Текст книги "Зеркало миров (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Адмирал Зеттин стоял в воротах, держась левой рукой за уздечку ведущей лошади, и спорил с заместителем капитана, командовавшим охраной кареты. Когда Зеттин увидел Шарину, он отпустил лошадь и зашагал к карете, окликая: – Ваше высочество? Могу я проехать с вами до ваших покоев? Есть проблема, которую мне действительно нужно обсудить...

– Да, да, конечно, – ответила Шарина, и ее сердце провалилось в бездну теней. Она так устала. Единственное, о чем она думала, – это о том, чтобы горничная помогла ей раздеться – просто невозможно самостоятельно надеть или снять придворную мантию – и забраться в постель, чтобы поспать. Лорд Зеттин ждал у входа во дворец, потому что знал, что рано или поздно ей придется пройти здесь, и он не хотел оставлять свою проблему на утро. Зеттин открыл дверцу экипажа, поднялся на верхнюю ступеньку, но остановился, нахмурившись, когда увидел Госпожу Масмон.

– Все в порядке, – сказала клерк, зажимая свечу большим и указательным пальцами. – Я выхожу.

Шарина начала было протестовать, но потом поняла, что не знает, где находится точное место проживания Госпожи Масмон внутри стен комплекса; это вполне могло быть одно из зданий рядом с входом. Как бы то ни было, клерк почувствовала бы себя неуютно, если бы принцесса заставила ее остаться: а поскольку Зеттин, очевидно, не стал бы обсуждать свои дела в присутствии подчиненного, результатом всего этого было бы то, что Шарина еще дольше бы не спала.

Шарина высунулась из двери, через которую только что вышла клерк. – Кто-нибудь из вас, мужчины, помогите пройти Госпоже Масмон! – крикнула она охранникам. – Да, я имею в виду тебя! Вратам хватит на одного человека меньше за то время, которое тебе потребуется.

Она снова села. Зеттин устроился на противоположной скамеечке, пока кучер подгонял лошадей. Наклонившись к ней, он сказал: – Это Панда, ваше высочество. Там есть серьезная проблема, которая, я думаю, должна иметь приоритет над интеграцией Коэрли в королевство.

Шарина озадаченно посмотрела на Зеттина. Лунный свет, проникавший сквозь решетчатые ставни, скользнул по его лицу, больше скрывая, чем открывая, когда карета покатила вперед.

– Я бывала на Панде, – ответила она, пытаясь осмыслить слова Зеттина. – Панда не представляет опасности. Это сонный остров, слегка пахнущий специями, и даже ветерок там мягкий.

Панда был единственным крупным островом посреди Внутреннего Моря. Помимо обеспечения водой и провизией местного производства судов, пересекающих море, это было место, где местные торговцы могли сортировать региональные грузы для отправки в конечные пункты назначения. Тамошние люди, начиная с короля и ниже, были богаты и стремились к хорошей жизни, а не ввязываться в военные авантюры.

– Да, ваше высочество, – сказал Зеттин, вероятно, более резко, чем намеревался. Они все устали и становились раздражительными. – Так действительно было до Изменения, но теперь это не так. В годы, последовавшие сразу за распадом Старого Королевства, Панда была гнездом пиратов. Похоже, что сейчас так и есть, но ситуация гораздо хуже, потому что люди-преступники объединяются с людьми-кошками, которые отказываются стать частью королевства.

Шарина нахмурилась. – Как они это делают? – спросила она. – Как они могут говорить с Коэрли? Я не понимаю...

Зеттин пожал плечами. – Я полагаю, они как-то справляются, – ответил он, мрачно, нахмурившись. – Люди-кошки в основном молодые мужчины, то есть воины, из крепостей, которые сдались армии. Они и пираты, к которым они присоединяются, не очень-то отличаются друг от друга. Он отвернулся, хотя внутри медленно грохочущего экипажа он не мог видеть лицо Шарины так же ясно, как она могла видеть его. – Судя по тому, что рассказывают нам те, кто бежал из этого района, – продолжил Зеттин, тщательно скрывая эмоции, – они стали есть людей. То есть, люди стали есть. Если вы можете называть их людьми.

Ранее Лорд Зеттин был офицером Кровавых Орлов и протеже Лорда Аттапера. Когда Гаррик восстановил флот как единственное средство укрепления королевской власти над Королевством Островов, Зеттин стал его командующим – отчасти потому, что офицеры традиционной армии во главе с Лордом Уолдроном считали командование флотом ниже себя. Теперь, когда флот не представлял особой ценности для континентального королевства, Гаррик назначил бывшего адмирала главным военным помощником Шарины, которая руководила гражданской администрацией, пока он отсутствовал в армии.

– Ах, – воскликнула Шарина, теперь понимая, почему Зеттин так настаивал на том, чтобы сообщить ей об этом деле немедленно, вместо того чтобы ждать утра.

– Да, это то, с чем нам нужно будет быстро разобраться. Но, милорд, я боюсь, что это решение примет мой брат, относительно того, как именно поступить. Это сугубо военное дело, и я держусь в стороне от него, за исключением случаев срочного кризиса.

– Но, ваше высочество...

– Милорд! – сказала Шарина. – Гаррик – Принц Гаррик – должен вернуться самое позднее послезавтра. Я немедленно отправлю ему информацию, но я не буду принимать решение без него.

– Да, конечно, ваше высочество, – устало ответил Зеттин. – Я понимаю, что это… правильный способ действий. Но... Он позволил своему голосу затихнуть, когда карета остановилась. Шарина выглянула сквозь щели, затем открыла свою дверь, прежде чем один из охранников, исполняющих обязанности лакея, спрыгнул с кареты, чтобы открыть ее.

Они остановились перед бунгало, которое Шарина использовала в качестве своих личных покоев, одним из десятков отдельных строений на территории дворцового комплекса. Когда Гаррик стал регентом и первым сильным лидером королевства за более чем одно поколение, половина зданий внутри стен пустовала и обветшала. Валлес снова стал административной столицей процветающего королевства, поэтому реконструкция дворца неизбежно соответствовала потребности в офисных помещениях. Что будет теперь, когда Валлес находится далеко в глубине страны – что ж, это проблема другого дня, если не отдаленного.

– Милорд... – сказала Шарина. Дверь Зеттина резко распахнулась, и Кровавый Орел ухватился и за ее дверь. – Ситуация, которую вы описываете в Панде, не только порочная, но и отвратительная. Тем не менее, по мнению моего брата, это, возможно, не самая серьезная угроза, с которой сталкивается королевство в данный момент, и не лучшее применение армии. Вы, я и мой брат – все мы отложим в сторону наши личные чувства и будем работать на благо королевства, как мы и делали до сих пор.

Она вышла из экипажа. Она не сказала Зеттину ничего такого, чего бы он уже не знал. Он был умным человеком, вполне возможно, самым умным из высших офицеров королевской армии, но он решил таким образом потратить ее время, потому, что был зол, и потрясен лично. Но у них не было времени на личные переживания!

Зеттин обошел карету сзади – как она надеялась, чтобы официально попрощаться, потому что беседа была закончена. Дверь ее бунгало открылась. Шарина перевела взгляд с офицера на – как ей показалось, горничную, ее единственную служанку, которая не спала из-за нее…

– Кэшел! – воскликнула она. Он стоял, крепкий, как дуб, в свете фонаря на крыльце, приветственно улыбаясь. Она ошибалась насчет того, что у нее не было времени на личные чувства. Шарина побежала вперед так быстро, как позволяла мантия; она не была тесной, но была такой длинной и тяжелой, что, скорее всего, обернулась бы вокруг ее лодыжек и она споткнулась бы, если бы, не была осторожна. Кэшел спустился по ступенькам, чтобы подхватить ее. Он также вдохновил ее душу внезапным потоком безопасности и удовлетворенности.

– Теноктрис лежит внутри, – сообщил Кэшел. – Ей пришлось сделать несколько трудных вещей. И есть кое-что еще, что тебе нужно увидеть. Слегка приподняв голову, он сказал Зеттину: – Сэр? Вам тоже лучше пойти и посмотреть на это. Что бы это ни было, вашим солдатам следует знать об этом.

– Да, – ответила Шарина, еще раз сжимая Кэшела, прежде чем отпустить его. Она еще не знала, в чем проблема, но знала, что, ни Кэшел, ни Теноктрис никогда не преувеличивали опасность. Поднимаясь по ступенькам, она бросила через плечо: – Лорд Зеттин? Не могли бы вы вызвать курьера из дежурной части в соседнем здании? Похоже, нам нужно вызвать Принца Гаррика.

– Я уже сделала это, Шарина, – сказала Теноктрис, стоя в глубине дверного проема. – Дежурный офицер думает, что Гаррик сможет вернуться к середине утра, если все пойдет хорошо.

 – Прекрасно, – отозвалась Шарина, легко обнимая пожилую женщину, когда подошла к ней. – Хорошо иметь друзей, которые примут правильные решения раньше, чем они тебе потребуются. Тогда мы назначим заседание совета на десять часов. А теперь давайте, посмотрим, что у вас есть.

Приятно быть человеком, который и сам принимает правильные решения. Даже когда она действительно устала.

Глава 3

Илна остановилась в начале долины, и прошептала: – Ты собираешься утверждать, что это не работа людей-кошек, Темпл? Она нахмурилась сама на себя. Узор на ее руке ясно давал понять, что Коэрли к этому времени уже были далеко за пределами слышимости ее голоса. Возможно, она говорила тихо из уважения к умершим – мысль, которая заставила ее нахмуриться еще больше.

– Нет, Илна, – спокойно ответил Темпл. – Их убила банда Коэрли и, как я подозреваю, сделала кое-что похуже. Там должны были быть дети.

Асион забрался на дерево – до середины, чтобы лучше видеть долину, чем Темпл и Илна с гребня. Карпос, присевший на корточки в нескольких шагах позади них, спросил: – Что мы теперь будем делать, госпожа?

– Что? – спросила Илна. – Мы спустимся на ферму и посмотрим, не заметим ли чего-нибудь важного с близкого расстояния. Затем вы вдвоем проследите за зверями до их дневного логова – сейчас ясный день и достаточно рано, так что вам ничего не должно угрожать. И когда мы точно узнаем, какова ситуация, мы убьем их. Как обычно. Она была удивлена, услышав гнев в своем голосе, хотя и предполагала, что гнев никогда не бывает слишком далек от поверхности. Вид трех тел внизу все расставил по своим местам. Это были три человеческих тела. Илне было наплевать  на осла, зарезанного в загоне сбоку от главного дома, и на дойную козу с козленком, которые пробежали почти фурлонг от опрокинутого ведра и табуретки у дома. В другое время она бы разозлилась на то, как убийцы намеренно вспороли живот козе и схватили ее за кишки так, что она вырвала их на бегу, но они сделали то же самое с женщиной, которая доила козу. Она поднялась на ноги.

– Я подожду здесь, – сказал Карпос и  скрылся из виду.

Илна взглянула на шнурки, которые держала в руке, затем начала выдергивать нити из узора. – В этом нет необходимости, – сказала она, но не стала спорить с Карпосом и начала спускаться по склону.

Он не сомневался в ее словах, просто продолжал делать то, что поддерживало его в живых на протяжении стольких лет, когда он охотился на опасных животных.

Темпл и Асион, спрыгнувший с дерева, присоединились к ней. Усадьба выглядела опрятно. О, не слишком опрятно по тем стандартам, по которым Илна содержала свое жилище и жилище Кэшела в мельничном доме их дяди, но с животными и, без сомнения, детьми, как сказал Темпл, даже Илна не смогла бы гарантировать идеальный порядок.

Стены главного здания были сложены из бревен, обтесанных теслом и обмазанных глиной; их недавно подкрасили. Несколько мест на крыше были ярче соседних мест, показывая, где были устранены повреждения от гнили и ветра. И все это теперь не имело значения для тех, кто жил здесь, потому что банда людей-кошек убила их всех. Губы Илны шевельнулись, хотя никто из наблюдавших не распознал бы в этом выражении улыбку. Она ничего не могла поделать с тем, что было в прошлом, но она была также уверена, как и в закат, что эта конкретная банда зверей больше не повторит свою резню.

– Я бы сказал, два дня, – промолвил Асион, присаживаясь на корточки возле трупа мужчины, у которого было время выхватить серп из пристройки. У него было деревянное лезвие, усаженное острыми кремнями, достаточно опасное оружие, если бы ему удалось ударить им; но, конечно, он этого не сделал. Судя по разрыву на бородатом горле трупа и ожогу от веревки на его правом запястье, зверь накинул леску-веревку на руку мужчины и вонзил крючки ему в шею так, что его попытка полоснуть серпом только углубила ее. Либо зверь, державший леску, либо один из его собратьев затем проткнул тонким острием диафрагму человека, оставив его медленно задыхаться или истекать кровью.

Хелман, мясник, который резал свиней, когда его маршрут проходил через деревушку Барка, делал это с такой же жестокостью, но сама Илна вела себя иначе. Она снова улыбнулась, хотя в ее улыбке было не больше юмора, чем за мгновение до этого. Если бы свиньи поймали Хелмана в ловушку какой-нибудь темной ночью на его пути, она, по крайней мере, сочла бы это редким случаем свершения правосудия.

Она вошла в дом. Дверь, подвешенная на кожаных петлях, была открыта, но прочный засов лежал как раз внутри, там, где люди-кошки бросили его, когда уходили. У жителей дома не было времени закрыть оконные ставни, поэтому люди-кошки проникли через окно, сорвав кожаное покрытие, которое было тонко выскоблено, чтобы пропускать свет. Темпл держал свой бронзовый меч перед собой, но щит был перекинут через спину, чтобы оставить свободной левую руку. Он опустился на колени, чтобы потрогать брызги на полу из половинок бревен. Кровь была достаточно сухой, чтобы отслаиваться, как и ожидала Илна.

– Как вы думаете, сколько человек здесь жило? – спросил Асион. У задней стены стояла сложенная кровать; он ткнул в раму кончиком ножа, выбив щепку. Он казался более напряженным, чем ожидала Илна. Илна с легким удивлением поняла, что охотник нервничает, находясь в доме. Спали ли они с Карпосом на открытом воздухе, когда ходили в город продавать свою желчь ящериц? Она фыркнула. Скорее всего, они все это время были пьяны или, по крайней мере, достаточно пьяны, чтобы не обращать внимания на крышу над головой.

– Родители в кровати, а младенец в колыбели в изножье, – сказала Илна. Говоря это, она поднялась на мансарду над единственной комнатой. К стене была прибита настоящая лестница, а не просто молодая сосна с коротко обрезанными ветвями, образующими ступеньки.

– Здесь, наверху... Она посмотрела на постельное белье, аккуратно свернутое у ската крыши, и прикинула ширину той части чердачного этажа, которая не использовалась для хранения вещей. – Вероятно, трое детей постарше. Хотя самый высокий не мог быть выше ярда… Да, обычный ярд и пядь большого пальца; она слышала, что люди из Кордины называют такую величину элем. – ... если только он не спал, свернувшись калачиком.

Шансов не было никаких, но Илна, тем не менее, подползла к кровати и откинула белье, чтобы убедиться, что, ни один ребенок не спрятался под ней, когда пришли люди-кошки. Никого не было, но она была не прочь потратить несколько мгновений, чтобы убедиться, что не оставляет младенца, который потерял сознание после того, как его спрятали. У нее и так было достаточно забот на совести. Одеяла были из козьей шерсти, но здесь их не было видно. Когда Илна прикоснулась к ткани, у нее возникло изображение каменных фермерских построек и пары старух, бормочущих что-то, и работающих своими челноками.

– А другой мужчина? – спросил Темпл.

– «Он не крестьянин», – вспомнила Илна. Вслух она сказала: – Наемный работник; на нем поношенная одежда хозяина. Туника ему слишком мала. Полагаю, он спал во флигеле. Она неторопливо спустилась по лестнице, наступая на каждую ступеньку и держась за поручни. Ей хотелось убраться подальше от кроватей, в которые дети никогда не вернутся, убраться из этого дома; но она не позволит неприязни заставить ее действовать поспешно. Душевный дискомфорт был всего лишь одной из тех вещей, таких как боль, голод и мрачная безнадежность, которых люди избегают, когда могут, и переносят, когда не могут.

Темпл указал на камин; на кончике его пальца был пепел. – Холодный, – сказал он. – Вплоть до камней очага. По крайней мере, два дня.

Люди-кошки не любят яркого света. Должно быть, они пришли на рассвете, когда семья приступала к утренним хлопотам по дому. Сейчас, в это время дня стая, должно быть, спит в тени шалаша из сплетенных веток. Коэрли проявляли настоящий талант к плетению тканей из лозы и коры, хотя они не выращивали лен и не разводили животных для получения шерсти. Они были чудовищами…

Деревянный дымоход был заделан толстым слоем глины. Илна нахмурилась, когда увидела это, но здесь было не так уж много доступного камня, и, в конце концов, семья погибла не от пожара в дымоходе. Люди, построившие ферму, были выходцами из более обжитого региона. Существовал ли он сейчас, или Изменение перенесло эту усадьбу на немыслимое расстояние во времени и пространстве от того места, где она была? Вероятно, это не имело значения. Если бы это было так, то она бы узнала достаточно скоро.

Асион водил кончиком пальца по простой резьбе на крышке деревянного сундука. – Ого, это прекрасно, – сказал он. Посмотрев на Илну, он продолжил: – Госпожа, куда делись дети, если мы не нашли их здесь? Они не смогли бы сбежать, если родители не смогли, не так ли?

Илна посмотрела на Темпла. Здоровяк ответил: – Группа захвата увела их, Асион. Они будут нежнее взрослых. В его голосе не было никакого выражения. Он повернулся к Илне и сказал: – Я бы предположил, что здесь было четыре или пять самцов, и в их логове могут быть самки и котята. Скоро они снова выйдут на охоту.

– Да, – соглашаясь, сказала Илна. – Асион, возьми Карпоса, и найдите зверей. Я не думаю, что они будут очень далеко. Я подготовлю все здесь, чтобы принять их.

– Да, хорошо, госпожа, – ответил охотник, проскальзывая в дверь и вытаскивая свою пращу из-за пояса, где он ее носил. Казалось, он был рад уйти.

Илна еще раз огляделась по сторонам, затем вышла во двор фермы. Темпл последовал за ней. Она надеялась, что там будет ткацкий станок, но это было не важно; она могла связать необходимые узоры вручную. Она наберет пряжу из туники мертвой женщины. Разрез только облегчит задачу, и она сможет использовать окрашенную кровью шерсть  с практической пользой.

– Илна? – обратился к ней здоровяк. – У тебя есть для меня задание?

– Я призову зверей, разведя огонь в очаге, – ответила она. – Но сама я буду ждать их перед домом. Вы могли бы решить, как вам троим, лучше всего действовать, когда они придут ко мне. Ее губы изогнулись в улыбке или насмешке. Она продолжила: – В конце концов, ты солдат, не так ли? Ей не нравились солдаты, мужчины, чья жизнь была направлена на то, чтобы убивать других мужчин.

– Что-то вроде этого, – спокойно ответил Темпл. Он огляделся по сторонам. – Асион спрячется в козьем хлеву, под соломой, чтобы скрыть свой запах. Карпос в навозной куче по той же причине. Я буду ждать в доме, потому что у Коэрли не будет времени, чтобы отличить мой запах от запаха предыдущих владельцев, прежде чем они нападут.

– Да, хорошо, – согласилась Илна, ошеломленная скоростью, с которой он спланировал дело. Охотники предпочли бы спрятаться в грязи на несколько часов до прихода людей-кошек, чем находиться внутри дома… и Темпл заметил это, как и она.

– Тогда я приступлю к работе, – Илна? – спросил Темпл. – В сарае есть инструменты. Я бы хотел похоронить мертвых, раз уж есть время.

– Да, – сказала Илна. – Если ты хочешь. Она подошла к трупу женщины. Ей следовало бы самой подумать об этом, но это не было ее настоящей работой. Ее настоящей работой было убивать людей-кошек, и очень скоро у нее появится шанс продолжить это занятие.

***

– Но у нас нет завершенного обследования маршрута в Панду, – заявил гражданский чиновник по имени Баумо. – Я уверен, что это кажется простым делом для людей, которым не нужно выполнять эту работу, но большинство жителей в этом направлении – Травяные Люди, которые не говорят на правильном языке!

Кэшел не знал, какова была должность Баумо и чем он занимается, кроме, как казалось, проведения изысканий. Действительно, Кэшел не знал, чем занимается большинство правительственных чиновников, присутствовавших на совещании; насколько ему было известно, все они как бы сливались воедино. Не то чтобы он не мог понять это: в течение двух дней он узнавал характер каждой овцы в стаде из десяти десятков или больше. Но его интересовали овцы и, ни капельки не интересовали дворцовые чиновники, какими бы важными они, ни были; а чиновники – это не его работа.

– Что ж, наверняка там будет достаточно продовольствия, чтобы обеспечить один полк, – сказал Адмирал Зеттин. – Я не думаю, что нам понадобится больше войск, чем полк. Пиратов не может быть больше тысячи или около того, и, в конце концов, они отвратительные извращенцы. Чего мы не можем себе позволить, так это ждать!

Встреча проходила в одном из самых больших конференц-залов, и в ней участвовало гораздо больше людей, чем Кэшел мог сосчитать по пальцам одной руки. Помимо важных персон, сидевших за столом, у стен стояли всевозможные клерки и посыльные, ожидая, что кто-нибудь спросит их или что-то прикажет. Заговорили несколько человек, никто из них, казалось, не был согласен с Зеттином, но никто из них не говорил того же самого.

Гаррик еще не прибыл, и Теноктрис не хотела вмешиваться в дела черных людей, Последних, как она их назвала, пока он не появится.

Шарина позволила Зеттину рассказать о его идее – атаковать Панду там, где давным-давно бывал Кэшел. Казалось, что после Изменения это место стало совсем другим. Шарина сидела в середине одной длинной стороны, прислушиваясь к спору, но, не руководя делами так, как, по мнению Кэшела, она могла бы это сделать, если бы захотела. Она позволяла людям говорить, чтобы занять их, пока ждала Гаррика и настоящего дела. Кэшел улыбнулся – Шарина была такой умной и красивой. И она любила его, о чем он и мечтать не мог, когда они вместе росли в деревушке Барка.

Теноктрис сидела слева от Шарины. Она читала книги и свитки, которые достала из сумки, в которой хранились необходимые волшебнице вещи. Она даже не притворялась, что размышляет о Панде. В основном она клала каждую книгу обратно, когда просматривала ее, но время от времени клала одну из них на стол с бамбуковой палочкой в качестве закладки. Когда Теноктрис хотела пометить какой-нибудь свиток, она прижимала его всем, что попадалось под руку, обычно рукописной книгой. Один раз она что-то шепнула Шарине, и та передала ей нож, который держала под верхней туникой.

Большой нож, появившийся в руке Принцессы Шарины, заставил многих вытаращить глаза. Один из клерков Лорда Тадаи даже начал что-то говорить, но солдат, стоявший рядом с ним, зажал парню рот ладонью и вытолкал его из комнаты. Судя по выражению лица Тадаи, когда он повернулся, чтобы увидеть переполох, клерку повезло, что кто-то, кроме его начальника, обратил на это внимание. Кэшел взглянул на сверкающий нож. Лезвие было заточено с одной стороны; при необходимости можно было постучать чем-нибудь по широкому краю на противоположной стороне клинка.

Охотники на тюленей с Острова Пьюл использовали свои ножи для любой работы: рубили дрова, готовили ужин – или кололи врага быстрым ударом снизу вверх. Людей с Острова Пьюл часто нанимали в качестве наемников, потому что они ничего не боялись. В них было не больше милосердия, чем в холодных морях, где они охотились на тюленей в тонких челноках из древесной коры.

Шарина получила свой нож от старого отшельника по имени Ноннус. Он умер, чтобы спасти ей жизнь, и, возможно, умер также для того, чтобы искупить некоторые из тех грехов, которые он совершил, когда был солдатом. Если Шарина хотела носить нож в память о Ноннусе… что ж, Кэшел решил, что он заслужил эту память, и были времена, когда было хорошо, что у Шарины был большой клинок.

Кэшел оглядел комнату, держа свой посох вертикально рядом с собой. Он стоял позади Шарины и Теноктрис не потому, что ему действительно нужно было беспокоиться о том, что кто-нибудь столкнется с ними на этом собрании, а потому, что это было его надлежащее место. Шарина сказала ему, что он может занять место за столом – что он может быть Лордом Кэшелом или Герцогом Кэшелом, если захочет... Но что пастух из Хафта знал о том, что значит быть герцогом? Что Кэшел знал наверняка, так это то, что он должен быть между неприятностями и существами, которые сами с ними справиться не могли. Когда-то это означало овец. Теперь это были люди, особенно Шарина и Теноктрис, и не было работы, которая могла бы удовлетворить его лучше.

Двое солдат спорили о том, сможет ли кавалерия быстрее добраться до Панды или земля слишком влажная, поскольку, в основном, Травяной Народ жил на болотах. Баумо говорил что-то о корме и лошадях, нуждающихся в зерне. Все это было действительно важно для них... и это не имело никакого отношения к реальному делу королевства, каким его видели Шарина и Теноктрис, а, следовательно, и Кэшел. Это были просто слова, пока не появился Гаррик и... Дверь Зала Совета открылась.

– Принц Гаррик и Леди Лайана бос-Бенлиман! – крикнул воин, командовавший охраной в коридоре снаружи, но Гаррик уже входил в комнату. Он выглядел измученным, но стойким и по-настоящему твердым – очень похожим на посох в руке Кэшела. На нем все еще были бриджи, в которых он ездил верхом, промокшие от пота лошадей. Лайана стояла позади него, тихая и собранная, как она всегда выглядела на публике. Судя по выражению ее лица, она могла бы прийти прямо из библиотеки, но левая половина ее дорожной юбки тоже была насквозь грязной. Она ездила верхом так же усердно, как Гаррик, но, конечно, на женском седле.

– Милорды, – обратился Гаррик. Он кивнул Теноктрис через стол, выдвинул пустой стул и усадил Лайану. Она села, но затем немного отодвинула стул от стола, чтобы показать всем, что она помощница Принца, а не равная ему. – Теноктрис? – сказал Гаррик, опускаясь на оставшийся стул. – Кто же эти Последние, о ком вы так беспокоитесь?

– С вашего позволения, ваше высочество, – перебил его Адмирал Зеттин, сидевший слева от Шарины. – Возможно, прежде чем мы дойдем до этого, мы можем сделать вывод...

– Замолчите! – закричал Гаррик, его стул с грохотом откинулся назад, когда он  вскочил на ноги. Это было похоже на раскат грома после вспышки молнии. – Зеттин, то, что вы оскорбляете меня, не имеет значения; но то, что вы оскорбляете женщину, которой королевство обязано своим выживанием во время этого длительного кризиса, это неприемлемо! Немедленно извинитесь перед Леди Теноктрис или покиньте мой двор.

На мгновение Кэшел, наблюдавший за происходящим с другого конца стола, с трудом узнал друга, которого знал всю свою жизнь. Лицо Гаррика раскраснелось, а кожа туго натянулась. Он был, как старый нож, изношенный до такой степени, что от него почти ничего не осталось, кроме остроты…

– Ваше высочество, – подала голос Шарина в ошеломленной тишине, – я приношу извинения за своего помощника. Его энтузиазм в отношении королевства иногда берет верх над ним. Леди Теноктрис, не могли бы вы, пожалуйста, приступить?

– Верно, – пробормотал Гаррик. Он криво улыбнулся и снова сел на стул, который поставила Лайана.

Зеттин не произнес ни слова, и никто из лакеев, стоящих вдоль стены, не осмелился пошевелиться.

– Последние – люди еще не наступившего времени, – начала Теноктрис, разглаживая края раскрытого свитка. – Они могут проникать на Землю, на которой мы живем со времени Изменения; и если их не остановить, мир наверняка будет потерян для всех, кроме их вида. Она подняла глаза, лучезарно улыбаясь всем, кого могла видеть с того места, где сидела. Теноктрис действительно была жизнерадостным человеком, с ней было приятно находиться рядом, хотя многое из того, что она говорила, было, тем, что никто не хотел слышать. Зеттин открывал и закрывал рот с таким видом, словно его только что ударили под дых.

Шарина наблюдала за Теноктрис с выражением нарочито вежливого внимания, но оглянулась через плечо на Зеттина, и сделала жест в его сторону двумя пальцами, призывая к тишине. Кэшел просиял. Боже мой! Шарина была настоящим чудом. То, как они с Гарриком вернули себе контроль над собранием, было так гладко, будто они практиковались в этом каждый день в течение года. Это было слишком плохо для Лорда Зеттина, который казался достаточно порядочным человеком. Но он тоже был напористым, а это означало, что ему придется столкнуться с людьми, которые знают, как дать отпор. Здесь, во дворце, ему не проломили череп, но, судя по тому, как сейчас выглядел Зеттин, он, возможно, предпочел бы это тому, как Гаррик и Шарина поставили его на место.

– Откуда они берутся? – спросил Гаррик. – Если они могут выскочить из любого водоема, я бы предпочел отправиться на их базу и пресечь набеги у источника.

– Я не думаю, что мы можем отправиться туда, откуда приходят Последние, – ответила Теноктрис, – потому, что я не верю, что это место находится в нашем мире. Хотя, я так предполагаю. Она поморщилась и провела пальцем по книгам, которые разложила перед собой. – Видите ли, здесь нет ничего особенно ясного, – сказала она. – Я хотела прочитать вам отмеченные мной отрывки, но только некоторые из вас... Она посмотрела через стол на Лайану и кивнула. Лайана слегка покраснела и опустила глаза. – … смогут понять, как я собираю ссылки на источники, и прихожу к тому, что хочу сказать. И, конечно, я могу быть совершенно неправой.

– Я сомневаюсь в этом, – сказал Гаррик. – В прошлом такого не было. Но продолжайте. Теноктрис не напрашивалась на комплимент; она действительно была настолько скромна в том, что делала. Это был единственный вопрос, который Кэшел мог придумать, в котором старушка, скорее всего, ошибалась.

Теноктрис смущенно улыбнулась. – Они прибывают в определенное место далеко на юге, там, что раньше было островом Шенги, – продолжала она, вытащила из сумки тонкий рулон пергамента и развязала ленту, которой он был завязан. – Я полагаю, это все еще Шенги, даже если это больше не остров... Она сделала паузу. Подняв глаза, в то время как ее пальцы расправляли тонкий белый пергамент поверх книг, уже покрывавших стол, она решительно продолжила: – Я собираюсь показать вам это место. Я, скорее, сомневаюсь, что вы поверите моему описанию, но, возможно, вы лучше поймете, что я чувствую. Она тихонько рассмеялась. – Но это не паника, – сказала она. – Но было бы справедливо назвать это большой заботой. Пергамент уже был помечен звездой, имеющей столько же точек, сколько ладонь и два пальца, то есть семь. Теноктрис нарисовала фигуру коричневыми чернилами каракатицы, затем обвела края, и кисточкой написала слова силы ярко-киноварным цветом.