Текст книги "Зеркало миров (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

– Дракон, – ответила она и посмотрела на окружающий пейзаж так, словно видела его впервые. – Это очень старое место. Да, очень старое. Но я не думаю, что оно простирается очень широко.

– Но что это за существо? – спросила Шарина. – Оно опасное?

Расиль пожала плечами, сидя на своем стуле. – Это было бы так, если бы оно было живым, – ответила она. – У Истинных  Людей есть о них легенды. Они хищники, но не совсем животные; у них есть некоторая способность мыслить. Она издала свой скрипучий смешок и добавила: – Однако среди них не было волшебников, поэтому их нельзя считать по-настоящему способными к цивилизации.

– Будут ли еще драконы? – спросила Шарина. – Я имею в виду, не замороженные во льдах.

– Я не могу сказать, Шарина, – ответила Расиль. – Но я так не думаю. Легенда утверждает, что Баррог, Мудрейший из Мудрых, очистил мир от драконов. – Ну, очистил его от демонов, потому что это скорее легенда, чем история – и заключил их всех в ледяные оковы до Последних Дней, когда они будут освобождены, чтобы сражаться против людей и богов. Истинных Людей, конечно.

– У нас будет достаточно времени, чтобы побеспокоиться об этом, когда мы победим Последних, – сказала Шарина, осознавая, что она очень устала. – Мы не собираемся разбить Последних. Лучшее, на что мы можем надеяться в Панде, – это выиграть стычку, но даже это не гарантировано.

С дальнего конца колонны раздался звук трубы. Один из пехотинцев роты, стоявшей непосредственно перед Шариной, повернулся и проревел: – Стоять!

Капитан Аскор обратился к сигнальщику, тело которого  обвивал его  рог. Этот человек повторил сигнал, полученный из начала колонны, более насыщенным, менее настойчивым тоном своего длинного инструмента.

– Ваша светлость? – обратился Лирес. – Мы снова останавливаемся. Лирес никогда до конца не понимал форм вежливого обращения. С другой стороны, этот солдат дважды был смертельно ранен, спасая жизнь Шарины. Ни она, ни кто-либо другой в ее присутствии не собирались читать ему лекцию о важности обращения «Ваше высочество» вместо какого-либо менее почтительного обращения.

– Уолдрон сказал нам, что это вполне вероятно, – мягко ответила Шарина. Она посмотрела на холмы. Дракон остался позади, но она не сомневалась, что в новом мире, вызванном Изменением, были другие – и еще худшие – ужасы. Даже без предупреждения Уолдрона она уже понимала, что следует ожидать задержек.

Переброска армии морем была сложной задачей. Корабли медленно отправлялись в путь. Они теряли друг друга из виду и не могли придерживаться графика даже без штормов, которые еще больше затрудняли движение. Экспедиция по суше была гораздо хуже. Колонна двигалась со скоростью самого медленного элемента, и что-то всегда шло не так в каком-то месте, или сразу нескольких.

Шарина и Кровавые Орлы были довольно близко к голове колонны; суммарные задержки становились тем больше, чем ближе вы находитесь к хвосту колонны. Арьергард приходил в лагерь уже после наступления темноты, как это происходило каждый день с тех пор, как армия выступила в поход. Уолдрон каждое утро перемещал предыдущий головной полк в тыл и непрерывно перемещал второй полк вперед.

Эпосы игнорировали многое из того, что касалось передвижения и снабжения армии. Поэты говорили только о битвах – и теперь, когда Шарина видела сражения, она знала, что реальность тоже не очень похожа на эпосы.

Расиль перебирала четки с закрытыми глазами, бормоча что-то хриплым шепотом. Было ли это религиозным упражнением, колдовством или просто средством расслабления? Конечно, ответ не имел значения; это был просто вопрос того рода, который крутился в голове Шарины во время этих сводящих с ума остановок. Ей следовало бы взять с собой древнюю рукопись для чтения, хотя у ее брата было больше вкуса к литературе, чем у нее.

Она посмотрела на землю. Талая вода была заметно голубой, даже в неглубокой луже у ее ног. Ее лицо в отражении выглядело бледным, хотя, вероятно, цвет воды был отчасти виноват в этом…

Но рядом с ней был Принц Ворсан. Шарина инстинктивно обхватила себя руками, чтобы оттолкнуться от пустого воздуха. Это совсем не помогло. Зеркальная поверхность повернулась, и она оказалась внутри, в зале из полированного камня и отражений.

– Зачем вы это делаете? – крикнула она мужчине, который смотрел на нее с другого конца ротонды. Сегодня у нее с собой нож из Пьюла, как всегда, когда она в поле с армией. Были времена, когда его тяжелое лезвие было границей между жизнью и смертью. Как для самой Шарины, так и для королевства. Сейчас она не потрудилась просунуть руку сквозь разрез своей верхней туники, чтобы коснуться рукояти. Она была слишком зла, чтобы нуждаться в убеждении.

– Ради вас же самой, Шарина, – отозвался Ворсан. Сегодня на нем была мантия из алого бархата, идеально подходящая к рубину в виде кабошона на среднем пальце левой руки. Кольцо мерцало внутренним огнем, когда он успокаивающе жестикулировал. – Конечно, вы уже должны были понять, что для вашего мира нет никакой надежды. Оставьте его и присоединяйтесь ко мне.

Шарина уставилась на волшебника: приятный на вид человек среднего роста, не лишенный физической привлекательности, но без той искорки, которая сделала бы его интересным как мужчину. Она не сомневалась, что Ворсан умен и способен на многое, но не могла представить, что проведет какое-то время в его компании. Провести с ним вечность было бы невозможно: она предпочла бы умереть. Что, вероятно, и произошло бы, поскольку она видела, что у людей нет надежды, чтобы победить Последних.

– Найдите другого компаньона, – резко ответила Шарина. – Найдите кого-нибудь, кто заинтересуется вами. Я не такая!

– Шарина, вы не понимаете, – взмолился Ворсан, делая шаг вперед. Худощавые металлические слуги, стоявшие слева и справа от него, пошевелились, когда он это сделал; Шарина сжала свой нож. Ворсан поднял руки ладонями вперед. – Пожалуйста, я только хочу помочь вам, – сказал он. – Не могли бы вы хотя бы съесть немного фруктов или чего-нибудь выпить, пока мы это обсуждаем? Как по команде, слуги протянули подносы, привлекая внимание к графину и хрустальным бокалам на одном, и пирамиде фруктов на другом. Виноград и апельсины были знакомыми, но было также что-то похожее на грушу с грубой кожурой и несколько ярко-зеленых плодов диаметром с яйцо, но идеально круглой формы.

– Я сказала, нет! – выкрикнула Шарина, доставая свой нож. – Вы мерзкий маленький человек! Вы следуете за мной и шпионите за мной, и мне это надоело!

– Остановитесь! – слуги встали между ней и Ворсаном, защищая принца.

Несмотря на их странный внешний вид, мысль о нападении слуги, держащего поднос с фруктами, была настолько нелепой, что Шарина внезапно хихикнула. Она подозревала, что была на грани истерики, но это все равно сняло напряжение с ситуации. Она аккуратно вложила нож в потайные ножны, чтобы не порезать ни тунику, ни себя.

– Принц Ворсан, –  произнесла она официальным тоном. – Я должна попросить вас больше не беспокоить меня. Ваше внимание нежелательно. Если вы джентльмен, вы должны уважать мои пожелания.

Ворсан заломил руки и повернулся к ней боком с мучительным выражением лица. – Я вижу, что я для вас забавная фигура, Принцесса, – сказал он. – Что ж, я ничего не могу с этим поделать. Каким бы глупым это вам ни казалось, я, у которого может быть кто угодно, любая, о ком я только мог  бы подумать, с кем разделить свой рай вне времени… Но я хочу только вас. За все века, прошедшие со времен Потопа, я впервые встретил кого-то, кто был чем-то большим, чем минутная прихоть.

– Вы пытаетесь льстить, – ответила Шарина, – но мне от этого очень неуютно. Пожалуйста, оставьте меня в покое. Она прочистила горло и сосредоточилась на зеркале справа от себя. – Я намерена уйти. Я надеюсь, у вас хватит порядочности выполнить мою просьбу.

– Я бы только хотел, чтобы у меня хватило сил сделать это, Шарина, – прошептал Принц Ворсан. Глаза Шарины встретились с глазами ее кристально чистого отражения. Она почувствовала, как зеркало снова начало смещаться. – Я бы только хотел сделать это, – донесся шепот, возвращающий ее в ее собственное время.

***

Илна задумалась – есть ли в пещере еще какой-нибудь выход, кроме того, что закрыт тяжелой дверью: возможно, отверстие для вентиляции, выходящее наискось сквозь скалу наверху, или штрек, похожий на лисью нору за много миль отсюда, по другую сторону хребта. Вероятно, это не имело значения, потому что там было немного людей и животных – небольшое количество коз и несколько свиней – чтобы полностью испортить воздух. В пещере, конечно, воняло, но так же воняли дома всех, кроме горстки самых богатых крестьян в их округе. Все остальные спали со своими животными в хижинах с земляным полом, чьи плетенки и солома медленно загнивали.

Грессар, рыжеволосый деревенский староста, разговаривал с Темплом, которого, по-видимому, считал лидером группы. Это до некоторой степени разозлило Илну, но не настолько, чтобы она решила его поправить. – Пещера всегда служила нам убежищем, – сообщил Грессар.

Единственная лампа была прикреплена к стене пещеры на высоте, до которой мог дотянуться высокий человек. Первоначально перламутровый камень, покрывающий стену, должен был служить естественным отражателем, но с годами он почернел от сажи.

– Однако нам она не требовалась со времен моего деда, когда бароны Итон и Бессинг поссорились, и оба они совершили набег на долину.

– Итон и Бессинг погибли в тот Ужасный день, – сказал другой мужчина. – Нет никаких признаков ни королевства, ни вольного города Бриккин в полутора днях пути к югу. Я сам их разыскивал.

– А я ходил с ним! – добавил третий парень. Он с энтузиазмом кивнул. – Я ходил, но их там не было.

– Но когда баронов не стало, пришли демоны, – продолжил Грессар, бросив кислый взгляд на парней, которые вмешались в его декламацию.

Изменение, вероятно, ослабило структуру деревни; и даже раньше, если бы эта долина была похожа на деревушку Барка, ни у одного человека не было власти безоговорочно отдавать приказы своим соседям.

– В первую ночь они убили семь человек... – И дюжину коз, – сказал второй мужчина. – Три из них мои.

– Сестра во Христе заберет тебя, Кардон! – рявкнул Грессар. – Если бы они убили тебя, а не твоих коз, возможно, ты смог бы держать рот на замке, пока кто-то говорит!

– Спокойно, друзья! – вмешался Темпл. В его голосе не было злости, но он повысил голос достаточно, чтобы придать ему властности. – Мы здесь, чтобы помочь вам решить вашу проблему. Сохраняйте спокойствие, и вскоре все снова будет в порядке.

– Ну, они действительно убили коз, – пробормотал Кардон, но он, по крайней мере, притворялся, что разговаривает сам с собой, вместо того, чтобы перебивать.

– Демоны вернулись через три ночи новолуния после того Ужасного дня, – сказал Грессар. – На этот раз мы знали их признаки, поэтому укрылись здесь, в пещере. И мы восстановили дверь, хотя и не так хорошо, какой она была прежде. Тем не менее, они не ворвались сюда.

– Кошки – ленивые животные, а также злобные, – сказала Илна. – Они не предпримут никаких усилий, даже для того, чтобы убить.

Темпл оценивающе посмотрел на нее. –  Коэрли используют свою быстроту, а не силу, – заметил он. – И они стараются избегать замкнутых мест, где они были бы в невыгодном положении. Он кивнул жителю деревни и продолжил: – Вам повезло, что у вас было это убежище, Мастер Грессар, и вы проделали очень хорошую работу по его укреплению. Но пришло время покончить с нападениями Коэрли раз и навсегда.

– Давно пора, – сказала молодая женщина свирепым голосом. – Это не вернет мою Миру, не так ли? А ты и мой никчемный муженек ничего не сделали, чтобы спасти ее, Грессар!

– Послушай, Стуна, ничего нельзя было поделать, – ответил староста с той нарочитой рассудительностью, которую  используют, когда пытаются успокоить ребенка на грани истерики. Это не срабатывало с детьми, как Илна знала из многолетних наблюдений, и уж точно не сработало с обезумевшей матерью. Она издала бессловесный вопль и бросилась на Грессара с поднятыми руками. Он отступил на шаг, затем повернулся и согнулся, спасаясь от ногтей Стуны.

Двое мужчин взяли ее за руки, выглядя смущенными этой задачей. Когда она разрыдалась, они немедленно отпустили ее.

– Мире было всего четыре года, – сказал мужчина, который до этого молчал. – Это была не ее вина, она просто была слишком мала, чтобы все понимать. Она не смогла найти своего любимого щенка внутри, поэтому снова выскользнула, пока мы закрывали дверь. Она же такая тяжелая, так что медленно двигается, вы же видели. И демоны уже были рядом, почти напали. Мы ничего не могли поделать!

Он говорил, отвернув лицо от Темпла, что означало, что Илна смогла разглядеть его черты настолько хорошо, насколько позволял тусклый свет. Она сама провела время в некоем подобии Ада; этот человек был в другом месте, но там было так же темно.

– Темпл? – сказала Илна. – Путь к моей цели лежит через место, откуда пришли эти звери; так говорит мне мой узор. Я не знаю, что это за место, но я намерена отправиться туда.

– Это своего рода пузырь во времени, – сказал Темпл, в то время как жители деревни слушали его с удивлением. – Долина, подобная этой – возможно, именно эта – находится в своей собственной вселенной. Он улыбнулся с оттенком грусти. – Она может быть очень похожа на ту, в которой вы нашли меня, до того, как Изменение вернуло ее в нынешний мир. Можно сказать, в неудачное время, но сами Последние, возможно, были ответственны за выбор времени. Должен быть волшебник, то есть волшебник Корл, который сформировал пузырь. Этот волшебник правит охотничьей стаей, которая выходит на охоту, когда здесь создаются подходящие условия.

– Как ты рекомендуешь нам войти в мир зверей, солдат? – резко спросила Илна. Ее пальцы завязывали и разматывали пряжу. Каждый созданный ею узор был ужаснее предыдущего. Она точно знала, как умерла девочка Мира, потому что видела, как звери убивали Мероту. В этой долине они продержались достаточно долго, чтобы съесть ребенка, в отличие от банды, у которой было всего несколько секунд, чтобы насладиться убийством Мероты, прежде чем Илна отомстила более ужасно, чем их кошачьи умы могли себе представить до того, как это произошло. Убийцы Мероты умерли, и эти тоже умрут. Недостаточно скоро, как сказала мать ребенка, но скоро.

– Мы пойдем через их дверь, – спокойно сказал Темпл. – Но сначала мы встанем перед ней, пока их воины будут в дальнем конце долины. Они должны вернуться в свой анклав до восхода солнца, поэтому они придут к нам. Он указал на охотников. – И когда они это сделают, мы убьем их, – добавил он. – Поскольку нет другого способа справиться с этой бандой.

– Нет другого способа справиться с любым из зверей, – отрезала Илна. – Но почему они все будут на другом конце долины?

– Ага, – сказал Темпл, кивая. – Вот тут-то и вступят в дело мужчины деревни. Если они захотят помочь, конечно. В противном случае мне придется самому заняться этой частью дела, пока вы трое будете преграждать воинам путь домой.

– Наши люди помогут вам, – сказала Стуна. Она издала каркающий смешок. – Или, клянусь душой моей Миры, я убью каждого из них, пока они спят. Всех, до единого!

– Лорд Темпл, – официально произнес Грессар. – Скажите нам, что мы должны делать.

Глава 12

Снаружи палатки звякнул металл, вероятно, пряжка ударилась о бронзовую кирасу офицера стражи. Это был безобидный звук, но Кэшел почувствовал, как Шарина напряглась в темноте. Он ничего не сказал. Шарина внезапно начала всхлипывать. Кэшел по-прежнему ничего не говорил, но одной рукой погладил ее по плечу, а другой крепко обнял. Ему хотелось, чтобы она рассказала ему, в чем проблема, но не собирался приставать к ней. Ей и так было нелегко. Шарина села на постели, расстеленной прямо на земле, что привело слуг в ужас. Однако она держалась твердо, настаивая на том, что она, как регентша, отправляется в экспедицию на Панду и что она не собирается обременять армию позолоченным медным каркасом кровати.

– Кэшел, за мной наблюдают, – тихо прошептала она. – Его зовут Ворсан, Принц Ворсан, и он волшебник, живший до Великого Потопа, который, очевидно, не является мифом. Я всегда думала, что Потоп был мифом. На последнем слове ее голос сорвался, и она снова заплакала.

Кэшел обнял ее. – Что тебе сказала Теноктрис? – спросил он, принимая как данность, что она поговорила бы с Теноктрис, если бы волшебник доставлял ей неприятности.

– Она сказала, чтобы я не волновалась! Кэшел, он забирал меня в свой мир. Если я посмотрю в зеркало или на любое другое отражение не так, как надо, я оказываюсь там, в его дворце, с ним!

– Ты рассказала об этом Теноктрис, и она просто сказала не беспокоиться? – уточнил Кэшел. То, что сказала Шарина, не сходилось. Было что-то еще, чего он не знал, и так бывало достаточно часто, но на этот раз ему казалось, что он может разобраться.

– Я сказала... – начала Шарина, но испуг и гнев в ее голосе исчезли к концу второго слога. Гораздо спокойнее она продолжила: – Теноктрис сказала, что не верит, что Ворсан причинит мне вред. И Расиль сказала, что, по ее мнению, нам не следует пытаться уничтожить его, потому что она не может точно предсказать будущее.

Кэшел присел на корточки – палатка даже Принцессы была маленькой; простые солдаты просто заворачивались ночью в свои плащи – и натянул свою тунику. Он привык одеваться в темноте; многие пастушьи дела делались в темноте и в самые страшные бури, какие только можно себе представить. Его посох лежал рядом с матрасом, набитым конским волосом, а не соломой, как у крестьянина. Он дотронулся до него. Дерево гикори напомнило ему о деревне, и он улыбнулся. – Это означает, что Расиль думала, что сможет предсказать будущее, – сказал Кэшел. – И, может быть, настанет время, когда она захочет, чтобы Принц Ворсан был рядом.

– Ты думаешь, я должна просто позволить ему, ну, делать то, что он делает? – отозвалась Шарина. – Я сказала ему оставить меня в покое, но он этого не делает.

Они столкнулись локтями, когда она натягивала свою тунику. Она пыталась скрыть раздражение в голосе, но Кэшел все равно услышал его.

– Нет, Шарина, – спокойно ответил он. – Но я думаю, мне следует поговорить с ним самому. У тебя здесь есть зеркало?

Для затеянного дела ему бы понадобился свет. У охранников снаружи палатки был фонарь, который он мог бы одолжить, но он предпочел бы оставить их и всех остальных в покое. Кэшел не часто выходил из себя, но сейчас он был в ярости. Он взял кремень и огниво из просмоленного кожаного цилиндра, висевшего на шесте палатки, и высек искры в кучку грибных спор. Когда трут вспыхнул, он поднес к нему фитиль лампы.

– У него есть металлические люди в качестве слуг, – тихо сказала Шарина. – Я услышала звук, когда начала засыпать, и подумала...

– Я сам поговорю с ним, – тихо повторил Кэшел. – У тебя есть зеркало?

– Вот, – ответила Шарина, держа свой нож вертикально так, чтобы их освещенные лампой лица отражались на плоской поверхности отполированного лезвия. – Я думаю, это... подойдет.

Кэшел увидел, как на стали задрожали тени, не более того. Снаружи палатки послышались голоса; отдохнувшие охранники сменяли тех, кто был на дежурстве.

– Он там, – сказала Шарина настойчивым шепотом. Кэшел не знал, обращалась ли она к нему или только к себе. – Я знаю, что он там!

– Он меньше меня, – осторожно сказал Кэшел.

– Как и зрачок моего глаза, – сказала Шарина. – Но я могу видеть вас всех. Ножа достаточно.

– Принц Ворсан, – обратился Кэшел, говоря так, будто лезвие ножа было тем человеком, которого он искал. – Меня зовут Кэшел ор-Кенсет. Я хотел бы поговорить с вами; это не займет много времени. Даю вам слово, что я не причиню вреда ни вам, ни вашим близким, если вы позволите мне поговорить.

На металле застыла тень, по-видимому, отражение кого-то позади них. У нее была форма, но не структура. – Ворсан, вы можете доверять... – начала, было, Шарина.

Кэшел коснулся ее щеки левой рукой. – Тише, любимая, – сказал он, глядя на мерцающую сталь. – Это разговор для мужчин. Тень сдвинулась и стала легкой, круглой комнатой под сияющим куполом. Человек на другой стороне был одет в мантию такого синего цвета, который Кэшел видел всего несколько раз по вечерам, когда смотрел в морские глубины. На этом фоне двигались облака безупречного серебра, разрываясь и перестраиваясь, словно их гнал осенний шторм. – «О, Илна была бы рада увидеть эту ткань!» – подумал Кэшел и покраснел, потому что, в конце концов, он пришел сюда не за этим.

Ворсан был пухлым созданием. На нем был венок из серебряных цветов, которые сочетались с вышитыми облаками, а справа и слева от него были серебряные человечки, о которых упоминала Шарина. У них не было лиц или выпуклостей, которые есть у обычных людей; они были похожи на восковых фигур, которых немного нагрели. Каждый серебряный человек держал металлическую дубинку, которая, казалось, росла прямо из его руки. Кэшел прочистил горло и поднял свой посох выше – так он был слишком высок для палатки, – но просто держал его в одной руке, никому не угрожая. – Вам они не потребуются, – сказал он, кивнув в сторону слуг. – Мое слово верное.

– Да, да, я в курсе этого, – ответил Ворсан с таким выражением лица, словно проглотил что-то кислое. – Тем не менее, я сам не сторонник насилия, и, ах, я почувствовал, что лучше быть готовым, когда я объясню вам ситуацию.

– «Если ты думаешь, что эти две металлические обезьяны остановили бы меня, если бы я не дал своего слова», – подумал Кэшел; но промолчал, потому что это прозвучало бы как угроза, а он был не из тех, кто угрожает людям. – «Но если бы я не дал своего слова…»

– Теперь я уверен, что вы очень заботитесь о принцессе, – сказал Ворсан. – Это верно, не так ли?

– Да, это так, – ответил Кэшел. – Я забочусь о Шарине.

– Но, видите ли, суть в том, что вы не сможете защитить ее от того, что вот-вот случится с вашим миром, – заявил Ворсан. – Я единственный, кто может защитить ее. Но я не могу заставить ее понять это. Последние уничтожат ваш мир, как Потоп уничтожил мой, но на этот раз передышки не будет. Человечество обречено навсегда – и Принцесса Шарина тоже обречена, если вы не убедите ее пойти со мной. Понимаете ли вы это?

– Сэр, – ответил Кэшел, – я не верю, что мы не сможем победить. Я никогда не поверю, что побеждает Зло, даже если оно убьет меня, и я не думаю, что Шарина тоже в это верит. Но...

– Я говорю вам правду, мой хороший! – сказал Ворсан. – Вы думаете, что я ошибаюсь? Я создал это убежище. Я Ворсан, и я не совершаю ошибок!

Кэшел рассмеялся. Он все еще злился, но маленький человечек был забавен, как лягушка-бык, надувающаяся и пытающаяся быть быком.

– Вы совершили одну ошибку, о которой я знаю, Мастер Ворсан, – сказал он, и подавил смех в своем голосе. Смех над малышом обеспокоил бы его больше, чем крики. Это было бы не по-доброму, но Кэшел разозлился. – Вы думали, что это будет иметь значение для Шарины, даже если она решит, что вы правы, – продолжил он. – Даже если она была бы уверена, что мы все проиграем, а эти черные уродливые Последние убьют все остальное в мире. Она все равно продолжала бы бороться, потому что так поступают порядочные люди, когда дело доходит до этого, чем поддаваться злу. Вы бы и сами это знали, если бы были мужчиной.

Ворсан преувеличенно покачал головой. – Вы действительно не можете в это поверить? – сказал он, но, хотя в его словах прозвучал вопрос, его тон говорил о том, что он действительно начинает понимать. – Принцесса Шарина уникальна, она настолько замечательна, что было бы неправильно, если бы она так бессмысленно растратила свою жизнь. Она обязана сохраниться для мира!

Кэшел снова рассмеялся. – Вы себя слушаете? – спросил он, имея в виду суть вопроса. – Шарина собирается бороться за мир, чего вы никогда бы не сделали. Просто не путайтесь под ногами. Это все, чего она хочет от вас, Ворсан.

– Она не может на самом деле так думать, – прошептал Ворсан, глядя на свои сложенные перед собой ладони. Он поднял глаза на Кэшела и продолжил: – Очень хорошо, тогда вы можете идти. Сосредоточьтесь на своем отражении в одном из зеркал.

– Еще кое-что, Мастер Ворсан, – сказал Кэшел. – Я дал вам слово, что не причиню вам вреда, если вы пригласите меня войти; и я так и сделал. Но, сэр, если вы снова побеспокоите Шарину, я вернусь, без приглашения и без каких-либо обещаний. И тогда я покончу с этим делом, что бы ни сказала Теноктрис.

– Вы не сможете связаться со мной, пока я не разрешу! – ответил толстяк.

Кэшел улыбнулся. – Моя лучшая часть не собирается доказывать, насколько вы неправы, – сказал он. – Но я не такой мирный человек, как вы, возможно, думаете. Всего доброго, Мастер Ворсан. Кэшел посмотрел в зеркало, такое же прозрачное, как воздух между ним и его поверхностью; и через мгновение он оказался в объятиях Шарины.

***

Озеро было куполом теплого тумана, поднимающегося так далеко, насколько Гаррик мог видеть со спины огра. Воздушные потоки открывали виды и закрывали их, время от времени показывая ему рощи фруктовых деревьев, разбросанные вдалеке. В воздухе был слегка неприятный привкус, но не тления.

– Ты чувствуешь запах асфальта? – спросил Шин. – Это битум. За столетия он просочился и заполнил большую часть чаши. Дождь в него не впитывается, как в обычный грунт, поэтому поверхность прорезана пресноводными протоками. Эгипан с ухмылкой кивнул своей козлиной бородкой в сторону озера. – И островки грязи и камней остались там, где были холмы, – добавил он.

– Да, я вижу, они засажены фруктовыми садами, – ответил Гаррик, вынимая правую ногу из стремени и сгибая ее, чтобы размять мышцы. – Я никогда не видел такого места, как это. Это, конечно, довольно интересно, но я не представляю, как мы сможем пересечь его. Мы сможем обойти?

– Нет, – ответил Шин. – Но я полагаю, что эти люди... Он мотнул подбородком в сторону шести фигур, появившихся из теплого тумана. Они были вооружены, хотя в данный момент казались скорее настороженными, чем открыто враждебными. – ... смогут провести нас.

– Вонь этого асфальта мешает мне что-либо унюхать! – с отвращением проворчала Кора. – Это хуже, чем быть слепым или находиться рядом с ним.

– Я спешусь! – сказал Гаррик настойчивым шепотом.

Кора опустилась на колени; незнакомцы попятились с тревожными криками. Они, должно быть, подумали, что огр пригнулась, чтобы броситься в атаку.

– Мы друзья, добрые господа! – крикнул Гаррик, и вышел вперед, подняв левую руку в приветствии. – Не пугайтесь моего скакуна. Уверяю вас, она совершенно безобидная.

– Да, да, наступи мне на любимую мозоль, – пробормотала Кора вполголоса. – Возможно, мое унижение еще не было таким полным, каким могло бы быть. Совершенно безобидная, ха-ха.

– Я Гаррик ор-Рейз из Хафта, путешествую на юг в надежде навестить мудреца, – продолжил Гаррик, сохраняя жизнерадостный тон. – Я не богат, но я могу найти серебряную монету для человека, который проведет меня и моих спутников через это… Он сделал жест, все еще левой рукой. – ... озеро, или смоляную яму, или как вы ее называете.

По правде говоря, шестеро мужчин выглядели настоящими злодеями. Хотя, вероятно, они были не лучше дисциплинированы, чем отряд, встреченный его группой на северной окраине тикового леса. Эти были лучше вооружены и так же рычали и были опасны, как свора дворняжек.

– Теперь вы находитесь во владениях Лорда Холма, – сказал мужчина, чья шляпа с двумя углами была украшена длинными перьями, теперь потрепанными, но первоначально розовыми. В руках он держал взведенный арбалет, который, в отличие от его одежды, выглядел очень ухоженным. – И следите за своим языком, когда обсуждаете его собственность, так для вас будет лучше.

– Я действительно так и сделаю, господа, – ответил Гаррик, стоя, подбоченясь, с высоко поднятой головой. Самое опасное, что он мог бы сделать, – это подчиниться этим людям; они набросились бы на него, как акулы, если бы решили, что над ним можно издеваться. – А теперь, кто из вас проведет меня на другую сторону?

Предводитель повернулся к пожилому мужчине, стоявшему рядом с ним, толстяку, чьи редеющие волосы были светлыми, но борода – рыжевато-коричневой с проседью. – Что думаешь, Платт? – спросил он. – Как ты думаешь, он тот самый?

– Возможно, это он, Лил, – ответил толстяк, почесываясь левой рукой. – Жаль, что Милорд не дал нам его подробное описание. Просто – «Придет герой, приведите его ко мне».

– Милорд – волшебник, – решительно сказал Лил Гаррику. – Он может многое предвидеть.

– Значит, он предвидел нас, – сказала Кора, которая подошла прямо к Гаррику сзади, пока тот разговаривал с Лилом и его людьми. – Кто, кроме героя Гаррика ор-Рейз, мог приручить такого красивого и могучего скакуна, как я?

– Она заставляет их думать, что это шутка, – сказал Карус, критически глядя на огра глазами Гаррика. – Но когда ты думаешь, как получилось, что ты ездишь на ней верхом... Она умная леди, как бы она ни выглядела.

– Я получила больше комплиментов, чем способен сделать мне любой человек, – сказала Кора, озадачив местных жителей, которые не слышали замечания призрака. – Но все равно спасибо.

– Для меня было бы честью познакомиться с Лордом Холмом, – вежливо сказал Гаррик. – Хотя, как я уже сказал, мое желание – просто пройти через его территорию, заплатив за еду и ночлег. Мы, конечно, никому не причиним вреда по пути.

– Черт возьми, я же говорил, что вы не пройдете, – сказал главарь, жестикулируя своим арбалетом. Лук был сделан из дерева с роговой спинкой, а не из стали, но Гаррику не требовалась оценка его предка, чтобы понимать, что стрела с квадратным наконечником пронзит грудь человека с близкого расстояния.

– Что тут может вредного, Лил? – спросил другой мужчина. – Они не работают нигде, кроме южных островов, и ты знаешь, что половина этих грязнуль уже сбежала.

– Заткнись, Вагга! – сказал Лил. – Сестра во Христе откусит тебе язык, дурачок. Он поднял глаза, чтобы оценить положение солнца. – Хорошо, мы проведем их. Вот только как с этим, хм, большим...

– Я огр, дружище, – отозвалась Кора с холодной ноткой. – Твое невежество простительно, но отсутствие вежливости – нет.

– Ладно, неважно, все как я уже сказал, – проворчал Лил. – Он не сможет перебраться, если он не летает. Там есть немного твердой почвы, и большая часть поверхности подходит для человека, если он будет двигаться. Но лошадь не сможет этого сделать, а это животное крупнее любой лошади.

– Я тоже смогу, – заявила людоедка, поднимая левую руку и растопыривая когтистые пальцы. Размах их был огромен, легко сравнимый с ребрами зонтика. – Но на четвереньках, как я соизволю сделать в данных обстоятельствах, я распределяю свой вес шире, чем лошадь или даже человек. Веди нас, сэр!