Текст книги "Щит Спэрроу (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)

Пятьдесят шесть

Луэлла повернулась к двери, но прежде чем она успела убежать, Рэнсом остановил ее одним-единственным словом.

– Мама.

Она медленно повернулась, сжимая в руках банку с пещерным имбирем. Ей потребовалось мгновение, чтобы встретиться с ним взглядом. Когда она это сделала, из ее глаз уже текли слезы.

– Я не предполагала, что все зайдет так далеко.

– Что ты натворила? – спросил он, крепче сжимая мою руку.

Я нуждалась в ее ответе больше, чем в своем следующем вздохе.

И это было последнее, что я хотела услышать в королевстве.

– Лу, – прошептала Кэтлин. – Все кончено.

Луэлла покачала головой, и темные волосы рассыпались по ее плечам.

– Мне нужно больше времени. Я найду способ исправить это.

Кэтлин опустилась в кресло, как будто слышала это уже сотню раз. Тысячу.

– Заходи в дом. Расскажи им правду.

Краска отхлынула от лица Луэллы, но она закрыла дверь и пересекла комнату, заняв место рядом с Кэтлин.

Рэнсом стоял неподвижно, пока я не потянула его за руку, подталкивая к столу.

В тишине гулко раздавался скрип отодвигаемых стульев. Дерево заскрипело под нашим весом.

На плече у Луэллы была сумка. Она положила имбирь на стол, а сумку себе на колени и крепко прижала к себе.

– У нас нет шансов выстоять против крукса. Мы умрем, пытаясь бороться с ним. И я не отдам своих детей на растерзание теням в каком-нибудь подземном убежище, где они будут гнить неделями.

То, как погибла ее семья. Все начиналось с хорошего, не так ли? С материнской любви.

Луэлла промокнула уголки глаз, прочистила горло и выпрямилась.

– Мы должны быть сильнее, чтобы пережить миграцию.

– Мама. – Рэнсом ударил кулаками по столу с такой силой, что банка с пещерным имбирем чуть не опрокинулась. – Что ты наделала?

Она встретилась с ним взглядом, вызывающим и дерзким.

– Я не могу потерять тебя. Я не могу потерять Эви. И не потеряю. Я сделала то, что, по моему мнению, было лучше всего, чтобы ты был жив и в безопасности.

– Жив? Ты создала Лиссу. И теперь это убивает меня. – Рэнсом вскочил со стула, так что тот заскользил по полу. Его руки широко раскрылись, прежде чем он прижал ладонь к сердцу. К тому месту, где на груди змеились темные вены.

Вены, на которых я спала каждую ночь. Вены, о которых я молилась каждое утро, чтобы они исчезли. Он положил обе руки на стол и наклонился вперед, пока не оказался в нескольких дюймах от ее лица.

– Я чувствую, как оно высасывает жизнь из этого тела с каждым взмахом моего меча, с каждым ударом моего сердца.

– Мне жаль. Я не хотела, чтобы это случилось. Если бы я знала… – Ее подбородок задрожал. – Я могу все исправить. Я найду лекарство.

Рэнсом усмехнулся.

– Лекарства нет.

– Но что, если есть? – Я положила руку ему на плечо. – Пожалуйста. Сядь. Давай выслушаем ее.

В этой истории было что-то еще. Возможно, если Луэлла заполнит некоторые пробелы, недостающие фрагменты, мы увидим путь к излечению. Я не теряла надежды, что мы сможем помешать Лиссе убить Рэнсома. Я не хотела терять его из-за этой инфекции.

Тело Рэнсома дрожало от ярости и боли, его глаза были серебристыми. Монстр пытался освободиться от привязи.

– Пожалуйста, – умоляла я, мое сердце билось где-то в горле.

Он стиснул зубы, но попятился. Но не к своему креслу, а к тому, чтобы стоять в другом конце комнаты, прислонившись к стене, скрестив руки на груди, и слушать.

– Это вы создали Лиссу? – спросила я Луэллу.

Она с трудом сглотнула.

– Лисса – это магия. А я ей не обладаю. Но у Каландры есть магия. Только посмотрите на разные глаза в этой комнате.

Что, если магия выходит за рамки почвы? За рамки цвета глаз и магии Востеров?

– Я верю, что монстры Каландры – часть этой магии, – сказала Луэлла. – И я потратила годы на то, чтобы научиться извлекать ее из них.

Извлекать силу монстра?

– Как?

Луэлла потянулась за банкой и провела пальцем по ее краю.

– Наука сама по себе волшебна.

– Говори прямо, – потребовал Рэнсом.

Она глубоко вздохнула.

– В самом существе монстров есть магия. Они необыкновенны. Сильнее. Быстрее. Лучше во всех отношениях. Я думаю, они оставляют следы этой магии в нашем мире, – ее голос был тихим, как будто она боялась даже произнести это вслух. – Поэтому мы стремились использовать эти следы, чтобы сделать организм каждого человека менее восприимчивым к болезням. Чтобы дать нам всем силы для исцеления.

– Мы? Вы имеете в виду, что работали с Востерами. – Я так и знала. Я, черт возьми, так и знала. Они стояли за этим с самого начала.

– Нет. – Она покачала головой. – Мои алхимики.

– О, черт возьми. Но Востеры – единственные существа, обладающие магией.

– Так ли это? – размышляла она. – Кто такие Востеры, как не другие существа? Некоторые могут счесть их настоящими монстрами.

Я. Я и сама считала их монстрами.

– Востеры просто знают, как использовать свою силу. Монстры – нет. Но это не значит, что она не течет по их венам. Через их кожу, кости, кровь и слюну.

– Мама, – рявкнул Рэнсом, его терпение было на исходе. – Я хочу услышать, как ты создала Лиссу. Зачем ты это сделала?

– Лу. – Кэтлин протянула руку через стол, близко, но не совсем касаясь своей подруги. – Начни с самого начала.

Луэлла кивнула, выпрямляясь и положив ладони на стол.

– Я провела свою юность, путешествуя по Каландре. Одним из моих любимых мест для посещения был Лейн. Во время поездки я заболела, и меня отвезли к их целителям. У моего отца были дела в Генезисе, поэтому он оставил меня лечиться на месяц. Время, проведенное там, пробудило во мне интерес к алхимии. Это стало моим хобби.

И, вероятно, положило начало журнала, каталогизирующего различные растения.

– Я занималась этим много лет, – сказала она. – Я построила небольшую мастерскую, где могла готовить чаи из разных трав и специй, чтобы посмотреть, какие ощущения они у меня вызывают. Потом я встретила твоего отца, и на время забросила свое хобби.

Когда она переехала в Аллесарию. Когда она взяла на себя роль королевы. Когда все рухнуло и ее семья погибла, это, должно быть, была мучительная смерть.

– Я начала знакомиться с целителями в Аллесарии, когда была беременна, – сказала она. – После твоего рождения, когда ты уже не был ребенком, у меня появилось больше свободного времени. Целители познакомили меня с лучшим алхимиком города. У него была небольшая аптека, и он пригласил меня заходить к нему, когда я захочу.

– Значит, вы возродили свое хобби, – сказала я.

– Да. – Пальцы Луэллы снова принялись за баночку. – В те дни я проводила большую часть своего времени в библиотеке. Собирала книги. Читала истории и мифы о монстрах. Я основала эту библиотеку, чтобы отвлечься. Алхимия была еще одним способом отвлечься.

– От отца? – спросил Рэнсом.

– От моей жизни, – поправила она. – В этих книгах я нашла приключения, в которых мне было отказано. И тут я наткнулась на одну книгу, которая все изменила. Она была полна историй, которые навеяли на меня идею. Я не знаю, откуда взялась эта книга, но я нашла ее спрятанной в аптекарской лавке и взяла себе.

Луэлла открыла клапан своей сумки и достала книгу. Она была в черном кожаном переплете, который закрывался на застежку.

– Она написана на древнем языке, – сказала Кэтлин. – Это истории, почти как сны человека. Как «Девяносто историй Соннета».

Луэлла погладила корешок книги.

– Есть одна история, в которой рассказывается о когтях чудовища, подаренных человеку за спасение жизни от чудовища. Когда коготь надели ему на шею, мужчина больше никогда не чувствовал боли или недомогания. День, когда он снял его и отдал сыну, стал днем его смерти.

Это действительно звучало как сон. Как детская сказка на ночь.

– Это заставило меня задуматься, – сказала она. – Что, если бы мы могли стать сильнее? Что, если бы мы могли бороться с инфекциями? Что, если бы мы могли скрываться месяцами и выйти такими же, как в тот день, когда мы ушли в подполье?

– Итак, ты искала способ остановить инфекцию, но вместо этого создала ее. – Рэнсом усмехнулся. – Блестяще.

– Нет. – Она покачала головой. – Мы не создавали Лиссу. Это не то, что ты думаешь. Мы создали эликсир, который усилил бы природные способности человека. Мы создали зелья и тоники из ингредиентов, связанных с монстрами.

– Типа с коракином? – Помет Каверина.

– Коракин помогает почти идеально видеть ночью, – сказала Луэлла.

Как и Рэнсом.

– А пещерный имбирь? – Я указала на банку.

– Болота, где он растет, являются домом для Аллигасков. Когда они сбрасывают кожу, ее частички впитываются в кожуру имбиря. Аллигаск обладает невероятными целебными свойствами. Их практически невозможно смертельно ранить. Чтобы убить их, нужно отрезать им головы.

– Итак, вы использовали кусочки разных монстров для приготовления этого эликсира. Но эликсир – это не Лисса? – У меня закружилась голова. Что я пропустила?

– Верно. – Луэлла кивнула. – Мы создавали зелья и тонизирующие средства, испытывая их на себе. Большинство из них вызывали у нас тошноту. Некоторые ничего не давали. А другие, казалось, делали нас менее подверженными болезням. Потребовались годы, чтобы сформулировать то, что мы могли уверенно использовать за пределами небольшой команды, которую я собрала. Когда мы дошли до этого момента, мы попросили целителя опробовать это на умирающем пациенте. Это был мужчина, которому гриззур оторвал ногу, и плоть вокруг раны начала гнить. Он не должен был выжить из-за запущенного состояния раны. Но он жив по сей день.

Итак, Луэлла и ее алхимики создали смесь из обычных веществ. Двух продуктов от монстров, которые укрепляют обычные тела и помогают бороться с инфекциями и болезнями. Причина, по которой Востеры никогда не чувствовали магической силы Лиссы в Аллесарии, заключалась в том, что магической силы не существовало. По крайней мере, пока. Все, что она сделала, это создала лекарство.

– Так как, черт возьми, этот эликсир связан с Лиссой? – Должна же быть какая-то связь, верно?

Луэлла перевела взгляд на Рэнсома.

– Твой отец знал, что я провожу время с алхимиками, но это не было его хобби. Он никогда не отказывал мне в моих увлечениях, но и не поддерживал их. Я знала, что если попрошу дать тебе эликсир, он мне откажет. И мне нужно было, чтобы ты окреп перед переселением.

– Итак, ты все равно это сделала. – От голоса Рэнсома у меня по спине пробежал холодок. – Когда?

У Луэллы хватило ума изобразить смущение.

– Незадолго до этого твой отец застал меня с Микаэлем. Это было в тот день, когда ты тренировался и получил порез на ноге. Это была ужасная рана. Я волновалась, что ты потерял слишком много крови. Ты был без сознания, поэтому, когда мои целители зашивали рану…

– Ты заставила их дать мне эликсир, этот кошмар, который ты сотворила без моего ведома. – Тело Рэнсома задрожало, его глаза стали ярче серебристого, чем я когда-либо видела раньше. – Почему это подействовало на меня и ни на кого другого?

– На тебя это тоже не подействовало.

Он оттянул воротник своей туники, обнажая темные вены.

– Я позволю себе не согласиться. Ты сделала это. И вместо того, чтобы сказать мне правду, ты четыре года заставляла меня верить, что я заразился Лиссой от укуса бэарвульфа.

– Ты и заразился. – Луэлла поднялась со стула. – Я думаю.

– Ты думаешь? – Его голос отразился от стен.

– Я все еще пытаюсь в этом разобраться. Я не могу этого объяснить. Пока. Но этот укус преобразил тебя. Из нас десятеро приняли эликсир, и ни один не заразился Лиссой. Я думаю, что эликсир, который мы тебе дали, был основой магии Лиссы, а слюна бэарвульфа – недостающим компонентом. Когда он укусил тебя, возникла связь. Связь между человеком, монстром и магией. В тот день вы оба создали Лиссу, и с тех пор она трансформировалась в ваших телах. Бэарвульф продолжал распространять ее, кусая других монстров. Затем, когда они кусали других, и так далее, и тому подобное. Тебе это дало силы, превосходящие возможности обычного человека.

– Боги. – Я встала, не в силах усидеть на месте. Затем я зажала рот рукой, когда осознание обрушилось на меня с такой силой, что меня чуть не стошнило.

Даже с другого конца комнаты я почувствовала, как разбилось сердце Рэнсома.

Лисса родилась от двух существ.

Бэарвульфа. Одноглазого монстра.

И Рэнсома.

– Этот бэарвульф никогда не был началом. – Его голос дрогнул. – Это был я. Я создал Лиссу.

Пятьдесят семь

– Что ты наделала? – У Рэнсома перехватило дыхание.

Он задавал ей этот вопрос уже в третий раз.

Это был единственный раз, когда он прозвучал как обвинение.

– Я найду способ вылечить это. – Ее подбородок задрожал. – Я клянусь тебе. Я разрушу это волшебство.

Он покачал головой, его глаза были затуманены.

– Все люди, которые погибли. Жизни, которые мы не смогли спасти.

Сарайя. Уитт.

Рэнсом мог составить свой собственный список, не так ли? И теперь он будет нести бремя за каждую душу, погибшую из-за этой инфекции. Он будет нести эту вину.

С тех пор, как мы встретились, я видела так много версий Рэнсома. Воин. Принц. Возлюбленный.

Но эта версия? Он был потерян. Неузнаваем. Я ненавидела выражение его лица. Боль, которую он не мог скрыть.

– Это не твоя вина. – По щекам Луэллы потекли слезы. – Прости меня, Рэнсом. Мне так жаль. Я не знала.

Он присел на корточки, запустив руки в волосы, когда наш мир, казалось, перевернулся вокруг своей оси, верх сменился низом.

– А во что вовлечен отец? – спросил он.

Луэлла закрыла глаза, но не раньше, чем на ее лице промелькнуло чувство вины. Еще один секрет.

Все тело этой женщины было пропитано ложью?

– Один из моих алхимиков предал мое доверие. Он пошел к твоему отцу.

Рэнсом поднял глаза. Сузил их. Потом встал.

– Когда?

Рука Луэллы потянулась к горлу.

– В тот день, когда он пытался убить меня.

Рэнсом застыл так неподвижно, что даже пылинки перестали кружиться в воздухе, боясь того, что последует дальше.

– Он пытался убить тебя из-за интрижки? Или потому, что узнал, что ты дала мне тот эликсир?

– Не знаю, – прошептала она. – Он пришел в мою спальню в ярости. Все обострилось, когда он увидел Микаэля.

Я подняла руки к лицу, прижимая их к щекам, чтобы у меня не отвисла челюсть. Снова.

Неужели Рэмзи узнал, что Луэлла внедрила свое изобретение в Рэнсома? Так вот почему он был в ярости? Потому что она могла убить его сына?

Что ж, должно быть, что-то изменилось. Потому что теперь он пытался повторить это со своим ополчением.

– Он не может воссоздать это, – сказала я. – Или может? Лисса, или эликсир, называйте как хотите?

– Нет, – сказала Луэлла. – Но он пытается. И в процессе убивает их.

Эти солдаты сгорали заживо от того, что он вводил в их вены.

– У них нет недостающего элемента. – Луэлла опустилась на стул. – Рэмзи не установил связи между тем, что Рэнсому дали эликсир, а затем укусили. Я считаю, что именно это сочетание и вызвало инфекцию. Но команда Рэмзи экспериментировала. Если бы мне пришлось угадывать, они могли взять кровь у зараженного монстра и ввести ее людям.

– Только это так не работает, не так ли? – догадалась я. – Недостающим элементом является укус. Магия.

– Да, – прошептала Луэлла.

Ирония была невыносимой.

Рэмзи намеревался создать армию, достаточно сильную для борьбы с круксом. Вместо этого он похищал здоровых мужчин из их деревень и городов. Мужчины, которые могли бы сражаться с монстрами, уже были в Каландре. И к тому времени, когда начнется миграция, они, скорее всего, все будут мертвы.

– Должно же быть что-то, что разрушит это волшебство. Мне просто нужно время. – В глазах Луэллы была мольба. – Я могу это исправить.

Рэнсом усмехнулся.

– Давай представим на мгновение, что тебе это удалось. Что, если отец не заинтересован в лекарстве? Что, если он поймет, что все, что ему нужно сделать, это ввести твой эликсир своим людям и сделать так, чтобы их укусили? Что тогда? Его не будет волновать, что эти люди умрут, если это спасет королевство от краха.

Рэмзи было бы не остановить с армией людей, которые могли двигаться, сражаться и восстанавливаться не хуже Рэнсома.

Возможно, он действительно хотел защититься от крукса.

Или, может быть, как и мой отец, он устал от древних договоров. Границ. Королевств.

Возможно, он хотел забрать Каландру себе.

Что ж, сначала ему придется спасти своих солдат от гибели.

– Он не должен узнать. Никто не должен знать, – сказала Луэлла. – Мы не можем пожертвовать нашими сыновьями.

Боль, прозвучавшая в последнем заявлении, и то, как глаза Луэллы умоляли Рэнсома о прощении, заставили мою грудь сжаться. И у меня все еще оставалось много вопросов.

– Почему он сжигает книги?

Кэтлин скривила губы.

– Потому что они представляют угрозу.

Луэлла придвинула свои книги поближе.

– Когда мы разрабатывали эликсир, мы проводили много времени в библиотеке. Некоторые предпочитали оставлять свои записи в книгах и журналах. Именно там я хранила свои.

Записи и знания, которые другие короли могли бы использовать для своих собственных нужд. Чтобы передать своим алхимикам и целителям в попытке создать собственные версии Стража.

Было ли это тем, чего хотел мой отец в Аллесарии? Он думал, что таким образом сможет остановить крукса? Создав Лиссу для себя и армию Стражей?

Отец мог бы просто заняться другими алхимиками, а не отправлять меня на поиски города. Хотя, если бы алхимики боялись, что Рэмзи может нанять их к себе на службу – вводить здоровым мужчинам смертельное зелье, – эти люди, скорее всего, скрывались бы, как Луэлла.

Нет, у отца было мало времени до следующей миграции. Самым разумным вариантом для него было выведать тайну Рэмзи в столице. Украсть Лиссу для себя.

Все, что ему было нужно, – это ключ, чтобы открыть дверь замка Туры.

Мэй. Ее учили быть этим ключом.

И теперь это была я.

Рэнсом думал, что другие королевства не знают о его заражении, но мой отец, должно быть, подозревал об этом. Страж и Лисса. Все это было взаимосвязано.

Желание отца попасть в Аллесарию, должно быть, было связано с его потребностью понять силу Стража.

Прежде чем я успела высказать свои подозрения, Рэнсом подошел к столу и вырвал книгу у матери.

– Может, нам стоит сжечь это?

Луэлла вскочила на ноги, пытаясь вырвать у него книгу, но он держал ее вне пределов ее досягаемости.

– Не надо. Эта книга, как и все остальные, которые я собрала, является частью моих исследований по поиску лекарства.

– Лекарства нет, – кипел он. – У тебя были годы. Уже слишком поздно. Если Востер не может остановить это, никто не сможет.

– Рэнсом…

– Будь ты проклята, мама. – Он швырнул книгу на стол, так что она заскользила по поверхности. – Будь ты проклята.

Не сказав больше ни слова, он вышел из дома. Дверь распахнулась слишком резко и захлопнулась с такой силой, что задрожали стены.

Луэлла откинулась на спинку стула, закрыв лицо руками, и заплакала. Кэтлин обняла ее за плечи, шепча ей на ухо слова утешения.

Мне нужно было пойти за Рэнсомом. Догнать его и убедиться, что с ним все в порядке.

Вот только я застыла на месте, не сводя глаз с книги на столе.

Когда Рэнсом бросил ее, она перевернулась, показав другую сторону.

На обложке была замысловатая гравировка. Эмблема с крыльями.

Такая же эмблема была на кулоне, который я носила на шее.

Пятьдесят восемь

– Вы видели Рэн… Стража? – спросила я солдата, стоявшего у главных ворот.

При этих словах он поклонился.

– Нет, принцесса Одесса Вульф.

Я откинула локоны с лица и повернулась, чтобы осмотреть двор. Дерьмо.

– Он ушел?

– Не через эти ворота, ваше высочество.

Я пнула ботинком камень.

– Тогда куда, черт возьми, он пошел?

– Простите. Я не знаю. Могу помочь вам найти его, если хотите.

– Нет. Спасибо. – Я пошла прочь, вдоль внешнего края крепости.

Это был мой третий круг по Эллдеру.

За несколько часов, прошедших с тех пор, как я рассталась с Луэллой и Кэтлин, я обошла все улицы. Я заглядывала в витрины и останавливалась в магазинах. Я дважды спускалась в подземелье, подходя к фальшивой стене, которая вела в туннель для переселенцев – когда я звала его, мне отвечало только эхо. Я даже обыскала казармы, напугав не одного солдата, когда заглянула в открытые дверные проемы.

Где бы ни прятался Рэнсом, он не хотел, чтобы кто-нибудь знал.

Я не хотела прекращать поиски. Не хотела сдаваться. Но это было бессмысленно, если мой муж не хотел, чтобы его нашли, поэтому я удалилась в свои покои, ступая тяжело и медленно.

Если бы не эта чертова эмблема на книге Луэллы, я бы последовала за ним из дома, когда он выбежал из него в бешенстве. Я бы его не потеряла.

Что все это значит? Что это за крылья? Мое ожерелье было просто безделушкой? Или чем-то большим?

Я не могла сейчас об этом беспокоиться. Может быть, после того, как мы разберемся с Лиссой, Рэмзи, монстрами и миграцией, я отведу Кэтлин в сторонку и спрошу, видела ли она когда-нибудь эту эмблему раньше. А до тех пор мне нужно было найти Рэнсома.

Боги, я была в ярости из-за Луэллы. Как она могла так поступить? О чем она думала? То, что она сделала с Рэнсомом, было выше моего понимания.

Рэнсом винил себя в смертях, вызванных инфекцией.

Ну, а я винила ее.

И, черт возьми, ей лучше найти лекарство. Если она заварила эту кашу, то, черт возьми, пусть и расхлебывает.

Я побрела к дому, сжимая и разжимая кулаки, опустив глаза, и подняла их, только когда дошла до основания лестницы. И вот он, сидит на верхней ступеньке, упершись локтями в колени и сцепив руки.

– Привет.

Рэнсом уставился на меня с такой болью в сердце, что мне показалось, будто в грудь ударили боевым молотом.

– Привет.

– Я искала тебя.

– Я знаю.

– Ты все это время был здесь?

Он изогнулся и потянулся за чем-то за спиной. Когда он повернулся лицом вперед, на предплечье у него висел Фэйз.

– Он демон. Я зашел в твои покои и обнаружил, что он точит когти о стул в гостиной.

– Похоже на правду.

– Он выскочил на улицу прежде, чем я успел закрыть дверь. Я думаю, он понял, что я не хотел, быть один, поэтому составил мне компанию.

Это я должна была составить ему компанию, но в мое отсутствие я была рада, что у него был мой крошечный монстр.

– Мне очень жаль, Рэнсом.

– Мне тоже. – Он почесал Фэйза за ухом, затем встал, отнес таркина к двери покоев и оставил его внутри. Затем он спустился по лестнице, встретив меня внизу. – Прогуляйся со мной.

Мы пошли в ногу друг с другом, пробираясь через Эллдер к боковым воротам.

Они были расположены в задней части крепости, рядом с казармами и конюшнями, где лошади содержались в загоне, достаточно большом, чтобы могли свободно гулять. Я поискала Фрею и нашла ее у забора, щиплющую пучок высокой травы. Ауринда стоял рядом с ней, возвышаясь над всеми остальными лошадьми.

Между животными прошел мальчик-конюх с веревкой в руках. Когда он заметил Рэнсома, его глаза расширились, он остановился.

Настоящий трепет. Именно так выглядели люди, когда видели Стража. Не важно, сколько дней он провел в Эллдере, он всегда будет легендой. Спасителем. Героем.

Но он был бы героем, с его способностями или без них. Величие исходило не из-за Лиссы. Это был просто Рэнсом.

Он подошел к шести вооруженным охранникам, стоявшим у ворот. Они расступились с нейтральными выражениями лиц, когда один из мужчин повернул замок.

Ворота были достаточно высокими только для лошади без всадника, но даже в этом случае я подозревала, что такому жеребцу, как Ауринда, придется пригнуться. Железные петли заскрипели, когда дверь распахнулась достаточно широко, чтобы мы с Рэнсомом смогли выйти за пределы крепости и углубиться в лес.

Казалось, что мы шли целую вечность, лавируя между деревьями и густыми зарослями подлеска. Когда мы проходили мимо куста с ярко-оранжевыми листьями, Рэнсом сорвал один из них с ветки и стал вертеть его между пальцами.

Когда он отпустил его, и тот, порхая, упал на землю, он взял меня за руку, переплетя наши пальцы. Теперь мы были уже далеко за стенами. Вне поля зрения солдат на крепостных валах, которые могли бы это увидеть.

– Я бы хотел… – Он замолчал, качая головой.

– Что?

Он поднял мою руку, чтобы поцеловать костяшки моих пальцев.

– Я бы хотел, чтобы нам не приходилось притворяться.

– Я тоже.

Но это было всего лишь желание. Он не станет раскрывать свой план, пока Лисса течет по его венам. Пусть лучше его кузен займет трон, чем подвергнет риску жизнь своей сестры. Пусть лучше умрет Страж, чем наследный принц.

Ничего этого не случится, если Луэлла найдет способ распутать эту катастрофу.

Я не была алхимиком, целителем или ученым, но, если бы мне пришлось украсть эти книги, если бы мне пришлось отнести их лучшим алхимикам в Куэнтисе или Лейне, я бы нашла способ разрушить эту магию.

– Я дурак, – пробормотал он. – Я должен был догадаться об этом сам.

– Ты никак не мог знать.

Кроме того, его вера в тех, кого он любил, была частью того, что делало его таким особенным. Он верил в свою мать. Он даже верил в своего отца. Мысль о том, что они оба способны на такие ужасы, сломила бы его дух.

– Слишком поздно останавливать то, что сделала моя мать, – сказал он. – Но я должен остановить своего отца.

– Как?

Он замедлил шаг, его широкие плечи ссутулились, и он опустил голову.

– Я должен покинуть тебя, Одесса.

– Что? Нет.

Он повернулся ко мне, взяв мое лицо в ладони.

– Я не возьму тебя в Аллесарию.

Не возьму. Он не сказал «не могу взять». Не возьму.

– Ты все еще не доверяешь мне. – Это имело смысл. На его месте я, вероятно, поступила бы так же. Но это не значит, что мне не было больно.

Хуже всего было то, что я его не винила. Люди, которых он знал всю свою жизнь, его собственная мать, предали его. Я бы тоже никому не стала доверять.

И уж точно не жене.

– Если люди в армии моего отца похожи на того, кто пытался убить тебя здесь, то Аллесария – последнее место в Каландре, куда тебе стоит идти. – Он прижался своим лбом к моему. – И есть только один способ остановить это.

– Убить монстров, – прошептала я.

– Убить их всех.

Только слово «монстр» приобрело новое значение. Он говорил не о четвероногих тварях с когтями и клыками. Если только его отец не остановит это безумие, не прекратит убивать людей в каком-то невозможном стремлении воспроизвести дары Рэнсома, то монстр, которого Страж убьет следующим, будет его королем.

Он положит этому конец навсегда.

– Хорошо. – Я уткнулась в его грудь, вдыхая его запах. Ветер и земля. Кожа и специи.

Может быть, лучшая принцесса настояла бы на том, чтобы был другой вариант. Может быть, лучшая принцесса нашла бы способ остаться рядом со своим принцем.

Но я никогда не была хорошей принцессой.

Поэтому я убрала руки с его талии и отошла в сторону.

Возможно, единственный способ, которым я могла по-настоящему помочь, – это рассказать ему правду.

– Мой отец послал меня сюда, чтобы я нашла проход в Аллесарию. Я должна была шпионить и как можно скорее отправить весточку в Куэнтис с Бриэль или Джоселин. Он не сказал мне, что ищет, но сказал, что это может спасти нас от беды. Учитывая склонность твоего отца сжигать книги, это, должно быть, Лисса. Если отец не знает, что у тебя инфекция, я думаю, он подозревает. Потому что он также сказал мне узнать о твоих способностях и, если у меня будет шанс – убить тебя.

Признание вырвалось потоком, и по мере того, как оно оседало между нами, тяжесть, которую я несла в течение нескольких месяцев, спала.

Рэнсом нахмурился.

– Кросс.

– Что? – Я преувеличенно нахмурилась. – Полагаю, ты уже все это знал, но я все равно хотела сказать это вслух.

Он вздохнул, покачал головой и рассмеялся.

– Ты ужасный шпион.

– Это правда.

Он поднял лицо к небу.

– Черт, мы влипли.

Очень сильно.

– И что теперь?

– Это больше, чем Тура. Лисса, в человеке или монстре, – это не что иное, как смерть. Это нужно остановить. Если крукс подхватит инфекцию… – Он вздохнул. – Мы никогда не выживем. Нам следует использовать королевскую армию, чтобы выследить каждого зараженного монстра до начала миграции.

– Что, если уже слишком поздно? Что, если все зашло слишком далеко?

– Это началось с меня. Я это и закончу, даже на последнем издыхании. Я должен попытаться.

Конечно, должен. Рэнсом не был бы Рэнсомом, если бы дал какой-то другой ответ.

– Как?

– Не знаю. Как-нибудь постараюсь убедить своего отца, что он не прав. Попрошу у него солдат. По крайней мере, остановлю его от убийства невинных людей, предоставив им ту версию Лиссы, которую он придумал. – Он провел рукой по волосам. – Но Аллесария… изменилась.

Он поморщился, прижав руку к сердцу, как будто даже такие слова о столице причиняли ему боль.

– Что ты можешь мне сказать?

– Очень мало.

– Чертовы клятвы на крови. – Если он не сможет сказать, я сделаю то, что у меня получается лучше всего.

Задам вопросы.

– Ты можешь поехать в Аллесарию?

Он кивнул.

– Да, могу.

– А как же Завьер? Солдаты?

– Они должны оставаться в дикой местности, чтобы быть уверенными, что инфекция не распространится дальше.

– Что насчет солдат в Эллдере?

– Солдат, верных короне? – Он постучал себя по лбу. – Я не ношу корону.

– Ты знаешь, что я имею в виду. – Я всплеснула руками. – Стали бы они сражаться с твоим отцом и его армией, если бы это было необходимо?

Он выдохнул.

– Я не могу просить их об этом.

– Почему нет? – Если бы это означало спасение других людей от ужасной смерти в огне, я бы подумала, что здесь есть люди, которые с радостью вызвались бы добровольцами.

– Я не могу, – сказал он, снова вздрогнув.

Это заняло некоторое время, но потом я поняла, чего он не мог мне сказать. Он не мог отдавать приказы против своего короля. Это была мера предосторожности, предпринятая правителем, который боялся, что его наследник попытается убить его ради короны.

Возможно, это была традиция Туры. Или, может быть, Рэмзи был настоящим ослом.

– Удивительно, что в твоих жилах еще течет кровь, несмотря на все проклятые клятвы на крови, которые ты давал. Дай угадаю. Ты не можешь поделиться подробностями?

Он покачал головой.

– Значит, ты отправишься в Аллесарию, чтобы убедить своего отца прекратить свои глупости. А если он не послушает, что тогда? Ты сам убьешь всех зараженных в армии своего отца? Тысяча человек против одного? Ты Страж, но всему есть предел, Рэнсом.

– Какая разница, умру ли я от инфекции в венах или от меча моего отца?

Я вздрогнула, затем нахмурилась.

– Не говори так.

Он придвинулся ближе, убирая локоны с моего виска.

– Это всегда должно было закончиться с моей смертью.

Нет.

– Прекрати. – Я отказывалась думать, что его жизнь подходит к концу.

Как он мог просто смириться с такой судьбой? Почему он так упорно лез в гребаную могилу? Мне хотелось закричать. Я хотела обхватить его руками за горло и вдолбить в него хоть каплю здравого смысла. Но жжение в горле мешало мне дышать. Слезы в моих глазах превратили его в размытое месиво.

– Ты, черт возьми, не умрешь, Рэнсом Вульф.

– Эй. – Он притянул меня в свои объятия, прижимая к себе, пока я сжимала в кулаке его рубашку.