Текст книги "Возвращение Богов"

Автор книги: Дэвид Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

– Тогда мы квиты, – отозвалась Теноктрис. Ее собственная улыбка, хоть и была человеческой, делала ее немного похожей на собаку, готовящуюся к драке. – Потому что, уверяю тебя, я понятия не имею, как я смогу иметь дело с существами, которые... Она выразительно пожала плечами. – ... эмоционально я даже не могу заставить себя поверить в это.

Гаррик поддерживал тишину в комнате, свирепо глядя на любого, кто начинал болтать, пока разговаривали волшебницы.

– Ваше высочество, – сказала Теноктрис, – пусть Расиль отправится в Дариаду с помощью Мастера Кэшела, если он...? Теноктрис подняла глаза на Кэшела.

– Да, мэм, – отозвался он. Конечно, он пойдет туда, куда ему скажет кто-нибудь, кто разбирается в таких делах. – То есть, если...?

Шарина уже посмотрела на него, и кивнула. Она не выглядела счастливой по этому поводу, и Кэшел сам был недоволен, но было приятно делать что-то полезное. Он нахмурился и сказал: – Но Гаррик? Я не возражаю сразиться с пиратом или даже с парой пиратов, но в Омбисе их было целое стадо. Довольно быстро их станет больше, потому что бродяги и бездельники присоединятся к ним ради добычи. Я думаю, там будет и много обычных парней, только они скорее будут пить вино, чем в поте лица пахать чужое поле.

– Верно, – сказал Уолдрон. – Я пошлю полк. Да – одного подразделения из гарнизона Валлеса, вероятно, будет достаточно, если мы не хотим ослабить полевую армию.

– Ваше высочество? – снова обратилась Лайана.

– Леди Лайана, пожалуйста, подвиньте свой стул и присоединяйтесь к совету, – ответил Гаррик. – И выскажите свое мнение о предложении Лорда Уолдрона. Он был резче, чем обычно, и уж точно резче, чем обычно, говоря с Лайаной.

Кэшелу было жаль своего друга, у которого было так много разных дел, за которыми нужно было следить одновременно, но, несомненно, было удивительно, насколько хорошо он справлялся.

– Харакс со времени Изменения – это свободная федерация городов, каждый из которых контролирует регион вокруг себя, – стала пояснять Лайана. В руках у нее был свиток с золотым обрезом, но она не потрудилась его открыть. – Они настаивают на своей независимости и не допустят иностранные войска на свои территории. Это особенно верно в отношении Дариады, потому что там находится Древесный Оракул.

– Они отказывали посланникам, которых я отправлял по поводу оценки налогов – прорычал Канцлер Ройхас. – Я предлагаю нам использовать достаточно войск, чтобы в то время, когда мы разберемся с этими пиратами, мы смогли убедить Дариаду, что теперь они являются частью королевства.

Кэшел увидел, как напряглась Лайана. Вспышка гнева коснулась ее лица – и так же быстро исчезла.

– Нет, милорд, мы не станем этого делать, – сказал Гаррик. Он, казалось, даже не взглянул в другую сторону, чтобы увидеть выражение лица Лайаны, так что резкость в его голосе, должно быть, означала, что он, все равно, почувствовал то же самое. – Кэшел – и Лорд Уолдрон? Банды пиратов очень редко представляли опасность для обнесенных стенами городов. Эта банда не была бы исключением, если бы не Червь, и войска не помогут с этой проблемой. Возьмите в дорогу любой эскорт, какой пожелаете, но мы не будем расстраивать народ Харакса, вторгаясь на то, что они считают своей независимой территорией.

– Мы не пойдем пешком, Воин Гаррик, – вежливо ответила Расиль. – Нам не понадобится эскорт, который вы предлагаете.

Кэшел ничего не сказал. Он был более чем счастлив, что рядом с ними не будет солдат, даже если ему не придется ими командовать. Не то чтобы ему не нравились солдаты, но у него не было с ними ничего общего.

– Я ничего не знаю о Древесном Оракуле, – сообщил Лорд Тадаи. – Хотя, поскольку Харакс, о котором я знаю, до Изменения был островом рыбацких деревень и фермеров, разводящих коз, я не удивлен.

Кэшелу нравился Тадаи, потому что он ни капельки не хвастался, хотя и был жестким, когда нужно было поступить по-своему. Многие люди, облеченные властью, любили покрасоваться, в том числе и здоровяки, у которых была кружка-другая эля. Кэшел сам был не такой, и было приятно познакомиться с другими людьми, которые были такими же, как он.

Лайана прочистила горло, и Гаррик кивнул ей. – Весь остров Харакс, – сказала она, – является таким, каким он был в прошлом тысячелетии, до того, как Острова были объединены под властью Старого Королевства. Древесный Оракул – это просто дерево, которое отвечает просителям через человеческих жрецов. Очень старое дерево. Оракул управляется федерацией всего острова, хотя штаты регулярно воюют друг с другом.

– Историки Старого Королевства рассматривают борьбу против Конфедерации Харакса как важный шаг в предопределенном восхождении Королей Островов к величию, – сказал Гаррик со странной улыбкой. – Когда я читал отчеты, мне и в голову не приходило, что когда-нибудь я буду иметь дело с людьми, которые не будут рассматривать разграбление и сожжение Дариады как великолепный триумф.

– Я полагаю, оракул – мошенник, – сказал Уолдрон. Он фыркнул. – Это способ сделать священников богатыми и держать всех остальных в узде.

– Я не знаю, милорд, – отозвалась Лайана, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть мимо Гаррика на Уолдрона. – У меня недостаточно информации.

Кэшел не смог сдержать улыбки. Он понял, что Лорд Уолдрон был оскорблен, но не был уверен, что Уолдрон это понял. Однако за столом мелькнули и другие улыбки. Уолдрон был слишком уверен в себе, и его популярности не способствовало то, что он в целом был прав.

– Похоже, что пираты не считают оракула мошенником, Воин Уолдрон, – сказала Расиль. – Я бы не стала учиться мудрости у людей, которые были изгнаны из своих банд, но эти изгои подчинили Червя своей воле. Я бы не смогла этого сделать, и думаю, что даже Теноктрис сочла бы такую задачу трудной.

– Я, – решительно заявила Теноктрис, – даже не осмелилась бы попробовать. Червь уничтожил свой собственный мир. Если он ворвется в наш, он уничтожит и этот.

Гаррик снова оглядел комнату. Все держали рты на замке. Они научились не тратить время Гаррика на болтовню, когда нужно действовать, а работы сейчас было предостаточно. Но вместо роспуска совета, которого ожидал Кэшел, Гаррик сказал: – Госпожа Илна? У вас есть что добавить, прежде чем я закрою собрание?

Илна стояла в западной части комнаты, завязывая один из своих узоров. Лорд Зеттин стоял рядом с ней, что удивило Кэшела больше, чем что-либо другое. У солдата, который не так давно был моряком, было место за столом, но он оставил его свободным.

Илна поймала взгляд Кэшела и улыбнулась; не сильно, но так, как обычно. Затем она сказала: – Мне нечего сказать, нет. Я скоро уйду, чтобы разобраться с проблемой, которую обозначил мне Мастер Зеттин.

***

Илна слышала, что происходило на заседании совета, но ее внимание было приковано к открывающимся путям, пока ее пальцы завязывали пряжу. Получающийся дизайн напоминал тропинку через лес, которая разветвлялась снова и снова. Она ничего не видела за пределами самой тропинки, но у нее было чувство направления. Помощники толкались и перешептывались вокруг нее. Илна знала, что могла бы занять стул за столом. Она вообще не чувствовала, что у нее есть какие-либо права присутствовать на заседании совета, поэтому она не просила об этом ни сегодня, ни когда-либо в прошлом.

Она не была уверена, зачем вообще потрудилась прийти. Просто из вежливости, так как ее друг Гаррик попросил ее присутствовать, вот она и пришла. Она была удивлена, что Лорд Зеттин, который должен был присутствовать и для которого поставили стул, предпочел встать рядом с ней. Она не спросила его, что, по его мнению, он делает, потому что это было не ее дело. Хотя ей, конечно, было интересно.

Прямой вопрос Гаррика застал Илну врасплох, но она дала тот же ответ, который дала бы, имея неделю на подготовку. Это было одним из преимуществ того, чтобы всегда говорить только правду. Не то чтобы она делала это потому, что это было выгодно.

– Скажите! – пропищал молодой придворный, стоявший позади Лорда Уолдрона. Его туники были лучшего качества, и они хорошо на нем сидели. – Что она имеет в виду, говоря «Мастер»? Ведь он пэр!

Илна спрятала узор в рукав и потянулась за новой нитью. Действие было рефлекторным: реальной угрозы не было, и враждебность по отношению к ней не была чем-то новым.

– Лорд Халле! – возмутился Зеттин. – Если ты будешь упорствовать в обсуждении вопросов, затрагивающих мою честь, я отправлю тебя домой к твоему отцу с обрезанными ушами!

– Совершенно верно, Халле! – добавил Лорд Уолдрон. – Джентльменам не нужен такой щенок, как ты, чтобы указывать им, что делать. Уолдрон обернулся. – Однако мне интересно, ваше высочество, – продолжил он, глядя скорее на Лорда Зеттина, чем на Гаррика. – Стоит ли Госпоже Илне беспокоиться о личных делах, пока у королевства столько врагов?

Илна задалась вопросом, действительно ли командующий армией имел хоть какое-то представление о том, что она сделала или могла бы сделать. Возможно, так оно и было, поскольку она знала, что Уолдрон не был глупым человеком. Однако она была совершенно уверена, что его комментарий не имел никакого отношения к ней и, в лучшем случае, к королевству. Зеттин был учеником Аттапера, а Аттапер был соперником Уолдрона, поэтому Уолдрон уколол Зеттина.

Дети делали то же самое, но животные этого не делали, ни одно животное, которое Илна видела при жизни в крестьянской деревушке. Конечно, она сама совершала поступки и похуже. Это не сделало ее лучше. Вслух она сказала: – Я никогда не встречалась с делами королевства, Мастер Уолдрон, но у меня есть хорошее представление о том, что я сама должна делать. Если вы не согласны, пожалуйста, выскажите свое мнение.

Уолдрон свирепо посмотрел, но не столько на нее, сколько в ее направлении. Пока Илна не заговорила, он, на самом деле, не думал о ней как о человеке; она была палкой, которой можно было бить Зеттина. Илна улыбнулась так широко, как никогда. Иногда то, что принимают за палку, оказывается змеей.

– Хорошо, я понимаю вашу точку зрения, – сказал Уолдрон. – Мне не следовало ничего говорить. Я не хотел вас обидеть.

– Илна? Теноктрис неожиданно повернулась на стуле, чтобы встретиться взглядом с Илной. – Возможно, вам было бы полезно рассказать совету, как вы пришли к своему решению. Очевидно, что...  Ее взгляд пронзил Уолдрона; он нахмурился еще сильнее. – ... есть большое непонимание в этом деле.

Илна пожала плечами. Обсуждение подобных вещей вызывало у нее дискомфорт, но дискомфорт был настолько обычной частью ее жизни, что она чувствовала себя глупой, жалуясь на это – даже самой себе.

– Я связала узор, – начала она объяснять, жестикулируя пряжей, которая еще не была связана. – Узоры, я полагаю, больше, чем один. Они… Как бы это описать? Это было не видение и даже не чувство, это было знание чего-то, направление. Оно указало мне, что я должна… Нет, это не то слово! Что для меня было бы правильным пойти и разобраться с исчезновением Хервира в Блейзе. И не спрашивайте меня, что я имею в виду под «правильным»…

Она была зла, и это прозвучало в ее голосе, но она была зла на себя. У нее не было слов, чтобы объяснить образованным людям, что она имела в виду! – Потому что я не знаю. Поиски Хервира приведут меня в том направлении, которое кто-то или что-то, считает правильным для меня, и это все, что я знаю. Возможно, она нашла бы смерть на Блейзе. Но она научилась не ожидать ничего из того, чего могла бы захотеть.

– Я работаю определенным образом, –  сказала Теноктрис, обращаясь ко всему совету. – С помощью заклинания я могла бы показать будущее. Некоторые из вас видели, как я это делаю, не так ли?

По комнате разнеслись кивки и ропот. Один из солдат, пожилой мужчина, облысевший до середины головы, сжал сжатые кулаки и пробормотал молитву.

– Но я не могу показать вам будущее, или самое лучшее будущее, – продолжила Теноктрис, – потому что не знаю, что все это значит. Эти результаты. Они зависят от выбора, который я делаю, когда выбираю слова силы, которые произношу. Кто-то вроде...

Внезапно остановившись, Теноктрис встала со стула и обошла его, направляясь к тому месту, где стояла Илна. Она положила руку на плечо Илны; ее прикосновение было легким, как у прыгающего птенчика. – Таких людей, как Илна, не существует, – сказала она. – Госпожа Илна, единственная из всех, кого я встречала или о ком слышала. Илна может определить наилучший курс для себя, что означает наилучший курс для человечества и для его блага. Я бы не стала оспаривать решение Илны, как не стала бы указывать Королю Карусу, как вести битву.

Гаррик усмехнулся, хотя Илна не была уверена, что это действительно смеется ее друг детства. – Хорошо, – сказал он. – Вопрос был решен, когда Илна высказала свое предпочтение, но теперь вы все знаете, почему это так. Совет окончен.

Послышалось шарканье ног и скрежет стульев по каменному полу; служители распахнули двойную дверь. Кэшел стоял, ожидая, пока утихнет суматоха, чтобы он мог подойти к Шарине, не сбивая людей с пути.

Илна стояла; ее пальцы выводили узор. Она подумала о выбранном ею пути, о том, как его разнообразные повороты привели к смерти Чалкуса и Мероты. Если это был правильный выбор, то к чему привели бы другие варианты? Пальцы Илны задвигались, и ее разум наполнился гневом на ту личность, которой она была.

***

Барай, Император Паломира и Всего Мира, стоял у входа в Храм Франки. Рядом с ним был Ниверс, верховный жрец, с тремя девушками из гарема, который Ниверс собрал со времени возвращения Богов. Самой младшей из них было не больше десяти, что встревожило Барая; но не так сильно, как сцена во внутреннем дворе, расположенном двадцатью семью хрустальными ступенями ниже, где Салмсон пел у алтаря, а люди-крысы приносили в жертву последних пленников.

Барай сделал еще глоток из своей фляжки. Когда он был молод, он мечтал о том, что когда-нибудь будет пить лучшие вина. Теперь у него был выбор из сотен вин, но наибольшее утешение он находил в тех, что выращивались на террасах в джунглях самого Паломира. Барай пил его неразбавленным; нигде в мире он не нашел вина крепче.

– Альба танальба талана! – Салмсон пел нараспев. Он начинал хрипеть; скоро Ниверсу придется занять место своего помощника. Но не сейчас, не совсем еще. Женщина внизу закричала, когда два человека-крысы заставили ее наклониться над алтарем спиной назад. Третья крыса ударила кинжалом с широким лезвием и булькающие крики смолкли. Другие люди-крысы привели следующую жертву, мужчину, слишком ошеломленного, чтобы сопротивляться.

Барай снова выпил. Фляжка опустела. Он отшвырнул ее и крикнул: – Иди! Слуга, ожидавший с кувшином у подножия лестницы, поднялся, волоча ноги, с полной флягой, на этот раз серебряной, а не бронзовой. Он найдет ту, которую Барай с отвращением отшвырнул, протрет ее, если потребуется, и снова наполнит для следующего использования.

Ступеньки были невысокими и с крутым уклоном, но слуга не потерял равновесия. Он был недавним пленником и лучше, чем кто-либо другой, знал, какая судьба уготована ему, если Ниверс потеряет к нему терпение. Человек на алтаре молчал, пока нож не вошел в него. Теперь он закричал: – Ак! Ак! а затем издал булькающий стон. Люди-крысы, державшие его, оттащили тело прочь, свалив его вместе с остальными в кучу перед Храмом Фаллина на правой стороне двора, во главе которого находился Храм Франки.

Крысы, обычные паразиты, которые из поколения в поколение наводняли руины Паломира, копошились над трупами, стуча зубами и пища, пожирая теплую плоть. Зловоние гниющей крови пропитало влажную полуденную жару. Барай привык к этому или почти привык.

– Неужели мы должны убивать вот так...? – начал он говорить. Затем повернулся, чтобы посмотреть на Ниверса, и увидел, что верховный жрец ласкает младшую девочку. Ее лицо изобразило восторг, но в полузакрытых глазах был ужас. Император резко вскинул голову. – Ниверс! – воскликнул он. – Это неправильно. Мы хотим, чтобы в Паломире было больше граждан. Город почти пуст, и вместо того, чтобы заселять его заново, мы превращаем его в бойню!

– У нас нет выбора, Барай, – ответил Ниверс хриплым голосом. – Вы же знаете, что у нас...

Девочка закричала. – Хили заберет тебя! – сказал Ниверс, замахиваясь на нее открытой ладонью. Девочка отпрянула назад и, всхлипывая, привалилась к дверному косяку. Удар священника прошел мимо; он потерял равновесие и упал бы с потрескавшихся хрустальных ступеней, если бы Барай не протянул руку, чтобы поддержать его. – У нас нет выбора, Барай, – снова пробормотал священник, стоя на коленях.

– Альба таналба талана! – пел Салмсон. Храм Хили был обращен к Храму Фаллина, стоящему, напротив, через двор. Из его открытой двери дул ветер с красным оттенком. При каждом слоге этот ветер переносил крысу в груду тел – раздувал ее, придавал форму и поднимал на задние лапы, увеличивая до размера человека. На мгновение каждый новоиспеченный человек-крыса издавал писк в замешательстве. Некоторые щелкали своими длинными резцами по тому, что было ближе всего, часто по собственным передним конечностям, а теперь и по рукам.

Через несколько мгновений их новые души сливались с их новыми телами, и они успокаивались. Повинуясь щелкающим и стрекочущим приказам помощника вождя – крысы знали своих вожаков, но Барай не мог отличить одно серо-коричневое тело от другого – они двигались через полуразрушенную арку в конец двора.

В руинах с колоннадами, которые когда-то были городским овощным рынком, новые воины-крысы будут оснащены оружием, награбленным в захваченных человеческих поселениях или выкованным пленниками-людьми, которые, подобно дворцовым слугам, будут максимально полезны своим хозяевам.

Крысы двигались пружинистыми шагами, но когда они останавливались, то откидывали назад задние конечности и жесткие хвосты; их головы и грудь наклонялись вперед. В состоянии покоя они раскачивались, как птицы, балансирующие на тонкой ветке.

– Мы не можем, – шепотом повторил Ниверс. – Вы возглавите армию, когда она выступит на Хафт, император. Вы ведь хотите, чтобы она была огромной, не так ли? Подавляющий. Я уже говорил вам, насколько сильно Королевство Островов. Франка показал мне, что их силы сметают всех врагов, с которыми сталкивалось королевство... и теперь они встретятся с вами.

– Да, – ответил Барай. – Да, – и закрыл глаза. Его руки дрожали, поэтому он схватил фляжку обеими руками, чтобы поднести ее к губам. Терпкое красное вино обожгло рот, но горло продолжало работать, пока он не опустошил фляжку.

– Альба танальба талана! – продолжал Салмсон, но пропел с трудом. Ниверсу скоро придется заменить этого человека.

На алтаре на этот раз оказался молодой и сильный человек; он сделал выпад, когда лезвие опустилось вниз. Он не смог высвободиться из хватки двух людей-крыс, но изогнулся достаточно сильно, так что острие вонзилось ему в грудную клетку сбоку, вместо того чтобы разрубить грудину, как предполагалось. Крыса, проводившая жертвоприношения, издала сердитый визг и нанесла несколько ударов. Жертва кричала почти все время, хотя к концу ее голос утратил силу. Горячий красный ветер пронесся над трупами, поднимая с них паразитов.

– Огромная армия... – промолвил Барай. – Подавляющая. Подавляющая армия. По  его щекам текли слезы. Он швырнул пустую флягу в служителя, который ждал внизу, стоя спиной к бойне и опустив голову. – Давай! – приказал Барай. – Еще вина!

Верховный жрец снова возился со своими девушками, хотя младшая все еще рыдала, скорчившись в дверях. Барай потер виски, ожидая, пока слуга поднимется по лестнице. Вино затуманило его чувства, но он все еще мог слышать и обонять; и он мог видеть достаточно. – У меня, должна быть, огромная армия, – прошептал император.

Но, несмотря на удушающее воздействие вина, он задался вопросом, что произойдет, когда армии крыс завоюют всю Землю. Останутся ли к тому времени люди? И будет ли в них необходимость?

Глава 4

– Вот петиция о помощи из южной Атары, – сказала Лайана, пододвигая документ через стол к Гаррику, сидевшему рядом с ней. Жалоба была на пергаменте, и каждый из двенадцати просителей приложил свою печатку рядом со своим именем. Однако, судя по подписям, у половины из них было не больше опыта письма, чем у Кэшела.

«Жрец Регент – правитель острова, являясь верховным жрецом главного храма Пастыря, приказывает, чтобы налоги продолжали выплачиваться натурой в храме, который находится там, где раньше было северное побережье».

Гаррик нахмурился. Он машинально просмотрел прошение, но к этому времени уже понял, что чтение официальных документов – пустая трата времени. Лайана или ее клерки оценили бы попытки сельского писца говорить высокопарно, потому что он писал принцу. – Это то, что они делали в прошлом? – спросил он, глядя на Лайану.

– Да, – ответила Лайана, – но до Изменения они могли отправлять зерно – они выращивают пшеницу на Атаре – морем. Теперь им пришлось бы перевозить ее на фургонах и утроить расходы для себя. Она слабо улыбнулась. – В петиции указано, что стоимость будет в двенадцать раз выше, но эксперт Лорда Тадаи, знающий регион, говорит, что в три. Они хотят платить налоги  на месте…

– Звучит разумно, – отозвался Гаррик. Такого рода дела утомляли его больше, чем день на солнце в доспехах.

– Но я полагаю, что замена оплаты натурой деньгами – по местному курсу, принесет казне значительную выгоду, – спокойно продолжила Лайана. – При поддержке землевладельцев мы можем провести эту меру, несмотря на возражения храма против потери суммы, которую они снимали во время сбора. Имей в виду, что землевладельцы боролись бы с нами еще жестче, чем священники, если бы мы попытались сделать это в прошлом году.

Раздался быстрый щелчок по дверной задвижке. Лайана встретилась взглядом с Гарриком; кабинет был самым внутренним из трех в ее апартаментах. Когда он кивнул, она отозвалась: – Войдите!

Вместо швейцара Лайаны в штатском, дверь открыл капитан Кровавых Орлов, охранявших Гаррика; он постучал одним из бронзовых наконечников своего пояса. – Здесь Лорд Зеттин, чтобы увидеть вас, ваше высочество, – доложил он Гаррику. – Он говорит, что это важно.

Призрак Короля Каруса кисло хмыкнул. Ему не нравился Зеттин, он считал его слишком умным. – Но на самом деле, он не такой уж плохой, – пробормотал он, наполовину, извиняясь. – И умные люди тебе тоже нужны.

Зеттин подождал, пока капитан кивком разрешит ему пройти, прежде чем войти в кабинет. Гаррик улыбнулся. Обычно, дерзкий со всеми остальными, Зеттин всегда был очень щепетилен в отношении Кровавых Орлов. Он сам был офицером полка до того, как поддержка Аттапера – и его собственные способности – позволили ему получить повышение.

Теперь он закрыл за собой дверь и сказал: – Паломир идет на Хафт, ваше высочество. И это не рейдерский отряд, это армия из тысяч крыс – сплошь крысы. Четверо из моих солдат наблюдают за ними, но им приходится держаться дальше, чем они держались бы с людьми, потому что крысы передвигаются очень быстро. Взволнованно кивнув, Зеттин продолжил: – Сотский Клэри – один из моих лучших офицеров, доложил, что чуть не потерял весь свой отряд, потому что крысы выслали фланговую роту, которая оказалась у него за спиной. Основные силы бросились на него, и им пришлось пробиваться сквозь блокирующую роту.

– Мы привыкли сражаться с волшебниками, которые имеют представление о командовании армией не лучше, чем я о полетах, – отозвался Гаррик, повторяя мысль своего предка. – Похоже, на этот раз на другой стороне может быть настоящий генерал. Это может быть хуже, чем еще одна тысяча крыс.

– К сожалению, я не могу сказать вам,  сколько их, ваше высочество, – сказал Зеттин. – Отряд Клэри подобрался ближе всех. Он единственный, кто смог сказать, что больше, чем «Много», и он говорит, что десять тысяч человек. Хотя они, конечно, не люди.

Гаррик пожал плечами. – Тогда нас ждет битва, – сказал он, – но я не беспокоюсь о нашей победе в ней.

– Если наши войска не смогут справиться с половиной этого количества животных, даже если они умные животные с мечами, –  сказал Карус, – тогда тебе лучше уйти в монастырь. И я буду там, с тобой, молиться, потому что ни на что другое я не гожусь.

– Проблема с этой оценкой заключается в том, что Вождь Эдрил, который командует отделением Коэрли в отряде Клэри... – продолжил Зеттин. Он стоял как солдат, а не как официальный докладчик. – Так он настаивает на том, что крыс гораздо больше, чем солдат в королевской армии. Клэри не согласен, но он говорит, что Эдрил, насколько ему известно, никогда не ошибался.

Гаррик нахмурился. – При всем уважении к вождю Эдрилу, – сказал он, – считать больше двадцати – высшая математика для Коэрли. Их охотничьи отряды были немногим больше этого числа, так что им никогда не нужно было думать о большем количестве, пока они не столкнулись с нами после Изменения.

– Ваше высочество, я полностью согласен, – сказал Зеттин, его лицо исказилось от неловкости, потому что он не был согласен со своим принцем. – Я только указываю на то, что Эдрил давал относительную меру, а не абсолютную; и, ну, как вы сказали, Коэрли мыслят в терминах охотничьих отрядов. У охотничьего отряда нет фургонов с припасами, слуг или, ах, если можно так выразиться, наемных компаньонов и других развлечений для солдат. Охотничий отряд состоит исключительно из воинов… что, похоже, относится и к этой армии людей-крыс.

– Он умный парень, – сказал Карус. – Разве я не говорил, что тебе такие люди тоже нужны?

– Лайана, – обратился Гаррик, поворачиваясь к женщине, стоявшей рядом с ним. Она писала на табличке быстрыми, уверенными движениями стилуса. – Мне нужно немедленно сообщить Лорду Уолдрону. Теперь у нас есть цель, по которой можно нанести удар.

– Да, – ответила Лайана, закрывая табличку и держа ее швом вверх вместе с двумя другими. – И я подумала – еще Лорду Ройхасу, из вежливости, и Хауку – для немедленного планирования. Свободной рукой она взяла поднос с воском, подержала его над масляной лампой, затем разбрызгала капли воска по табличкам. Красный воск все еще был липким, когда она прижала королевскую печать в третий раз. Затем она поднялась с грацией раскрывшегося цветка и прошла мимо Зеттина к двери.

– Да, я согласен, – отозвался Гаррик, улыбнувшись. Печать, которой она скрепляла уведомления, теоретически принадлежала Принцу Гаррику, но он не помнил, чтобы когда-либо пользовался ей. Он предположил, что именно для этого у него и есть Лайана. По одной из причин.

– С точки зрения снабжения, – сказал он Зеттину непринужденным тоном, – нам гораздо лучше, если Паломир нападет на Хафт. Снабжение Панды – проблема даже без того, что сюда хлынут беженцы, опережающие армию людей-крыс; в деревнях Травяных Людей в округе не так уж много излишков.

– Как вы думаете, ваше высочество, почему Паломир напал на нас, а не на один из южных островов, где королевская армия не смогла бы вмешаться? – спросил Зеттин. Он оглянулся через плечо, затем резко повернул голову, смущенный своим инстинктивным любопытством. Лайана отдавала четкие распоряжения служителям в коридоре, приказывая им доставить три уведомления одновременно.

Гаррик пожал плечами. – Насколько нам известно, есть и другие армии, двигающиеся на Шенги или куда-то еще, милорд, – сказал он. – Хотя я в этом сомневаюсь. Шенги, по крайней мере, гористая местность, и, похоже, там никогда не было большого населения. Совершенно очевидно, что Паломир хочет захватить людей, чтобы восстановить город.

– Мы не можем выступить на Паломир, если их армия будет позади нас, – сказал Карус. Выражение лица призрака выражало веселый энтузиазм. – Клянусь Владычицей, если бы они действительно отправились в Шенги или Серес, то там бы ничего не осталось, когда они захотят вернуться домой!

– Я не думаю, что Владычица имеет право призывать к уничтожению городов, – молча, ответил Гаррик. Хотя богохульство было довольно незначительным по сравнению с грехами солдат.

– Если Она хоть какой-то садовник, – сказал Карус, – то она убивает слизняков на своих овощах. А Паломир – это гнездо слизней, если оно вообще когда-либо существовало!

Лайана вернулась к столу. – Я также отправила гонца к Теноктрис, – сказала она. – С просьбой присоединиться к нам как можно скорее.

– Верно, – отозвался Гаррик. – Я сам должен был подумать об этом. Он прочистил горло. – Лорд Зеттин, – сказал он, поднимаясь на ноги, – вы извините нас на минутку? Я хочу, чтобы вы снова присутствовали, когда прибудут остальные.

– Да, ваше высочество, – ответил Зеттин с извиняющимся кивком. Он вышел за дверь и закрыл ее за собой одним плавным движением.

– Он двигается как фехтовальщик, – одобрительно отметил Карус. – И он умный.

Гаррик обнял Лайану, притягивая ее к себе. – Я буду командовать армией, – тихо сказал он ей в волосы. – Мы будем двигаться быстро, только сами войска и колонна снабжения. Он чуть хмыкнул. – Да, воинам не разрешат брать с собой компаньонов. И, следовательно, я тоже этого не сделаю.

– Да, – ответила Лайана. – Конечно. Она не отстранилась от Гаррика, но откинулась назад, чтобы посмотреть ему в лицо. – Дорогой, у нас обоих есть работа, – сказала она. И мы ее выполним, и если у нас все получится, мы потом снова будем вместе.

Гаррик наклонился, чтобы поцеловать ее. Лайана была очень умна, но под поверхностью она была безжалостна, как палач. Гаррик видел, как она руководила своей шпионской сетью, направляя – и делая – вещи, от которых его тошнило. Она не спорила с его оценкой того, что было правильным и, следовательно, необходимым для поддержания порядка в королевстве. Но он слишком хорошо знал Лайану бос-Бенлиман, чтобы думать, что она собирается тихо сидеть в Панде и ждать его возвращения.

***

У Шарины было всего пять минут, чтобы одеться, а на то, чтобы облачиться в парадную мантию, насколько ей было известно, никогда не уходило меньше десяти. Реальной причины переодеваться не было, но у Принцессы Шарины не было и реальной причины не встречаться с делегацией торговцев из Валлеса. Если она собиралась встретиться с ними – а по политическим соображениям она должна была – то ей пришлось надеть придворную мантию. Поступить иначе означало бы оскорбить делегатов, что еще больше усугубило бы ситуацию.

– Поднимите руки, – сказала ее горничная Диора. Шарина немедленно повиновалась; горничная что-то проворчала и накинула на них простой внутренний халат.

Мастер Хелкот, камергер, пришел бы в ужас, услышав, как Диора разговаривает с принцессой бесцеремонным тоном, но он уже был в ужасе от того, что принцесса уволила двадцать слуг, которые, по его мнению, должны были прислуживать ей. Шарина ранее и сама была служанкой. Она не ожидала, что во дворце будет больше уединения, чем в гостинице ее отца, но и не хотела, чтобы двадцать языков сплетничали о том, что сделала принцесса, или о том, что сделало историю лучше, чем то, что она сделала на самом деле.