Текст книги "Современный греческий детектив"

Автор книги: Димитрис Раванис-Рендис

Соавторы: Антонис Самаракис,Яннис Марис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц)

Найдя большой камень, он понес его, чтобы подложить под колеса, иначе машина соскользнула бы по склону, пока Макс проверял двигатель. Тут его и настигла первая пуля. Но упал он не сразу. Немного постоял, не выпуская камня из рук. И тогда Макс всадил в него еще две пули. Колени Аристидиса подогнулись, и он рухнул на камень, который нес.

Не исключено, что, расставаясь с жизнью, он успел подумать о том, насколько спокойнее и благороднее специальность торгового инспектора на железной дороге по сравнению с такими грязными делишками.

Так в то утро бесславно закончилась, едва начавшись, триумфальная карьера шпиона мирового класса.

Для Макса все сложилось как нельзя удачнее: Аристидис сам вышел из машины, ему не пришлось прибегать к угрозам. Он не выносил, когда его со слезами молят о пощаде.

А потом его угораздило наскочить на этот проклятый платан. Нашел, где вырасти, – на самом опасном повороте! Черт побери! Хоть бы позаботился кто его срубить! У соотечественников Макса на контрольных пунктах никаких транспортных средств, кроме мотоциклов, не было, и ему пришлось продолжить путь на стареньком рейсовом автобусе. «Хорошо бы попалась мало-мальски приличная попутная машина!» – думал он.

Так он и попал в машину к Фотису.

– Куда едем? – спросил Фотис, когда они спускались с холма.

– Я опоздал на поезд и теперь пытаюсь догнать его на какой-нибудь станции, – объяснил Макс. – Например, в Ларисе или Платамоне… если вас не затруднит…

– Какое затруднение! – засмеялся Фотис. – Я же вас не на спине тащу.

– Торгуете? – спросил Макс просто так, для поддержания разговора.

– Вроде того. – Фотис заговорщицки подмигнул. – Раздобыл разрешение на муку. Вы иностранец?

Макс утвердительно кивнул, и Фотис перешел на немецкий:

– Я сразу догадался, что вы немец.

– Как! – Макс был искренне удивлен. – А я горжусь тем, что правильно говорю по-гречески.

– Именно поэтому я и догадался, очень уж правильно вы говорите. Грамматика, синтаксис – все на месте. Как будто отвечаете в классе у доски.

Это замечание расстроило Макса.

– А вы тоже хорошо говорите по-немецки. Где учились?

– В Гамбурге. На архитектурном.

– А теперь – черный рынок?

– Теперь никто не занимается тем, чему учился.

– Архитекторы всегда нужны.

– На муке выручаешь больше, – возразил Фотис и в первый раз обернулся к собеседнику.

Тот глядел на него пристально, изучающе.

– А вы кем были в мирное время?

– Я тоже архитектор, – ответил Макс, переводя взгляд на дорогу.

Вскоре они были уже в Ларисе и узнали, что поезд ушел четверть часа назад. Фотис съехал с шоссе и помчался по широкому проселку, чтобы сократить путь. Поезда не было видно, но Фотис теперь знал, что он где-то близко. До следующей стоянки в Платамоне было около тридцати километров.

По расчетам Фотиса, его малютка – если ничего не случится – добежит до Платамона одновременно с поездом.

Словно сговорившись, спутники одновременно поглядели на часы. Было шесть часов тридцать минут, и каждый подумал: «У меня в запасе еще полчаса».

Глава седьмая

Так называемые аналитические способности нашего ума сами по себе мало доступны анализу.

Эдгар Аллан По

1

Около семи поезд перешел на запасный путь, чтобы пропустить воинский эшелон. Приблизительно в то же время автомобиль Фотиса выехал на прямую дорогу параллельно железнодорожному полотну, только по другую сторону холма.

Выйдя из вагона, Марианна отправилась было к артистам, чтобы поговорить с Йоганном. Однако ей не удалось его увидеть: у дверей, как Цербер, стоял Герман. Из вагона не слышно было ни песен, ни голосов. Марианне оставалось только гадать: удалось импресарио подловить Йоганна или нет.

Она возвращалась к своему вагону, как вдруг над ухом раздался голос Германа:

– Господин полковник прав, вам действительно не сидится на месте.

– Я же говорила: не выношу езды в поезде.

– Ну что вы! Из окна такой чудный вид: ранняя осень, зреют цитрусовые!.. Чудесно!

Марианну не удивила его назойливость. Она была готова к тому, что он возобновит свои попытки, и глядела на него со спокойной улыбкой. Герман понизил голос:

– Не могу понять, что с вами происходит. Два раза подходил к вам с паролем, а вы не отвечаете. Я, откровенно говоря, тоже вначале усомнился и потому не сказал отзыв.

– Не понимаю, о чем вы. Какой отзыв?

– Ну вот! Я рискую, задание под угрозой срыва, а вы настаиваете на ненужной конспирации! Отзыв я не сказал потому, что вы в тот раз не проявили никакого интереса. Если вы думаете, что я его не знаю, ошибаетесь. Извольте: «Другие ждут, пока они созреют».

– Ей-богу, вы какой-то странный! – пожала плечами Марианна. – Толкуете о каких-то паролях, отзывах, а я и понятия ни о чем таком не имею!

Герман испытующе поглядел на нее. Лжет или вправду не та? Говорил же Йоганн, что она и бровью не повела при упоминании об апельсинах.

Издалека послышался гудок встречного поезда, и они разошлись по своим вагонам.

Напрасно старается: обмануть Марианну ему уже не удастся. Ее беспокоило только, что на сей раз он назвал отзыв, уверенный в его правильности. Вывод: Герман сумел провести однорукого и выведать у него отзыв. Почему она сразу не доверилась Йоганну? И не догадалась о том, что информацию о перевозимом грузе должен был сообщить ей кто-то из труппы?

А с Германом тем не менее надо держать ухо востро. Раз уж у него возникли подозрения, вряд ли он теперь оставит ее в покое. И она решила перейти от обороны к наступлению.

– Мне надо сказать вам кое-что по секрету, – сказала она Отто, когда они ненадолго остались в купе одни.

– Случилось что-нибудь? – заинтересовался тот.

– Тут происходят какие-то странные вещи. Я об этом… об импресарио…

– А что с ним?

– Он уже три раза пытался заговаривать со мной.

– Осел! – рассердился Отто.

– Нет-нет! Это совсем не то, что вы предполагаете!

И Марианна рассказала старому профессору, как импресарио все время пытается говорить с ней каким-то шифром, вероятно, принимает ее за кого-то другого.

– Но ведь это очень серьезно! – Полковник нахмурился.

– На последней стоянке он опять поймал меня и заговорил о том же. Не знаю, что он затевает, но мне все это очень неприятно.

– Затевает? Что он может затевать?

Вообще-то Крайсман всегда старался держаться подальше от политики. Но в данном случае, когда дело коснулось Марианны, он обязан отреагировать. Вдруг его подопечной грозит опасность? Этот Чахоточный, разумеется, заблуждается в отношении Марианны. Но по его вине девушка невольно узнала кое-какие секреты, а значит, ей грозит опасность.

Марианна не предполагала, что дело зайдет так далеко. Она-то рассчитывала просто припугнуть Германа, рассказав все Отто, а старик, видать, не на шутку взволновался.

– Да-да… – твердил он. – Необходимо принять меры. Прежде всего, тебе не следует выходить из купе одной. Предоставь это мне, я все улажу.

Когда их спутники вернулись, Отто решил немедленно ввести их в курс дела.

– Садитесь, господа!

Офицеры поняв, что это неспроста, поглядели на него с любопытством.

– Господа! В нашем поезде действует шпион, – объявил Отто. – Цель его действий пока не известна.

Слова Отто произвели впечатление; это его вдохновило, и он во всех подробностях пересказал им то, о чем сообщила Марианна.

Капитан и майор засыпали ее вопросами; она даже немного растерялась. Потом трое мужчин совещались между собой: каждый предлагал свой способ нейтрализации Германа. Наконец решили пока вести себя так, будто ничего не знают, но в то же время капитан будет следить за импресарио, а майор – все время находиться подле Марианны, чтобы в случае чего постоять за нее. Задание это его очень воодушевило.

– Пусть посмеет хотя бы тронуть барышню! – заявил он с пафосом.

У Марианны такой оборот событий вызвал двойственные чувства: с одной стороны, теперь она вроде бы вне опасности, а с другой – появились новые причины для беспокойства.

– Может быть, стоит привлечь и других офицеров из поезда? – высказал предположение Отто.

– Не надо! В таких случаях чем меньше людей в курсе, тем лучше. В разведке…

Майор вознамерился прочесть лекцию о разведке и контрразведке, но молчаливый капитан перебил его:

– Надо все же уточнить, какими силами в поезде мы располагаем.

– Два офицера и десять солдат из охраны поезда находятся под моим началом, – заявил Отто. – А кроме того, у меня абсолютные полномочия в случае необходимости воспользоваться услугами германских подданных из числа пассажиров, как военных, так и гражданских лиц.

– Это может очень пригодиться, ведь никто не знает, как еще все обернется. Не исключено, что этот идиот импресарио связан с противником.

– Проведем инспекцию немедленно! – решил Отто.

Вместе с капитаном он вышел из купе. Напротив двери, опершись на оконную раму, любовался видом из окна человек в кепке, Михалис, державший связь с начальником поезда. От его внимания не ускользнула какая-то суета в офицерском купе, за которым он сам вызвался следить, поскольку там ехал старший по званию офицер, ответственный за поезд полковник Крайсман. Он уловил несколько слов из разговора в купе: разведка, противник, инспекция… Увидев выходящих из купе немецких офицеров, он состроил равнодушную мину, однако краешком глаза наблюдал, как Отто и капитан заглядывают то в одно купе, то в другое, и внутренне весь подобрался. Когда офицеры остановились около купе, где ехал греческий ученый, Михалис невольно нащупал в кармане револьвер. Но Отто с капитаном только чуть приоткрыли дверь и двинулись дальше.

Тут же из другого купе вышел юноша в кожаной куртке.

– В чем дело?

– Не знаю, Нондас. Во всяком случае, что-то подозрительное. Будь начеку и никуда отсюда не уходи.

Человек в кепке направился к начальнику поезда.

– Скажи нашим, чтобы глядели в оба. Похоже, немцы что-то затевают.

– Если бы что-то затевалось, я бы знал, – прошептал в ответ начальник поезда. – Офицер из охраны сказал бы мне.

– Ну, не знаю… Все равно надо предупредить наших, чтобы удвоили бдительность. В случае опасности я дерну стоп-кран. Может быть, его придется ссадить еще до прибытия в пункт назначения.

Окончив инспектирование, Отто с капитаном подвели итог: кроме охраны, в поезде ехали восемь офицеров и двадцать солдат вермахта.

Вернувшись в вагон, где ехал Отто, человек в кепке в ответ на вопросительный взгляд Нондаса приказал:

– Отсюда ни шагу! Пока меня не было, в купе к немцам никто не заходил?

– Никто. Только поездной электрик.

– Какой еще электрик?

– Да наш он… Меня о нем предупреждали.

Этот электрик принес Марианне долгожданную весточку. В купе он появился, как только вышли Отто с капитаном.

– Извините… Скоро зажгут свет, надо лампочки проверить.

Сказав это, он постелил на сиденье газету, встал на нее и, потянувшись к лампочке, обратился к майору:

– Электрик, электрик! Гут?

Вывертывая лампочку, спросил у Марианны:

– Майор знает греческий?

– Нет! – По тону, каким был задан вопрос, Марианна поняла, что у него есть для нее сообщение.

– Отлично! Будем разговаривать. Переводи фрицу, что хочешь. Я от Спекулянта…

Марианна чуть не вскрикнула от радости.

– Скажи немцу что-нибудь о лампочках, об освещении – в этом роде, – посоветовал электрик.

Марианна что-то сказала майору по-немецки, и тот в ответ утвердительно кивнул.

Заменив синюю лампочку, электрик снова обратился к. Марианне:

– У тебя есть с кем-нибудь связь?

– Нет, за мной все время следят… – Тут она сказала несколько слов по-немецки майору, потом снова обернулась к электрику: – Надо предупредить однорукого из вагона с артистами, ему грозит опасность!

– Приготовь мне записочку, – проговорил электрик, слезая на пол, и улыбнулся майору: – Теперь гут электрик!.. Через полчаса будем в Платамоне!

Запахло морем. Марианна открыла окно и с наслаждением стала дышать чистым солоноватым воздухом.

2

Автомобиль Фотиса катился теперь по шоссе, проложенному вдоль берега моря рядом с железнодорожной линией. С минуты на минуту должен был показаться поезд «Афины – Салоники». Фотис был охвачен тревожным нетерпением.

Так же неспокоен был и Макс. Каждый думал о своем, оба молчали, лишь изредка обмениваясь ничего не значащими фразами о дороге, о погоде, о машинах.

– С вами хорошо путешествовать, – заметил Макс. – Не надоедаете ненужной болтовней.

– У меня правило: никогда не говорить больше моих попутчиков, – улыбнулся Фотис.

– А вы тактичный человек!

– И ценю это качество в других!

– Вы даже не спросили, куда я еду и почему оказался на дороге в таком положении.

– Так ведь и вы не спрашиваете, куда я еду.

На самом деле Фотис всю дорогу думал об этом немце. На одном из контрольных пунктов, когда Макс был вынужден предъявить документы, от него не укрылась суетливость в поведении старшего патрульного офицера. «Видно, важная птица», – подумал Фотис. Как же тогда он попал на простой автобус? Случайность? Или авария в пути?

Авария? Вопрос вертелся в уме Фотиса. Не этот ли тип ехал в «мерседесе», врезавшемся в платан? И внезапно пришло запоздалое воспоминание о словах водителя автобуса: «Поаккуратнее, не наскочи на платан! Пассажир у тебя невезучий!» Только теперь смысл этих слов дошел до его сознания, и он связал их с мелькнувшей догадкой.

Не глядя на спутника, Фотис произнес:

– Любопытно все же, как человек вашего ранга может ехать на этом, как вы изволили выразиться, допотопном рыдване.

– Всякое случается, – нехотя отозвался Макс, вспомнив об аварии.

– Это не ваш ли «мерседес» наехал на платан?

– Какой «мерседес»? – Макс насторожился.

– Да по дороге мне попалась разбитая машина.

– Не обратил внимания! – сухо бросил Макс, давая понять, что у него нет настроения продолжать разговор.

– Умолкаю, чтобы не прослыть бестактным!

Фотис принялся разматывать нить своих рассуждений. Для чего его спутнику понадобилось лгать, будто он не видел разбитой машины? Может, есть особые причины?

Примерно о том же думал и Макс. Поверил ему спутник или притворился? Почему замолчал? От страха? Если немец, оккупант, заявляет, будто понятия не имеет ни о каком «мерседесе», наехавшем на дерево, греку непозволительно сомневаться. Только ли по этой причине молчит хозяин «фиата»?

А Фотис сделал вид, будто поверил Максу, хотя в данном случае не требовалось большого ума, чтобы понять, что немец лжет. «Наверняка теперь удивляется, почему я проглотил его ложь». При этой мысли Фотис невольно засмеялся.

– Чему вы смеетесь?

– Знаете, наверно, я и сам, если б на «мерседесе» врезался в дерево, постеснялся бы признаться в этом.

– А ведь вы правы… – Макс тоже засмеялся, решив больше не лукавить. – Много ль чести выехать из Афин на «мерседесе», потом пересесть на драндулет, а заканчивать путь на черепахе?

– Прошу не оскорблять мой автомобиль! – Фотис продолжал улыбаться. – Эта черепаха движется по меньшей мере в два раза быстрее автобуса. Машина вообще-то не моя, но все равно ваши слова меня задевают. Не забывайте к тому же, что на этой черепахе вы преодолеваете последние километры своего пути. У нас говорят: в дороге главное – начало и конец.

Ничего не значащие фразы, немножко философии – обычный дорожный разговор. За ним у обоих собеседников скрывалась напряженная работа мысли.

У Фотиса разбитый «мерседес» ассоциировался с автомобилем, который, по свидетельству мальчишки, остановился на шоссе, после чего вскоре раздались выстрелы.

Случайное обстоятельство позволило Фотису подойти вплотную к истине.

Мотор «фиата» неожиданно закашлял.

– Ну вот! Ехали, ехали – и нате! Ничего удивительного – бензин-то с черного рынка. Наверно, надо прочистить зажигание.

Оба вышли из машины.

– Это надолго? – спросил Макс.

– Что вы! Пять минут, если не случилось чего-нибудь похуже.

Макс вынул из портфеля термос и отвинтил крышку.

– Хотите кофе?

– Нет, спасибо, – отозвался Фотис из-под крышки капота.

– Может, камень под колеса подложить?

– Если вас не затруднит…

Макс вылил остатки кофе из крышки-стаканчика, нашел подходящий камень и понес его к автомобилю. И в мозгу Фотиса словно вспыхнуло что-то. Убитый лежал на камне… И кофе! Пролитый на дорогу кофе…

Максу, направлявшемуся к машине, тоже вспомнился Аристидис. На какой-то миг он остановился и взглянул на Фотиса, который молча наблюдал за ним, держа свечу зажигания в руке.

Макс с улыбкой подошел и подложил камень под колесо. Мог ли он вообразить, что и водитель «фиата» мысленно воспроизводит сцену убийства? Однако же этот тип вызывал у него подозрения. Немногословность… И взгляд, словно фотографирующий его.

Неисправность была устранена, и они продолжили путь в молчании. Оба хорошо умели скрывать свои мысли, но каждый из них инстинктивно чувствовал напряжение другого.

Фотис уже сделал для себя вывод: сидящий рядом с ним человек и есть «другой»! Противник, с которым он ведет игру с самого утра.

Послышался гудок паровоза. Оба резко повернули головы. И у обоих вырвался вздох облегчения.

– Наверное, тот самый, – предположил Макс.

– Точно! Потому и тороплюсь. Я должен оставить машину в Платамоне и пересесть на него.

– Так вы тоже в Салоники? Мне вы этого не сказали, – заметил Макс, глядя ему в глаза.

Фотис выдержал этот взгляд.

– А вы не спрашивали. Потому я и сказал, что могу довезти вас только до Платамона…

Макс, конечно, не располагал такой информацией, как Фотис, но и он пришел к выводу, что водитель «фиата» – это «другой», то есть Антонис Канакис. Тут сыграла свою роль прежде всего подозрительность Макса. Он решил снова все вычислить и взвесить, чтобы убедиться в правильности своей догадки. Итак, сколько времени потребовалось бы «другому» с того момента, как произошел телефонный разговор на вокзале? Прикинув время на все задержки, как свои, так и «другого», Макс рассчитал вероятность их встречи. К тому же Фотис, как и он сам, собирался оставить автомобиль в Платамоне и продолжать путь на поезде.

На последнем контрольном пункте перед въездом в Платамон Макс в первый раз вышел из машины, чтобы предъявить документы. До этого он только высовывал руку из окна. Пройдя проверку, они вместе вернулись к машине. И тут Макс произнес:

– Минутку!

И снова подошел к офицеру у шлагбаума. Фотис уже сел за руль и краем глаза наблюдал за ним. «Наверняка спрашивает про мои документы», – подумал он. Быстренько прокрутив в памяти все свои разговоры с немцем, он успокоился: противоречий быть не должно.

Действительно, Максу практически ничего не удалось узнать. Да он ничего особенного и не ожидал. Просто так, для порядка проверил. Зовут его не Антонисом, да и возраст не тот, но это еще ничего не доказывает.

«Фиат» снова покатил к станции.

– А билет до Салоник у вас есть? – спросил Макс.

– Никогда не покупаю билет заранее, – беззаботно ответил Фотис. – Достаточно иметь в запасе блок приличных сигарет, и место в любом поезде обеспечено!

– Тогда идем сразу к поезду… – предложил Макс (они уже приехали).

– Сперва мне надо передать машину! – И Фотис почти бегом удалился.

Макс глядел ему вслед.

Фотис вошел в здание станции через пять минут после прибытия поезда. Маленькая приморская станция. На площади перед ней выстроились пролетки и в ожидании клиентов тележки с разноцветными надписями: «Выполняются перевозки». Чуть поодаль от них два немецких мотоцикла напоминали о том, что на свете существуют и иные виды транспорта.

Фотис вошел в кабинет начальника станции в тот самый момент, когда электрик передавал ему записку от Марианны.

– Есть что-нибудь для Спекулянта? – обратился он к начальнику.

Тот недоуменно посмотрел на Фотиса.

– Молодец! – похвалил Фотис. – Всегда думай, прежде чем отвечать! Я – Спекулянт, жду сведений из четвертого вагона от девушки, которая сопровождает немецкого полковника. Этого достаточно?

– Да. – Начальник станции дружески улыбнулся. – Вот записка. Только что электрик принес.

В записке Марианна сообщала об опасности, нависшей над Йоганном, а также советовала обратить внимание на сундуки в последнем вагоне.

– Ладно… Что девушка? – спросил Фотис у электрика.

– Нервничает.

– Так… Во-первых, мне нужна железнодорожная форма, достаньте и спрячьте в спальном вагоне артистов. И во-вторых, видимо, понадобится надежное укрытие вблизи одной из станций.

– О форме позаботится электрик, – ответил начальник. – По любому вопросу обращайся к нему. Что же касается укрытия – все побережье в твоем распоряжении! Как раз в эти дни в «наших водах» находится капитан Фуртунас с парусниками ЭЛАН.

– Конкретнее…

– Изволь… Не доезжая Катерини, в Дионе, есть соляные разработки. Там около пятидесяти человек рабочих и склад разных материалов – рельсы, шпалы, ну и все такое. Еще есть старый паровоз. Немцы считают, что он не годен, мы же можем привести его в рабочее состояние за десять минут. Там найдешь старика, Козмас его зовут. Я его предупрежу.

Фотис купил билет и поспешил на перрон. Макс поджидал его.

– Решил с вами не расставаться!

– Но ведь у нас наверняка разные вагоны.

– Вы – мой гость. Должен же я хоть чем-то вас отблагодарить.

– А в каком вы вагоне?

– В четвертом, – ответил Макс.

– О, нет, я не рискну сесть в вагон «Только для немецких оккупационных властей».

– Со мной вы ничем не рискуете!

– Ах, ну да, как это я забыл?

Оба рассмеялись и, довольные, направились к четвертому вагону. Каждый считал, что лучше, если противник будет рядом, чтобы следить за ним и предугадывать его действия…