Текст книги "Возвращение Богов"

Автор книги: Дэвид Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Кэшел переступил с ноги на ногу, занося посох горизонтальным ударом, нацеленным в голову жабы, но она исчезла. Демон шлепнулся на землю, пустой, как лопнувший мочевой пузырь. Из отверстия у основания туловища, куда вошел язык, сочилось что-то похожее на жидкое красное желе. Кэшел шагнул вперед, чтобы оправиться от удара. Его нога задела труп демона; он зашуршал; его кожа стала бледно-серой с желтым подслоем.

– Позади тебя! – крикнула Расиль. Он развернулся, взмахнув правой рукой и ударив посохом, как тараном. Когда он начал наносить удар, не было ничего, кроме волшебницы, стоящей на расстоянии, и Лайаны рядом с ней, но жаба появилась долей секунды позже – и исчезла, как и прежде, не тронутая железным наконечником. На этот раз она издала «Уфф!» испуганного гнева.

– Справа! – крикнула Расиль. Кэшел повернулся, вращаясь на носке правой ноги. Он взмахнул посохом левой рукой, делая шаг навстречу. Жаба стояла/не стояла/стояла/не стояла перед ним, выпученные глаза сверкали ненавистью. Подкованный железом посох просвистел там, где только что была ее голова.

– Опять справа! Это было неловко, но не следует ожидать, что другой парень в драке будет делать то, что облегчит тебе задачу. Кэшел снова ударил посохом, не совсем уверенно, но к этому времени он уже понял, что жаба не задерживается на месте достаточно долго, чтобы воспользоваться его потерей равновесия.

Существо уворачивалось от посоха, но у него не было времени подумать об этом. Как только его глаза улавливали движение, существо исчезало. Как и в этот раз. Размер жабы был, ну, в общем-то, фактором – и с самого начала Кэшел не особо беспокоился о драке – но жаба явно не хотела использовать свой объем и, вероятно, силу. Ее пятнистая масса возникла из ничего, а затем исчезла в мгновение ока, отчего она больше походила на облако, чем на врага.

Так думать было опасно, поэтому Кэшел убедился, что доводит каждый удар до конца. Последний поворот означал, что он снова оказался лицом к стене каньона, желто-красному песчанику с поверхностью, которая притворялась крошащейся. Труп, просто шкура, мертвого демона был прижат к скале, куда он, должно быть, не заметив, отбросил ее. Или, может быть, это сделала жаба? Касается ли она земли, когда мелькает в воздухе?

– Позади тебя! Кэшел развернулся на левой ноге; это означало, что дуга была на волосок длиннее, но это помогло ему закрепиться и немного отодвинуться от края каньона. Удар по скале при замахе быстро завершил бы этот бой…

Лайана и Расиль были там, где и были. Волшебница насыпала на землю перед собой фигурку из стеблей тысячелистника. Откуда у нее было время? Кэшел замахнулся, ведя правой рукой вперед. В то же время Расиль рубанула своим атаме из черного камня. Жабы не было/была…

Красный волшебный свет замерцал над огромным телом. Это был едва различимый цвет, похожий на пыль, осевшую на обнаженное лезвие меча. Жаба не исчезла.

Посох ударил по левой стороне плоской головы жабы. Кэшел хмыкнул; ребро его правой руки кольнуло так, будто он ударил по стволу дуба. Его удар проломил бы ствол дуба, и он был достаточно силен, чтобы хрустнули кости и в черепе жабы.

Существо пошатнулось, вскинув ручки, такие маленькие, что они выглядели глупо на таком большом теле. Черная кровь потекла из того места, куда ударил посох, а также из левой ноздри жабы. Кэшел крутанул посох по часовой стрелке, оттягивая удар так, чтобы наконечник промахнулся, если жаба отскочит назад. Это сработало, как и предполагал Кэшел. Вместо того чтобы закончить дугу, он двинулся вперед. Всем своим весом он направил посох на существо, будто вонзал копье. Его наконечник ударил по основанию широкой шеи жабы, на этот раз тоже раздробив кости. Жаба была слишком велика, чтобы удар сбил ее с ног, но она отступила на шаг, потом еще на шаг. Ее крошечные ручки вращались, как ветряные мельницы; на кистях были острые ногти и всего по четыре пальца.

Кэшел перевел дыхание. Он взмахнул посохом, пытаясь сломать жабе левое колено. Существо дернулось к нему, так что удар пришелся по бедру. Ноги у него были как у быка, так что ничего не произошло, кроме боли, пронзившей покалывающую ладонь Кэшела. Широкая пасть жабы открылась, но язык, который пронзил маленького демона, теперь вывалился наружу, как неплотно свернутая веревка. На кончике был шип, от которого отходили три полые кости, каждая размером с палец. Он извивался по земле в направлении Кэшела. Он наступил на него – его мозоли были твердыми, как копыта – и вонзил посох в морду жабы.

Он не думал, что удар пришелся точно в цель, а может, и нет, но жаба перевернулась на спину и начала биться. Кэшел все еще стоял на ее языке; он чувствовал, как тот извивается, словно змея. Он сделал полный шаг назад, чтобы зазубренный конец не поранил его, если он будет вращаться, когда существо будет умирать. Он не думал, что жаба собирается высосать его досуха, как это случилось с маленьким демоном, но Кэшела достаточно часто били и резали в его жизни, чтобы он избежал этого, если был простой способ. Впрочем, особой трепки не было.

Руки и ноги жабы задрожали и продолжали подрагивать, но это было совсем не похоже на то, как бегает курица, которой отрубили голову. Он предположил, что прямой удар в горло, должно быть, раздробил ей трахею. Это был не самый лучший способ умереть; но если этому суждено было случиться, он не возражал, чтобы это случилось с этим существом. Оно не походило ни на какого-либо Господа, лежа на песчаной почве и дрожа. Кэшел не сводил глаз с умирающей жабы, но он не был бы хорошим пастухом, если бы не почувствовал, что Лайана и Расиль подошли, чтобы присоединиться к нему.

К этому времени он уже понял, что это безопасно, но все равно отступил на пару шагов, чтобы не было ни малейшего шанса, если жаба подпрыгнет и схватит женщин прежде, чем он успеет ее остановить. – Спасибо, Расиль, – сказал он, чуть повернув голову, чтобы показать, что он не проявляет неуважения. – За то, что вы так его удержали. Я не знаю, как долго я смог бы продержаться, если бы он продолжал так скакать.

– Я думаю, что дольше, чем он мог бы продолжать атаковать, воин, – ответила Расиль. – Теноктрис говорила о твоей силе. Я не сомневалась в суждениях такого великого волшебника, как она, но… она не преувеличивала.

Показались демоны, немного отодвигаясь от стен из песчаника или просто изменяя цвет своих шкур  на светло-серо-голубой, который, казалось, был, когда они не пытались спрятаться. Несколько особей подошли ближе, пробираясь вперед, как ягнята, которые не были уверены, что их ноги выдержат их.

– Ты победил Господа? – пропищал ближайший. По бокам от него, немного позади, стояли двое. Кэшел задумался, были ли они теми же, что и раньше. – «Вероятно», – подумал он, но не был уверен. Овцы не меняли цвет так, как это делали демоны.

– Лорд Кэшел убил чудовище, которому вы позволили охотиться на себя! – заявила Лайана голосом, который зазвенел от скал. Сера в этом воздухе сделала его грубым, но она все равно звучала как королева. – Лорд Кэшел освободил вас! Она махнула правой рукой туда, где лежала жаба.

Кэшел услужливо отступил в сторону, чтобы все демоны могли взглянуть на своего Господа, дергающегося на земле.

– Он мертв? – спросил предводитель. – Он мертв? – хором повторили четверо позади него. Это было все равно, как наблюдать за игрой ряженых, когда они проходили по району. Пятеро демонов побежали к жабе. Другие тоже приближались, хотя и не бежали. Их было много, по крайней мере, десяток десятков; больше, чем Кэшел видел, когда они впервые прибыли сюда. Он отошел подальше с их дороги.

Потянувшись, он присел на правую ногу, чтобы осмотреть подъем левой, так как довольно сильно порезался выше мозолей. В почве было что-то острое, осколок кварца, как он предположил, который он не заметил, пока быстро двигался. Присев на корточки, он достал из сумки маленькую бутылочку с ланолиновой мазью и намазал ею порез.

– Он мертв! – закричали демоны. Они начали прыгать на трупе жабы, колотя своими маленькими острыми копытцами. – Он мертв-в-в-в! Все стадо, подпрыгивая, бросилось к ним. Кэшел быстро поднялся и встал между женщинами и приближающимися демонами.

Расиль стояла на четвереньках, набираясь сил после проделанной работы. Чтобы вычислить, где жаба окажется в следующий момент, потребовалось волшебство. Она держала эту тварь, чтобы Кэшел смог ударить, что ж… Жаба, очевидно, была сильной. Кэшел не сомневался, что сила заключалась не только в мускулах под грубой бородавчатой кожей, но Расиль удержала ее.

Демоны пронеслись мимо, чтобы растоптать труп или, во всяком случае, попытаться это сделать. Их было слишком много, чтобы уместиться всем. Это было все равно, что бросить муку в пруд и наблюдать, как сваренный карп всплывает на поверхность.

– Они могли бы сделать это, когда волшебник был жив, – сказала Лайана. Ее лицо было жестким, что было для нее необычным. – Но они боялись.

– Волшебник? – повторил Кэшел.

– Да, – отозвалась Расиль. Она немного повысила голос, чтобы ее было слышно сквозь визг и улюлюканье демонов. – Господь, как они его называли, был волшебником. Здесь, в этом месте, которое он сделал своей собственностью, я не смогла бы победить его. И Корл в улыбке показала Кэшелу язык. – Теноктрис, возможно, достаточно могущественна, – сказала она, – но я думаю, что она тоже была бы рада твоему присутствию, воин.

Кэшел снова посмотрел на свалку, затем отвернулся. – Я не жалею, что прикончил эту жабу, – сказал он. – Но я не могу сказать, что мне очень нравятся особи, которых он ел.

Расиль выпрямилась; казалось, она оправилась от проделанной работы. Она повернулась к толпящимся демонам и крикнула: – Телидей! Ее голос был чем-то средним между криком и визгом. Кэшел не понял, что она имела в виду. – Телидей! – повторила она.

Сквозь топочущее стадо протолкался демон. Возможно, он пытался сделать это с тех пор, как его впервые позвали, но это было нелегко. Он немного прихрамывал, когда подскочил к Кэшелу и женщинам. На его передней ноге был длинный двойной порез, оставленный в свалке копытом одного из его друзей.

– Да, Леди? – отозвался демон. Кэшел был почти уверен, что именно он говорил с ними, когда они прибыли в этот пропахший серой ад. Теперь в его голосе не было ничего, кроме едва заметного уважения, хотя узкие, как у оленя, челюсти и пронзительные голоса этих существ означали, что Кэшел, возможно, неправильно его понял.

– Мы освободили твой народ от колдуна, который охотился на вас, – оживленно сказала Расиль. – Теперь пришло время отдать нам козу и отвести нас к могиле героя Горанда.

Демон отвесил короткий поклон. – Я отведу вас к Горанду, – ответил он. – Но наши козы очень ценные. Отдать вам козу невозможно.

Расиль взбила шерсть на своих плечах, что было эквивалентом пожатия плечами.  – Очень хорошо, – сказала она. – Нам не нужна коза. Тогда для жертвоприношения подойдет один из вас, – и она направила свой атаме в середину узкой груди Телидея.

– Нет! – закричал демон, вскидывая руки вверх. – Козел будет обеспечен!

– Посмотрим, – сказала Расиль, опуская каменный нож. Ее прищелкивание языком было всего лишь улыбкой, но, судя по тому, как Телидей заковылял прочь, он не воспринял это выражение как дружеское.

Кэшел прочистил горло. – Мэм? – обратился он к Расиль. – Я не сторонник принесения людей в жертву. Мне не нравятся Телидей и его друзья, но они люди. Я так думаю.

– Да, – сказала Лайана, и об ее тон можно было расколоть грецкий орех. – Так и есть.

– Я согласна, друзья, – сказала волшебница, переводя взгляд с одного на другого и еще яростнее размахивая руками. – Воин Кэшел, не мог бы ты сам поймать козу?

Кэшел задумался, разглядывая трех коз у стены утеса неподалеку. Они не привыкли к нему, и сам факт того, что он был человеком, вероятно, немного напугал их. Он решил, что сможет подойти достаточно близко, чтобы накинуть поводок (подойдет и его пояс) на одну из них. – Да, мэм, – ответил он. – Но это может занять некоторое время, вот и все.

– Я так и подумала, – сказала Расиль. – Поэтому я поговорила с Телидеем таким образом, чтобы убедить его помочь нам по собственной воле.

– О, – воскликнул Кэшел, смущенный тем, что не заметил, что она блефует. Лайана тоже прикусила нижнюю губу и кивнула, но все еще не выглядела счастливой.

Телидей семенил назад, ведя за собой маленького демона, который, в свою очередь, вел козу, привязанную прядью грубо сплетенных растительных волокон.

Коза была тощая, но все равно крупнее, чем сам коротышка, который ее тащил. – Этот юноша проведет вас к пещере, –   сказал Телидей. Он повернулся на задних лапах, чтобы уйти, но Кэшел положил свой посох на его плечо. Это был не удар, просто касание, но он привлек внимание Телидея, как и предполагалось.

– Сэр? – обратился Кэшел. – Я думаю,  лучше вам отвезти нас, как вы сказали. Мальчик может вести козу, если хотите.

– Хорошо, идем, Господин, – ответил Телидей, снова поворачиваясь без возражений или даже колебаний.

У Кэшела не было никаких особых причин сказать Телидею то, что он сказал. Однако, когда он был мальчишкой в деревне, ему довелось поработать на многих раздражительных фермеров, и он узнал, что никогда нельзя упускать из виду то, что они обещали. Если им дать малейшую слабину, то еще до того, как все закончится, они оставят тебя без двух медяков за месяц тяжелой работы. Некоторые люди были именно такими. А эти демоны, как он и сказал Расиль, были людьми.

Долина, в которую привела их Расиль, имела ответвления, хотя узор больше походил на зазубренные иголки инея, чем на что-либо, вырезанное водой. Телидей повел их вверх по одному из углов, затем в третий, который был еще уже. В этом последнем ответвлении не было ни демонов, ни коз, хотя скудной растительности было больше, чем до этого.

Кэшел не мог понять, как образовались долины. Насколько он мог судить, не было видно ни реки, ни даже сухого русла ручья. Скалы тоже не были стерты, разве что песком, занесенным ветром.

– Пещера прямо впереди, – сообщил Телидей, указывая обеими руками.

– Ведите нас, – сказал Кэшел, слегка сдвигая посох. Каньон здесь был достаточно узким, что он мог бы коснуться любой стены наконечником, если бы захотел протянуть посох.

Демон качнул туловищем. – Да, Господин, – послушно произнес он, идя вперед. Его копыта медленно цокали по каменистой почве.

Кэшел оглянулся через плечо. Расиль шла сразу за ним, в то время как Лайана шла сзади. Она все еще держала нож наготове, но свободной рукой сжимала маленького демона, ведущего козу. Кэшел улыбнулся ей и вернулся к наблюдению за тем, что было впереди. Что ж, Гаррик нашел хорошего человека, а у Шарины появилась хорошая подруга.

– Господин, – обратился Телидей, снова кланяясь и указывая руками на зазубренный проем в стене каньона. – Это вход. Неожиданно демон растопырил свои четыре лапы и распластался на земле. – Пожалуйста, Господин! Я привел вас в это место по вашей просьбе. А сейчас отпустите меня. Кэшел почувствовал себя неуютно.

– Мэм? – обратился он к Расиль.

– Это вход, – сказала она. – Я бы сказала, вход к входу. Я не знаю причин, по которым Телидей и этот мальчик не должны вернуться туда, где им будет удобнее. Хотя козел нам понадобится.

– Господин? – умолял Телидей.

– Я держу козла на поводке, – сказала Лайана ясным голосом. – Потому что Расиль говорит, что он нужен.

– Хорошо, – сказал Кэшел, поворачиваясь к маленькому демону. – Вы двое можете идти. Спасибо вам... за помощь.

Телидей промчался мимо. Малыш неожиданно обнял Лайану за колено, прежде чем потрусить прочь.

Кэшел снова прочистил горло. Воздух в этом месте был насыщен серой, но он полагал, что сможет вынести все, что может вынести коза. – Расиль, могу я пойти первым?

– Нет, – ответила она, – я пойду. Это должно быть недалеко. С этими словами старая волшебница шагнула в пещеру. Она была достаточно большой, чтобы Кэшел мог идти прямо, хотя ему приходилось осторожно наклонять посох, чтобы он не ударялся о стены. Он подумал, не следовало ли ему взять с собой факел, и из чего бы его сделать, если вернуться наружу.

Расиль остановилась; Кэшел подошел к ней. Пещера открылась, хотя насколько далеко, он не мог сказать наверняка в тусклом свете, исходящем от входа. Лайана присоединилась к ним, держа козу за поводок из жесткой бечевки. – Теперь идем вместе, – сказала Расиль, и шагнула вперед.

Кэшел подождал мгновение, чтобы убедиться, что Лайана идет, но, конечно же, она шла. Выставив перед собой посох, Кэшел шагнул в лес незнакомых темных деревьев. В ночи, пахнущей влажным суглинком, стрекотали насекомые. На залитой лунным светом поляне перед ним танцевали эльфы ростом не выше его лодыжки.

***

Илна неторопливо ступила на естественный мост. Он был не такой скользкий, как казалось издали, потому что огромные лапы упыря протоптали тропинку в текучей породе, которая за тысячу лет осела тонким стекловидным слоем. Хотя известняк был влажным и мелкозернистым, поверхность под ним была не такой опасной. Тем не менее, это был камень, а она, – Илна едва заметно улыбнулась – была врагом камня, по крайней мере, в своей голове. Независимо от того,  было ли у камня  свое мнение.

Илна тащила за собой альпинистскую веревку. Ее длины хватило только на то, чтобы сделать двойной шаг по восходящему изгибу арки. При желании она могла бы пройти центральную точку моста, но при желании она была бы дома, в деревушке Барка, и ткала бы на своем большом ткацком станке на крыльце, в то время как Чалкус и Мерота болтали рядом с ней. Ей было наплевать на реальность этого мира – она не помнила времени, которое у нее было, за исключением короткого периода, когда с ней были Чалкус и Мерота. Однако никто никогда не утверждал, что Илна не принимает реальность.

Она не стала оглядываться на Усуна. Если все пошло по плану, его, все равно, не было бы видно. Илна снова улыбнулась. Если бы все пошло не так, как планировалось, она была бы мертва и, вероятно, оказалась в животе упыря. Она предполагала, что могла бы броситься с края пропасти, чтобы предотвратить это, но если бы самоубийство имело для нее хоть какую-то привлекательность, она бы не прожила так долго.

Если что-то пойдет не так, она нападет на упыря со своим ножом для разделки овощей, который был в рукаве туники. Усун сказал, что шкура упыря покрыта такими костяными наростами, что маленькое лезвие, вероятно, не сможет ее прорезать. Тем не менее, ей будет, чем заняться, пока существо будет откусывать ей лицо.

Илна положила петлю точно на тропинку и выпрямилась. Веревка ей нравилась. Она была из хорошего льна, скрученного туго и ровно. Жаль было ее выбрасывать, таким образом, но всему приходит конец. Веревке, по-видимому, было все равно.

Она прошла дальше, миновав середину пролета. Упырь, возможно, наблюдал за ней через каньон, хотя не было никакой причины, по которой он бы выжидал, вместо того, чтобы броситься, чтобы растерзать и сожрать ее.

– Упырь! – закричала Илна. Насколько хорош слух у этого существа? Так близко ревела вода, низвергаясь в ущелье. – Выходи! У нее были только слова Усуна о том, что упырь там. Она чуть улыбнулась. Да, только слова Усуна о том, что за водопадом есть пещера. Что ж, в прошлом она совершала гораздо более глупые поступки, чем выкрикивать оскорбления в твердую каменную стену.

– Ты приходил ко мне! – крикнула Илна. Она сделала еще один осторожный шаг. Ее взгляд был прикован к водопаду, и поскользнуться здесь было бы более чем неловко: пропасть была глубиной во много фарлонгов. – Теперь я пришла повидаться с тобой, пожиратель нечистот!

Водяная завеса дрогнула. Упырь вышел, как огромная чернота на фоне голубого мерцания. – Ты боишься меня, упырь? – выкрикнула Илна. Могло ли это существо вообще понимать речь? Трудно было поверить, что нечто столь огромное и бесформенное когда-либо было человеком. Однако во всем остальном Усун был прав.

Упырь поднял свою бычью голову и взревел, заставив водопад содрогнуться. Илна стояла там, где стояла. Скоро ей придется отступить, но не сейчас. Упырь протопал по тропинке к своей стороне моста. Его шаги были неторопливыми, но такими же уверенными, как приближение рассвета. Она задалась вопросом, сможет ли убежать от упыря. Вероятно, нет, поскольку его размер был преимуществом в этом скоплении каменных бирюлек. Кроме того, бежать было некуда, кроме как в бункер, куда складывали мертвецов. И у нее не было свечи, чтобы отогнать существо во второй раз. Не то чтобы это имело значение, но Илна не собиралась убегать.

Упырь двинулся через каменную арку. Он шел прямо, но наклонился вперед, как будто собирался опуститься на четвереньки. Илна начала пятиться. Она не подумала о том, как будет отступать. Если бы на нее надвигалась злобная собака, поворот к ней спиной привел бы к атаке. Она не знала, отреагирует ли этот упырь как собака, но он определенно был не меньшим зверем.

С другой стороны, если Илна поскользнется – или споткнется о бугор из текучей породы – и упадет, упырь тоже бросится на нее. Если только он не рассмеется во всю свою глотку. Или, если она просто свалится в пропасть, то это не будет иметь значения.

Упырь пересек центральную точку моста. Теперь он казался еще больше, чем был, когда был достаточно близко, чтобы схватить ее своей длинной рукой. Прикончит ли Усун существо, если оно ее убьет? Она подумала, что он это сделает. Маленький человечек излучал чувство целеустремленности, которое Илна находила утешительным. Илна наступила в петлю, которую положила на пути, затем вышла из нее, находясь очень близко к своей стороне пропасти. Над краем ущелья заскрежетал сталактит. Белый гнев вспыхнул в сознании Илны. Она может умереть через мгновение или два, но это ее не беспокоило. Слишком рано, дурочка!

Ей следует подождать! Вместо того чтобы вытащить нож, Илна связала узор, который может погрузить в сон беспокойный разум. То, что она делала, не имело никакого практического эффекта, поэтому она занялась тем, что доставляло ей наибольшее удовольствие в данный момент.

Упырь опустился на четвереньки и прыгнул, как терьер на полевку. Он рухнул перед ней, воняя едой, которая протухла еще до того, как он начал ее есть, и потянулся. Тяжесть сталактита, который Усун сбросил в ущелье своим кинжалом, как рычагом, натянула веревку. Петля сомкнулась, и обе ноги упыря оказались в ней, потянув за собой существо. Звериное лицо ничего не выражало, но Илне показалось, что она увидела блеск ярости в огромных глазах.

Упырь ухватился за арку, когда  перевернулся. Она была удивительно прочной: когтистые передние лапы пропахали борозды в камне, когда сталактит тащил упыря навстречу его гибели.

Илна скрестила руки на груди и перегнулась через край пропасти. Она не могла видеть дна. Казалось, прошло очень много времени, прежде чем она услышала гулкий хруст, за которым последовал едва слышный всплеск. Она удовлетворенно улыбнулась. Маленький человечек подошел к ней. Острие его кинжала было загнуто под острым углом.

Он покачал головой и швырнул оружие с отвесной скалы. – Учитывая всю золотую чеканку на лезвии, – сказал он, – можно подумать, что использовали лучшую сталь.

– Я никогда не удивляюсь, обнаруживая, что люди хотят чего-то броского, а не полезного, – сказала Илна. – Хотя, учитывая, что человек, который носил этот кинжал, вероятно, никогда в жизни им не пользовался, и я полагаю, не следует винить его за такой выбор. Она прочистила горло и сказала: – Мастер Усун, я подумала, что ты слишком рано захлопнул ловушку. Прошу прощения, конечно.

Маленький человечек усмехнулся. Вероятно, он хотел рассмеяться, но из-за того, что он был таким маленьким, это прозвучало тревожно, как хихиканье. – Он же напрягся, готовясь к прыжку, госпожа, – пояснил Усун. – И веревка была сильно натянута, что нужно было учесть. Конечно, я мог бы подождать еще несколько секунд и все равно поймать его, но он бы мог схватить тебя.

– Да, – согласилась Илна. – Я тоже так думаю. Она огляделась. Это был, так сказать, самый унылый пейзаж, который она могла припомнить. Здесь не росли даже грибы, а странная голубоватая дымка скал усиливала ощущение смерти и разрухи. – Мы не приблизились к тому, чтобы выбраться отсюда, – сказала она, – но избавиться от этого существа стоило того. Кто-то давно должен был это сделать.

– Давай посмотрим, что мы найдем в логове упыря, Илна, – предложил Усун, направляясь через мост. Его короткие ножки двигались так плавно, что казалось, он скорее скользит, чем идет. – Ведь он не всегда был животным.

– Поверю тебе на слово, – ответила Илна, следуя за ним с меньшей осторожностью, чем это было необходимо, когда она вызывала упыря. И у нее было задание, которое нужно было выполнить. Итак, хорошо…

Несмотря на жизнерадостность Усуна, казалось, не имело значения, умерла бы она от голода в течение нескольких недель или погибла бы в ущелье значительно раньше.

Тропа, ведущая вверх по скале на другой стороне ущелья, была на удивление узкой, хотя упырь легко спускался по ней. Возможно, его когти зацеплялись за скалу; от этого могли оставаться выбоины. Они сделали тропинку неровной для ног Илны, так что, по справедливости, она должна быть благодарна зверю, так как могла подниматься, не скользя.

Водопад вырывался из скалы достаточно далеко, и только его край перерезал тропинку, разбрызгиваясь во все стороны. Мертвенно-голубой свет пещеры не образовал радугу, как это могло бы сделать солнце на открытом воздухе. Усун остановился совсем рядом с падающей водой. Ее удар мог смести человека его габаритов в пропасть, каким бы сильным и умелым он ни был.

– Держи! – сказала Илна и бросила ему конец шелковой веревки, которую носила вместо пояса. Маленький человечек одарил ее улыбкой, затем беспрепятственно шагнул за водяной занавес. Илна последовала за ним, чувствуя, как брызги прилипают к ее волосам на лбу и шее. Вода не сразу пропитает ее туники из плотной ткани, хотя вскоре это должно произойти.

Она ожидала, что в нише за водопадом будет кромешная тьма. Вместо этого холодный голубой свет был более интенсивным, чем в главной пещере. Источником света, казалось, была выпуклая круглая линза на боковой стене. В ее глубине двигались тени.

– Это глаз циклопа, – сказал Усун,  разглядывая кристалл. Стоящий под наклоном кристалл был высотой с Илну. – Здесь есть и другие вещи, хотя, я полагаю, многие из них превратились в пыль. Он заглянул глубже в нишу. Она уходила глубже, чем Илна могла уследить, заметно сужаясь по мере того, как изгибалась. Пол был покрыт слизью, из которой торчали части грудных клеток и черепов; казалось, там были и другие артефакты. – Знаешь, а ведь он был великим волшебником, – сказал Усун, и хихикнул.

– Он должен был быть великим, чтобы так основательно уничтожить себя. Илна подошла к кристаллу. Хлюпанье напомнило ей, что она ступает по грязи, но это было не в первый раз. Вода была недостаточно глубокой, чтобы задирать подол ее туники, хотя и это бы ее не остановило. Тени казались почти… Она наклонилась ближе.

– Нет, – сказал Усун. – Держись на расстоянии вытянутой руки, но смотри прямо в центр. Все сосредоточено там.

Илна выпрямилась, затем слегка откинулась назад. – Это же Бринчиза! – воскликнула она. – В своей рабочей комнате. И там Ингенс, но он не двигается. Он жив?

– Живой, да, – ответил маленький человечек; слизь поднялась до середины его бедра. – Но он не пошевелится, пока волшебница не освободит его. Он гордо указал на кристалл и сказал: – Этот Глаз не только показывает изображения. Упырь использовал его как портал еще до того, как ему удалось сделать себя бессмертным воплощением смерти. Я мог бы сделать то же самое.

– Ты мог бы пройти сквозь этот кристалл? – удивилась Илна. Ее пальцы замерли в узоре, который они вязали.

– Мы можем пройти сквозь Глаз, – отозвался Усун. – Мы можем пройти прямо в святилище Бринчизы. Видишь ли, упырь был не единственным волшебником в этой пещере.

– Тогда, – сказала Илна, – давай сделаем это, если ты не против. У меня есть дело к Госпоже Бринчизе.