Текст книги "Ведьмы Алистера (СИ)"

Автор книги: Дарья Шатил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 54 страниц)

***

– Мне казалось, я просил показать мне магию, а не взломать закрытую художественную студию, – произнёс Чарли за её спиной, пока Терра открывала заднюю дверь «Марии-Розы».

– Мы не вламываемся. У меня есть ключи, – прошипела Терра.

– И ты их не наколдовала?

За сегодняшний вечер Чарли занял первое место в списке ненавистных ей людей. Подобного исхода она себе даже вообразить не могла. Чарли нравился ей, а вот его нескончаемые подколы, начавшиеся на озере и даже не помышляющие прекращаться – нет. Чарли как будто соревновался сам с собой, насколько идиотской будет его следующая шутка. Когда они садились в машину, он поинтересовался, почему они не воспользуются мётлами, ведь именно на них должны передвигаться ведьмы. Затем он предложил наколдовать немного бензина в баке, чтобы не пришлось заезжать на заправку. Когда Алистер вышел, чтобы заплатить за топливо, Чарли заговорщицки улыбнулся и предложил сварить любовное зелье, чтобы доказать умение колдовать. Он даже вызвался добровольцем, ведь «Алистеру доверять в этом вопросе нельзя, он и так в тебя влюблён».

Терра старательно его игнорировала, каждый раз закусывая губы и сжимая руки в кулаки, из последних сил сдерживаясь, чтобы не отпустить какой-нибудь едкий комментарий. А ей этого хотелось. Очень сильно хотелось. Мысленно она перебирала страницы гримуаров Джослин, пытаясь вспомнить какое-нибудь зелье, от которого симпатичное лицо Чарли покрывалось бы несметным количеством прыщей каждый раз, когда он заводил свою шарманку неверующего скептика из мира финансов.

Они вошли в здание академии, и Терра повела их по коридорам к магическому подвалу Джослин. Чтобы хоть как-то отстраниться от Чарли, Терра решила занять мысли выбором заклинания. Ей было необходимо что-то красочное, чтобы этот скептик непременно поверил, чтобы у него челюсть отвалилась и больше никогда не поднималась. Если раньше она и сомневалась в решении Алистера, то теперь заставить Чарли поверить в магию стало для неё вопросом чести. Ведь он буквально вытряс из неё всю душу своими подколами.

Они спустились в подвал. Терра машинально провела рукой по пластине возле двери и произнесла несколько волшебных слов, от которых по стенам побежали световые лучи, озаряя комнату тёплым солнечным светом. Это было нововведение Джослин: медные пластины, напитанные солнечным светом, зажечь которые можно было только ночью.

– Так, и где тот выключатель, которым ты щёлкнула? – спросил Чарли и склонился над пластиной, изучая её. Он даже провёл по ней рукой, но ничего не изменилось. – Хм…

– Прекращай ломать комедию, – попытался урезонить его Алистер, который до этого времени всё время молчал. – Ты сам сказал, что поверишь нам, если мы докажем…

– Но вы всё ещё ничего не доказали. А тут определённо должен быть какой-то скрытый механизм. Колись, Терра, что ты сделала.

– Волшебные слова произнесла, – ответила Терра и натянула на губы приторную улыбку.

– Тогда давай ещё раз.

Терра приложила руку к пластине и повторила слова, но наоборот, продолжая улыбаться. Свет погас. Чарли приложил руку и попытался повторить то же самое – получилась бессмысленная тарабарщина, и свет, разумеется, не зажёгся, чему Терра была несказанно рада, хоть никто и не смог увидеть её триумфальную улыбку.

Она вновь зажгла свет и выжидающе посмотрела на Чарли, который не выглядел встревоженным. Похоже, света всё-таки недостаточно, чтобы заставить его поверить в магию.

– Язык сломать можно с вашими «волшебными словами».

– Биологически язык сломать невозможно, – парировал Алистер и, пройдя внутрь подвала, сел за стол.

В волшебном подвале Джослин он был впервые, но, похоже, его это нисколько не смущало. А если он и разглядывал магические артефакты, то делал это настолько виртуозно, что Терра не заметила и намёка на интерес.

Чарли тоскливо вздохнул:

– О Алистер, твоя прямота тебя однажды погубит. Сломать язык – это фигура речи и не более. Ну что, Терра, давай расчехляй свой волшебный арсенал! Я требую настоящее шоу! Такое, чтобы душа развернулась и не свернулась, – он театрально всплеснул руками.

– Будет тебе шоу, – не без яда ответила Терра и прошла вглубь подвала.

Отношение Чарли к происходящему ей не нравилось. То, как он говорил о важных для неё вещах, превращая их в нечто несуразное, нечто глупое. Шоу – не более. Сегодняшний день разбил её представление о Чарли, и она не могла понять, как Алистер с ним дружит. Ведь они были из совершенно разных миров.

Девушка подошла к стеллажу с артефактами и, открыв его с помощью крови, принялась перебирать содержимое, ища то, чем можно произвести настоящий фурор и при этом никому не навредить. Предметы, напитанные проклятиями, она отмела сразу же и даже не смотрела в их сторону: не хватало ещё, чтобы потом её обвинили в попытке убийства и сожгли на костре. Хотя так и подмывало дать Чарли чашку с проклятьем, вызывающим непрекращающийся понос. Хотя вряд ли после такого Чарли поверит в магию, а не в то, что в Рупи торгуют пропавшей едой.

Световые сферы он тоже назовёт какой-нибудь научной обманкой. Может, сварить при нём зелье? Но какое? Последовать его совету и сварить любовное? Вот он удивится, когда без памяти влюбиться в Терру. Представив подобный исход, Терра подавила злорадный смешок и вернулась к изучению содержимого.

– Ну и? Где моё шоу? – нетерпеливо бросил Чарли.

– На всё нужно время, – рассудительно ответил Алистер. – Не торопись, Терра. Он вполне может подождать, сколько нужно.

Терра обернулась и послала Алистеру благодарную улыбку за то, что он взял на себя Чарли и его недовольство. Хотя, если бы не Алистер, то она в этой ситуации и не оказалась бы, поэтому благодарить его по факту было не за что.

Взгляд Терры зацепился за комплект свечей-прорицателей.

– Если я предскажу твою судьбу, ты поверишь?

– Нет, это дешёвые фокусы ярмарочных гадалок, – ответил Чарли, широко улыбаясь. – Давай что-нибудь посущественнее.

– Ладно.

Терра схватила шкатулку с тувротами и просияла. Уж в это он поверит.

– Становись в центр комнаты, – приказала она, доставая старую серьгу из коробки.

– Чего? Это ещё зачем?

– Становись, я сказала!

Скривив губы, Чарли всё-таки занял место в центре комнаты, и Терра начала расставлять кристаллы по местам, по одному доставая их из шкатулки. Всего кристаллов было четыре, по сторонам света. Она видела магический след клетки, который проявлялся, когда камни занимали свои места. Но Терра видела лишь лёгкое, едва уловимое свечение, в то время как Джослин говорила, что для неё кристаллы светили ярко. Для Чарли же они были не более чем бесполезными стекляшками, и он довольно скептически смотрел на них.

Алистер подался вперёд, внимательно наблюдая за ними.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Сажаю нашего тявкающего пса на привязь.

– Ты кого псом назвала? – возмутился Чарли.

– Ой, а ты это слышал? – наивно улыбаясь спросила Терра и поставила последний кристалл на законное место. Клетка замкнулась. – А теперь попробуй до меня дотронуться, пёсик.

– Я тебя не оскорблял, – сощурил глаза Чарли.

– Да, ты всего лишь сказал, что я выгляжу паршиво.

– Так это была констатация факта, а не оскорбление, – мужчина скрестил руки на груди. – В тот момент ты действительно выглядела плохо с этой потёкшей тушью и опухшими глазами. Так ещё и нос красный, как у клоуна. Знаешь, очень мало женщин выглядят хорошо, после того как всласть порыдают.

– Я не рыдала!

– Конечно, а я принцесса Диана!

– Прекращайте уже, – вмешался всегда рассудительный Алистер. – Чарли, выходи из круга.

– Окей, – протянул тот и уверенно сделал шаг.

Но так и остался стоять в магическом круге. Терра гордо улыбнулась и всплеснула рукам.

– Та-да-да-дам! – воскликнула она. – Такое шоу тебя устроит?

Чарли ошарашено уставился на Терру и вновь попытался пересечь невидимую границу, но тщетно – его нога так и осталась висеть в воздухе.

– Невероятно, – слегка приглушено прошептал он и принялся ошалело прощупывать стену в поисках выхода. – Просто невероятно. Чувствую себя мимом. Как ты это сделала?

– Магия, – протянула Терра, широко улыбаясь.

Ей нравилось видеть такого ошалелого Чарли, привычный финансово-научный мир которого рухнул навсегда. Оставалось только надеяться, что после такого он не пойдёт войной на всех ведьм этого мира, стремясь искоренить всё, что не вписывается в его представление. Хотелось бы верить, что Алистер в нём не ошибается, и Чарли действительно можно доверять.

– Дела-а-а… а ещё что-нибудь можешь показать? – в глазах Чарли заплясали огоньки. – Не думай, что я тебе всё ещё не верю, мне просто очень интересно. Это же правда невероятно!

Терра только усмехнулась. Такого восторга она точно не ожидала. Даже Алистер относился к её магии несколько равнодушно. Он воспринимал её как данность – не более: просто неотъемлемая часть Терры, с которой необходимо считаться. А Чарли… похоже, он был сражён наповал. Его мир пошатнулся, и он был более чем готов окунуться в новый. Погрузиться в него с головой и не выныривать. И это не могло не льстить Терре.

Она убрала кристаллы тувротов на место, и Чарли смог покинуть свою клетку. Теперь он воспринимал происходящее немного иначе, с восторгом реагируя на всё, что бы Терра ему ни показывала. Алистер в это время спокойно сидел, откинувшись на спинку стула и вытянув свои длинные ноги. Он выглядел расслабленным, но не совсем понимающим, зачем он здесь находится.

А Терре хотелось бы, чтобы щенячий восторг горел в глазах Алистера, а не Чарли. Чтобы Алистер ходил за ней по пятам и разглядывал магические артефакты, а некоторые даже пробовал на себе. Но нет. Тот сидел, как некий богемный принц, и даже не пытался вникнуть в происходящие. И Терру это задевало. Не могло не задевать.

Девушка постоянно искоса поглядывала на Алистера, ища в нём поддержку, и когда он ловил её взгляд, то улыбался своей доброй искренней улыбкой, от которой у Терры замирало сердце. Всё же Алистер изменился. Он стал более скованным и не таким ярким, словно его всегда пылающая звезда начала затухать под тяжестью проблем.

– Так, а это что? – спросил Чарли, отвлекая Терру от очередного созерцания Алистера.

Девушка посмотрела на сплетённые засушенные стебли ромашек, на которые указывал Чарли, и выдавила из себя улыбку.

– Всего лишь ингредиенты для зелья.

– О, и для какого?

– Хм, дай-ка подумать, – произнесла Терра, приложив палец к губам. – Для сонного зелья – выпивший его проспит четыре дня. Для обездвиживающих и умиротворяющих зелий, если я не ошибаюсь. О, а ещё для зелья морока, чтобы казаться более привлекательным, чем есть на самом деле.

– Да уж, если мне когда-нибудь понадобится охмурить какую-нибудь шибко несговорчивую девушку, я обязательно приду к тебе за помощью, – подмигнул ей Чарли, и Терра рассмеялась.

– Сомневаюсь, что тебе когда-нибудь понадобится моя помощь.

– Как знать, как знать. Мир – сложная штука. Ещё вчера я бы никогда не подумал, что ведьмы действительно существуют. А сегодня гадаю, как обратить магию себе на пользу. Эй, Алистер, а для тебя Терра что-нибудь этакое делала?

Алистер подпёр подбородок кулаком и подался вперёд.

– Нет. Но я бы не отказался от того защитного артефакта, который вы с Джослин сделали из прутьев ивы.

– Так ты читал мои письма? – вскинула бровь Терра, приятно удивлённая этим фактом.

– Да, – честно признался Алистер. – Все до единого.

– И ни на одно не ответил…

– Извини. Не знал, что писать.

– Чувствую себя пятым колесом, – недовольно произнёс Чарли, вклиниваясь в их разговор. – Давайте вы будете строить друг другу глазки, когда меня здесь не будет? Не хочу становиться свидетелем любовной драмы.

– Ох, Чарли, любишь же ты влезать не вовремя, – протянул Алистер и вновь откинулся на спинку стула. – Ладно, Терра, потом поговорим, пока нашего друга не вырвало от переизбытка откровений.

Чарли виртуозно изобразил рвотные потуги и вновь переключился на изучение магических артефактов. Они ещё некоторое время провели в подвале Джослин, прежде чем решили, что на сегодня уже достаточно. Чарли честно признался, что его мозгу нужно время, чтобы переварить полученную информацию – всё же не каждый день узнаешь, что ведьмы действительно существуют и что, возможно, твоя соседка через дорогу вполне может тебя приворожить, принеся пирог на новоселье.

Когда они вышли из академии «Марии – Розы», Чарли поймал Терру за локоть, не давая сесть в машину.

– Слушай, Терра, ты уж меня извини за сегодня. Понимаешь, когда я сильно нервничаю, то начинаю нести всякую чушь. Я не хотел тебя задеть ни на озере, ни после.

– Что ж… – протянула девушка, не желая говорить, что она его уже простила. Простила ему все его высказывания за тот восторг, с которым он отнёсся к магии. – Это хорошо, а то я уже собиралась записывать тебя в список моих врагов.

– Серьёзно? – глаза Чарли округлились. – Звучит реально пугающе. Чем я могу загладить вину?

Терра рассмеялась.

– Ничем. Я пошутила.

– Уф, – облегчённо выдохнул Чарли. – А то я уже успел испугаться.

– Чарли, я не злюсь. Злилась, но сейчас уже нет. Ты друг Алистера, а теперь и мой тоже. А я не злюсь на друзей.

– Точно?

– Абсолютно!

– Тогда можно дать тебе дружеский совет? – Чарли заговорщицки улыбнулся.

– Конечно.

– Не забудь, ты сама дала мне разрешение! Так вот: не закусывай губу!

Терра непонимающе нахмурила брови.

– Что? Это ещё почему?

– Когда ты так делаешь, складки на твоём подбородке выглядят, как недовольная мордочка младенца. Сомневаюсь, что это понравится хоть одному мужчине, кроме Алистера.

– Чарли! – возмущённо воскликнула Терра.

Она ударила его кулаком по плечу и рассмеялась – настолько нелепым был его совет. Смех Чарли вторил ей, и она поняла, что не покривила душой, назвав его другом. Странным, но всё-таки другом.

========== Глава 17. Ведьмина библиотека ==========

Героические поиски увенчались успехом. Пара новых высоких резиновых перчаток, предназначенных для мытья унитазов, и баночка арахисовой пасты – поистине королевский улов.

Вооружившись большой ложкой и прихватив с собой свои находки, Марта стала возвращаться в спальню. Она была полна решимости принять душ, несмотря на туго перебинтованные руки, надеясь, что в этом ей помогут найденные перчатки.

А если даже и нет, она всё равно помоется – и плевать ей на эти несчастные руки. Марта так больше не могла.

Прошлая ночь определённо заняла почётное место в списке худших ночей в её жизни. Всё тело неприятно чесалось, волосы стали сальными и отвратительными паклями свисали по сторонам лица. Но то были цветочки. Боже, как же от неё воняло! Марта просто не могла больше терпеть исходивший от неё флёр больного тела, приправленный необычайно кислым потом.

Возвращаясь в свою комнату, она старалась дышать только через рот, что не особо спасало. Проходя по пути мимо спальни Мегги, девушке оставалось только радоваться, что сестра ещё спит, а потому не сможет навязать ей какую-нибудь дурацкую кличку относительно её новых умопомрачительных духов. Однако мысленно Марта всё же стала перебирать возможные варианты, хоть словесно изощрённые оскорбления и не были её сильной стороной. Самым мощным из того, что она смогла придумать, была «королева навозной кучи». Детский сад какой-то, честное слово.

Дойдя до спальни, Марта определила арахисовую пасту на прикроватную тумбочку, а сама поспешила в ванную. Девушка провела языком по потрескавшимся губам, с тоской вспоминая себя двухнедельной давности, когда после бессонной ночи смотрела в зеркало и громко возмущалась, что «краше только в гроб кладут». Теперь она была уверена, что походила на частично разложившийся труп.

Марте катастрофически нужен был отдых. Отдых, который в ближайшее время ей не светил. Оставалось надеяться, что хотя бы душ девушке сегодня достанется. Как же пали её стандарты прекрасного!

Марта стянула свою потрёпанную жизнью одежду. Вчера она не нашла в себе сил на игры в переодевание и так и уснула, безжизненно повалившись на кровать.

Перчатки кислотно-жёлтого цвета не особо хотели надеваться поверх бинтов, но девушка их победила, радуясь тому, что ей удалось дотянуть резину почти до локтя, полностью спрятав бинты.

Чистое тело, чистые волосы и никакого тошнотворного запаха пота! Это ли не счастье? Да будет же благословлён человек, придумавший водопровод. Суша волосы феном прямо над раковиной, Марта всё же осмелилась вновь посмотреть на себя в зеркало. Лучше бы она этого не делала. Одно дело – знать, что выглядишь отвратительно, и совсем другое —видеть это собственными глазами.

Марта похудела. Щёки впали, а под глазами, которые стали казаться больше из-за осунувшегося лица, залегли мешки, в которые вполне можно было складывать вещи первой необходимости. Губы пересохли и потрескались. Она выглядела, как жертва месячного запоя, не иначе. И виной всему этому был лишь один человек.

Коул Томсон.

Марта бы с радостью поджарила его на вертеле, как молодого поросёнка, за всё, что он сделал с её жизнью. Но она не могла так поступить. Не после того, как он дал согласие на сотрудничество. Так что, послав своему потрёпанному отражению вымученную улыбку, девушка закуталась в полотенце и вышла в спальню.

Сегодня у неё было много дел. Очень много. И первым пунктом в списке было найти нормальные перчатки, потому что надеть ещё раз те, что одолжила у Кеторин, Марта не могла. Ярко-голубые и атласные они привлекали к себе уж слишком много внимания. Даже удивительно, что Коул вчера не отпустил никаких комментариев на этот счёт.

Единственные перчатки, которые девушка смогла найти в своём шкафу, оказались чёрными и шерстяными. Марта толком даже не знала, как те затесались в её гардероб – она не любила чёрный цвет.

Проблема была в том, что перчатки закрывали только кисти рук, так что нужно было найти ещё и верх с длинным рукавом, чтобы это не выглядело странно. Марта тщательно перебирала вешалки со своей светлой одеждой: шифоновые блузки, кашемировые водолазки, шёлковые топы – ну не было у неё такой одежды, с которой шерстяные перчатки смотрелись бы нормально и буквально бы не кричали: «Эй, смотрите, она что-то скрывает!»

Марта нагнулась и достала с нижней полки коробку со старыми школьными вещами, до которой всё никак не доходили руки, чтобы отнести в благотворительный фонд. Там действительно оказалась подходящая чёрная вещь: длинный кардиган, который Марта надевала лишь раз – на похороны мамы.

Откровенно говоря, ей не хотелось его надевать. Хотелось скорее сжечь этот пропитанный скорбью кусок ткани. В какой-то момент девушке даже показалось, что он пахнет кладбищенской сыростью и разложением. Марта прекрасно помнила этот запах сырой земли, которую кидали на мамин гроб. Но нет, ничем таким он пахнуть просто не мог – то были лишь её болезненные фантазии и воспоминания.

Стараясь отогнать от себя тяжёлые мысли, девушка поспешила к своему комоду с бельём. Ей нужно было подобрать броню, которая защитила бы её от всего вокруг, поэтому она остановила свой выбор на комплекте из атласа и кружева с таким количеством декора, что в начале даже не знаешь, на что смотреть.

Надев поверх белья приталенное платье с длинным рукавом – бежевое, как и большая часть её вещей – девушка почувствовала себя чуточку лучше.

Марта как раз застёгивала передние пуговицы на платье, когда в дверь постучали. Она быстро натянула перчатки, прежде чем разрешить отцу войти: в их доме только Алистер Рудбриг не входил в комнаты дочерей без разрешения; Мегги, в отличие от него, ворвалась бы без промедления.

Однако отец не вошёл, а лишь открыл дверь и застыл на пороге с обугленным пальто в руках. Пальто, которое Марта так и не вынесла на мусорку.

– Доброе утро, – спокойно поприветствовала девушка. Её попытка сохранить произошедшее в секрете провалилась по собственной глупости. – С каких пор ты копаешься в мусоре?

– С тех самых, как нахожу огромный чёрный пакет посреди кухни. На тебя снова напали? – мужчина бегло осмотрел Марту, но в его лице ничего не поменялось. Ни малейшего намёка на переживание.

– Нет, – коротко ответила Марта.

Алистер кивнул.

– Если нападут – скажи.

Он ещё раз кивнул будто бы сам себе и, развернувшись, скрылся где-то в доме, даже не закрыв за собой дверь.

А Марта рухнула на постель рядом с треклятым кардиганом. Дышать было тяжело. Отец, как и всегда, даже не спросил, в порядке ли она. Хотя бы из вежливости не осведомился, как она себя чувствует. «Напали? Нет? Ну и ладно – скажи, если что». Даже не спросил, что произошло! Разве таким должен быть разговор отца с дочерью? Марта закусила изнутри губу, глотая непрошенные слёзы. Она не будет плакать. Она никогда не будет из-за него плакать.

Возможно, ему действительно стоило умереть. Тогда она могла бы оплакивать мёртвого, а не страшиться глухой пустоты в присутствии живого.

Марта сделала несколько глубоких вдохов и натянула кардиган, окончательно поборов свою минутную слабость.

– В пустоте нет ничего плохого, – сказала она себе и встала с кровати. Времени на ненужные эмоции просто не было. – У кого-то даже этого нет.

***

Марта была только рада, когда на кухне не обнаружилось ни отца, ни Мегги – только развязанный мусорный мешок и пальто, валявшееся поверх него. Марта запихнула пальто обратно и завязала пухлое чёрное чудовище.

Заварив себе крепкого чёрного чая, девушка села за стол и принялась поглощать пасту , взятую из комнаты, взглядом уткнувшись в окно. Мамин сад морозным серым утром выглядел ещё хуже. Опавшие листья с дорожек никто так и не удосужился убрать. Марте стало интересно, убирал ли их кто-нибудь в прошлом году? Да и вообще был ли кто-то, кто ухаживал за этим несчастным садиком после маминой смерти? Ей было больно смотреть на загнивающий сад. Сегодня даже больнее, чем обычно. Но сама Марта к нему точно не притронется.

Вскоре на кухню вошёл Алистер в сером банном махровом халате. Он был только что из душа, о чём явно говорили мокрые волосы, с которых продолжала капать вода.

– А бинты? – удивлённо спросила Марта, выгнув бровь.

– Я их снял, – равнодушно пожал плечами отец и направился к чайнику, чтобы заварить и себе чаю. В его движениях не было и намёка на болезненную скованность.

– Уже? Не слишком ли рано?

– Всё в порядке, осталось всего пару шрамов. Ты же знаешь эту семейную сказку про процветание рода. В последнее время ты использовала магию довольно часто – вот и результат.

– Никогда не воспринимала её всерьёз, – буркнула Марта, прикончив свой чай. Она ведь тоже была частью рода, но как-то не заметила на себе чудесного воздействия. После недолгой паузы она добавила: – Я уговорила Коула помочь нам.

Отец обернулся и недоверчиво посмотрел на Марту.

– И как же?

– Заключила сделку. Мы помогаем ему излечиться от яда, а он возвращается к охотникам и убеждает их, что я никакая не ведьма.

– И ты ему поверила? Не думал, что моя дочь настолько глупа.

«О, всё-таки иногда ты вспоминаешь, что я твоя дочь!» – хотелось ответить Марте, но она промолчала. Сегодня она и впрямь была чересчур чувствительна к словам отца – обычно ей с лёгкостью удавалось, пропускать их мимо ушей.

– Ни о каком доверии речи и нет. Как я и сказала, у нас сделка.

– Бесполезная сделка, которую он может нарушить в любой момент, если быть точным, – ухмыльнулся Алистер и сел на стул напротив дочери. – Что ты знаешь об этом человеке? Я вот более чем уверен, что, как только он выйдет за порог нашего дома, он найдёт способ обойти твои приказы и непременно вернётся, чтобы убить нас.

– Я знаю.

– Тогда какой в этом смысл? В первую очередь тебе стоило выяснить, кто ещё о тебе знает. И, судя по тому, что к нашему порогу до сих пор не заявился ни один другой охотник, смею предположить, что таких людей крайне мало. Кстати, что с тем охотником, который сейчас в больнице?

Марта пожала плечами.

– Без понятия. Наверное, стоит наведаться к нему.

– Другое дело. Это хотя бы поддаётся логике, – кивнул Алистер и отпил из своей дымящейся чашки. – Я навещу его сегодня, когда поеду на обследование. А что касается Коула… Пусть пока думает, что мы ему поверили. Попытайся у него что-нибудь выяснить. Так сказать, втереться в доверие.

Марта крайне неуверенно кивнула. Уж кто-кто, а она не особо умела располагать к себе людей. Она скорее была тем человеком, который их от себя отталкивал.

***

Коул всё гадал, когда же ведьма вновь его навестит. Но ни Марта, ни её отец так и не приходили к нему. В какой-то степени неизвестность пугала, закручивая болты здравомыслия. Охотник никогда не был в полном одиночестве с самого рождения и только теперь понял, насколько сильно зависел от общения: казалось, ему физически нужно было говорить, чтобы не сойти с ума. Оттого его сознательное решение хранить полное молчание было ещё тягостнее.

Сегодня он проснулся рано утром, когда ещё даже не рассвело, от чувства лёгкого голода. Незначительного. Такого, которое появляется через пару часов после плотного обеда, но нисколько не тревожит. Только вот его голод был не совсем таким.

С того времени, как Коул начал принимать хьянгу, чувство голода стало признаком того, что действие начинает ослабевать и до следующего приёма дозы остаётся пару дней, не более. Когда голод становится нестерпимым настолько, что ты уже согласен съесть кусок тухлого мяса, лишь бы хоть немного приглушить его, пора вновь принимать яд.

«Может, пропустить приём?»

Смутно промелькнувшая мысль тут же была стёрта воспоминанием об ощущении медленно накатывающей агонии. Чувством, словно сгораешь заживо. Поэтому Коулу оставалось только надеяться, что в ближайшее время он получит лекарство и ему не придётся вновь окунуться в раскалённую реку.

Стоит ли предупредить Марту, что новая доза ему нужна уже через пару дней?

Коул вспомнил пронзительный испепеляющий взгляд девушки. Таким только лёд топить в Антарктиде. Парень и без того не горел желанием рассказывать ей о своих слабостях и нуждах, а уж особенно под этим недовольным взглядом.

Другое дело, если бы его вновь навестила маленькая леди. Вот ей он вполне мог бы обо всём поведать. Возможно, мужчина был больше расположен к девочке, потому что Мегги Рудбриг не была настолько высокомерной, как её сестра, вероятно, в силу возраста.

Хотя Коул прекрасно понимал, что не ему судить о высокомерии: отношение Марты к нему было ничем иным, как отражением его отношения к ней. Так что ничего другого ожидать и не стоило. Куда страннее было бы, воспылай она вдруг к нему добротой и любовью. Тут уж явно чувствовался бы подвох.

Где-то после обеда, если Коул правильно подсчитал, Марта всё-таки пришла.

Первое, что он заметил: Марта Рудбриг выглядела ещё хуже, чем вчера. От той яркой женщины, за которой он наблюдал несколько недель, не осталось и следа. Марта стала тенью себя прежней. Болезненной тенью. И это не могло не пугать. Казалось, с каждым днём она усыхает и даже умирает. Ему бы стоило радоваться, но почему-то не выходило. Что, если она действительно умрёт? Тогда кто выпустит его из этой темницы?

– Ты вообще хоть иногда ешь? – не выдержал и спросил Коул.

– Ем, – сухо ответила Марта и поставила на кровать поднос с едой: жареные яйца и несколько бутербродов с арахисовой пастой, а ещё чашка горячего чая, над которой поднимался пар.

– Что? Одно варёное яйцо, чашку кофе и лист салата?

Марта промолчала и села в кресло.

– Купи ты уже наконец кусок мяса и съешь хотя бы его!

Марта подпёрла голову кулаком и усмехнулась.

– Сырым?

Коул пару раз непонимающе моргнул. Осознав комментарий девушки, он продолжил:

– Да хоть бы и сырым! На тебя смотреть страшно. Гляди ветром сдует.

– Удивительно, что тебя это волнует, – протянула Марта, взъерошив свои короткие волосы.

Коул ничего не ответил, но, чтобы заполнить образовавшуюся после слов девушки пустоту, принялся поглощать обедозавтрак, который нисколько не притуплял чувство голода, камнем оседая в желудке.

– Мне… Мне нужна новая доза, – всё же сказал он, прикончив бутерброды с арахисовой пастой. Слово «доза» неприятно резало слух, словно он был каким-то отбросом, наркоманом, готовым продать почку за новую порцию галлюциногенного рая. Но, как бы неприятно ни было это признавать, в какой-то степени он им и был. С маленькой поправкой в виде стопроцентной вероятности смерти в случае отказа.

– Когда? – приглушённо спросила Марта. На лице ведьмы не отразилось ни одной эмоции. Она не жалела его, но и не злорадствовала. Что немного, самую малость, подняло её в глазах Коула.

– Через пару дней. Примерно. Может, чуть дольше, – абсолютно честно ответил мужчина.

– Ясно.

Больше она ничего не сказала. Просто продолжила сидеть в этом несчастном кресле и смотреть в окно. В присутствии этой девушки Коул чувствовал себя неуютно. Практически как свинья на вертеле.

Она могла приказать ему что угодно. Проклясть его. Задушить. Коул до сих пор помнил, как невидимые руки сжимались на его шее, выдавливая остатки воздуха. При этом у него было лишь её слово, что она не будет ничего делать. Так что парень не мог отделаться от лёгкого страха, который пропитывал каждую его эмоцию, безотрывно следуя за ним по пятам.

Марта просидела в комнате пленника ещё некоторое время, а, когда он доел и допил чай, молча встала, забрала поднос и ушла. Девушка явно была не настроена на разговор, да и Коул не нашёл в себе сил спросить, когда она наконец выпустит его из клетки.

***

Подходя к «Ведьминой обители», Марта нервничала. Тот мужчина, охотник, напавший на них в парке, оказался мёртв. После того, как отец рассказал ей об этом за обедом, девушка была сама не своя. Её действия стали причиной смерти человека. Не сказать, что она сожалела или считала себя в чём-то виноватой – то была чистой воды самооборона – но всё же не могла отделаться от горького осадка на душе.

«Хорошо, что он умер. Одной проблемой меньше» – внушала Марта себе всю дорогу, пока шла к «Ведьминой обители».

Девушка вспомнила наставленный на сестру арбалет. Болт, направленный на ребёнка.

«Он это заслужил!» – продолжала Марта убеждать себя, пытаясь подавить чувство вины.

В «Ведьминой обители» посетителей было необычайно много, что удивило Марту, когда она толкнула дверь и вошла в душное помещение. Пивной душок мешался с ароматами вербены и можжевельника, а также с примесью ладана и человеческого пота, резко контрастируя с морозной свежестью улицы.

Людей было так много, что Марте сначала показалось, что она попала не туда. За последнее время она привыкла видеть «Ведьмину обитель» полупустой или и вовсе абсолютно безжизненной.

Джуди скользила между столиками, разнося кружки с пивом. Кеторин, как обычно идеальная в своих цыганско-пиратских нарядах, занимала своё исконное место за барной стойкой. Марта заметила ещё двух официанток, которые, как и Джуди, сновали между столиками. Это были неказистые девчонки в потрёпанных ведьминских шляпах и выцветших передниках.