Текст книги "Щит Спэрроу (ЛП)"
Автор книги: Девни Перри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 38 страниц)
Пятнадцать
Насколько сильно будет больно, если я спрыгну с этой лошади? Больше или меньше, чем боль, которая сейчас пронзает мое тело?
Каждая секунда была мучительной. У меня болела спина. Ноги сводило судорогой. Задница онемела. Череп раскалывался.
В какой-то момент нам придется остановиться, верно? Мы же не могли ехать вечно. Или они ожидали, что я буду спать на этой лошади?
Ну, мне было слишком больно, чтобы заснуть.
Мы ехали всю ночь, пересекая лес. Я никогда не была в таком темном месте. Высокие деревья и их тяжелые ветви заслоняли все, кроме серебристого света двух лун Каландры.
У каждого второго туранца был факел, но его свет едва разгонял тени. На самом деле все, что они делали, – это позволяли всаднику позади видеть всадника впереди, чтобы наш караван не разделился и люди не потерялись.
Мы держались тесной группой, лошади держались рядом. Повозки тащились позади. Я не раз касалась ноги Завьера, когда мы пробирались между стволами деревьев и по участкам, где подлесок был таким густым, что даже лошади не могли его вытоптать.
В какой-то момент темп замедлился до ползучести, и мы перешли на движение гуськом, чтобы идти по следу.
По следу, оставленному Стражем.
Ему не нужен был факел.
Эти постоянно меняющиеся глаза, должно быть, позволяли ему видеть в темноте.
Это входило в мысленный список способностей, которые я отмечала для отца.
Учитывая, что у меня больше не было ничего ценного, этого должно было хватить. Потому что я была чертовски уверена, что не смогу объяснить, где мы были и как сюда попали. Я была, ну… потеряна.
В этом и был смысл этого ночного марша смерти? Чтобы держать меня в неведении? Чтобы разрушить мой внутренний компас? Не то чтобы он когда-либо был надежным, днем или ночью. Все, что я знала в тот момент, это то, что океан, вероятно, остался позади нас. Может быть. Это была лишь догадка.
Позже, когда у меня появится возможность подвести итоги нашего путешествия, моим единственным наставлением будет ехать по лесу, пока все твое тело не начнет кричать от боли. О, и, если ты не испытываешь ужаса, значит ты идешь не в том направлении.
Прошлым вечером я была напугана. Страх не давал мне уснуть всю ночь. Всякий раз, когда в верхушках деревьев появлялся просвет, я смотрела в небо. Затем я молилась.
Ама и Оде, звездам.
Шестерым, их детям, которые составляли тени между ними.
Ближе к рассвету деревья поредели, оставляя нам все больше и больше пространства для передвижения. Затем, некоторое время назад, деревья полностью уступили место широкой равнине. Позади нас лес был сплошной зеленой стеной, становившейся все меньше и меньше по мере того, как мы ехали.
Я понятия не имела, сколько времени прошло с тех пор, как мы выехали из темного леса. Час. Два. Три. Десять.
Из-за этой головной боли почти невозможно было думать. Даже дышать было больно.
– С тобой все в порядке? – тихо спросил Завьер.
– Я в порядке. – Если «в порядке» означало, что я хотела умереть, тогда да, я была в порядке.
Это был первый раз, когда он взглянул на меня с тех пор, как мы покинули побережье. Это был первый голос, который я услышала с тех пор.
Никто не произносил ни слова. Мы все слепо следовали за Стражем к рассвету.
Вдалеке горная гряда неровной линией врезалась в небо. Их острые вершины были покрыты белыми шапками, сиявшими в лучах восходящего солнца. Земля между нами и этими горами простиралась все дальше и дальше. Нам потребуются дни и ночи, чтобы добраться до подножия гор. Если мы вообще собираемся туда.
Как долго мы будем продолжать путь? В конце концов, нам придется остановиться, верно? Если не ради людей, то хотя бы ради лошадей.
Бриэль и Джоселин были где-то позади меня, скакали среди туранцев. Я хотела обернуться, чтобы найти их в толпе, но в последний раз, когда я поворачивалась в седле, путь мне не только преграждало слишком много людей, но и было чертовски больно. Поэтому я продолжала смотреть вперед, испепеляя взглядом спину нашего бесстрашного предводителя.
Страж, должно быть, почувствовал мой взгляд. Он оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что все его овцы следуют за ним, а затем пустил свою лошадь галопом.
– О, боги, – захныкала я. Скакать? Мы должны скакать? Подпрыгивания в этом седле могли меня убить.
Послышался топот копыт, и мимо нас промчалась группа туранцев, стараясь не отставать от Стража. Но прежде чем я успела приказать своей кобыле сделать то же самое, Завьер протянул руку.
– Они собираются разбить лагерь. Нам не нужно спешить.
Все мое тело расслабилось от облегчения.
– Слава богам.
– Прибрежные леса кишат гриззурами. У них слабое ночное зрение, поэтому безопаснее передвигаться по этим районам ночью.
– А. – Очевидно, монстры в Туре предпочитали убивать свою добычу в часы бодрствования.
Мимо проехала еще одна группа рейнджеров, они ехали быстро, но не с такой головокружительной скоростью, как остальные. За ними гнались две повозки, груженные дровами. Их колеса оставляли двойные следы в высокой траве.
Пейзаж менялся так быстро, что казалось, будто ты дома, в Куэнтисе, и совершаешь послеобеденную прогулку в экипаже по сельской местности.
Вот только, не было видно ни ферм, ни зданий, ни городов. Во всех направлениях были только изрезанные равнины с золотистой и зеленой травой, простирающиеся до самых гор.
Была ли где-нибудь переправа, чтобы добраться до Аллесарии?
Я и представить себе не могла, что попытаюсь покорить эти вершины. Я никогда раньше не видела таких гор, таких массивных, таких высоких, что они целовали небо.
Тура была самым большим из пяти королевств, в четыре раза больше Куэнтиса, хотя население его было в два раза меньше. Я изучала карты Каландры. У меня было общее представление о географии континента. Но эти карты не давали должного представления о различиях. Они никогда не передавали величия этого пейзажа.
Он был огромен. Подавляющ. Великолепен. Пугающ.
– Я никогда не видела снега, – сказала я, надеясь, что разговор с Завьером отвлечет меня от неприятных мыслей. – В Росло снега не бывает. В самые холодные месяцы у нас все худшие дни – серые и дождливые.
Он что-то пробормотал. Это было все, что я получила.
Честно говоря, я должна была знать лучше. Завьер был не из тех, кто любит вести светскую беседу.
Я поерзала в седле, подыскивая положение, которое было бы менее болезненным, чем все остальные. Я никогда, никогда так остро не ощущала свой копчик.
Несмотря на боль и скованность, я обернулась, чтобы посмотреть назад. Когда остальные уехали вперед, я смогла увидеть Бриэль. Она спала, наклонившись вперед. Тиллия ехала рядом с ней, следя за тем, чтобы она не свалилась на землю.
Когда Тиллия встретилась со мной взглядом, я одними губами произнесла: Спасибо.
Она кивнула в ответ.
Ровный стук копыт чуть не убаюкал меня. Мои веки отяжелели и опускались до тех пор, пока я не пришла в себя от неожиданности. Резкой боли было достаточно, чтобы я не позволила себе снова задремать.
Я старалась не заснуть, запоминая все, что можно было счесть ориентиром, от выступающих скал до группы деревьев. Все, что можно было записать в моем дневнике, что могло помочь войскам отца найти дорогу по этим землям.
Идти в сторону гор было недостаточно детально, так как хребет простирался так широко, что я не могла разглядеть ни одного конца.
Впереди показалась повозка, остановившаяся на вершине пологого холма. За ними виднелись белые струйки, поднимающиеся от земли, и запах дыма в воздухе.
– Костры? – спросила я, выпрямляясь.
Завьер кивнул.
Неужели так будет всегда? Кивки и короткие ответы. На борту «Резака» он был не слишком-то разговорчивым, но с тех пор, как мы прибыли в Туру, он не произнес ни слова. Такими темпами мне может потребоваться лет десять, чтобы лучше узнать своего мужа.
Когда я снова посмотрела на Бриэль, она уже проснулась, и ее милое личико исказилось от боли. Джоселин присоединилась к ней, выглядя усталой, но не такой несчастной.
Нам не потребовалось много времени, чтобы добраться до остальных. Когда мы поднялись на вершину холма, я заметила группу палаток, окруженных кольцом костров. Их было не менее двадцати, и каждый становился все больше по мере того, как мужчины доставали из повозок дрова. За ними виднелась река, извивающаяся по равнине подобно голубой змее.
Завьер соскочил с лошади, его движения были такими легкими, словно скакать всю ночь было сущим пустяком. Он протянул руку, чтобы помочь мне спуститься.
Мои мышцы были напряжены, но каким-то образом я высвободила ноги из стремян и соскользнула с седла, едва не рухнув, когда мои сапоги коснулись земли.
Позволят ли они мне пройти остаток пути до Аллесарии пешком? При мысли о том, чтобы снова сесть на эту лошадь, мне захотелось закричать.
– Завьер. – Тиллия подошла к нам, протягивая руку. – Я позабочусь о ваших лошадях.
Он передал ей поводья, затем взял меня за локоть, подталкивая идти рядом с ним. Каждый шаг давался с трудом. Было мучительно больно.
– Прости, – пробормотал он, его зеленые глаза были полны извинений, когда он повел меня к палатке в центре лагеря.
Мужчина вбивал колышек в землю, прикрепляя холст к земле.
– Внутри почти закончили.
Завьер коротко кивнул ему, затем посмотрел на меня сверху вниз, словно хотел что-то сказать.
– Что? – прошептала я.
– Ваше высочество. – Джоселин поспешила ко мне, явно испытывая лишь малую толику моей боли. – С вами все в порядке?
– Устала. – Я выдавила улыбку.
Завьер вздохнул. Что бы он ни хотел сказать, ему придется подождать.
Когда-нибудь, возможно, я научусь вести бессловесные разговоры, как он это делал со Стражем. Но мы еще не знали друг друга. Поэтому, когда он опустил подбородок и пошел прочь, я решила, что он хочет, чтобы я оставалась на месте.
Я все равно не смогла бы пройти дальше.
– Как вы думаете, почему они разводят так много костров? – спросила Джоселин, беря меня под руку.
– Понятия не имею. – Я прижалась к ней, опираясь на ее сильную фигуру, чтобы удержаться на ногах. У меня устали все кости. Даже волосы болели.
Запах жареного мяса смешивался с запахом дыма, но, несмотря на то, что в животе у меня урчало, у меня не было сил есть. Я просто хотела лечь и закрыть глаза.
– Вам нужно что-нибудь съесть. – Джоселин высвободила руку. – Я найду Бриэль. Мы принесем вам поесть.
– Конечно. – Сил спорить у меня тоже не было.
Когда она ускользнула, лавируя между палатками, я заглянула в свою и обнаружила там женщину. Она устанавливала маленькую раскладушку и…
Это была ванна? Или у меня галлюцинации?
Ух, как же болит моя задница. Ощущения медленно возвращались, мои ноги и ягодицы покалывало. Я массировала мышцы через штаны, не заботясь о том, как выгляжу, когда кто-то дернул меня за косу и откинул мою голову назад.
– У тебя что, нет личных границ? – Я оттолкнула руку Стража.
Его глаза снова были карими, в них смешались цвета Туры, которые нас окружали, от коричневого до зеленого и золотого. Он скользнул взглядом по моей тунике вниз, туда, где одна из моих рук все еще сжимала мою задницу.
– Болит, моя королева? Нам придется добавить верховую езду в твой тренировочный режим. Это или, позу наездницы. Я поговорю с Завьером.
Я ненавидела то, как пылало мое лицо. Я ненавидела то, как он легко действовал мне на нервы. Никогда в жизни я не встречала кого-то настолько смелого и непредвзятого. Он знал, что Завьер так же не заинтересован во мне, как я в том, чтобы снова взобраться на ту голубую чалую, но продолжал бросать мне это в лицо.
Хотела ли я переспать с Завьером? Пока нет. Он был красив и строен, но он был незнакомцем. Я никогда не была склонна к случайным связям.
– Тебе больше некого мучать? – Я кипела от злости.
– Не сегодня. – Уголок его рта приподнялся, когда полог моей палатки распахнулся и оттуда вышла женщина.
– Принцесса. – Она пригласила меня войти. – Ваша палатка готова.
– Спасибо. – Я улыбнулась ей, затем взмахнула кончиком своей косы, позволив ему ударить Стража по лицу.
Его смех последовал за мной в палатку.
Она оказалась просторнее, чем я ожидала. С одной стороны стояла раскладушка, всего лишь платформа и два одеяла, но платформа не позволит мне спать в грязи.
Мои сундуки все еще были погружены в повозку, но в ногах койки лежала аккуратная стопка свежей одежды. А у другой стены стояла простая круглая ванна, наполненная горячей водой. Должно быть, она принесла ее через откидные створки на задней стенке палатки.
– Да, – простонала я при мысли о том, как смою с себя запах лошадей и ветра.
– Нужна помощь с волосами? – Тихий шепот коснулся моего уха.
Я развернулась к Стражу, уперлась руками ему в грудь и оттолкнула его. Или попыталась оттолкнуть. Сукин сын даже не пошевелился.
– Ты не возражаешь?
– Вовсе нет. – Он ухмыльнулся.
– Если вода остынет, клянусь Ама и Одой, я убью тебя голыми руками, здесь и сейчас.
– Какая ярость, моя королева. Я здесь просто для того, чтобы убедиться, что тебе удобно.
– Мне удобно. Счастлив?
– Не хочешь ли перекусить?
– В данный момент нет. До свидания.
Его улыбка стала шире.
– У тебя есть сегодняшний и завтрашний день, чтобы отдохнуть. Мы дадим передышку лошадям и наездникам послабее, – он имел в виду меня, – путешествие за реку будет нелегким.
– Труднее, чем прошлой ночью? На самом деле, – я подняла палец, – я не хочу знать.
– Мы будем тренироваться завтра.
От этой мысли мне захотелось заплакать, но я не доставлю ему такого удовольствия.
– С удовольствием. Что-нибудь еще?
– Не ходи мимо костров. Даже к реке.
Я открыла рот, чтобы спросить почему, но остановилась. Почему именно Страж всегда был тем человеком, который передавал сообщения? Когда же Завьер перестанет прятаться от меня? Как мы вообще можем узнать друг друга, если его все время не будет дома?
– Отлично. Не мог бы ты, пожалуйста, передать Завьеру, что я хотела бы поговорить с ним позже? Наедине?
Глаза Стража сузились.
– Зачем?
– Затем, что я хотела бы поговорить со своим мужем наедине. То, что мы обсуждаем, тебя не касается.
– Наследный принц – это всегда моя забота.
– Если ты не собираешься отправлять его сюда, я думаю, мне придется самой найти его палатку.
– Не стесняйся меня, принцесса. – Он наклонился ближе. – Завьер любит делиться.
У меня перехватило дыхание, когда это заявление пронзило мою грудь, как лезвие ножа. Делились ли они женщинами раньше? Ожидал ли Завьер этого от меня?
Я не хотела этого. Я не хотела Стража.
Он изучал меня так, словно читал каждую мысль, промелькнувшую у меня в голове. Его глаза сменили цвет с карих на зеленые. Это было не так как раньше, цвета сменялись медленно.
Зеленый цвет распространялся медленно, вытесняя другие оттенки. Это было похоже на жар под моей кожей.
Мое сердце забилось быстрее, сильнее, подступая к горлу. Было опасно выдерживать взгляд этого человека, но я, казалось, не могла остановиться. Не могла моргать. Он поймал меня в ловушку своим изумрудно-зеленым цветом, как будто я была его добычей, притягивая все ближе и ближе.
– Нет, – сказала я. Ему. Самой себе.
Я отступила на шаг, скрестив руки на груди. Я была не такой женщиной. Я не была такой слабой.
Если это было еще одно испытание, он мог идти к черту.
– Ваше высочество, вы… – вопрос Бриэль оборвался на полуслове, когда она вошла в палатку и заметила, что я не одна. – Ой. Э-э…
– Страж как раз собирался уходить.
Он смотрел на меня еще несколько долгих мгновений. Затем исчез.
Воздух мгновенно стал разряженнее. Класс. Стало легче дышать.
– Вам следует быть осторожнее с ним, – сказала она, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что мы одни. – Он опасен.
– Я в курсе.
Он носил в себе эту опасность, как постоянный покров злобы и ярости. Я замечала это и раньше, но такого никогда не было. Может быть, потому, что мы всегда разговаривали на открытом пространстве. Но здесь, в этой тесной палатке?
О да, он был опасен. Во многих отношениях.
Я вздрогнула, и это движение отозвалось болью в моих конечностях.
– У меня все болит.
– У меня тоже. – Она прошаркала к кровати и села на край. – Вам следует принять ванну.
– У тебя есть палатка?
– Мы с Джоселин будем жить в одной. Она еще не установлена, но они работают над этим. Она ближе к кострам. Они разместили вас в центре лагеря.
Где я буду под защитой.
– Джоселин пошла за едой.
– Хорошо. – Я направилась к ванне, каждый мускул на моих руках и плечах ныл, когда я снимала тунику через голову. – Это была… странная ночь.
Она закрыла глаза.
– Я никогда не была в таком темном месте.
– Я тоже.
– Тиллия сказала, что ночью безопаснее держаться подальше от побережья из-за гриззуров. Вы в это верите?
– Я не понимаю, зачем ей нам врать. – Я сбросила штаны и нижнее белье, затем залезла в ванну и с тихим стоном погрузилась в воду. – Мне никогда в жизни не было так больно.
– Раньше я все время каталась верхом. Дома, на ферме, – сказала она. – Но ничто не могло подготовить меня к такому.
– Тебе следует прилечь, пока ты ждешь.
– Это ваша кровать, ваше высочество.
– Я не возражаю. – Я закрыла глаза, прислонившись к краю ванны. Моя коса перекинулась через край. Мои колени были прижаты к груди, но я буду сидеть в этой воде, пока она не станет холодной.
– Я думаю, они заставили нас ехать всю ночь, чтобы мы не могли понять, куда едем, – сказала она, свернувшись калачиком на боку и подложив руки под щеку. – Они нам не доверяют.
И не должны.
– Я была уверена, что на нас нападут таркины или бэарвульфы. – Она зевнула. – Как вы думаете, костры удержат их подальше от лагеря
– Не знаю.
В этот момент я не чувствовала ничего, кроме боли в теле и усталости в душе. Поэтому я закрыла глаза, наслаждаясь теплом воды.
Заснуть мне так и не удалось.
Прежде чем я успела задремать, по лагерю разнесся рёв.
Рёв, злобный и дикий, от которого у меня по спине пробежал холодок.
Рёв, который означал, что, возможно, Завьер говорил мне правду.
Что ночью в Туре безопаснее.
Шестнадцать
Заснуть было невозможно. Было не только слишком светло, но и Бриэль лежала без сознания на моей кровати, и я все ждала, что снова услышу рёв.
После того, как я вылезла из ванны и переоделась в свежую одежду, я устроилась рядом с Бриэль, чтобы отдохнуть. Но каждый раз, когда я закрывала глаза, мои уши улавливали малейшие звуки – жужжание мухи, шаги прохожих – и я приоткрывала веки.
Кто-то издал тот рёв, верно? Я ведь не выдумала это лежа в ванной.
Он раздался всего один раз, и в тот момент я не была уверена, что это было. Я бредила? Или мне это приснилось? Может быть, я все еще ехала на той лошади, спала и представляла себе ванны, рёв и палатки.
– Скучаю по тебе, – пробормотала Бриэль, прижимаясь ближе. Ее рука обвилась вокруг моей талии.
Я отодвинулась, проверяя, спит ли она. Ага. Мертва для этого мира.
По кому она скучала? По своей матери? По возлюбленному? Бриэль много лет была камеристкой моей госпожи, но я ее по-настоящему не знала. Мы не были подругами.
У меня не было друзей.
В замке всегда было так много работы, в последнее время еще прибавилось планирование свадьбы. Когда у меня появлялось свободное время, я предпочитала проводить его в одиночестве в своей комнате, за чтением книги в библиотеке или в походе к своему утесу.
Но не только из-за плотного графика я жила в уединении. Это был мой выбор.
Я была принцессой Куэнтиса. Люди ожидали, что я буду что-то знать. Быть посвященной в планы и устремления отца.
Когда я была маленькой, у меня было много подруг, в основном дочерей богатых городских аристократов. Девочки приходили в замок на чай, и мы играли в куклы. Когда мы выросли, мы стали вместе посещать балы и вечеринки.
А потом они начали сплетничать обо мне за моей спиной.
Они притворялись, что мы подруги, чтобы собрать информацию о моем отце и передать ее своим. Или они притворялись, что мы подруги, потому что думали, что это улучшит их положение.
Я ненавидела притворсто. Я ненавидела ложь.
Так что я перестала заводить «друзей».
Мэй, с другой стороны, любила играть в социальные игры. У нее было множество друзей, и она крала секреты у них у всех, собирая скандалы так же, как коллекционировала ножи. Она использовала неудачи и ошибки своих друзей, чтобы держать их в узде. Чтобы сохранить их лояльность.
Газетчики в Куэнтисе начали бы пускать слюни, если бы узнали, сколько секретов она хранит.
Мою сестру не волновало, что ее друзья с такой же легкостью нанесут ей удар в спину. Казалось, ее не волновало, что большинство девушек называли ее пиздой и шлюхой.
Но я не была Мэй.
Мне было не все равно.
Поэтому во время вечеринок я оставалась достаточно долго, чтобы отец и Марго заметили мое присутствие, а затем ускользала в свои покои одна. После нашей с Бэннером помолвки от меня ожидали, что я буду проводить вечера рядом с ним. Моим любимым времяпрепровождением на вечеринках было, когда мужчины оставляли женщин, чтобы тихо поговорить и выпить ржаного виски за закрытыми дверями. Как только Бэннер поворачивался спиной, я ускользала.
Но здесь, в Туре, я не хотела оставаться одна. Может быть, Джоселин и Бриэль могли бы стать моими подругами, по крайней мере, до того, как я отправлю их домой. Положение в обществе и статус здесь, похоже, не так важны.
Полог палатки распахнулся, и Джоселин нырнула внутрь с тарелкой в руках. Она замерла, увидев спящую Бриэль.
Я приложила палец ко рту и, осторожно, чтобы не сдвинуть раскладушку, выскользнула из-под руки Бриэль и встала. Затем я тихонько натянула ботинки и последовала за Джоселин на улицу.
– Вот, пожалуйста, ваше высочество. – Она сунула мне в руки тарелку. На ней было жареное мясо и ломоть хлеба с твердой корочкой. – Я позову Бриэль. Мне жаль, что она заснула в вашей постели. Она будет огорчена, когда…
– Оставь ее, – сказала я. – Это была тяжелая поездка для всех нас. И я не могу уснуть, особенно днем.
– Но…
– Я собираюсь немного побродить по лагерю. – Я подняла тарелку. – И обещаю, что поем.
– Ваше высочество. – Она присела в реверансе и оставила меня одну.
Яркий солнечный свет заставил меня прищуриться, и я дала глазам время привыкнуть, подняв голову к небесам и подставив лицо теплу дня.
Небо было затянуто голубой дымкой, дым от всех костров окутывал воздух. Запахи обугленного дерева и мяса наполнили мой нос.
Я откусила кусочек и застонала, когда вкус коснулся моего языка. В животе заурчало, и чувство голода вернулось с новой силой. Это было не по-женски и не изысканно, но я с наслаждением поглощала еду, а когда тарелка опустела, отнесла ее в палатку. Затем я отправилась бродить.
Пока я принимала ванну, туранцы были заняты делом. Я прошла через море коричневых брезентовых палаток, раскинувшихся во всех направлениях. Выбрала тропинку, которая вела к внешнему кругу лагеря. Каждый туранец, мимо которого я проходила, опускал подбородок, уставившись в грязь. Большинство из них хмурились.
Женщины, казалось, исчезли. Возможно, им дали возможность отдохнуть.
Я проследила за своим обонянием, и едкий запах дыма становился все острее по мере того, как я приближалась к краю лагеря. За последним рядом палаток начиналась широкая полоса травы, которая тянулась до костра и реки за ним.
Искры взлетали в воздух, превращаясь в кучки пепла. Треск раздавался во всех направлениях, и, хотя запах дыма был сильным, я не обращала внимания на шум. Это было почти как замена океанским волнам.
– Ваше высочество. – Тиллия заговорила у меня за спиной, сложив руки вместе.
– Одесса, – поправила я. Если Завьера не называли «ваше высочество» в его собственной стране, то и мне не нужен был этот титул.
– Я могу что-нибудь для тебя сделать?
– Нет, я просто бродила.
Она не двигалась, пока я не подошла на шаг ближе к огню. Затем она тоже подошла.
Верно. Как я смею думать, что смогу разгуливать здесь в одиночку?
– Завьер поручил тебе следить за мной, не так ли? Обещаю, я не сбегу. Я просто беспокоилась.
Она кивнула.
– Конечно.
Но оставила ли она меня в покое? Нет.
Пока я шла по траве, следуя по кругу костров, она все время держалась в пяти шагах позади меня. Я привыкла, что охрана постоянно следует за мной по пятам. Они были со мной всю мою жизнь. Общество Тиллии не должно было меня беспокоить.
Но те дни на «Резаке» подарили мне иллюзию свободы. На корабле не было охраны. В ней не было необходимости. И, глупая я думала, что, возможно, в Туре в ней не будет необходимости.
Что я смогу ходить без тени. Что у меня будет немного свободного времени.
– Завьер сказал, что мы останемся здесь на несколько дней, – сказала я, поворачиваясь к ней лицом. – Ты будешь со мной все это время?
– Да. Моя палатка рядом с твоей.
Значит она будет моей нянькой.
– Куда мы отправимся дальше?
– Мы поедем в Эллдер.
Эллдер. Это название было знакомо мне по торопливому рассказу отца о Туре в ночь моей свадьбы. Это была крепость, одна из самых больших, если я правильно запомнила детали. Но я понятия не имела, как далеко она находится от нашего лагеря. Это может занять день пути или семь, а я и понятия не имею.
– Боюсь, я немного дезориентирована. Как далеко отсюда Эллдер?
– Далеко. Это нелегкое путешествие. По пути будет несколько более долгих стоянок. Но в промежутках мы будем устраивать временные стоянки, подобные этой.
– И не в Эллдере ли мы возьмем припасы, прежде чем продолжить путь в Аллесарию?
В тот момент, когда этот вопрос сорвался с моих губ, я пожалела о нем. Потому что карие глаза Тиллии мгновенно стали настороженными, а выражение ее лица ожесточилось.
– Возможно.
Это означало «нет».
Черт. Думаю, не стоило рассчитывать на то, что Тиллия поделится подробностями о столице.
– Я слышала рёв? – спросила я, надеясь, что смена темы смягчит ее взгляд.
Она открыла рот, но прежде чем успела ответить, ее внимание переместилось куда-то поверх моей головы.
Не было необходимости оборачиваться, чтобы увидеть, кто стоит у меня за спиной. Я почувствовала его присутствие. Оно было так же заметно, как волны жара, исходящие от костров.
Тиллия опустила подбородок и исчезла среди палаток.
Отдав меня другой няньке.
– Мне нельзя оставаться одной? – спросила я, поворачиваясь лицом к Стражу.
– Твоя палатка безопасна. – В этом заявлении была насмешка. Никто, даже мой муж, не рискнул бы зайти внутрь.
– Тебе больше не к кому приставать?
– Не сегодня.
Мои губы сжались в тонкую линию, когда я прошмыгнула мимо него. Нравилось ему это или нет, но я собиралась продолжить прогулку.
Я не стала придерживаться кольца костров, а стала подходить к палаткам и отходить от них. Я прошла мимо мужчин, занятых рубкой дров и заточкой ножей. При каждом моем повороте Страж следовал за мной, и когда я рисковала бросить невинный взгляд через плечо, его глаза всегда были выжидающими, всегда изумрудно-зелеными.
К тому времени, как я добралась до другого конца лагеря, усталость, которую я испытывала ранее, вернулась. Как и боль, которую ванна на мгновение утихомирила.
Я только надеялась, что смогу найти свою палатку. Сегодня моя гордость получила достаточно ударов от Стража. Я не была уверена, что выдержу еще один, если мне придется просить его вернуть меня в постель.
Страж подошел ко мне, скрестив руки на груди и широко расставив ноги, а я наблюдала, как языки пламени от ближайшего костра трепещут в воздухе.
– Насчет того рёва, который я слышала ранее, – сказала я.
– А что с ним?
Подтверждения было достаточно. По крайней мере, я не бредила.
– Что это было?
– Монстр.
Я закатила глаза.
– Это не ответ на мой вопрос.
– А это имеет значение?
– Да. – Я в ожидании посмотрела на его профиль.
Его молчание дало мне возможность внимательно изучить его лицо в поисках недостатков. Их не было. В некотором смысле, он был немного похож на Завьера. Страж, правда, был крупнее. Черты его лица были более выраженными. Но у них было несколько общих черт. Прямой нос. Небольшие впадины под скулами. Острый подбородок. Как я раньше не заметила?
Они были родственниками? Может быть, кузенами? Братьями?
– Гриззуры, – сказал он. – Это их территория.
Отсюда и костры. Я вздрогнула.
Гриззуры были монстрами, о которых я читала только в книгах. Это были мифы. Легенды. В моем мире они не существовали за пределами страниц.
Вот только теперь я была не в своем мире, не так ли?
– Ты убил его? – спросила я.
Взгляд, которым он одарил меня, был как бы намеком на «А ты, черт возьми, как думаешь?»
На его тунике были крапинки. Я не заметила их пока прогуливалась, потому что он шел позади меня. Но эти крапинки, должно быть, были кровью.
У него даже на запястье было пятно. Капля крови упала ему на горло.
– Кто-нибудь пострадал?
Он усмехнулся.
Конечно, великий и могущественный Страж никогда бы не допустил, чтобы его народ пострадал. Какая же я глупая.
– Можно мне на него посмотреть? – спросила я. – На того самого гриззура?
– Зачем?
Я пожала плечами.
– Я только читала о них в книгах.
– Такая любопытная, моя королева.
Да, было любопытно.
– Хочу знать, с чем я столкнулась.
С монстрами.
С ним.
Я хотела посмотреть на зверя, которого он убил.
Не говоря ни слова, он прошел мимо меня, задев локтем мой локоть.
Я последовала за ним вдоль лагеря, его шаги были такими широкими, что мне приходилось бежать, чтобы не отстать. Мои мышцы ныли, но я была слишком любопытна – и слишком горда – чтобы попросить его притормозить.
К тому времени, как мы добрались до другого конца лагеря, я запыхалась. На лбу выступил пот. Сердце бешено колотилось.
Все замерло, когда я увидела гриззура.
Похожее на медведя существо лежало ничком на животе. Его массивное тело было покрыто грубой шерстью цвета корицы. Вдоль позвоночника, пробиваясь сквозь густую жесткую шерсть, торчали шипы длиной с мою руку. Они были белыми, как снег, и острыми, как меч Стража. Они торчали во все стороны, некоторые изгибались в стороны, другие были направлены прямо.
Так они выжили во время миграций крукса? С такими шипами гриззура было бы не достать сверху.
Его лапы, оканчивающиеся когтями, были шириной с мои плечи. Стоя он был не меньше шести футов ростом (прим. ред.: примерно 182 см.). Если он встанет на задние лапы, то все десять (прим. ред.: примерно 304 см.).
Голова гриззура была повернута, и была видна глубокая рана на горле.
Нет, не рана. Порез был настолько глубоким, что голова монстра едва соединялась с туловищем. Она висела только на куске толстой шкуры.
Я поперхнулась.
– Ты отрубил ему голову?
Страж пожал плечами.
– Почти.
– Как? – Прежде чем он успел ответить, я подняла руку. – На самом деле. Неважно.
Мое воображение могло само заполнить пробелы.
Хищник против хищника, гриззур встретил достойного соперника.
Морда чудовища была длиннее, чем у любого медведя, и в два раза больше. Его черный нос был блестящим и влажным. Пасть была открыта, обнажая зубы, которые не были ровными. Вместо этого, как и шипы на его спине, они торчали под странными углами.
