Текст книги "Щит Спэрроу (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)

Тридцать четыре

Меч, который он подарил мне, был элегантным и в то же время простым. Именно такой я бы выбрала для себя. Оружие, которое собирала Мэй, было украшено причудливыми завитушками и инкрустировано драгоценными камнями. Я не хотела и не нуждалась в экстравагантном мече.

Стальное лезвие было таким гладким и чистым, что я могла видеть в нем свое отражение. Навершие и крестовина были золотыми. Рукоять была черной и узкой, как раз по размеру моей ладони.

Я потратила неделю на то, чтобы научиться владеть им. Неделю я слонялась по тренировочному центру Эллдера, уворачиваясь от ударов и падая на задницу. Неделю зарабатывала недовольные взгляды и ворчливую критику со стороны Стража.

Это была лучшая неделя за долгое время.

Каждая мышца моего тела болела. Как только исчезал один синяк, появлялся другой. Даже мои волосы болели от того, что вчера он слишком сильно дернул меня за косу, чтобы преподать мне урок – подстриги их или не путайся под ногами.

Я не постриглась.

Итак, сегодня на тренировке я заколола косу на затылке. Мы занимались этим почти два часа, и ни одна булавка не осталась на месте.

Я перекинула неаккуратную косу через плечо, повернувшись лицом к Стражу и приготовившись к его следующей атаке.

– Ради святого Мака, Кросс, может, ты, блять, расслабишься? Дыши, пока не потеряла сознание. – Он часто упоминал Бога Войны. На самом деле это не удивительно. Бьюсь об заклад, они были хорошими друзьями.

Я крепче сжала рукоять своего меча.

– Я расслаблена. И дышу.

– Тогда скажи своим плечам, чтобы они опустились от ушей.

Я опустила плечи.

– Теперь ты доволен?

– Я буду доволен, если ты удержишь меня от пролития крови. – Он поднял меч, удивленно подняв брови. – Готова?

Нет. Был ли кто-нибудь когда-нибудь готов сразиться со Стражем?

– Да.

Он набросился на меня и ударил по ребрам. Я с трудом уклонилась и сделала быстрый шаг влево. Затем удары посыпались один за другим, толкая меня по рингу, пока мы не прошли весь круг.

Мне удавалось блокировать каждый его удар, а это означало, что последний будет настолько быстрым, что я даже не успею его заметить.

Серебристая полоса.

Она мелькнула у меня на периферии, и я сделала движение слишком поздно.

Его меч остановился у моего горла, лезвие было всего в миллиметре от моей кожи.

Мое сердце бешено колотилось, а грудь вздымалась с каждым вздохом. Но я держала шею напряженной, не желая чувствовать, как острое, как бритва, лезвие вонзается в мою плоть.

Карие глаза Стража были суровыми, когда он смотрел на рукоять своего меча. Эти глаза всегда были карими, когда мы тренировались. Но когда его взгляд опустился на мои губы, цвет медленно изменился, словно облака затянули ясное небо.

Золотистые и шоколадные крапинки становились все меньше и меньше по мере того, как яркая зелень наполняла его радужки. Он высунул язык, облизывая нижнюю губу, и у меня мгновенно заныло внизу живота. Внутри меня расцвел жар, желание разлилось между бедер.

Лезвие все еще было у моего горла, но настоящей опасностью был этот пристальный взгляд, то, как я не могла отвести взгляд от его мягких губ.

Я сделала пять неглубоких вдохов. Шесть. Было легче притворяться, что я не хочу его, когда он не смотрел на мои губы. Когда я не позволяла себе думать о том, что он, возможно, тоже хочет меня.

Все закончилось в мгновение ока, зеленый цвет в его глазах сменился на карий, когда он опустил меч.

– На сегодня все.

Я выдохнула, опуская руки по бокам. Отмахиваясь от этого момента и желая, чтобы тупая пульсация в моей сердцевине прекратилась.

– Твоя выносливость…

– Дерьмовая, – вздохнула я. – Я знаю.

– …стала лучше.

Я изобразила шок.

– Это… Ты только что сказал, что моя выносливость стала лучше?

– Не забивай себе этим голову.

– Никогда. – На моих губах заиграла улыбка.

Его лицо слегка блестело от пота. Каждый день он приходил чисто выбритый. Кроме сегодняшнего. Его подбородок покрывала однодневная щетина, и, взглянув на него, я сразу же решила, что это мой любимый вариант. Потом я споткнулась о собственные ноги.

Он, конечно, рассмеялся.

– Я заметила, что солдаты тренируют своих лошадей, объезжая забор по периметру, – сказала я. – Если у тебя есть свободная лошадь, я хотела бы узнать, могу ли я снова заняться верховой ездой.

– Значит, когда ты сбежишь из Эллдера, на этот раз ты сделаешь это самостоятельно, а не в повозке торговца?

– Вот именно. – Я подняла подбородок, встречаясь с его взглядом.

Изумрудно-зеленый.

Мой живот затрепетал. Я опустила голову и уставилась в землю.

Каждый вечер я приказывала себе пропустить следующую тренировку. Остаться запертой в своих покоях, пока он не покинет Эллдер. И каждое утро на рассвете я встречалась со Стражем.

Во время той прогулки верхом из Эшмора он сказал мне, что боги – мстительные ублюдки, умеющие манипулировать людьми. Возможно, он был прав.

По жестокой иронии судьбы я была замужем за Завьером, в то время как этот мужчина преследовал меня во снах.

Это было единственное время, которое мы проводили вместе. Утренние тренировки сопровождались завуалированными комплиментами и неприкрытой насмешкой. Это не было дружбой. Но когда я вспоминала о своих днях в Туре, лучшими днями были дни со Стражем.

Возможно, именно поэтому я не могла его отпустить.

– Что сказал Завьер, когда ты попросила его прокатиться верхом? – спросил он.

– Я его не спрашивала. Я спрашиваю тебя.

Настала моя очередь проверить его. А Завьер ли исполнял мои желания? Или это был Страж?

– Я скажу об этом Завьеру. – Он опустил голову, а затем исчез, пересекая тренировочный центр, проходя мимо других рейнджеров и солдат – все они останавливались, чтобы поглазеть на легенду. Он исчез за углом здания.

И все же эти изумрудно-зеленые глаза оставались в моей памяти на долгие часы.

Изумруд означал, что он удивлен. Заинтригован. Я не была уверена, видела ли я его когда-нибудь по-настоящему счастливым, но его глаза были зелеными, когда он не злился. Они менялись на разные оттенки карего, когда он был серьезен, сосредоточен или раздражен. Серебристый цвет означал ярость.

Я не должна была читать по его глазам. Вместо этого мне следовало сосредоточиться на глазах Завьера. Но мой муж старался держаться подальше, проводя большую часть времени с Эви.

Так что я запомнила подробности о глазах не того мужчины.

Когда мое сердце будет разбито, мне останется винить только себя.

Вложив меч в ножны, я покинула тренировочный центр, кивая тем, кто попадался мне на пути. Территория была более официальной, чем грязные участки в Трео. Здесь были стойки с оружием, которое можно было взять напрокат. На каждой площадке для спарринга стояла девочка или мальчик с ведром питьевой воды. Вдоль деревянного забора был выстроен ряд мишеней для стрельбы из лука и арбалета.

Покинув тренировочную площадку, я побрела по улицам Эллдера, не торопясь возвращаться в свои одинокие покои.

Большинство людей в крепости не обращали особого внимания на принцессу. Казалось, никто не понимал, что я Спэрроу, и я сомневалась, что большинство туранцев вообще знали о женитьбе Завьера. Скорее всего, большинство ожидало, что он женится в день осеннего равноденствия.

Это означало, что я была просто еще одним человеком в Эллдере. Время от времени на меня бросали пристальные взгляды, но я приписывала это своим волосам и золотистым глазам.

Ни одна душа не называла меня «высочеством» с тех пор, как я прибыла в крепость, и эта отсрочка заставила меня осознать, насколько я нуждалась в этом месте. Это был шанс дышать полной грудью и процветать без титулов. Сбежать от пышности королевской жизни. Понаблюдать за туранцами и составить собственное мнение об этом моем новом королевстве.

Мне нравилось, что они не уклонялись от тяжелой работы. Даже когда по их спинам тек пот, на их лицах были улыбки. Я восхищалась их преданностью семье. И завидовала этому. Они были добры к своим соседям. Они были добры ко мне.

Что, если отец солгал? Что, если он ничего не добивался в Аллесарии, а планировал начать войну после того, как нарушит соглашение? Сколько туранцев погибнет, если он вторгнется? Сколько куэнтинов?

Здешние люди не сдадутся без боя. Они были столь же преданны, сколь и храбры. Если бы отец привел свою армию в Туру, на моих руках была бы кровь обеих стран.

Мысль о том, что я разочарую отца, вызвала у меня головную боль. Но от мысли о предательстве туранцев у меня скрутило живот.

Я застряла. А учитывая, что мне нечего было дать отцу, я так и останусь в тупике.

Книги, которые дала мне Кэтлин, были интересными, но они не решили проблему Аллесарии. И когда пять дней назад я отправилась в подземелья, надеясь украдкой взглянуть на свитки Луэллы, все камеры были пусты.

Она все забрала и спрятала.

Как и в Трео, в Эллдере никто не говорил об Аллесарии. Несколько дней назад я спросила горничную, бывала ли она когда-нибудь в этом городе. После короткого «нет» она сделала реверанс и поспешила прочь. Вчера я впервые зашла в пекарню, и там в очереди за фруктовым пирогом стоял солдат. Мы немного поболтали, пока ждали, и я спросила, живет ли он только в Эллдере или бывал в столице. Он придумал предлог, что опаздывает на свою смену на стене, и ушел без пирожного.

Что, если Аллесарии не существует?

Эта мысль не раз приходила мне в голову. Сначала я отмахивалась от нее, уверенная, что ни одно королевство не сможет провернуть хитрость с фальшивым городом.

Но что, если Аллесария была ложью?

Мы высадились на том самом пляже в никуда. Перрис, бывшая столица, был портовым городом. Завьер уехал в Перрис и оставил меня там. Что, если это все еще столица?

Или что, если столицы вообще не было? Нет замка? Что, если после переселения, произошедшего три поколения назад, туранцы решили одурачить нас всех. Чтобы заманить нас в погоню за местом, которого не существовало.

Если бы кто-нибудь упомянул Аллесарию, туранцы поняли бы, что этот человек, скорее всего, замышляет что-то недоброе.

Если бы города не существовало, мне нечем было бы поделиться с отцом. Я не могла провалить задание, которое было обречено с самого начала. Так что, в некотором смысле, это была не моя вина, что я подвела его на этот раз.

Что ж, не было никакой возможности узнать наверняка. На данный момент я вычеркнула Аллесарию из своего лексикона. Встреча с солдатом напугала меня настолько, что я не стала бы снова поднимать эту тему. Я слишком наслаждалась своей невидимостью и не хотела привлекать к себе ненужного внимания.

Единственными людьми, которые знали, что я замужем за Завьером, были Завьер, Страж, Луэлла, Кэтлин и я.

Даже Эви, похоже, не знала, что я замужем за ее отцом. Вчера она спросила у меня мою фамилию. Она понятия не имела, что я принцесса из Куэнтиса. Она понятия не имела, что я жена Завьера.

Слава богам, я не сорвалась и не выдала ей секрет. Был ли это секрет?

Я планировала спросить об этом Завьера вчера вечером, но он пропустил ужин. Может быть, сегодня узнаю. Или, может быть, я просто оставлю свою личность в тайне.

Может быть, для всех нас было бы проще, если бы я была просто Одессой.

Десс.

Я уже собиралась свернуть с главной дороги к дому, когда воздух огласил крик. Я повернулась на шум и увидела Стража, который шел в мою сторону с брыкающейся, обезумевшей Эви на плече.

– Я пойду с ним. – Она забарабанила кулаками по его спине.

– Эви. Прекрати.

Она брыкалась сильнее, извиваясь, чтобы ее отпустили.

Его ноздри раздулись. Карий цвет вернулся.

– Отпусти меня, – снова закричала Эви, так громко, что я вздрогнула.

– Нет. – Страж прошел дальше, не обращая внимания на любопытные взгляды.

– Я умею драться! – Эви билась так яростно, что ей удалось высвободить ногу. Она быстро изогнулась, вынудив его опустить ее на землю. Она рванулась в сторону, собираясь убежать, но он поймал ее за живот и снова поднял, а она брыкалась ногами, словно пыталась пробежать по воздуху.

– Эванджелина. – Он выкрикнул ее имя, и она перестала биться. Если бы он так же выкрикнул мое имя, я бы тоже застыла.

Она согнулась пополам, повиснув у него на руке, как мешок с картошкой.

Он закрыл глаза, тяжело вздохнул и остановился, поставив Эви на ноги, а сам присел перед ней на корточки.

Ее плечи задрожали, прежде чем она упала ему на грудь и зарыдала.

– Мне жаль. – Он заключил ее в свои объятия.

– Он всегда бросает меня, – плакала она.

Завьер.

Я прижала руку к своему больному сердцу. Бедная девочка. Она любила своего отца, а он так часто уезжал.

– Я могу сражаться. Я могу ходить с ним на охоту. Пожалуйста, – умоляла она, пока рыдания продолжались.

– Это небезопасно. – Страж говорил таким нежным голосом, что я его не узнала. Вероятно, потому, что этот голос предназначался только ей.

– Но я сильная и храбрая.

Он отстранил ее, вытирая слезы с ее щек большими пальцами.

– Иногда быть сильным и храбрым означает оставаться позади и не ввязываться в драку.

Она покачала головой.

– Нет, это не так.

– Что, если мы сделаем что-нибудь особенное?

Эви шмыгнула носом и вытерла его тыльной стороной ладони.

– Например, что?

– Я собирался завтра съездить в Трео. Чтобы забрать лошадь.

Мою лошадь. Фрею.

Он собирался съездить за моей лошадью.

Страж бросил взгляд в мою сторону, впервые заметив, что я стою рядом.

– Можно мне поехать с тобой? – спросила его Эви.

– Только если ты пообещаешь вести себя хорошо.

Она перекрестилась Восьмерым.

– Клянусь богами.

– А как насчет тебя? – Он уставился на нее, но обратился ко мне. – Ты поедешь с нами, Кросс?

Эви обернулась и увидела, что я стою у нее за спиной. Она сложила руки вместе и кивнула.

– Ты должна поехать. Пожалуйста, Десс. Пожалуйста.

– Хм. – Я постучала себя по подбородку, делая вид, что обдумываю услышанное. – Я очень занята, но, думаю, смогу выкроить время для поездки в Трео.

Тридцать пять

– Теперь мы прошли больше или меньше половины пути? – спросила Эви в третий раз за последние несколько минут.

Она ехала верхом со Стражем, сидя перед ним в седле, а ее внимание блуждало в разных направлениях, как лепестки одуванчика на ветру.

– Больше, – сказал он.

– Наконец-то. – Она посмотрела на небо и вздохнула.

Мы ехали верхом весь день, следуя за разведывательным отрядом, который покинул Эллдер этим утром, чтобы убедиться, что путешествие в Трео было безопасным. Страж, как и ожидалось, разбудил нас на рассвете, чтобы мы добрались до лагеря к вечеру. Мы держались поближе к деревьям, чтобы не попасть под палящее летнее солнце, и, хотя темп не был изнурительным, мы и не мешкали.

Учитывая неугомонность Эви, она была более чем готова выпрыгнуть из седла.

Она выдохнула, склоняясь над лошадью, осматривая ее ноги и хвост.

– Могу я дать ему имя?

– Кто сказал, что я еще не дал ему имя?

– Неужели? – Она повернулась, чтобы посмотреть на Стража, и ткнула пальцем в его щеку. – Какое?

– Он не из тех, кто делится именами, – сказала я со своего места рядом с ними на гнедом мерине.

– Может, я просто не делюсь с тобой именами. – Он ухмыльнулся, затем приложил ладонь к уху Эви и прошептал что-то, от чего ее серые глаза округлились.

– Ауринда? Это женское имя. – Она разразилась смехом и упала бы на землю, если бы не рука, которой он продолжал обнимать ее за талию.

Он усмехнулся, похлопав ее по носу. Нежность, которую он испытывал к ней, могла меня погубить.

– Ауринда, – сказала я. – В честь одной из лун-близнецов?

Ауринда и Ауреллия. Они были почти идентичны, за исключением огромного серого кратера, который портил поверхность Ауринды.

Он кивнул на своего жеребца.

– Он был близнецом, родившимся преждевременно в день зимнего солнцестояния. Его сестра не выжила. Никто не ожидал, что он выживет, но, несмотря ни на что, он сделал это. Один жрец Востера сказал, что это потому, что она отдала ему свой дух, подобно тому, как Ауринда отдала часть себя, чтобы сохранить Ауреллию.

Я только что прочитала легенду о двух лунах-близнецах в одной из книг, которые дала мне Кэтлин. Хотя я знала эту историю с детства.

Согласно легенде, Ама и Ода создали небо для одной луны. Две были бы слишком тяжелыми и мешали бы Шестерке.

Но, как и во всех их творениях, все, что родилось от Ама и Оды, было близнецами.

Не желая терять свою сестру, Ауринда отрезала себе плоть, оставив в своем сердце воронку. Она отправила кратер подальше от звезд и теней. Не так далеко, чтобы он исчез, но достаточно далеко, чтобы Ауреллия могла оставаться рядом с ней целую вечность.

Кратер назывался Каландра.

Мы родились из сердца Ауринды.

И Страж дал своему коню ее имя.

Я никогда бы не подумала, что он мог так назвать коня, но теперь, когда я узнала историю, я бы тоже выбрала именно его.

– Десс, ты когда-нибудь видела жрецов Востеров? – спросила Эви.

Темы сегодняшней прогулки варьировались от имен лошадей и любимых цветов до предположений о том, как далеко она сможет забросить сосновую шишку. Каким бы тихим ни был Завьер, Эванджелина была полной противоположностью. Как и у большинства четырехлетних детей, паузы в разговоре заставляли ее нервничать.

– Да, – сказала я. – Братство часто посылало эмиссара в мой дом в Куэнтисе.

– Что такое эмзери?

– Эм-мис-сар. Это контакт или представитель. Востер назначил жреца помогать моему отцу.

– О, – Эви склонила голову набок. – Почему?

– Мой отец – важный человек.

Страж усмехнулся.

Я закатила глаза. Может, ему и не нравился мой отец, но король есть король, и даже великому и могущественному Стражу пришлось признать, что отец был важной персоной.

– Кто он? – спросила Эви.

– Он Золотой Король Куэнтиса.

Если Завьер не хотел, чтобы я делилась своим наследием с его дочерью, он должен был оставить инструкции. Но я не собиралась скрывать, кто я такая, по крайней мере, от нее. Я позволила ему скрывать детали нашего брака, но я гордилась тем, что я куэнтин.

– Что? – У нее отвисла челюсть. – Он король? Значит ли это, что ты принцесса?

– Да.

Она моргнула, пытаясь осознать услышанное. Затем ее лоб наморщился.

– Ты поэтому больше не живешь в Куэнтисе? Потому что тебя отослали? Меня тоже часто отсылают, потому что я принцесса…

Она ахнула, осознав свою ошибку. Она подняла испуганный взгляд на Стража.

– Я не хотела.

– Все в порядке. – Он заправил прядь волос ей за ухо. – Ты можешь сказать ей. Но больше никому, хорошо?

Эви кивнула, ее плечи поникли.

– Я не должна была никому об этом рассказывать, – пробормотала она.

У меня екнуло сердце.

Она была так молода, но старше своих лет. Она усвоила уроки, которые еще не должна была усвоить. Прятаться. Притворяться. Врать. Это были уроки для взрослых, а не для детей.

– Я сохраню твой секрет. – Я мягко улыбнулась ей. – И когда-нибудь я расскажу тебе все о том, почему я уехала из Куэнтиса.

О «Щите Спэрроу». О «Цепи Семерок». Обо всем, что она захочет узнать. Я ненавидела то, что так много моих собственных вопросов оставалось без ответа. Я не хотела этого для Эви.

– Папа тоже так говорит. Когда-нибудь он мне расскажет. Когда-нибудь я буду знать многое.

Страж усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее в волосы.

– Ты будешь самой умной принцессой во всей Каландре.

Эви улыбнулась ему, затем положила голову ему на грудь и зевнула.

– Что у тебя за ожерелье?

Кулон выпал из-под моей туники. Я подняла его, позволяя красному металлу блеснуть на свету, прежде чем провести большим пальцем по серебряному крылу.

– Не знаю.

– Это как?

– Я нашла его давным-давно. И не уверена, что оно значит. Но я ношу его, потому что оно красивое. – Из-за глупой надежды. Потому что оно могло принадлежать моей матери, а могло и не принадлежать.

– Ааа. – Она снова зевнула.

– Ты можешь вздремнуть. – Страж передвинулся, чтобы она могла опереться на его руку, в то время как он держал поводья Ауринды в другой руке. – Луэлла сказала, что ты плохо спала ночью.

Возможно, потому, что она была слишком взволнована, чтобы заснуть.

Эви покачала головой и снова зевнула.

– Я не устала.

Через десять минут она уже спала.

Это означало, что пришло время мне задавать вопросы.

– Откуда ты знаешь, куда идти? – В лесу не было ни дороги, ни тропинки, но я была уверена, что он знает дорогу. – Все деревья выглядят одинаково. У тебя есть карта или что-то еще, что ты запомнил?

– Если знаешь дорогу, найти ее не сложно.

Так что нет, карты там не было. Черт возьми.

– Почему Луэлла не поехала с нами? – Или няня Эви. Может быть, в Трео уже есть кто-то, кто позаботится о ней?

– Это было не нужно. Я присмотрю за Эви.

Он и ее тоже поклялся защищать? Был ли он ее нянькой, как и моей? Ну, у нее было бы двое нянек. Я не давала клятвы защищать эту девочку, но я бы сделала это ценой своей жизни.

– Где Завьер?

– Охотится.

– На монстров?

Он кивнул.

– Да.

– Это из-за Лиссы?

Его пристальный взгляд метнулся к моему.

– Кто тебе это сказал?

– Ты. В Эшморе. Когда был пьян. Прямо перед тем, как отключился на моем полу, прижавшись к моей подушке.

– О. – Он нахмурился.

Очевидно, Эви была не единственной, кто время от времени поскальзывался.

– Так ты собираешься рассказать мне об этом, или мне придется догадываться?

Лисса, должно быть, как-то связана с этой вонючей зеленой кровью и нападениями монстров, но подтверждение было бы кстати.

Он молчал, глядя прямо перед собой.

– Пожалуйста, не оставляй меня в неведении. Всю мою жизнь меня отодвигали в сторону, отвергали и не замечали.

На этот раз, когда он взглянул на меня, в его взгляде была жалость.

Я не хотела его жалости, но, если бы мне пришлось обнажиться, чтобы получить ответы, я бы рассказала ему историю всей своей жизни. Я бы объяснила, какой бесполезной принцессой была в Куэнтисе.

– Это инфекция, – сказал он хрипло, как будто ему никогда раньше не приходилось этого объяснять.

– Вот почему Эви думает, что они больны.

– Это то, что она сказала? – Он покачал головой. – Она понимает больше, чем мы думаем.

– Да, это так.

Он прижал ее к себе, словно пытаясь защитить от ужасов этого мира. Из этого разговора.

– Мы мало что знаем о Лиссе. Мы не знаем, как это началось. Мы просто пытаемся остановить распространение.

– Это из-за этого Завьер так часто пропадает?

– Он возглавляет одну из охотничьих групп. Их трое. Холстон, муж Тиллии, командует второй. Капитан «Резака» командует третьей. Он патрулирует Крисент и береговую линию.

Казалось странным отправлять наследного принца на охоту, но он убил семерых мерроуилов, чтобы объявить меня своей невестой. Так что, возможно, он был нужен. Возможно, он предпочитал рискнуть собой и оставить Стража присматривать за своей дочерью.

И своей женой.

– Что это такое? Эта инфекция?

– Монстры опасны и без инфекции. Они убивают ради пропитания. Чтобы защитить своих детенышей. Чтобы защитить территорию. Но по своей сути монстры ничем не отличаются от медведей, львов или других хищников. Шестеро просто сделали своих зверей лучшими машинами для убийства.

Каким было бы это царство, если бы в нем не было монстров? Если бы единственными зверями, которые бродили по пяти королевствам, были животные, созданные Ама и Одой? Была ли Лисса просто еще одним проклятием Шестерых?

– Лисса овладевает монстром, он становится еще более диким и порочным, не так ли? – спросила я, хотя уже знала ответ.

– Да. Они убивают, потому что могут, уничтожая все на своем пути.

– Как бэарвульфы в Эшморе.

– Да. Нет ничего необычного в том, что стая нападает на город, особенно после долгой и суровой зимы. Но на Эшмор они напали не из-за еды.

Это была жажда крови. Это было именно то, что я слышала о миграции.

– Похоже на круксов.

– Да.

У меня закружилась голова. Миграция была достаточно ужасной. Старшие поколения, те, кто пережил ее, были в ужасе от монстров. Но, по крайней мере, у нас была передышка. Годы на восстановление, на подготовку к новому нападению.

Что случится, когда все это закончилось? Как мы сможем выжить с монстрами, которые не дадут нам обрести покой, потому что будут переносчиками какой-то магической инфекции?

– Как ты думаешь, крукс принес ее с собой? – спросила я.

Он покачал головой.

– Это маловероятно. Последняя миграция была почти тридцать лет назад. Мы узнали о Лиссе только в последние четыре года. Я сомневаюсь, что она распространялась на протяжении жизни целого поколения. Мы бы давно заметили признаки.

Ровный стук копыт наших лошадей наполнял тишину, пока я лихорадочно соображала.

– Но ты не знаешь, когда и как это началось. Это могло существовать и раньше. Может быть, оно дремало.

– Это возможно. Но Востеры потратили годы, изучая все, что могли, об этой инфекции. Они исключили основную причину.

Конечно, Востеры были в центре всего этого. И он поверил им на слово.

Знал ли мой отец? Или братство держало эту Лиссу в секрете?

Что произойдет, когда она пересечет границы? Что произойдет, когда погибнет еще больше невинных людей из-за того, что Востеры и туранцы решили держать эту заразу при себе?

– Как она распространяется? С зеленой кровью? – Потому что я была совершенно уверена, что несколько капель крови того бэарвульфа в Эшморе чуть не попали мне в рот.

– Через укус.

– Не через кровь?

Он покачал головой.

– Только через укус.

На хвосте был след от укуса мерроуила.

– Это заражает других животных? Например, собак или кошек?

– Не знаю. Насколько мы можем судить, ни одно животное, укушенное зараженным монстром, не выжило.

– А люди? Что происходит с людьми, если их кусают?

Я задала этот вопрос, но, как только слова слетели с моего языка, поняла, что у меня уже есть ответ.

Страж.

Когда он снова посмотрел на меня, в его зеленых глазах была уязвимость.

– Ты заражен Лиссой, – прошептала я.

Прижимая Эви к груди, он расстегнул манжету на своем предплечье. Манжета, которую он украсил гравировкой в знак памяти о тех жизнях, которые он отнял, чтобы не забыть.

Манжета, скрывавшая шрам.

Его кожа была идеальной, если не считать ряда белых точек в форме полумесяца. Ряд неровных зубов.

– Кто тебя укусил?

– Бэарвульф. – Он застегнул манжету, скрыв шрам. – Четыре года назад. Я носил такую же манжету. В противном случае мне бы оторвало руку.

У меня в животе образовался комок.

– Кого-нибудь еще кусали?

– Насколько мне известно, нет. Все, кого укусили, скорее всего, были убиты. Немногие выживают после нападения, если монстр не заражен.

– Ты действительно единственный?

– Насколько я знаю.

Я потерла виски, мои мысли путались. Это было намного больше, чем я ожидала. Больше, чем я могла сразу осознать.

– Что мы будем делать?

– Мы?

– Да. – Теперь я была частью этого. Этой страны.

Я взглянула на Эви. Этой семьи.

Хотели они этого или нет.

– Мы убиваем монстров. Мы убиваем их всех. Всех до единого.

И себя. Он хотел убить монстров.

Затем себя.

Он ухмыльнулся, и его высокомерная маска вернулась на место.

– Только представь, как будет счастлив твой отец, когда я умру. Ты даже можешь сказать ему, что убила меня, как он и просил. Моя королева-убийца.