Текст книги "Современный греческий детектив"

Автор книги: Димитрис Раванис-Рендис

Соавторы: Антонис Самаракис,Яннис Марис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)

5
ЖЕНСКАЯ НЕНАВИСТЬ

Скрипнула отворяемая дверь, и Бекас поднял голову. На пороге стояла женщина.

– Госпожа Элена Павлиди? – спросил он.

– Да.

Он оглядел вошедшую. Статная, интересная дама, в безукоризненном туалете. Зеленые глаза подведены и кажутся очень большими. Странная красота, холодная! Лицо немного бледновато и как будто напряжено.

– Садитесь, пожалуйста.

Он указал на кресло, и артистка молча села, вопросительно глядя на полицейского.

– Вы первая услыхали крик Талии Халкьи? – задал вопрос Бекас.

– Да.

– И поспешили к ней?

– Да.

Голос звучал отрывисто и тоже напряженно.

– Когда вы подошли к двери Розы Варги, там были еще люди?

– Нет. Только Талия Халкья. Но тут же сбежались и другие.

– Где вы находились, когда услыхали крик?

– У себя. Я только что вошла…

– Откуда?

– Заходила к Леккосу.

Полицейский понял, что Леккос – один из актеров.

– Когда вы возвращались к себе, дверь Розы Варги была закрыта? – спросил он.

– Да.

– Вы видели кого-нибудь возле ее гримерной?

– Нет.

Односложные ответы начали раздражать Бекаса. Он испытующе посмотрел на Элену Павлиди. Лицо ее оставалось холодным, непроницаемым, но какой-то огонек промелькнул в зеленых глазах. «Опасная женщина, – подумал он. – Не позавидовал бы ее врагу!»

– Стало быть, никого?

– В тот момент никого.

– Почему вы говорите «в тот момент»? А раньше вы кого-то видели?

– Да. Когда пошла к Леккосу.

– Кого же?

– Приятеля Варги, Каридиса. Они разговаривали, стоя в дверях. О чем – я не слышала, но вид у Каридиса был сердитый. Тут подбежала Талия, хотела вмешаться, но фабрикант ее прогнал.

Лицо Бекаса оставалось совершенно спокойным, но пальцы нервно сжались. Следовательно, Талия Халкья тоже была там. И видела Каридиса у своей подруги. Почему же она скрыла это? Почему ни словом ни упомянула про фабриканта? И о чем они потом перешептывались в коридоре, а как только он приблизился – умолкли? Отчего старая артистка выгораживает Каридиса? Все эти мысли вихрем пронеслись в голове, что внешне было совсем не заметно.

– А Димитриадиса вы видели с Розой Варги?

– Сегодня вечером? Нет. – Она с искренним удивлением взглянула на Бекаса.

– Мне сказали, что он разговаривал с Розой Варги незадолго до убийства.

– Я не видела. Но, возможно, это было во время моего отсутствия.

– Да, возможно. Значит, она беседовала с господином Каридисом, а потом он удалился…

– Не знаю. Прежде я ушла к Леккосу.

Полицейский сделал небольшую паузу. Актриса с невозмутимым видом ждала его вопросов.

– Стало быть, вы услыхали крик Талии Халкьи и побежали туда, – заговорил наконец Бекас. – Дверь Розы Варги была заперта. Вы постучали…

– Да. Но никто не ответил. Я подумала, что Варги упала в обморок.

Полицейский отметил, что она называет коллегу не «Роза», что было бы естественней, а «Варги».

– Вы были дружны с Розой Варги?

Лицо Элены Павлиди стало еще более непроницаемым, похожим на восковую маску.

– Это имеет отношение к делу? – холодно спросила она.

Бекас улыбнулся: нет, конечно. К делу отношения не имеет. Он спросил просто так.

– Так вы были дружны?

– Нет, – отрезала она.

С лица Бекаса не сходила спокойная, добродушная улыбка.

– Разрешите спросить, почему?

Артистка подумала чуть-чуть, а потом сказала просто и откровенно:

– Сомневаюсь, что у нее вообще были друзья.

– А вот госпожа Халкья – она недавно была здесь – называет себя ее подругой.

Элена Павлиди пожала плечами, как бы говоря: «Да что с нее взять, с этой дуры?»

– Почему же вы сомневаетесь? – настаивал полицейский.

– Потому что Варги делала все, чтобы вызвать у людей неприязнь.

– То есть?

Лицо Элены Павлиди впервые оживилось, исказившись гримасой ненависти.

– Она будоражила всю труппу. Чтобы получать роли, пускала в ход средства, не имеющие никакого отношения к искусству. Заставляла своих покровителей шантажировать дирекцию театра. На всех клеветала. Недостаток таланта возмещала злобой, коварными интригами. Она…

Элена Павлиди осеклась, поняв, что зашла слишком далеко. Было видно, как она изо всех сил пытается справиться с волнением.

– Она – что?.. – переспросил Бекас, с любопытством наблюдая за странной переменой в лице артистки.

– …никогда ни перед чем не останавливалась, – тихо закончила Элена Павлиди, явно сожалея о своем порыве.

Бекаса несколько сбил с толку этот неожиданный всплеск. Женщина только что выглядела такой спокойной, уравновешенной – и вдруг?.. «Эта способна на страшную ненависть, – подумал он. – Страшную?.. Даже на убийство?» Он внимательно посмотрел на Элену Павлиди, которая снова надела маску.

– А о вчерашней ссоре Розы Варги с Карзи… с мадемуазель Нелли Карзи, что вы знаете?

– Варги хотела отбить у нее жениха, – с презрением выговорила актриса. – И, как всегда, пустила в ход свои низкие уловки.

– А именно?

– Заявила Арису, что выставит Нелли Карзи из театра. И ему испортит карьеру, если он не бросит невесту. Она была на это способна, уверяю вас.

– И что же он? – спросил Бекас. – Уступил ей?

– Надеюсь – нет.

Опять воцарилось тягостное молчание. Элена Павлиди раскаивалась в том, что сказала больше, чем хотела. А полицейский пытался разобраться в своих впечатлениях.

– Скажите, госпожа Павлиди, вы играете главные роли? – наконец обратился он к ней.

– Играла, – с горечью отозвалась она.

Бекас понял: играла, пока Роза Варги ее не вытеснила.

– Всё, – сказал он. – Благодарю вас.

Актриса поднялась с кресла. Попрощалась кивком головы и вышла из кабинета, высокомерная и бесстрастная. Бекас тяжело вздохнул: клубок еще больше запутался, а он до сих пор не знает, за какую нить потянуть. Возможно, потому, что обнаружил их сразу несколько.

Полицейский потер рукой лоб. Голова болела. Нельзя так много курить. Ситуация складывается так, что, по сути, любой из окружения Розы Варги может оказаться убийцей. Хуже нет, когда подозреваешь многих.

Он закурил еще одну сигарету, но вскоре смял ее в пепельнице. Прежде всего надо разобраться с неизвестным посетителем. Кто он? Зачем приходил к Розе Варги? Или молодой Димитриадис… Он разговаривал с ней незадолго до убийства. Так утверждает Халкья. Но правду ли она говорит? Почему скрывает, что Каридис был у Варги перед самым убийством? Что общего у богача фабриканта и старой комедиантки?

Бекас встал и некоторое время в задумчивости расхаживал по роскошному кабинету. Со стены на него с улыбкой смотрела Роза Варги. «Красавица! Но, пожалуй, не производит впечатления порядочной женщины, – решил он. – Завтра разузнаю о ней поподробнее». Подойдя к окну, он стал смотреть на освещенную улицу и довольно долго стоял так, выстукивая по стеклу костяшками пальцев какой-то случайно припомнившийся мотив.

Арис Димитриадис… Посмотрим, что он за птица. По отзывам, отличный парень. Покойная премьерша его шантажировала, чтобы склонить к любовной связи. Прекрасный способ! Димитриадис, вероятно, мог ее убить. Основания у него, во всяком случае, были. Да любой мог ее убить! В раздражении полицейский отошел от окна.

Элена Павлиди ненавидела Розу Варги и не скрывает этого. Холодная, надменная, а внутри ненависть – такие люди обычно бывают опасны. Запутанная история! Опрошено всего три свидетеля, и уже столько подозреваемых. Ничего определенного, кроме того, что у покойной был талант возбуждать к себе ненависть.

Бекас снова вспомнил о Каридисе. На первый взгляд человек ограниченный, но Макрис другого мнения. Если верить Элене Павлиди, убийцей вполне может оказаться он. Бекас в сердцах плюнул. Подойдя к двери, высунул голову и приказал молодому полицейскому:

– Вызови ко мне господина Ариса Димитриадиса.

Вскоре полицейский появился в кабинете. Один.

– Его в зале нет, господин начальник, – сказал он.

– Он что, ушел?

Как странно! Он же распорядился, чтобы никто не уходил из театра.

– Посмотри, может быть, он у себя в гримерной, – сказал он.

Полицейский ушел и через несколько минут вернулся.

– Его там нет, – доложил он.

Бекас в задумчивости смотрел на него. Выходит, Арис Димитриадис ушел из театра. Но почему?

– Он не передавал, что еще зайдет?

– Нет.

– Странно!

Почему молодой человек ушел? Полицейский в недоумении пожал плечами. Ну что ж, со временем выяснится.

– Тогда пригласи Леккоса.

Вскоре пришел Леккос. Бекас рассеянно задавал стандартные вопросы и получал такие же ответы. Он уже собрался отпустить Леккоса, как вдруг спросил неожиданно для самого себя:

– Когда вы видели в последний раз Розу Варги?

– Примерно в четверть десятого возле гримерной Карзи.

Полицейский сразу стряхнул с себя оцепенение. Значит, она была в тот вечер у Нелли Карзи?

– Невесты Димитриадиса? – уточнил он.

– Да.

– Не знаете, что ей там понадобилось?

– Определенно не знаю, но могу предположить…

– Так-так!

– Обычное дело. Наговорить гадостей о Димитриадисе и оскорбить Нелли. Это ведь не первый случай. Та же история была накануне.

– Стало быть, вы предполагаете, что сегодня она повторилась?

– Да. Какое-то время спустя Нелли вся в слезах выбежала из своей комнаты и сама мне сказала, что идет к Розе Варги, чтобы выяснить наконец отношения.

– И что было дальше?

– Не видел. Я вернулся к себе.

Больше Леккосу добавить было нечего. После его ухода Бекас опять надолго задумался. Теперь вот и Нелли Карзи… Все словно сговорились ему назло нынче вечером выяснять отношения с Розой Варги. Неизвестный, Димитриадис, фабрикант и, наконец, влюбленная девушка.

– Эй! – окликнул он задремавшего было в коридоре полицейского. – Давай сюда мадемуазель Карзи.

Через несколько минут перед ним стояла молоденькая актриса. Бледная, с заплаканными глазами.

Ей было не больше девятнадцати лет. На бледном лице сверкали большие светлые глаза. Бекас несколько секунд смотрел на нее изучающим взглядом. Да, бесспорно, привлекательна.

– Сядьте, – сказал он. – Хочу вас спросить…

Нелли Карзи выпрямилась. Ей, видно, стоило большого труда владеть собой.

– Не надо… – проговорила она. – Э т о  я  у б и л а  Р о з у  В а р г и!

6
НЕКИЙ АНГЕЛОГЛУ

Через четверть часа Макрис вышел из типографии. Работа шла, как положено. На улице Панепистимиу он остановился в задумчивости, чувствуя, как его обдувает свежий ветер. Небо прояснилось.

Он стал раскуривать трубку, размышляя, куда бы ему пойти. Рядом снова притормозило такси.

– Куда поедем, господин Макрис? В центре его знали все таксисты.

– Поехать-то поедем, – с улыбкой ответил Макрис, – да вот не знаю куда.

Шофер несколько растерялся, но все же тронул машину с места.

Наконец Макрис решил. Он заглянет в «Роз руж». С хозяином этого ночного кабаре они давно знакомы, к тому же там наверняка уже собрались его друзья. Водитель, глядя на Макриса в зеркальце, не удержался от желания поболтать:

– Слыхали, сегодня вечером в театре балерину убили?

– Актрису, – поправил его журналист.

Шофер повел плечами: разве это не одно и то же?

– Убийцу уже задержали? – спросил он.

– Нет.

– Почему?

– Пока не знают, кто убийца.

– Вот оно что! – удивился шофер. – А как вы думаете, найдут?

– Разумеется, – сказал Макрис, хотя в глубине души сильно сомневался: уж больно запутанное дело.

– Говорят, будто ее убили в запертой комнате – ни войти, ни выйти. Болтают, что в голову взбредет!..

– Так оно и было.

– Неужто?

Изумленный шофер обернулся. Может, господин Макрис шутит? Он всегда считал его серьезным человеком.

Машина подъехала к кабаре «Роз руж». Макрис расплатился и вышел. У входа в освещенной витрине были выставлены фотографии улыбающихся полуголых танцовщиц. Его встретил швейцар, в своей униформе напоминавший опереточного адмирала. В этот поздний час в кабаре было мало народу. Макрис направился в бар. На эстраде, в круге фиолетового света, полуобнаженная танцовщица делала последние па. Бармен покинул посетителя, сидевшего с края у стойки, и подошел к Макрису.

– Девочка недурна, – заметил он, указывая на балерину.

Журналист утвердительно кивнул.

– Только вчера у нас появилась. Француженка. Сегодня первый раз выступает. Жаль, народу маловато… Коньяк?

– С содовой.

– И лед?

– Чуть-чуть.

Бармен, много лет проработавший в клубах и кабаре, с давних пор знал Макриса. Он поставил перед ним высокий стакан. В желтоватом напитке блестел маленький кубик льда.

– Это правда? – наклонившись, спросил он.

– Что?

– Ну, про Розу…

– Да. Ее убили сегодня вечером.

– Кто?

– Полиция тоже не прочь это узнать.

Под последний всхлип саксофона танцовщица распростерлась на эстраде. Огни погасли, раздались жидкие хлопки. Поднявшись, танцовщица побежала за кулисы.

И вдруг Макрису пришла в голову одна мысль: в годы оккупации бармен с разрешения немецких властей держал клуб. Уж он-то должен помнить всех, кто якшался с немцами.

– А ты ведь неплохо знал Розу Варги? – заметил Макрис.

– Еще бы! – улыбнулся бармен.

Осушив стакан, журналист пододвинул его бармену.

– Повторим, пожалуй.

Снова наполнив стакан, бармен выжидающе поглядел на журналиста, но тот молчал.

– Еще бы! – вновь сказал он. – Бывало, кутили вместе.

– Вы были друзьями?

– С ней нет. С ее мужем.

Макрис удивился. Он впервые слышал, что Роза Варги была замужем.

– Так у нее был муж?

– Да. Но это знают немногие.

– Почему?

– Они поженились тайно, во время оккупации. А после освобождения она тем более скрывала свой брак. По многим причинам. Одна из них та, что его уже не было в живых.

– Ее мужа?

– Да.

Макрис задумчиво потягивал свой коньяк. Любопытная история…

– Он умер?

– Его убили.

– Кто?

Бармен хотел ответить, но тут его позвали, и он направился в противоположный конец бара.

Нелли Карзи выпрямилась. Ей, видно, стоило большого труда владеть собой.

– Не надо… – проговорила она. – Э т о  я  у б и л а  Р о з у  В а р г и.

Этого Бекас меньше всего ожидал. Он посмотрел на девушку. Губы дрожат, руки судорожно сжаты. Лицо испуганное, как у ребенка, который совершил что-то недозволенное. «Что же в ней так привлекает? – подумал Бекас. – Должно быть, глаза, такие ясные, даже слезы их не замутили. Впрочем, от всего ее облика веет искренностью и чистотой».

– Садитесь, – сказал он.

Она села. Хотя собиралась стоять: ей казалось, что так легче сохранить выдержку.

– Стало быть, вы ее убили? – проговорил он спокойно и даже ласково.

– Да.

– Позвольте узнать причину. – В голосе его послышалась добродушная насмешка.

– Я ее ненавидела.

– Понятно. Она ведь заглядывалась на вашего жениха, не так ли?

– И за это тоже.

– А еще за что?

– Она меня без конца оскорбляла, старалась выжить из театра, хотела погубить… она… она была злая.

– Вот оно что!

Нелли Карзи сквозь слезы взглянула на него. Этот человек похож не на полицейского, допрашивающего убийцу, а скорей на доброго учителя, беседующего с учеником. До боли стиснув пальцы, она ждала новых вопросов.

Но Бекас, как нарочно, ничего не спрашивал. Он достал из пачки сигарету, долго разминал ее, потом сунул в рот и, щелкнув зажигалкой, несколько секунд держал ее, не поднося к сигарете. И тем временем не спускал глаз с молодой артистки. Не выдержав его взгляда, она порывисто встала.

– Стало быть, вы ее убили, – повторил полицейский тихо, словно рассуждая сам с собой.

Наконец он зажег сигарету.

– А как? – теперь уже громко спросил он.

– Кинжалом, – ответила девушка.

Она точно отвечала хорошо затверженный урок.

– Ах, кинжалом! И когда же это случилось?

– Варги явилась ко мне в гримерную. Устроила сцену, как и вчера. Грозила выгнать из театра. Обзывала проституткой. Говорила, что Арис все равно меня бросит. И я решилась. После ее ухода посидела немного и пошла к ней. Она была одна. За поясом у нее торчал кинжал, настоящий, – ей для роли дали. Она опять стала надо мной издеваться. Ну, я выхватила кинжал и ударила. А потом убежала к себе. Никто меня не видел.

Глубоко затянувшись, Бекас с шумом выпустил дым.

– Так-так, понятно.

Она с тревогой взглянула на полицейского. Он будто посмеивается над ней.

– А дверь? – вдруг спросил Бекас.

– Какая дверь?

– Дверь ее гримерной. Ведь она оказалась заперта изнутри. Ее тоже вы заперли?

Нелли растерялась. Долго обдумывала свой ответ. Видимо, боялась, что ей не поверят.

– Н-нет. Не знаю… Вероятно, она сама.

– Убитая?

– Ну, может, она не сразу умерла.

– Когда вы уходили, она была на ногах?

– Не знаю. Я не смотрела. Я ударила ее кинжалом и тотчас выбежала.

Бекас походил немного по кабинету. Потом вдруг остановился перед девушкой и в упор на нее посмотрел.

– Зачем вам понадобились эти небылицы? – жестко спросил он.

Нелли Карзи побледнела еще больше.

– Зачем?

Она с трудом сдерживала слезы.

– К о г о  в ы  х о т и т е  в ы г о р о д и т ь? – не сводя с нее глаз, проговорил полицейский.

На эстраде «Роз руж» аргентинка с тоской пела о своей далекой родине. Сидя вполоборота, Макрис смотрел на нее. Бармен обслуживал новых посетителей.

Выходит, Роза Варги в годы оккупации была замужем и скрывала это. Ему казалось, он так много о ней знает: связь с шефом итальянской разведки, с немцами, с англичанами, – но о ее замужестве слышал впервые. И, скорее всего, в театре этого тоже не знают. Макрис бросил взгляд в другой конец зала, где бармен наливал виски новым посетителям. Яркая личность: дежурная улыбка на смуглом, словно высеченном из гранита лице, орлиный нос, густые седые волосы. Чем только он в своей жизни не занимался, в какие переделки не попадал! Сколько раз сидел, и не только на родине! Сразу после освобождения его судили за коллаборационизм, но он ухитрился выйти сухим из воды. Темная личность, но не лишен обаяния. К тому же много знает.

На эстраде шикарного афинского кабаре по-прежнему звучали печальные любовные напевы гаучо из аргентинских пампасов. Бармен вернулся к Макрису.

– Ну, так на чем же мы остановились?

– Разговор шел о ее муже, – сказал журналист.

– Ах, да… Мировой был парень.

Макрис поднес бармену спичку, потом стал раскуривать свою трубку.

– Так он был твоим приятелем?

– Да.

– И кто же его убил?

– Неизвестно, – пожимая плечами, ответил тот. – Время-то какое было! Одни считали, что сами немцы, другие говорили, вроде английский агент. – Бармен отрывисто засмеялся и подмигнул. – Он и англичанам успел насолить.

– Каким образом?

Заметив, что стакан Макриса пуст, бармен опять его наполнил.

– У него в заведении немцы взяли английского агента и на другой день расстреляли. История это темная, но англичане, видимо, сочли, что он выдал.

– А что, у него было свое заведение? – спросил Макрис.

– Клуб. Подпольный, конечно, но немцам это было известно.

– А как его звали, Розиного мужа?

– Ангелоглу. Макис Ангелоглу. Под этим именем он жил во время оккупации. Но оно не настоящее.

– А настоящее?

Бармен рассмеялся каким-то неприятным смехом, обнажив два ряда ровных белых зубов.

– Я знал его как Ангелоглу. А настоящее одному богу известно.

Макрис сделал большой глоток коньяку. Ангелоглу… Он как будто слышал это имя.

– Ты с ним во время оккупации познакомился?

– Да. Я сначала у него работал. По-моему, он не из Афин. Во всяком случае, я его раньше в Афинах не видел. О своем прошлом он никогда не рассказывал. Скрытный был человек, зато щедрый. Деньгам счета не знал.

Раздались аплодисменты. Кончив петь, аргентинка подошла и села за столик с друзьями. А на эстраду выпорхнули французские балеринки в одних коротеньких юбочках. Облокотившись о стойку, бармен наклонился к Макрису.

– Хорошенькие птички, а? – с улыбкой указывая на эстраду, сказал он.

– Ага. – Макрис с отсутствующим видом взглянул на балеринок.

– И как им удается так сохранить грудь? – продолжал бармен.

– Говорят, делают какие-то уколы в мышцу.

– Чепуха!

– Почему? Это проверено.

Он охотно переключился на танцовщиц, желая скрыть свой интерес к Ангелоглу. Такие люди, как бармен, обычно придерживают язык, когда их слишком настойчиво о чем-нибудь расспрашивают. Некоторое время оба молчали.

– И когда же это произошло? – наконец поинтересовался журналист.

– Что?

– Когда его убили?

– За несколько дней до освобождения.

– А как?

– Толком никто не знает. Из клуба он ушел с какими-то неизвестными типами. Сел с ними в машину. Утром его труп нашли в реке, в Илисосе. Досталось ему крепко. Зверски избили, лицо изуродовали. Видно, чтоб не опознали труп. Но в кармане у него нашли деньги. – Он опять отрывисто засмеялся. – Представляете, фунты оказались его визитной карточкой… Вон смотрите, смотрите. – Он опять указал на эстраду, где француженки сбросили уже и юбочки.

– Скажи-ка… – начал Макрис.

– Что-то уж больно вас заинтересовал тот человек, – перебил его бармен. – С чего бы это? – В глазах у него появилась настороженность. – С чего бы, а?

– Хочу написать статью об оккупации.

– А-а, вот оно что!

Наступила пауза. Бармен взял бутылку с коньяком.

– Еще один?

– Да, последний.

Макрис допил коньяк и расплатился.

– До свидания.

– Спокойной ночи.

Бармен проводил его взглядом. В дверях швейцар, похожий на опереточного адмирала, спросил:

– Такси, господин Макрис?

– Да нет. Я, пожалуй, пройдусь.

Засунув руки в карманы, Макрис вышел на безлюдную улицу. Сегодня он узнал много интересного. О замужестве Розы Варги теперь никто, должно быть, не ведает. И мужа убили… Завтра он попытается разузнать поподробней.

Макрис поднял глаза к небу, усеянному звездами.

Так долго сдерживаемые слезы наконец брызнули из глаз. Лицо полицейского было совсем близко: она даже чувствовала его дыхание.

– Кого вы хотите выгородить? – повторил он вопрос.

– Никого, – сквозь рыдания пробормотала она. – Я сама ее убила.

– Не морочьте мне голову, мадемуазель. Неужели вы думаете, что я такой дурак, так вам и поверил?

Молодая актриса побледнела как смерть. Казалось, она вот-вот лишится чувств. «Пожалуй, я перегнул палку», – подумал полицейский. В душе он чувствовал все большую симпатию к этому юному существу.

– Поговорим спокойно, – сказал он уже без всякой суровости в голосе.

И сел в кресло подальше от Нелли.

– Расскажите, как вы ее убили.

– Хорошо, – едва слышно пролепетала она.

– Сколько раз вы ударили ее кинжалом?

Актриса подняла свои большие глаза и в растерянности посмотрела на полицейского. Она, очевидно, не ожидала такого вопроса. Бекас едва заметно улыбнулся.

– Д-два, – наконец проговорила она.

– Но тот, кто убил Розу Варги, нанес ей три удара.

– Три? – прошептала она. – Да, три. Теперь припомнила.

– А сначала вы утверждали, что ударили всего один раз.

Бекас играл с ней, как кот с мышью, хотя в глубине души жалел девушку.

– Я этого не говорила, – в отчаянии пробормотала она. – Я хорошо помню. Три раза я ее ударила.

– Вот как? – Взгляд полицейского был полон сочувствия.

– Да.

– А на самом деле ее  у д а р и л и  в с е г о  о д и н  р а з, дорогая девочка… Стало быть, вы его так сильно любите?

Губы ее шевельнулись, но она не проронила ни звука.

– Вы хотели спросить, кого?.. Того, кого пытаетесь выгородить своим признанием. Вашего жениха, Ариса Димитриадиса.

– Нет!.. – выкрикнула она и зарыдала.

– Он ее убил. Я все знаю.

Он ничего не знал. Но признание этой девочки теперь убедило его. Ради кого еще могла она пожертвовать собой?

– Нет, – едва дыша, повторила она.

– Тогда почему он сбежал из театра?

Нелли Карзи ничего не ответила. По ее бледному хорошенькому личику градом катились слезы.

– Где он сейчас?

– Понятия не имею.

Бекас поднялся. «Дети, глупые дети», – думал он. В душе его боролись два чувства. С одной стороны, он был доволен: вроде нашелся конец нити в запутанном клубке. Но что-то в таком решении его не устраивало – он и сам не понимал почему. Возможно, просто потому, что в нем говорила жалость к молоденькой девушке, чье горе кажется таким искренним.

– Идите, – отпустил ее полицейский. – Я мог бы привлечь вас к ответственности, ведь вы пытались направить следствие по ложному следу. Но на первый раз прощаю. Идите и постарайтесь впредь не делать глупостей.

Он помог ей подняться с кресла и проводил до порога.

Едва он закрыл за ней дверь, как услышал какой-то стук.

Он поспешно вышел в коридор. Нелли Карзи лежала на полу без сознания.

Над ней склонился молодой полицейский. Подбежали актеры. Бекас тоже наклонился: она, казалось, и не дышала.

– Одеколон скорее! – закричал кто-то.

Бекас страшно расстроился и отошел от Нелли Карзи только после того, как она открыла глаза.

– Скажи остальным, они могут расходиться, – сказал он своему помощнику.

Четыре. Скоро рассветет. С тяжелой головой он вышел на улицу. Хотелось поскорей оказаться дома. Навстречу брел пьяный, бормоча что-то себе под нос. Бекас посторонился. На площади Омониа к нему разлетелась было одна из жалких ночных бабочек и тут же повернула назад. По-видимому, узнала полицейского.

Он сам не заметил, как очутился перед участком. Только что туда доставили двух подравшихся бродяг. Бекас прошел в кабинет дежурного офицера.

– Что нового, господин начальник? – вставая, спросил тот.

– Кажется, я нашел убийцу, – устало ответил Бекас.

Вид у него был недовольный, что не укрылось от глаз дежурного.

– Кто же это?

– Актер. Зовут Арис Димитриадис. – Он достал из кармана лист бумаги. – Вот его данные. Постарайтесь задержать.

– А что, он скрывается?

– Похоже на то.

Бекас направился в свой кабинет. Все говорят, что Димитриадис – отличный парень. «Дети, глупые дети», – снова подумал он. Прежде чем сесть за отчет, постоял немного у окна. Город спал. Где-то, на какой-то улице, в чьем-то доме, словно затравленный зверь, прячется молодой человек… Бекас сел за письменный стол и принялся писать.

Скоро рассвет.