Текст книги "Современный греческий детектив"

Автор книги: Димитрис Раванис-Рендис

Соавторы: Антонис Самаракис,Яннис Марис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

– И все придут к выводу, что она покончила с собой, – заключил Макрис. – Выстроено логично. Есть только одно упущение.

– Что ты имеешь в виду?

– Бокалы. Зачем он их оставил? Даже, если бы ты не следил за ним, даже если бы полиция ничего не узнала о его ночном визите, все равно тут неувязка… Эти два бокала – явная улика.

Бекас и сам уже думал об этом.

– Возможно, он и хотел убрать один бокал, но у него не вышло? Впрочем, может быть и другое объяснение…

– Какое?

– Мужу обычно бывают известны все привычки жены. Скажем, Ангелос Дендринос знал, что прежде, чем пойти спать, жена вымоет и поставит бокалы на место. Большинство женщин поступают именно так, взять хоть мою жену. Он, конечно, позаботился о том, чтобы не оставить на своем бокале отпечатков – на всякий случай. Ведь отпечатки были найдены только на бокале с отравленным виски… Кстати, ты знаешь, что малышка Розину попыталась его прикрыть?

Макрис это знал. Марина Розину сказала в полиции, что они с любовником всю ночь провели у нее дома.

– Видно, они так договорились заранее. Она не рассчитывала, что Дендринос признается, когда полиция поставит его перед фактами.

Да, все предельно ясно. Преступление с заранее обдуманным намерением, тщательно разработанное, и, по всей вероятности, все было бы шито-крыто, не будь Бекаса и Апостолиса.

– Убийство совершено со второй попытки, – сказал Бекас.

– Со второй?

– Да. Я забыл тебе сказать. Сначала его любовница назначила свидание Дженни в ресторане «Корали», который стоит на отшибе. А муж в это время притаился в темноте поблизости, чтобы осуществить свои намерения.

– Почему же не осуществил?

– Потому что Дженни в последний момент передумала и не явилась. Она сама мне об этом сказала.

– Ты поставил об этом в известность следствие?

– Нет.

Макрис посмотрел на друга с удивлением. Насколько он знал, это не в обычаях Бекаса – утаивать что-либо от полиции.

– Почему?

– В этом уже нет необходимости. Следствие располагает всеми необходимыми материалами.

– Только поэтому?

Они слишком хорошо знали друг друга, чтоб один мог другого провести.

– Я не хотел впутывать Розину. В конце концов, она всего лишь его жертва.

– Симпатичная жертва, – усмехнулся журналист.

– Да. Симпатичная, – согласился Бекас. – И это весьма странно…

– Что странно?

Но Бекас не захотел развить свою мысль.

Он посмотрел на часы. Было уже два. Дома его ждали к обеду.

– Мне пора, – сказал он. – Как думаешь, когда суд?

– Время есть, – ответил журналист. – В подобных случаях спешка ни к чему.

Макрис заметил, что друг его уже не слушает. «Что это с ним? – подумал журналист. – Неужели он так терзается только из-за того, что не поверил Дженни Дендрину, или есть еще какая причина?»

8
СОМНЕНИЯ

Если бы Макрис высказал свое недоумение вслух, едва ли он получил бы внятный ответ. Не потому, что Бекас не хотел отвечать, а потому, что сам еще не знал, что с ним творится. Конечно, его продолжало мучить раскаяние, но теперь дело было не только в этом. Во всей ситуации присутствовало нечто, в чем он никак не мог разобраться… И это определенно ему не нравилось. Поглощенный своими мыслями, Бекас вернулся домой. В дверях его встретила жена.

– Тебя какая-то девушка ждет с одиннадцати часов, – сообщила она, понизив голос.

– Как ее зовут?

– Марина Розину.

– Где она?

– Я провела ее в салон. Сказала, что не знаю, примешь ли ты ее, но она не уходит.

Итак, Марине Розину понадобилось его видеть… Почему именно его? Жена удалилась на кухню, а он направился в свой обставленный дешевой мебелью «салон».

Марина Розину сидела на краешке дивана. Увидев Бекаса, она тут же вскочила.

– Не знаю, помните ли вы меня. Мы познакомились…

– Помню, – прервал ее Бекас. – Мы заходили к вам за кулисы с моим другом Макрисом.

Он снова ее усадил. В глаза сразу же бросились бледность девушки и опухшие веки. Должно быть, она много плакала. Сейчас Марина Розину показалась Бекасу еще моложе – совсем ребенок.

Он молчал, вопросительно глядя на нее.

– Ангелос не убивал свою жену! – резко проговорила молодая актриса, сдерживая слезы.

Бекас обернулся на дверь. Он не выносил сцен в своем доме. Жена рядом, на кухне, дочь, вероятно, тоже вернулась… Бекас всегда старался избавить семью от эксцессов своей нелегкой профессии.

– Следствие покажет… – сказал он.

– Он в тюрьме, потому что вы все так осветили.

«Этого еще не хватало. Сейчас она будет устраивать мне скандал», – подумал Бекас.

Однако в голосе Марины не прозвучало ни вызова, ни обвинения, ни жалобы. Она просто констатировала факт.

– А при чем тут я?

– Вы показали, что Ангелос просил жену о встрече… И что видели его входящим к ней.

Гм, а малышка хорошо информирована. Кто ей сообщил? Ее любовник? А может, его адвокат? Во всяком случае, отрицать бессмысленно.

– Однако же я не сказал всего, что знал.

– А именно?

– Я не сказал про то, что вы ездили с ним, и про встречу в «Корали» днем раньше. Может быть, это неправда?

Он ожидал, что она будет отрицать, оправдываться. И немало удивился, услышав ответ.

– Почему? Правда.

– Итак, вы не отрицаете, что собирались встретиться с Дженни Дендрину в «Корали»?

– Нет.

Бекас взглянул на нее пристальнее. На бледном лице он не обнаружил и тени фальши. «Она же актриса, – подумал он. – Но чего она все-таки добивается?»

– Значит, признаете?

– Конечно.

– К счастью, следователь об этом не знает. Иначе у вас были бы неприятности.

– Отчего?

– И вы еще спрашиваете! Ваш любовник… Или Ангелос Дендринос не ваш любовник?

– Мы любим друг друга, – просто сказала она.

– Прекрасно. Итак, ваш возлюбленный убил свою жену.

– Не убивал!

– Существуют доказательства, что убил. А что бы сказал следователь, узнай он, что Дендринос поздно ночью пытался выманить жену из дома… или что, пока он был на вилле в ночь убийства, вы ожидали его в машине?.. Тут уже речь пошла бы о соучастии.

Из кухни доносился запах мяса с луком.

– О соучастии? Почему?

– Потому что вы помогали завлечь жертву в ловушку. Разве не вы просили Дженни Дендрину о встрече?

– Я?

– Ну как же, вы ведь сами сказали, что у вас было назначено свидание?

– Да, было…

– О котором вы договорились по телефону?

– Да. Но это она мне позвонила.

Такого поворота Бекас не ожидал.

– Она?.. Вам?..

– Да! Позвонила мне домой. Э т о  о н а  п р о с и л а  о  в с т р е ч е.

Конечно, лжет! Он отлично помнит, что́ сказала ему по телефону Дженни Дендрину: это малышка хотела с нею встретиться в ресторане «Корали». Сначала Дженни согласилась – решила проучить соперницу «за наглость», – но потом, поразмыслив, испугалась и не пошла. Все это убитая без обиняков выложила ему накануне преступления.

– Значит, она сама предложила вам встретиться?

– Ну конечно! Предложила и сама назначила место и время. Я не хотела идти. Боялась. Но Ангелос сказал, что лучше все выяснить раз и навсегда. Пусть она даст ему развод, и мы поженимся. Повторяю – мы любим друг друга. Он боялся за меня, поэтому мы и поехали вместе.

– Чего же он прятался?

– Его жена сказала, что хочет поговорить со мной наедине.

Все ложь – это ясно как день. Бекас еще раз убедился, что она хорошая актриса, ведь он чуть было не попался на эту удочку.

– Хотел бы вам поверить, но, к сожалению, не могу. Вас не удивляет, что я знаю об этой встрече?

– Удивляет! – растерянно произнесла актриса.

Из столовой донесся звон посуды: жена уже накрывала на стол.

– О вашем телефонном звонке, о том, что вы просили о встрече, мне сообщила сама госпожа Дендрину.

– Боже мой! Да как она могла такое сказать?!

– Теперь это уже не имеет значения. Встреча ведь не состоялась. Следствию ничего не известно.

– Вы ошибаетесь, это имеет огромное значение, – неожиданно твердым голосом сказала актриса. – Если то, что вы говорите, правда…

Бекас улыбнулся.

– У вас есть основания подозревать меня во лжи?

– Нет… Простите меня… Я не то хотела сказать. Но, если Дженни Дендрину действительно сказала вам, что я, а не она просила о встрече, значит, она лгала.

Вкусные запахи долетали теперь из столовой. Бекас вспомнил, что с утра ничего не ел. Эта беседа с влюбленной девчонкой становилась бессмысленной.

– Возможно, – сказал он безразлично, только чтобы поскорей от нее отделаться.

Девушка это поняла.

– Нет, не говорите так. Это все очень важно. Потому что если Дженни солгала вам про эту встречу, з н а ч и т,  о н а  м о г л а  л г а т ь  и  в  д р у г о м.

– Послушайте, мадемуазель, – начал Бекас с явным раздражением, – у меня же нет никаких полномочий…

И внезапно осекся. Только теперь до него дошел весь смысл слов этой девушки, которая смотрела на него с мольбой и тревогой. «Е с л и  Д ж е н н и  Д е н д р и н у  с о л г а л а  в а м  п р о  э т у  в с т р е ч у,  з н а ч и т, о н а  м о г л а  л г а т ь  и  в  д р у г о м».

– Зачем ей было лгать?

– Не знаю, – сказала она в отчаянии.

Только что Бекас думал, как бы от нее избавиться. Теперь же он мгновенно перестал ловить запахи, манившие в столовую. Девушка права: если Дженни Дендрину хоть в чем-то одном ему солгала, то можно ли верить всем ее словам? Но зачем ей было лгать, с какой целью?

– Когда вы впервые познакомились с госпожой Дендрину?

– В тот вечер, когда вы приходили, она тоже зашла ко мне в гримерную.

– Она знала ваш телефон?

Он тут же подумал о нелепости своего вопроса: Дженни Дендрину могла найти телефон в любом телефонном справочнике.

– Нет. Я сама удивилась. Ведь номер принадлежит не мне.

– У вас нет телефона?

– Не было. Этот номер отдала мне подруга, она сейчас за границей. Узнать мой телефон можно только в театре…

– Ну, вряд ли она бы стала так себя утруждать. Гораздо вероятнее, что все-таки вы ей позвонили.

Нет, нельзя поддаваться обаянию этой девчонки. Она, конечно же, знала о планах своего любовника, скорее всего, они вместе их и разрабатывали. Он вспомнил, что́ рассказала ему несчастная Дженни Дендрину о случайно подслушанном телефонном разговоре. Это было в тот первый раз, когда она пришла просить его защиты. И вот как он ее подвел.

Он был зол на себя, потому что все-таки попал под влияние этой девчонки.

– Послушайте, мадемуазель, – сказал он, – я больше не имею касательства к этому делу. По всем вопросам вам надо обращаться к следователю или прокурору. А сейчас, извините, меня ждут.

Она встала. На глазах у нее появились слезы.

– Ангелос невиновен.

– Ничем не могу помочь. Пусть его адвокат докажет это на суде.

– На суде будет поздно.

Бекас чувствовал – еще немного, и он потеряет терпение. Жена нарочно гремела посудой, давая понять, что обед стынет.

– Чего же вы хотите от меня?

– Докажите, что он невиновен, так же, как доказали обратное.

Это было уж слишком.

– Я уже сказал, мадемуазель, что не имею никаких полномочий, к тому же меня ждут к обеду.

– Но…

– Прошу вас.

Понурив голову, она вышла из комнаты. Бекас, почти выведенный из себя, проводил ее до дверей.

– Нет, вы только подумайте! «Докажите, что он невиновен, так же, как доказали обратное!» – сердито бормотал он, входя в столовую.

– Чего она хотела, эта девушка? – спросила жена.

– Она сумасшедшая! – ответил Бекас, усаживаясь за стол.

– Что ты говоришь! Бедняжка! А такая симпатичная!

Симпатичная. Вот именно! Симпатичная, потому и опасная.

Он попытался выбросить из головы неприятный разговор и сосредоточиться на шедеврах жениной кухни. Как ни странно, у него ничего не выходило. «Если Дженни Дендрину солгала про эту встречу, значит, она могла лгать и в другом». Глупости! Разве сама смерть не стала неоспоримым доказательством ее искренности? А малышка… Что ж, она хорошая актриса, хочет спасти своего любовника и – почему бы и нет? – состояние, которое Дендринос, конечно, потеряет, если его осудят за убийство жены.

Он закончил обед в молчании и даже забыл воздать похвалы кулинарному искусству жены, чего не забывал делать со дня свадьбы всякий раз, когда она готовила свое непревзойденное блюдо – мясо с луком.

После обеда Бекас обычно беседовал с женой. Они обменивались новостями – не политическими, конечно, а житейскими, – говорили о двоюродной сестре, которая вышла замуж, об умершей тетке, а в последнее время главным образом о свадьбе дочери. На сей раз Бекас нарушил семейную традицию. Он уткнулся в газету, а жена, собрав тарелки, поспешила на кухню готовить ему кофе. Читать Бекас не смог: мысли не давали покоя. Конечно же, эта комедиантка его обманула… А если нет? Если нет?

– Нет, – произнес он вслух.

Ведь если она говорила правду, то все становится необъяснимым. Тогда получается, что Дженни Дендрину ему лгала. А цель? С какой целью?

Жена принесла кофе. Бекас отложил газету.

– Где Элени?

Жена напомнила ему, что дочь обедает сегодня у будущей свекрови.

– Она еще утром говорила.

– Да, я забыл.

Бекас взял чашечку с ароматным кофе. С каждым глотком он впадал во все большую задумчивость. Малышка наговорила много глупостей, но доля истины в ее словах есть: его показания сыграли большую роль в ходе следствия. Он встал и взял телефонный справочник. Жена следила за ним, не задавая вопросов.

– Ищу телефон одного адвоката по фамилии Димитриадис.

– Адвоката?

– Да, это адвокат госпожи Дендрину, той, которую убили.

Госпожа Эгантия поглядела на фотографию Дженни Дендрину в газете.

– Эта дама приходила к нам.

– Да.

Бекас нашел нужный адрес и телефон. Отложил справочник и вернулся на прежнее место.

– Не будешь звонить? – спросила жена.

– Нет, лучше сам зайду к нему попозже.

В тот же вечер Бекас встретился с адвокатом. Господин Димитриадис обслуживал только богатых клиентов. Его кабинет был обшит дубом. Сам хозяин носил шикарный английский костюм. А письменный стол украшали дорогие безделушки. Поскольку адвокат вращался исключительно в привилегированных кругах, ему практически не приходилось вести уголовных дел.

Внимание Бекаса почему-то привлекли манжеты его шелковой сорочки, сколотые золотыми запонками и выглядывавшие из-под рукавов пиджака. В кабинете витал запах английского одеколона «Аткинсон».

– Слушаю вас.

– Я пришел по делу госпожи Дендрину.

Димитриадис удивленно и недоверчиво взглянул на Бекаса. Какое отношение может иметь этот неотесанный толстяк к такой аристократке, как Дендрину?

– Полагаю, она была вашей клиенткой, – продолжал Бекас.

– Не только клиенткой, но и другом.

– Она вам поручила дело о разводе?

– Простите, – ледяным тоном произнес адвокат. – Вас, кажется, зовут Бекас.

– Да.

– Полицейский?

– Бывший.

– Вы больше не работаете в полиции?

– Нет. Недавно вышел на пенсию.

– Тогда я не понимаю, на каком основании вы проявляете интерес к этой истории.

Он упорно рассматривал ногти на правой руке, как бы желая показать, что напрасно теряет время. А Бекас внимательно изучал этого человека. Димитриадис был еще не стар, лет сорок пять – пятьдесят, не больше. Хорошо сложен, безукоризненно одет, наверняка много путешествовал и, конечно, всегда останавливался в дорогих отелях.

– Официально – ни на каком, – сказал Бекас.

– Что ж! – проронил адвокат, тем самым давая понять, что говорить им больше не о чем.

– Однако, – не отступал Бекас, – за несколько дней до смерти ваша клиентка обратилась ко мне.

В глазах адвоката мелькнуло любопытство, которое он тут же погасил.

– Вот как? Она к вам обратилась? А зачем, позвольте узнать?

– За помощью.

– Какого рода? – Димитриадис снова не смог сдержать явной заинтересованности.

– Она боялась, что ее убьют.

Тут адвокат окончательно отбросил напускное равнодушие.

– Что вы говорите! Это весьма существенно, ведь ее действительно убили. И она подозревала, кто ей угрожает?

У Бекаса чуть не вырвалось: «Да». Но, сам не зная почему, он вдруг передумал и произнес:

– Возможно.

– Кто же это?

– Она не пожелала мне этого открыть.

– К сожалению, ее страхи оправдались, – сказал Димитриадис. – И все-таки я не понимаю, почему, коли правосудие взялось за это дело…

– Почему вмешиваюсь я? – прервал его Бекас. – Потому что покойная мне заплатила. Это для меня не совсем привычно… Я был профессиональным полицейским…

– А сейчас переквалифицировались в частного детектива?

– И не думал. Однако по причине, которую нет необходимости вам объяснять, я принял деньги от вашей клиентки.

– Не понимаю…

– Мне было заплачено за определенную работу, – спокойно сказал Бекас, – и я выполняю эту работу.

Губы Димитриадиса скривила язвительная улыбка.

– Вам было заплачено, чтобы вы ее охраняли. А вы в этом не преуспели. Нет-нет, я вас не виню… Но после того, что произошло, о какой еще «работе» может идти речь?

– Найти убийцу, – ответил Бекас.

Почему он так сказал? Убийца Дженни Дендрину найден. Это именно тот человек, которого она боялась, и сам Бекас не сомневался в его виновности. Почему же он так ответил? Может быть, потому, что адвокат своим видом снисходительного превосходства вызывал в нем раздражение?

– Но убийца найден, – сказал адвокат. – Или вы считаете, что ее супруг невиновен?

Нет, Бекас так не считал.

– Я хочу в этом убедиться.

– А вы не уверены?

– Пытаюсь себя уверить. Господин Димитриадис, о том, что жена хочет с ним развестись, Ангелос Дендринос впервые узнал от вас?

– Да.

– Он сам к вам пришел?

– Нет, я пригласил его. Меня просила об этом моя клиентка. Она не хотела встречи с ним и возложила это на меня. Я ему позвонил.

– И он пришел к вам в контору?

– В тот же день.

– Вы говорили с ним о разводе?

– Естественно.

– И как он прореагировал?

– Сначала рассердился.

– Почему? Он не хотел развода?

– Думаю, нет.

– Он вам об этом сказал?

– Да нет, просто он немного повозмущался, а потом вдруг успокоился и сказал, что готов в любой момент выполнить требования жены.

– В чем причина такой внезапной перемены, как вы думаете?

– Не знаю.

Димитриадис взял с письменного стола кожаный портсигар, оправленный в золото, и предложил Бекасу сигарету. Затем прикурил от большой золотой зажигалки, стоявшей на краю письменного стола. В этом кабинете, куда ни бросишь взгляд, везде роскошь. Этот человек не вызывал симпатий у Бекаса.

– Значит, его вывел из себя не сам разговор о разводе?

– А что же?

– Может быть, то, что супруга не пожелала с ним говорить, а возложила все на вас.

– Возможно, – пожал плечами Димитриадис.

Было видно, что адвокат не принимает всерьез ни Бекаса, ни его вопросы. Он отвечал ему вежливо и снисходительно, однако всем своим видом давал понять, что считает разговор бессмысленной потерей времени.

– Чем еще я могу быть вам полезен? – В словах сквозила явная издевка.

– Благодарю вас, до свидания.

Еще не выйдя из здания, Бекас пожалел, что пришел сюда. Встреча была весьма неприятной и поставила Бекаса в неловкое положение. Глупо! Что, собственно, он хотел выяснить? Говорил ли адвокат с Дендриносом о разводе? Но Бекас и без того это знал. Не потому ли Дендринос пошел на убийство, что жена решила с ним развестись и объявила об этом через своего адвоката?.. Бекас корил себя за эту нелепую, патетическую фразу о желании убедиться в виновности Дендриноса. Шагая по улице Панепистимиу, он все еще ощущал на себе холодный, насмешливый взгляд адвоката.

Да, лучше предоставить правосудию во всем разбираться, а ему, пенсионеру, вернуться к свадьбе дочери и другим домашним делам.

В былые времена (как недавно они были, всего несколько месяцев прошло), когда у него возникало какое-либо затруднение, к расследованию сразу подключалась масса людей; в управлении полиции собирался целый совет. Ситуацию прокручивали самым тщательным образом и со всех сторон. Да и помимо совета Бекас мог обратиться со своими проблемами к любому из сослуживцев. Теперь же он взялся в одиночку решать эту нелегкую задачу. Впрочем, может, и задачи-то нет никакой. Да, все сходились на том, что никакой задачи нет и быть не может. И все же что-то Бекасу не давало успокоиться. «Что ни говори, а старики должны вовремя уходить на пенсию, – думал он. – Закон здесь очень мудр». Когда-то в молодости он полагался только на факты и больше его ничто не интересовало. А вот теперь постарел… Конечно, постарел, иначе отбросил бы всякие эмоции, отрешился бы от того, что Марина Розину вызывает симпатию, а адвокат Димитриадис – нет.

Ноги сами привели его к Макрису. Он уселся в кресло с газетой и стал терпеливо ждать, когда журналист закончит дела. Не отрываясь от газеты, Бекас краем уха слушал разговоры политических комментаторов о правительственном кризисе. Сколько лет уж в кабинете Макриса не смолкают одни и те же рассуждения о вечном кризисе, сопровождающем буквально каждое новое правительство.

Наконец Макрис отставил дела и обратился к нему:

– Итак, к тебе приходила Марина Розину?

– Откуда ты знаешь?

– Сама позвонила. Малышка вспомнила, что я познакомил тебя с ней, и просила меня попросить тебя ей помочь.

– В чем?

– Она хочет доказать, что ее возлюбленный невиновен.

– Сумасшедшая! – проворчал Бекас.

– Влюбленная, что, впрочем, одно и то же. – Макрис стал набивать трубку – он курил редко и только трубку. – Так что она тебе говорила?

– Что это не она, а Дженни Дендрину сама назначила ей свидание в «Корали». Лжет, конечно.

– Скорее всего, ты прав, – не очень уверенно произнес Макрис.

Трубка потухла, едва он ее зажег.

– Что за удовольствие находят люди в этих трубках? – брюзжал Бекас. – Не понимаю. Не можешь курить нормальные сигареты?

– Это я предоставляю тебе. Да, очевидно, малышка просто-напросто выгораживает любовника. Но представь себе, ну на один процент из ста, что она говорит правду.

– Это невозможно.

– Пусть так. Но будем рассуждать абстрактно. Предположим, что она не лжет. Что утверждал Дендринос на допросе? То же самое. Он настаивал, что жена сама его позвала.

– Ага, позвала и, увидев его у ворот, не открыла, – сказал Бекас – Даже свет везде потушила! Разве ты не понимаешь, что так быть не может!

– Понимаю. Но ведь мы обсуждаем эту возможность теоретически. Допустим, Дженни Дендрину пригласила мужа в Сунион и она же назначила встречу малышке.

– Но ведь Дженни сама мне сказала…

– Знаю. А что, если  о н а  т е б я  о б м а н у л а?

– Для чего? – резко спросил Бекас.

– Чтобы никто потом не поверил оправданиям ее супруга. Как оно и вышло на самом деле…

– А ты случаем не пристрастился к полицейским романам?

– Мы выдвигаем гипотезу, – спокойно продолжал Макрис, не обратив внимания на эту шпильку. – Я вовсе не настаиваю, что все так и было. Я только хочу исследовать все версии. Ну, пусть это будет гимнастикой ума, игрой…