ещё в Европе отстриг большую часть волос – наблюдать, как извращаются девушки, укладывая своё богатство в тугие косы, было несколько... болезненно, пожалуй, и даже молодые, здоровые и красивые тела, затянутые в плотно облегающие гидрокостюмы, не могли компенсировать почти физическое сочувствие.

Нагато прошлась вдоль строя, время от времени поправляя той или иной девчонке заколки и косы до одного ей понятного размещения по принципам индивидуального фен-шуя, после чего в помещение вошла Мики, аватара субмарины Унрю, по совместительству – временный флагман нашего курса.

В должность девушка заступила только пару дней назад, до этого, сразу по возвращении из конвоя, отлёживалась у Киао Ин – слишком уж её потрепали на обратной дороге. На Мако Унрю совершенно не похожа – инициация и её превратила из темноглазой японки во вполне себе европеоидного типа красавицу: на полголовы выше меня, с уверенно стремящейся к троечке грудью, вздёрнутым носиком. Изумрудно-зелёные глаза и блестящая чернота волос, собранных в сотни тонких косичек, удивительно прекрасно гармонируют между собой.

– Подводные лодки – за мной, – Мики указала на дверь с лаконичной надписью "01".

– Надводники – за мной, – следом за ней и Анна показала на не менее аутентичную дверку с цифровым идентификатором "02".

– Разрешите вопрос, госпожа флагман?

– Да, Катарина?

– А мне с кем идти? – в голосе Дельфина отчётливо ощущалось непонимание.

– Задачка... – Нагато подошла к Зайке, с задумчивым видом склонила голову сначала к левому плечу, потом к правому. – Ты же МПРК?

– Так точно, госпожа флагман!

Анна потёрла переносицу и посмотрела на Мики. Аватара Унрю пожала плечами:

– Помнишь Доминику?

– Такое не забудешь, – Нагато – вот уж невидаль! – позволила себе улыбнуться второй раз за день.

– Она же по вашим наборам проходила?

– Спасибо, Мики. Этот момент я как-то упустила, – кивнув субмарине, Анна легонько похлопала по плечу Катарину: – Идёшь с нами, Зайка.

Свирь тихонько, практически неслышно хихикнула – похоже, прозвище, данное Дельфину Обью, всё же утвердилось в качестве позывного.

Мики увела субмарины за собой, а мы пошли во вторую дверь.

К моему удивлению, прохладно тут не было, несмотря на довольно большой внутренний объём помещения, зато исключительно приятно пахло йодом, морской солью и водорослями. Этот запах большой воды переплетался с запахами металла, машинного масла, какой-то столь же извращённо-сладкой химии.

Но не это привлекало внимание. Взгляды всех входящих, за исключением одобрительно смотрящей на нас Нагато, буквально прикипали к механизму барабанного типа. Огромная металлическая фиговина имела шесть пазов, отчего походила на объевшийся стероидами уложенный на бок револьверный барабан, над пустотами в котором сделали широкие горизонтальные пропилы. В получившиеся слоты крепилось по десятку боксов, и тот ряд, что находился на одном уровне с приёмной площадкой, был открытым. Там, в глубине ячеек, слабо подсвечиваемые рассеянным светом датчиков, покоились варсьюты.

Настоящие. Боевые. Варсьюты.

Я рассматривал их, как и все остальные, во все глаза, и не мог понять, что же больше всего они напоминают. Тренировочные доспехи, основанные на первой серии варсьютов, совершенно ничем не походили на то совершенство, что покоилось на боксовых стендах. Гладкие, зализанные линии, плавность форм, изящество – эти свойства непостижимым образом вплетались в почти мистическое ощущение надёжности, монументальности, убийственной лёгкости и всесокрушимости.

Пока мы разглядывали воплощённую магию технического гения, нашей группы потихоньку убывало. Вызывали по имени и воплощению корабля по громкой связи, загоняли в душ, тут же отрабатывала сушилка, и техники – исключительно женского пола, к слову, и поголовно вряд ли старше тридцати – сопровождали очередную жертву к именному варсьюту, обозначенному всплывающим перед ним голографическим информационным табло.

Как и полагается, отморозков оставили на десерт. И вот уже ушуршали лёгкими тенями по каналам в сторону доков, вздымая лёгкие буруны пены за кормой, Спика и Свирь, и я остался один.

– Курсант Николь, воплощение линкора "Император Николай I", – после основательно подзатянувшейся паузы ожил громкоговоритель. – На исходную.

Пулей влетев в душ, так же быстро прокрутился под струями горячего воздуха, в считанные мгновения высушившего и гидрокомбез, и самые плотные участки волос. На выходе из душевой капсулы меня встретили две девушки из технического персонала и, внимательнейшим образом осмотрев моё тельце со всех сторон – нормально ли сидит гидрозащита, нет ли где неположенных складок или пузырей, все ли клапаны закрыты по ТБ, – буквально под белы рученьки сопроводили на приёмную площадку.

Доспех – внушал. Сразу становилось понятно – именно тяжёлый, именно боевой. И – родной.

Чувство настолько странное и, при том, до невозможного естественное, что я несколько подрастерялся и не сразу сообразил, что в руки мне пытаются вложить идейного продолжателя традиций ларингофона – растягивающаяся полоска слегка шершавого материала, напоминающая чокер – столь же кружевная и полупрозрачная.

Автоматически сжал двумя пальцами полученную ленту, дождался, пока сплошной массив устройства распадётся в сантиметровой ширины ремешок, и обернул его вокруг шеи. Беззвучно кончики ленты стянулись, вновь став единым целым. Лёгкий доворот полоски материала, чтобы практически неощутимое даже наощупь утолщение мембраны звукоснимателя легло на положенное место. Кафф наушника на ухо. Лёгкий дискомфорт от липнущих друг к другу магнитов защёлки быстро прошёл – устройство умное, само умеет подгонять силу стягивания до оптимального уровня.

– Проверка связи, – тут же раздался в ухе голос инженера-связиста. – Как слышно?

– Курсант Николь, аватара линкора "Император Николай Первый" Звук отличный, чистый. Слышу прекрасно.

– Шумы в модуляции. Повторяй без пауз, однотонно: "Не видали мы такого невода". Калибрую.

– Не видали мы такого невода. Не видали мы такого невода. Не видали мы такого невода. Не видали мы такого не...

– Достаточно. Голос чистый, без помех. Можешь начинать примерку.

Я встал перед низкими и широкими ступеньками стенда, на котором покоился в зажимах варсьют. Тут же на тело обрушились сотни всевозможных полей – ощупывали, сканировали, едва ли не просвечивали насквозь – но всё это длилось лишь несколько мгновений, после чего нагрудник доспеха подался чуть вперёд и, разделившись посередине, разошёлся в стороны. Та же метаморфоза происходила и с остальными частями брони. Считанные секунды, и варсьют раскрылся, маня тёмной, едва заметно поблескивающей тканью подложки.

Быстрый подъём по ступенькам, разворот на приступке, вынырнувшей из стенда – и я спиной вперёд упал в мягкое нутро доспеха.

И ткань – поначалу холодная – ожила, потеплела, потекла по телу, заключая меня во второй слой защиты. Тихо застрекотали приводы, заращивая броню, сливая её в монолитную поверхность.

С тихим свистом отстыковались запорные механизмы и я сделал первый шаг.

Ощущения... Странные. Чувство некой незавершённости, незаконченности. Как у старого самурая, давно ушедшего на покой и изводящего тысячи листов бумаги на искусство каллиграфии – в поисках самого лучшего начертания иероглифа.

Невольно усмехнувшись такой ассоциации, протянул руку к стендовой тумбе и осторожно снял с неё обруч. Полоска металла – и ничего больше. А внутри... Внутри пульсирует, бьётся сердце – странное, совершенно далёкое от всего человеческого – но именно сердце. Суть, центр, сосредоточие всего того, что и есть – варсьют Девы Флота.

Металл на удивление лёгок, а изнутри обруч и вовсе покрыт тем же едва шершавым материалом, что и чокер ларингофона, да выступают кругляши контактных пластин – самые крупные – лоб и височная область, более многочисленная россыпь мелких занимает остальное пространство внутреннего периметра.

Обруч надевается как родной – и доспех мгновенно оживает.

По оставшимся открытыми кистям расползается множеством струек тот же материал, что служит доспеху подложкой, или, если по правильному, компенсационной поддоспешной прокладкой. Чувствую, что такая же масса струится вверх по шее, охватывает подбородок, частично захватывает щёки – и соединяется вверху с обручем.

И тут же, прямо поверх этой псевдоплоти, разрастается сетчатая, тускло поблескивающая даже в ярком ангарном свете, структура. Сложно понять, из чего она состоит – металл ли, керамика или композит, да, в принципе, не настолько и интересно. А поверх сетки – нарастает броня. Слышу едва ощутимый стрёкот, но не могу быть уверен, что это не слуховая галлюцинация – ибо дыхание техников, стоящих в пяти метрах от меня, ощущается заметно громче и чётче.

Броня нарастает сегментами, как чешуйки, но тут же как будто подтаивает, смягчается, течёт – и застывает уже сформировавшейся защитой. Матово блестит бронёй тыльная сторона ладоней и пальцев, внутренняя пожирает свет непроницаемой чернотой псевдоплоти. От межключичной ямки до подбородка – такой же защитный слой, но, как ни странно, головой в целом и шеей в частности – шевелить можно. Никаких помех, нигде ничего не мешает.

И только сделав пару шагов к каналу, понимаю – я не ощущаю варсьют как что-то внешнее. Я и сложнейший механизм теперь единое целое. Неразделимое.

Неостановимое.

– Курсант Николь, сходни готовы. Начинай.

И, повинуясь враз охватившему меня шквалу всесокрушающего счастья и какой-то легкомысленной лихости, сделав короткий, едва ли в три шага, разгон, я, оттолкнувшись от наклонной площадки сходней, с воистину детским восторгом плюхнулся почти на середину канала.

Отшуршала интеллектроника, распределив нагрузку и инерцию, из толстых подошв проросли "клинки" – нечто, отдалённо похожее на коньки, оснащённое на концах неким подобием рулей. У первых сьютов такой шикарной приспособы не было, максимум – высокий киль, по факту и являвшийся обычной конькобежной репликой, да и то – у самых скоростных и продвинутых.

– Оружейные модули готовы, следуй по каналу в доки, твой – номер тринадцать. И да, – связист перешла на доверительный шёпот, – постарайся не стесать борта канала.

– Будет сделано, о, прекрасная леди, – козырнул вверх, в направлении подвешенной под самым потолком капсулы контроля.

– Поспеши, рыцарь, – хмыкнул заметно потеплевший голос в ухе, – твой Камелот ждёт тебя. Доброй волны!

– ...и семь футов под килтом! – едва сдерживая смех, закончил я пожелание связистки.

И, пулей вылетая за пределы ангара, успел ещё бросить напоследок:

– Йо-хо-хо, и бутылка рому!

О моде и модах

Разница в уровнях исполнения тренировочного и боевого сьюта была настолько огромна, что описать её какими-либо словами являлось задачей решительно нереализуемой. Варсьют и в самом деле ощущался собственным телом, враз ставшим крупнее, стремительнее, опаснее, но оттого – не менее личным организмом.

Выбравшись на ровную гладь крытого канала, для начала прошёлся змейкой от бортика до бортика – буквально на считанные сантиметры разминувшись с бетонной границей. И в самом деле – я и доспех едины и неразделимы. И это уже качественный скачок в сторону адекватного контроля боевой обстановки.

Решив не нервировать инженера-связиста, столь приятным голосом пожелавшую доброй волны, всё же вышел на центр канала и, набрав восемнадцать узлов, спокойно заскользил в доки.

Внутри монструозных строений, определённо имеющих некое внешнее сходство с капитально приплющенным средневековым замком, было шумно, весело и многоголосо. Поморщившись от чудовищного эха, многократно бьющегося в огромном помещении, с нескрываемым наслаждением понял, что аппаратура доспеха чутко реагирует на мои желания – дробь эха ушла в незаметный фон, а первичные голоса обрели чёткость и выровнялись по звучанию.

Первой, кого увидел внутри, была Свирь. Девушка просто лучилась от счастья, нарезая круги почти у самого входа. Варсьют госпитальера весьма сильно отличался от остальных доспехов – даже визуально лёгкий, белый с красными вставками; вместо гомогенной брони в его сегментах явственно ощущалось использование каких-то композитов, а интуиция просто орала, что по защитным характеристикам это великолепие высоких технологий просто на порядки превосходит ту условную "броню" из пластика и алюминия, что составляла тренировочный доспех.