Текст книги "Щит Спэрроу (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 38 страниц)

Пятьдесят

Эви сидела на моей кровати и боролась с Фэйзом, когда в дверь постучали.

– Я открою. – Она спрыгнула на пол и помчалась через мои покои, наш таркин бросился следом, когда она пробиралась мимо мебели в гостиной.

Я поспешила за ними, так же, как и Эванджелина, мне не терпелось увидеть, кто стоит за дверью.

Пожалуйста, пусть это будет Рэнсом.

Прошла неделя после нападения бэарвульфов. После Рэнсома Верховный жрец, Завьер и два десятка рейнджеров отправились охотиться на стаю, убившую в Эллдере тридцать одного человека.

Мы не общались с тех пор, как они уехали, и с каждым днем я все больше и больше нервничала. Если с Рэнсомом что-то случится…

Я выбросила эти страхи из головы, когда Эви распахнула дверь.

Надежда на ее лице мгновенно угасла, когда Сэмюэл Хэй поприветствовал нас поклоном.

– Доброе утро, мисс Эванджелина. Принцесса Одесса.

Эви высунулась из дверного проема, высматривая кого-то еще.

Отсутствие Завьера действовало на нее сильнее, чем обычно. Вероятно, потому, что она знала, что там, куда он отправился, было опасно. Несмотря на все наши с Луэллой усилия не допустить, чтобы новости о нападении дошли до этого дома, она случайно услышала, как ее няня говорила о погибших людях. И хотя мне не всегда было легко отвечать на ее вопросы, я не могла взваливать еще больше лжи на ее хрупкие плечи.

Итак, мы рассказали ей о нападении. Она знала, что в тот день что-то произошло. И хотя она нечасто играла с другими детьми в Эллдере, ее сердце было разбито, когда она узнала, что мертвы пятеро детей.

Она плакала у меня на плече и на плече Луэллы, но человек, в котором она нуждалась, ее отец, ушел. Она переживала за Завьера больше, чем мог любой четырехлетний ребенок.

– Ты ждала кого-то другого? – спросил Сэмюэл, проследив за взглядом Эви, направленным вниз по дорожке. – Я не хочу мешать.

– Вы не мешаете. – Я жестом пригласила его войти. – Пожалуйста. Заходите.

Он последовал за мной в гостиную, в то время как Эви осталась стоять в дверном проеме.

– Тебе лучше вернуться к своим урокам, – сказала я ей. – Я уверена, Луэлла ждет.

– Хорошо, – пробормотала она, затем вышла, закрыв за собой дверь.

– От принца Завьера по-прежнему нет вестей? – спросил Сэмюэл.

– Нет.

Насколько мне известно, Сэмюэл, как и все остальные в Эллдере, знал, что Эви была подопечной Завьера, но не знал, что она называла его папой за закрытыми дверями. Возможно, они подозревали, что она его дочь.

Приемная дочь. Деталь, которая не имела значения. Единственным человеком, которому правда причинила бы боль, была Эви. Она принадлежала Завьеру, как и он ей.

– Надеюсь, они скоро вернутся. – Он грустно улыбнулся мне. – Целыми и невредимыми.

– Я тоже на это надеюсь.

Прошла почти целая неделя, прежде чем улеглась пыль после нападения. Мужчины, женщины и дети были похоронены. В крепости был объявлен траур. И ее жители не разговаривали.

Некоторые считали, что стая бэарвульфов насчитывала двадцать особей. Другие утверждали, что монстров было больше тридцати. Это была самая большая стая, которую когда-либо видели в Туре.

Возможно, они собрались вместе, потому что все были заражены Лиссой. Возможно, одноглазый монстр покусал всех остальных в своей стае, и это создало своего рода альфа-связь. Независимо от их численности, они принесли в Эллдер смерть.

И теперь по крепости ходили слухи о монстрах с зеленой кровью.

Возможно, они и не знали названия, но слухи и домыслы о Лиссе распространялись так же быстро, как и инфекция.

Возможно, как только это произойдет, Рэмзи больше не сможет притворяться невежественным. Ему придется послать помощь. И другие короли Каландры начнут относиться к этому серьезно. Может быть, тогда мы сможем получить хоть какую-то гребаную помощь, чтобы убить этих монстров.

Бэарвульфы ударили по стенам в разных местах, привлекая внимание солдат, стоявших на крепостных валах. Вчера днем я отважилась выйти посмотреть на следы когтей. Некоторые из них были глубиной в три дюйма.

У безмозглых, обезумевших монстров не должно было хватить ума, чтобы скоординировать такую атаку. Возможно, это не было спланировано заранее, и мы просто придали этому слишком большое значение. Но, каковы бы ни были их намерения, им удалось отвлечь охрану и вызвать переполох.

В то время как бэарвульфы за пределами крепости царапались, некоторые пытались взобраться на стены, другие бросились к воротам, прежде чем их успели закрыть, и ворвались во внутренний двор.

Оставшиеся в живых солдаты, находившиеся на вершине башни, были в отчаянии, неся на себе вину за тридцать одну душу, ныне покоившуюся в тенях.

В течение дня ворота обычно оставались открытыми, чтобы люди могли приходить и уходить. Неделю назад они закрылись за Рэнсомом и Завьером и открылись только вчера. Даже тогда они были открыты всего несколько минут – этого времени хватило тем, кто решил оставить Эллдер, чтобы вывезти свои повозки из крепости. Мне хватило времени, чтобы увидеть следы когтей и скрыться внутри.

Этого не должно было случиться. Если бы монстры не были заражены, град стрел, обрушившийся на них с крепостных стен, смог бы их остановить. Но ими двигала жажда крови.

И она была удовлетворена.

Убитых монстров сожгли, и я пожалела, что в их смерти нет утешения. Мне хотелось почувствовать хоть каплю облегчения от того, что они, по крайней мере, не смогут причинить вред кому-то еще. Но целую неделю я чувствовала только безнадежность.

Монстров было слишком много.

Это то, что стоит ожидать от крукса? Неудивительно, что старшее поколение было в ужасе от миграции.

Сколько бы времени ни прошло, сколько бы лет я ни прожила, я никогда не забуду это нападение. Я никогда не забуду зрелище смерти того мальчика.

– С вами все в порядке, принцесса? – спросил Сэмюэл.

Я стряхнула с себя воспоминания и заставила себя улыбнуться.

– Конечно. Как вы? Как там Джонас?

– Сегодня он снова в школе. С другими детьми. – С теми, кто выжил. – Было трудно выпроводить его за дверь сегодня утром.

Большинство детей, собравшихся во дворе, в тот день были в школе. Двое учителей были убиты. Джонас и несколько старших мальчиков держались в стороне от младших. Когда началась атака, они бросились к ближайшему зданию и забаррикадировались внутри.

– Я полагаю, что, это было напоминанием о том, что произойдет во время миграции крукса.

– Ага. – Я кивнула Сэмюэлю, чтобы он следовал за мной к креслам в гостиной.

– Я не думал, что Тура окажется такой. – Сэмюэл сел, с трудом сглотнув. – Когда Эмсли была жива, мы побывали в Туре. Мы остановились на побережье. Провели месяц в Перрисе. Она хотела отправиться вглубь королевства, исследовать горы. Но мы несколько недель пытались нанять гида. Никто не хотел нас брать, поэтому мы отложили это путешествие на другой раз. Я выбрал Равалли отчасти потому, что она хотела увидеть его сама. Думаю, я рад, что она этого не сделала.

Завьер предупреждал меня несколько месяцев назад, на палубе «Резака», что это королевство опасно, но ничто из того, что он мог бы сказать, не подготовило бы меня к этой реальности. Тура была опасна. Величественна. Ужасающа. Все эмоции, хорошие и плохие, были вплетены в пейзаж, который похитил мое сердце.

Как и Страж.

– В любом случае. – Сэмюэл поерзал в кресле, оглядываясь через плечо на закрытую дверь. Затем он открыл сумку, которую принес с собой. – Я смог закончить вашу карту.

– Вам не нужно было беспокоиться об этом.

– Это было приятным развлечением в бессонные ночи. – Он потянулся, чтобы передать мне листок.

Я развернула бумагу, просматривая новые строчки вперемешку со старыми.

Он подкорректировал расположение нескольких дорог и городов. Добавил много такого, о чем я не знала. Расширил горные хребты и детализировал реки по сравнению с моим первоначальным наброском. Он придал пергаменту детальность и глубину.

– Это прекрасно. – Я никогда не говорила такого о карте. – Спасибо.

Он кивнул.

– Я сделал все, что мог. Но, боюсь, этого не хватает. Я не могу добавить область, которую вы надеялись увидеть. И я думаю, вам тоже не стоит этого делать.

Когда я оставляла это, я добавила строчку, предположение, Аллесария.

Эта строчка была стерта.

Я не могла винить его за то, что он нервничал.

– Я ценю это, – сказала я. – Я знаю, что это был риск. Клянусь, никто никогда не узнает о ее существовании.

Будет стыдно выбросить это произведение искусства в камин после того, как я перенесу детали на отдельные страницы своего дневника.

Сэмюэл хлопнул ладонями по коленям, прежде чем встать.

– Я, пожалуй, пойду, принцесса.

– Одесса.

– Принцесса Одесса. – Он поклонился, улыбнувшись, когда я закатила глаза. – Хорошего дня.

– Еще раз спасибо. – Я проводила его до двери и помахала рукой, отправляя восвояси. Затем я пошла в свою комнату и достала из туалетного столика карандаш для рисования.

И дневник, который я прятала под комодом.

Соединив кусочки вместе, выровняв некоторые края и наложив друг на друга другие, пока головоломка не стала полной, я приступила к переносу дополнений и исправлений Сэмюэля.

Я не касалась этих страниц со времен Равалли. До сих пор я отмечала монстров с Лиссой галочками, но в Эллдере было так много бэарвульфов, что я просто добавила крестик.

Закончив, я встала, рассматривая страницы, позволяя линиям и пометкам сливаться воедино.

Лисса где-то брала свое начало. В каком-то месте. В эпицентре. Но когда я скосила глаза, надеясь, что на пергаменте проступит узор, все, что я увидела, были размытые серые и белые пятна.

Не было никакого скопления монстров. В какой-то определенной точке они не сходились.

– Черт, – выдохнула я.

Было ли это пустой тратой моего времени? Возможно, источник, человек, создавший Лиссу, путешествовал слишком далеко, чтобы точно определить его местонахождение. Возможно, сами монстры были слишком кочевыми, и из-за того, что они бродили так свободно, к моменту нападения было невозможно определить, где они были заражены.

Это была Аллесария.

Это должна была быть Аллесария. И это как-то связано с Востерами.

Во всех книгах, которые я прочитала с тех пор, как приехала в Туру, не было ни единого упоминания о других волшебных существах. И уж точно ничего из того, что я читала дома, в Куэнтисе.

Независимо от того, во что верил Рэнсом, если Лисса была магией, то в этом были замешаны Востеры. Братство, должно быть, было причиной того, что мой отец был так решительно настроен найти Аллесарию. Это должна была быть крепость Востеров, где-то глубоко в горах Туры.

Сэмюэл приукрасил ландшафт, и, согласно его карте, горный хребет к северу от Эллдера казался самым большим.

В этой области не было никаких обозначений.

Так что, либо мое предположение было совершенно неверным, либо Аллесария находилась совсем не рядом с этим хребтом. Или Аллесария не была источником, Востеры были невиновны, а Рэнсом был прав во всем.

Я застряла. Снова. У всех ли шпионов бывают такие моменты, когда что-то не сходится? Или только у меня?

Мне нужна была манжета Рэнсома. Чтобы узнать, действительно ли она указывает на столицу. Но его здесь не было, и даже если бы он был, я сомневалась, что он дал бы мне ее осмотреть.

Мое разочарование окутало комнату, душную и жаркую, поэтому я собрала кусочки своей карты и засунула их обратно в дневник. Затем, спрятав его под грудью, я подошла к камину и сожгла карту Сэмюэля.

Фэйз спал на подоконнике в гостиной. Он даже глазом не моргнул, когда я почесала его за ухом. Чешуйки на его спине начали затвердевать. Его клыки становились длиннее. Острее.

Время от времени он кусал Эви за пальцы. Каждый раз, когда я ловила его, я била его по носу, надеясь, что смогу научить его не кусаться. Но в первый раз, когда он прокусит ей кожу…

Ну, это будет конец. Больше не будет дней, когда они будут играть вместе. Больше не будет ночей, когда он будет спать на моей дополнительной подушке.

Чем дольше мы его держали, тем труднее будет его освободить. Но он еще не был достаточно большим, чтобы охотиться. Чтобы самому обеспечивать себя. Чтобы держаться подальше от других хищников в дикой природе.

Я погладила его по шерстке на носу, такой же светло-розовой, как и на животе, затем коснулась кончика пушистого, рубиново-красного уха, прежде чем оставить его дремать и выйти на улицу.

Я не направлялась куда-то конкретно, просто мне нужно было подышать свежим воздухом, чтобы проветрить голову. Сегодня на улицах Эллдера было тихо. Так было всю неделю. Люди шли, опустив головы, их тела были напряжены и насторожены. Никто не покидал своих домов без крайней необходимости.

Если бы не было так тихо, я бы, наверное, не услышала топот копыт, эхом отдающийся от ворот. Я ждала этого звука всю неделю.

Я сменила маршрут и побежала во внутренний двор. На этой неделе было нелегко вернуться сюда, но на следующий день после нападения я заставила себя вернуться. Со слезами на глазах я стояла на том месте, где кровь того мальчика запятнала землю.

Его звали Уитт.

Уитт. Сарайя.

Я запомню их имена. На всю оставшуюся жизнь.

Мое сердце билось где-то в горле, когда я добралась до конца главной дороги как раз вовремя, чтобы увидеть, как отряд рейнджеров въезжает в ворота, поднимая клубы пыли из-под копыт их лошадей, когда они остановились. Посреди них стояла повозка.

Тиллия осталась в седле, она выглядела уставшей, а выражение ее лица было жестким. Оно смягчилось только тогда, когда Холстон подъехал к ней вплотную.

Я вглядывалась в лица в поисках Рэнсома, но это был охотничий отряд Холстона, а не Завьера. Этих рейнджеров не было в Эллдере, когда на нас напали бэарвульфы. Тиллия была в Трео.

Конюхи и наемные работники вышли вперед, чтобы забрать животных и отвести их на водопой. Лошади выглядели такими же измученными и запыленными, как и их всадники.

Тиллия и Холстон спешились и встали рядом, он обнял ее за плечи, в то время как все остальные рейнджеры разбежались, вероятно, в поисках места для ночлега.

Холстон что-то прошептал на ухо своей жене, когда его рука переместилась на ее живот, проведя по небольшой выпуклости.

У меня отвисла челюсть, я прижала руку к сердцу.

Тиллия подняла глаза и поймала мой пристальный взгляд. Она улыбнулась, накрыв руку мужа своей.

Холстон проследил за ее взглядом и слегка поклонился мне, прежде чем поцеловать ее в висок, затем собрал ее сумки и отнес их туда, где они останавливались в Эллдере, когда ко мне подошла Тиллия.

– Привет. – Она притянула меня в объятия. – Я скучала по тебе.

– Я тоже скучала по тебе. – Я отпустила ее, опустив взгляд на ее живот. – Что это? Ты беременна?

Сияющая улыбка озарила ее лицо и красивые карие глаза.

– Целители предупредили нас, что на ранних стадиях может произойти многое. Какое-то время мы держали это в секрете. Но теперь этого не скроешь.

– Я рада за тебя.

– Я тоже. – Она взяла меня за руку и потянула за собой, когда мы выходили со двора. Как будто она знала, что я не готова задерживаться надолго. – Холстон и его рейнджеры были с Завьером и Стражем.

Воздух вырвался из моих легких.

– Они…

– Они направляются сюда. Они разделились, чтобы разведать местность. Мы приехали из Трео. Холстон хочет, чтобы я оставалась в Эллдере до рождения ребенка. Очевидно, теперь, когда я ношу его ребенка, я больше не могу лазать по веревочной лестнице.

– Оуу. Это мило, что он так заботится о тебе. И, возможно, сейчас разумно быть осторожным. – Хотя после нападения на прошлой неделе я не была уверена, что где-то безопасно.

Ее улыбка погасла.

– Я слышала, что произошло.

– Они нашли стаю?

Тиллия покачала головой.

У меня внутри все сжалось от страха. Все здесь ждали новостей о том, что стая мертва. Что угроза устранена. Что мы отомстим.

Но эта новость разобьет сердца.

– Страж не сдастся. – Тиллия похлопала меня по руке. – Он не перестанет охотиться.

– Когда…

Раздался крик с крепостной стены.

– Откройте ворота!

Мы обе обернулись, расцепив руки, и стояли во дворе, наблюдая, как Завьер и его рейнджеры въезжают внутрь. Двое из них были с ним в тронном зале. Еще троих я не узнала. Вандер ехал рядом с моим ненастоящим мужем.

А позади всех ехал Рэнсом на Ауринде.

Его лицо было в грязи и темных подтеках, вероятно, крови. За спиной у него висел меч. Его одежда была грязной, а волосы растрепаны. Он был в полном беспорядке. И так прекрасен, что у меня перехватило дыхание от подступивших слез.

Тревога, с которой я боролась целую неделю, исчезла, и впервые за несколько дней я смогла вздохнуть полной грудью.

Его взгляд скользнул по остальным, останавливаясь на мне, как будто он мог почувствовать меня в толпе. Как будто он был так же связан со мной, как и я с ним. Выражение его лица не изменилось. Он не расслабился. Но его глаза из карих стали зелеными.

Завьер остановился, закрывая мне вид на Рэнсома, когда тот соскакивал с лошади. Его левая рука была на перевязи, и он прихрамывал. Лицо его блестело от пота, но он не был таким грязным, как остальные.

– У него вывихнуто плечо, – сказала Тиллия. – Он упал с лошади, когда ее напугал лайонвик. Он провел пару дней в Трео с целителями, пока остальные охотились.

Вот почему он был чистым, а остальные – нет.

Вот только Завьер не удосужился побриться, пока выздоравливал. Со своей короткой бородкой он был похож на Рэнсома больше, чем когда-либо прежде.

– Теперь ты можешь понять, почему это работает, – сказала Тиллия. – Что он может притворяться принцем.

Конечно, она знала. Возможно, я должна была расстроиться из-за того, что она знала, но преданность Тиллии Завьеру, Рэнсому, была одной из причин, по которой я восхищалась ею.

– Прости меня, Одесса. За ложь.

– Ты выполняла приказы. Я понимаю. – Я пожала плечами. – Сколько еще людей знают правду?

– Холстон. Вандер. В Аллесарии все по-другому. Придворные знают Рэнсома. Но здесь, в диких землях, только самые близкие знают, кто они такие на самом деле. Они считают Завьера принцем, а Рэнсома – Стражем.

Было приятно сознавать, что я вхожу в ближайшее окружение Рэнсома. Тиллия тоже.

– Кто они? – Я указала на повозку, в которой приехали Холстон и Тиллия.

Со спины на носилках вынесли двух мужчин и отнесли в лазарет.

– Они забрели в Трео три дня назад. Оба заболели в день прибытия. С тех пор мы не смогли их разбудить.

– Лисса?

– Целители тщательно осмотрели их на предмет укусов. Ничего. Возможно, они были на охоте и заблудились. Оба обезвожены и голодны. Все, что мы можем сделать, это помолиться Ама, чтобы они оба выжили, и мы смогли выяснить, откуда они взялись.

После всего, что я увидела на прошлой неделе, я не была уверена, что Ама прислушивается к молитвам Туры.

Люди и лошади, казалось, расступились из-за Рэнсома, который повел Ауринду в нашу сторону. Он остановился рядом с Завьером, сказав что-то, чего никто, кроме него, не расслышал. Мальчик-конюх подошел, чтобы взять поводья его жеребца. Затем он направился ко мне широкими, целеустремленными шагами.

В животе у меня все затрепетало. Тени, я скучала по нему.

– Я собираюсь пойти поискать Холстона. – Тиллия коснулась моей руки, а затем отошла, когда мой муж поймал меня взглядом своих изумрудных глаз.

Он остановился передо мной, скрестив руки на груди.

– Кросс.

– Вульф.

Уголок его рта приподнялся.

– Скучала по мне?

– Никогда.

– Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты ужасная врушка?

– Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что от тебя воняет? – Я сморщила нос, не обращая внимания на то, что от него пахло кровью, лошадьми и потом. За всем этим скрывались запах ветра, земли и специй, которые были присущи только Рэнсому. – С тобой все в порядке?

– Да, моя королева. – Он поклонился. – А с тобой?

Теперь да.

Облегчение длилось всего один удар сердца. В следующий миг я почувствовала предательское покалывание магии. Жало Востера.

Дрожь пробежала у меня по спине, когда из-за плеча Рэнсома появился Верховный жрец, входивший в ворота Эллдера как раз в тот момент, когда солдаты начали их закрывать. С ним был брат Дайм, эмиссар отца.

Это было похоже на возвращение во времени, в тот день, когда я была в тронном зале и святилище. Магия одного вызывала дискомфорт. Но двое жрецов? Я пыталась наполнить легкие воздухом, чтобы заглушить боль.

Я почесала предплечья.

– Что? – спросил Рэнсом.

– Ничего.

Он нахмурился.

– Что я только что сказал насчет лжи?

– Ты много что говорил.

Рэнсом стиснул зубы. Это было слабое, едва заметное движение челюстей, но этого было достаточно, чтобы понять, что резкость в моем голосе задела его за живое.

Я винила в этом Востеров. В том, что они выводили меня из себя.

Верховный жрец подошел к Рэнсому, паря в воздухе, а не передвигаясь пешком, вместе с братом Даймом.

Рэнсом повернулся и поклонился жрецам.

Брат Дайм ответил тем же.

Но Верховный жрец продолжал приближаться, паря на призрачном ветру, пока не оказался достаточно близко, чтобы шипы от его магии сбили меня с ног.

Не говоря ни слова, он схватил меня за руку, прежде чем я успела уклониться.

Боль, острая, как нож, и горячая, как огонь, пронзила мою руку, словно ее разрубили на куски. Мои ноги подкосились, а из горла вырвался крик.

– Остановись. – Я дернула рукой, пытаясь высвободиться, но хватка Верховного жреца только усилилась, не давая мне упасть на колени.

Меч Рэнсома превратился в размытое пятно серебристой стали, заглушив шепот, вырвавшийся из горла Верховного жреца.

– Отпусти ее. Сейчас же.

Верховный жрец отпустил меня, и я упала, ударившись коленями о землю.

Рэнсом в мгновение ока оказался между нами, все еще держа меч поднятым, и протянул руку, чтобы помочь мне подняться на ноги.

Я с трудом сглотнула и встала, переводя дыхание. Боль мгновенно утихла, оставив после себя только покалывание.

– Что, черт возьми, ты делаешь? – взревел Рэнсом.

Верховный жрец лишь опустился на пятки, казалось, не обращая внимания на клинок Рэнсома, и повернулся к брату Дайму.

– Ты знал?

– Я думал, она просто испугалась. Как и многие другие.

Верховный жрец склонил голову набок, его темные глаза остановились на моем лице и волосах.

– Кто твоя мать, дитя?

– М-моя мать? – Почему он спрашивал о моей матери?

Но прежде чем я успела спросить, по двору разнесся крик.

– Завьер! – Мы все обернулись и увидели, что к нам бежит Луэлла, ее темные волосы были распущены, а с лица отхлынул румянец.

Рэнсом опустил меч, но не выронил его полностью. Другой рукой он держал меня за спиной, защищая от жрецов, и смотрел на Луэллу.

Завьер бросил своих рейнджеров и лошадей и бросился к нам так быстро, как только мог из-за своей хромоты.

Но Луэлла бросилась к Рэнсому, схватив его за руку.

– Что? – спросил он.

– Эви. – Она сглотнула. – Она пропала.