Текст книги "Возвращение Богов"

Автор книги: Дэвид Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

– Держи, – сказала Теноктрис, протягивая один конец Гаррику. – Обвяжи его вокруг своего запястья. Не нарушай кровообращение, но он не должен соскользнуть. Она обмотала другой конец вокруг своего левого запястья и наклонилась, чтобы завязать его.

Гаррик посмотрел на шнурок, затем спросил: – Э-э, Теноктрис? А можно ли привязать на мое левое запястье?

Теноктрис подняла голову, удивленно нахмурившись, затем лучезарно улыбнулась. – Ах, – отозвалась она. – Да, конечно. Поскольку это, очевидно, будет более комфортно тебе и твоему царственному предку.

Гаррик ухмыльнулся, завязывая шнурок, который затем накинул на левый кулак и затянул. В его сознании призрак Каруса захохотал и сказал: – Она чертовски хорошо сказала, что так мне будет удобнее. И я подозреваю, что она тоже счастлива, что бы она ни говорила, зная, что ты можешь достать свой меч, когда он тебе понадобится.

Теноктрис отложила свой атаме, чтобы завязать шнурок. Она снова взяла его в левую руку и встала, взяв сумку в правую. Шелк, соединяющий ее и Гаррика, был длиной в локоть или почти. – Когда я пойду вперед, – сказала она, – иди со мной. Просто ступай нормально, но не потеряй шнурок.

– Да, мэм, – ответил Гаррик. Он понял, что обращается с волшебницей как с пожилой женщиной, которую он нашел на берегу у деревушки Барка, а не как с привлекательной девушкой, которая была всего на год или два старше его. – В каком направлении мы пойдем?

–  В храм, Гаррик, – сказала Теноктрис с улыбкой, казавшейся озорной на ее юном лице. – Через воду. Ну, по воде.

– Да, мэм, – отозвался Гаррик, снова глядя на озеро, когда волшебница начала читать заклинание. Вода была такой прозрачной, что ему показалось, будто он видит дно, но он вспомнил испуганное лицо пловца, погружавшегося все глубже. К концу он был похож на муравья, и его конечности перестали бороться.

– Ио мермери абуа... – пропела Теноктрис. Вместо того чтобы просто покачиваться вверх-вниз, ее атаме двигался в последовательности, столь же сложной, как движение вязальных спиц. Паук в янтарном лезвии, казалось, ткал.

–... абрасакс бути... Свет дрожал в глубине, имитируя твердость. Однако это было всего лишь искажение неровностей стеклянной поверхности. – ... мермери...

Теноктрис ступила на воду левой ногой. Гаррик двинулся вместе с ней, не сводя глаз с храма, а не со стеклянной воды под ним. Поверхность была твердой, как камень. – ... расакс бути...

Бок о бок они зашагали к острову. Гаррик не собирался смотреть в воду, но в какой-то момент инстинкт заставил его опустить глаза. Он мог видеть дно с невероятной ясностью, будто вода была увеличительной линзой. Там было больше тел, чем он мог сосчитать, неповрежденных, но смотрящих вверх в последнем ужасе своей смерти. С ними были всевозможные предметы и буйки. Была даже лодка из блестящего металла, в которой лежали три молодые женщины с выражением яростного недоверия на лицах. Их длинные светлые волосы обрамляли их головы, как солнечными лучами. Гаррик подумал о Шарине и поморщился. Он все еще думал о своей сестре и Лайане, когда его нога вместо воды наступила на берег, по консистенции напоминающий гранит.

Они с Теноктрис достигли острова. Перед ними был круглый храм с золотыми кариатидами по обе стороны от входа. Внутри сооружения находился катафалк, на котором лежал скелет высокого мужчины, сжимавшего длинный железный меч.

– Это Лорд Манн, – сказала Теноктрис, начиная снимать шнур со своего запястья. – Наше дело – это он. Твое дело, Гаррик.

Глава 13

Шарину разбудил звук трубы, созывающей Сбор. За те недели, что она провела с армией, этот звук показался ей знакомым, но, услышав его в Панде, ее усталый разум пришел в еще большее замешательство. У нее возникло странное ощущение, что это было эхо. Она встала с постели, гадая, который час, не будучи уверенной, что сможет снова заснуть после того, как они нашли тело Платта, но заснула, как только ее голова коснулась подушки.

И ее прежние обязанности, и обязанности Гаррика вымотали ее до предела. Кроме того, внезапная, ужасная смерть больше не казалась ей необычным случаем. Прозвучал еще один сигнал. В воздухе повис дым, пробивающийся сквозь жалюзи. Что происходит? Божья Матерь, помоги нам в трудную минуту!

– Ваше высочество? – обратилась Диора, выходя из своей ниши с затуманенным выражением лица. Она держала лампу, которую сняла с вешалки в прихожей, чтобы заменить ту, которую Шарина разбила, бросив в стаю скорпионов.

– Я только что слышала, что второй полк призвали к оружию, – ответила Шарина. Горничная не понимала военных сигналов, да и с какой стати она должна была понимать? – Это половина столичного гарнизона. Я пойду, посмотрю, что происходит.

– Это четвертая труба, Шарина, – подсказал Берн с пола. – И еще были рожки.

– Запрыгивай, – сказала Шарина, сгибая левую руку, как колыбель для крысы,  и рывком распахнула дверь в холл. Ожидавшим охранникам, как и Берну она сказала: – Мы немедленно отправляемся в кабинет Городского Префекта.

Апартаменты Тадаи находились в дальнем конце того же коридора. Дверь была открыта, и внутрь проникал свет. Когда прибыли первые Кровавые Орлы, из двери попытался выйти курьер, но они без церемоний оттеснили его в сторону. Шарина поморщилась, но курьер знал, что лучше не возмущаться – и, справедливости ради, у солдат было не так уж много времени на вежливость.

В приемной большого офиса уже было полно народу. Тадаи сидел за столом клерка, а не в своем хорошо обставленном кабинете. – Лорд Квернан, – сообщил он, – предоставил в распоряжение городской стражи три полка. Ими будут командовать капитаны округов, а не их собственные офицеры, и они должны использовать только древки своих копий. Они не должны использовать наконечники и мечи.

– Послушайте, Тадаи! – заявил Квернан. Военный советник стоял спиной к двери; он не видел, как вошла Шарина, хотя Лорд Тадаи с трудом поднялся на ноги, чтобы поприветствовать ее. – Во-первых, вы не правы, когда направляете в дозор настоящих солдат, а во-вторых, вы не можете разоружить их в разгар таких беспорядков, как этот. Это небезопасно!

– Ваше высочество, – обратился Тадаи, кланяясь. Он был так растрепан, чего Шарина не видела с тех пор, как в его присутствии  была разрушена Эрдина землетрясениями и армией монстров.

– Что? – спросил Квернан, поворачиваясь. – О, Лорд Квернан! – воскликнула Шарина, – следуйте указаниям префекта относительно его команд. Войска не должны использовать острия и лезвия, если только их жизни не угрожает опасность, но они должны иметь при себе полное снаряжение, включая мечи. И, пожалуйста, не теряйте времени. Очевидно, что ситуация очень серьезная.

– Да, ваше высочество, – пробормотал Квернан, выходя из кабинета в сопровождении целой свиты помощников.

Лорд Тадаи поморщился. – Ваше высочество, – сказал он, – если вы предоставите право решать самим солдатам...

– Они будут принимать решение независимо от того, каковы их приказы, – сказала Шарина. Она поняла, что ее мысли были такими же, как, если бы она обсуждала, как бороться с крысами в гостинице: взвешивала альтернативы с точки зрения стоимости и эффективности и игнорировала все остальные соображения.

– Действуя, таким образом, они не будут думать, что ими командуют дураки. Она откашлялась, и добавила: – Кроме того, я больше беспокоюсь о безопасности людей, рискующих своими жизнями ради меня, чем о людях, намеренных сжечь Панду дотла. Именно это происходит, не так ли?

– Да, в некоторых случаях, – вздохнув, ответил Тадаи. Он заметно постарел со времени их недавнего разговора в кабинете Дайзарта. – Беспорядки происходят во всех частях города, и некоторые из них связаны с пожарами. У меня есть двенадцать отдельных сообщений, и их может быть больше.

Шарина жестом пригласила Тадаи вернуться в кресло. Он, вероятно, не ложился спать этой ночью, а его обязанности префекта требовали большей физической активности, чем обычно было в его жизни. – Мы знаем, чем вызваны беспорядки? – спросила она.

Тадаи снова вздохнул. – По словам задержанных из всех четырех районов города, – сказал он, – они слышали, что вы замучили до смерти священника по имени Платт за то, что он отказался отречься от своей веры в Повелителя Скорпиона, истинного Бога.

– Пусть Сестра во Христе укусит меня! – выпалил рядовой Лирес. – Никто бы не подумал, что принцесса способна на такое!

Лирес был в охране Шарины в нескольких трудных ситуациях, и иногда они спасали друг другу жизнь. Благодаря этому знакомству он даже меньше беспокоился о формальной вежливости, чем большинство Кровавых Орлов, а приличия были в списке приоритетов Лорда Аттапера, когда он выбирал людей на замену павшим.

– Конечно, они могли так подумать, Лирес, – отозвалась Шарина, быстро вставая, чтобы никто не попытался наказать наглого охранника. – Даже в Панде ни один из ста человек не видел меня ближе, чем на возвышении во время собрания. Насколько трудно кому-либо  поверить, что дворянин, которого он знает, будет пытать пленников?

– Ну, даже те, кого я знаю, принцесса, – смущенно сказал Лирес.

– Но не вы, – с улыбкой сказала ему Шарина. Обращаясь к Тадаи, она спросила: – Милорд, чего вы от меня хотите?

Тадаи пожал плечами. – Проблема распространилась по городу, но я не думаю, что она очень серьезная, – сказал он. – С помощью гарнизона мы скоро возьмем ситуацию под контроль. Во всяком случае, к рассвету. А вам я предлагаю немного отдохнуть, если сможете.

– Спасибо, милорд, – ответила Шарина, – но я попробовала это и в итоге оказалась здесь. Я, пожалуй, посмотрю на ситуацию с крыши.

– Я провожу вас, если позволите, ваше высочество, – вызвался Мастер Дайзарт. Он, должно быть, вошел следом за ней. Она кивнула, уже уходя, а Тадаи прошел в свой кабинет.

Охранники протолкались сквозь толпу, как корпус корабля рассекает воду. Капитан Аскор позволил Дайзарту идти рядом с Шариной, хотя она не была уверена, что Лорд Аттапер одобрил бы это, если бы узнал.

– Беспорядки, должно быть, планировались одновременно с убийством захваченного священника, ваше высочество, – пробормотал Дайзарт, когда они поднимались по лестнице. – Они вспыхнули во всех частях города одновременно.

– Да, – отозвалась Шарина. Она, молча, обдумывала варианты. На самом деле было только два варианта: уйти или продолжать. И она продолжит, какой бы усталой и расстроенной она ни была. Все бы так поступили. Вслух она сказала: – В следующий раз, когда мы поймаем жреца Скорпиона, мы будем знать, что должны быть начеку, чтобы его бывший хозяин не убил его. Но как они смогут защитить пленника? Если им вообще удастся заполучить еще одного. Их враг и его приспешники были опытны и быстро учились.

Шарина посмотрела на город. Луна зашла, но в звездное небо поднималось несколько столбов дыма. На улицах мигали фонари, но, по крайней мере, пожары не вышли из-под контроля.

– Да... – начал Дайзарт. – Я приказал своим агентам искать штаб-квартиру культа, а не тратить свои усилия на поимку еще одного функционера.

– Но, возможно, и нет никакой штаб-квартиры! – отозвалась Шарина более резко, чем намеревалась. – Все поклонники Скорпиона могут получать инструкции во сне и никогда не видеть друг друга.

– Да, ваше высочество, – тихо ответил Дайзарт. – В таком случае, все, что мы здесь делаем, не будет иметь никакой реальной ценности. Но я предпочитаю считать, что мои действия имеют смысл.

– «Мы все так стараемся», – подумала Шарина.  – «Мы все делаем все, что в наших силах». Она заметила что-то необычное. –  Мастер Дайзарт, Аскор? – спросила она. Вы не видели Берна? Его нет со мной.

– Вашу крысу, принцесса? – спросил рядовой Лирес. – Она выбралась через окно в кабинете префекта.

– О, – выдохнула Шарина. – Что ж, я полагаю, он знает, что делает. Про себя она добавила: – Я бы только хотела, чтобы это делали все остальные.

***

Бринчиза глубоко вздохнула, закончив свой второй цикл песнопений, затем подошла к последней стороне треугольника, в котором стояли Илна и Ингенс. Места было мало, поэтому Усун сел на левую руку Илны. Секретарь был взволнован. Большинству людей волшебство доставляло неудобство, но тот факт, что они стояли в символе долгие минуты, и ничего не происходило, мог обеспокоить и его. Илну это определенно беспокоило.

– Эрек рехтхи, – пропела Бринчиза, взмахнув атаме, который она выбрала для этой работы. Он был вырезан из нефрита со слабым зеленоватым отливом. Слова силы оборвались на полуслове.

Мир перед глазами Илны потемнел, стал бесформенным и непрозрачным. Она крепче сжала шнурок из прекрасных светлых волос. Если он был таким крепким, как она предполагала, то сильный рывок мог бы перерезать шею волшебницы.

Появился свет. Они стояли в роще зрелых лиственных пород: пара корявых орешников, белый дуб и прямо перед ними огромный красный дуб.  Рядом с большими деревьями росли кизил и белые березы, и вся территория была покрыта папоротником высотой по колено. У красного дуба ветви были толще, чем у большинства деревьев. Илна не смогла бы достать до них, вытянувшись во весь свой рост.

С ветки на двух бронзовых цепях свисал каменный гонг.  Усун спрыгнул с руки Илны, но забрался на упавшую ветку, чтобы посмотреть поверх папоротника. Он глубоко вдохнул. – Кролики, белки и лиса, – сказал он, хихикнул и добавил: – По крайней мере, госпожа Бринчиза не отправила нас в логово тигра. Или не нашла другого упыря, от которого мы могли бы избавиться.

– Это та роща, где к нам приходила Принцесса Перрина, – сообщил Ингенс скучным голосом, и пошел прочь, держась спиной к Илне. Папоротники, сквозь которые он пробирался, источали слабый запах свежего сена. – Гонг там... Он махнул рукой и продолжил: – Мастер Хервир постучал по центру гонга, и она вышла из леса с четырьмя слугами. Слуги были обезьянами, но были в одежде.

– Обезьяны, да? – спросил Усун и снова внимательно осмотрелся. – Ну, в последнее время их здесь не было.

Илна огляделась. Не было никаких признаков того, каким образом Бринчиза отправила их в это место. Прядь волос, свисавшая с ее руки, исчезла где-то в воздухе, но она не могла точно сказать, где она сейчас. – Согласны ли мы с тем, что Бринчиза привела нас туда, куда мы ее просили? – спросила она у своих спутников. – И что непосредственной опасности нет?

Ингенс кивнул, по-прежнему стоя к ним спиной. – Да, – пробормотал он.

– Опасности, конечно, нет, – согласился Усун. – Но если ты захочешь дернуть Бринчизу за волосяной шнур и оторвать ей голову, то на похороны соберется не так уж много людей. Держу пари, даже ее слуги не появятся.

– Что я хочу сделать, – сказала Илна, – так это сдержать свое слово. Конечно. Она незаметно отбросила локон в том направлении, куда тянулась прядь. Локон растворился в воздухе, золотой вспышкой мелькнув в листве рощи. – Хорошо, – сказала Илна. – Тогда я ударю в гонг. Вы говорили, что можно ударить пальцем?

– Прежде чем вы это сделаете, госпожа, – сказал Усун, – мы должны кое-что проверить. Вон там, между двумя деревьями гикори земля разрыта.

– И что? – спросила Илна и направилась к гонгу, но из вежливости посмотрела туда, куда указывал маленький человечек. Насколько она могла судить, папоротники росли сплошным, нетронутым слоем по всей поляне. Кэшел, возможно, смог бы понять больше, но ни один из них не был лесником. – Ой. Илна остановилась. – Мастер Ингенс, – сказала она. – Повернитесь ко мне лицом.

Секретарь закрыл лицо руками. Он не произнес ни слова и не взглянул на нее.

Илна достала из рукава пряжу и принялась вязать узор. Это было скорее рефлекторное, чем осознанное действие. – Мастер Ингенс, – повторила она, – лицом ко мне!

Секретарь медленно повернулся и опустил руки. По его щекам текли слезы, но выражение лица теперь было вызывающим. – Хервир был в полном порядке, когда я видел его в последний раз, – сообщил он. – Я не убивал его!

Усун захихикал. Он стоял, подбоченясь, на своем низком насесте, упавшей ветке.

– Очень хорошо, – сказала Илна. Она была в холодной ярости, так как считала Ингенса... не другом, конечно, но союзником, который поможет в той ограниченной степени, в какой это в его силах. Теперь оказалось, что... Что ж, лучше спросить, чем строить догадки. – Расскажите нам, что на самом деле случилось с Хервиром, – попросила она. Ее голос был спокоен. – Расскажите нам все. Или я не только вытрясу из вас информацию, но и вырву ваши глаза из орбит.

– Да, госпожа, – ответил Ингенс. Голос его звучал как у покойника. – Там я закопал деньги, – и он махнул рукой. – Я собирался закопать их рядом с деревом, но не смог из-за корней. У меня был только стилус, чтобы разрыхлить землю, и восковая табличка, чтобы отбрасывать ее. Я не планировал этого делать! Просто так получилось.

– А что случилось с Хервиром? – повторила Илна, но на этот раз без прежнего гнева. Ингенс был слаб, но слабыми были почти все. Илна ос-Кенсет временами тоже проявляла слабость, что она ненавидела, как мало что другое.

– Все было именно так, как я вам говорил, – произнес Ингенс, стараясь взять себя в руки. – Хервир встретил принцессу и ее обезьян. Они поговорили. Он сказал мне, что пойдет с ней, но вернется вечером. Я держал деньги, которые он принес, чтобы купить шафран. Он глубоко, прерывисто вздохнул, смотря на ноги Илны, а не в ее глаза, но не пытался отвернуться. – Охранники этого не знали, – объяснил он. – Хервир всегда заставлял меня носить деньги в поясе между туниками. Ему не нравился их вес, и он натирал ему тазовые кости.

– Он доверял вам? – спросил Усун, и в его словах слышался смех.

– Он был прав, доверяя мне! – ответил Ингенс. – Я бы так же не стал красть, как не стал бы убивать и есть его! Он облизал губы и скорчил гримасу, пытаясь смочить их. – Он сразу пошел с Перриной… – и он указал своей рукой на гонг. – Их не было видно за этим большим деревом, – продолжил он, – поэтому я обошел его, чтобы посмотреть, куда они направляются. Но их уже не было видно. Я ничего не видел, и охранники тоже. Так я и рассказал Леди Зуссе. Они просто исчезли!

– А что потом? – спросила Илна. Она могла держать свой узор перед глазами секретаря и вытягивать из него душу, как и говорила, но он, казалось, говорил свободно.

Ингенс снова облизал губы. – Мы ждали до вечера, – сказал он. – Хервир не вернулся. Никто не вернулся. У нас были комнаты в Карамане, одна для охранников, а я спал на раскладушке в комнате Хервира. Ночью я вернулся в эту рощу – один. Я не планировал… Я просто пришел посмотреть, не вернулся ли Хервир. Светила луна. Он отвернулся.

Илна не стала давить на Ингенса. Он что-то говорил, и заставлять его смотреть ей в глаза, было бы просто наказанием. Это было не ее дело.

– Хервира здесь не было, – продолжил Ингенс. – Он мог бы быть, как я подумал… И я спрятал пояс с деньгами здесь, между деревьями. У меня еще оставались деньги на дорожные расходы, жалованье стражникам, еду и ночлег. Но я спрятал золото, которое мы взяли, чтобы купить шафран.

– Почему вы просто не взяли его с собой в Панду? – спросила Илна. – Или в Валлес, если уж, на то пошло? Раз уж вы все равно его украли.

Ингенс поморщился, но поднял глаза. – Я подумал, что если золото будет у меня, стражники могут что-то заподозрить. Без Хервира у меня с ними были другие отношения. Он криво улыбнулся. – Видите ли, я был собакой Хервира, – объяснил он. – Охранники считали меня бестолковым человеком, который не умеет защищаться. Если бы они решили пнуть собаку в отсутствие ее хозяина, они бы нашли золото. Вместо того чтобы потерять и золото, и свою жизнь, я закопал его здесь и планировал вернуться за ним один. И он заплакал. – Я рад, что вы меня поймали, – добавил он. – Я не вор. Я никогда бы не подумал, что мне это сойдет с рук, это...

Илна пожала плечами. – Для меня это звучит так, – сказала она, – как будто вашей главной заботой было спасение собственной жизни. И хотя я не придаю этому большого значения – ни вашей жизни, ни своей, – вполне разумно, что вы с этим не согласны. Она сделала оставшиеся несколько шагов до гонга, и критически осмотрела его.

Гонг был изготовлен из зеленоватого камня с серыми прожилками; на первый взгляд, казалось, что это изъеденная коррозией бронза. Оглянувшись на Ингенса, она спросила: – Вы пробовали сами звонить в него после того, как ваш хозяин исчез?

– Да, госпожа, – ответил Ингенс. – Мы возвращались в течение следующих трех дней, стражники и я. Я ударял в гонг утром, когда мы прибывали, а затем вечером, перед уходом. Никто не откликался, поэтому мы наняли Капитана Сайрга, чтобы он доставил нас в Панду для отчета.

– Ко мне они тоже могут не прийти, – сказала Илна, разглядывая каменный диск. Он был в поперечнике примерно в три ладони и толщиной с ее указательный палец. – И все же, сначала мы попробуем его, и она подняла правую руку.

– Госпожа? – с отчаянием в голосе воскликнул секретарь. Илна раздраженно обернулась. В левой руке она держала пряжу; прежде чем опомниться, она начала завязывать ее таким образом, чтобы заставить дурака замолчать, пока у нее есть дело.

– Да? – ответила она.

– Что вы собираетесь со мной сделать? – спросил Ингенс. – Насчет денег?

– Я не имею никакого отношения к деньгам! – огрызнулась Илна. Ее губы скривились в кислой усмешке. Более мягким тоном она добавила: – И я не имею никакого отношения к компании «Халгран Меркантил». Если мы найдем Хервира, вы сможете вернуть ему деньги. Если мы этого не сделаем, я полагаю, вы сможете вернуть их Госпоже Зуссе. Если, конечно, останетесь живы.

– Спасибо, госпожа, – сказал Ингенс. – Это то, что я решил сделать в любом случае. Он снова одарил ее вымученной улыбкой. – Видите ли, я не создан для того, чтобы быть вором, – добавил он.

– Нет, – подтвердила Илна, – вы не такой. А теперь, если вы закончили со своими вопросами, я перейду к делу, которое привело нас сюда.

– Прежде чем ты призовешь Принцессу Перрину и ее маленьких зверюшек... – подал голос Усун,  который звучал насмешливо, даже когда он этого не хотел. Если и были моменты, когда он этого не хотел. – Почему бы тебе не завернуть меня в свой плащ, чтобы они меня не увидели?

Илна посмотрела на него, затем опустилась на колени и распахнула свой плащ, брошенный на папоротник. – Да, – сказала она. – Это хорошая идея. Маленький сморщенный человечек устроился на плотно сплетенной шерсти. Он где-то нашел полую тростинку и выставил ее через открытый край, будто собирался спрятаться под водой.

– Чего вы ожидаете? – спросил секретарь, озадаченно наблюдая за происходящим.

– Я не знаю, что произойдет, – ответила Илна, сворачивая плащ. – Вот, почему идея Мастера Усуна такая хорошая. Она перекинула лямку одежды через плечо. Усун был таким тощим, что, даже зная о его присутствии, Илна не заметила никаких изменений в очертаниях плаща. Поправив тунику, Илна снова повернулась к гонгу.

Глубоко вздохнув, она постучала по центру костяшками пальцев. Хотя камень ей не нравился, она должна была признать, что звук гонга был прохладным и мелодичным. Прежде чем звук затих, она услышала шорох шагов, приближающихся по зарослям кизила и березовой листве.

***

Гаррик неторопливо направился к круглому храму. Он не сжимал рукоять меча, но его правая рука была ближе к ней, чем это было бы во время встречи с советом. Небо отливало жемчужным сиянием, подобного которому он никогда не видел, хотя рассеянные облака, которые он видел сквозь деревья, когда шел к берегу озера, были совершенно обычными. Теноктрис шла рядом с ним, выглядя несколько измученной. Сейчас, в молодом теле, она старалась скрыть усилия, которые прилагала к своему творчеству, точно так же, как делала это, когда ей было за семьдесят. Это не означало, что усилия были ненастоящими.

Вместо колоннады у храма были сплошные стены, установленные на трехступенчатом основании. Храм был из безупречного белого мрамора, за исключением позолоченного купола и пары золотых кариатид, поддерживающих ригель над входом.

Гаррик вошел в освещенное помещение. В центре купола не было никакого отверстия: свет, такой же мягкий и радужный, как небо, струился из круга на стене напротив входа. Свет клубился, рассеивался, и, казалось, просачивался сквозь камень. Гаррик на мгновение нахмурился, затем перевел взгляд на мраморный катафалк в центре комнаты. Должно быть, когда-то он был покрыт бархатом, но время превратило его в зеленоватую пыль, покрывавшую пол вокруг.

Лорд Манн был скелетом, но скелетом человека с мощными костями, как у оленя. При жизни он был, должно быть, семи футов ростом. Его двуручный меч был самым массивным оружием, которое Гаррик когда-либо видел.

– Я тоже никогда не видел ничего подобного, парень, – мысленно произнес призрак. – Я бы воспользовался этим мечом, если бы пришлось, но, признаюсь, это показалось бы неудобным.

Гаррик ухмыльнулся. Если бы Карусу пришлось – а ему приходилось – он бы рвал глотки зубами. Требования короля-воина к практическому оружию, были шире, чем могло себе представить большинство людей.

– Гаррик, выйди, пожалуйста, сюда, – попросила Теноктрис. Ее просьба была вежливой по форме, но безапелляционной по тону. А почему бы и нет? Они были здесь благодаря мастерству Теноктрис и во исполнение ее плана; если она считала, что он должен что-то делать, это нужно делать.

– Да, мэм, – ответил Гаррик, направляясь к волшебнице, которая стояла и рассматривала кариатиды. Женщины, позировавшие для золотых статуй, были похожи, но не были близнецами. У той, что стояла слева от Гаррика, были более полные губы и широкий нос; ее спутница была выше на дюйм или два, хотя их волосы, перехваченные серебряными бантиками, были уложены так, что они не доставали до ригеля, который они поддерживали. Каждая держала перед посетителем храма раскрытый свиток. В свитке слева плавным старинным почерком было написано «Спроси», а в другом – «И получишь».

– Что ты о них думаешь? – спросила Теноктрис, жестикулируя.

– «О словах или статуях?» – задумался Гаррик. Кариатиды улыбались; можно было подумать, что улыбались насмешливо. Вслух он сказал: – Возможно, это какой-то код?

–  Возможно, – ответила Теноктрис, но ее тон означал «Нет». Она перевела взгляд с одной статуи на другую, затем продолжила: – Но я думаю... Она отступила назад, жестом приглашая Гаррика следовать за ней, что он и сделал. Она поклонилась каждой статуе по очереди, затем сказала: – Госпожи, пожалуйста, помогите нам в нашем деле.

С гортанным смехом, который, несомненно, отдавал золотом, кариатиды закрыли свои свитки, и вышли из-под ригеля. Жесткая мраморная балка осталась на месте, удерживаемая на месте крышей, опирающейся на стены.

– О, это приятное ощущение, не так ли, Каликста? – сказала одна из них, и исполнила сложный танцевальный па на носочках, а затем сделала пируэт в сторону.

Подняв руку, она сняла бантик, и ее волосы завихрились, когда она двигалась. Ее туника по-прежнему была золотистой, но переливалась, как прозрачный шелк. – Мне не хватало травы между пальцами ног, Лалаж, – сказала Каликста, исполняя тот же танец в зеркальном отражении. Ее распущенные волосы были заметно длиннее, чем у партнерши. Они нимфы? Они, конечно, больше не были статуями – в одной руке они держали серебряную ленту, а в другой – закрытый свиток. – Но я знала, что дождусь.

Теноктрис ждала, скрестив руки на груди. Гаррик стоял рядом с ней. Он с иронией заметил, что стоит прямее, чем обычно, и втянул живот. У нимф была золотистая кожа и глаза, но они были очень привлекательными женщинами.

– Пойдем, Лалаж, – сказала Каликста после последнего изящного кружения. Она переложила свиток в ту же руку, что и лента, чтобы коснуться запястья своей партнерши. – В конце концов, наши посетители попросили нас о помощи. Лалаж и Каликста подошли к Гаррику и Теноктрис. – Чем мы можем помочь вам, друзья? – спросили они чистыми, мелодичными голосами.

– Наши враги... – начала Теноктрис. – Враги жизни открыли Врата Слоновой Кости. Они вызывают духов мертвых, чтобы оживить тела монстров, которых они создают. Мы пришли сюда, чтобы попросить Лорда Манна закрыть врата.

– Он не будет слушать вас, леди, – ответила Каликста. – Только не женщину.

– Он не послушает ни одну женщину, – согласилась Лалаж. – Не важно, чем бы ему ни угрожали.

– С вашей помощью я его подниму, – твердо сказала Теноктрис. – И тогда мы посмотрим, кому он будет подчиняться.

Лалаж снова издала свой низкий смешок и протянула Теноктрис ленточку. – Тогда наденьте это ему на правую руку, – сказала она. – И разбудите его.

– А эту на левую, – сказала Каликста, протягивая и свою ленточку. – Посмотрим, что будет.

Теноктрис поклонилась нимфам и вошла в храм в сопровождении Гаррика.

Златокудрые женщины перешептывались, а король Карус, по мнению Гаррика, наблюдал за ними с ухмылкой, которая была у него на лице во время битв.

***

– Лайана! – крикнул Кэшел. – Мэм, где вы?

– Вдалеке послышалось: – Ууу! Ууу! Ууу!  Кэшел не думал, что это как-то связано с отсутствием Лайаны, но все равно посмотрел в ту сторону, в темноту. – Лайана! – позвал он. Держа перед собой посох, Кэшел продирался сквозь заросли растений, чьи мечеобразные листья торчали из общего центра. Он не думал, что это трава, хотя, возможно, так оно и было. Края листьев были светлыми на фоне темной сердцевины; он предположил, что они желтые или зеленые, но при лунном свете не мог сказать наверняка.

Он остановился и осмотрелся. Он не успел отойти далеко от ямы, которую вырыл для Расиль, но лес уже был другим. Здесь вместо деревьев со стволами, похожими на змей, были стволы, покрытые чешуйчатой корой на высоту по пояс, на которой красовались цветочные головки шириной в ладонь. Некоторые лепестки были темнее других, но он опять не мог определить их настоящий цвет.

– Лайана? – позвал Кэшел еще раз, но без результата, и повернулся, чтобы вернуться к Расиль. Сам он не боялся заблудиться – он никогда не терялся на улице, даже когда деревья были такими странными, а звезды – такими, каких он никогда раньше не видел. Он потерял Лайану, потому что некоторое время не обращал на нее внимания. Но он нес ответственность и за Расиль, и ему лучше вернуться к ней, пока не случилось что-нибудь еще.

Зашелестела листва и Кэшел вскинул посох, чтобы ударить им, как тараном, но прежде тихо произнес: – Расиль?

– Да, Кэшел, – ответила волшебница, проскальзывая между растущими листьями, вместо того чтобы продираться сквозь них, как он только что делал. – Я позволила элементалям получить жертву.

Кэшел поморщился. – Простите, мэм, – сказал он. – Мне не следовало убегать так, как я это сделал. Я... Он допустил одну ошибку, а потом, вслед за ней, еще одну. Теперь он ничего не мог поделать, кроме как продолжать и попытаться все исправить в свое время. – Мэм? – обратился он. – Может, нам стоит вернуться и привести еще одну козу?