Текст книги "Ведьмы Алистера (СИ)"

Автор книги: Дарья Шатил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 54 страниц)

Начала было она, но, покосившись на Мегги, вовремя остановилась.

– Нет, – ответила на незаданный вопрос Марта.

– Ясно… Мегги, – обратилась Мадам Рудбриг к внучке, – иди собирайся, мы тут закончим и спустимся вниз, а затем все вместе поедем к папе.

Сухой приказ. Ни в голосе, ни на лице пожилой женщины не отразилось ни одной эмоции. Так что Марте было сложно понять, что в тот момент было на уме у бабушки и насколько сильно она злилась. Похоже, Мегги тоже почувствовала, как накалилась обстановка, потому что девочка, больше не сказав ни слова, встала с кушетки и вышла из комнаты.

Марта смотрела, как сестра спускается по лестнице, и лишь когда та скрылась за поворотом, позволила себе немного расслабиться. Было сложно всё время скрывать от Мегги семейную тайну.

– Закрой дверь, – очередной суровый приказ. – И немедленно рассказывай мне всё, что происходит в этом чёртовом доме.

Мадам Рудбриг выругалась. Что ж, похоже, она была по-настоящему зла. Марта нервно сглотнула и пошла к двери, мысленно подбирая подходящие слова для того, чтобы рассказать всё достаточно мягко и не нарваться на дикий смерч ярости.

Она прикрыла дверь и на всякий случай задёрнула щеколду. Мало ли – вдруг Мегги взбредёт что-то в голову, и она решит вернуться.

Марта села на лавочку, которую ранее занимала сестра, и, сделав несколько глубоких вдохов, принялась рассказывать:

– В последнее время отец вёл себя предельно странно: пропадал в подвале по несколько часов, таскал туда еду, хотя раньше всегда ел за столом, ходил весь какой-то напряжённый. Так что я решила проверить, чем он там занимался, и поэтому спустилась в подвал вчера утром, пока он спал, – Марта сделала паузу, собираясь с мыслями, прежде чем огорошить бабушку ещё одной новостью. – Там я нашла связанного мужчину.

– Что? – губы Мадам Рудбриг округлились, как и глаза. Это убедило Марту в неведении бабушки. Та явно не участвовала в отцовских махинациях, и от осознания этого на душе стало чуточку легче.

– Я и сама не знаю, откуда он там взялся, точнее… в тот момент не знала. Я была шокирована, и мне было как-то совсем не до расспросов… Я ушла оттуда сразу же, надеясь вернуться позже и узнать всё подробнее, пока отец на работе, но у меня не получилось. Я отвела Мегги в школу, а затем мне позвонили из студии – нужно было срочно приехать: одна из учительниц заболела, и меня попросили её заменить, – под полным недоумения взглядом бабушки Марта продолжала кратко пересказывать события дня. – В итоге, когда я наконец освободилась и вернулась домой, было уже около восьми, но отца дома не было. Мы с Мегги поужинали, и я уложила её спать, а потом мне позвонили из полицейского участка и попросили приехать на место ДТП…

– Авария? – переспросила Мадам Рудбриг, слегка выгнув бровь.

– Я не знаю всех подробностей… Насколько мне известно, пьяный водитель нёсся по встречке и, не справившись с управлением, зацепил машину отца и ещё несколько транспортных средств.

– Боже мой, – протянула бабушка. – Он в порядке?

– Не знаю. Когда я уходила из больницы, он был на операции.

Казалось, Мадам Рудбриг была шокирована. Она обеими руками схватилась за стол позади неё, чтобы удержаться на ногах. Но в то же время было видно, что она не давала себе поддаться панике и сохраняла холодный рассудок.

– Так вот… А потом я…

– И ты ушла? Ушла, пока ему проводили операцию? – перебила Марту Мадам Рудбриг, не веря своим ушам.

– Да, но…

– Марта! – с упрёком произнесла Мадам Рудбриг. – Ты должна была остаться там и узнать результаты операции!

– Я оставила свой номер телефона. Они связались бы со мной, если бы что-то произошло, – пожала плечами Марта.

– Ты должна была остаться там. Со своим отцом, – сухо и с подавляемым гневом в голосе ответила бабушка.

– Я должна была узнать, что за мужчина сидит у нас в подвале! – крикнула Марта, а потом осеклась, понимая, что кричать было неправильно. – Извини.

– Ты могла бы узнать у Алистера, не играя в шпиона, – холодно бросила Мадам Рудбриг, всем свои видом показывая, как сильно она недовольна своей внучкой.

– Не могла! Он мне никогда ничего не рассказывает.

– Марта! Прекрати немедленно! Ты ведёшь себя непозволительным образом! Как ребёнок. Даже Мегги себе такого не позволяет.

В тоне бабушки было столько осуждения, словно Марта действительно поступила неправильно. Однако вины за собой девушка не чувствовала и предпочла переключить тему разговора, дабы не вступать в конфликт.

– Ладно, – буркнула Марта. – Проехали. Я вернулась домой, спустилась в подвал. А этот мужчина каким-то образом сумел освободиться и набросился на меня, пытаясь убить. Я использовала магию для защиты. Всё!

На одном дыхании она выдала все оставшиеся события вчерашнего дня, ощущая, как внутри закипает нечто похожее на злость. Она не любила, когда кто-то пытался нравоучать её в отношении отца.

– Марта… – протянула Мадам Рудбриг, и в этот момент на её лице отчётливо читалось разочарование.

Но Марта даже не хотела гадать, что конкретно так сильно разочаровало её бабушку. Хотя где-то в глубине души прекрасно всё понимала – точно таким же взглядом на неё смотрел вчерашний санитар. Что ж… она давно уже привыкла к тому, что её взгляды на жизнь могли не совпадать со взглядами других, и поэтому она постоянно разочаровывала окружающих.

– Давай на этом закончим, – выдохнув, попросила Марта. Она не хотела злиться на бабушку и чувствовать всей кожей её недовольство, а избежать этого можно было, только прекратив разговор.

– Хорошо, – согласилась Мадам Рудбриг, но от неё буквально несло желанием высказаться. В этом они с Мартой были похожи – всегда знали, когда стоит остановиться и за какую черту переступать нельзя.

Марта стянула с себя куртку и, оставив ту на лавке, подошла к бабушке. Девушка взяла старый блокнот со стола и принялась листать страницы в поисках нужного рецепта. Ощущая, как с каждой перевёрнутой страницей всё её нутро содрогается, прекрасно помня, что ждёт впереди. Помня, как избавляются от следов магии.

И вот нужная страница, где по-детски корявым почерком её матери выведены пропорции. Пропорции личного маленького ада, ведь следы от магии нельзя просто смыть – их в буквальном смысле нужно выжигать с кожи. Только так можно убрать внешние последствия применения магии, в то время как от следов в душé избавиться было вовсе невозможно.

Но Марте не хотелось даже думать о том, что станет с ней, когда в её душе не останется чистого места. Вернее, она попросту не знала, что с ней будет. Как не знала этого и Терра Рудбриг. Мать всегда говорила, что эта правда сгорела вместе с домом её родителей, и она сама не ведает, что ждёт Марту за этой чертой. Хотя вполне возможно, что так она просто отмахивалась от нежелательных вопросов.

Марта опустилась на колени перед консолью и принялась искать порошок из корня мандрагоры, стараясь не замечать, как подрагивают её чёрные руки: тело помнило боль.

Высшая степень морального наказания – самому варить яд, которым тебя отравят.

Вдруг на прикрытом рукавом запястье Марты сжалась щуплая морщинистая рука Мадам Рудбриг. Марта подняла голову и посмотрела в мутные полные сожаления глаза бабушки. Марта не любила, когда на лице столь сильной женщины проскакивало нечто похожее на жалость, ведь в такие моменты бесследно пропадал тот волевой образ, которым Марта так восхищалась, и бабушка становилась всего лишь бабушкой, а не ледяной королевой, которая может удержать на плечах весь мир, даже не вздрогнув.

– Девочка моя, сядь. Я сама всё подготовлю, – казалось, будто сиплый голос Мадам Рудбриг в тот момент буквально сочился теплом, и Марта не нашла в себе сил, чтобы отказать.

Она отдала блокнот и села на кушетку. Марта рассеянно наблюдала за тем, как бабушка берёт в руки маленькую корзинку с консоли и начинает складывать туда склянки по списку. Девушка всеми силами гнала от себя образы того, как мать точно так же набирала компоненты для зелий, ведь в воспоминаниях не было никакого смысла, но образы всё равно навязчиво продолжали возвращаться. И вот затуманенному взору уже было не понять, кто именно подошёл к ванной и крутанул вентиль. Горячая вода с диким гулом и паром вырывалась из крана, создавая ещё больше шума, ударяясь о чугунное дно.

Мадам Рудбриг заткнула слив и принялась поочерёдно высыпать и выливать содержимое флаконов. Казалось, этот процесс занял целую вечность, хотя на самом деле не прошло и десяти минут. Но это время было невыносимым. От пара на чердаке стало душно, Марта ощущала, как по её спине и лицу побежали ручейки пота. Ей стало практически нечем дышать. Пар смешивался с ароматами трав, делая воздух тяжёлым и вязким. Каждый вдох обжигал горло.

В то время как для Мадам Рудбриг не изменилось ровным счётом ничего, лёгкие Марты буквально горели изнутри.

Когда ванна набралась, бабушка закрыла кран и, обернувшись к Марте, тихо произнесла:

– Другого выхода нет…

Марта поджала губы и принялась раздеваться. Она скинула рубашку и брюки, оставшись в одном нижнем белье. Её руки были черными практически до локтей; чернота заканчивалась размытыми рваными краями. Жуткое зрелище.

Ей потребовалась собрать всю свою силу воли в кулак, чтобы просто подойти к воде. Она не знала, стоило ли вчерашнее использование магии того, что ждало её теперь. Сейчас ей было страшно. По-настоящему страшно. Но в то же время, случись такое ещё раз, она поступила бы так же: умирать просто так Марта не собиралась. И, если за жизнь придётся платить своей или чьей-либо ещё болью, она непременно заплатит. Таковы были её взгляды. Взгляды, от которых она не собиралась отступаться.

Сделав глубокий вдох, пронёсшийся раскалённым металлом по лёгким, девушка задержала дыхание и шагнула в воду.

Воспоминания были бессмысленны. Они и отдалённо не передавали того ощущения пожара, разливающегося от кончиков пальцев вверх по икрам и выше. Стараясь не тянуть время и не мучать себя ещё больше, Марта плюхнулась в воду, расплескав зеленоватое варево по полу. Пожар начал растекаться быстрее. Та часть её тела, что была погружена в воду, будто горела заживо. Это было нестерпимо. Марта стиснула зубы, стараясь сдержать крик, готовый вырваться из горла.

Но то был ещё не конец. Девушка разжала руки, которыми держалась за бортики, и опустила их тоже. Зеленоватая вода начала чернеть, забирая тёмные следы её колдовства.

Ещё немного…

Совсем немного… Осталось только опуститься под воду полностью – и всё, мучения будут кончены. Пожар прекратится. На глазах проступили слёзы. Ещё немного… Нужно только опуститься…

Но Марта не знала, как заставить себя это сделать.

Она ощутила на своих плечах руки Мадам Рудбриг.

– Девочка моя, давай я помогу…

Марта зажмурилась и неуверенно кивнула.

А затем казалось бы слабые руки бабушки с невероятной силой надавили ей на плечи, заставляя погрузиться под воду полностью. Обожгло слизистую. Теперь она горела полностью, до самых кончиков волос.

Отвратительно. Пламя бушевало и внутри, и снаружи. Марта начала считать, чтобы хоть как-то отвлечься, что совсем не помогало. Шум воды в ушах заглушал все посторонние звуки. Она не знала, так ли себя чувствовали ведьмы, которых сжигали на кострах: не могла представить запаха горелой человеческой плоти. Ведь тот пожар, который обуревал её сейчас, не оставлял после себя следов.

В следующее мгновение всё прекратилось.

Мадам Рудбриг подняла голову Марты над водой, и первый глоток воздуха обжёг лёгкие. Но ощущения были уже не те: всё, что можно было выжечь – сгорело. Жадно глотая воздух губами, Марта распахнула глаза и взялась ослабшими руками за скользкие бортики ванной. Боль отступила, но это не значило, что она останется там ещё хоть на долю секунды. От зеленоватой воды не осталось и следа: теперь Марта сидела в отвратительной чёрной липкой жиже.

Именно такой была её магия. Мерзкой и грязной. Оставляющей отвратительные шрамы в душе. Возможно, тот псих из подвала был прав: такой, как она, действительно не было места в этом мире.

Стараясь не свалиться на пол, Марта выбралась из ванной и, оттолкнув бабушкину руку, поплелась к выходу. Ноги не слушались совсем, постоянно заплетаясь. Но Марта продолжала идти. Всё, чего ей сейчас хотелось, это принять обычный душ. Смыть с себя остатки мерзкой слизи. А ближайшая душевая была в гостевой на втором этаже.

Трясущейся рукой Марта дёрнула щеколду и распахнула дверь. Хорошо, что Мегги не было поблизости. Девушка не хотела сейчас видеть сестру и хоть как-то комментировать ситуацию, потому что разумного объяснения происходящему просто не существовало. Держась за перила, Марта медленно спускалась по лестнице, ощущая, как с каждым шагом начинают крепнуть её ноги. Она потихоньку приходила в себя, вновь собираясь в единое целое.

========== Глава 3. Членский взнос ==========

Марта выключила воду и вышла из душа, наскоро вытеревшись полотенцем и натянув халат. Благо в гостевых спальнях, которыми уже много лет не пользовались, было всё необходимое. Запоздало девушка вдруг поняла, что могла помыться шампунями с истёкшим сроком годности, но решила не проверять этого для собственного же спокойствия.

Чувствовала Марта себя, мягко говоря, паршиво. Кожу саднило и стягивало, но с этим ничего нельзя было поделать. Если она правильно помнила, пройдёт ещё минимум несколько дней, прежде чем ей станет лучше и она сможет назвать своё состояние «сносным».

Марта вытерла влагу с запотевшего зеркала и посмотрела на своё мутное отражение. Что ж, выглядела она так же паршиво, как и чувствовала себя. Из-за огромных тёмных кругов глаза, казалось, впали в череп и практически исчезли с лица. Кожа на носу натянулась, и тот стал невероятно острым и немного крючкообразным. А и без того тонкие губы стянуло ещё сильнее, из-за чего они стали похожи на сплошную ровную линию. Ровную и потрескавшуюся линию. Марта провела по губам языком, чтобы хоть немного их смочить. Безрезультатно. Сейчас она определённо выглядела, как ведьма из детских сказок. Синюшные отпечатки пальцев на шее ситуацию не улучшали.

Как их, интересно, Мегги не заметила – с её-то чрезмерной любознательностью? Или всё же заметила, но промолчала, решив оставить вопросы на потом?

– Да уж… Тут никакая маска не поможет, – выдохнула Марта, взъерошив свои короткие светлые волосы. – Ни дать ни взять проклятая ведьма.

Девушка нацепила капюшон халата на голову и вышла из ванной. Времени на то, чтобы окончательно прийти в себя, не было – нужно было собираться в больницу к отцу. Марта не могла позволить бабушке и Мегги поехать туда одним. Конечно, ничего страшного бы не случилось и без неё, но в то же время никак нельзя было предсказать, как поведёт себя Мегги, увидев отца в таком состоянии. Оставить сестру в такой момент Марта не могла.

Она спустилась на первый этаж и поплелась в свою комнату, петляя по широким отделанным деревянными панелями коридорам. Их с Мегги спальни располагались довольно близко – чудо, что они с сестрой не столкнулись по пути. Марта меньше всего хотела, чтобы её видели такой… никчёмной и слабой.

Иронично, конечно, но самой себе Марта сейчас казалась побитой собакой или жертвой кораблекрушения. Но быть никем из них девушке не хотелось. Ни в своих глазах, ни в глазах окружающих. А, значит, нужно собрать свои разрозненные мысли, смятённые чувства и вышедшее из строя тело в кучку и сделать вид, что всё хорошо. Благо, притворяться Марта умела.

У Мегги не было никаких магических сил, чему родители бесконечно радовались, а потому запретили Марте каким-либо образом проявлять свои способности при сестре. Что, на самом деле, было довольно глупо, ведь, если у девочки сил нет, они не появятся, даже знай она секрет Марты.

Но в то же время Марта была частично согласна с родителями: если у Мегги нет сил – ей незачем даже знать о магии, ведь тогда после смерти Марты это всё окончательно закончится и о её секрете не будет знать никто.

Магия и всё, что с ней связано, должно остаться похороненной в веках тайной.

Магия не была доброй, магия не была красивой. Магия, которой обладала Марта, не имела ничего общего с тем, что рисовалось в любимых мультиках Мегги, где волшебство помогало найти путь домой, где добрые силы боролись со злом. Нет, магия Марты была этим самым злом. Жестокая. Неприглядная. Болезненная.

Поэтому-то девушка и хотела, чтобы всё закончилось. И всеми фибрами души отторгала ту мерзость, что жила в ней.

Марта не могла даже представить, как можно обречь своего ребёнка на подобную судьбу, на боль и страх, прилагавшиеся к ней, а потому она уже давно решила, что детей у неё никогда не будет. Магия не благословение, она – проклятье. Тяжёлая ноша, которую приходится нести всю жизнь.

Поэтому у Марты был другой план. Скорее даже не план, а своеобразная утопическая мечта о счастливом будущем, в котором Марта будет всего лишь доброй тётушкой для обычных, никак не связанных с магией, детей Мегги. Ведь на самом деле Марта очень любила детей. С ними ей всегда было проще, чем с ровесниками – и уж тем более со взрослыми.

Марта открыла дверь своей спальни и вошла внутрь. Здесь всё было абсолютно таким же, каким она вчера всё и оставила. Незаправленная двуспальная кровать, пижама, валяющаяся комком у изножья, недочитанная книга на тумбочке, лежащая там с незапамятных времён. Марта вообще редко читала – в этом они с Мегги отличались: сестрёнка падала в книги, как в другие миры, и выплывала на поверхность будто бы новым человеком. Для своего возраста Мегги очень много и хорошо читала. Марта же всегда была и оставалась визуалом. Ей было легче воспринимать картины и фильмы. А ещё она любила комиксы.

Марта перевела взгляд на пустой стакан и перевёрнутый будильник, затем на старое зелёное кресло у окна и полотенце, которое вчера в спешке кинула туда после душа; на бардак в открытом шкафу.

Да, всё было в точности как и вчера утром. Вот только теперь весь вчерашний день казался таким далёким, словно всё случившееся произошло когда-то очень-очень давно.

Ещё бы – попытка убийства и огненная ванна способны чью угодно жизнь поделить на «до» и «после».

Марта направилась прямиком к туалетному столику. Наводить порядок в комнате было бессмысленно, а вот навести порядок на лице, наверное, стоило бы попытаться – чего зря людей пугать. Конечно, Марта приложила все свои силы, чтобы накраситься и хоть как-то исправить ситуацию.

Вот только было одно жирное «но» – лучше не стало.

Так что, в итоге психанув, она смыла всю косметику с лица и, вернувшись в спальню, выудила из шкафа пару немятых брюк и водолазку с высоким воротом. Даже если семья и заметила следы на её шее, никто об этом и словом не обмолвился. Но вот выходить на улицу и показывать всему миру, что её пытались задушить, Марта точно не хотела.

Она бросила вещи на кровать и направилась к небольшому комоду. Единственному месту, которое она держала в идеальном порядке. Девушка выдвинула один из ящиков, любуясь ровными рядами бюстье и трусиков. Марта любила красивое нижнее белье. Это было для неё чем-то вроде хобби. Своего рода коллекция, бόльшую часть которой она никогда даже не надевала – на некоторых комплектах до сих пор были этикетки с ценниками.

Однако ничто так не поднимало Марте настроение и не придавало уверенности в себе, как красивое белье. Поэтому она выбрала комбинацию из кружевного бежевого бюстье с широкими лямками и высоких трусиков и аккуратно, почти бережно, положила их на кровать.

Отыскав пару чистых носков в нижнем ящике комода, Марта быстро оделась и вышла из комнаты, стараясь идти так, словно ничего не произошло, будто ноги её полностью слушаются, и голова отнюдь не кружится. В целом, у неё это получалось.

Услышав голоса, Марта направилась туда, откуда они доносились. По мере того, как она приближалась к кухне, голоса становились всё чётче. В какой-то момент стало возможно разобрать, о чём бабушка с Мегги говорили.

– В больнице ты должна вести себя спокойно, – в своей обычной манере читала нотацию Мадам Рудбриг. – Бегать и повышать голос нельзя. Ты меня поняла?

– Да, бабуль, – безрадостно ответила Мегги, и это заставило сердце Марты сжаться.

Сестра переживала о случившемся гораздо сильнее самой Марты. Хотя, если быть честной, Марта не переживала от слова «совсем». Она испытывала пренебрежение, недовольство… Но на этом – всё. Она не боялась за жизнь отца. Да, между ними никогда не было тёплых семейных отношений. Но столь холодное безразличие, которое она испытывала, было странным даже для Марты.

Случись нечто подобное с бабушкой или с Мегги, Марта не смогла бы остаться такой же бесчувственной. Где-то внутри она знала, что это разрушило бы её точно так же, как и смерть мамы.

Тогда почему?..

Эта мысль не давала Марте покоя, но, войдя на кухню, она решила отложить свои раздумья на некоторое время и заняться куда более насущными вопросами.

Мегги с Мадам Рудбриг сидели за столом, и младшая сестра без аппетита поглощала яичницу. Марта окинула взглядом до безобразия захламленную кухню и увидела на разделочном столе ещё две тарелки с поджаренными яйцами.

– Отвратно выглядишь, – протянула Мегги, привлекая к себе внимание девушки. – Не будешь спать, где попало.

Марта, наградив сестру недовольным взглядом, оставила её замечание без комментариев. Какой смысл уподобляться двенадцатилетнему ребёнку? Девушка взяла свою порцию яиц и села на соседний от Мегги стул. Марта не особо хотела есть – она вообще мало ела, – но не могла отказаться от еды, раз уж бабушка сама приготовила для них завтрак.

– Бабуль, а ты есть не будешь? – спросила Мегги, отломив кусочек хлеба и собирая им остатки желтка с тарелки.

Марта сначала не заметила, но слова Мегги заставили её обратить внимание: перед бабушкой стояла только дымящаяся чашка с чаем, хотя ещё одна порция яичницы оставалась на столе.

– Я не голодна, милая, – ответила Мадам Рудбриг, подув на чай.

– Тогда зачем?.. – спросила Марта, ткнув вилкой в полную тарелку.

Мадам Рудбриг обернулась и тоже посмотрела на остывавшую глазунью.

– Ах, это… Я сначала думала, что захочу поесть вместе со всеми, но потом поняла, что мне кусок в горло не лезет, – пожала плечами женщина. – Может, отнесёшь бродячим собакам? Они, наверное, очень голодны…

Марта сначала нахмурилась, а затем усмехнулась, вдруг поняв, кого именно имела в виду Мадам Рудбриг. Сравнение было забавным.

– Бродячим собакам? С чего вдруг мне кормить псину, которая меня покусала?

– Тебя укусила собака? – ужаснулась Мегги, и её глаза округлились. – Нужно же сделать прививку от бешенства! Вдруг ты заразилась… может, поэтому так плохо выглядишь сегодня…

Марта сделала глубокий вдох, чтобы не вспылить, и потрепала сестру по волосам.

– Непременно сегодня сделаем. Вместе с тобой.

– А мне зачем?

– На всякий случай. Вдруг бешенство заразно. Мы же не хотим, чтобы ты тоже…

– Да ладно тебе, у меня иммунитет на всяких там бешеных мартовских кошек, – хмыкнула Мегги.

– Речь шла о собаках…

– Всего лишь вариация на тему, – пожала плечами Мегги, а Марта, как всегда, невольно прониклась уважением. Она сомневалась, что сама в возрасте сестры знала такое слово как «вариация».

– Немедленно прекратили! – сухо осекла их Мадам Рудбриг. – Сейчас не время для перепалок. Марта покормит собак, и мы поедем.

– Не хочу я никого кормить, – буркнула Марта, вилкой оторвав кусок от идеально ровного яйца и отправив его в рот.

– Голодная собака тебе и руку откусить может, так что будь разумной, – в голосе бабушки слышалась сталь. – Или ты хочешь, чтобы это сделала я?

Против этого аргумента у Марты не было ничего. Она не могла отправить туда бабушку. Это даже не обсуждалось.

– Хорошо, – выдохнула девушка и встала из-за стола, оставив на тарелке недоеденный завтрак.

Ей придётся кормить человека, который пытался её убить. Марта даже не могла представить, что ей когда-нибудь придётся делать нечто подобное. Со вчерашнего дня её жизнь превратилась в череду событий, которых, как она думала, никогда с ней не произойдёт.

В горле встал ком, но она сглотнула его, пытаясь взять себя в руки.

– В холодильнике есть ещё копчёные колбаски, возьми парочку. Кроме Алистера их всё равно никто не ест, – они с Мадам Рудбриг встретились взглядом. Марта знала, что противостояние бессмысленно, но постаралась вложить в свой взгляд всё недовольство, которое испытывала; а ответом ей была лишь лёгкая улыбка. Мадам Рудбриг прекрасно знала, что Марта послушается её, и не стеснялась использовать давление. – Почём зря пропадут.

– Действительно, – Марта выдавила из себя улыбку, надеясь, что та будет такой же высокомерной, как у бабушки.

Под внимательным взглядом Мадам Рудбриг Марта достала из холодильника несколько небольших колбасок и положила их на тарелку. Ей стоило огромных усилий не хлопнуть дверью холодильника. Схватив тарелку, она вылетела из кухни. В коридоре быстро обулась и отыскала ключи от подвала, которые валялись на полу под лавкой, – наверное, вывалились вчера из кармана.

Спускаясь по порожкам крыльца, Марта старалась глубоко дышать, пытаясь хоть немного умерить бушевавшую в ней ярость. Бабушка буквально вывела её из себя. И почему отец всё-таки поставил их в такое положение? Пленник в подвале явно был психом или маньяком. А Марта теперь, спасибо папуле, должна была его содержать и обихаживать.

Не о таком питомце она просила, когда умоляла родителей в детстве купить ей собаку. Мама тогда встала в позу, сказав, что никаких собак в её доме не будет.

Больше всего Марта ненавидела это чувство полной безысходности и поражения, когда тебе просто нечего противопоставить своему противнику. Как тогда, в детстве, с настроенной против собаки мамой, так и сейчас – с бабушкой. Да и вчера с этим загадочным пленником и магией. «Безысходность и поражение» – эти слова она могла бы написать в качестве эпитафии на своей могильной плите.

Обойдя дом и подойдя к двери подвала, Марта поставила тарелку на землю и отперла замок. Дверь за собой она поплотнее закрыла, надеясь, что, даже если Мегги отправится на её поиски, в подвале сестра уж точно искать не будет. Хотя вряд ли Мадам Рудбриг допустит нечто подобное.

Искать выключатель не пришлось – свет всё ещё горел. Вчера ей определённо было не до переживаний о чрезмерном потреблении электроэнергии. Усмехнувшись самой себе, Марта спустилась по ступеням вглубь подвала.

Мужчина всё так же лежал на холодном бетонном полу, где Марта его и оставила, в той же неудобной позе: лицом в пол, со связанными за спиной руками и перетянутыми кабельными стяжками щиколотками.

– Ну здравствуй, – услышала Марта хриплый голос мужчины, когда её ноги показались в его поле зрения.

– И тебе не хворать, – холодно ответила она, поставив тарелку на столик у стены. Девушка присела на край стола, гадая над тем, как поднять этого придурка. Предыдущий опыт подсказывал, что это будет непосильной для неё задачей.

Марта закусила ноготь большого пальца, ожидая, что ещё скажет пленник. Но он, похоже, сегодня был не самым общительным человеком.

– Как спалось? – мило спросила девушка с одной единственной целью – поиздеваться. Этот мужчина не вызывал у неё ничего кроме ненависти и страха. Она даже немного пожалела, что остановилась до того, как его дыхание оборвалось навечно.

– Угадай, – последовал хриплый ответ.

– Неужели плохо? Что, кошмар приснился? Бедный! Наверное, испугался….

– Сука, – яростно выплюнул пленник, перебив девушку.

– Сука! – театрально возмутилась Марта, пряча за бравадой нервозность. – Боже мой, да как же так можно! Я даже свет включенным оставила, чтобы тебе не страшно было спать одному. А ты так жестоко со мной! Совсем не ценишь, когда о тебе заботятся!

– Конченная тварь!

– Теперь ещё и тварь? – всё так же наигранно взвизгнула девушка. Пожалуй, издеваться над мужчиной было довольно весело. – Знаешь что, милый? Ещё никто из тех, кто меня так унижал, не выжил, – протянула Марта.

Откровенный блеф. В её окружении просто не было людей, которые позволяли бы себе подобные высказывания. Скорее уж она сама была тем не самым приятным человеком, который мог бы сказать другим отвратительные вещи.

– Нравится тебе издеваться над людьми? – прохрипел мужчина, пытаясь хоть немного сменить позу, но у него ничего не получилось.

– Не особо, – усмехнулась Марта, пожимая плечами.

– Чокнутая ведьма! За твои деяния тебе воздастся!

– Воздастся? Ага, как же… И что же я такого сделала, за что мне должно воздаться?

– Ты пыталась убить меня! – выкрикнул мужчина.

Глаза Марты округлились от шока.

– А ты – нет? Напомню, что это ты первым попытался меня убить!

– Это было бы правосудие, а не убийство! – взвыл мужчина, извиваясь по полу, словно червяк.

Марта смотрела на пленника неверящим взглядом. Этот фанатик на полном серьёзе считал, что его попытка убить её была… «правосудием». Это какая же каша должна быть в голове, чтобы нести подобное?

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы немного успокоиться, девушка подошла к мужчине и села на корточки. Нужно было как можно быстрее накормить его и свалить оттуда. Если он выдаст ещё хоть одну свою «гениальную» идею о правосудии, возмездии и всякой подобной ахинее, она непременно оторвёт ему голову – и не испытает по этому поводу ни малейших сожалений.

Марта толкнула пленника в плечо и, к её большому удивлению, у неё получилось перевернуть его. Мужчина взвыл то ли от боли, то ли от неудобства, когда приземлился на свои заведённые назад руки.

Но не только это удивило Марту. Огромное тёмное пятно на его брюках привлекло её внимание и заставило опешить от собственной глупости. Она сидела напротив мужчины и просто пялилась на его мокрую промежность.

Ну и что сказать в данной ситуации? И что делать? Сделать вид, что ничего не заметила, или проигнорировать?

Она ведь даже не подумала, что её пленнику нужно будет сходить в туалет.

– Чёрт… – выдохнула Марта. Как бы она к нему ни относилась, но оставить мужчину в таком состоянии просто не могла. Марта выпрямилась и пошла к лестнице, но, остановившись в последний момент, бросила ему короткое: – Сейчас вернусь.

Она вышла из подвала, но закрывать дверь на ключ не стала. Вернувшись домой, Марта в прихожей столкнулась с Мадам Рудбриг.

– Уже всё? – спросила женщина, сидя на банкетке, полностью готовая к выходу.

– Не совсем, – буркнула Марта. – Поезжайте в больницу без меня, нужно позаботиться о дворовых собаках.

Марта, на случай если Мегги шныряла где-то поблизости, говорила завуалированно. Она взяла небольшой блокнот для записей, что всегда лежал на полке рядом со входом вместе с карандашом.

– Что случилось? Собака умерла? – немного обеспокоено осведомилась Мадам Рудбриг, и по её лицу было понятно, что она уже продумывает план на случай подобного исхода.