Текст книги "Тайна из тайн"
Автор книги: Дэн Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)
Техник широко раскрытыми глазами опустился рядом с Фокманом и перехватил управление клавиатурой и мышью. Фокман затаил дыхание, наблюдая, как его пальцы мелькают по клавишам. Попытка за попыткой – тот же результат. Три резких гудка.
Раздел не найден.
– Не паникуйте, – сказал парень, звуча при этом совершенно панически. – Это просто значит, что чтобы замести следы, они удалили раздел.
– Удалили?
– Да, сэр, то есть стерли. Ваши данные —
– Спасибо, я знаю значение слова «удалить». Вы хотите сказать, что кто-то удалил
все исследования и черновики рукописей по этому проекту?
– Да, сэр. Очистка данных – стандартная процедура после взлома. Это затрудняет отслеживание хакеров. – Он снова начал печатать. – Но не волнуйтесь, мистер Фокман, у нас есть резервное копирование, и все ваши данные будут в архиве PRH. Он расположен на нашем распределительном складе в Мэриленде. Я прямо сейчас подключаюсь, чтобы их восстановить.
Пальцы Алекса мелькали. – Нам осталось только подключиться к удалённому разделу и перенести—
Компьютер снова издал три коротких гудка. На экране всплыло знакомое окно.
Раздел не найден.
Глаза техника округлились, когда он снова попробовал подключиться к резервному серверу.
Раздел не найден.
– Ой... нет, – выдавил парень.
Фокмана внезапно охватила слабость. Раздел Кэтрин удалён с обоих серверов?!
Вместе со всеми рукописями и записями?
Алекс Конон вскочил и направился к двери. – Мне нужно перейти к своему терминалу, сэр. Я никогда не видел ничего подобного – это серьёзный прорыв.
Неужели!
Ошеломлённый Фокман сидел в кресле, пока шаги парня затихали в пустом коридоре. – Мне нужны эти файлы, Алекс! – крикнул ему вслед. – Моя автор доверила мне целый год своей работы!
Всю ночь в Лондоне мистер Финч наблюдал за стремительно меняющейся обстановкой.
Первой была Бригита Гесснер. Невролог прислала Финчу крайне тревожное сообщение о рукописи Кэтрин Соломон, а затем словно испарилась.Полное радиомолчание.
Затем сама Кэтрин Соломон. Тридцать пять минут назад в Праге она совершила нечто настолько неожиданное, что это нельзя было игнорировать.Требовались срочные меры.
Финч подумывал предупредить начальство в США, но там была глубокая ночь, а ему дали "полную оперативную свободу" для принятия стратегических решений. Высшее руководство также предпочитало сохранять правдоподобное отрицание в отношении операции вроде этой,– подумал Финч, зная, что коллеги предпочитают не знать, какими методами он добивается результатов.
Итак, через несколько минут после того, как он узнал о действиях Соломон, следовал своим инстинктам и отдал приказ, передав в поле два слова.
Выполняйте немедленно.
Подтверждение поступило от его контактов в Праге и Нью-Йорке.
ГЛАВА 12
Это та женщина, которую вы видели? – потребовал капитан Яначек, – поднимая планшет. На экране был зернистый видеокадр: женщина с черными шипами вокруг головы, держащая в руках копье.
Яначек и атташе Харрис сидели напротив Лэнгдона у камина.
– Да, это она, – ответил Лэнгдон, вспоминая свою панику.
– Согласно записям видеонаблюдения, – сказал Яначек, – вы были на мосту, встретили эту женщину посередине, остановились, чтобы поговорить, а потом внезапно побежали обратно и эвакуировали отель. Что она вам сказала?
– Ничего, – ответил Лэнгдон. – Она проигнорировала меня и прошла мимо.
– Ничего не сказала? – Яначек прыснул. – Профессор, если она ничего не сказала… то почему вы запаниковали?
Харрис выглядел столь же озадаченным.
– На ней был этот странный колючий головной убор… и копье, – сказал Лэнгдон. – А еще было очень сильное… амбре. – Лэнгдон тут же осознал, насколько странно это звучит.
Капитан поднял брови. – Вам не понравился ее запах? Поэтому вы убежали?
– Она пахла… смертью.
Яначек уставился на него. – Смертью? И как именно, по-вашему, пахнет смерть?
– Не знаю… тленом, серой, разложением… Это сложный...
– Профессор Лэнгдон! – рявкнул Яначек. – Откуда вы узнали, что этот отель нужно эвакуировать?!
– Капитан, – вмешался Харрис. – Может, дадим мистеру Лэнгдону возможность объясниться?
Яначек постучал ручкой по блокноту, не отрывая взгляда. Лэнгдон глубоко вздохнул.Что будет – то будет.
– Вчера вечером, – начал он максимально бесстрастно, – моя коллега Кэтрин Соломон читала лекцию в Пражском Граде. После этого мы вернулись сюда, в отель, и выпили в баре. К нам присоединился известный чешский нейрофизиолог – доктор Бригита Гесснер, которая и пригласила Кэтрин в Прагу. Доктор Гесснер настаивала, чтобы Кэтрин попробовала местный абсент, что та и сделала, и в результате ночной сон выдался беспокойным.
Яначек делал заметки. – Продолжайте.
– Примерно в половине второго ночи, – продолжил Лэнгдон, – Кэтрин проснулась в панике от кошмара. Она была крайне расстроена. Я привел ее сюда, к камину, усадил, заварил чай, дал прийти в себя, а когда она успокоилась, мы оба вернулись спать.
– Как мило с вашей стороны, – пробормотал Яначек. – И какое это имеет отношение к вашей выходке с эвакуацией отеля?
Лэнгдон замолчал, подбирая слова. Затем, собравшись, он сказал правду. – Ей снилось, – произнес он как можно спокойнее, – что в этом отеле произошел страшный взрыв.
По выражению их лиц Лэнгдон понял, что ни Яначек, ни Харрис не ожидали такого ответа.
– Это, конечно, крайне тревожно… – тихо сказал Харрис. «Но женщина... на мосту? Почему вы побежали, когда увидели ее?»
Лэнгдон вздохнул и заговорил медленно. "Потому что в сне Кэтрин женщина появилась рядом с нашей кроватью в этом номере. Она была одета в черное и на ней было..." Лэнгдон указал на изображение на iPad. "Именно это – остроконечный головной убор. И она держала серебряное копье. От женщины несло смертью, и она сказала, что Кэтрин умрет." Лэнгдон сделал паузу. "А затем во сне весь этот отель взорвался, убив всех."
«Чепуха!» Яначек взорвался. "Вранье! Как говорят в Америке! Я не верю ни единому вашему слову!"
Выражение лица Харриса тоже выражало недоверие.
"Я понимаю вашу реакцию, – сказал Лэнгдон. – Я сам до сих пор пытаюсь это осмыслить, но я говорю правду. Сегодня утром, когда я увидел ту самую женщину изсна Кэтрин во плоти, я запаниковал. Я испугался, что этот сон был каким-то... не знаю... предупреждением."
"Предупреждение во сне?!" – резко отреагировал Яначек, и его сильный чешский акцент делал историю еще менее правдоподобной. – "Так скажите мне, в волшебном сне мисс Соломон, в какое время произошел взрыв?"
Лэнгдон задумался. "Я не знаю. Она не упоминала время."
"И все же вы выпрыгнули из окна, чтобы сбежать к семи утра, именно тогда, когда должна была сработать бомба. Откуда вы знали про семь утра?!"
"Я не знал, – сказал Лэнгдон. – Начали звонить церковные колокола, и по какой– то причине у меня в голове все сложилось..."
«Полнейшая чепуха!» – плюнул Яначек, вскочив на ноги и угрожающе двинувшись к Лэнгдону. – «Двойное вранье! Вы мне лжете!»
Харрис встал на защиту, обращаясь к Яначеку. "Капитан, этого достаточно."
"Да? – резко ответил Яначек, поворачиваясь к атташе. – В семь утра сегодня – точно в то время, когда бомба должна была взорваться – оба, и Роберт Лэнгдон, и Кэтрин Соломон, по счастливой случайности не были в отеле. Очевидно, они боялись за свои жизни."
"Это абсурд! – воскликнул Лэнгдон, не в силах сдержать гнев. «Такой же абсурд, как сон с запахом серы?!»
"Капитан Яначек, – твердо предупредил Харрис. – Вы здесь явно перегибаете палку."
"Какую палку? – закричал капитан. – Теракт едва удалось предотвратить, а улики указывают, что эти двое американцев знали о взрыве заранее. Я не собираюсь принимать в качестве алиби волшебный сон!"
Харрис уставился на Яначека и не отступил ни на шаг. "Мы оба с вами знаем, что совершенно немыслимо, чтобы Роберт Лэнгдон или Кэтрин Соломон планировали взорвать отель. В этом нет никакого смысла."
"Есть смысл, если учесть, что у Кэтрин был очевидный мотив." «Мотив взорвать отель?!» – недоверчиво потребовал Лэнгдон.
"Абсолютно точно, – ответил Яначек. – В уголовных расследованиях я всегда задаю себе один простой вопрос: кому выгодно это преступление? Кто бы это ни был, каким бы невероятным это ни казалось, он – мой главный подозреваемый."
"Капитан, – вмешался Харрис, – какую выгоду Кэтрин Соломон могла извлечь..." «Позвольте спросить вас, профессор, – перебил Яначек, снова обращаясь к Лэнгдону. – Насколько я понимаю, мисс Соломон пишет книгу, не так ли?»
"Все верно." Несмотря на то, что Кэтрин упоминала о своей книге на лекции прошлым вечером, Лэнгдона встревожило, что этот человек осведомлен о ней.
"Более того, – продолжил Яначек, – насколько я знаю, эта книга поддерживает существование паранормальных способностей, таких как ясновидение, предвидение и тому подобное – специализация мисс Соломон. Мне кажется, новость о мистическом сне, спасшем отель, полный людей, очень помогла бы авторитету ее книги... и продажам?""
Лэнгдон уставился на офицера в полном неверии.
– Капитан, – Харрис явно был так же шокирован. – Ваши намёки совершенно...
– Единственно возможное объяснение, – сказал Яначек.
– Сэр, – тихо произнёс Лэнгдон. – Вы что, подразумеваете, что пожарная тревога и… кошмар были какой-то рекламной акцией?
Яначек усмехнулся и затянулся сигаретой. – После тридцати восьми лет следственной работы, профессор, я думал, что видел всё. Но в вашем мире социальных сетей меня постоянно поражает, на что люди готовы пойти ради внимания медиа… чтобы стать "вирусными", как вы, американцы, любите выражаться. Ваш план был, надо признать, гениален – удивительно безопасен и прост в исполнении.
– Как вы можете называть закладку бомбы безопасной?! – возмутился Лэнгдон. Харрис промолчал.
– Вы сами позаботились о безопасности, – повторил Яначек. – Бомба, которую мы нашли, была весьма мала и размещена в подвале, где нанесла бы минимальный ущерб. Вы позвонили анонимно, чтобы взрывчатку нашли до того, как кто-то пострадает.
Собаки в холле…
– Кстати, – добавил Яначек, – корона из шипов – хороший штрих, очень запоминается на записях с камер.
Лэнгдону стало дурно. – Сэр, это полная ерунда.
– Если вы так считаете, – сказал капитан, – возможно, вы не знаете правду. Может, вы не так хорошо знаете Кэтрин Соломон, как думаете. Может, она всё это провернула за вашей спиной, используя вас как невольного сообщника.
Лэнгдон отказался удостоить эти слова ответом.
– Я довольно искусен в раскрытии правды, профессор, – равнодушно промолвил Яначек, – поэтому мне не терпится услышать версию мисс Соломон. Если ей действительно приснилось то, что сбылось, тогда, возможно, она невиновна. Но это значило бы, что Кэтрин Соломон способна видеть будущее, что делало бы её поистине уникальной. Она настолько уникальна, мистер Лэнгдон?
Сарказм в голосе Яначека не оставлял сомнений: теперь Лэнгдону и Кэтрин предстоит тяжёлая битва.Виноват, пока не доказана невиновность.
– А теперь последний вопрос, – сказал Яначек. – Где сейчас мисс Соломон?
– Встречается с коллегой, – коротко ответил Лэнгдон.
– С кем?
– С тем нейробиологом из Чехии, о котором я упоминал – с доктором Гесснер.
– И встреча состоится в его лаборатории? Лэнгдона удивило, что офицер об этом знает.
– Не волнуйтесь, – сказал Яначек. Он достал записку. – Я взял это из вашей спальни вместе с паспортами.
Это была записка, оставленная Кэтрин. Яначек просто проверял его.
– В котором часу встреча?
– В восемь утра, – ответил Лэнгдон.
Яначек глянул на часы. – То есть через несколько минут. Где эта лаборатория?
Лэнгдон вчера узнал, что лаборатория Гесснер находится в охраняемом памятнике Праги – Крестообразном бастионе, небольшой средневековой крепости, перестроенной в ультрасовременный исследовательский центр в четырёх километрах от центра города. – Я позвоню Кэтрин, – предложил он, предполагая, что она не захочет проходить допрос в присутствии Гесснер. – Уверен, она сейчас же вернётся—
– Где лаборатория?!– рявкнул Яначек, оттолкнул Харриса и вплотную приблизился к Лэнгдону. – Я арестую вас в ту же секунду, профессор, и потребуются недели, чтобы ваш консул разобрался с бюрократией.
Лэнгдон стоял на своём. – Я хочу поговорить с мистером Харрисом наедине.
– Последний шанс, – отрезал Яначек. – Где лаборатория?
Наступила долгая пауза, и прозвучавшие затем слова вонзились в спину Лэнгдона, как нож.
– Крестообразный бастион, – ровно сказал Харрис. – В четырёх километрах отсюда.
ГЛАВА 13
Роберт Лэндон чувствовал себя преступником, пока капитан Яначек вел его через холл отеля. Когда они проходили мимо стойки регистрации, у Яначека зазвонил телефон, и капитан отошел, чтобы принять звонок вне пределов слышимости.
– Профессор, – прошептал Харрис, воспользовавшись моментом, когда они остались одни. – Поймите – капитан Яначек уже знал, где находится лаборатория. Он пытался выманить вас на обвинение в препятствовании следствию. Я сообщил расположение лаборатории, чтобы Яначек не смог сказать, что вы мешаете его расследованию. Вас бы сразу арестовали.
Спасибо... наверное?
– Довольно болтать!– крикнул Яначек, завершая звонок и направляясь через холл к Лэнгдону. – Хватит разговоров! Мы уходим!
Лэнгдон покорно последовал за Яначеком и Харрисом из отеля на улицу, где легкая метель кружила снежинки. В феврале рассвет наступал поздно, но солнце уже взошло, заливая город сероватым светом. Подойдя к обочине, Харрис оторвался от телефона и сказал: – Капитан, я связался с послом.
– С самой госпожой послом? – насмешливо спросил Яначек. – Ты не доверяешь собственному суждению?
– Это ваше суждение вызывает у меня сомнения, – невозмутимо ответил Харрис. – Учитывая серьезность вашего обвинения и статус обвиняемых, я обязан привлечь к делу посольство на высшем уровне.
– Как знаешь. – Яначек усмехнулся, махнув рукой. – Уверен, мы с мистером Лэнгдоном прекрасно обойдемся без тебя.
– Ошибаетесь, – возразил Харрис. – Я забираю мистера Лэнгдона с собой в посольство. Там он сможет подождать в более комфортных условиях, пока вы вызовите доктора Соломон.
Лэндон вовсе не желал оставлять Кэтрин наедине с Янечеком и уже собирался запротестовать, когда капитан громко рассмеялся: – Мистер Харрис, вы, конечно, можете уйти, но мой подозреваемый мистер Лэнгдон едет со мной в лабораторию.
– Подозреваемый? – возразил Харрис. – Вы не предъявили ему обвинений, и он имеет полное право—
– С удовольствием предъявлю, если настаиваешь. Тем более, что он эвакуировал лучший отель Праги, а его оправдание – какая-то фантастическая сказка.
Харрис замолчал, обдумывая варианты. Спустя мгновение он повернулся к Лэнгдону с тревогой на лице: – Профессор, я запросил экстренную встречу с послом. Вы справитесь в одиночку полчаса?
– Конечно, – ответил Лэндон.
– Хорошо. Я проведу брифинг с послом и присоединюсь к вам в лаборатории —
возможно, с самой послом.
– Спасибо, – сказал Лэндон. – Уверен, мы во всем разберемся, как только поговорим с Кэтрин.
Харрис снова повернулся к Яначеку, который закурил очередную сигарету: – Капитан, имейте в виду: посольство наблюдает за вами. Мы не можем запретить вам быть невежливым, но если вы хоть на шаг выйдете за этические или юридические—
– Понял, – резко оборвал его Яначек, держа сигарету в тонких губах. Он отвернулся и подал знак стоящей неподалеку машине. Та с ревом тронулась с места и, подскочив к ним, замерла в сантиметрах от группы.
Лэндон отпрыгнул назад. Берегись!
Черный седан Škoda был украшен логотипом ÚZSI на обеих дверях. Яначек открыл заднюю дверь и жестом велел Лэнгдону садиться.
Когда Лэнгдон залез внутрь, Янечек повернулся к Харрису: – Предупреждаю, атташе. Спешите. У меня нет намерения затягивать допрос мисс Соломон.
Такси Майкла Харриса выехало от Four Seasons. Водитель сигналил перед поворотом направо, явно принимая Харриса за ничего не подозревающего американского туриста, не знающего дороги в посольство США – идеальную мишень для завышенного тарифа.
– Йедьте поддер Манесов мост, чёрт побери!– рявкнул Харрис по-чешски, щедро сдабривая речь нецензурщиной.– Спешу!
У таксиста округлились глаза, и он резко свернул влево. Местные всегда удивлялись, когда американец говорил на беглом чешском – особенно если этим американцем оказывался темнокожий мужчина ростом под метр девяносто в отлично сидящем костюме.
Майкл Оку Харрис вырос в богатой филадельфийской семье, и его воспитала в основном няня – иммигрантка из Брно. По настоянию родителей она разговаривала с мальчиком только по-чешски, и к пятнадцати годам Майкл свободно владел двумя языками. После юридической школы в UCLA он решил применить свои лингвистические способности на должности в посольстве США в Праге – экзотическом городе с изысканной кухней, красивыми женщинами и интересной работой.
Однако в последние недели эта работа стала гораздо более занимательной, чем он ожидал. А сегодняшнее утро вывело "занимательность" на совершенно новый уровень.
Происшествие на Карловом мосту все еще оставалось для Харриса загадкой. Версия Яначека о том, что это была рекламная акция к новой книге Кэтрин Соломон, казалась нелепой, но Харрис вынужден был признать в ней странную логику; его всегда поражало, на какие рискованные шаги идут успешные люди ради продвижения по карьерной лестнице.
Включая меня, напомнил себе Харрис.
Уже несколько месяцев Харрис выполнял для посла некоторые "внеплановые" задания. Хотя формально это было законно, работа находилась на грани... и вызывала у него отвращение. Однако подпольные финансовые вознаграждения вкупе с личным влиянием посла оказались для Харриса непреодолимым соблазном.Надеюсь, это не аукнется мне,подумал он.
Но смутное предчувствие подсказывало – аукнется.
ГЛАВА 14
В Старом Городе Голем пробирался через тесный лабиринт переулков около своей квартиры. Запутанная паутина проходов, некоторые шириной всего два метра, извивалась в древнем квартале, словно побеги вьюнка.
Идя по ним, Голем глубоко вдыхал, впуская холодный воздух в самые глубины лёгких, стараясь вновь настроить свой разум. Встречи с Эфиром всегда вырывали его из физической реальности, но зато обостряли чувства.
Нужно сохранять бдительность. Впереди важное дело.
Голему для возмездия требовалась определённая информация, которой он пока не обладал. Действовать следовало с максимальной осторожностью – малейший след его поисков мог его выдать. Поэтому он тщательно выбирал следующую цель – тихое место, где можно было получить ответы анонимно.
Сегодня утром на нём была простая одежда – брюки, рубашка, парка, плиссированная кепка и тёмные очки, закрывающие бóльшую часть лица. Такой образ был для него куда привычнее, чем костюм, хотя он и дорожил моментами, когда мог шествовать по улицам как Голем, чей облик отражал его внутреннюю суть – могучего защитника из иного мира.
Этот наряд имел и практическую пользу. Прага была городом тотального наблюдения: камеры с распознаванием лиц стояли повсюду. Нередко говорили, что любовь пражан к маскарадам и маскам – не что иное, как попытка хоть на мгновение ощутить анонимность. Так что, когда Голему требовалась полная неизвестность, он обретал её под толстым слоем глины, что давало ему свободу передвижения в физическом мире.
Вчера вечером он облачился в костюм Голема не чтобы скрыть лицо, а чтобы спрятаться от доктора Гесснер. И чтобы напугать её. Шок от его вида, несомненно, помог склонить её к откровенности о самых сокровенных тайнах. Теперь Голем переосмысливал полученную от неё информацию.
Чудовищное сооружение под землёй… Личности её сообщников…
И по неосторожности… гениальный способ разрушить всё их детище.
Голем вышел на более широкий переулок – Мелантрихову. Всё ещё слишком узкую для машины, аллею украшали несколько магазинов и кафе, только начинавших открываться. Немногочисленные туристы начали бродить по лабиринту улиц, потягивая кофе и фотографируя уникальные извилистые переулки.
Свернув направо, Голем прошел мимо Музея секс-машин с его экспозицией приспособлений, предназначенных для услады человеческого тела. Они не привлекали его; Эфир давал гораздо более полное удовлетворение, чем физические наслаждения.
И все же непристойные изображения в музейных витринах вызвали в его сознании образе… лежащей в объятиях любовника. От одной этой мысли ему стало дурно. Голем уже решил, что самое доброе, что он может для нее сделать – это убрать
этого мужчину как можно быстрее. Его смерть, конечно, опечалит ее, но Голем полностью возьмет на себя ее боль и поможет ей забыть.
Роль голема – нести бремя более слабой души.
Когда он вышел на главную площадь, воздух наполнился ароматом жареных каштанов и звуками бокка – маленькой богемской волынки, любимицы уличных музыкантов. Заснеженное пространство брусчатки было уже усыпано группами утренних туристов, часть которых собралась под астрономическими часами, чтобы увидеть процессию святых в восемь утра.
Поблизости несколько ряженых персонажей позировали для фото в обмен на чаевые. Мужчины были облачены в длинные темные мантии, цилиндры и носили яркий арлекинский грим – лица, полностью выбеленные, за исключением черных глазных впадин.
Авантюристы, подумал он, сомневаясь, что эти люди были настоящими членами печально известной пражской Církev satanova– Церкви Сатаны. С тех пор, как Daily Mail опубликовала статью под названием «Внутри „Темного Арлекина“ – сатанинского ритуала Праги» с подпольными фотографиями, казалось, туристы готовы щедро платить за снимок настоящего сатаниста.
Религия и оккультизм были вплетены в саму ткань этого города, и посетители постоянно встречали на улицах ангелов, святых, дьяволов и персонажей древних мифов. Актриса в образе черного ангела часто стояла на площади, расправив темные крылья перед отелем U Prince, зазывая гостей в знаменитый подвальный грот отеля – бар «Черный Ангел».
В этот час крылатый ангел уже отправился домой спать, и элегантный вход в отель был пуст, как он и ожидал. Голем скользнул внутрь и спустился по винтовой лестнице к бару. Он надеялся найти там нужные ему ответы.
"Черный Ангел" располагался в готической каменной пещере XII века, в нескольких этажах под отелем. По преданию, во время реставрации рабочие обнаружили потайную комнату с сундуком, заполненным древними дневниками некоего Алоиса Крхи. В дневниках содержались рецепты экзотических коктейлей и мистических эликсиров прошлого, некоторые из которых, как ходили слухи, обладали магическими свойствами. Туристы посещали бар "Черный Ангел" в надежде, что в его знаменитом девизе есть доля правды: ЗДЕСЬ НЕВОЗМОЖНОЕ ВОЗМОЖНО.
Пусть так и будет,надеялся Голем. Если всё пойдет по плану, информация, необходимая ему для совершения невозможного, найдет его в этом подвале.
Благодаря ангелу смерти, подумал он.
ГЛАВА 15
Джонас Фокман стоял один у окна своего офиса на двадцать третьем этаже, безучастно глядя на огни Манхэттена в два часа ночи.Город, который никогда не спит, подумал редактор, зная, что и сам не скоро уснет, если не найдет рукопись своей автора.
Он все еще надеялся, что в любой момент позвонит техник и скажет, что "взлом" оказался просто цифровым сбоем, но Фокман чувствовал – происходит нечто куда более зловещее.
Остальные разделы не пострадали. Только Кэтрин…
Он взял телефон, чтобы позвонить Кэтрин в Прагу, но, подержав трубку, положил ее обратно. В Центральной Европе было еще раннее утро, а новости наверняка будут для нее губительны. Кэтрин доверилась Фокману, и он чувствовал моральный долг исправить положение... особенно после того, как уговорил ее работать на защищенном корпоративном сервере.
Так кто же украл ее рукопись?
Появится ли она на черном рынке в течение нескольких часов?
Фокман заставил себя сделать глубокий вдох и выдох. Он напомнил себе, что сегодня одно обстоятельство сложилось в его пользу... небольшая удача... и теперь нужно действовать осторожно, но без промедления.
Фокман пересек кабинет, закрыл дверь и защелкнул задвижку. Затем подошел к книжным полкам, уставленным издательскими реликвиями: рекламными плакатами, печатными формами, литературными наградами, фрамами с бестселлерами и пробными экземплярами книг ограниченного тиража. С верхней полки он достал одну из самых дорогих вещей – именную кофейную кружку.
На кружке были изображены символы чаши, треугольника и розы. Это был подарок Роберта Лэнгдона после их первой совместной публикации двадцать лет назад -«Символы утраченной священной женственности» – книга, чьих продаж хватило Лэнгдону на покупку этой кружки... да и немногого больше. С годами кружка стала символом их крепкой дружбы и плодотворного сотрудничества.
Из кружки Фокман достал ключ, вернулся к столу и открыл им нижний ящик.
Там, надежно упрятанный, лежал толстый блок печатных листов – 481 страница с двойным интервалом, аккуратно сложенных и перетянутых резинками. Фокман вынул рукопись и положил на массивный деревянный стол.
На титульном листе было всего две строчки.
Без названия
Кэтрин Соломон
Слава Богу, я все еще работаю с бумагой,подумал он, облегченно вздохнув от сознания, что по крайней мере один экземпляр уцелел. По привычке Фокман распечатал рукопись сразу после того, как Кэтрин предоставила ему доступ несколькими часами ранее.
Большинство редакторов использовали текстовые редакторы и функцию
"Исправления" для правки цифровых рукописей, но Фокман предпочитал стопку бумаги и традиционную синюю ручку.Старомодность впервые сыграла мне на руку.
Было время в издательском деле, и не так давно, когда рукописи существовали в единственном экземпляре. Авторы писали от руки, сдавали рукописи в издательство в коробках. Грозовой перевал, Братья Карамазовы и По ком звонит колокол начинали свой путь именно так – в виде единственной оригинальной бумажной рукописи.
Успокойся, сказал он себе. Если Максвелл Перкинс мог оставаться хладнокровным, работая с рукописями Хемингуэя и Фицджеральда, то уж я-то справлюсь с рукописью Кэтрин Соломон.
Тем не менее, первым делом он решил создать цифровую копию. Раньше для этого нужно было перепечатывать рукопись целиком. Сейчас сканеры оптического распознавания символов делают это за минуты.
Небольшая страховка, пока PRH разбирается, что произошло.
Но размышляя о плане, Фокман с тревогой осознал: OCR-сканеры и копировальные аппараты издательства подключены к корпоративной сети; если хакеру удалось проникнуть в самую защищенную базу PRH, то сетевое оборудование вряд ли можно считать безопасным. После сегодняшних событий Фокман не собирался рисковать.
Он взглянул на часы:2:09 ночи. Если он заскочит в круглосуточный FedEx Office Print & Ship по соседству, то сможет воспользоваться их оборудованием анонимно и без следа – это куда безопаснее корпоративных устройств.
Уверенный в своем плане, Фокман быстро завернул рукопись в пупырчатый конверт, запечатал его и сунул в рюкзак. Натянув черные кроссовки и старомодное серое пальто, он закинул рюкзак на плечо, вышел из офиса и запер дверь. Через тридцать секунд он уже спускался на лифте.
Выходя из лифта, Фокман помахал ночному сторожу у поста безопасности в просторном холле. "До завтра, Марк."
"Спасибо, мистер Фокман. Спокойной ночи."
Немного поздновато для этого, подумал Фокман.
По пути к выходу он прошел между двумя высокими книжными стеллажами холла, где гордо красовались классические издания Random House начиная с 1900-х годов, когда основатели Беннетт Серф и Дональд С. Клопфер создали компанию как небольшое издательство перепечаток. Литературные пристрастия основателей были такими разнообразными, что казались почти "случайными", отсюда и название.
На этих почетных полках стояло несколько книг, изданных Фокманом, и до сегодняшнего вечера он был уверен, что первый тираж книги Кэтрин тоже займет здесь место.
Теперь у тебя одна задача,напомнил он себе, выходя через вращающиеся стеклянные двери на улицу.Защити эту рукопись.
Ночь была морозной, тротуары в этот час пустовали. Фокман повернул направо на Бродвей и зашагал на юг к Пятьдесят Пятой улице, ледяной ветер раздувал полы его пальто.
Переходя проспект, он был слишком погружен в свои мысли, чтобы заметить черный фургон, следовавший за ним в квартале позади.
Отдел защиты данных PRH расположен на четвертом этаже Random House Tower и состоит из шести защищенных терминалов, скрытых среди жужжащих серверных стоек. Это компактное подразделение отвечало за поддержание неприступного брандмауэра вокруг внутренних серверов издательства.
Техник по безопасности Алекс Конан сейчас лихорадочно печатал на своем терминале, только что убедившись, что от рукописи Кэтрин Соломон и её исследовательских папок не осталось и следа – всё было обнулено, стерто и не могло быть восстановлено.
Это уже не операция по спасению, подумал Алекс. Здесь нет выживших.
Тревожило то, что система обнаружения и предотвращения вторжений не отметила никаких следов взлома уязвимостей – ни необычных записей в реестре, ни измененных файлов, ни модифицированных конфигураций системы, ни подозрительных перехваченных пакетов. Очевидно, хакеры обладали уникальными навыками.
Да кто, черт возьми, эти парни?!
Желая сообщить новости Джонасу Фокману, Алекс набрал его офис, но тот не ответил.Странно.
Он позвонил дежурному в холле. "Марк, это Алекс Конан из системного отдела. Не мог бы ты срочно вызвать Джонаса Фокмана в центр безопасности? Это очень важно."
"Он меня не услышит," – ответил охранник своим обычным веселым тоном. "Он только что вышел из здания."
Фокман ушел?! Нас взломали… из-за его книги!
Алекс предположил, что Фокман просто вышел подышать воздухом и вот-вот вернется. Он размышлял, стоит ли предупредить руководство PRH, но в данный момент они всё равно ничем не могли помочь, а его самого, скорее всего, уволят на месте за то, что это случилось под его надзором.
Локализация ущерба, сказал он себе. У меня еще есть время всё исправить.
Навыки Алекса в хакинге были серьезными, как у большинства техников, работающих в системе безопасности. Дав ему несколько часов и немного удачи, у него были шансы выяснить, кто взломал PRH. И тогда, в зависимости от того, что он обнаружит, он мог бы даже найти хитрый способ взломать их в ответ.
ГЛАВА 16
Втиснутый на заднее сиденье Škoda Octavia, Роберт Лэнгдон чувствовал себя, как в клетке. Впереди капитан Яначек откинул свое кресло до упора, и теперь колени Лэнгдона упирались в грудь, усиливая нарастающую клаустрофобию.
Из вентиляции дул обжигающе горячий воздух, смешанный с сигаретным дымом капитана, и Лэнгдон был рад, что на нем только джемпер Dale, а не объемная парка Patagonia.
Яначек снова говорил по телефону, шепотом ведя разговор на чешском, пока машина мчалась на юг вдоль берега Влтавы. Водитель капитана – коренастый лейтенант лет двадцати с небольшим в синем комбинезоне ÚZSI и сдвинутом набекрень армейском берете – больше напоминал культуриста или профессионального борца, чем сотрудника правоохранительных органов. Он одним рулем виртуозно лавировал между машинами, словно пытаясь произвести впечатление на начальника.
