Текст книги "Современный греческий детектив"

Автор книги: Димитрис Раванис-Рендис

Соавторы: Антонис Самаракис,Яннис Марис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

– С четверть часа назад.

– Кто?

– Да вот он.

Из кучки людей выступил щуплый мужчина, по виду рабочий.

– Расскажи, – коротко бросил ему Бекас.

– Я шел домой. Сначала подумал: пьяный лежит. Подошел ближе – гляжу, а он… Ну, я в жандармерию.

Один из жандармов подтвердил: этот человек сообщил в участок о происшествии.

– Ты тут поблизости живешь? – спросил Бекас, угощая рабочего сигаретой.

– Ага. Вон на том углу. – Он показал рукой.

– А не знаешь такого Ангелоглу… Макиса Ангелоглу? – спросил вдруг Бекас.

– Ангелоглу?

– Да. Макис Ангелоглу тут не живет?

Нет. Ангелоглу здесь не живет, да и фамилию такую он слышит впервые.

– А приезжих из Афин в последнее время тут не было?

Рабочий наморщил лоб. Да нет, здесь все старожилы, каждый человек на виду.

– Ты уверен? – с упавшим сердцем сказал Бекас.

– Конечно. Не верите – вон его спросите, – он кивнул на другого из группы местных жителей. – Сосед мой с незапамятных времен тут живет. У нас никто из приезжих не селился в последнее время?

– Нет, – заверил тот.

Люди врать не станут. Но Бекас решил не отступать: в лепешку расшибется, а убийцу своего агента найдет.

– Высокий блондин, худощавый, но крепкий. И лицо такое… мрачное…

Они переглянулись: Бекас напряженно наблюдал за ними. Жандармы не вмешивались: афинскому коллеге видней, как вести расследование. Первый рабочий, сдвинув кепку, почесал в затылке, еще раз взглянул на соседа.

– Ну так что? – нетерпеливо спросил Бекас.

– У нас есть один похожий из здешних.

– Как его зовут?

– Йорданис. Костас Йорданис. Но он здесь еще раньше меня поселился.

Это в схему не укладывается. Бекас был упрям: хотя бы ради памяти погибшего он должен исключить малейшую возможность, а одна еще есть… Конечно, маловероятно, но все же…

– А ты сколько лет живешь в Ларисе? – продолжал он.

– Да уж давно, – ответил рабочий.

– Точнее.

Тот подумал, пробормотал что-то себе под нос, прикинул на пальцах, посчитал.

– Девять лет.

Бекас был как в лихорадке. Девять лет. А блондин поселился здесь раньше, не так ли?

– И на сколько раньше тебя поселился здесь Йорданис?

– А бог его знает.

Жандармы внимательно слушали, не понимая, куда он клонит. Тут вступил в разговор сосед рабочего.

– А я помню. Он появился в нашем квартале еще при немцах.

Глаза у Бекаса сверкнули.

– В начале или в конце оккупации?

– В конце, – после некоторого раздумья ответил тот.

Бекас с трудом сдерживал нетерпение. И как ему раньше не пришло это в голову!

– Покажите, где живет Йорданис?

– Да вон его забор.

Мужчина указал на ограду, которой был обнесен третий дом справа. Все направились туда. Домик был низенький и ничем не отличался от других домов квартала.

– Вход сзади, с другой улицы, – пояснил рабочий.

– Скорее!

Они побежали туда. В окнах было темно. Постучали в дверь. Никто не ответил. Постучали громче. Безрезультатно.

– Надо взломать дверь, – повернулся Бекас к сержанту.

Тот в нерешительности смотрел на столичного полицейского. На каком основании ломать дверь?

– Йорданис – убийца, – настаивал Бекас.

Тот с сомнением покачал головой. Очевидно, считал, что Бекас кипятится из-за убийства своего помощника. Полицейский мгновенно оценил обстановку. Ну конечно, он сам виноват, надо сохранять хладнокровие.

– Послушайте, – он достал из кармана фотографию, – мы разыскиваем этого человека по подозрению в другом убийстве. Его фамилия Ангелоглу. Полиция считала его мертвым, а выяснилось, что он жив. – Он повернулся к рабочему. – Подойди-ка сюда, приятель. Своего соседа, Йорданиса, ты хорошо знаешь?

– Каждый день вижу, – засмеялся тот.

Бекас подвел рабочего к электрическому фонарю и поднес фотографию к самому его носу.

– Это он?

– Да, конечно, – ни минуты не сомневаясь, ответил рабочий.

– Спасибо. – Бекас спрятал фотографию в карман и снова приступил к сержанту. – Йорданис, житель вашего города, и Ангелоглу, проходящий по розыску убийца, – одно и то же лицо. Понятно?

Сержант ничего не понял, не так-то это просто.

– Ладно, потом объясню, – улыбнулся Бекас. – А теперь мы должны проникнуть в дом. Здесь живет убийца.

Сержант кивнул. Но сомнения окончательно не рассеялись. Дело слишком запутанное.

Они без труда взломали дверь. Обстановка дома была самая непритязательная. Обычная холостяцкая квартирка, однако обжитая: чувствуется, что хозяин живет здесь постоянно. Бекас обошел весь домик – прихожую, столовую, спальню.

– И чем он занимается, этот Йорданис? – спросил он рабочего, вместе с ним вошедшего в дом.

Тот пожал плечами. Кажется, торгует чем-то.

– А разъезжает он часто?

– Да. То по деревням мотается, собирает заказы на товары, то ездит в Афины делать закупки.

Итак, Макис Ангелоглу в конце оккупации сбежал из Афин и раздобыл себе новое удостоверение личности… Вдруг внимание полицейского привлекла дешевая жестяная пепельница на деревянном столике. Там лежали два окурка. На одном были отчетливо видны следы губной помады. В этой комнате побывала женщина, и Бекас знал, кто она. Взяв окурок со следами губной помады, он спрятал его в пустую пачку из-под сигарет.

Через час печальная процедура была завершена. Врач-криминалист составил акт, и тело несчастного агента отвезли в морг муниципальной больницы. В Ларисе и окрестностях был объявлен розыск. Приметы сообщили по телефону во все жандармские участки.

В жандармерии их уже дожидался срочно вызванный из дому лейтенант.

– Мы разыскиваем Макиса Ангелоглу, – начал рассказывать Бекас, – авантюриста и предателя, который в конце оккупации сумел инсценировать собственную гибель. До недавнего времени никто не сомневался, что он мертв. Но после убийства в Национальном театре… Может, слышали? – (Лейтенант кивнул: он читал об этом в газетах.) – Мы стали подозревать, что Ангелоглу жив. Он был мужем убитой премьерши. По фотографии мы установили, что именно этот человек в сообщничестве с актрисой Талией Халкьей шантажирует любовника погибшей, некоего Каридиса…

Он сначала объяснил, кто такой Каридис, потом рассказал о поездке Халкьи в Ларису. Лейтенант слушал не перебивая, но вся эта история казалась ему невероятной, похожей на роман.

– Сегодня вечером, – заключил Бекас, – мой агент следил за Халкьей. Сперва он то и дело мне звонил, затем звонки прекратились, и я увидел его уже мертвым. Точно я не знаю, что произошло, но это нетрудно представить.

Нетрудно представить!.. Агент, наверно, видел, как старуха наведалась в домик в Табакике. После ее ухода он следил за Йорданисом, а тот заметил его и убил. А может, агент задержал преступника на улице или дома, и по дороге в жандармский участок Йорданис напал на него.

– Значит, Йорданис и есть Ангелоглу? – спросил лейтенант.

Бекас с горечью улыбнулся: Ангелоглу совсем не глуп. Как только понял, что оккупации приходит конец и ему за пособничество грозит тюрьма, он решил на время исчезнуть. А чтобы в дальнейшем его не «беспокоили», пусть считают мертвым – способ самый верный. Вот он с помощью своих немецких друзей и прикончил какого-то беднягу, до неузнаваемости изуродовал ему лицо, обрядил в свой костюм, а в карман засунул свои документы. Время было смутное, кто станет разбираться?

Первую часть своего плана Ангелоглу осуществил. Оставалась вторая. Куда скрыться? Все, кто прячутся, рискуют рано или поздно попасться. Безопасней жить открыто, но под чужим именем. И авантюрист прекрасно обделал дельце: еще при немцах раздобыл себе новое удостоверение личности. Освобождение он встретил уже под именем Йорданиса, честного гражданина.

Он завел себе новых знакомых. В Ларисе все знали Йорданиса. А про Ангелоглу даже полиция со временем забыла. Кого интересуют покойники? По торговым делам он постоянно ездил в Афины. И возможно, убил Розу Варги именно потому, что она пригрозила его разоблачить.

– Все это одни догадки, – задумчиво произнес лейтенант.

– Догадки постепенно подтверждаются. По фотографии мы установили: человек, которого мы разыскивали в Афинах, – Макис Ангелоглу. А сегодня на этом снимке соседи опознали Йорданиса. К тому же… – Бекас запнулся.

– Что?

Полицейский криво усмехнулся.

– Есть возможность снять и остальные вопросы.

– А именно?

– Вот. – Он вынул из пачки окурок со следами губной помады. – Женщину, выкурившую эту сигарету в доме Йорданиса, зовут Талия Халкья. За ней и следил погибший агент. Давайте ее навестим!

– А не поздно?

– Ничего, – сжав губы, проговорил Бекас. – Пошли.

По дороге лейтенант спросил:

– Вы думаете, она в чем-нибудь признается?

Бекас опять злорадно усмехнулся. В темноте лейтенант разглядел на лице афинского полицейского выражение непреклонной решимости.

Гостиница, где остановилась Талия Халкья, находилась возле рынка и выглядела как обыкновенный жилой дом. Просторный двухэтажный дом. Стеклянная дверь была заперта. Бекас настойчиво стучал, пока за стеклом не показалась недовольная физиономия с растрепанными волосами. Портье явно разбудили.

– Мест нет! – и не подумав отпереть, крикнул он.

– Открывайте!

Портье уже хотел повернуться к ним спиной, но вдруг увидел рядом с Бекасом лейтенанта жандармерии. Тогда он впустил их, хотя и с видимой неохотой.

Бекас не дал своему коллеге и рта раскрыть.

– Номер госпожи Халкьи! – потребовал он.

Портье вопросительно взглянул на лейтенанта. Тот кивнул: отвечай, мол.

– Пятый, – сказал портье. – Но ведь уже поздняя ночь.

– Где пятый номер?

– На втором этаже, справа. Мне ее разбудить?

– Мы сами разбудим, – ответил Бекас.

Он отстранил озадаченного портье и пошел к лестнице. Лейтенант, поколебавшись, последовал за ним: он не одобрял действий столичного полицейского, но не вмешивался, потому что понимал состояние Бекаса. У него самого друг не так давно погиб от руки бандитов. Портье только руками развел. С полицией не поспоришь!

Перед пятым номером лейтенант приготовился постучать, но Бекас, опередив его, неслышно повернул ручку двери. Ну, этот полицейский из Афин переходит всякие границы!

Дверь оказалась не запертой. Бекас вошел в комнату, осветившуюся слабым светом из коридора.

– В чем дело? – раздался сонный женский голос.

Бекас повернул выключатель, и старая актриса вскочила, сев на постели.

Глаза ее были расширены от ужаса, но после сна женщина, видимо, еще плохо соображала.

– Что вам надо? – пробормотала Талия Халкья, увидев в дверях Бекаса и лейтенанта жандармерии.

Халкья рывком натянула простыню на впалую грудь.

– Что вам здесь надо? – взвизгнула она. – Кто вам дал право врываться в номер среди ночи?!

Ее негодование было явно наигранным: артистку сковал страх. Бекас склонился над кроватью. Он был в ярости. Лейтенант наконец решился войти в комнату.

Талия Халкья сделала вид, будто только что узнала Бекаса.

– Ах, это вы? – Она состроила на лице дружелюбную гримасу.

– Где он? – прорычал Бекас.

– Кто?

Он схватил ее сухую старческую руку и так стиснул, что Халкья вскрикнула от боли.

– Не притворяйтесь! Где он?

Она резко выдернула руку. Видно, наконец справилась со своим страхом.

– Не знаю, о ком вы говорите, – ледяным тоном произнесла она. – Я буду жаловаться министру. Узнаете, как врываться в комнату к женщине!..

Она бы еще долго возмущалась, но Бекас грубо ее оборвал:

– Хватит!

Лейтенант неодобрительно наблюдал за этой сценой. Только убийство полицейского может в какой-то мере оправдать подобную грубость. Впрочем, чего беспокоиться, в конце концов, Бекас не в его подчинении.

– Хватит! – снова прорычал Бекас. – Довольно комедию ломать! Нам все известно.

– Не понимаю, о чем вы.

– Где Ангелоглу?

Артистка вздрогнула.

– Кто-кто?!

– Вы сами прекрасно знаете, кто. Ангелоглу, муж вашей подруги Варги.

Талия Халкья закатилась судорожным смехом, еще больше обезобразившим ее увядшее лицо.

– Да вы и впрямь с ума сошли! Ангелоглу давным-давно умер.

– Нет, он жив, – заявил Бекас. – И мне известно, что вместе с ним вы тянули из Каридиса деньги. А позавчера вы встречались с Ангелоглу в Афинах, в районе улицы Сеполион.

Лицо старой актрисы покрылось смертельной бледностью.

– Что за чушь! – Она понизила голос до шепота.

– Бросьте притворяться! Вчера вы помогли вашему приятелю убрать сотрудника полиции. А это, знаете, чем пахнет?

Тут Талия Халкья вскочила с постели. Она дрожала всем телом.

– Какого сотрудника?

– Ах, вы не знаете!

Вид у Бекаса был такой свирепый, что актриса не на шутку испугалась.

– Клянусь, ничего не знаю.

Насчет убийства она говорила правду – Бекас это сразу понял.

– Сегодня вечером ваш приятель Ангелоглу убил полицейского агента, который следил за вами. Убил возле своего дома, в Табакике. А вы вечером там были. Это вы помогли заманить его в ловушку. Поэтому по делу будете проходить как соучастница. Если б я мог, своими бы руками вас задушил.

Ярость на мгновение ослепила Бекаса: не помня себя, он угрожающе надвинулся на женщину; та закрыла лицо руками. Лейтенант подскочил и схватил полицейского за локоть.

– Простите, – опомнившись, сказал Бекас и вытер пот со лба. Потом закурил сигарету, глубоко затянулся. – А теперь рассказывайте все.

– Клянусь богом, я ничего не знаю об убийстве, – тяжело дыша, проговорила Талия Халкья.

Она уже не отрицала, что была в Табакике, а с ужасом думала лишь о том, что ее могут привлечь за убийство.

– В котором часу вы ушли от Ангелоглу? – спросил Бекас.

– В восемь.

– Нашего агента видели?

– Нет, честное слово!

– Ангелоглу остался дома?

– Да.

– Ладно. Остальное после. Прежде всего ответьте на вопрос: куда он девался?

– Понятия не имею.

– А если подумать.

– Да, ей-богу, не знаю. Я в Ларисе впервые. Раньше виделась с ним только в Афинах.

– Зачем вы сюда приехали?

– Мы поняли, что в Афинах оставаться опасно.

– И что вы собирались делать дальше?

– Думали поехать в Салоники.

– А там что?

– Не знаю. Все устраивал Ангелоглу.

– Неужели он вам ничего не говорил?

– Нет.

Бекас опять схватил ее за руку.

– Не вздумайте мне лгать, мадам! Не то я вас живо препровожу в тюрьму за два убийства. Кто у него есть в Салониках?

– У него там… приятель. Но пойдет ли он к нему – я не знаю.

– Кто он, этот приятель?

– Мавридис, у него таверна в пригороде, в Бахце-Цифлике.

Бекас выпустил ее руку. Чрезмерное возбуждение, в котором он уже целый час находился, сменилось страшной усталостью. Он кивнул лейтенанту: можно идти.

– Одевайтесь, пойдете с нами, – бросил он Халкье.

Вскоре они вышли из гостиницы. Заспанный портье проводил их недоуменным взглядом.

Приближался рассвет. От реки Пеней поднимался туман и легким покровом окутывал город. Они шли в жандармское управление. Талия Халкья семенила между мужчинами, дрожа от страха и утренней прохлады. Все молчали. Огни на улицах начали гаснуть. Через десять минут они были на месте и сразу направились в кабинет лейтенанта.

– Садитесь, – сказал Бекас, указав актрисе на стул.

Себе он взял другой и сел на него верхом, положив подбородок на спинку.

– А теперь расскажите нам все. Кто убил Розу Варги?

– Не знаю.

Сидя за своим письменным столом, лейтенант молча слушал. Не зная подробностей дела, он предпочитал не вмешиваться.

– В ваших интересах чистосердечно сознаться во всем, – предупредил Бекас.

– Я говорю правду, – пролепетала Талия Халкья. – То, что было мне известно, я еще тогда вам сказала, в ту ночь.

– А за что Каридис платил вам деньги? Не отпирайтесь, мне известно, что он вам платил. Вы с вашим дружком его шантажировали, из-за чего?

Талия Халкья сначала только растерянно моргала. Потом, видимо решившись, спросила:

– Можно я закурю?

Полицейский дал ей сигарету, поднес зажигалку и сам закурил.

– Ну?

– Я все расскажу, – прошептала она.

Лейтенант резко выпрямился. Талия Халкья, обернувшись, бросила на него умоляющий взгляд, но он и бровью не повел.

– Я нашла у Розы несколько писем Каридиса, – сказала старая актриса. – Он писал ей о своей любви и проклинал жену. Я пошла к нему и пригрозила, что покажу письма госпоже Кариди.

Талия Халкья заглянула полицейскому в глаза. Верит ли он ей? Но лицо Бекаса было непроницаемым.

– А что Ангелоглу? – спросил он. – Ему тоже было известно об этих письмах?

– Я ему показывала их. Он и подучил меня пойти к Каридису.

– Когда вы познакомились с Ангелоглу?

– Уже давно, у Розы.

– Зачем он к ней приходил?

– За деньгами.

– Это было в доме Розы Варги?

– Да.

– А вы знали, что его считают убитым?

– Да. Но как-то раз мы зашли к Розе после спектакля, а он там. Роза сказала, что это ее двоюродный брат. А я напомнила ей про фотографию, где они сняты вместе, и она во всем мне призналась.

– И когда же Ангелоглу, как вы говорите, «подучил» вас шантажировать Каридиса?

– Через несколько дней после Розиной смерти. – Талия Халкья глубоко затянулась. – Сам ко мне заявился.

– Так.

Бекас встал, прошелся по комнате. Было непонятно, верит ли он показаниям артистки.

– А в тот вечер, когда убили Розу, Ангелоглу был в театре?

– Нет.

– А в Афинах?

– Не знаю. Мне он сказал, что был в Ларисе.

– И это все? – подойдя, спросил Бекас.

– Все.

Он склонился над ней так низко, что почти касался ее лица.

– И вы рассчитываете, что я поверю вашим россказням? – спокойно выговорил он.

– Но ведь…

– Довольно! Ангелоглу был в тот вечер в Афинах. И приходил в театр. Это он убил Розу Варги. А вы если и не были его сообщницей, то, во всяком случае, убийство произошло на ваших глазах. Почему вы покрываете Ангелоглу? И отчего Каридис покупает ваше молчание?

Талия Халкья безуспешно пыталась сохранить хладнокровие.

– Я сказала все, что знаю.

– Лжете! – Бекас зло засмеялся. – Что ж, вы сделали свой выбор. Пеняйте на себя.

Талия Халкья напоминала живой труп. Лицо превратилось в жалкую, выцветшую маску. Однако старая актриса продолжала стоять на своем.

– Все, что я говорю, правда.

Больше от нее ничего не добились. И Бекас решил отправить ее в Афины.

Никаких следов Ангелоглу обнаружено не было. Жандармерия Ларисы прочесала весь город и окрестности. Но тщетно. Преступник как сквозь землю провалился.

Бекас тоже собрался в столицу. Молодая балеринка в холле поглядывала на него издали, но не подходила. Она уже видела в местной газете сообщение об убийстве, происшедшем минувшей ночью, и поняла, что Бекаса сейчас лучше не трогать. Он первый подошел к ней.

– Ну как поживает твой дружок?

– Да оставь ты его. – Она повела плечами. – Ты же знаешь, мне на него наплевать… Стало быть, плохи твои дела?

– Хуже не бывает.

Бекас не переставал корить себя за гибель помощника. Зачем он сюда приехал? Чтоб сидеть сложа руки у телефона, в то время как убивали его друга?

– А что та женщина? – спросила Лили.

– Ничего.

– Может, она не виновата?

– Не знаю… Я уже ни в чем не уверен.

Они разговаривали, стоя в холле гостиницы. Солнце залило светом всю площадь. Даже суровый мраморный профиль Кумаса [17]17
  Кумас, Константинос (1777—1836) – известный математик и философ, уроженец Ларисы.


[Закрыть]как будто ожил.

– А как, по-твоему, это произошло?

Лили по обыкновению жевала резинку. Ее хорошенькое личико, несмотря на макияж, казалось детским. Бекас в задумчивости крутил на пальце ключ от номера.

– Мой приятель следил за Талией Халкьей. И, очевидно, попытался задержать ее сообщника. А тот его убил. Но, кто знает, может, все было и не так.

– А она присутствовала при убийстве? – поинтересовалась балеринка.

– По всей вероятности, нет. Портье сказал, что она вернулась в гостиницу около девяти. А убийство, как установил эксперт, произошло позже.

– И что теперь будет?

Бекас невесело улыбнулся. Он возвращается в Афины.

– А ты?

– Еду в Трикалу, – с отвращением выплюнув жвачку, сказала она. – Наш балаган будет потешать всю Фессалию. Денежные мешки везде найдутся.

Бекас взял ее за руку.

– Спасибо тебе за помощь. Будешь в Афинах – разыщи меня.

– Боюсь, что никогда уже туда не попаду. До свидания.

Она удалилась чересчур поспешно, чтобы Бекас не увидел у нее на глазах слезы. Полицейский неподвижно стоял посреди холла и глядел вслед высокой, стройной фигурке в пальто из верблюжьей шерсти, накинутом на плечи.

Бекас попросил у портье счет. А сам тем временем поднялся в номер и стал собирать чемодан.

Он складывал пижаму, когда раздался стук в дверь. За ним пришли из жандармерии.

– Господин лейтенант хочет вас видеть по делу Ангелоглу.

– Иду.

Он бросил пижаму на кровать и последовал за жандармом. На лестнице столкнулся с портье, который нес ему счет.

Как он и ожидал, новости были незначительные. Ночью на шоссе, ведущем на север, возле будки, где платят пошлину, какой-то человек попросил водителя грузовика подбросить его. В плаще, высокий, довольно худой и без вещей. Сборщик пошлины, единственный свидетель этой сцены, лица не разглядел. Была, правда, одна важная подробность: машина шла в Салоники.

– Как думаете, это он? – спросил лейтенант.

– Возможно. Помните, Халкья сказала, что они собирались ехать в Салоники.

Жандармерия собрала все сведения о грузовиках, которые в ту ночь уехали в северном направлении. Их оказалось много. У двух из них конечным пунктом была столица Македонии. Теперь уже за ними не угонишься. Они прибыли к месту назначения.

– Давайте позвоним в Салоники, – предложил Бекас.

Ответа ждать пришлось целый час. Наконец салоникская жандармерия разыскала ту машину. На ней действительно приехал высокий, худощавый человек, со светлыми волосами и мрачным лицом. С шофером расплатился щедро.

Бекас облегченно вздохнул. Слава богу, хоть какой-то след.

Припомнил, что Талия Халкья упомянула Мавридиса, владельца таверны в Бахце-Цифлике.

– Еду туда, – решил он. – Попытаюсь его разыскать. Когда поезд на Салоники?

– Скорый отправляется после полуночи.