Текст книги "Тайна из тайн"

Автор книги: Дэн Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)

Лэнгдон надеялся, что она права, и что смерть не так "окончательна", как думают большинство. Из глубин памяти всплыли древние поучения Асклепия:

Слишком многие боятся смерти и считают её величайшим несчастьем: они не знают, о чём говорят. Смерть приходит как освобождение от измождённого тела... Как тело покидает материнскую утробу, достигнув зрелости, так и душа покидает тело, достигнув совершенства.

В юности, изучая сравнительное религиоведение, Лэнгдон поражался универсальности идеи перерождения и жизни после смерти – единственной непоколебимой уверенности, которую предлагает каждая религиозная традиция, сохранившаяся до наших дней. Он всегда считал эту общую черту примером дарвиновского «выживания сильнейшего». Единственные религии, которые выжили, это те, что предлагают решение величайшего страха человечества.

Более духовная сторона Лэнгдона частенько задавалась вопросом: может быть, древнейшее обещание вечной жизни на самом деле предшествовало религии... уходя корнями в утраченную мудрость древних... в те времена, когда человеческий разум был ещё не настолько замусорен и мог воспринимать глубочайшие истины, пронизывающие вселенную.

«Это мысль на другой раз»,– решил он, когда машина замедлилась у «Четырёх сезонов».

"Эй, соня", – шепнул он Кэтрин. – "Мы приехали".

Фокман бросился к телефону. "Алло?!"

"Джонас, это Роберт", – прозвучал узнаваемый баритон. – "Я только что вернулся в отель. Менеджер сказал, ты звонил без остановки".

"Да, звонил! – воскликнул Фокман. – Этот взрыв в Праге? Я пережи..."

"Прости, мы в порядке".

Фокман облегчённо вздохнул. "Знаешь, Роберт, большинство авторов беспокоят меня, сдавая рукописи с опозданием, но у тебя раздражающая привычка..."

"Спасибо за заботу, – рассмеялся Лэнгдон, – но я был вдалеке от взрыва".

"Рад это слышать, даже если не верю, – сказал Фокман. – Я знаю твою склонность оказываться рядом с опасностью".

"А я знаю твою склонность к параноидальным предположениям".

Фокман усмехнулся. "Ответ слишком быстрый... даже для тебя,Роберт. Как мне убедиться, что это не чатбот?"

"Потому что ИИ никогда не узнает, что ты отказался от одного из самых продаваемых романов последних двадцати лет, потому что автор злоупотребляет многоточиями".

"Эй! Я сказал тебе это конфиденциально!"

"Да, и я унесу это в могилу, – пообещал Лэнгдон. – Только не сегодня".

"Есть новости о рукописи Кэтрин?" – с надеждой спросил Фокман.

"Извини, – устало ответил Лэнгдон. – Жаль, что у меня нет хороших новостей..."

Было без семи семь, когда Лэнгдон выключил паровую душевую в королевском номере. Ночь только начиналась, но зимний мрак уже давно окутал Прагу, и они с Кэтрин договорились, что сразу лягут спать.

Обернувшись полотенцем вокруг бедер, Лэнгдон вышел из душа и увидел Кэтрин, погруженную в пенную ванну, с вытянутой стройной ногой и бритвенным станком в руке.

Она бреет ноги? – удивился он. – «Мы что, куда-то идем?»

Кэтрин рассмеялась. "Нет, Роберт, мы никуда не идем. Ты правда не знаешь, зачем женщины бреют ноги перед сном?"

"Э-э…" – он замялся. – "Я просто думал… ты совсем вымоталась."

"Так и было. Но когда увидела, как ты залезаешь в душ, я проснулась." Она кивнула в сторону его подтянутого пресса. "Ты выглядишь неплохо, Аквамен… для человека твоего возраста."

"Моего возраста? Ты ведь старше меня!"

"Ты правда хочешь начать это?"

"Нет, дорогая… не хочу." Лэнгдон подошел к ванне, сел на край и нежно положил руку на шею Кэтрин. "Я хотел сказать, что ты прекрасна, умна, обаятельна, и я обожаю тебя." Он мягко поцеловал ее в губы. "И увидимся в постели."

Это официально, подумала Кэтрин, заканчивая приготовления и выходя из ванны. Я влюблена.

Возможно, она любила Лэнгдона все это время, и наконец их ритмы совпали. Это уже не имело значения. Так или иначе, они были здесь и сейчас. Вместе. Насладись этими моментами.

Вытеревшись, она наклонилась под раковину и достала изящно упакованную коробку, спрятанную там ранее. В ней лежало самое элегантное нижнее белье, которое когда-либо покупала Кэтрин. Шелковая модель макиато от Simone Pérèle. Она надеялась, что Роберту понравится эта утонченная комплекция из коллекции Dream. Распустив волосы, Кэтрин сбросила полотенце и облачилась в почти невесомое белье. Шелк нежно скользил по ее разгоряченной коже, идеально облегая тело. Пропустив привычный Balade Sauvage, она достала миниатюрный пробник Mojave Ghost, который прилагался к белью. Брызнув в воздух легкое облачко аромата, она прошла сквозь него, ощущая, как ноты мускуса Шантильи и пудровых фиалок будоражат чувства.

Последний раз проверив себя в зеркале, она открыла дверь в спальню, довольная, что Лэнгдон уже погасил свет. Идеально,подумала она, зная, что теперь ее полупрозрачное белье подсвечено сзади, вырисовывая изящный силуэт во всей красе. Кокетливо улыбаясь, она приняла соблазнительную позу в дверном проеме, ожидая реакции Лэнгдона.

Но единственным ответом был мягкий, размеренный ритм его тихого храпа.

ГЛАВА 128

В скромной квартире в районе Дейвице Дана Данек сидела в одиночестве на диване, смотря телевизионные новости. Американские военные теперь полностью взяли на себя ответственность за взрыв в Фолиманке, который, по их словам, произошел из-за большого запаса природного газа, привезенного инженерами для обогрева и просушки свежеуложенного бетона. По мнению многочисленных сторонних специалистов по строительству, такая техника весьма распространена, особенно во влажных подземных помещениях зимой, и это не первый подобный случай.

Несмотря на это, политологи начали сомневаться в этой версии. Как бы то ни было, независимо от причины взрыва, американские военные уже оцепили территорию и готовятся к масштабной операции по очистке.

– Мисс Данек? – раздался голос мужчины из прихожей после стука в дверь. – Это сержант Кербл.

Удивленная, она подошла и посмотрела в глазок. Действительно, это был старший офицер охраны посла.У меня проблемы?Ни один морпех-охранник никогда не посещал ее дома. Дана была в худи, очках и без макияжа, и она задавалась вопросом, узнает ли ее сержант Кербл.

Когда она открыла дверь, молодолицый морпех стоял на почтительном расстоянии. – Мисс Данек, – сказал он, – мне жаль беспокоить вас дома. Посол просила меня еще раз передать вам ее глубокие соболезнования в связи со смертью атташе Харриса. Вся миссия, конечно, потрясена, но госпожа посол сказала, что вы были с ним очень близки.

– Спасибо, Скотт.

– Еще я должен сообщить, что арест посла был недоразумением, и ее освободили с полными извинениями.

– Возможно, она об этом пожалеет, – сказала Дана, показывая на телевизор позади себя. – У нее теперь будет полно работы с этим. Ваше правительство уже под огнем критики.

– Да, вся эта ситуация немного…

– Отвратительна? – предложила Дана.

Кербл улыбнулся. – Я хотел сказать "политически неоднозначна".

– Тогда вам стоит занять мое место в PR.

– Вообще-то, – сказал он, – именно поэтому я здесь. Посол очень надеется, что вы вернетесь и займетесь PR в этом кризисе.

Дана рассмеялась. – Скотт, ты вообще в курсе, что сегодня со мной случилось?! Женщина ткнула мне пистолетом в лицо, моего парня задушили до смерти, посла США арестовали у меня на глазах, меня выпроводили с территории посольства, а парк Фолиманка взлетел на воздух! Я что-то забыла?!

Кербл вздохнул. – Прости, Дана, признаю, сегодняшний день был…

– Политически неоднозначным?

– Я хотел сказать "отвратительным".

Дана слабо улыбнулась. – Так что, черт возьми, происходит?

– Я не владею всей информацией. Лучше спросите у посла завтра, когда вернетесь на работу.

– Это твоя аргументация?

– Я никогда не был хорошим продажником. Подумай об этом, пожалуйста?

– Хорошо. Спокойной ночи.

Дана начала закрывать дверь, но Кербл сделал шаг вперед. – Вообще, я хотел спросить, могу ли я взглянуть на ту коробку.– Он указал в гостиную на коробку с ее личными вещами из офиса. – Думаю, там может быть дипломатический пакет, принадлежащий послу. Боюсь, я мог случайно положить его в вашу коробку. Можно войти?

Дана пережила множество паршивых попыток завлечь ее, и если бы она не питала такого уважения к сержанту Керблу, подумала бы, что это еще одна из них. Тем не менее, она жестом велела ему остаться у двери. – Я сама поищу.

Дана подошла к коробке и начала рыться в ней, пораженная, обнаружив запечатанный дипломатический пакет, адресованный послу Хейде Нагель. На пакете была прикреплена записка:

Д– Никому об этом не говори. С тобой свяжутся.

Дана резко повернулась к нему в шоке. – Это что еще такое?! И как он оказался в моей коробке?!

– Прости, – ответил он. – Я его туда положил. И теперь мне нужно его забрать.

В посольстве США Хейда Нагель сидела одна в своем кабинете и смотрела на пустой бокал с Бехеровкой. Она редко пила крепкий алкоголь, а уж тем более два коктейля за один день.

Если не сегодня, то когда?

Она и директор достигли согласия – своего рода разрядки, – но даже несмотря на это, Нагель не собиралась просто так отдавать свой козырь и слепо ему доверять.У меня все еще есть флешка с записью.

Кербл пошел забрать ее у Даны, и по звуку шагов на мраморной лестнице, он вернулся… вот только в дверях появилось не его лицо. Это был один из новобранцев морской пехоты посольства.

– Мэм? – неуверенно сказал молодой человек. – Простите, но у нас ситуация у входа, требуется ваше внимание.

– Никаких ситуаций на сегодня, – сказала она. – Пусть ваша команда разберется.

– Мы официально не уполномочены, мэм. Это дипломатический вопрос. Голова Нагель была немного мутной. Дипломатический вопрос… у входа?Молодой человек вошел, протягивая ей бумажку. – Это вам.

Нагель взяла листок и взглянула на два написанных от руки слова.

САША ВЕСНА

– Я не понимаю, что это, – раздраженно сказала она. – Я не говорю по-русски. Морпех выглядел озадаченным. – Она уверяла, что вы узнаете ее.

– Простите, кто?

– Русская у входа. Она просила поговорить с Майклом Харрисом.

Русская ищет Майкла? Здесь? Сейчас?

– Я попросил ее написать имя. – Морпех показал на бумажку. – Думаю, произносится это как "Саша Весна".

ГЛАВА 129

Покидая квартиру Даны, сержант Кербл чувствовал себя опустошённым. Он включил автомобильное радио и увеличил громкость, чтобы не заснуть за рулём. Дипломатическая почта лежала на соседнем сиденье, и, как было приказано, он должен был доставить её послу немедленно.

Посреди огромного кругового перекрёстка на площади Витёзне Кербл почувствовал, как завибрировал телефон в кармане. Доставая его, он взглянул на экран – звонок с внутреннего номера посольства США.

"Кербл", – ответил он, убавив радио.

"Слава Богу, ты отвечаешь!" Женский голос был знакомым, но звучал непривычно взволнованно.

"Госпожа посол?" Кербл мгновенно насторожился. "Всё в порядке."

"Где ты сейчас?!" – перебила она.

Резкость посла была необычной, и Керблу показалось, будто она выпила, что также было не в её характере. "Я только что выехал из Дейвице, – ответил он. – У меня то, что вы просили, и я направляюсь..."

"Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. Срочно".

Пока посол объясняла, инстинкт подсказывал Керблу, что в этой ситуации что-то серьёзно не так. "Мэм, я плохо вас слышу", – солгал он, активируя согласованный протокол безопасности. "Вы в городе? По делам?"

"Ради всего святого, Скотт! – в сердцах крикнула она. – Ты же знаешь, что я не бегаю по делам! Просто сделай, о чём я просила!"

Сердце посла Нагель бешено колотилось, пока она спускалась по мраморной лестнице в элегантное фойе посольства. Предбанник, отделяющий здание от улицы, всегда охранял морпех, но сегодня, как Нагель распорядилась несколькими минутами ранее, в фойе дежурили три крепко сложенных морских пехотинца. Юный капрал явно обрадовался, увидев её.

Охрана стояла рядом с новоприбывшей – белокурой женщиной в джинсах, пуховике и кроссовках. Её мокрые волосы до плеч были растрёпаны, а осанка ссутулена, будто от крайней усталости или даже ранения.

Нагель мгновенно узнала женщину – видела на фотографиях.

Саша Весна… и выглядит она так, будто прошла через войну.

Появление здесь русской женщины – потрёпанной, но живой – стало отрезвляющим шоком. Увидев её, Нагель на мгновение растерялась, особенно учитывая то, что она знала о сложном характере Саши. Если Лэнгдон и Соломон правы насчёт её диссоциативного расстройства личности, то первое, что должна была сделать Нагель, – как бы странно это ни казалось, – определить, какая именно Саша появилась у стен посольства.

"Мисс Весна, – вежливо произнесла посол, сохраняя дистанцию. – Я – посол Нагель. Мне сообщили, что вы ищете Майкла Харриса?"

"Да", – слабым голосом ответила женщина, её речь окрасил густой русский акцент. "Майкл мой друг. Он сказал, что если я окажусь в беде, мне следует прийти к нему сюда." Молодая женщина дрожала от холода, и её голос дрогнул. "И... Я думаю, я в беде."

Ты думаешь, ты в беде?! – Нагель едва не выкрикнула. Ты убила Майкла Харриса и взорвала сверхсекретный правительственный объект! Однако, когда посол заговорила, её тон был спокоен. «Боюсь, Майкла сейчас нет здесь.» И мне кажется, ты уже это знаешь. Не так ли?

"Он скоро вернётся?" – спросила Саша. "Майкл сказал, что я могу прийти без предупреждения, если мне будет угрожать опасность."

"Тебе угрожает опасность?" – спросила Нагель. «Да, я... Думаю, да,» – ответила она, на грани слёз. «От кого?»

"Я не знаю!" – рыдания теперь душили её. "Я не понимаю, что со мной случилось! Я в растерянности, и я не помню... Я просто знаю, что мне нужно безопасное место!"

"Значит, ты просишь убежища?" – спросила посол.

"Я не знаю, что это," – сказала девушка, шагнув к Нагель. "Мне просто нужно."

«Саша, стой!»– громко скомандовала Нагель, и двое морпехов преградили путь, заставив Сашу резко остановиться. Та выглядела искренне испуганной, будто совершила что-то ужасное.

"Мисс Весна," – Нагель вновь овладела собой. – "Я хочу вам помочь, но сначала вы должны очень внимательно меня выслушать. Это крайне важно."

Саша кивнула.

"Это посольство считается территорией США, и когда иностранец просит убежища на американской земле, мы называем это 'заявлением на получение убежища'. Любое подобное прошение требует немедленного собеседования со старшим консульским офицером. То есть со мной."

Саша кивнула, показывая, что поняла.

"Правила таких собеседований," – продолжила Нагель, – "очень строги. Стандартный протокол в рамках Системы рассмотрения ходатайств об убежище предусматривает обязательную процедуру, которую мы называем 'контролируемым ограничением'."

Морпех, стоявший ближе всего к Саше, покосился на Нагель, что было неудивительно – посол явно импровизировала.

"Вы не в беде, мисс Весна, даже если вам так кажется. Контролируемое ограничение – неотъемлемая часть нашего протокола. Это мера предосторожности, обеспечивающая безопасность и вам, и сотрудникам посольств."

"Я понимаю," – Саша протянула руки, подставляя запястья. – "Вы можете меня ограничить."

"Благодарю за сотрудничество," – Нагель была удивлена такой покорностью. – "По нашему протоколу команда наложит ограничения. Вас поместят в безопасную запертую переговорную, где вам будет предоставлена еда, вода, доступ в туалет и медицинская помощь, если потребуется."

Морпехи замешкались, словно ожидая подтверждения, но стоило Нагель бросить на них ледяной взгляд, как старший капрал тут же действовал. За считанные секунды на запястья Саши были надеты стандартные гибкие наручники, и под конвоем её проводили за ограждение.

Нагель отошла в сторону, взглянула на часы. Было 20:30. "Я присоединюсь к вам, как только смогу, мисс Весна, но это может занять время. А пока персонал позаботится, чтобы вы были в тепле и сыты."

Саша шла мимо со слезами на глазах. "Спасибо за доброту," – прошептала она.

Нагель перевела дух и двинулась к выходу, осознавая, что перед ней встал ряд крайне неожиданных и серьёзных решений.

И времени на раздумья почти не было.

ГЛАВА 130

Тротуары Манхэттена блестели под ногами Фокмана, пока он поднимался по Бродвею. Послеполуденный дождь наконец прекратился, и настало время возвращаться домой.

Разговор с Прагой был коротким – Лэнгдон не решался много говорить по телефону. Он заверил, что они с Кэтрин в безопасности, и предупредил Фокмана, что они могут заехать в Нью-Йорк по пути домой, чтобы обсудить лицом к лицу всё, что произошло с рукописью.

«Мало что обсуждать», – с горечью подумал редактор. Даже если Кэтрин сможет переписать всю книгу, у ЦРУ наверняка найдётся что сказать по этому поводу. Для Фокмана потеря этой книги была серьёзным профессиональным ударом, но его утешало, что Роберт и Кэтрин в безопасности.

Подходя к Колумбус-серкл, Фокман почувствовал землистый аромат тёмной обжарки и зашёл в самую оживлённую "Старбакс" в городе. Если хоть какой-то день и заслуживал дополнительной дозы кофеина для прогулки домой, то это был сегодняшний.

«Прости меня, Роберт», – ухмыльнулся он, делая заказ.

Профессор из Гарварда давно бойкотировал "Старбакс", осуждая их "вопиющее искажение классического символа".

Фокман усмехнулся, глядя на знакомый логотип, украшавший каждую кофейную чашку в заведении.

"Эта русалка из «Старбакса», – возмущался Лэнгдон, – имеет два! хвоста! Значит – это вовсе не русалка, а сирена– злокозненная соблазнительница, заманивающая моряков на верную гибель! Как можно доверять компании, которая даже не провела иконографические исследования, прежде чем украшать фраппучино изображением смертоносного морского чудовища?"

«Только символист может испортить вкус к хорошему кофе», – подумал Фокман, без тени угрызений совести делая первый блаженный глоток самого сливочного флэт-уайта во всём городе. Затем, подняв воротник своего поношенного серого пальто, он вышел на улицу и направился домой.

ГЛАВА 131

Паря во тьме, Роберт Лэнгдон завис высоко над Прагой. Он смотрел вниз на Карлов мост, где далеко под ним мерцали газовые фонари, словно нити жемчуга, протянувшиеся через черную реку. Невесомый и отрешенный, Лэндон дрейфовал вниз по течению, перелетал через водопад, не испытывая эмоций, кроме смутного раздражения от далекого стука. Когда стук усилился, гравитация внезапно схватила его, и Лэнгдон почувствовал, как его тащит вниз в паническом свободном падении… ускоряясь к ледяной реке… пока он не разбил ее зеркальную поверхность.

Резко проснувшись, Лэнгдон сел в кровати, удивленный, что не осознавал, что все это – сон. Это казалось ему парадоксом – способность человеческого разума оказаться в очевидно невозможной ситуации и при этом воспринимать ее как реальность, игнорируя все несоответствия и даже не заподозрив, что это не на самом деле происходило.

Теперь бодрый от адреналина после сна, Лэнгдон оглядел затемненный номер отеля. Все было тихо, кроме тихого дыхания Кэтрин рядом с ним. В воздухе витал запах ее экзотических духов, и Лэнгдон все еще ощущал роскошно мягкую ткань того, что было на ней, когда она сидела на краю кровати и шептала: "Прости, что разбудила вас, профессор…"

Эти ощущения еще не покинули его.

Доктор Соломон, можете будить меня так в любое время.

Тихо выбравшись из кровати, он накинул халат и вышел в гостиную люкса. К его огорчению, напольные часы показывали немногим больше девяти вечера.

Я почти не спал.

Лэнгдон смотрел в эркерное окно, понимая, что его странный сон не был чем-то удивительным. Его мозг, вероятно, все еще пытался переработать травму от этого самого прыжка из окна в ледяную воду. Сны всегда завораживали Лэнгдона, и сегодня он был потрясен, когда Кэтрин заявила, что обнаружила, что вызывает их.

Невероятно, но ее эксперименты показали, что спящий мозг похож на умирающий. В обоих случаях уровень ГАМК резко падает, ослабляя мозговые фильтры и открывая доступ к широчайшему потоку информации. Вброс нефильтрованных данных объясняет, почему сны проявляются как такой бессвязный калейдоскоп образов и идей. Более того, это объясняет, почему даже самые яркие сны начинают исчезать через несколько секунд после пробуждения, несмотря на все попытки их запомнить. Мозг перезагружается, уровень ГАМК повышается, и фильтры снова включаются... стирая информацию и вновь регулируя наше восприятие реальности.

Она объяснила, что умирание очень похоже на сон, описывая, как во сне мы часто воспринимаем себя невесомыми, бесплотными существами, способными проходить сквозь преграды, летать или мгновенно перемещаться – по сути, мы становимся сознанием без физической формы. Бардо – тело,подумал Лэнгдон, вспоминая описание из«Тибетской книги мертвых». Во многих культурах сонное тело считается священным из-за его способности, как считается, путешествовать между мирами жизни и смерти.

Когда сознание отвязывается от тела, наши способности восприятия возрастают.

Лэнгдон все еще стоял у окна, когда в люксе разом зазвонили все телефоны. Он бросился к аппарату в гостиной и поднял трубку, надеясь, что звонок не разбудил Кэтрин.

"Мистер Лэнгдон, с вами говорит дежурный менеджер", – раздался знакомый голос. "Прошу прощения, если разбудил вас. Я стучал, но ответа не было".

Тот стук в моем сне. «Да… все в порядке?»

"Не знаю, сэр", – ответил менеджер, явно взволнованный. "Здесь маршал Кербл из посольства США. Он говорит, что посол должен видеть вас немедленно".

В запертой переговорной посольства США Голем смотрел на наручники на своих запястьях. Не позволю Саше видеть себя связанной,подумал он. Ей и без того досталось за годы в лечебнице. Голем еще не выпустил Сашу на передний план разума с тех пор, как покинул руины Порога, но этот момент стремительно приближался.

Все идет по плану.

Хотя Саша в данный момент была фактически заперта, Голем был уверен, что посол станет сочувствующим ей союзником.

Признание Гесснер раскрыло все, что мне нужно было знать.

"Посол Нагель ничего не знает!" – настаивал Гесснер. "Она была бы в ужасе, узнав, что здесь творится – она оказалась в Праге только потому, что Финч обманом втянул ее в эту работу!"

Мне тоже нужен такой союзник, решил Голем.

И он обратился к ней.

Пожалуйста, помогите Саше.

Без сомнения, посол пыталась понять, что именно означает "помочь Саше", но ей не потребуется много времени, чтобы осознать: существует лишь один возможный сценарий. Голем осторожно посеял эту мысль, и она уже пустила корни.

Минут назад посол произнесла то единственное слово, которое Голем хотел услышать.

Убежище.

ГЛАВА 132

Хайде Нагель посвятила всю свою профессиональную жизнь службе стране. Приученная думать прежде всего о высшем благе, она редко заботилась только о себе. Однако в этот момент Нагель думала исключительно о себе.

Она уже приняла решение уйти с поста посла и покинуть Прагу. Она хотела сделать это несколько лет назад, но теперь, совершенно неожиданно, ее изменившийся мир превратился в нечто иное. Финча не стало, а у нее теперь достаточно рычагов, чтобы пережить даже самый жестокий политический шторм.

К удивлению Нагель, уверенность в выживании не принесла ей утешения… лишь ощущение глубинной пустоты, уже несколько часов гложущее её изнутри.

Я хочу в жизни чего-то большего, чем просто… выживание.

И в этот момент Саша Весна вошел в парадные двери посольства.

Кэтрин Соломон казалось, что лишь несколько минут назад она была погружена в сладостный сон, только для того, чтобы снова очнуться в резком свете реальности.

Что мы здесь делаем?!

Сержант Кербл только что доставил их в кабинет посла Нагель, которая стояла у бара и разливала по фарфоровым чашкам с гербом посольства три порции кофе. "Ещё раз извините за поздний звонок", – сказала она, – но, боюсь, за последний час ситуация резко изменилась, и мне нужно немедленно вас проинформировать. Информация как срочная… так и крайне деликатная."

"Вы рассказываете нам это здесь?" – спросил Лэнгдон. – Я думал, вы больше не доверяете конфиденциальности посольства."

"Не доверяю", – ответила Нагель, – но всё изменилось. То, что я собираюсь вам рассказать, – это информация, которую я обязана также передать директору ЦРУ." Посол повернулась от бара, неся поднос с кофе в угол, где находились кресла. "Если он подслушивает, что ж, пусть."

"Что изменилось?" – потребовала Кэтрин, неловко ощущая, что их единственный союзник, возможно, пересматривает свои взгляды на их альянс.

"Запуталась целая цепочка событий", – сказала она, жестом приглашая их сесть, – поэтому начну с тех изменений, которые касаются вас напрямую." Кэтрин такой поворот не понравился.

"Мне сообщили, что группа спецназа ВС США уже вылетела с базы Рамштайн в Германии. Они приземлятся в ближайшее время для официального блокирования парка Фолиманка и начала зачистки." Нагель поставила кофе и села напротив них со строгим выражением лица. "Кроме того, я узнала, что группа специалистов ЦРУ вылетела из Лэнгли для тайного расследования тех, кто стоит за взрывом. Меня предупредили, что расследование начнётся с вас."

"С нас?!" – Кэтрин была шокирована.

Посол мрачно кивнула: "Армия США уже получила фото, подтверждающее, что двое гражданских – вы и профессор Лэнгдон – были замечены выходящими из здания через несколько минут после взрыва."

Чёрт. Кэтрин взглянула на Лэнгдона, лицо которого застыло.

"Вы проникли в помещение незаконно", – продолжала Нагель, – а это уже делает вас подозреваемыми в саботаже. А учитывая ваш конфликт с агентством из-за манускрипта, который может служить мотивом для мести…"

"Но видео, – возразил Лэнгдон, – вы сами говорили о признании Гесснер…"

"Да, у нас есть козыри. Я могу вас защитить. И я буду вас защищать. Вопрос в том, как лучше вас обезопасить. Ответ зависит от наших действий в ближайшие часы." «Хорошо», – сказал Лэнгдон, – «У вас есть план?»

"Есть", – ответила она, – и боюсь, он вам сначала не понравится. Поэтому перед тем, как объяснять, вы должны кое-что понять о ЦРУ… и о том, с чем мы имеем дело."

Кэтрин и Лэнгдон одновременно потянулись за кофе. Видимо, спать им сегодня не придётся.

"Разговаривая с директором", – продолжила Нагель, – "я получила подтверждение, что проект "Порог" – это продолжение работы, которую агентство вело десятилетиями, начиная с элементарных исследований дистанционного видения – проекта "Звёздные врата", о котором вы верно упомянули ранее. Однако со временем "Порог" превратился в нечто гораздо более масштабное – проект, призванный дать ответы на самые насущные вопросы, стоящие перед человечеством. Какова природа сознания? Может ли разум напрямую общаться с другими разумами? С машинами? На огромных расстояниях? Возможно, даже с другими измерениями?"

"С уважением", – вставила Кэтрин, – "но я не уверена, что военная разведка – лучший инструмент для исследования самых глубоких философских вопросов человечества."

Нагель сложила пальцы домиком и сузила губы. "Доктор Соломон, это не просто философские вопросы. Не обижайтесь, но вы с профессором Лэнгдоном позволяете себе изучать науку и историю в стенах университетов лишь по одной причине – благодаря усердию наших спецслужб. Я понимаю привлекательность чистой науки, но должен предупредить: именно её применение защищает таких как мы от врагов, которые, окажись у них возможность, стёрли бы нашу страну с лица земли."

Кэтрин собралась возразить, но посол, не отводя взгляда от учёной, продолжила: "Директор ЦРУ не сомневается, что будущее Америки зависит от того, первыми ли мы освоим потенциал человеческого сознания. Он прямо напомнил мне, что когда Эйнштейн предсказал гигантскую энергию, заключённую в атоме, американское правительство вложило миллионы в секретные физические исследования – и именно мы первыми создали атомную бомбу. А представьте, если бы не мы. Если бы только у России была бомба. Или у Германии. Или Японии."

Кэтрин пришлось признать, в этом доводе была логика.

"Гонка за освоение силы человеческого разума ничем не отличается", – продолжала Нагель. – "Россияне уже могут считывать мозговые волны ультразвуком. Китайцы заказывают нейроимпланты Neuralink тоннами. Выборы подвергаются влиянию ботов в соцсетях, а мы только что обнаружили в иностранных приложениях технологию контроля над сознанием. Поверьте, мы участвуем в тайной гонке, которая уже перешла в решающую стадию, и, честно говоря, нам с вами стоит надеяться, что победа будет за нами."

Посол откинулась на спинку кресла и отхлебнула кофе.

"Простите", – заговорила Кэтрин примирительным тоном, – "если мои слова прозвучали как неуважение к работе агентства или как незнание мировых процессов, я выразилась неточно. Я просто указала на фундаментальную проблему – занимать моральную высоту, проводя инвазивные операции на мозге людей без их ведома или согласия.

"И я с вами полностью согласен, – ответил Нагель. – Проблема в том, что директор Джадд так и не был проинформирован ни о гибели пациента, ни о методах Финча по добыче подопытных."

"Неужели вы и вправду верите в это?" – сказал Лэнгдон.

Нагель пожал плечами. "Информировал его Финч или нет, часто у директора ЦРУ просто нет выбора, кроме как закрыть глаза. В мире национальной безопасности результаты ценятся выше методов. Легко возмущаться, пока не увидишь альтернативы. Порой лучший выбор – просто наименее неприемлемый исход."

"Госпожа посол, – тихо сказал Лэнгдон. – И Кэтрин, и я понимаем сложность обязанностей ЦРУ, но вы вызвали нас сюда, чтобы сказать, что мы в опасности, и у вас есть план, как нас защитить… но он зависит от наших действий в ближайшие часы?"

"Да, – ответила Нагель, отставляя чашку. – Ситуация запутанная, но я поняла, что есть выход. Правильный выход. Достойный выход." Она наклонилась вперед, глядя на Лэнгдона. «Но чтобы его осуществить, мне понадобится ваша помощь,профессор.»

Лэнгдон выглядел неуверенным.

"Примерно полчаса назад, – сказала посол, – Саша Весна вошла в это посольство… совершенно живая."

Убежище?

ГЛАВА 133

Роберт Лэнгдон расхаживал по кабинету посла, пытаясь упорядочить мысли. Ошеломляющая новость о том, что Саша жива, выбила его из колеи – и физически, и эмоционально. Лэнгдон был рад узнать, что она выжила, но само её существование поднимало множество тревожных и щепетильных вопросов.

Самая актуальная проблема – опасна ли она? – была, по-видимому, решена: Сашу сковали наручниками и заперли в одной из охраняемых переговорных. Это казалось жестоким, но учитывая всё произошедшее, что ещё оставалось Нагель?

Лэнгдона смущал тот факт, что Саша просила убежища у правительства, которое же её и истязало.Разве что она не знает, что с ней сделали? Единственная другая версия состояла в том, что её альтер-эго появилось подличиной Саши, но и это выглядело маловероятным – ведь её альтер хотел защитить её, а сдача в руки американских властей выглядела скорее как предательство.