Текст книги "Ведьмы Алистера (СИ)"

Автор книги: Дарья Шатил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 54 страниц)

– Фу, нет, конечно, – послышался брезгливый ответ Кеторин.

К Элиоту же подошла Джилс и села на ступеньку рядом, и он сразу же перестал следить за разговором той парочки. Джилс всё ещё продолжало трясти. Она обхватила себя руками, пытаясь то ли согреться, то ли успокоиться.

– Ты как? – тихо спросил Элиот, не желая, чтобы их разговор подслушали остальные.

– Нормально, – ответила Джилс и, подвинувшись, положила голову ему на колени. – Ты не возражаешь, если я полежу так? Я очень устала.

– Без проблем, – ответил Элиот на её запоздалый вопрос. Пальцами здоровой руки он принялся перебирать волосы девушки. Они были немного жёсткими, но пропускать их между пальцами оказалось даже приятно. – Не возражаешь?

– Нет, – устало вздохнула Джилс. – Я люблю, когда трогают мои волосы. Меня это успокаивает. В детстве, когда мама меня причёсывала, мне казалось, что я словно впадаю в транс.

– Понятно, – протянул Элиот, накрутив прядку на палец; потом отпустил её, и та идеальным колечком упала ему на колено. Он взялся за другую прядь. – Ты уверена, что хочешь в этом участвовать? Происходящее тебе, кажется, не шибко нравится.

Элиот подбородком указал на клетки с волками, и Джилс вздрогнула всем телом.

– Не нравится. Абсолютно не нравится. Но выбора у меня нет – я должна им помочь, чтобы они помогли мне. Баш на баш, как говорится.

– Если ты делаешь это из-за Сэма…

Джилс покачала головой.

– Нет. Не из-за него. Он был моим первым другом, моей первой любовью, и в моём сердце он занимает большое… значимое место. И это больно – узнать о случившемся таким образом, но я делаю это не из-за него. А из-за Демьяны.

– Месть? – удивился Элиот.

Джилс горько усмехнулась.

– Разве я похожа на мстительницу? Я трусиха, каких поискать. И помогаю им из страха. Демьяна от меня просто так не отступится, – Джилс повернула голову, и их глаза встретились. – Раз она использовала собственного ребёнка, как разменную монету, то я для неё – лишь маленькое препятствие на пути. А умирать мне не хочется.

– И они смогут тебя защитить?

– Надеюсь. Меня и тебя.

– Меня-то им с чего защищать? Я же не ведьма.

– И не колдун, – улыбнулась Джилс. – Но я втянула тебя в это и не могу оставить теперь. Я в ответе за тебя. Поэтому попросила Кеторин защищать ещё и тебя.

– Да уж, ведьмы меня ещё не защищали… Даже не знаю, что чувствовать по этому поводу.

– Надеюсь, тебе понравится, – усмехнулась Джилс, а Элиот лишь хмыкнул, продолжая перебирать её волосы.

К этому времени Кеторин уже распрощалась с невзрачным мужчиной и, закрыв за ним дверь, принялась ходить по бару, собирая всё необходимое для обряда. Она разобрала несколько досок в полу, под которыми скрывалось выложенное в земле своеобразное кострище или же очаг. Элиоту, наверное, стоило бы удивиться, но он был морально вымотан и, пожалуй, по-настоящему хотел лишь одного – сесть в «Рольфа» и уехать отсюда. Однако по ему самому непонятным причинам, он продолжал сидеть на ступенях и гладить Джилс по волосам.

Волков выволокли из клеток, чему они нисколько не сопротивлялись, и посадили на цепи в очаге. Элиоту стало немного не по себе, и он заметил, с каким ужасом смотрит на животных Джилс. Она глубоко дышала, пытаясь успокоиться, что у неё не особо получалось.

– Как же я это ненавижу, – пересохшими губами произнесла она, не сводя глаз с Кеторин, которая умелыми движениями продевала цепи в специальные кольца, вмонтированные в бетонные плиты, на которых раньше лежали доски пола.

Такие кольца могли удержать и кого-то посущественнее, чем больных волков, и Элиот даже боялся думать, зачем этой женщине нужны такие вещи. Он даже мысленно начал анализировать все бары, в которые ходил с друзьями пропустить по кружечке пива. Вдруг их хозяйками тоже были ведьмы? Вдруг это целая подпольная организация, которая спаивает мужчин, а потом использует их слюну с кружек для каких-то своих магических целей?

От подобных мыслей Элиота всего передёрнуло, и он постарался отмахнуться от них. Так недолго и параноиком стать.

Кеторин подошла к ним, сжимая в руке деревянную ручку огромного старого ножа, всё лезвие которого было в рытвинах и ржавчине. Элиот с опаской покосился на нож. Он сомневался, что им можно резать кожу человека. Он вообще сомневался, что человека можно резать хоть чем-то, что не было предварительно простерилизовано, не боясь при этом получить столбняк.

– Сцена готова, – выпалила женщина, похоже, даже не замечая, насколько нелепыми могли показаться её слова. – Пора погреться в лучах рампы.

Джилс кивнула, явно не разделяя энтузиазма Кеторин, и поднялась на ноги. А Элиот остался сидеть на ступенях, следуя указанию Кеторин – не приближаться к месту обряда. Вскоре к нему подошёл Коул, заняв место Джилс. Он молчал, и Элиот тоже – говорить им было совершенно не о чем.

Марта с Роем сидели на барных стульях и во все глаза смотрели за действом, разворачивающемся на земле очага. Кеторин же, скрестив ноги, разместилась на самом краю кострища, в то время как Джилс, Джослин и Алистер с маленькой сестрой Роя спустились вниз, к волкам. Бедные животные даже не смотрели в их сторону, положив головы на лапы и тяжело дыша.

Джилс сделала несколько глубоких вдохов и её лицо лишилось всяких эмоций. Она словно смотрела перед собой, но при этом ничего не видела. Элиоту было странно и дико смотреть на то, как Джилс шагнула к одному из волков и, схватив того за холку, приподняла голову. Животное не успело издать и звука, прежде чем единое плавное движение старого ножа перерезало ему глотку. Второй волк протяжно завыл, опустившись на брюхо; воздух наполнился тошнотворным запахом сырого мяса, а шерсть на груди волка стала мокрой от крови.

Коул выругался сквозь зубы. Джилс, не теряя времени и не отпуская холку волка, схватила с пола чашу и подставила под рану на горле животного. Элиот видел, каких усилий ей стоило оставаться на месте, удерживая умирающее животное.

Наверное, Элиоту стоило бы испытывать отвращение – умом он это понимал, – но он испытывал только жалость к бедной девушке и животным.

Казалось, это длилось несколько часов. Затем – пульсирующий поток крови и болезненный, полный страдания вой второго волка.

Но вот тело животного обмякло, а кровь больше не вырывалась толчками. Джилс отпустила холку, и туша безвольно упала на пол. Не дав себе времени на раздумья и даже не обтерев нож – что уж говорить о кипячении лезвия, – Джилс полоснула себя по незабинтованной ладони. Кровь закапала в чашу, смешиваясь с волчьей.

Затем настала очередь мистера Рудбрига, и Элиот уже не удивлялся тому, что никому в голову даже не пришла идея хотя бы протереть нож спиртовыми салфетками.

Когда кровь мистера Рудбрига смешалась с кровью в чаше, Джилс положила туда несколько белых мутных кристаллов, и они вместе со слепой старухой, держа чашу между собой, принялись нараспев читать нечто вроде молитвы на незнакомом Элиоту языке. Он понимал, что сравнение с молитвой может быть неуместным, но это было единственным, что пришло ему на ум.

В какой-то момент странной песни – Элиот не запомнил, в начале, в конце или в середине, – Марта тихо воскликнула:

– Они светятся!

Кеторин шикнула на неё, приложив палец к губам. Но Элиот так и не понял, что именно светилось. Единственное, что он заметил, так это то, что, когда Джилс опрокинула чашу, кристаллы, оказавшиеся на полу в луже разлившейся крови, стали красными, словно рубины, и слегка подрагивали, как стрелка компаса.

Затем всё повторилось ещё раз лишь с небольшими отличиями. Перепуганный насмерть волк ползком на животе пытался отползти от Джилс, борясь за свою жизнь, тихо поскуливая. В этот момент Джилс вновь начала плакать. Крупные слёзы скатывались по её щекам. Перерезая горло, она судорожно всхлипывала и причитала: «Прости… прости… прости…» Элиоту показалось, что, будь у неё свободная рука, она принялась бы гладить животное, пытаясь хоть как-то облегчить его страдания.

Когда маленькой сестрёнке Роя пришлось резать ладонь, она выглядела ничуть не лучше. Бледная, чуть ли не зелёная, она хватала губами воздух, стараясь сдержать рвотные позывы.

И снова странная песня-молитва.

Когда кристаллы оказались на земле, Джилс вылетела из очага и со всех ног понеслась в сторону туалета, зажимая рот перебинтованной ладонью. С другой руки капала кровь, оставляя за ней своеобразный след.

Элиот поднялся и пошёл за девушкой. Общественный туалет бара «Ведьмина обитель» был маленьким: лишь унитаз и раковина справа. Джилс склонилась над унитазом, выблёвывая туда содержимое желудка.

Элиот приподнял её волосы, чтобы она не испачкала их.

Через открытую дверь мужчина краем глаза видел, как Кеторин расстилает на полу огромную карту и раскладывает на ней кристаллы. Но это Элиота нисколько не волновало – склонившись над Джилс, он гладил девушку по спине, надеясь, что это хоть как-то ей поможет.

Вновь обернуться к двери его заставил лишь протяжный и полный ужаса вопль сестры Роя:

– Что там делает мама?!

========== Глава 43. Все дороги ведут в лечебницу… ==========

Прогремевший выстрел вернул Мегги в реальность. Для девочки он прозвучал, как раскат грома где-то вдалеке, но на деле выстрел был куда ближе, чем ей показалось.

Вивьена отскочила в сторону, забрав с собой и боль, которая секундой ранее прожигала Мегги вены.

Собственные ноги не удержали девочку, и она завалилась назад на утрамбованный снег, больно ударившись попой и ободрав ладони. Мегги чувствовала себя, как человек, которого только что разбудили, и толком не понимала, что творилось вокруг – а происходило многое.

– Отойди от девчонки, иначе следующий выстрел уже не будет предупредительным, – пригрозил знакомый голос.

Вивьена зашипела не то как испуганная кошка, не то как змея, потерявшая добычу. Мегги вскинула голову. Перед глазами всё расплывалось, но она точно смогла определить, что всё ещё находится во внутреннем дворе, а невдалеке возвышается колокольня. Сколько прошло времени с того момента, как Вивьена прикоснулась к ней, она не знала. Но на улице было всё так же темно – значит, не так много, как девочке казалось.

– Отойди, – повторил свой приказ мужской голос.

Мегги повернулась в его сторону и своим затуманенным взором смогла всё-таки разглядеть Джона. Он стоял на параллельной дорожке. Из-за сугроба девочка видела лишь верхнюю часть его тела и лицо: холодный и злой взгляд – ни намёка на улыбку, даже поддельную. Этот взгляд куда больше вязался у Мегги с настоящим Джоном, чем приторная фальшивая улыбочка, которую он то и дело дарил Марте.

За спиной мужчины маячили грозные фигуры, словно группа поддержки. Своеобразная группа, надо заметить. Вместо помпонов – пистолеты, и все дула направлены на Вивьену.

Если каждый нажмёт на спусковой курок, Вивьена превратиться в решето. И никакая магия не поможет. Мегги на секунду представила себе эту картину и внутренне содрогнулась от того, насколько рада была бы увидеть ведьму ничком на красном от крови снегу. Мегги отогнала от себя эти мысли, отказываясь принимать в себе подобную жестокость по отношению к кому-либо, и Вивьена не исключение, несмотря ни на что.

Однако женщина даже не вздрогнула, спокойно стоя под дулами пистолетов, словно те были игрушечными и не могли причинить ей никакого вреда. Уголки её губ подрагивали в намёке на улыбку.

– Опустите оружие, мальчики, – снисходительно предложила она. – Не думаю, что госпоже Демьяне понравится ваше обращение с её послом доброй воли. Вы нарушаете уговор.

– Так же, как и ты, – ответил Джон, даже не думая убирать оружие в наплечную кобуру. – У тебя нет разрешения прибегать к своим… способностям в стенах Церкви.

– Разве?

– Ты не имеешь права пытать наших пленных, – продолжал Джон. – И у тебя тем более нет права свободно расхаживать по Церкви. Тебе выделили комнату, в которой ты должна находиться. Отойди от девчонки, и мы сопроводим тебя в покои.

– Мне кажется, ты что-то путаешь, – зло сощурилась Вивьена. – Я ваша гостья, а не ваша пленница. И я требую к себе подобающего отношения.

Они продолжили ругаться ещё некоторое время. Из Вивьены так и лилась желчь, словно её рот был истоком водопада, а отвратительные слова – бушующей рекой. Джон же вновь спрятался за своей улыбкой вежливого и доброго человека, как за щитом, отгораживаясь от нападок ведьмы.

Но всё это не то чтобы сильно волновало Мегги, как не волновало её и то, что она сидит на снегу и начинает замерзать. Разумнее было вслушиваться в слова своих пленителей, подмечать их распри и недовольство, но в этот момент девочка не могла поступать разумно – её внутренний взор, всё её нутро сосредоточилось на маленькой точке – искорке света в глубине естества.

Магия.

Марта была не права, говоря, что Мегги обычная девочка. Да, её магия не была бездонным колодцем, из которого можно черпать, не останавливаясь, но это была маленькая искорка силы, как только что разожжённый огонь, в который нужно подложить поленьев, чтобы он не потух.

– Девчонка моя, а не ваша! – сощурив глаза, прошипела Вивьена. – Я могу делать с ней всё, что захочу.

– Не в этих стенах, – протянул Джон, продолжая улыбаться. Кому-то другому эта улыбка могла показать обворожительной, Мегги же захотелось сжаться в комочек и спрятаться где-нибудь, где он её не увидит.

Что будет, если они узнают о её искорке?

Мегги боялась представить подобное развитие событий. Её искорка слаба. Такую силу не противопоставишь огнестрельному оружию. А потому Мегги молчала и старалась не привлекать к себе внимания, надеясь, что Вивьена уйдёт и ничего не заметит.

– Тогда я заберу её, и мы уйдём!

– Сомневаюсь, что госпоже Демьяне понравиться ваше своеволие, – пожал плечами Джон и, заметив, как вздрогнула от его слов Вивьена, убрал пистолет в кобуру. – Пройдите в свои покои, а я отведу девочку туда, где ей надлежит находиться.

Мегги внутренне злило это иносказание. Покои. Туда, где надлежит находиться. Нелепо. Почему не называть вещи своими именами? Ведь и ей, и Вивьене предлагали вернуться в клетки – с той лишь разницей, что клетка ведьмы была обставлена получше и давала большее уединение.

Вивьена то ли хмыкнула, то ли фыркнула и, развернувшись, пошла по дорожке, по которой привела сюда Мегги. Из-за спины Джона вышли двое охотников, и, не опуская оружие, направились вслед за ведьмой. Никто из них даже не взглянул на Мегги, что на секунду обрадовало её, пока она не поняла, что осталась наедине с Джоном.

– Идти можешь? – сухо спросил он, стерев с лица все следы той притворной тошнотворной улыбки.

Мегги сомневалась в своих силах, но всё равно кивнула и поднялась на ноги. Несколько шагов сделали её похожей на новорождённого оленёнка; мышцы била мелкая дрожь, колени, казалось, забыли свою изначальную функцию и отказывались работать, как надо.

Семь шагов до Джона – и она чуть не рухнула. И рухнула бы, если бы охотник не протянул руки и не подхватил её.

Мегги боялась, что сейчас мужчина начнёт глумиться над ней. Она не знала, откуда у неё вообще появились подобные мысли и ожидания, но она внутренне сжалась, готовясь к витку унижений. Возможно, из-за Вивьены, женщины, которая только и умела, что доказывать свою значимость, принижая других.

Однако Джон не произнёс ни слова.

А когда, хмуро изучив её лицо, он полез в карман своей толстовки, Мегги и вовсе испугалась. Она не знала, чего ожидать от этого человека. Если Вивьена и её неуравновешенность были хотя бы понятны, то Джон… Джон был странный.

Мегги чувствовала странное замешательство, когда мужчина достал из кармана всего лишь лейкопластырь, когда, не произнеся ни слова, заклеил ей рассечённую губу и когда подхватил на руки, словно она ничего не весила.

Мегги напряглась, словно стала натянутой тетивой. А Джон этого, казалось, вовсе не замечал. В полном молчании он нёс девочку по тёмным коридорам. Тёмным и настолько однотипным, что Мегги не сразу поняла, что к камерам на подвальных этажах они идут другим путём. Те же бетонные стены, те же полы, те же двери – всё, что она видела, больше походило на старую лечебницу для душевнобольных, а не на военную базу секретного ордена охотников на ведьм.

Вскоре коридоры объединились, и Мегги узнала лестницу, по которой ей уже приходилось и спускаться, и подниматься. Возмущённый ор Клементины Мегги услышала прежде, чем Джон начал спуск. Та буквально разрывала горло, требуя вернуть девочку обратно. Истошные хриплые крики перемешивались с надсадным кашлем и лязгом цепей. Мегги очень хотелось успокоить Клементину, сказать той, что с ней всё в порядке, но она сомневалась, что ведьма услышит её, даже если Мегги будет так же истошно кричать. Да и девочка вообще сомневалась, что способна на такой крик – для этого нужен либо талант, либо врождённое умение, хотя Мегги сомневалась, что между этими двумя понятиями есть существенная разница.

С каждой ступенькой крик Клементины становился всё пронзительнее. Эта женщина оказалась горазда на выдумки и угрозы.

Внизу их встретили всё тот же коридор с камерами по одну сторону и тот же охранник, что пытался не особо рьяно отстоять Мегги у Вивьены. Он сидел на небольшом складном стуле в дальнем конце. Бледный как смерть, он затыкал уши пальцами, стараясь хоть немного прикрыться от звуковых атак Клементины.

Заметив Джона с Мегги на руках, он облегчённо выдохнул и, подскочив на ноги, распахнул решётку камеры, которую Мегги уже считала своей.

– Изуверы! Монстры! Когда-нибудь я вас прокляну так, что вы все умрёте в самых страшных муках, – надрывалась Клементина.

Мегги показалось, или Джон вздрогнул от слов ведьмы? Даже если так, охотник сумел сдержать себя, ничем более не показав своего страха перед пленницей. Проходя мимо её камеры, он не позволил себе даже посмотреть в сторону Клементины. А Мегги посмотрела – и увидела в глазах женщины одновременно и ужас, и облегчение.

– Ты в порядке? – разом растеряв весь запал для крика, чуть ли не шёпотом спросила Клементина.

Мегги неуверенно кивнула, не находя в себе силы, чтобы произнести слова вслух. Потому что она была не в порядке. Далеко не в порядке.

Джон внёс её в камеру, положил на тюфяк и, всё так же не произнеся ни слова, вышел, захлопнув дверь. На этот раз он даже закрыл дверь на ключ.

***

Марта во все глаза смотрела на светящийся красный кристалл, движущийся по карте. И то было необычное сияние, как могла бы сиять обычная лампочка – нет, свет исходил из кристалла равномерными толчками, словно бьющееся сердце. И наблюдать за этим нехитрым действом было даже интересно.

– Он может отследить её только по карте? – спросил Коул, наклонившись через плечо Марты к предмету общего интереса. Его дыхание лишь слегка задевало её макушку, заставляя волосы едва заметно шевелиться.

– Подобного рода поисковые заклятья работают несколькими способами, – принялась разъяснять Джослин, которая сидела в отдалении на стуле и крутила в руках набалдашник трости. – Если его настроить так, как это сделала Кеторин, он будет работать с картой. Но обычная, купленная в магазине, не подойдёт. Нужна такая, как у Кеторин. Я, даже не видя её, чувствую магическую пульсацию.

Марта тоже её чувствовала. Это была карта Великобритании и перешейка, соединяющего её с материком – широкого и протяжённого, соединяющего остров с Норвегией. Именно здесь располагался Рупи. Вот только эта карта, нарисованная от руки и без каких-либо чрезмерных деталей – лишь строгие линии, да названия городов, обозначенных крохотными точками – имела ряд отличий. Ни на одной карте мира Марта никогда раньше не видела яркой точки Города Кровавых Вод, расположившегося где-то за Эдинбургом. Как и не видела, чтобы на карту наносились только избранные города и деревни.

– Её нарисовала моя мать, – ответила Кеторин, которая в это время укладывала на карту поисковые кристаллы своей сестры. Те светились куда слабее, и их цвет был не ярко-алым, как у Мегги, а скорее грязно-алым или даже винным. С чем это было связано, Марта не знала.

Джослин благовейно вздохнула, а вторил ей страдальческий вздох Джилс из общественного туалета. Там её выворачивало уже минут пять, не меньше. Марта не знала, как бы она сама себя чувствовала, если бы ей пришлось совершить нечто подобное, поэтому в сторону мёртвых волков, тела которых так и лежали возле ведьминого очага Кеторин, она старалась не смотреть. В сторону отца Марта тоже не глядела.

Алистер стоял у барной стойки и перебинтовал руку Джуди. Его движения были по-отечески нежными. И то, с какой добротой он относился к едва знакомой девочке, заставляло Марту злиться.

– Невероятная вещь, – протянула Джослин.

Кеторин отошла в сторону от карты, следя за движением кристаллов. Она то и дело хмурилась и поджимала губы, словно её что-то очень сильно тревожило.

– Мать сама замешивала краски и заговаривала холстину. Художник из неё был не ахти, но в заговорах она своё дело знала.

Марте показалось, что Кеторин пытается скрыть под пренебрежением то же неподдельное благоговение и преклонение перед чужим талантом, что испытывала Джослин.

– По карте мы можем отследить только город, – пояснила начальница. – А дальше всё будет зависеть от мальчика Коула и того, знает ли он местонахождение базы в этом конкретном районе. Потому что, если нет, то вам придётся блуждать по городу вместе с кристаллами и искать место, куда они ползут. Это второй способ поиска: когда кристаллы оказываются вблизи объекта поиска, они перестраиваются и начинают двигаться лишь в его направлении.

– Похоже на смесь компаса и навигатора, – хмыкнул Коул, выпрямившись. – Самоперенастраиваемая магия – такого я ещё не видел.

Марта пожала плечами. Её познания в магии по большей части были интуитивными: что-то она знала, о чём-то даже не догадывалась, а в чём-то была уверена вопреки здравому смыслу, который отчаянно сопротивлялся этому знанию.

– Я бы не стала использовать подобное слово, – ответила ему Кеторин. – Но суть ты уловил.

Алистер вернулся к карте; Джуди шла за ним. Марта старательно отгоняла от себя мысли о том, что Джуди вполне могла бы сойти за дочку Алистера.

«Ты ревнивица, – подумала Марта. – Чёртова ревнивица».

Девушка прогнала из головы нежелательные мысли и продолжила следить за кристаллами, как и все присутствующие. И чем дальше они двигались, тем более хмурыми становились все вокруг.

Начав своё движения в разных углах карты, кристаллы уверенно приближались к одной точке на севере – у самого конца перешейка.

А, когда они столкнулись, слегка завибрировав, Джуди, стоявшая чуть поодаль, в ужасе воскликнула:

– Что там делает мама?

Голос её дребезжал, отчего казался ещё более детским, чем обычно. Марта с Кеторин переглянулись, и по взгляду ведьмы стало понятно, что она так же шокирована, как и все присутствующие.

– Возможно, она просто находится в том же городе? – предположила женщина без малейшей уверенности в голосе.

– Вы же сами не верите в это! – крикнула Джуди.

Она обожгла Кеторин таким полным ярости и отчаяния взглядом, каким мог смотреть только загнанный в ловушку зверь. Рой подошёл к ней и, обхватив сестру за плечи, притянул к себе. То ли защищая, то ли предлагая поддержку.

– Не верю, – кивнула Кеторин. – Но ты же не хочешь, чтобы я озвучила другие причины, по которым она могла бы там оказаться.

Джуди всхлипнула.

– Мама не предательница. Мама бы никогда не…

– Я этого не говорила, – тихо осадила её Кеторин. – Давай не делать преждевременных выводов.

Джуди развернулась и уткнулась лицом брату в грудь. Она всхлипывала, а плотный свитер гасил её страдания.

«Всё-таки Джилс заразна», – подумала Марта и покосилась на Роя, боясь, что он тоже поймает «плакса-вирус». Ей казалось, что подобное поведение было полностью в его характере, но парень удивил Марту: он гладил сестру по волосам, пытаясь успокоить, а у самого во взгляде не было и намёка на слёзы – он хмурился, что-то обдумывая.

Марта ткнула Коула локтем под рёбра, привлекая к себе внимание. Он, вскинув бровь, посмотрел на неё вопрошающим взглядом.

– Что это за место? – спросила она, стараясь не обращать внимание на разворачивающуюся драму чужой семьи. Ей было вполне достаточно своей. – Ты бывал там? Знаешь, где находится база в этом городе?

Марта испытала невероятное облегчение, когда после небольшой заминки Коул всё-таки кивнул.

– Там находится главный корпус. Что-то вроде основной базы. Там проходят смотры рекрутов и принятие в братство, – отвечал парень нехотя, словно всё ещё решал, стоит ли рассказывать всё Марте.

И оттого, как он выдавливал из себя слова об охотниках, Марта почувствовала себя самую малость уязвлённой. Она постаралась отделаться от этого чувства и не дать ему пустить в ней корни. Сейчас ничего не имело значения, кроме Мегги.

– Значит, там много охотников? – задала насущный вопрос Марта. – И мы не можем просто зайти, забрать мою сестру и выйти?

Коул горько усмехнулся.

– Отличный план. Но нежизнеспособный. Незамеченными мы туда не попадём ни под каким видом. Входов несколько: либо через парковку – но тогда нужно пройти КПП, либо через вход больницы. Что у одного, что у другого входа – охрана и камеры.

– Вход больницы? – переспросила Марта, не совсем поспевая за ходом повествования.

– Официально главный корпус является частной клиникой для душевнобольных.

У Марты отвисла челюсть.

– А кто прикидывается больными, когда приходит проверка? – не удержалась Марта. – У вас там есть врачи? Вам платят зарплаты, как медбратьям?

Коул поджал губы, недовольно пыхтя.

– Если не прекратишь ёрничать…

– Назначишь мне консультацию у психиатра в клинике для душевнобольных? Надеюсь, он будет копаться в моих мозгах метафорично, а не буквально после того, как отрежет мне голову.

– Смешно, – буркнул Коул.

– Не очень, – пожала плечами Марта.

– Можешь набросать мне план помещения? – спросила Кеторин и, не дожидаясь ответа, всучила Коулу альбом и несколько цветных карандашей, которые принесла вместе с картой ранее. – Схематично. Стены, двери, окна. Основные переходы. Всё, что знаешь и помнишь. Сомневаюсь, что у вас есть идеи, как нам туда попасть, так что план действий остаётся за мной.

Коул принял листы и, кивнув, отошёл к столу, где принялся рисовать. Кеторин же достала телефон из кармана своих лёгких брюк и присвистнула.

– Время уже позднее, друзья. Думаю, нам всем пора разойтись и хорошенько выспаться.

– Но… – попыталась протестовать Марта.

– Девочка моя, – укоризненно протянула Кеторин. – Мы с тобой не спали почти двое суток. И не поспим, если двинемся в путь сейчас. Скажи на милость, как мы ей поможем, если прибудем на место выжатые, как лимоны? Я не пытаюсь тебя нравоучать, но две ведьмы против сотни охотников – ничто. А сотня – число, взятое из воздуха. Их там может быть и тысяча. Нам нужен план. Действенный план. А не путёвка в камеру с видом на бетонную стену.

Марта устало выдохнула. Умом-то она понимала, что Кеторин говорит правильные вещи. Но ум – это ум, а сердце требовало действовать немедленно.

– Кристалл связан с ней. Он светится, пока она жива и здорова. Посмотри на него, – Кеторин ткнула пальцем в ярко-алый кристалл. – Он пылает жизнью.

Марта вновь посмотрела на карту и на пульсирующие кристаллы. Ярко-алый – Мегги – и грязно-алый – Клементины. Тихо, чтобы её не услышала Джуди, Марта спросила:

– Она умирает?

Кеторин пожала плечами и так же тихо ответила:

– Возможно.

Джилс, бледная, как моль, с зарёванными глазами и пересохшими губами, похоже, наконец распрощалась со всем содержимым своего желудка и теперь решила почтить их своим присутствием.

Элиот внушительно возвышался за её спиной. Для Марты, которая была ниже Джилс на целую голову, Элиот действительно воспринимался горой. Если Коул для девушки был просто высоким, то Элиот, за счёт массивных плеч и не менее массивных ног, казался непробиваемой стеной. Если бы на неё упала подобная туша, Марта вряд ли бы смогла сдвинуться с места. И какой же диссонанс вызывал добрый лучистый взгляд этого мужчины! Таким бесхитростным взглядом, по мнению Марты, могли смотреть только персонажи детских мультиков. Отчего-то вспомнилась шайка бандитов с добрыми сердцами из любимого мультика Мегги. Вспомнилось, как каждый раз сестра подпевала им и кружилась по всей гостиной.

«Живёт мечта!»

При воспоминании об этой милой песенке о мечте и счастье Марте захотелось вздёрнуться. Она сомневалась, что, когда Мегги вернётся домой, она будет так же кружить по гостиной, так же будет петь песни и так же будет верить в лучшее в людях.

– … простите, но я не пойду в логово охотников, – сиплым от слёз и рвоты голосом, говорила Джилс, а Марта поняла, что что-то упустила и прислушалась. – Охотники ищут меня. И это будет верхом идиотизма – заявиться к ним.

– Я понимаю, ты боишься, – увещевала её Кеторин. – Но и ты нас пойми: неужели ты думаешь, что две ведьмы – потому что мы не можем приплюсовать к нашему уравнению Джослин, по понятным причинам, – справятся с целой ватагой охотников? Нам нужен каждый.

– Я пойду! – воскликнула Джуди, услышавшая их.

– Никуда ты не пойдёшь! – прикрикнула на женщину Кеторин. Резко и грозно. Марта аж вздрогнула.

– Там мама, и я должна ей помочь, – лицо Джуди стало пунцовым. Она рванула к Кеторин, но Рой, схватив её за запястье, удержал девушку на месте.

– Нет, милая, ты должна включить здравый смысл и не лезть к чёрту на рожон. Я ещё не настолько безумна, чтобы вести детей против вооружённых людей.

– Я не ребёнок! – крикнула Джуди.

Марта думала вмешаться и прекратить эту нелепую свару, потому что была полностью согласна с Кеторин. Ей совесть не позволила бы взять с собой ребёнка. Она уже открыла рот, когда поймала на себе взгляд отца. Алистер предостерегающе покачал головой, и Марта закрыла рот.

– Да, конечно, ты уже не ребёнок. Но ты не понимаешь своей ценности и значимости. Ты будущая Глава, девочка, и я на пушечный выстрел не подпущу тебя к этому месту, – Кеторин ткнула пальцем в карту.

– Я пойду, – сквозь зубы процедила Джуди.

– Только если в спальню. Вам с Роем уже давно пора по кроваткам.

У Джуди округлились глаза. Марта была уверена, что она сейчас бросится на Кеторин и расцарапает ей лицо или и того хуже. Но тут Рой схватил сестру и, несмотря на всё её сопротивление – а Джуди рьяно брыкалась и извивалась, – уволок её на второй этаж.

Когда за ними закрылась дверь, Кеторин облегчённо вздохнула.

– Несносная девчонка. Надеюсь, Рой её успокоит. В их дуэте он всегда был самым разумным. А ей, к сожалению, достались все худшие качества нашей семьи, – произнесла она, буравя хмурым взглядом дверь.

– Разве ты была не такой же? – в голосе Джослин появились нотки ностальгии.

Кеторин рассмеялась. И её смех был настолько неуместным, что разрядил обстановку.