Текст книги "Щит Спэрроу (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 38 страниц)

– Что случилось? – спросил Рэнсом.

– Папа увидел его первым, – выпалил Джонас, затем указал на окно рядом с входной дверью. – Он работал здесь и увидел, как он идет по улице. Он взял свой арбалет и пошел за ним. Выстрелил ему прямо в живот, но он не остановился. Потребовалось шесть человек, чтобы свалить его. К тому времени, как монстр был мертв, он напоминал подушечку для булавок.

Рэнсом посмотрел на газетчика, ожидая подтверждения истории мальчика.

– Все так, как говорит Джонас. – Он кивнул. – Я никогда не видел ничего подобного.

– Как вы пострадали? – спросила я.

– Это случилось со мной после того первого выстрела. Я позвал на помощь. К тому моменту появились другие вооруженные люди. Я перезаряжал арбалет, но не успел. Я выпустил второй болт, послав его прямо в шею монстра, этого было достаточно, чтобы замедлить его, но он взмахнул хвостом. Задел руку и рассек ее до кости.

Я поморщилась.

– Целители смогли зашить меня. Я скоро буду в полном порядке. – Он обнял мальчика за плечи свободной рукой.

Кровь отхлынула от лица его сына, как будто он заново переживал этот инцидент и видел, как его отцу больно.

– Вы заметили что-нибудь еще в этом монстре? – спросил Рэнсом.

Мужчина посмотрел на своего сына так, словно не хотел продолжать разговор о нападении, но для Стража он все равно это сделал.

– У него были мутные глаза. И кровь у него была не красная, а зеленая. Это напугало многих людей и заставило их заговорить. И вонь, исходящая от этого чудовища. – Он содрогнулся. – Я никогда не забуду этот ужасный запах. Это было похоже на то, что я нахожусь посреди имбирного болота в пещере Озарта.

– Имбирь в пещере? Конфеты? – Он пах пряно и сладко. Один из моих любимых.

– Только после того, как они будут собраны и кристаллизованы. Они выращивают их на болотах, которые издают отвратительный, прогорклый запах. Если вы любите эти конфеты, никогда не смотрите, где их выращивают. Вы никогда их больше не попробуете.

– Принято к сведению.

Аллигаски обитали в болотах. Их тела были покрыты лимонно-зелеными щитками, а хвосты были в два раза длиннее туловища. Они могли ходить по суше, хотя их ноги были очень короткими, что их животы скользили по грязи. Монстры могли разжимать свои массивные челюсти, чтобы проглотить добычу целиком.

– Вы много путешествовали, если были на болотах в Озарте, – сказал Рэнсом.

Газетчик пожал плечами, его взгляд стал отстраненным, когда он обнял сына за костлявые плечи.

– Моя жена была путешественницей. Мы были ее добровольными спутниками.

– Мама умерла две зимы назад, – сказал мальчик, и его горло дрогнуло, когда он сглотнул. – Ее убил карманник.

Я прижала руку к сердцу.

– Мне так жаль.

– Мы приехали в Туру, чтобы начать все сначала. – Мужчина и сын обменялись улыбками. – Только мы вдвоем.

– Почему Равалли? – спросила я. Должны были быть города побольше, где они могли бы продавать больше газет.

– Это примерно так далеко от Куэнтиса, как мы смогли добраться.

Ауч.

Рэнсом протянул руку.

– Я не спросил, как вас зовут.

– Сэмюэл Хэй.

У меня отвисла челюсть.

– Сэмюэл Хэй? Автор книги «Год в Куэнтисе»?

– Эм, да. – Он издал короткий смешок. – Не многие здесь знают, что я написал эту книгу.

Книгу лжи? Жар разлился по моим венам, а кровь закипела. Перед глазами все потемнело.

И это был тот самый засранец, который обвинил моего отца в убийстве моей матери?

– Рад с вами познакомиться, – сказал Рэнсом. – Это Одесса Вуль…

– Кросс, – сказала я. – Одесса Кросс.

Улыбка Сэмюэля погасла. Он выпучил глаза.

– Из Куэнтиса, – добавила я, скрестив руки на груди.

– Принцесса. – Сэмюэл склонился в поклоне, увлекая за собой сына. – Я, э-э…

Момент был неловкий и напряженный. Он выглядел так, словно хотел заползти под стол и спрятаться.

Хорошо.

Напряжение, должно быть, растревожило Фэйза, потому что он выбрал именно этот момент, чтобы пробудиться от дремоты с жалобным рыком.

Мальчик, Джонас, резко выпрямился и указал на мою переноску.

– Что это?

– О, эм. – Черт. Этот ребенок только что видел, как его отца порезал лайонвик. Вероятно, ему не нужно было видеть малыша таркина. – Нам, наверное, пора идти.

Но Фэйз так извивался, что покрывало соскользнуло, обнажив его мордочку и фиалковые глаза.

– Это таркин? – Лицо мальчика просияло, и он оперся обеими руками о стол, подпрыгивая на нем. – Он ваш? Как давно он у вас? Чем его кормят? Как его зовут?

– Джонас, – прошипел Сэмюэл.

Мальчик запустил руки в свои светлые волосы, теребя пряди, а его тело дрожало от возбуждения.

– Где вы его взяли? Сколько ему лет? Можно на него посмотреть?

Этот малыш был так похож на Эви, что я только и могла, что рассмеяться.

– Его зовут Фэйз.

Засунув руку ему под живот, я вытащила его из переноски и поставила на пол.

Джонас опустился на колени, улыбаясь монстру, и протянул к нему руку. Его лицо озарилось удивлением, когда он увидел, как Фэйз потянулся и взмахнул хвостом в воздухе.

– Вау.

– Ты можешь взять его на руки.

Джонас, не колеблясь, усадил Фэйза к себе на колени, поглаживая чешуйки на спине таркина.

– Вы принцесса. И легендарная укротительница.

По моим щекам разлился румянец. Когда я взглянула на Рэнсома, его изумрудные глаза и ухмылка были выжидающими.

– Укротительница.

Последнее, что мне было нужно, – это еще одно прозвище. Но, может быть, когда-нибудь, если я снова увижу Мэй, я расскажу ей, что когда-то давным-давно один мальчик назвал меня легендарной укротительницей.

Она, вероятно, мне не поверит.

– Спасибо, что уделили мне время, – сказал Рэнсом Сэмюэлю. – Мы уже уходим.

– Вы уходите? – Джонас прижал Фэйза к груди. – Уже?

– Почему бы мне не остаться еще ненадолго? – предложила я. – Чтобы Джонас мог поиграть с Фэйзом?

По правде говоря, я хотела разузнать об этом ополчении и подозрениях Сэмюэля. И я была бы не прочь прояснить ситуацию с Куэнтисом.

Особенно с той клеветой, которую он напечатал об отце, убившем мою мать.

Глаза Рэнсома сузились. Без сомнения, он знал, что у меня были на то причины.

– Не уходи далеко. Я скоро вернусь.

Я кивнула, ожидая, пока он уйдет. Затем нацепила слащавую улыбку и повернулась к автору.

– Итак… давайте поговорим о вашей книге.

Сэмюэлю хватило порядочности съежиться.

Сорок один

Родители Сэмюэля были торговцами из Куэнтиса. Они были одними из немногих, кто отваживался пересечь ущелье Эвон, чтобы доставлять товары в Генезис на повозке.

Его любимая жена Эмсли была дочерью главного конкурента их семьи.

Сэмюэл и Эмсли познакомились, когда были детьми. Они полюбили друг друга еще подростками. И когда они вместе покинули Куэнтис, ожидая Джонаса, это вызвало настоящий переполох в их семьях, поскольку ожидалось, что оба они станут торговцами.

Вместо этого они потратили годы на изучение Каландры. Она мечтала побывать в каждом уголке континента, поэтому он путешествовал рядом с ней, продавая истории газетчикам за деньги, чтобы оплатить их путешествие.

Джонасу было одиннадцать месяцев, когда они вернулись в Куэнтис, чтобы ухаживать за больной матерью Эмсли. Год спустя Эмсли была убита в Росло. И еще один тяжелый, несчастный год после этого вдохновил Сэмюэля на написание книги.

О моем народе.

И о своем.

После ухода Рэнсома Сэмюэл пригласил меня выпить чаю. Наши чашки остыли, пока он рассказывал мне историю своей жены. О том, как они познакомились.

О том, как она умерла.

И о том, почему он написал эту книгу после ее смерти.

– Я сожалею об этом, – сказал он мне. – Если бы я мог вернуться назад, я бы выбросил эту книгу в мусорный бак и забыл о ее существовании.

– Зачем вы ее написали?

– Я был зол. Я был погружен в горе. Мне было горько от того, насколько тяжелой была жизнь в городе. Я был настолько глуп, что думал, что деньги решат наши проблемы.

– Вы назвали нас предателями и ворами. Вы обвинили моего отца в убийстве моей матери.

Он уставился в пол.

– Мне жаль. Я воспользовался слухом пьяного дворянина, не имея доказательств. Я приукрасил его, потому что знал, что это будет продаваться.

– И как?

– Я смог купить нам проезд через Крисент. Чтобы привезти Джонаса сюда, где дети в школе не будут дразнить его за ошибки отца. Достаточно, чтобы построить этот дом. Чтобы купить подержанный пресс. Чтобы дать мне шанс стать лучше.

Часть меня хотела узнать больше об этом слухе от пьяного аристократа. Чтобы точно выяснить, почему кто-то считал, что мой отец способен убить мою мать. Другая часть меня понимала, что я не готова к такой истории, поэтому сменила тему.

– Кузнец сказал, что вы писали о королевском ополчении.

Сэмюэл выпрямился, на мгновение на его лице отразился шок от того, что мы перешли на другую тему.

– Д-да.

– Вы что-то подозреваете?

– Вполне. – Он сделал глоток остывшего чая, сжимая чашку в руке. – Из того, что я слышал, общаясь с семьями, ни один солдат, который присоединился к ополчению, не написал домой. Они записываются в армию и практически исчезают. Вам это не кажется странным?

Я пожала плечами.

– Наверное. Но, возможно, режим тренировок для туранских солдат отличается от того, что существует в Куэнтисе.

Для солдат в Куэнтисе проживание в казармах было необязательным. Большинство из них оставались со своими семьями, если у них был дом.

– Я думал о том же, но я провел месяцы, разговаривая с мужчинами, которые в юности служили королю. Им всем кажется странным, что письма остаются без ответа, а домой они так и не приезжают.

Я хмыкнула.

– Странно. Неужели все эти люди едут в Аллесарию?

– Возможно. Я не уверен.

– Вы были в столице? – Я взяла свой чай, надеясь скрыть нотки отчаяния в своем голосе.

– Нет.

Черт возьми.

Сэмюэл глубоко вздохнул и глубже вжался в спинку стула.

– Знаете, я подумал, что, возможно, тайна, окружающая Аллесарию, – это всего лишь преувеличение. Что, приехав сюда, я узнаю, что это не самый тщательно хранимый секрет Каландры.

– Это ведь не преувеличение, не так ли?

Он покачал головой.

– Нет. Журналист во мне хочет докопаться до истины. Раскрыть причину, по которой туранцы держат в секрете местонахождение своей столицы. Но отец во мне решил не обращать на это внимания. Я не буду рисковать Джонасом. Я – все, что у него есть. Мы здесь в безопасности, несмотря на инцидент с лайонвиком. Мой сын счастлив. Это действительно все, что имеет значение.

– Понятно. – Я слегка улыбнулась ему. – У меня тоже не укладывается в голове тайна Аллесарии. Часть меня даже не уверена, что этот город существует.

Сэмюэл расхохотался.

– Вообще-то, я и сам задавался этим вопросом. Но в Равалли есть женщина, которая там побывала. По ее словам, дорога там опасная. Он охраняется каменной стеной, и единственный способ попасть в ворота – это принести клятву на крови.

Я моргнула.

– Клятва на крови, чтобы войти в город?

– Сохранить его местоположение в тайне.

Ладно, теперь мне стало еще интереснее. Это было за гранью возможного. Что, черт возьми, происходило в Аллесарии, что это держалось в таком секрете?

– Теперь мое любопытство разыгралось, – сказала я ему.

– Будьте осторожны с этим любопытством. – Он понизил голос, как будто даже в его стенах мы рисковали завести этот разговор. – Мне было нелегко найти свое место в Равалли. Туранцы невероятно недоверчивы к чужакам. Даже если вы Спэрроу, они не примут вас с распростертыми объятиями.

Несколько человек помогли мне почувствовать себя желанной гостьей. Тиллия. Эви. Луэлла и Кэтлин. Но я поняла, о чем он говорил. По большей части, жители Туры избегали меня.

– Я даже не должна была быть Спэрроу.

– Ей должна была быть ваша сестра, верно?

– Мэй, – кивнула я. – Это было очень неожиданно. И внезапно. Я мало что знаю о Туре. Я даже карты никогда не видела.

Сэмюэл отставил чашку и наклонился ближе.

– Карты запрещены. Если вас найдут с такой картой, это карается смертью.

– Смертью? Из-за карты? – Ну и черт. Неудивительно, что мне было так трудно найти карту. Карты, скорее всего, не существовало.

– Как я и сказал, принцесса. Будьте осторожны.

У меня по спине пробежали мурашки.

– Я просто не понимаю. Столица – это дом для лидеров королевства. Место, где занимаются дипломатией. Где налаживается управление. Центр торговли. Место, где прославляют культуру и сохраняют историю. Зачем держать Аллесарию в секрете? Что произошло три поколения назад, что заставило правителей Туры так резко отступить?

– Этого я не знаю, – сказал он. – По сути, Перрис является столицей. Это торговый центр Туры. Король издает там свои указы, и они распространяются по всему королевству.

– С помощью всадников на пони?

Сэмюэл кивнул.

– Частично. Также туранской армией. В каждом городе своя система управления, но все зависит от короля. Солдаты, расквартированные в Равалли, обеспечивают мир и согласие. Любое сопротивление пресекается суровой рукой. По крайней мере, так было до того, как ушли солдаты.

Их увезли. Точно так же было в Эшморе. Король оставил этих людей на произвол судьбы в борьбе с монстрами. В борьбе с Лиссой.

– Из того, что я понял, богатство знаний этого королевства хранится за стенами Аллесарии. И они не делятся друг с другом. Это не похоже на целителей в Лейне, которые совершают открытия и заставляют другие королевства платить за свои знания и ресурсы.

– Туранцы держат это при себе, – догадалась я.

– В Аллесарии так принято. В таверне я слышал немало едких замечаний о том, что к тем, кто живет в глуши, в городе относятся хуже, чем к туранцам. Что их ученые, алхимики и целители смотрят свысока на тех, кто предпочитает лесозаготовки. По иронии судьбы, промышленность, которая фактически финансирует это королевство.

Ученые. Алхимики. Те, кто обладал знаниями и умением создавать смертельную инфекцию.

Аллесария, по-видимому, действительно существовала. Я могла отбросить мысль о том, что столица – это миф. Уловка. И единственный способ увидеть этот город – это с гидом и еще одной клятвой на крови.

Поведет ли меня туда Рэнсом, если я скажу ему, что подозреваю, что Лисса была создана в стенах города? Что ее могли создать прямо под носом у Рэмзи?

Черт, может быть, Рэмзи сам санкционировал ее создание. Может быть, именно поэтому он отказался рассказывать людям об инфекции.

От этой мысли мое сердце забилось где-то в горле. Этого ли хотел отец в Аллесарии? Была ли Лисса секретом спасения наших людей от крукса? Собирался ли Рэмзи использовать ее, чтобы спасти туранцев? Но если бы он нашел способ защитить свой народ во время миграции, разве у Туры уже не было бы больше Стражей?

Входная дверь открылась, и Рэнсом вошел внутрь. У него, должно быть, горели уши. Он заметил, что Джонас все еще сидит на полу с Фэйзом. А я сижу рядом с Сэмюэлем.

– Спасибо за чай. – Я отставила чашку, затем встала и направилась к выходу из комнаты. Я забрала Фэйза из рук Джонаса и посадила его обратно в переноску.

Попрощавшись с ними обоими, я последовала за Рэнсомом на улицу и направилась по дороге к гостинице.

– Лайонвик?

– Лисса.

– Ты узнал что-нибудь еще?

– Несколько недель назад в горах произошло нападение гриззура. Двое охотников. Оба мертвы. Стая бэарвульфов убила торговца и его дочь. Нет никакой возможности узнать, был ли кто-нибудь из монстров заражен или нет. Но в этих краях было больше нападений. Это всех насторожило.

– Это значит, что ты, возможно, приближаешься к источнику. Что, если… – Я замолчала, зная, что как только закончу это предложение, он замкнется. Я уже чувствовала это. Но я должна была рассказать об этом. Я должна была спросить. – Сэмюэл упоминал, что большинство алхимиков и ученых Туры живут в Аллесарии. Что, если источником является кто-то в столице?

Он усмехнулся, покачав головой.

– Никто в Аллесарии не создавал Лиссу.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю.

– Но…

– Ты ничего не знаешь о городе, Кросс, – в его голосе прозвучала язвительность. – Не поднимай больше эту тему.

Боги, какие же упрямые эти туранцы. Особенно этот туранец.

Остаток пути до гостиницы мы прошли в тишине. Общая комната, которая раньше пустовала, теперь кишела посетителями, одни пили эль, другие поглощали блюда с едой.

Пока Рэнсом шел по комнате, а я следовала за ним, разговоры и смех перешли в шепот. О нем. Обо мне.

Слухи о том, кто я такая, уже распространились со скоростью лесного пожара. Так вот почему здесь было так многолюдно сегодня вечером? Почему бармен широко улыбался?

Наш визит означал, что все столики в его заведении были заняты.

Мы не стали задерживаться, вместо этого двинулись по узкому коридору, в котором было всего шесть дверей. Мой ключ подошел к последней двери справа, Рэнсома – к двери напротив, слева.

– Мы отправляемся на заставу завтра. Будь готова к рассвету. Бармен знает, что нужно принести тебе ужин.

– Хорошо.

Рэнсом остановился, положив руку на дверь.

– Ходят слухи, что завтра здесь будет Рэмзи.

– Ооо. – Я моргнула. В этом была причина его плохого настроения? Или в том, что я заговорила об Аллесарии? Или и в том, и в другом?

– Нас здесь не будет, когда он приедет, – сказала Рэнсом.

– Ладно. У тебя проблемы с Рэмзи?

– Что-то в этом роде. – Он оглянулся через плечо, встретившись со мной взглядом.

Я ожидала, что он исчезнет в своей комнате, но он остановился, глядя на меня так, словно у него на уме было что-то важное. Ему нужно было что-то сказать.

– Что? – прошептала я. Скажи мне. Просто скажи мне.

Он покачал головой.

– Ничего. Спокойной ночи, моя королева.

Черт.

– Спокойной ночи, Рэнсом.

Его глаза в мгновение ока превратились из зеленых в карие. Он вошел в свою комнату и захлопнул дверь. Щелкнул замок.

Он пожалел, что назвал мне свое имя?

Что ж, очень жаль. Мне понравилось произносить его.

Сорок два

Две луны-близнецы все еще освещали небо, когда я на следующее утро вышла из гостиницы. Рассвет еще не наступил.

Фэйз свернулся калачиком в своей переноске и спал, выпив бутылочку молока, которой я его ранее накормила. Моя сумка висела на плече, волосы были туго заплетены в косу, за исключением выбившихся на висках локонов.

Дорога перед гостиницей была пуста, все жители Равалли еще спали в своих постелях.

Если не считать человека, который шел по улице, ведя двух лошадей.

– Как рано мне нужно встать, чтобы успеть на одно из этих утренних свиданий раньше тебя? – спросила я Рэнсома.

– Собирайся. Нам нужно уходить.

Вот и подняла настроение и преодолела неловкость прошлой ночи называется. Я выхватила поводья из его рук и подошла к Фрее. Но прежде чем я успела вставить ногу в стремя, вдалеке заржала лошадь.

Ауринда приплясывал от этого звука, его копыта стучали по грязи.

– Черт, – прошипел Рэнсом.

– Что?

Он оглядывался по сторонам, словно искал пути к отступлению.

Я проследила за его взглядом и не увидела ничего, кроме прямоугольных зданий и пустынных дорог. Но затем земля под моими ногами начала вибрировать, словно рябь пробежала по спокойной воде.

Они ворвались в Равалли подобно урагану. В мгновение ока пустынные улицы заполнились всадниками. Некоторые из них были одеты так же, как и я. Другие были солдатами в военной форме. На их одежде и доспехах красовался герб короля Рэмзи Вульфа.

Мы опоздали. Рэмзи прибыл в Равалли до того, как мы смогли уехать.

Кто эти люди, одетые в обычную одежду? Новобранцы того ополчения?

Кем бы они ни были, они, безусловно, привлекли к себе внимание. Двери открылись, люди, все еще одетые в ночные рубашки, заполнили пороги, чтобы посмотреть, из-за чего такой переполох.

Королевские солдаты слетелись на постоялый двор, как мухи на мед. Как будто они точно знали, где найти нас. Они налетели со всех сторон, преграждая нам путь. Никто не доставал оружия. Никто не угрожал. Никто не произнес ни слова. Они просто смотрели на нас, ожидая.

Рэнсом хмуро посмотрел на нескольких человек в первом ряду – тех, кто был достаточно умен, чтобы посторониться. Затем он принялся подтягивать подпругу Ауринды и закреплять свои седельные сумки.

– Садись на лошадь, Кросс.

Он действительно думал, что эти люди позволят нам уйти?

– Кросс, – прорычал он.

– Хорошо. – Слишком много глаз было приковано ко мне, когда я забиралась в седло Фреи.

Сможет ли он пробиться сквозь эту толпу? Или они расступятся, чтобы дать нам пройти?

Рэнсом вскочил на своего жеребца, и атмосфера изменилась. Среди мужчин пронесся гнев.

Неужели они собираются взяться за руки и образовать блокаду? Двое мужчин, оба в форме, переглянулись, когда Рэнсом прочистил горло. Затем они расступились, отведя своих лошадей в сторону, чтобы освободить дорогу.

– Они действительно собираются позволить нам уйти? – прошептала я.

– Конечно, нет. – Рэнсом вздернул подбородок, его лицо окаменело, а глаза превратились в жидкий металл. Расплавленное серебро.

Что ж, это было нехорошо.

– Ничего не говори, – сказал он. – Ни единого слова.

Я сглотнула и прошептала одними губами:

– Хорошо.

Рэмзи проскакал сквозь брешь, сидя выше любого из своих людей. Он был на том же коне, на котором приезжал в Трео, и почти таким же крупным, как Ауринда. А сам король обладал внушительной фигурой, такой же высокой и широкоплечей, как Рэнсом. Как и у Завьера, на лбу у него поблескивал серебряный обруч.

Когда он приехал в Трео, я была слишком далеко, чтобы как следует его разглядеть, но у него были выразительные черты лица – от широкого носа и суровой линии бровей до квадратной челюсти и ямочки в центре подбородка. Глаза Рэмзи были серо-стального цвета, который с таким же успехом мог быть и льдом. Он остановился перед Рэнсомом, и их взгляды встретились.

Их молчаливое противостояние длилось целую вечность. Они уставились друг на друга, сцепившись в беззвучной схватке, а я изо всех сил старалась не дышать.

Разве Рэнсом не должен был поклониться? А я должна была? Мои нервы напряглись, когда Фэйз пошевелился в своей переноске и фыркнул.

С таким же успехом это мог быть звон колокольчика.

Все взгляды устремились в мою сторону, включая взгляд Рэмзи.

Он прищурился, изучая мое лицо и волосы.

– Ты – призовая невеста. Спэрроу.

У меня есть имя.

Рэнсом резко повернул ко мне лицо, его ноздри раздувались.

– Упс. Извини, – сказала я одними губами.

Видимо, во время стресса мысли, которые должны были оставаться в моей голове, вылетели сами собой.

Но Рэмзи не был заинтересован в том, чтобы узнать мое имя. Его внимание вернулось к Рэнсому.

– Она должна быть в Аллесарии.

Мое сердце бешено заколотилось. Это хорошо? Или плохо? Я не была уверена. Да, я хотела поехать в Аллесарию. Но не с Рэмзи. Он же не заберет меня отсюда, правда? Что-то вроде похищения?

Не потому ли Рэнсом выглядел так, словно был готов совершить убийство? Собирался ли он дать отпор королю, этой толпе людей, чтобы меня не потащили в столицу?

– Не раньше, чем ей можно будет доверять, – сказал Рэнсом.

Это было больнее, чем следовало бы. Он пообещал, что никогда не будет доверять мне. А я-то, глупая, думала, что, может быть, он передумал.

Если бы у меня сейчас была карта Аллесарии, нашла бы я способ передать ее своему отцу? Смогла бы я предать этих людей? Смогла бы я предать Рэнсома?

Все, во что меня учили верить, казалось хрупким. Мой отец просил меня доверять ему. Я доверяла ему. Я действительно доверяла ему.

Но…

Смогла бы я предать туранцев?

Нет. Нет, не смогла бы.

Даже несмотря на неопределенность в отношении предстоящей миграции. Даже столкнувшись лицом к лицу с Рэмзи. Я не могла предать ни Тиллию, ни Луэллу, ни Кэтлин, ни Завьера.

Я не могла предать Рэнсома.

Он мог мне не доверять. Но в какой-то момент он заслужил мою преданность.

Боги, это снова было похоже на моего отца. Но меня не волновало, что доверие было только в одном направлении. Я не была уверена, чего мой отец так решительно добивался от Аллесарии, но я не собиралась позволять ему причинить вред этим людям.

– Нам нужно кое-куда пойти, – сказал Рэнсом. – Что-нибудь еще, ваше величество?

Уф. Ни разу за все годы своей жизни я не слышала, чтобы кто-то произносил этот титул с таким презрением.

Если оскорбление и задело Рэмзи, он не подал виду. Его губы растянулись в медленной улыбке, в светлых глазах появился вызов, устремленный на Рэнсома, прежде чем он снова взглянул на меня.

– Какие красивые волосы. Неудивительно, что ты привлекла внимание моего сына, принцесса.

Только когда я встретила Завьера, у меня были каштановые волосы. Я одарила Рэмзи заученной приторной улыбкой.

– Спасибо, ваше величество.

Рэнсом погнал Ауринду вперед, его жеребец фыркнул, глядя на королевского, словно животные тоже были вовлечены в это противостояние.

Рэмзи отошел в сторону, махнув рукой в сторону прохода в шеренге своих солдат. Он сделал вид, что разрешает нам уйти.

Рэнсом так сильно сжал челюсть, что я услышала, ее скрип, но он двинулся вперед, а я последовала за ним по пятам.

Я хотела уехать из этого города. Немедленно.

Меня не должно было удивлять, что у богов были другие планы.

Крик раздался в тот самый момент, когда я заметила облако густого дыма, поднимающееся над крышами.

– Рэнсом, – выдохнула я.

Но он уже двигался, ведя Ауринду сквозь толпу мужчин, заставляя их разбегаться, когда он вытаскивал меч из ножен.

Они раздвинулись, как занавески на окне, освобождая нам место, чтобы мы могли пробраться мимо домов к дыму. К дому Сэмюэля Хэйя. Он был окружен людьми с горящими факелами.

– Нет, – закричала я, и сердце у меня сжалось.

Джонас стоял возле своего дома, наблюдая, как пламя лижет стены, подбираясь к деревянным бревнам. Его глаза были безумными, когда он прижал ладони ко рту и закричал:

– Папа!

Люди побежали на шум, неся ведра с водой. Но прежде чем они смогли подойти достаточно близко, чтобы потушить пламя, солдаты преградили им путь, оттолкнув их.

– Папа! – голос Джонаса сорвался, когда он снова закричал.

– Сэмюэл. – Я посмотрела на Рэнсома, но он уже соскочил с лошади и промчался мимо солдат, прежде чем они успели его остановить. Он со скоростью ветра спустился по лестнице и влетел в дом, а огонь отлетел назад, как будто пламя боялось коснуться его кожи.

Мое сердце подскочило к горлу, когда я спрыгнула с Фреи, подбежала к Джонасу и крепко обняла мальчика, прежде чем он тоже осмелился зайти внутрь.

По его щекам потекли слезы.

– Папа.

– Все в порядке, – сказала я, перекрестившись Восьмерым. – С ним все будет хорошо.

Ама, спаси его.

Я молилась не о Рэнсоме. Мое сердце знало, что он выживет. Что огонь не унесет его тело. Поэтому я помолилась за последнего оставшегося в живых родителя этого мальчика, не мигая глядя на дверь.

Огонь разгорался все сильнее и жарче, опаляя мне лицо. Но когда я попыталась оттащить Джонаса, он стал сопротивляться, вместо этого сделав шаг вперед.

– Мы должны отойти.

– Нет, – всхлипывал он. – Пожалуйста.

Сэмюэл, должно быть, услышал мольбу своего ребенка. Он выбежал за дверь, нагруженный книгами, одеждой и всем остальным, что мог унести по ступенькам.

– Папа. – Джонас вскочил на ноги и столкнулся с отцом, когда они обнялись, их вещи упали в грязь вместе с ними, когда они упали на колени.

Солдаты набросились на них, пытаясь вырвать книги из его рук.

– Прикоснитесь к ним, и вы умрете. – Рэнсом, покрытый сажей, пеплом и потом, вышел из двери с такой же добычей, как у Сэмюэля.

Солдаты, умные люди, попятились.

Рэнсом положил все, что было у него на руках, рядом с Сэмюэлем, затем выпрямился, его губы скривились, а из горла вырвалось рычание.

Это был не Рэнсом.

Это был Страж.

Монстр.

Грубый. Угрожающий. Смертоносный и бесстрашный.

От его тела исходила сила, горячая, как огонь. Его тело вибрировало, руки сжались в кулаки. Он потерял контроль над собой. Но едва-едва.

– Едем. Сейчас же. – Приказ Рэмзи перекрыл рев пожара. Он заглушил крики Джонаса и всхлипывания других людей, наблюдавших за происходящим.

Люди Равалли были в полном составе, большинство из них несли ведра с водой, чтобы не дать пламени распространиться.

Солдаты попятились от Стража, от дома, который они подожгли, не нуждаясь во втором приказе от своего короля.

Ублюдок.

Это было его рук дело, как и библиотеки. По приказу Рэмзи жизнь Сэмюэля превратилась в настоящий пожар. Один-единственный пожар мог уничтожить весь этот город.

Я обернулась и увидела Рэмзи, сидящего на лошади и наблюдающего за этим фиаско с одобрением в глазах.

– Трус.

Его брови изогнулись.

– Как ты меня назвала, принцесса?

– Я назвала тебя трусом. – Вздохи за моей спиной только усилили мою ярость.

– Будь осторожна, девочка. Твое невежество бросается в глаза.

– Такова твоя истинная природа, – выплюнула я. – Только дураки и лжецы сжигают книги и дома людей.

Рэмзи наклонился вперед в седле.

Если он думал, что это напугает меня, то жестоко ошибался. Я расправила плечи и позволила двум мысленным словам отразиться на моем лице.

Пошёл. Ты.

Он выпрямился в седле.

– Мне говорили, что старшая дочь Золотого Короля слаба. Я вижу, что мои шпионы ошиблись.

Это ранило меня в самое сердце, и я подавила дрожь, не желая показывать этого.

– В моем королевстве происходит много всего, принцесса Одесса Вульф. – Он отвел от меня взгляд, в его глазах плясали огоньки, когда он посмотрел на здание за моей спиной. – Что нужно Туре, так это несколько пожаров.

– Уходи, – голос Рэнсома был низким и близким, команда прозвучала всего в нескольких дюймах от моего уха. Он стоял у меня за спиной, заслоняя своим телом жар от огня. Но не от собственной ярости.

– У тебя есть один месяц, – сказал ему Рэмзи. – Не заставляй меня возвращаться и искать тебя снова.

Месяц? Что произойдет после?

Рэмзи развернул своего жеребца и неторопливо поехал прочь, его люди выстроились в шеренги у него на фланге.

Когда последний солдат отъехал от дома Сэмюэля Хэйя, начался хаос. Люди лихорадочно трудились, чтобы потушить пожар, не дать ему перекинуться на соседние дома.

– Что он имел в виду, сказав, что у тебя есть месяц? Месяц на что? – спросила я Рэнсома. Но когда я повернулась, он уже ушел.