Текст книги "Щит Спэрроу (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)

– Эй. – Рэнсом переместился и встал передо мной. – Я еще не умер.

– Нет, не умер. – Я скрестила руки на груди, одарив его своим лучшим сердитым взглядом.

Легкий румянец вернулся на его щеки вместе с намеком на улыбку.

Так-то лучше.

Я прошла мимо него, подождав, пока он поравняется со мной, прежде чем задать следующий вопрос.

– Твой отец знает об Эви? Что она дочь Завьера?

– Я не уверен. Ни для кого не секрет, что у Завьера есть подопечная.

– Почему бы ему не назвать ее дочерью? Почему бы ей не называть его папой, а не Завьером?

Рэнсом вздохнул.

– Для ее защиты. Когда она родилась, это казалось лучшим вариантом. Если люди поверят, что она королевской крови, то она всегда будет мишенью. Мы сделали все возможное, чтобы заставить их думать, что она родилась у женщины из Озарта, которая умерла при родах. Что Завьер решил воспитывать ее как свою собственную дочь.

– Почему бы не найти кого-нибудь другого на роль ее родителя? Кого-нибудь, кто был бы далек от короны.

– Завьер был с нами, когда я привез маму из Озарта. Ему хватило одного взгляда на этого ребенка, и она стала его. Тогда это не имело значения. Я был принцем. Он был Дрэйем, рейнджером и моим кузеном.

Но потом Рэнсом был укушен, и все изменилось.

– Возможно, нам следовало договориться по-другому, но я заберу Эви у Завьера только через его холодный труп.

– Даже если ей будет безопаснее с кем-то другим?

– Я не возражаю. Но я также не буду заставлять его отказываться от нее. Несмотря на то, что ты можешь подумать, я не настолько жесток.

Я никогда не считала его жестоким. Неумолимым. Упрямым. Высокомерным. Занозой в заднице. Но никогда жестоким.

– Значит, она остается с Завьером. А твоя мать? Она не против такого решения?

– И да, и нет. Прошли годы, но она все еще пытается смириться с тем, каким человеком стал мой отец. Я тоже. В детстве я ни разу не усомнился в его решениях. Я верил каждому его слову.

– А теперь?

– Он делает то, что считает правильным. Я не буду выступать против него. Вместо этого я сделаю все, что в моих силах на этом посту.

– Ты имеешь в виду, как Страж? Ты одурачил все королевство. Они все думают, что Завьер – принц.

– Я Завьер.

Я закатила глаза.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Я предан своему народу. Не все ли равно, кем они меня считают? Принцем или Стражем? Я стараюсь защитить их. От монстров с когтями. И монстров в коронах.

– Как твой отец, – пробормотала я.

– И твой.

Я усмехнулась и остановилась.

– Мой отец не чудовище.

Возможно, он и не был из тех отцов, которые души не чают в своих дочерях, но он любил свое королевство. Он ставил Куэнтис превыше всего. Это делало его чудовищем?

Рэнсом продолжал идти, вынуждая меня поторопиться и догнать его.

– На горизонте надвигается буря, Одесса.

– Да, она называется миграция крукса.

– Я не это имел в виду.

– Тогда что ты имел в виду? – Я всплеснула руками, снова останавливаясь. Он был не единственным, кто сегодня устал. – Я устала задавать вопросы, Рэнсом. Могу тебя заверить, что, когда дело доходит до планов моего отца, я ничего не понимаю. Он доверяет мне так же, как и ты. То есть совсем не доверяет.

Рэнсом повернулся и посмотрел на меня суровым взглядом карих глаз. Когда они успели измениться? Я была так поглощена его рассказом, что не заметила, когда они перестали быть зелеными.

– Я верю, что твой отец нашел способ разрушить «Щит Спэрроу».

Отец намекал на это. Это вызвало бы хаос по всей Каландре. Это означало бы, что короли могли свободно нападать на других королей, и хрупкий мир был бы разрушен навсегда. Это было невыполнимой задачей. Или должно было быть.

– Как? – Если отец не сказал мне, то, может быть, мой муж скажет.

– Убив Востеров. Покончив с братством, ты разорвешь их магические узы.

Сорок девять

– Убить Востеров невозможно. Верно? – Я была совершенно уверена, что невозможно убить существ, обладающих магической силой.

– Он попытается, – сказал Рэнсом.

Почему? Поскольку моего отца здесь не было, чтобы задавать вопросы, Рэнсом должен ответить на мои вопросы.

– Что это даст? Если договоры будут расторгнуты, это означает войну. Куэнтис силен, но не настолько.

Солдаты Куэнтиса сражались не так, как туранцы. Легион отца был бы уничтожен.

– У вас есть географическое преимущество, – сказал Рэнсом. – У вас с Генезисом общая граница только в ущелье Эвон. А у твоего отца достаточно золота, чтобы содержать флот, подобного которому Каландра никогда не видела. Ему не нужно устраивать войну. Ему нужно всего лишь остаться последним правителем. Чтобы переждать миграцию. Чтобы позволить другим королям воевать друг с другом. Затем захватить добычу.

– Ради чего? Золота? – Он был безмерно богат.

– Власти.

– Вот только разве мой отец не был бы более могущественным, если бы Востеры были на его стороне? У них есть магия.

– Магия, которая связана обязательствами. Братство никогда не будет подчиняться смертному королю. Но они будут поддерживать тех, кого выберут сами.

Вот в чем была проблема. Востеры не только воплотили свою магию в бесчисленных договорах и легендах, таких как «Цепь Семерок», но и представляли угрозу. Если бы отец захотел расширить свои владения, они, скорее всего, встали бы у него на пути. Даже не смотря на «Щит Спэрроу».

И Востеры, насколько я могла предположить, стояли бы за туранцев.

За Рэнсома.

– Ну, даже если бы он смог придумать способ убить их, никто не знает, где они живут, – сказала я.

Рэнсом что-то промычал.

Это не означало «да». Но не означало и «нет».

– Муж. – Я прищурилась. – Ты ведь знаешь, где живут Востеры, не так ли?

Рэнсом пристально посмотрел мне в глаза. И не произнес ни слова.

В этом не было необходимости. Его молчание было достаточным ответом.

Аллесария.

Не поэтому ли туранцы перенесли свою столицу? Искали ли они убежища у Востеров после миграции? Или город был построен для защиты братства? Что же произошло после миграции, из-за чего это королевство погрузилось во все большую секретность?

Человек с ответами уставился на меня, прикрыв рот.

Мы ни к чему не пришли с этой темой, поэтому я нашла новую.

– Что, если мой отец придет за Востерами?

– Тогда мой отец будет защищать их.

Но что, если Рэмзи хотел, чтобы их власть над ним тоже исчезла? Заключил бы он новый союз с моим отцом?

– Ты уверен в его преданности?

– Без сомнения.

В этом была замешана магия, не так ли? Поклялись ли туранцы защищать Востеров? Был ли где-то в Аллесарии подписан кровью договор, о котором другие короли ничего не знали?

– Рэмзи придется сделать перерыв в сжигании своих книг. – Не успели слова слететь с моих губ, как осознание обрушилось на меня, выбив дух из моих легких.

Книги. Востеры.

Некоторое время назад Рэнсом вскользь упомянул шпионов отца. Он знал о планах отца или, по крайней мере, намекал на них.

Рэмзи сжигал книги, не для того чтобы его народ не получал информацию. Он не наказывал туранцев. Он уничтожал информацию, которая могла привести захватчиков к его порогу.

– Он сжигает их, чтобы информация не попала в руки отца.

– Может быть. – Рэнсом провел рукой по подбородку. – Честно говоря, я не знаю. В последнее время все, что касается моего отца, не имеет особого смысла, и, кроме поездки в Аллесарию, чтобы выяснить это, он для меня практически потерян. Он не тот король или человек, которого я знал. Возможно, он пытается скрыть информацию, чтобы сохранить Лиссу в секрете и не ввергнуть наш народ в хаос. Или он сжигает книги, чтобы спровоцировать и наказать мою мать. После того, как я забрал ее из Аллесарии, он поджег ее библиотеку. Чуть не уничтожил целое крыло замка. Это было ее любимое место, и он знает, что она где-то прячется. Я думаю, он надеется, что в один прекрасный день она попытается остановить его.

В тот день, когда Рэмзи приехал в Трео, чтобы уничтожить библиотеку, я наблюдала за ним из-за дерева. Я пряталась. С Кэтлин.

Она была матерью Рэнсома и Эви? Я сомневалась, что Рэнсом сказал бы мне, если бы я спросила.

Сжигание книг казалось мне мелкой местью, но кто знает, как далеко он зайдет. Люди меняются, когда у них разбито сердце.

Много лет назад на вечеринке в замке Марго выпила слишком много вина. Она случайно обмолвилась о том, как сильно изменился отец после смерти моей матери.

Любовь по-своему укрепляет нас.

И в то же время разрушает.

– Давай предположим, что Рэмзи действительно знает о намерениях моего отца, – сказала я. – Что он будет защищать Востеров. Поэтому он создает это ополчение?

– Сомнительно. Обычно короли укрепляют свои вооруженные силы перед миграцией крукса. Из того, что мне сказали, каждый король в пяти королевствах в настоящее время обучает и вербует новых солдат. В том числе и твой отец. Мой отец почти год строит катапульты для каждого крупного города.

– Оставляя такие города, как Эшмор, незащищенными от монстров. И иностранных захватчиков.

Челюсть Рэнсома задвигалась, когда он кивнул. Затем он снова зашагал по улице, завернув за угол.

– Я не согласен с этим, Одесса. Но я понимаю его доводы. Мой дед призывал людей искать убежища в городах, но большинство оставалось в своих домах. Мой отец видел разрушения, которые оставил после себя крукс. Люди были убиты, целые деревни разрушены. Даже самые крепкие дома, такие как в Равалли, не могут противостоять чудовищу, способному сорвать с них крышу. Он пытается отправить их туда, где у него есть шанс обеспечить их безопасность.

– Миграция запланирована на весну. Если она произойдет позже, как это было в прошлом, то может продлиться до года. Можно ли винить их за то, что они хотят оставаться в своих домах как можно дольше? Он знает о Лиссе. Бросив их, он оставил их умирать. Какая разница, какой монстр убивает?

Рэнсом повернулся, протягивая руки.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я не контролирую его армию.

– Я знаю, просто… – Я сжала руки в кулаки. – Этого не может быть.

– А как же твой народ? Те, кто живет на суше и не может позволить себе роскошь прятаться в замках? Куда они отправляются во время миграции?

– Большинство переезжает в города.

– А те, кто этого не делает?

Умирают.

Некоторые фермеры тратили годы на строительство убежищ и рытье туннелей под землей, как жители Эшмора. Иногда эти укрытия помогали им выжить. В других случаях – нет.

Круксы были безжалостны в погоне за добычей.

Даже когда люди приезжали в город, это не означало, что они были в безопасности. Во время последней миграции в Росло были убиты тысячи людей. Это продолжалось почти два месяца, и, несмотря на всю прочность наших стен, они могли выдержать лишь немногое. Мы могли приютить не так уж много людей.

То же самое происходило по всей Каландре.

На плечах моего отца лежал груз бесчисленных жизней. Он знал, что может сделать не так уж много. Возможно, Рэмзи чувствовал то же самое. Не то чтобы я хотела проявить хоть какое-то сочувствие к этому человеку, но в его положении я тоже не была уверена, что бы я сделала.

– Я бы хотела, чтобы был способ остановить миграцию. Чтобы эффективно бороться с этой проблемой, – сказала я.

Рэнсом грустно улыбнулся мне.

– Я тоже.

Не то чтобы мы не пытались.

Алхимики в Лейне изобрели огнеметы, чтобы сжигать монстров с небес. В Росло было много катапульт. Кузнецы отца уже ковали стрелы для больших арбалетов, установленных на башнях и стенах замка. У Эллдера на крепостных валах были похожие варианты оружия.

И хотя у нас были средства убить крукса, монстров было слишком много, чтобы сражаться с ними в полной мере во время миграции. На каждого убитого приходилось десять человек.

Мы могли сражаться и умереть.

Или спрятаться и жить.

Мы с Рэнсомом вместе подошли к дому, но каждый из нас был погружен в свои мысли. Мы отправились на эту прогулку, чтобы он мог развеять туман в голове. Теперь я чувствовала, что он не отпускает меня. К тому времени, как мы вернулись в дом и он проводил меня до входной двери моих покоев, я была в шоке.

– Зачем ты мне все это рассказал? – Он пытался загладить свою ложь?

Возможно, мне следовало сомневаться в каждом его слове, опасаясь, что это был еще один тщательно продуманный план. Но это не было похоже на ложь. Конечно, я верила всему, что он говорил мне с самого начала, так что, черт возьми, я знала?

И все же это было похоже на правду. Как будто он разрушил свои стены, чтобы поделиться неприглядной правдой о своей семье.

Рэнсом никогда не называл Завьера моим мужем. На прошлой неделе я прокручивала в голове каждый момент, который могла вспомнить. Я разбирала свои воспоминания. И не могла припомнить ни единого раза, когда бы он назвал Завьера моим мужем.

Он дразнил меня. Отпускал грубые замечания. Это подразумевалось, но никогда не высказывалось прямо.

Ложь в недомолвках все равно оставалась ложью.

Но их было легче простить.

– Я не могу доверить тебе всю свою правду, Одесса. – Он подошел ближе, его рука коснулась волос у меня на виске. Он накрутил на палец непослушный рыжий локон. – Но я расскажу тебе столько, сколько смогу.

Он пригладил локон, прежде чем отпустить его. Затем обе его руки оказались в моих волосах, он убрал их и взял мое лицо в ладони.

– Прости меня, моя королева. Пожалуйста.

Рэнсом не дал мне возможности ответить, прежде чем его губы коснулись моих. Он поцеловал меня в кончик носа. Он прикусил мою нижнюю губу. Затем он накрыл мой рот своим, высунув язык, чтобы попробовать на вкус.

Этот поцелуй отличался от предыдущего. Он был нежным. Мягким. Сладким. Это растопило мои внутренности, растопило мое разочарование. Убрало боль, пока не осталась только искра. Тяга к этому мужчине, которой я никогда не умела сопротивляться.

Секреты и ложь исчезли, всего на мгновение, пока крик не разлучил нас.

Рэнсом весь напрягся, когда повернулся на шум.

Воздух наполнился симфонией криков, и все они доносились со стороны ворот. Со стороны внутреннего двора.

Где монстр развлекал детей летающими листьями.

– Оставайся здесь. – Рэнсом ухватился за перила моего балкона и, перевалившись через край, спрыгнул на землю. Затем он исчез, превратившись в размытое пятно темных волос и чистой белой туники, когда побежал на шум.

Я распахнула дверь и бросилась внутрь, чтобы схватить ножи, которые оставила возле двери. Если Рэнсом действительно ожидал, что я буду прятаться, когда дети в опасности, то он меня совсем не знал. Я пролетела по дорожке и лестнице и оказалась на земле в тот момент, когда открылась входная дверь Завьера.

В проеме показалась Луэлла, одной рукой придерживая Эви.

– Что случилось? – спросила она.

– Не знаю.

– Ты должна оставаться здесь, где безопасно.

Этого не произойдет. Я указала кончиком лезвия на Эви.

– Присмотришь за Фэйзом?

– Присмотрю. – Она кивнула и, оттолкнув Луэллу, побежала мимо меня к лестнице.

Луэлла нахмурилась, следуя за своей подопечной к моим покоям, а я выбежала во внутренний двор.

Люди бросались мне навстречу, убегая в противоположном направлении, на их лицах были ужас и слезы.

Это был Верховный жрец. Он что-то сделал. Он причинил кому-то боль.

Я покрепче сжала ножи, когда добралась до выезда на главную дорогу. Во внутренний двор. Что бы я ни ожидала увидеть, это было еще хуже.

В Эллдере водились бэарвульфы.

Их шерсть отливала черным. Их клыки сверкали белизной.

Это был хаос. Солдаты пытались эвакуировать людей, в то время как другие бросались в бой, обнажая мечи, чтобы дать отпор чудовищам. Матери и отцы уносили своих детей. И в центре всего этого был Рэнсом.

Он сражался. Где-то он позаимствовал меч. Но это было все равно, что смотреть, как он рассекает мечом воду. Он двигался как обычный человек, медленно по сравнению с его обычной скоростью.

Сегодня Верховный жрец ослабил его, несмотря на то, что провел лечение.

Таков был план? Заманить невинных людей во внутренний двор, зная, что их знаменитый Страж был не в лучшей форме?

Эта мысль пришла мне в голову в тот самый момент, когда я заметила Востера.

У Верховного жреца не было оружия. У него не было щита. Но он сражался с двумя бэарвульфами осколками льда, которые он создал из воздуха.

Он поднял руки, широко растопырив свои узловатые зеленые ногти, и взмахом рук отправил сосульку размером со взрослого человека в открытую пасть бэарвульфа.

Она разрубила зверя надвое, кровь и внутренности разлетелись во все стороны, падая на тех, кто все еще пытался бежать.

Зеленая кровь. Темная, гнилостно-зеленая.

– О, боги. – Я выдохнула, сглатывая желчь, подступившую к горлу.

Бэарвульфы были повсюду, они ломились в открытые ворота, когда солдаты пытались их закрыть.

– Закройте ворота! – взревел Рэнсом и опустил меч на голову бэарвульфа.

Только это был не его меч. Он был слишком мал. Слишком хрупок. Он был недостаточно прочен, чтобы разрубить голову монстра у шеи. Лезвие сломалось.

Вместо этого Рэнсом вонзил его в глаз бэарвульфа, вгоняя все глубже и глубже, пока монстр не рухнул замертво.

– Ворота! – Завьер выбежал из-за здания, трое его рейнджеров, включая Вандера, следовали за ним по пятам.

Бэарвульф прыгнул на него, оскалив зубы, но Завьер увернулся от его челюстей и вонзил свой меч в сердце чудовища. Затем он продолжил бежать, размахивая руками, по направлению к воротам.

Их было слишком много. Пятнадцать. Двадцать. Тридцать. Я никогда не видела столько монстров одновременно.

Рэнсом выхватил меч из тела павшего солдата и продолжил сражаться.

Они все продолжали сражаться.

Шевелись, Одесса.

Я подбежала к первому встречному, который не пытался убежать.

Девочка-подросток пряталась за шипом посреди дороги, цепляясь за него изо всех сил. Этот шип мог уберечь ее от когтей крукса, но не от челюстей бэарвульфа.

Схватив ее за руку, я потянула ее вверх.

– Беги. Иди! Заходи внутрь.

Она закричала, слезы текли по ее лицу.

Потребовался сильный толчок, чтобы она сдвинулась с места. Затем она исчезла за моей спиной, а я подбежала к солдату, который скорчился, зажимая зияющую рану на ноге.

– Мы должны занести тебя внутрь.

Он закричал от боли, не обращая на меня внимания.

– Пошли. – Я потянула его за руку, увлекая по грязи подальше от места сражения. Мне потребовались все мои силы, чтобы дотащить его до ближайшего здания, конюшни.

Лошади внутри топали и ржали, напуганные не меньше нас.

Я оттащила солдата к ближайшему стойлу и прислонила его к стене. Затем оторвала кусок ткани от его рубашки и обмотала его вокруг ноги выше раны.

– Я пришлю помощь.

– Не уходи, принцесса. – Он схватил меня за руку, широко раскрыв глаза.

Я высвободилась из его хватки и закрыла дверь стойла. Снаружи на коленях стоял маленький мальчик, в его каштановых волосах все еще торчал лист с волшебного венка Востера. Рядом с ним на земле лежала женщина. Ее глаза были открыты, как и ее живот.

– Мама! – Мальчик тряс ее за руку, как будто мог вернуть к жизни.

Рычание. Завывания. Крики. Они стихали, пока все, что я могла слышать, – это плач мальчика.

Он умрет. Если он останется там, он будет следующим.

– Кросс! – прогремел голос Рэнсома. – Нет!

Я проигнорировала его.

Я никогда в жизни не бегала так быстро. Я была на полпути к нему, когда почувствовала движение. Когда я почувствовала внимание монстра.

Бэарвульф, сомкнувший челюсти на шее человека, встряхнул его так сильно, как будто собака трясла змею. Он бросил добычу и обратил свое внимание на меня. Кровь капала из его пасти, когда он следил за мной одним глазом.

Мое сердце остановилось.

Одноглазый бэарвульф.

Монстр, который заразил Рэнсома.

Это должен был быть безмозглый, кровожадный зверь. Но он точно знал, куда я бегу. И в этот момент мне показалось, что он улыбнулся.

– Нет! – Я закричала, продолжая бежать, когда он бросился на мальчика.

Три огромных шага. И он оторвал голову ребенка от туловища, отбросив ее в сторону.

Затем он набросился на меня.

Мои ботинки резко остановились, когда раздался ряд щелчков. Этот звук был обещанием смерти. Клятвой, что я не переживу этот день.

С таким же успехом можно было подумать, что у меня над головой включилась мигалка. Все бэарвульфы во дворе посмотрели в мою сторону, где я стояла, застыв, с одними ножами в руках.

Дерьмо.

– Беги! – взревел Рэнсом. – Одесса, беги!

Я развернулась на каблуках, споткнувшись, так как мои ноги двигались быстрее, чем все остальное тело. Но я удержалась и бросилась к конюшням. Рычание было оглушительным. От топота лап, казалось, сотрясалась земля у меня под ногами.

Черный рой устремился в мою сторону. Все монстры в Эллдере охотились на меня, подбираясь все ближе и ближе.

Конюшни были слишком далеко. Я не успею. Даже если успею, они вломятся внутрь и разорвут меня на куски, если лошади не затопчут меня до смерти.

Порыв ветра ударил мне в грудь, когда я посмотрела вперед, моргая сквозь облако пыли, которое поднялось над моим телом.

Когда оно рассеялось, я увидела бордовые одежды и бесконечные глаза.

Верховный жрец сменил позу, встав передо мной и преградив мне путь.

Заманивает меня в ловушку между ним и бэарвульфами.

Порыв холодного ветра отбросил волосы с моего лица, когда жрец поднял руки. И, когда он взмахнул запястьем, ледяной осколок пролетел над его головой и над моей, врезавшись в монстра, сидевшего у меня на хвосте.

Бэарвульф замертво рухнул на землю. У него были оба глаза.

Тот одноглазый кровожадный ублюдок бежал в другом направлении, к воротам, которые Завьер и его рейнджеры все еще пытались закрыть. Бежал к другому убежищу, а за ним гналась горстка бэарвульфов.

Он приказал остальной своей стае преследовать меня, а сам убежал.

Мимо пролетела еще одна сосулька. Затем еще одна.

Агония от магии Верховного жреца пронзила мою кожу, тысячи иголок вонзились прямо в кость, но, как бы ни было больно, я бежала к Востеру, позволяя ему отбиваться от преследующих меня монстров.

Я пронеслась мимо его возвышающейся фигуры, зацепившись ботинком за край его развевающейся мантии. На этот раз, споткнувшись, я не смогла удержать равновесие.

С глухим стуком я ударилась плечом о землю, и в лицо мне полетела грязь.

Я застонала от боли, заставила себя сесть и моргнула, чтобы избавиться от песка в глазах, когда еще семь ледяных осколков отлетели от Верховного жреца и прошли сквозь тела семи бэарвульфов, устремившихся к нам.

Хлынул дождь из крови, зеленой и липкой. И когда последняя капля растворилась в воздухе, во дворе воцарилась тишина.

Ворота закрылись.

Рэнсом стоял в десяти шагах от меня, его лицо было залито кровью обоих оттенков. Она стекала с его волос, с кончика носа.

С губ, которые я целовала всего несколько минут назад.

– Спасибо. – Его грудь вздымалась, когда он говорил со жрецом.

Востер кивнул, затем повернулся и протянул руку, чтобы помочь мне подняться.

Но я уже вскочила на ноги и бросилась за Рэнсомом.

– Бэарвульф. Ты его видел? У него был…

– …один глаз. Я знаю. – Руки Рэнсома блуждали по моим плечам и предплечьям, его серебристый взгляд искал какие-либо повреждения. – С тобой все в порядке?

Я кивнула, и слезы хлынули из моих глаз.

– Этот маленький мальчик. Он…

О, боги. Это был кошмар. Сцена, которую я никогда не забуду, гадая, было ли это на самом деле.

– Рэнсом.

– Я знаю. – Он притянул меня к себе, прижимая к груди.

Я вцепилась в его тунику, сжимая ее в кулаках, и вдыхала его запах. Несмотря на кровь, он был здесь. Ветер и кожа. Земля и мох. Кедр и Рэнсом.

– Рэнсом. – Рядом с нами появился Завьер, запыхавшийся и тоже весь в зеленой крови.

Рэнсом зарычал, но отпустил меня, в последний раз осмотрев мое тело в поисках повреждений.

– Мне нужно идти.

Я кивнула и отпустила его рубашку.

Он прошел через внутренний двор, подобрав меч павшего солдата.

И, держа его в руке, Страж приказал открыть ворота.

Чтобы убить монстра.