Текст книги "Возвращение Богов"

Автор книги: Дэвид Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Крысы были размером с низкорослых людей и на них были бронзовые шапочки и нагрудники. Они прекратили то, что делали, и выхватили короткие мечи, затем побежали вперед, чтобы встретить атаку. Ближайшее скопление людей-крыс находилось всего в двух фарлонгах к югу от яблонь, через которые проезжала кавалерия. Они были прямо перед отрядом лейтенанта Моннера, но подразделение Сандраккана в дальнем правом конце линии атаки приближалось, чтобы перехватить добычу.

Лорд Уолдрон привстал на стременах, выкрикивая оскорбления в адрес копейщиков, а король Карус в пылу ярости выхватил меч из ножен Гаррика, прежде чем разум смог его удержать. Казалось, никто этого не заметил. Гаррик слабо усмехнулся. Обнажать меч, наблюдая за ходом сражения, было не из тех вещей, которые вызывали комментарии.

Моннер был справа от своего отряда и немного впереди своих людей. Он держал меч вертикально, готовый рубануть крыс, но надеялся, что его конь сам найдет дорогу, когда он рявкнул на копьеносцев, окружавших его. Лошадь внезапно уперлась копытами в скошенный дерн. Моннер перелетел через голову – никто на его месте не смог бы удержаться. Лошадь остановилась так резко, словно налетела на каменную стену, а затем чуть не перевернулась через своего всадника. Другие скакуны тоже взбесились, бросаясь наутек и взбрыкивая. Пара сандракканских меринов столкнулась, когда они повернулись друг к другу, в то время как оба пытались убежать обратно в гору; один уже сбросил своего седока.

Радостно вереща, крысы – их было шесть или восемь – бросились в этот внезапный хаос. Они бежали на задних лапах, но то, как они наклонялись вперед, наводило на мысль, что они вот-вот опустятся на все четыре. Их мечи были короткими, с широкими лезвиями и почти квадратными концами. Несколько всадников спешились или поднялись на ноги после того, как их сбросили лошади. Они приготовились встретить приближающихся крыс, но ритм битвы перешел к зверолюдям.

Кобыла встала на дыбы, затем бросилась вперед; ее всаднику удалось приземлиться на ноги, хотя мгновением позже инерция швырнула его лицом вниз. Освободившись от своей ноши, кобыла бросилась на людей-крыс, ржа и брыкаясь всеми четырьмя копытами. Крыса упала с размозженным черепом, а другая отлетела с вмятиной посередине нагрудника. Выжившие крысы набросились на лошадь, одна из них прочертила кровавую полосу вдоль ребер кобылы. Седло скатилось с ее спины, когда была перерезана подпруга. Она взвизгнула и изогнулась назад, чтобы вцепиться крысе в морду своими крепкими зубами. Резким движением головы она отправила крысу в полет. Ее конечности судорожно задергались, а голова свесилась со сломанной шеи.

Крысы и спешившиеся кавалеристы сошлись в лязгающей рукопашной схватке. Один человек упал, но благодаря неистовой атаке кобылы оставшиеся люди-крысы были легко уничтожены. Истекая кровью от дюжины ударов и порезов, этот конь продолжал топтаться и поворачиваться на том, что когда-то было опасным врагом.

– Пусть Сестра во Христе высосет мой костный мозг! – в яростном изумлении воскликнул Аттапер. – Что происходит? Это волшебство! Они околдовывают лошадей!

Первая стычка стала образцом для последующих. Каждый раз, когда кавалеристы нападали на крыс, их лошади выходили из-под контроля – либо впадали в панику, либо – в нескольких случаях – сами нападали на людей-крыс с пеной у рта. Как правило, спешившаяся кавалерия была в состоянии защищаться, пока до них не добиралась пехота, но иногда крысы зарубали всадника, который был оглушен  неожиданным поворотом событий.

– Это не волшебство! – заявил Карус. Лицо призрака было желтоватым от холодного гнева. – Это из-за запаха! Вонь животных выводит лошадей из себя. Я видел это с верблюдами, и то же самое с этими кровожадными крысами!

В лесу не было ветра. Порывистый западный ветер дул с этой стороны хребта, принося не только пронзительную болтовню людей-крыс, но и их зловонный запах. Конь Гаррика шарахнулся в сторону. Карус рефлекторно прижал колени к лошадиному боку и яростно дернул поводья, когда конь попытался развернуться вправо. Кровавые Орлы вокруг него были в таком же затруднительном положении.

Аттапер и некоторые другие были всадниками по рождению или по образованию, но половина отряда была из пехотных полков и ездила верхом благодаря целеустремленности. Этого оказалось недостаточно, когда их лошади начали делать пируэты и взбрыкивать.

Лошадь Гаррика издала звук, который больше походил на крик, чем на ржание. Она выставила голову вперед, как таран, несмотря на то, что Гаррик пытался натянуть поводья. Они помчались вниз по склону с внезапностью бросившегося орла.

Дузи! Этот мерин – один из немногих, кого запах привел в убийственную ярость, а не в панику.

– Прыгайте, ваше высочество! – крикнул Аттапер. – Сестра во Христе, забери эту лошадь! Прыгайте! Что-то из этого воздействия, должно быть, было направлено против его собственной лошади, хотя, вероятно, он был не более доволен и лошадью Гаррика…

Клокочущий смех призрака Короля Каруса был заразителен. Гаррик тоже захохотал, мчась навстречу людям-крысам. Карус выбрал лошадь, которая хотела сражаться. Почему это должно удивить любого, кто его знал? Высокий мерин галопом промчался сквозь скопления копейщиков и спешившейся кавалерии. Какое-то сражение все еще продолжалось, но конь, очевидно, не считал, что оно стоит его внимания.

Вместо этого он мчался прямо, примерно, к двадцати…

– К двадцати двум, – поправил Карус.

… к двадцати двум крысам, которые объединились из небольших групп, и продвигались вверх по склону дугой. Но Гаррик был слишком занят, чтобы бояться. О, это была катастрофа, без сомнения, но у него не было времени беспокоиться, пока все не закончится – и, вероятно, не будет и потом. Он не мог спрыгнуть со скачущей лошади с обнаженным мечом в руке. Аттапер понял бы это, если бы подумал, а не среагировал. Гаррик также не мог вложить меч в ножны: в этих условиях даже мастерство Каруса не могло гарантировать, что острие попадет в устье ножен, а не в плоть его бедра.

Конечно, Гаррик мог бы отшвырнуть меч перед прыжком и воспользоваться своими шансами на то, что ему удастся убежать в гору безоружным, пока люди-крысы будут преследовать его. Он не думал, что выберет такой вариант в этой жизни – да и Карус не выберет его через тысячу лет. С таким же успехом он мог бы рассмеяться.

Мерин бросился в центр шеренги людей-крыс. В храбрости крыс можно было не сомневаться: та, которую лошадь отметила как свою цель, уверенно стояла. Ее меч был поднят, а маленький круглый щит выдвинут вперед, хотя никто и представить себе не мог, что она сможет выдержать удар лошади весом в сто стоунов, плюс всадник.

Они столкнулись. Мерин развернулся. Гаррик ухватился левой рукой за луку седла и рубанул правой по человеку-крысе. Его меч рассек шлем крысы, и вошел в узкий череп, но зверь глубоко вонзил свой меч в бок лошади, прежде чем отпрянуть. Крыса ударила слева, рассекая заднюю часть бедра Гаррика. Время, чтобы задуматься о том, насколько это плохо, будет позже.

Визжащая лошадь встала на дыбы, лягаясь обеими передними ногами. Гаррик перекинул левую ногу через седло и соскользнул на землю через кровоточащую правую ляжку мерина. На него надвигались четверо людей-крыс. Он пронзил горло первой, прорезав маленький щит, который она попыталась выставить. Спасибо Богоматери за этот меч! Или, лучше, Желтому Королю. Остальные три схватили бы его, но мерин, продолжая поворачиваться, придавил их, окатив потоками крови из глубокого пореза на шее. Гаррик выхватил кинжал левой рукой и повернулся налево, чтобы встретить людей-крыс, приближающихся с той стороны.

Теперь его разум полностью контролировал Карус. Не было ни времени, ни необходимости, ни в чем, кроме рефлексов, а древний воин отточил свои рефлексы в сотнях сражений, подобных этому. Пять или шесть людей-крыс, извиваясь, приближались к нему, мешая друг другу. Их щиты были плетеными, с тонкой бронзовой облицовкой. Гаррик вонзил меч в центр ближайшего, глубоко в предплечье крысы, державшей его, и взмахнул мечом в сторону, чтобы отбросить визжащее существо на путь его собратьев. Неестественно острое лезвие со скрежетом вырвалось, но один из людей-крыс перемахнул через образовавшуюся кучу и ударил его по голове. Он вовремя поднял кинжал, чтобы отразить удар, но крыса врезалась в него.

Гаррик отступил назад левой ногой, споткнулся о мохнатый труп и упал под нападавшим. Зверь ударил его своим щитом, отчего у него онемела левая рука. Он развернул меч и ударил рукоятью по ребрам зверя, услышав, как хрустнула кость, но крыса попыталась ударить его снова. Гаррик оттолкнул крысу. Она весила не больше восьмидесяти фунтов, но Дузи! она была сильной. Еще три твари придвинулись ближе, а Гаррик все еще лежал на спине. Он пнул крысу в пах.

Они были сложены не как люди, и в любом случае эта была самкой, но его нога лишь на мгновение отбросила существо. Две другие…

Полдюжины дротиков просвистели над головой. Крыса отбила один своим щитом, но другой попал ей в живот под нижним краем нагрудника. Снаряды пронзили стоящую крысу насквозь через глаз и плечо, в то время как самку, которую ударил Гаррик, пронзило от колена до тазовой кости. Этот последний дротик задел носок поднятого ботинка Гаррика и с таким же успехом мог оторвать палец ноги. Палец ноги был бы дешевой платой за оставшуюся часть залпа.

– Йо-ха! – пронзительно закричал стрелок, двигающийся с поднятым топором. Самка с дротиком в ноге ударила его. Стрелок заблокировал ее меч оставшимся дротиком и вонзил свой топор в череп крысы сбоку. Она потеряла свой шлем, но тонкая бронза все равно бы ей не помогла. Пока она корчилась в предсмертных судорогах, другие стрелки кололи или кромсали тела людей-крыс, которые все еще дрожали.

– Спасибо, что заманил их на нас, приятель, – сказал первый стрелок, появившийся на месте схватки. Он воткнул острие своего копья в дерн и помог Гаррику подняться левой рукой. – Мохнатые ублюдки слишком быстры, и их трудно поразить, когда они внимательны.

– Да, – отозвался другой жизнерадостный стрелок. – Я всегда знал, что кавалерия  может быть на что-то годна. Одолженный Гарриком конь лежал в куче мохнатых тел. Мерин умер, вцепившись зубами в плечо человека-крысы. В предсмертных муках он чуть не откусил существу руку.

– Этому коню следовало бы поставить памятник, – сказал Карус. – За доблестное поведение в бою.

– «Не думаю, что Аттапер согласился бы», – подумал Гаррик.

Стрелок, прикончивший самку крысы, начисто вытер свой топор и повернулся к Гаррику. – Тебе следовало бы осмотреть раненную ногу, приятель, – сказал он.

– Эй, если бы была задета артерия, он бы так не стоял, верно? – отозвался его приятель. Он опустился на колени и приподнял подол туники Гаррика. – И все же, дай-ка мне взглянуть на рану.

– Вы, чертовы дураки! – проревел Аттапер. – Это же ваш принц!

– Черт меня побери, если это не так! – отозвался солдат, засовывая топор за пояс.

– Да, милорд, – сказал Гаррик, поворачиваясь с улыбкой. Ему следовало бы вытереть свой меч, прежде чем вложить его в ножны, но, судя по тому, как мерин разбрызгивал кровь, ни у кого из этой группы крыс не было достаточно чистой шерсти для его длинного клинка. – И они спасли мне жизнь, не хочу заострять на этом внимание. И он ухмыльнулся стрелкам. – Даже если они и думали, что я был просто очередной кавалерийской отрыжкой.

– Извините, если что, ах... – промолвил стоящий стрелок. – Некоторые из этих дротиков пролетели совсем близко.

– Не так близко, как могли бы подойти крысы, если бы тебя не было рядом, – ответил Гаррик. Другой стрелок встал. – Я думаю, с вашей ногой все будет в порядке, п-п, принц, – сказал он. – Но хирург захочет зашить ее, когда вы вернетесь в лагерь.

– Да, черт возьми, он это сделает, – прорычал Аттапер. Он тяжело дышал и раскраснелся после пробежки добрых полмили, очевидно, ожидая худшего результата, чем тот, который он обнаружил, когда добрался до своего принца. – И мы отправим вас туда, как только кто-нибудь притащит сюда лошадь для вас, ваше высочество.

Гаррик посмотрел на долину. Пленники  исчезли вместе со своими охранниками, и единственными видимыми людьми-крысами были сотни мохнатых трупов. – Хорошо, мы возвращаемся, – сказал он. Как бы ему это ни было ненавистно, он вынужден был согласиться с холодной логикой короля Каруса: он не мог преследовать пленников с теми войсками, которые у него были в наличии. Кавалерия была явно бесполезна, и стрелки тоже понесли потери. Если бы за поворотом спряталась тысяча людей-крыс, они бы перебили всех своих преследователей. Он посмотрел на бойню, кровавую, вонючую бойню вокруг себя.

– Что ж, – сказал Карус. – Я бы не назвал это победой, но я рад, что узнал об этом до того, как мы попробовали бы кавалерийскую атаку в крупном сражении. Потому что, скорее всего, мы бы сами возглавили ее. Верно, парень?

– Верно.

Глава 10

Пока Шарина была на совещаниях, ей приходилось иметь дело только с другими членами совета. Однако в промежутках, когда она двигалась по залам и переходам, ей приходилось проталкиваться сквозь толпу клерков, придворных и просителей. Здесь все было по-другому. Она уходила со своей последней встречи на сегодня – по поводу ремонта дорог, который был абсолютно необходим, но привел бы либо к огромной финансовой утечке, либо к политической катастрофе, если бы использовался принудительный труд. Она надеялась перекусить в своем номере перед сном, так как устала и проголодалась уже к полудню, больше, чем когда-либо.

– Ваше высочество, что насчет проекта канала/новых казарм/должности для моего племянника? Она прошествовала мимо вопрошающих людей в окружении Кровавых Орлов. Ее сопровождающие следили за тем, чтобы никто не прикасался к Принцессе Шарине, но они не могли заглушить голоса, пока просто не уберут всех с ее пути дубинками.

История гласит, что такие тираны, как Сенешаль Хоули и Король Морайл Одноглазый, поступали именно так.

Шарина вздохнула. Реальность того, что она была принцессой, дала ей иную, и в целом самую положительную оценку людей, которых она, как ученый, считала грубиянами. Обычно за дверью, в которую она входила в очередной раз, собиралась плотная толпа. Так было и на этот раз, но все ожидающие, кроме одного, были подтянутыми, очень крепкими на вид мужчинами в одинаковых аккуратных туниках и с одинаковыми мрачными выражениями лиц. Исключением был Мастер Дайзарт.

Его агенты разошлись, когда прибыли Кровавые Орлы; они были здесь не для того, чтобы сражаться, а просто для того, чтобы удерживать лучшее место и держать всех остальных на некотором расстоянии от своего начальника, пока он разговаривает с принцессой.

– Ваше высочество, не могли бы вы подписать это сегодня вечером…? – обратился начальник шпионской службы, размахивая пачкой документов. Шарина сомневалась, что во дворце был кто-нибудь, кто не знал бы, что Дайзарт был заместителем Леди Лайаны, но бесцветный человечек продолжал притворяться старшим клерком в канцелярии.

– Да, конечно, – ответила Шарина, едва удержавшись от очередного вздоха. Секретная разведка была частью ее нынешних обязанностей, но опыт уже научил ее, что детали дорожного строительства, вероятно, будут более интересными. – Мы можем заняться этим внутри, Мастер Дайзарт. И Шарина сама открыла дверь.

Берн сидел на столе, в холле, пока Диора кормила его ломтиком черствого хлеба. Крыса вполне могла прокормиться сама, но Шарина заметила, что горничной было спокойнее думать о Берне, как об умном домашнем животном, а не о том, кем он был на самом деле. Шарина усмехнулась. Что бы это ни было, конечно, но Берн, безусловно, был больше, чем умным домашним животным.

– О, вы так поздно, ваше высочество, – сказала Диора, поворачиваясь, чтобы поприветствовать Шарину.

– Что-о! – и Дайзарт плотно закрыл за собой дверь, затем задвинул засовы. Диора сначала не поняла, что ее хозяйка была не одна, когда поприветствовала ее с тем, что многие сочли бы возмутительной грубостью со стороны горничной. Она была явно смущена.

– Мне нужно обсудить кое-что с Мастером Дайзартом, – небрежно сказала Шарина. – Приготовь мою ночную рубашку, Диора. И закрой за собой дверь, пожалуйста.

Спальня, конечно, была уже приготовлена, но это был тихий предлог, чтобы избежать неловкости с начальником шпионской службы. Дайзарт, вероятно, был шокирован дружескими отношениями Шарины с ее горничной, но вероятность того, что он поговорит с другой живой душой, была меньше, чем у охотников и оленей, нарисованных на стене. С другой стороны, Дайзарт отказался бы говорить в присутствии Диоры, как бы Шарина ни говорила, что доверяет горничной. Возможно, он был прав.

Берн спрыгнул со стола и подошел к ним. – Я поднимаюсь, – предупредил он, затем запрыгнул на пояс Шарины, чтобы опереться, и, наконец, на ее плечо. – За весь день в номере не было ни одного скорпиона, – сказал он непринужденным голосом. – Я не уверен, сдаются ли они или просто планируют что-то более тонкое... но, по крайней мере, сейчас, я думаю, у нас есть уединение.

Дайзарт подождал, наблюдая за Диорой, пока дверь спальни с глухим стуком не закрылась. Он скорчил гримасу – то ли горничной, то ли крысе, чего Шарина не могла понять – и сказал: – Мы собираемся совершить набег на собрание поклонников Скорпиона в полночь, ваше высочество. Мы будем использовать людей из моего собственного отдела и роту солдат в гражданской одежде. Вы говорили, что хотите быть в курсе дел, так что... Он пожал плечами. – И я пришел сказать вам.

Слуга, наблюдавший за водяными часами на площади перед дворцом, отбил время молотком и колокольчиком. До полуночи оставалось полчаса, то есть, времени было вполне достаточно.

– Хорошо, – сказала Шарина. – Мастер Дайзарт, отправьте посыльного к капитану Аскору и передайте ему, чтобы он немедленно явился ко мне. Он должен быть без снаряжения и в синем плаще, прикрывающем его меч.

– Ваше высочество, – обеспокоенно отозвался Дайзарт, – Лорд Тадаи уже обеспечил солдат. Я не думаю, что добавление Кровавых Орлов целесообразно.

– Я не буду добавлять Кровавых Орлов, – сказала Шарина, теребя шнурки. – Я... У нее ничего не получалось! Ей нужна была помощь. – Диора, иди сюда, помоги мне! – позвала она. – И принеси нож из Пьюла!

– Ваше высочество? – почти промямлил Дайзарт, его глаза расширились.

– Я иду с вами, Мастер Дайзарт, – решительно сказала Шарина. – И хотя капитану Аскору это не понравится, по крайней мере, в присутствии заместителя Лорда Аттапера мне не придется тайком выбираться из этой комнаты, чтобы помешать всему караульному отделению, отправиться вместе со мной в их полном снаряжении!

***

Гаррик стоял за грубой изгородью из хвороста, наблюдая, как Теноктрис осматривала мертвого человека-крысу, которого принесли в лагерь. Изгородь позволяла солдатам не смотреть на волшебство, если оно вызывало у них дискомфорт, как это было почти со всеми непрофессионалами. Солдаты привязали труп к копью, которое несли, меняясь парами. Лорд Уолдрон думал, что найдется, по крайней мере, одна лошадь, которой будет безразличен запах крыс, но, очевидно, он ошибался.

Мастер Айнбор, который усмехнулся, услышав, что к нему обращаются «Мастер», предложил, чтобы его люди взяли с собой одну из убитых ими крыс. Он явно подшучивал над Уолдроном, но Гаррик – и Уолдрон, судя по его кислому кивку, – решили, что Айнбор имеет на это право. Его стрелки спасли жизни десяткам кавалеристов, не говоря уже о жизни Принца Гаррика.

– Мы могли бы пробиться с боем, парень, – пробормотал Карус.

– «Точно, так же, как ты доплыл до берега, когда волшебник потопил твой флот тысячу лет назад», – подумал Гаррик. – «Нет, мне совершенно ясно, почему я здесь стою, и это не потому, что у меня сильная рука с мечом». Как бы то ни было, левое бедро Гаррика пульсировало, будто его укусил слепень. Мастер Дакиано, хирург Кровавых Орлов, зашил края раны, а затем наложил на нее припарку из листьев салата, которая должна была заглушить боль. Возможно, это было правдой, но если так, то без лекарства было бы очень неудобно.

Теноктрис сказала, что сделает что-нибудь для него, как только у нее появится возможность. Прямо сейчас и она, и Гаррик думали, что первоочередной задачей было узнать как можно больше о крысиной армии Паломира.

– Это странно, – сказал Гаррик. – Крыса не такая большая, какой была при жизни. Как любая из них. Может ли она так уменьшиться, Теноктрис?

Вместо ответа Теноктрис пробормотала заклинание, из которого Гаррик уловил лишь несколько обрывков: – ... сетри саба... Голубой свет заискрился над трупом и по краям пятиугольника, который волшебница начертила на земле кукурузной мукой. На мгновение волшебный свет нарисовал изображение человека-крысу таким, каким он был, когда копье пронзило ему горло: в полтора раза выше нынешней фигуры и в несколько раз массивнее.

– Да, это... так, – пробормотал Гаррик. Изображение стало другим, вместо того чтобы измениться. Сверкающая лазурная оболочка молодого человека с крупными костями и отсутствующим выражением лица вздулась вокруг мохнатого трупа. Он выглядел обычным батраком с фермы или простым солдатом. Гаррик никогда не встречался с ним, но он встречал таких людей тысячу раз. Облако света растворилось в воздухе. Гаррик обнаружил, что моргает, отгоняя оранжевые остаточные изображения: голубое мерцание было ярче, чем он предполагал, пока оно не исчезло.

Теноктрис выпрямилась и повернулась к нему лицом. Заклинание, которое она наложила, не истощило ее полностью, как это случилось бы с Теноктрис, которую Гаррик встретил впервые: старую женщину с большой мудростью, но ограниченной силой. Тем не менее, напряженность в уголках ее глаз намекала на то, что то, что она только что сделала, потребовало усилий даже для демона, которого ее воля заключала внутри нее. – Они точно не уменьшаются, – сказала она. Усталость была очевидна и в ее голосе, хотя он набирал силу с каждым слогом. – Они возвращаются к тому, кем были до обряда, который превратил их в воинов.

– Вы имеете в виду заклинание? – спросил Гаррик. – Волшебник заколдовал обычных крыс и сделал их размером с человека?

–  Не волшебник, – ответила Теноктрис. – И не священник, за исключением того, что как священник, он призвал Бога. Это был Бог Франка, который превратил крыс в людей-крыс, Гаррик. Очень злой Бог.

– Ах, – выдохнул Гаррик. Он начал говорить дальше, затем проглотил слова.

– Конечно, мы можем сразиться и с Богом, парень, – сказал призрак, отвечая на невысказанный вопрос. Карус улыбнулся с мрачной беззаботностью. – Я не вижу никакого способа, которым мы могли бы победить, но это не мешает нам попытаться.

Гаррик снова посмотрел на труп; он стал еще меньше. Судя по тому, как он вонял, лишняя масса выделялась в виде ядовитых газов. Гаррик поморщился и сказал: – Теноктрис, он вам еще нужен? Потому что, если вы не...?

– Что? – спросила она, оглядываясь через плечо с критическим выражением лица. – О, да, можно похоронить его. И на данный момент у меня больше нет заклинаний, так что, полагаю, мы можем выйти наружу, – она кивнула на занавес из кустарника.

Гаррика поразило, что Теноктрис, хотя и родилась в аристократической семье, почти не обращала внимания на свое окружение, за исключением тех случаев, когда оно имело отношение к чему-то, чего она хотела достичь. Крестьянин мог бы не обращать внимания на вонь, потому что привык к худшему; Теноктрис просто не обратила внимания на то, что труп вонял.

Изгородь изгибалась, как раковина улитки, Гаррик вышел из укрытия и сказал своему помощнику: – Лердейн, прикажи отряду сжечь мертвечину за пределами лагеря. Они могут использовать это для топлива, – и он похлопал по забору, который им больше не был нужен.

Лагерь был переполнен, и хотя санитарные условия были соблюдены настолько, насколько это было возможно – по приказу Каруса, устами Гаррика отхожие места были вырыты еще до строительства личных убежищ, – это была вытоптанная, бесплодная пустошь. Было бы намного хуже, если бы шел дождь.

– Солдат живет в пыли или грязи, – сказал Карус. – Если только зима не особенно холодная и нет льда. Даже тогда внутри палаток и вокруг костров грязь. Если у солдат, вообще, есть палатка и костер для приготовления пищи.

Гаррик рассмеялся и сказал вслух: – Кто бы тогда стал солдатом, а? Теноктрис посмотрела на него. – Действительно, кто? – спросила она. – Но почему ты упомянул об этом сейчас?

– Потому что... – начал Гаррик, отвечая как на риторический вопрос, так и на реальный. – Солдату говорят, куда идти и с кем сражаться. Ему не нужно ни о чем думать, поэтому он не несет ответственности за результат. Даже если его убьют, он не несет за это ответственности. В то время как... Он посмотрел в глаза волшебнице. – ... Я несу ответственность за разгром империи, которая превращает крыс в солдат. И я знаю, как быстро размножаются крысы.

– Ваше высочество, можно вас на минутку, – обратился Лорд Эйсер, недавно назначенный командиром Орнифальского кавалерийского полка. В его тоне не было ни малейшего сомнения. – Провизия...

– Мастер Эйсер! – отозвался Гаррик. Он был зол и разочарован сложившейся ситуацией. Вероятно, было хорошо, что этот молодой щеголь давал законный выход его чувствам, хотя Гаррик не стал бы раскрывать их… Король Карус рассмеялся при этой мысли. – … взмахом меча, как известно, делал его предок. – Я на совещании с Леди Теноктрис, от которой зависит выживание человечества. Явитесь, пожалуйста, к Лорду Уолдрону и сообщите ему, что с этого момента вы переводитесь в пехотный полк в Панде!

У Эйсера отвисла челюсть. Другие помощники, ожидавшие возможности поговорить с принцем, когда он освободится, сдерживали смех – или не сдерживали, как в случае с Лордом Лердейном, крепким юношей и сыном графа Блейза. Если Эйсер хотел дуэли, Лердейн был как раз тем парнем, который мог бы устроить ему ее. Эйсер побледнел и, спотыкаясь, побрел прочь. Он бы споткнулся о веревку от палатки, если бы другой офицер не помог ему обойти ее.

– Хотя, это было чересчур, – пробормотал Гаррик. Теноктрис пожала плечами. – Моя мать всегда говорила мне, что высокое происхождение не освобождает от элементарной вежливости, – сказала она. – Я склонна согласиться с ней, хотя это не то, о чем я сильно беспокоюсь. Она хмыкнула и продолжила: – Вы правы в том, что мы не можем решить проблему, помешав Паломиру искать крыс. Однако это только один аспект происходящего. Крысы обеспечивают физическое ядро, вокруг которого жрец и его Бог могут сформировать воина. Ему также нужны человеческие души, чтобы оживить формы. В противном случае они все еще были бы крысами – крупными, но не более опасными или дисциплинированными, чем многие волки.

– Мы слышали, что жрецы приносят в жертву всех, кого они ловят, – сказал Гаррик. Его губы шевелились, будто он сосал лимон. – Тогда почему? Чтобы создать армию крыс? Они стояли в центре лагеря, недалеко от штабной палатки. Место было настолько уединенным – и удобным – насколько это вообще возможно. Охранники держали всех остальных вне пределов слышимости, чего не могли бы сделать брезентовые стены палатки. Неважно, подслушивал ли их кто-нибудь…

– Не в том смысле, который вы имеете в виду, – отозвалась Теноктрис. – Кровавое жертвоприношение увеличивает способность Франки влиять на события в реальном мире, но сами души – это души мертвых. Она усмехнулась. Теноктрис всегда отличалась яркой улыбкой и причудливым чувством юмора. – Невинно погибшие, я полагаю, вы могли бы сказать, – добавила она. – Хотя я не знаю, что какой-либо человек полностью невиновен. Во всяком случае, мертвые не были поклонниками Франки и Его братьев и сестер. Она кивнула туда, где они только что были.

Лорд Лердейн наблюдал, как к главным воротам несут останки человека-крысы на подстилке из кустарника, которая скрывала его.

– Видите ли, это не крысы, которые только обеспечивают физическую форму, являются поклонниками Франки, – заключила она.

Гаррик кивнул. – Хорошо, – сказал он. – Я понимаю ситуацию. Что мы можем сделать, чтобы изменить это?

– Мы должны помешать священнику, стоящему за этим, – сказала Теноктрис, – от вытаскивания душ из Подземного Мира. Нам нужно закрыть Врата Слоновой Кости. И для этого потребуется очень специфический герой.

Гаррик слегка приподнял свой меч и отпустил его назад, неосознанно проверяя, не застрянет ли он в ножнах, если ему понадобится быстро выхватить его. – Ну, я не уверен, что я достаточно специфичен, – сказал он, – но я попробую.

Волшебница весело рассмеялась, заставив тех, кто ждал за линией Кровавых Орлов, с нетерпением поднять глаза. – Гаррик, во многих отношениях вы идеально подошли бы для этой задачи, – ответила она. – Однако вам не хватает одного необходимого атрибута: вы не мертвы. Следовательно, покойный Лорд Манн – лучший выбор.

– Я, э-э... – промолвил Гаррик. – Могу ли я помочь вам связаться с Лордом Манном?

– Если вы имеете в виду – «помочь  добраться до места, где покоится тело Лорда Манна», – отозвалась Теноктрис, – то нет, я сама доставлю нас туда. Но Лорд Манн не примет приказов от женщины, даже от женщины, которая является волшебницей… Она улыбнулась, но суровость выражения ее лица была очень необычной для Теноктрис. – … и у которой есть сила погрузить его душу в глубочайший Ад. Конечно, если бы у Лорда Манна не было такой сильной, э-э, воли, от него не было бы никакой пользы для нас. Для этого потребуется присутствие короля-воина.

Гаррик ухмыльнулся и потянулся. – Тогда отведите меня к нему, миледи, – заявил он.

Теноктрис кивнула. – В миле отсюда есть священная роща, – сказала она. – Она концентрирует нужное количество энергии. Мы пойдем прямо сейчас, если вы готовы.

– Лорд Аттапер! – позвал Гаррик. – Леди Теноктрис и я немедленно покидаем лагерь, и я подозреваю, что вы захотите, чтобы у нас был эскорт.

***

– «Даже Чалкус не смог бы взобраться по гладкой каменной стене и отодвинуть этот камень», – подумала Илна, глядя на потолок пещеры. Там была сплошная тьма; только память подсказала ей, где может быть отверстие. – «Но я бы хотела, чтобы он был здесь». Она опустила глаза туда, где, вероятно, был Усун, хотя не могла его видеть. – Меня зовут Илна ос-Кенсет, – сказала она. – Волшебница по имени Бринчиза спустила меня в эту пещеру, чтобы я принесла шкатулку, в которой ты был. Она оставила меня здесь, когда я не захотела отправить шкатулку наверх раньше себя. Она фыркнула и добавила: – Очевидно, она бы все равно меня бросила. Что ж, теперь у меня есть компания. Кроме ушедшего упыря.