Текст книги "Ведьмы Алистера (СИ)"

Автор книги: Дарья Шатил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 54 страниц)

Девочка была невысокой пухляшкой с задорным характером и привычкой лезть во все щели. Возможно, поэтому на её красивом круглом личике красовался дважды сломанный нос. Первый раз его сломали, когда Сьюзи подслушивала чьё-то любовное признание, закончившееся двумя трагедиями: сердце девушки, признающейся в любви, было разбито, а нос пухляшки Сьюзи также оказался разбит ровно в тот момент, когда незнакомка, в слезах убегая от отвергнувшего её парня, со всего маху налетела на Сьюзи, сподвигнув её нос на встречу с полом. Научило ли это чему-то Сьюзи? Ровным счётом ничему, ведь второй раз её нос подвергся жестокой расправе за её же язык: Сьюзи подтрунивала над одним из одноклассников из-за плохих оценок. Хотя «подтрунивала» – слишком мягко сказано… неудивительно, что её нос тогда пострадал.

Вероятно, вышеупомянутый дважды сломанный нос и не характеризовал Сьюзи как личность. Как не могли характеризовать её светлые с рыжиной волосы, собранные в пучок, или серые с зелёными крапинками глаза или тонкие губы, вечно подведённые странного цвета карандашом. Вот только поступки, приведшие её к этому носу, создавали чёткую и красочную картину личности. Сьюзи была наглой и даже властной, а Терра крутилась на её орбите, потому что однажды Сьюзи провозгласила Терру своей подругой, а у той просто не нашлось смелости отказаться.

– Так ты пойдёшь на свидание с ним? – ещё раз повторила Сьюзи свой вопрос и, скрестив руки на груди, откинулась на высокую спинку винилового диванчика.

«У Бобби», пожалуй, был единственным молодёжным местом во всём Рупи. В обеденные и вечерние часы здесь было не протолкнуться.

– С чего бы?

Терра окинула взглядом зал. Людей было пока немного, но они уже начали набиваться, как селёдки в банку. Возможно, в любом другом городе лишние слушатели не были чем-то неприемлемым, но в Рупи слухи разлетались со скоростью света, обрастая новыми подробностями, которых не было изначально. Было ли разумно вот так сидеть здесь и обсуждать это странное приглашение на свидание?

– Оливер милый, высокий, умный, симпатичный, интересный, – перечисляла Сьюзи, загибая пальцы. – Да и тебе уже давно пора начать с кем-то встречаться! Долго ты будешь ещё страдать по своему Рудбригу? Он уехал! Всё, баста! Финита ля комедия!

– Сьюзи! – возмущённо прошипела Терра и ещё раз окинула пекарню взглядом.

– Что «Сьюзи»? Это ты тут млеешь по парню, которому до тебя и дела-то нет! Бред, да и только! Что ты будешь делать, когда он вернётся с какой-нибудь красивой девчонкой под боком и скажет: «Здравствуйте, мама и папа! Это Патрисия, и теперь она будет жить здесь!»

– Почему Патрисия? – спросила Терра, ощущая, как краска приливает к лицу.

– Да не придирайся ты к словам! Патрисия, Сюзанна – боже, да хоть Марч! Вот что ты будешь делать, если он приведёт эту Марч? Пожелаешь им счастья и будешь улыбаться, в голове придумывая план, как отравить или удушить её ночью? На всякий случай: травить надо белыми поганками, они быстро выводятся из организма и следов не оставляют.

– Сьюзи! – Терра чуть не задохнулась от возмущения.

– Ну что опять «Сьюзи»? Что? Вечно ты строишь из себя святую!

– Никого я из себя не строю! И травить никого не собираюсь!

– Ну конечно!

– Конюшня! – буркнула Терра и уткнулась в свою чашку с уже давно остывшим чаем.

Возможно, Сьюзи в чём-то и была права, но от этого желание сломать её любопытный нос в третий раз было ничуть не меньше. Хотя у Терры рука бы не поднялась ударить кого-то.

– Терра, ты же уже не маленькая девочка! И если раньше то, что ты таскалась за ним по пятам, и было мило, то теперь всё не так: оглянуться не успеешь, как он начнёт видеть в тебе лишь надоедливую поклонницу. А оно тебе надо? Найди себе кого-нибудь, пока не поздно, – не унималась Сьюзи. – Если тебе так уж не нравится Оливер, выбери кого-нибудь другого. В Рупи полно парней, которые ради тебя и твоего внимания готовы в лепёшку расшибиться!

– Не хочу я другого, – только и ответила Терра, не отрывая взгляда от чашки.

– Чего? – возмущённо воскликнула Сьюзи. – Не хочешь? А чего ты тогда хочешь? Остаться старой девой и жить на отшибе с сорока девятью кошками, вздыхая по одному-единственному?

– Не неси чепухи! Ну какая старая дева? Мне ещё и двадцати нет!

– Да, но ты тратишь свои лучшие годы на мужчину, которому до тебя дела нет! Пойми же, ему на тебя плевать!

Терра усмехнулась.

– Алистеру никогда не было на меня плевать. Он мой друг. Верный друг.

– Что и требовалось доказать, – торжественно кивнула Сьюзи. – Ты и сама прекрасно понимаешь, что тебе с ним ничего не светит. Цитирую: «Он мой друг». Что тебе в таком случае мешает пойти на свидание с Оливером?

– Я просто не хочу.

– Ну и дура!

Терра звонко рассмеялась.

– Что поделать – такая уж родилась! Если тебе этот Оливер так нравится, забирай его себе.

– Ага, как же! – Сьюзи развела руки в стороны и горько вздохнула. – Он в мою сторону даже не смотрит. Я же не красотка, а типичная подружка-толстушка!

Терра лишь так же горестно вздохнула в ответ. Что бы она ни сказала, это всё равно не убедит Сьюзи в том, что она далеко не типичная, а скорее феноменальная.

Поэтому девушка промолчала. И Сьюзи тоже. После недолгой неуютной тишины они перешли на более безопасные темы. Например, городские сплетни, которые не затрагивали ни чьих чувств и обсуждение которых было лишь приятным времяпрепровождением. Благо, сплетен в Рупи всегда было хоть отбавляй: как весёлых, так и грустных.

***

После обеда Терра заскочила в академию к Джослин, чтобы вернуть несколько гримуаров, которые брала на изучение. Возможно, было неразумно целый день таскать с собой по городу магические книги, которые стоило бы держать под замком, но Рупи был маленьким и безопасным городком, здесь никогда не происходило ничего, что маломальски могло называться «опасным».

Самой Джослин в академии не было: она закрыла учебное заведение на всё лето и уехала к своим дальним родственникам – так что официально их занятия закончились. Но это нисколько не мешало Терре заниматься самостоятельно. Воспользовавшись своим ключом, который Джослин дала ей пару месяцев назад, как своей личной помощнице, чтобы та открывала студию, когда начальница не может, Терра проскользнула в пустые коридоры и поспешила прямиком к подвалу, где они обычно занимались.

В подвале было темно и холодно, что в летнюю жару даже радовало. Терра включила свет и направилась к дальней стене, где на полках стеллажей хранились гримуары. У Джослин было много гримуаров, даже слишком много.

Стеклянные двери, за которыми прятались книги, были зачарованы магией крови – их нельзя было открыть, не заплатив цену. Терра достала из портфеля длинную цыганскую иглу и, проколов свой ещё не успевший зажить с прошлого раза палец, накапала несколько капель в замок. Тот щёлкнул, и дверки распахнулись настежь, являя миру многообразие кожаных корешков, до этого скрытых за мутными стёклами. Магия крови не была подвластна Терре, но Джослин каким-то образом зачаровала свои стеллажи так, чтобы и она могла их открыть.

Достав книги из портфеля, Терра вернула их на место, скрыв прорехи на полках, и принялась выбирать, что бы такого взять с собой в качестве «домашнего чтения». Любовная магия? Защитная? Магия крови? Зельеварение?

«Пожелаешь им счастья и будешь улыбаться, в голове придумывая план, как отравить или удушить её ночью?»

Или, может, взять пару томиков по умертвляющей магии? Так, на всякий случай!

Терра покачала головой, отбрасывая от себя эти мысли – так могла бы поступить только Сьюз. Опустившись на корточки, девушка достала с нижних полок гримуар по лечебной магии. Все гримуары Джослин были, как параграфы в книге – строго посвящены одной теме. Если гримуар любовный, то вы не найдёте в нём ни одного защитного заклинания. Удивительное дело, но тем немногим, что у Терры получалось, было целительство. Она даже могла залечить небольшие порезы, дотронувшись до чего-то глубоко внутри себя. Джослин называла это «что-то» источником силы, говоря, что ведьмы тянутся к нему интуитивно.

Поместив свою добычу в портфель, Терра захлопнула дверцы стеллажа, и замок тут же сработал. Терра застегнула портфель и, повесив его на спину, поспешила покинуть академию «Марии-Розы».

Нужно было ещё успеть попасть на автобус, который трижды в день циркулировал между близлежащими деревнями и Рупи. Это был единственный способ попасть в поместье Рудбригов, кроме такси, тратить деньги на которое совсем не хотелось, так же как и идти пешком через лес. Так что, закрыв академию, Терра сломя голову понеслась к автобусной остановке через парк мимо новенького спортивного центра, куда Сьюзи таскала её на тренировки в те дни, когда загоралась идеей похудеть, а затем они шли к Бобби и заедали стресс от физических нагрузок выпечкой.

Девушка успела на автобус, но идти пешком ей всё равно пришлось: согласно маршруту, автобус останавливался недалеко от поворота, ведущего к поместью, а потом ехал дальше к деревням. Там-то Терра и вышла, а затем, попрощавшись с водителем, поплелась к дому. Летом ходить по этой дорожке в тени клёнов и дубов было одно удовольствие. Весной или осенью тоже – если не шли дожди, конечно. А вот зимой были проблемы. Зимой Терра мечтала либо о том, чтобы у Рудбригов был дом в городе, либо чтобы её перевели на домашнее обучение, как и Алистера. Но ни тому, ни другому не суждено было случиться, так что оставалось только радоваться, что школа наконец-то осталась позади. Хотя раньше, когда Терра была маленькой, её возили в школу на машине с личным водителем, а потом уже Рудбриги немного обеднели, из-за чего от лишней машины и водителя пришлось отказаться.

Тяжёлые кованые ворота для машин были распахнуты настежь, в то время как маленькая калитка, через которую сегодня утром выходила Терра, была закрыта. Девушка вошла через ворота и, свернув на прогулочную дорожку, поплелась к дому. Возможно, сегодня был один из тех редких дней, когда Мадам Рудбриг принимала гостей.

Наверное, Терре лучше пройти с заднего входа и спрятаться в своей спальне: гости Мадам Рудбриг никогда не были теми людьми, в обществе которых чувствуешь себя комфортно. Им лучше вообще не попадаться на глаза, чем провести с ними вечер мучительного сосуществования, гадая, что проще – вскрыть себе вены или повеситься – настолько нудными и чопорными они обычно были.

Так что Терра свернула с прямой дорожки, ведущей к дому, и направилась к садам, огибая поместье, чтобы проскользнуть с чёрного входа, которым обычно пользовались слуги. Точнее, которым раньше пользовались слуги – с каждым годом их становилось всё меньше и меньше. Сейчас количество обслуживающего персонала сократилось до пяти человек: кухарки миссис Фолч, уборщиц Молли и Козетты, дворецкого мистера Штрауда и садовника Джорджа, который также отвечал и за охрану поместья.

Именно с Джорджем Терра и столкнулась в садах. Он как раз обрабатывал стволы яблонь чем-то отвратительно вонючим. Этот тошнотворный аромат можно было учуять за милю – казалось, он пропитал весь сад и даже самого Джорджа. В своей огромной соломенной шляпе, синем рабочем комбинезоне и фиолетовых резиновых сапогах до колена Джордж мало походил на человека, которому можно было доверить охрану чего-то большего, чем ящика с семенами, но его вид был обманчив: Джордж был кем-то вроде бывшего военного, по крайней мере, именно такого мнения придерживалась миссис Фолч. К тому же он был кладезем информации в поместье Рудбригов – Джордж знал абсолютно всё!

Девушка подошла к нему со спины и громко спросила:

– Ну и кто к нам приехал? – мужчина подпрыгнул на месте и выронил опрыскиватель. – Надеюсь, это не Хартрайты. Они такие нудные и кислые, что от одного только взгляда на них во рту всё вяжет.

– Терра? Что ты тут делаешь? Ты разве не в доме? – отдышавшись, принялся удивлённо расспрашивать её Джордж.

– Нет. А должна?

– Конечно! – воскликнул мужчина и, опустившись на корточки, поднял свой опрыскиватель. – Алистер же вернулся!

Слова донеслись до Терры как сквозь толщу воды. Алистер вернулся! Казалось, сердце девушки пропустило удар, а затем пустилось галопом. Терре даже показалось, что от звука собственного сердца, стучащего где-то в районе ушей, она на секунду оглохла. Возможно, даже Джордж слышал этот звук.

– Вернулся? Алистер? – как дурочка переспросила Терра.

– Да, приехал пару часов назад вместе с другом, – подтвердил Джордж и принялся дальше обрабатывать ствол. – Так что поторопись!

Но его крик достиг лишь спины Терры.

Друг? Казалось, это слово выбило из Терры всю радость. Друг – это мужчина или женщина? В любой другой день девушка не придала бы этому никакого значения, но сегодня Сьюзи разбередила в ней что-то своими рассказами. Что-то, что обычно Терра держала глубоко внутри себя и отчего ей хотелось плакать.

На ватных ногах Терра поплелась к чёрному входу. Сердце всё так же стучало в ушах, но теперь совсем по другой причине. Сможет ли она принять этого друга или подругу и идти дальше? Может, уже давно пора было найти себе кого-то?

Вот только Терра не смогла бы. Стоило хотя бы представить, и её начинало тошнить. Для неё всегда существовал только Алистер: только он имел смысл, только он владел её сердцем. Всегда он.

Не помня себя, Терра вошла в дом. Она была несказанно рада тому, что Алистер вернулся, вот только на душе было паршиво. Вдруг он приехал знакомить свою девушку с родителями? Это был вполне вероятный вариант: всё-таки он не приезжал так долго… Если это так, то не стоило омрачать их счастье – нужно было просто спрятаться в своей спальне. Вот о чём думала Терра, продолжая упрямо спешить вперёд вопреки своим мыслям.

Задний вход вёл на кухню, из которой можно было незаметно проскочить на лестницу, а оттуда в спальню. И всё было бы чудесно, если бы не мужчина, сидевший за столом у окна, за которым Терра иногда завтракала, когда вставала раньше остальных членов семьи. Мужчина тихо переговаривался о чём-то с кухаркой, вымешивающей тесто.

Однако с более близкого расстояния это оказался не совсем мужчина, а скорее молодой человек: явно старше Терры, но не намного. С копной тёмных волос, уложенных гелем наверх. Высокий и сухощавый.

Терра собиралась тихо проскользнуть мимо них, но миссис Фолч заметила её и окликнула, не дав скрыться. Девушка застыла на месте – где-то по пути к спасительной двери.

– О, так вы и есть та самая Терра, – просиял незнакомец и встал из-за стола. – Чарли Томсон.

Он подошёл и протянул руку для рукопожатия.

– Терра Грабс, – неуверенно ответила девушка, пожимая протянутую руку и совершенно не понимая, почему для незнакомца она была «той самой» Террой.

Чарли Томсон был жизнерадостен. С его тонких губ не сходила улыбка всё то время, что они молча стояли и смотрели друг на друга. Это была не нервная улыбка и уж тем более не ехидная или насмешливая. Это была обычная добродушная улыбка добродушного человека. Доброта буквально читалась в его глазах. И то была не та фальшивая игра, когда человек лишь хочет казаться хорошим – Терра чувствовала, что в каждом движении Чарли была искренность.

– Ты такая миленькая, – вдруг произнёс он, нарушая тишину.

– Миленькая? – изумлённо переспросила Терра, не зная, как реагировать.

– Да, – кивнул Чарли. – Прямо как младшая сестрёнка.

– Вижу, вы уже познакомились, – такой родной голос резанул по ушам, перетянув всё внимание Терры на себя. Слышать его спустя столько времени было так непривычно.

Ещё ни разу в жизни Терре не было страшно оборачиваться. Всего-то и нужно было чуть-чуть повернуть голову, чтобы увидеть его – едва ли это можно было бы назвать движением. Но Терра не могла сделать даже этого. По спине побежал холодок, а сердце бешено забилось в груди.

Она смотрела на Чарли Томсона и словно не видела его. Перед глазами всё плыло. И девушка не могла сказать, от страха или же от счастья.

– О боги, да ты напугал её! Смотри, как её трясёт! – воскликнул Чарли и фамильярно похлопал Терру по плечу. – Да уж, есть у Алистера такая привычка – он слишком тихо ходит. Представляешь, в первую нашу встречу я чуть не обделался от страха. Мы как раз только собрались на первое собрание, и я во все глаза смотрел на кого-то из преподавателей, как вдруг из-за спины раздался его замогильный голос: «Закройте рот, а то муха залетит!»

Чарли передразнил интонации Алистера, но таким низким голосом, что они действительно звучали пугающе, и раскатисто рассмеялся.

А Терра лишь ошеломлённо продолжала смотреть на гостя. Казалось, рассудок вернулся к ней, и она снова начала соображать. Терра была благодарна этому мужчине – парню – перед ней. Вот только сил, чтобы обернуться, всё ещё не находила.

Алистер сделал это за неё. Он протиснулся в проём и, обойдя Терру, встал рядом с Чарли. Терра смотрела на друга детства во все глаза, стараясь не забывать, как дышать. Алистер изменился. Не сильно, но изменился. Теперь его волосы были подстрижены короче, чем раньше. Он стал выше и, кажется, чуть шире в плечах, но всё ещё оставался таким же худощавым. Он всё равно был мощнее Чарли, но немного ниже его. В уголках глаз появились намёки на лучики морщин. Но самое большое изменение было во взгляде – теперь там читалась уверенность. Хотя эта черта, безусловно, было в Алистере и раньше, но теперь уверенность словно лучилась из его взгляда во все стороны.

– Прости, что напугал, – сказал он, и уголки его губ поднялись в лёгкой улыбке.

Не в силах сопротивляться его притяжению, Терра просияла в ответ.

– Ничего страшного.

Алистер был здесь. Алистер вернулся. И только это и было важно. Терра наивно и, возможно, глупо улыбалась ему в ответ, ощущая, как потерянный кусочек её души становится на место, занимая ту самую пустующую нишу. Дыру, что зияла в ней с самого его отъезда. Без Алистера Терра не видела смысла в жизни, но теперь он снова был здесь, рядом с ней. Да, возможно, она в какой-то степени была зависима от него, но Терра не видела в этом ничего плохого. В конце концов, такие люди, как Алистер Рудбриг, входя в чью-то жизнь, уже никогда не покидали её.

========== Глава 14. Маленькая леди ==========

Марта в который раз окинула критичным взглядом поднос с едой, который протягивал ей отец.

– Зачем?! – Она выхватила поднос и швырнула на стол. Маленькая вазочка с одинокой искусственной розой слетела с поверхности и покатилась по столу, а чай расплескался и залил всю посуду. – Зачем все эти розочки? Эти начищенные приборы? Ты даже положил ему мамины салфетки! Чего, чёрт тебя дери, ты пытаешься этим добиться? Ты выставляешь себя идиотом!

Кровь медленно закипала в её венах. Отец смерил Марту своим равнодушным взглядом, беззвучно вздохнул, посмотрел на разрушенную композицию на подносе, тоскливо покачал головой, а затем вновь поднял глаза на дочь и разочарованно произнёс:

– Я никем себя не выставляю. Просто не веду себя, как упёртый бык, и пытаюсь расположить к себе этого заблудшего мальчика. А ты лишь провоцируешь его, ещё больше убеждая в том, что ты злобная и алчная ведьма.

– Ну спасибо, – едко бросила Марта, и каждый мускул на её лице напрягся. – Всегда знала, что именно такой ты меня и видишь.

– Марта! Не начинай вести себя, как маленький избалованный ребёнок.

– О, ну класс! Я, значит, маленький избалованный ребёнок, зато охотник на ведьм, пытавшийся меня убить – гость, мальчик! Просто потрясающе! Как ещё его назовёшь? Щеночек? Дружочек? Или, может, вообще сыночек?! – Марта ощутила, как её голос начинает дрожать и как в нём проступают истеричные нотки. Глаза обожгли непрошенные слёзы, которые девушка моментально смахнула привычным движением.

– Выпей пустырника и прекрати истерить на ровном месте, – только и сказал Алистер и принялся восстанавливать композицию из яичницы, чая и розы на подносе.

– Идиот! – крикнула Марта и, развернувшись на пятках, вылетела из кухни.

Но уйти далеко не смогла. Заметив сестру, сидящую на лестничных ступеньках, Марта застыла на месте. Похоже, всё это время Мегги их слушала. Слушала её нелепые изречения… Нелепые?

Да, её злость определённо была нелепой и неуместной, но поняла она это, только посмотрев на недоумевающую сестру, круглые глаза которой были похожи на блюдца под нахмуренными бровями.

И так, смотря в это детское личико, Марта поняла одну вещь, от которой даже стало немного жутко: ей не было обидно или больно от слов отца. Была лишь злость. Не на кого-то конкретного. Просто злость. Не всепоглощающая, перерастающая в ярость, а просто нелепая. Возможно, нервы начали сдавать. Но оттого, что Марта не могла вспомнить, когда именно в ней что-то щёлкнуло и безумство начало напирать и брать своё, было страшно. Похоже, ей хотелось выместить своё негодование от неудач хоть на ком-нибудь. Хотя… Если быть совсем уж точной, девушка не могла сказать, что в своих словах была тоже хоть в чём-то не права.

Глупо.

Не дожидаясь, пока Мегги скажет хоть слово, Марта развернулась и пошла обратно. Гордо расправив плечи, она вошла в кухню, отыскала в холодильнике настойку пустырника и накапала себе пятнадцать капель в кружку, а затем залила водой и осушила стакан за пару глотков, стараясь не скривиться от неприятного привкуса.

– Молодец, – произнёс Алистер, но по его тону было непонятно, хвалит он или издевается. – А теперь, если ты хоть немного вернула свои мозги на место, отнеси гостю поесть. И пусть он съест эту несчастную холодную яичницу. Договорились?

Марта старалась не заводиться и, лишь коротко кивнув, взяла поднос и поспешила выйти из кухни, чтобы не напороться на ещё один недоскандал. Мегги проводила сестру грустным взглядом, слегка поджав губы. В последнее время она была тихой. Несвойственно тихой. Словно молча наблюдала за всеми. А уж какие выводы рождались в её голове – вопрос со звёздочкой. Когда Марта скрылась на втором этаже, Мегги встала со ступенек и поплелась к отцу.

До сегодняшнего дня Коул был источником страха, теперь же он стал водоворотом идиотизма или же, наоборот, гениальности – смотря как правильнее назвать человека, разорвавшего наволочки на лоскуты и напихавшего их себе в уши на манер затычек. Всё бы ничего, если бы они не выглядели, как серёжки. Длинные белые тканевые серёжки.

Как реагировать на взрослого мужчину, выставляющего себя полным идиотом, лишь бы защитить свои секреты, Марта не знала. Поэтому она поставила поднос ему на колени, а сама села в кресло.

Коул к еде не притронулся, а Марта уставилась в окно, наблюдая за неподвижными ветками давно засохшей маминой яблони. План. Нужен был хоть какой-нибудь маломальский план – нельзя же так и продолжать жить с этим мужчиной в гостевой спальне и надеяться на то, что однажды он поймёт её и решит отказаться от своих целей?

Подобная перспектива была смехотворной. Коул умрёт мучительной смертью через месяц или два, если они его не отпустят. Запасы Кеторин не безграничны, и, когда они иссякнут, будет уже абсолютно всё равно, о чём там думает этот парень и кого он собирается убить.

А ещё были охотники, с которыми тоже надо что-то делать. Но здесь капельку легче, ведь вполне вероятно, что у Кеторин есть план. План, в который Марту пока не посвятили. И у отца должны быть хоть какие-то идеи – в этом Марта была уверена, как и в том, что он так просто с ней ими не поделится.

У всех были планы. Даже у Коула. Решимость читалась в его глазах.

Марта тяжело вздохнула. По части составления планов у неё было плохо. Плыть по течению? Идея, как таковая, может быть, и неплоха, вот только куда вынесет её это течение? На рифы? Или есть шанс, что на маленький счастливый островок с белым песочком, бутылочкой шампанского и сочным бургером? Хотя, честно говоря, ни то, ни другое Марту особо не привлекало. Хотелось лишь одного – вернуться в свою привычную размеренную жизнь.

Марта вновь посмотрела на Коула, который в этот момент так же сверлил её взглядом. Был ли он такой же жертвой обстоятельств? Может, отец прав и стоило попытаться хотя бы понять его?

Марта встала и вышла из комнаты. На книжных полках рядом с томиком «Молота Ведьм» лежал старый альбом Мегги. Марта взяла его, а затем отыскала шариковую ручку. Со своей добычей она вернулась к Коулу, полная решимости вывести его на разговор.

Марта вновь заняла кресло и, уложив альбом на коленях, принялась выводить буквы своим не самым каллиграфическим почерком. Точнее, своим абсолютно неразборчивым смазанным почерком, который вполне мог принадлежать напившемуся вдрызг алкашу с трясущимися руками, пальцы на которых скорее всего были сломаны, и подслеповатыми глазами, но никак не учителю рисования. Для Марты всегда была большая разница между «писать буквы» и «рисовать слова».

Убедившись в том, что её писанину всё-таки можно разобрать, она развернула альбом к Коулу. На белом листе было несколько фраз:

«Может, поговорим? Я не буду тебе приказывать. Буду молчать. Честно!»

Пока Коул читал, щёки Марты начали гореть. До неё начало доходить, что слова на листе были не свойственны ей. Они были криком о помощи. Криком, за который ей было стыдно.

Марта резко опустила альбом надписями вниз и буркнула:

– Забудь. Неудачная была идея, – она встала с кресла. – Ешь, пока совсем не остыло.

Девушка размашистым шагом вышла из гостевой, но спуститься по лестнице так и не решилась, застыв на месте с занесённой над ступенькой ногой.

Чего ради она ведёт себя так? Она самой себе начала казаться абсурдным недоразумением: психует и обижается, как маленький избалованный ребёнок, с которым ребята постарше отказываются играть на детской площадке, и уповает на то, что придёт «большой и грозный папа» и всё решит.

Вот только что-то Марте подсказывало, что с этими ребятами играть не стоит, потому как игры далеко не детские и никакой «грозный папа» не сможет ей помочь. Нужно было решать проблему, а не строить из себя кисейную барышню, застеснявшуюся из-за тона записки – вдруг принц её не так поймёт?

Вот только Коул никакой не принц, а никудышный охотник на ведьм. А Марта – та самая ведьма. Давно пора было смириться со своей участью и научиться пользоваться своими силами. Видит бог, возможностей было предостаточно. Да, мать запрещала ей колдовать, буквально вбила в голову мысль о том, насколько ворожба чужеродна и отвратительна. Хотя сама, похоже, колдовала направо и налево, нисколько этого не стыдясь – кто, если не мать, поставил защитный купол над их домом?

Марта настолько сроднилась с тем, что её мама была «обычной», что осознание своей полной неправоты едко кололо в сердце. Было в этом нечто обидное: поймать свою, казалось бы, непогрешимую мать на лжи. На долгой и выверенной лжи. Чувство было такое, будто Марту чуть ли не каждое утро кормили с ложечки сахарными хлопьями вперемешку с ложью.

Марта проглотила липкий комок недовольства и, развернувшись, вновь пошла в спальню Коула. Войти «как королева» у неё не получилось – она зацепилась рубашкой за ручку двери и чуть не проделала в одежде дыру. Что, конечно, немного подпортило и без того не самое радужное расположение духа.

Стараясь не подавать виду, Марта вновь взяла альбом и, найдя там ещё одну чистую страницу, принялась писать, не особо заботясь о красоте своего почерка. Легко поймёт Коул её каракули или нет, Марту мало интересовало. Пусть сам запаривается.

Девушка просунула руку с альбомом сквозь границу тувротов и бросила тот на кровать рядом с подносом. Затем ещё раз смерила своего пленника недовольным взглядом и, тяжело вздохнув, вышла из спальни.

Пожалуй, сегодня был один из тех дней, когда находиться дома совсем не хотелось. А тихое перешёптывание Мегги и отца на кухне, которое услышала Марта, проходя мимо, ещё больше упрочило её желание уйти… уйти хоть куда-нибудь. Вот только проблема была в том, что за все годы жизни Марта так и не обзавелась друзьями, с которыми можно было поделиться своими секретами и без утайки раскрыть душу, не боясь, что это смогут использовать против неё.

Сестра с отцом были настолько поглощены разговором о школьных планах Мегги на Рождество, что даже не заметили, как Марта тихо оделась в прихожей и, захватив пузырёк с зельем, выскочила из дома.

Идти ей было некуда – в Рупи просто не было мест, где девушка вроде неё могла бы посидеть в одиночестве и просто подумать, попытавшись сложить пазл из раздробленных маленьких кусочков. В таких маленьких городках иногда достаточно было просто перейти дорогу в неположенном месте или «не так» посмотреть на кассиршу в магазине, чтобы стать предметом слухов.

Так что Марта понимала, чем может обернуться для неё очередной поход в «Ведьмину обитель», но всё же направилась туда в надежде провести пару часов в тишине, чтобы просто подумать.

В бывшую церковь Марта проскользнула через чёрный ход. Было нечто боязное в том, чтобы вновь открывать старую скрипучую дверь, через которую пару часов назад её выпроводила Джуди. Задний вход вёл на склад, где на полу хранились кеги с пивом, а на полках бутылки рома и неначатые пачки кофе вперемешку с фруктами, овощами и старыми магическими артефактами. Их назначения Марта не знала, но ощущала слабое магическое свечение от каждого предмета. Здесь были и навязанные узлы из корабельных тросов, и, казалось бы, пустые бутылки странных форм и размеров. На одной из полок Марта углядела деревянные бусы, покрытые инеем, а рядом аккуратно примостилась обычная медная пластинка, на магический след которой без солнцезащитных очков было больно смотреть.

До этого в полумраке Марта не разглядела магических кругов, что украшали обе двери. Девушка достала телефон из кармана и, включив фонарик, направила его на ту дверь, что вела на улицу. Круг, нанесённый на древесину чем-то вроде масляной краски, был скорее квадратом с зигзагами на углах, которые расходились книзу, как кисточки на диванных подушках. А круг на двери, что вела в бар, оказался вполне себе нормальным кругом, от контура которого к центру тянулись замысловатые узоры, похожие на лианы, оплетённые листьями. Назначения этих кругов, как и всех артефактов на полках Кеторин, Марта не знала, но в этот момент в ней что-то всколыхнулось. И этим «чем-то» был интерес.

Она толкнула дверь и вышла в зал «Ведьминой обители», оказавшись под лестницей, ведущей в «кабинет» Кеторин. Единственным источником света был костёр под Ведьминым котлом, который так же светился, отбрасывая завораживающие блики на стены и лицо женщины, склонившейся над ним. Вот только Марта была уверена, что грани чарующего света котла были доступны далеко не каждому, и внутреннее чутье подсказывало, что даже сама она не видела всего его великолепия.

Кеторин склонилась над котлом, огромной деревянной ложкой помешивая его содержимое. Она мешала то по часовой стрелке, то против, то вообще словно жарила картошку. Пару раз она надевала большие варежки сварщика и хорошенько так встряхивала котёл. Марту немного завораживало то, как, казалось бы, не особо физически сильная женщина с лёгкостью – даже играючи – обращалась с тяжеленным чугунным котлом.