Текст книги "Меланхолия авантюриста (СИ)"

Автор книги: Даниил Ремизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

– Нашел, что искал? – спросил я.

– Не нашел. Как специалист по замкам и ловушкам могу заверить тебя, что здесь нет ни замаскированных ям, ни капканов, ни натянутых лесок, ни подвесных сетей, ни потайных дверей. А также нет вонючих бродяг, которые считают такие переулки своим домом.

– Ну ты молодец, погладил бы я тебя за твои способности, да боюсь, ты меня укусишь. Теперь мы можем спокойно ждать, когда Сейри нас найдет – а рано или поздно он это сделает – и тогда мы направимся в храм Элизии.

– А пока я хочу поспать, я сильно устал, – теплый ком шерсти свернулся у меня в ногах.

– Спи, хвостатый.

Интересно, который сейчас час, жив ли старичок, и где Сейри? Столько вопросов, и никаких ответов.

Вдруг раздались звуки шагов. Кто-то вошел в переулок. Я направил арбалет на возможного противника. Следом за идущим в переулке появились еще двое. Из-за темноты я не мог разобрать ни одежды, ни лиц. Походка не выдавала в них городских стражников.

– Так, – трое мужчин встали на некотором отдалении от нас. – Сходка началась.

Хоть темнота и надежно скрывает меня от взгляда посторонних, но все же легкое беспокойство овладело мной.

– Ну че, какой план? – спросил один из них. Голос был до ужаса писклявым.

– Мужики, – начал говорить тот, кто сообщил, что сходка началась. – План прост до опупения. Видите, че в городе творится? Хаос, паника, суматоха, никто ниче не заметит. Надо бы сказать спасибо тому придурку, который заварил эту батву…

– И че, – сказал третий. – Мы тупо пойдем и обшманаем гниду?

– Просек тему, – похвалил первый. – Пока стражники заняты драками и поисками того идиота, мы быстренько обчистим лавочку толстосума. Это ж как два пальца, мужики!

Мои руки сильнее сжали арбалет. Демоны раздери! Этот переулок не мертв! Он живее живых! Воры и бандиты устраивают в нем сходки, и нам повезло попасть на одну из них. Лишь бы не заметили. Но они собираются ограбить лавку… Может стоит предпринять меры, дабы защитить торговца?

– Бу, – раздалось у моего правого уха.

Я застыл в неописуемом ужасе. Неужто среди воров был четвертый, который нашел меня в этой непроглядной тьме?

– Страшно, хе-хе, – продолжил голос.

– Я… вооружен, – тихо прошептал я.

– Кланк, это я – Сейри! – громко произнес маг, и это было не к месту, так как я случайно выпустил из арбалета болт, который с шумом вонзился в гнилой стол. Зифа зашевелился, издал зевок и проснулся.

– Че такое? Кто тут за нами зыркает, пока мы перетираем? – сказал первый вор, направляясь в мою сторону.

Я быстро прицелился в бедро, но Сейри остановил меня.

– Смотри, – сказал он и хихикнул.

За первым бандитом потянулись его подельники. Шли они уверенно, доставая из карманов ножи.

– Че, гнида, сдохнуть хочешь? – рыкнул бандит, который был уже в пяти метрах от меня.

– Смерть… – по переулку пронесся голос, способный заставить душу досрочно покинуть тело. – Смерть и боль… вечные страдания…

Возле бандитов медленно начал появляться Сейри. Его голубоватое свечение придавало темному переулку еще более жуткий вид.

– Братва! – закричал первый вор. – Это че такое?

– Мочи козла! – завопил третий, пытаясь вонзить нож в сердце Сейри.

Нож прошел сквозь призрачное тело мага. Сейри засмеялся, было в этом смехе что-то демоническое. По спине побежали мурашки, задрожали руки.

– А-а-а-а! – завопили воры, выронив из рук ножи.

– Я порабощу ваши души, – прошипел маг, после чего демонстративно поднял ладони, над которыми возникли маленькие огненные шарики.

– Тикаем, мужики! – завопил один из воров и бросился из переулка.

Подельники, недолго думая, последовали за своим дружком, не забывая по пути вопить от ужаса. Сейри смеялся, да так сильно, что упал на колени и обхватил живот своими призрачными руками.

– Теперь у нас есть персональный отпугиватель врагов, – сонным голосом констатировал Зифа. – Главное, чтобы он не лопнул от смеха.

Я не знал, то ли мне радоваться, что мы так легко избавились от воровской шайки, то ли гневаться на Сейри за его долгое отсутствие, но, посчитав, что история с ворами осталась в прошлом, я решил отчитать Сейри, несмотря на его явные заслуги.

– Сейри! – закричал я гневным голосом. – Где ты пропадал!?

– Следил за стариком, – сквозь смех выговорил Сейри.

– Он жив!?

– Жив, – Сейри удалось укротить смех. – Пришел доктор, дал ему микстуру, и старик как ни в чем не бывало пошел по своим делам. Ох, и повеселился я. Когда люди начали спорить, кто что видел, и кто прав, а кто нет, я решил воспользоваться тем, что я невидим. Одному я шепнул на ухо, что вон тот дохляк с плешью спит с его женой, и тогда он с криком «Убью!» ринулся в драку. Моей следующей жертвой стала слегка полная дама, которой я нашептал, что во-о-он та красавица в голубом чепчике тыкала на нее пальцем и приговаривала: «Ну, жирная корова и вырядилась». Я даже не успел заметить, как чепчик слетел с головы красавицы, и острые коготки вонзились в пышные светлые волосы. Вам стоило бы видеть, как две эти бабы молотили друг друга. Постепенно две мелкие драки привлекли к себе внимание толпы, которая сначала разделилась на сторонников и противников дерущихся. Дело дошло до того, что люди стали делать ставки на исход драк. Когда определились проигравшие, я завопил: «Бей победителей»! Толпа быстро подхватила мой клич и, скандируя: «Бей гадких победителей!», ринулась атаковать. Насытившись видом массового побоища и чувством собственной безнаказанности, я потерял интерес к происходящему и направился на ваши поиски.

– Не вижу ничего смешного в твоем поступке. Ты столкнул лбами невинных людей, и кто-то наверняка пострадал!

– Зато стража теперь занята не нами, а дерущимися, – быстро сказал Сейри.

Я не до конца принял доводы Сейри, но новость о том, что старичок остался жив, сняла камень с моего сердца.

– Ох, весело, весело, – радостно произнес Сейри. – Кстати, а откуда дым-то пошел?

– Это была дымовая бомба из походной сумки Зифы, которая полностью забита странными устройствами, – пояснил я.

– То-то я гляжу, у тебя все лицо черное, будто в саже. А где мои вещи?

– Сейри, ты тоже видишь в темноте? – восхищенно спросил я.

– Ну да.

Видимо, Сейри воспринимал это свойство как само собой разумеющееся.

– Вещи, – потребовал Сейри.

– Я их спрятал, – гордо ответил я.

– Что?! – воскликнул Сейри. – Ты спрятал мои драгоценные книги по магии? Кланк, если они пропадут, я с тебя кожу сдеру!

– В отличие от тебя, Сейри, – Зифа перемещался между нами в потемках, – Кланк смог проявить смекалку и спрятать вещи там, где их не будут искать нормальные люди.

– Судя по жителям этого города, здесь все ненормальные! Пошли за вещами, – потребовал Сейри.

– Рано еще, безопаснее пойти ночью, – сказал Зифа.

– Не рано. Если вы покинете эту клоаку, то услышите шум драки. Когда я вас искал, то краем уха слышал, что практически все силы городской стражи стянуты на место происшествия.

– Великолепно! – с энтузиазмом воскликнул Зифа. – Теперь-то мы уж точно доберемся до храма Элизии без проблем. Но сначала нужно забрать вещи.

– Парни… – тихо сказал я. – Я забыл, в каком переулке спрятал сумки…

– Только не это! – воскликнул Сейри. – Да я, да ты, да вы оба…

– Спокойно, я найду дорогу, – сказал Зифа. – У меня нет топографического кретинизма.

– Ну веди, котяра. Но смотри, если ты ошибешься, я тебя поджарю! – пригрозил Сейри.

Судя по доносившемуся шуму, драка продолжалась, и мы осторожно двигались вперед, прижимаясь к стене. Вернее это я передвигался вплотную к домам. Сейри был невидим и спокойно мог позволить себе такую роскошь, как идти по центру улицы.

– Хи-хи, – засмеялся Зифа.

– Что такое? – я опасливо прижался к стене.

– Я представил себе, как мы выглядим со стороны, хи-хи, – Зифу трясло от смеха.

– И что тут смешного?!

– Ты сам представь: человек в зеленой накидке с капюшоном, надетым на голову, с горбом, который вовсе и не горб, а выпирающее стремя арбалета, в руках у него кот, указывающий дорогу. А человек опасливо жмется к стене в пустом переулке, при этом явно волнуясь о своей шкуре.

– За меня не беспокойся, – сказал я, – как только доберусь до своей сумки, сразу перезаряжу арбалет.

– Ты что, не носишь с собой дополнительные болты? – был шокирован Сейри.

– У меня нет денег на колчан для них. Правда, бывало, что я привязывал болт к ноге или засовывал в сапог. Но перестал практиковать это: наконечник больно царапал кожу…

– Кланк, ну ты даешь! Что же делать, если противников больше одного? – спросил Сейри.

– Ну… – задумавшись, как бы я поступил в таком случае и, к моему сожалению, поняв, что справиться с более, чем одним противником сразу, у меня не получится, я признал, что Сейри прав.

– Мы на месте, – оборвал наш диалог Зифа.

Я стоял на решетке канализационного стока, в рукаве которого в сырой темноте лежали наши сумки.

– И куда же наш гениальный Кланк спрятал мои драгоценные книги? – язвительно спросил Сейри.

Я поставил Зифу на тротуар, затем принялся отодвигать решетку стока.

– Нет… не говорите мне, что вы спрятали книги в г…

– Именно там, – наслаждаясь реакцией Сейри, довольно ответил Зифа.

– Вы с ума сошли?! Мои магические книги! Их могут сгрызть крысы, размер которых порой больше, чем этот толстый кот! Мои книги не могут противостоять жестоким и тупым созданиям, которые не понимают всей ценности этих писаний! – отчаянье Сейри начало перерастать в панику.

– Успокойся, истерик, сейчас Кланк достанет твои ненаглядные книжечки…

– Книжечки?! Да на одной странице этих книг больше смысла, чем в твоем существовании! – закричал Сейри.

Мне стало стыдно, что я не нашел лучшего места, чтобы спрятать драгоценные вещи моих друзей. Как бы мне ни было противно, я засунул свою руку в грязный сток, опасаясь испачкаться в канализационных отходах или быть укушенным крысой, и без особого труда извлек сумку.

– Они в порядке? – меня окатило ледяным воздухом. Сейри так стремился удостовериться в сохранности своих книг, что, видимо, прошел сквозь меня.

– Сейчас, – я развязал узелок и увидел кипу книг.

– Покажи их, Кланк, достань хоть одну, пожалуйста! – умолял мой друг.

– Это самый счастливый день в моей жизни, – довольно заявил Зифа. – Всю жизнь мечтал увидеть Сейри в таком состоянии.

– Ну же! – над мешком появились едва заметные призрачные руки Сейри.

– Так, – я взял первую книгу, – ну, вроде в порядке.

– Открой, открой!!!

– Все в порядке! – раскрыв книгу посередине, я дал Сейри возможность убедиться в полной сохранности его столь обожаемых писаний. Постепенно воздух вокруг меня начал снова нагреваться. Хм, может быть, это свидетельствует о том, что мой друг начал успокаиваться?

– Спасибо богам, они целы, – с облегчением сказал Сейри, и его призрачные руки исчезли.

– Зифа, – я повернулся к коту, который расплылся в широчайшей улыбке, – мне проверить твою сумку?

– Что там проверять? – удивленно спросил Зифа.

– Ну, состояние твоих механизмов…

– Кланк, они могут испортиться, только если попадут в кривые руки.

Я в очередной раз полез в сток и извлек последнюю сумку, которая принадлежала мне. Паника Сейри по поводу сохранности его магических книг передалась и мне, и я поспешил проверить, как поживает мой «Учебник авантюриста».

– Целый, – радостно сказал я, поглаживая обложку.

– Не забудь про наши удостоверения авантюристов, и положи туда, где ты хранишь свое, – попросил Зифа.

– Зачем? – поинтересовался я.

– Трудно объяснить, просто предчувствие, – туманно ответил Зифа.

– Кланк, на твоем месте я бы перезарядил арбалет и быстренько вернул решетку на место, – посоветовал Сейри.

Я задвинул решетку, повесил две сумки на плечи, помог Зифе вскарабкаться мне на шею, взял третью сумку в руки, убедился, что удостоверения авантюристов лежат у меня в кармане, а по небольшому холодку, который обдавал меня, понял, что невидимый Сейри находится рядом. И только тогда мы смогли двинуться в путь – к храму Элизии города Усли, в котором мы находились. Но стоило мне сделать шаг, как я остановился.

– Парни, мы так и не узнали, где находится храм, – сообщил я.

– Это не самое страшное, – прошептал Зифа, – сюда идет городская стража…

Глава третья

В бесконечном пустом пространстве, в котором тьма преобладает над светом, где звуки поглощает абсолютная тишина, где нет ни начала, ни конца, стоял высокий деревянный стул.

– Я ждал тебя, – голос раздавался сразу со всех сторон.

Слабый луч света неожиданно упал на стул, освещая не только его, но и крохотную область вокруг. На стуле, опустив голову, сидела женщина лет сорока. Из-за тусклости света рассмотреть черты ее лица было сложно.

– Так вот, где ты обитаешь… – медленно и невыразительно сказала женщина.

– Тебе может показаться, что это место полно грусти и печали, что в нем никогда не было жизни… – голос перемещался в пространстве: сначала раздался за спиной женщины, затем слева от нее. – Но если побудешь в нем подольше, то оно тебе понравится, – теперь блуждающий голос перешел на правую сторону.

– Не в этой жизни, невидимый собеседник… – с непонятной иронией произнесла женщина.

– Если хочешь, – раздалось над ухом женщины, – я могу принять свой облик, только попроси…

– Принять свой облик? – едва заметная улыбка проявилась на лице женщины. – Ха… ха-ха-ха! – резко откинув голову назад, она истерически засмеялась. – Мне тошно от одной мысли о тебе! Ты хочешь, чтобы я умерла, увидев тебя?

– Ты же знаешь, – словно ветер, голос пронесся по пространству, – я сделаю все, чтобы завоевать тебя…

– Все? Тогда уйди из моей жизни, – резко выпалила женщина.

– Эх… знаешь, я бы ушел, давно ушел, но…

– Что же тебе мешает? А!? – правый глаз женщины начал нервно дергаться.

– Моя любовь к тебе.

– Разве это любовь? Ты настоящий демон! Скажи правду, тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной? Ты впадаешь в эйфорию, когда видишь мои страдания?

– Нет…

– Я поняла, – женщина снова опустила голову, – ты мое наказание. Сами боги против того, чтобы я была счастлива…

Ответа не последовало, тишина начала обволакивать женщину.

– Когда-то, – голос разогнал тишину, как ветер рассеивает дым, – я не знал, зачем появился в этом мире. Мне было одиноко. Все, что я мог делать, так это находиться здесь и ждать…

– Ждать… – сказала женщина в пространство.

– Спустя множество веков я постепенно превратился в безжизненную статую, пока один слабый звук не заставил меня сделать первое движение. Звук был похож на плач, громкий детский плач. Я поднял голову. Звук усиливался.

– Ждать… – прозвучало снова.

– Я встал и в полной темноте пошел на плач. С каждым шагом звук нарастал. Когда же я вплотную приблизился к нему, в мой мир ворвался свет. Миллионы лучей света пронзали густую тьму вокруг меня, казалось, что они терзают мое тело, как пики. Впервые я ощутил боль, но любопытство заглушало ее. Пробыв во тьме целую вечность, я, наконец, увидел свет. Он ослепил меня. Сначала я испугался, подумал, что это конец, но, когда мои глаза привыкли, я увидел новорожденную девочку. Это она плакала. Затем перед моим взором предстала следующая картина: я находился в больнице, на постели лежала роженица, рядом сидел отец ребенка, вокруг суетился врач: раздавал указания своим подчиненным. Меня же никто не мог видеть, я был пустотой. Девочка не переставала плакать, мать пыталась успокоить ее, но это не помогало. Отец спрашивал врача: «Все ли с девочкой в порядке?». Врач отвечал, что ее поведение нормально для новорожденных: «Поплачет и успокоится». Я приблизился к девочке, всмотрелся в ее лицо. Неожиданно картинка жизни стала бледнеть, я снова погружался во тьму. К моему великому удивлению, со мной осталась плачущая девочка. Я почему-то погладил ее по голове, и, совершенно неожиданно для меня, этот простой жест успокоил девочку, и она перестала плакать. В следующее мгновенье что-то пронзило мою душу, что-то похожее на луч света, только куда сильнее. Меня сжигало изнутри, я сгорал заживо от наплыва новых чувств. Мне казалось, что я провел не одно тысячелетие в таком состоянии. Я не мог дышать, не мог шевелиться, лишь вздрагивал от внутреннего жара, который не отпускал меня. Когда же жар пропал, и я вновь пришел в себя, то снова увидел эту девочку, которой, как мне показалось, было уже около девяти лет. Это была ты. Получается, этот жар мучал меня целых девять лет. Марша, тогда, я понял, что привязан к тебе каким-то особым чувством. Со временем я осознал, что ты стала моим светом, и я не мог не полюбить его источник. Ты единственное существо во всей вселенной, которое смогло разогнать тьму моего холодного мира.

– Хреновая роль мне досталась, – пробормотала Марша. – Теперь понятно, что со мной происходило в детстве. Тогда я слышала странный голос. Я не могла разобрать, что он мне шепчет. Врачи утверждали, что у меня психическое расстройство… Приятно узнать спустя столько лет, что я не сумасшедшая…

В темноте раздались приближающиеся шаги. Вскоре они достигли круга света, в котором сидела Марша. Казалось, что невидимое существо ходит по границе света и тьмы.

– Врачи глупцы, ты не сумасшедшая, – сказало существо.

– Откуда же им было знать про тебя? Им казалось, что маленькая девятилетняя девочка вбила себе в голову, что слышит странный голос. Назови мне свое имя.

– Ва Дайм, – как только имя было произнесено, все окружающее пространство задрожало и завибрировало. Единственное, что не подверглось дрожи, были стул и Марша.

– Я запомню его, – сквозь зубы процедила Марша.

– Пожалуйста, следуй за мной, у меня кое-что есть для тебя, – попросил голос.

– Зачем? – спросила Марша. – Теперь мне и тут неплохо… – с иронией продолжила она.

– Твой сын…

– Что?! – Марша резко подняла голову, в ее зеленых глазах появилось беспокойство.

– И муж…

– Что ты с ними сделал!? – воскликнула Марша.

– Ничего…

– Где они?

– Где-то, но не здесь. Поверь, я их не трогал.

Звук шагов исчез, но голос продолжал:

– Марша, я хочу кое в чем разобраться.

В одно мгновенье мрачную тьму сменил красивый лесной пейзаж.

– Где мы? – спросила Марша, вставая со стула.

– Неужто ты не узнаешь это место? – спросил голос. – Тут все и началось для тебя.

– Это лес, где я охочусь, – медленно произнесла Марша, вглядываясь в пространство.

– Правильно, возле деревни Веселые Луга. Мне обязательно надо понять, кто же станет важнее для тебя.

– У меня нет ни желания, ни времени, – сердито ответила Марша.

– Зато у меня целая вечность в запасе. Обещаю, что много времени это у тебя не займет.

– Хорошо… Если я сделаю то, о чем ты просишь, ты отпустишь меня? – недоверчиво спросила Марша.

– Обещаю, – без колебаний ответил голос. – Смотри, началось.

Раздался хруст сухих веток, среди деревьев показалась девушка. Она была красива, стройна, невысока, с черными смоляными волосами и зелеными глазами.

– Ужасный день, – говорю я сама себе, подводя итог неудачного дня.

Если вы хотите знать, кто я, то меня зовут Марша Сай. Мне двадцать пять лет, пока не замужем, на хлеб и вино зарабатываю себе охотой. Говорят, что треть жизни люди проводят в постели. В моем же случае треть жизни проходит в лесу. Выслеживаю, ловлю, подстреливаю дичь, потом несу ее в деревню, чтобы продать.

Мне посчастливилось родиться в деревне под названием Веселые Луга. Не знаю, кто дал ей такое название, но, скорее всего, в нашей деревне этот человек никогда не бывал. Или же прохожий зашел в местный трактир, изрядно набрался крепкого пива, так, что когда он вышел, ему померещились сплошные луга. Так вот, хочу вам сказать, что рядом с деревней практически нет лугов. А вот лесов и холмов – хоть отбавляй.

– Да чтоб тебя, – вскрикиваю я, зацепившись за ветку.

Сегодня вообще не мой день. Встала еще до восхода солнца, провела в лесу около шести часов, упорно выслеживала дичь и, как назло, ничего не поймала. Обидно, но я утешаю себя тем, что дома меня ждет огромная тарелка свинины с картошкой. Даже слюнки потекли…

– Демоны раздери! – кричу я, когда очередная ветка решает схватить меня. – Да что ж такое!?

А вообще… нужно избавляться от вредной привычки комментировать все, что со мной происходит.

И все таки не удержусь, чтобы не рассказать вам о моих «замечательных» родителях. Когда мне исполнилось двенадцать, отец начал ежемесячно ездить в город и оставаться там по два-три дня. Мама сочла это подозрительным, но папа утверждал, что собирается открыть собственную гостиницу и ему нужно разобраться с какими-то бумагами.

И вот, когда папенька отправился в очередную поездку, мама тайком последовала за ним. Выяснилось, что отец улаживал дела не с гостиницей, а с ее хозяйкой. Мама сразу разошлась с отцом. Наступил самый тяжелый год в моей жизни… Каждый день мать зудила, что все мужики на одну колодку, что за ними нужен глаз да глаз, что если ослабить вожжи, то их понесет направо и налево. Год я слушала ее причитания, год она сокрушалась, что вышла замуж за ничтожество. Моя мать не знала, что делать со своей грустью, и не нашла ничего лучшего, как бросить меня и уехать.

Единственное, что осталось после ее бегства – письмо, в котором говорилось, что она больше не может жить в одиночестве, ей нужна семья, и она уезжает в город, чтобы начать все сначала. Но с ребенком ее никто больше не полюбит, так что она оставляет меня в деревне. Еще к письму прилагалось десять медных монет.

Теперь вы сами можете судить о том, какие у меня были родители. Отец слинял, мать сбежала, оба оставили меня на произвол судьбы… Деревенские жители помогали мне выжить, но делали это без особого энтузиазма. Они меня побаиваются, говорят, что я странная.

Странная… Все потому, что в детстве я говорила людям, что часто слышу посторонний неизвестный голос, и не могу разобрать, что же он говорит. Деревенские врачи сочли это за психическое расстройство. Годам к двенадцати этот голос пропал, и жить мне стало спокойнее. Но недаром говорят, что если в одном прибывает, то в другом убывает. Как только я обрадовалась исчезновению надоедливого голоса, меня постигло другое несчастье: именно тогда меня бросила собственная мать.

Для того, чтобы выжить и прокормиться, мне нужно было чем-то заниматься. Сначала я попробовала себя в роли официантки, но из-за маленького роста и нехватки сил я не могла удержать поднос с пятью кружками пива, двумя бутылками вина, огромной тарелкой вяленого мяса. И меня уволили после того, как я уронила третий по счету поднос.

Пыталась работать поварихой в том же трактире, но после многочисленных жалоб, что еда пережарена, недожарена, недоварена, пересолена, меня опять выгнали.

Недолго продержалась я и в деревенской больнице, где решила поработать медсестрой. Вроде бы и простая работа, но выучить названия всех лекарств у меня никак не получалось, что приводило к путанице, и иногда я давала больным совсем не те пилюли. Вы догадываетесь, что со мной случилось? Меня уволили.

Пришлось пойти в деревенские курьеры. Если вам нравится целый день бегать по пыльным дорогам или по колено утопать в грязи и при этом тащить на своем горбу огромную сумку с тяжелыми посылками, доставляя их по адресам, то для вас это будет замечательной работой. Это был первый раз, когда я слиняла сама. Предыдущие работы не дали мне ничего, кроме раздражения, зато, благодаря последней я приобрела редкую выносливость, которая для кого-то может быть и была бы бесполезным навыком, но в моей жизни, как потом оказалось, сыграла большую роль.

Как-то случайно мне в руки попался лук. Мне было тогда лет семнадцать. Восторг, который я испытала, выпустив первую стрелу, был неописуем. Я сразу поняла: вот оно, вот то самое, чем я хочу заниматься. В моей душе всегда дремала охотница. Учиться пришлось самостоятельно. Только тогда, когда охотникам нечего было делать – а такое случалось редко – они помогали мне оттачивать мастерство стрельбы из лука, говорили, как нужно вести себя в лесу, объясняли, что, входя в лес с намереньем поохотиться, нужно извиняться перед ним и кланяться. Уходя, следует благодарить его, даже если ты ничего не поймал. Я быстро усваивала эти уроки.

И вот, с тех самых пор, я живу одной лишь охотой. Ранним утром я иду в лес, ближе к вечеру возвращаюсь домой. Главный заработок – заказы, поступающие от кожевников из нашей деревни на диких зверей. Конечно, выслеживать именно того зверя, которого тебе заказали, утомительно, однако же весьма прибыльно. Особенно это относится к медным кабанам. Мясо их на вкус жестковато, зато шкура ценится дорого. Деревенские жители настолько привыкли к моей роли охотницы, что уже не удивляются тому, что я одна хожу на лосей, медведей и диких остроклыков. О том же, что я женщина, вспоминаю только тогда, когда слышу, что мне стукнуло двадцать пять лет, а я все хожу в девках.

И вот иду я по лесу и разговариваю сама с собой:

– Мужика бы завести… или дите, а может кошку… нет, лучше мужика. Дура, опомнись, правду люди говорят, не видать тебе твоего счастья.

И вдруг: «…ите…», – шелестит тихим ветром.

– А? Что? – я напрягаю слух и замираю как вкопанная.

– Помогите… – тает зыбким эхом.

– Кто здесь? – кричу я, вынимая из колчана стрелу.

– Помогите…

– Хватит играть со мной, покажись! – приготовив лук к стрельбе, восклицаю я.

Что происходит? Сколько лет хожу этой тропой и лишь изредка натыкаюсь на мелкую дичь. Редко случается, что другой охотник попадется мне здесь на глаза. Может быть один из них, получив множество ран, еле спасся, и сейчас лежит и умирает где-то рядом.

– …гите.

– Да слышу, слышу я! Ты лучше скажи, где ты? – кручу я головой, и пытаюсь понять, где же лежит охотник. Единственное вокруг меня место, которое не просматривается, это заросли высокого дикого клевера, и я бегу туда со всех ног.

Там я замечаю глубокую борозду. Я стою перед выбором: что для меня сейчас лучше – слинять отсюда, обойдясь без приключений, и через час уже уплетать дома мясо с картошечкой, запивая его вином, или же проверить, во что я могу вляпаться.

– Назад или вперед, – спрашиваю я сама себя. – Вперед или назад, – продолжаю размышлять я. – А, – говорю я, махнув рукой, – сам пропадай, но охотника выручай.

Я решительно иду вперед, раздвигая заросли клевера, который поначалу занимал лишь крохотную часть луга, но за последние два года разросся и превратился в сорняк, захватывающий все большую и большую территорию. Местный чудаковатый ботаник когда-то решил разнообразить местную флору и привез откуда-то три семечка редкого, по его словам, вида клевера, который должен был украсить собой местный луг. Поначалу необычной высоты и красоты клевер радовал взгляд. Но постепенно он распространился, как сорняк, и заполонил собою луг так, что не только пробежаться, но и пройти стало сложно. Местным жителям это не мешало, так как через этот луг ходим только мы – охотники.

– Эй, ты тут? – кричу я, раздвигая заросли, пытаясь не потерять след борозды.

– Здесь, – раздается в нескольких метрах от меня.

– Ты кричи, кричи! Я на звук пойду!

– Быстрее… – звучит голос совсем ослабевшего человека.

Я представляю себе, что нахожу тело, на котором уже нет живого места. Скорее всего, неудачник наткнулся на землероя, и жить человеку осталось недолго.

Полагаю, что вы не знаете, кто такой землерой. Я просвещу вас. Землерой – это двухметровое мохнатое существо, передвигающееся на двух задних лапах. В отличие от самого жестокого зверя, который хоть иногда прибывает в спокойном состоянии, землерой постоянно крушит все, что попадается на его дороге. Не позавидуешь человеку, который оказался на пути землероя. Своими длинными десятисантиметровыми когтями он орудует как острыми ножами, способными не только срубить дерево, но и быстро разделать вас на мелкие кусочки.

Охотники поговаривают, что в нашем лесу их немного – всего двое. Сама я видела только одного. Однажды, натолкнувшись на землероя, я использовала известную мне тактику поведения при встрече с ним – не произвести ни малейшего звука, потому что видит он плохо, зато улавливает любой самый слабый шорох и бурно реагирует на него. Не сомневаюсь, его дикий нрав объясняется как раз тем, что лес полон этих самых шорохов, которые никогда не прекращаются. Так вот тогда, при встрече с ним я воспользовалась своим навыком охотника – надолго замирать в ожидании дичи. Но, как назло, в тот момент, когда я увидела землероя, то перешагивала через ручей. Одна моя нога еще оставалась на земле, а вторую я занесла для прыжка. Так и стояла на одной ноге около часа. Теперь вы можете вообразить, чем чревата встреча с землероем?

– Оп-па, – говорю я, когда задеваю ногой что-то тяжелое.

Я натыкаюсь на тело мужчины, который лежит лицом к земле, быстро переворачиваю его, и с облегчением для себя обнаруживаю, что он жив. Несмотря на то, что мужчина лежит в грязи, я сразу замечаю, что лицо его выдает аристократическое происхождение. Волосы благородного русого цвета, глубокие карие глаза с густыми ресницами, лицо с волевым подбородком. Единственное, что портило это лицо – уродливый свежий порез поперек всего лба. Красивая, но изорванная одежда указывала на то, что человек принадлежал к богатой семье. Его ногти потрескались и из-под них сочится кровь, видимо он спасался из последних сил, о чем свидетельствует та глубокая борозда, которую он оставил за собой.

– Помогите… – едва шевеля губами, говорит незнакомец.

– Конечно же помогу, – услужливо отвечаю я.

Мой незнакомец нравится мне все больше и больше. Его широкие грудь и плечи прикрывает дорогая багровая мантия, на которой выделялся небольшой герб цвета аквамарина, где красовался дракон, стоящий на толстой красной книге, под которой были рассыпаны золотые монеты. Я хоть и охотница, но сразу понимаю, что стоит за этим: власть, мудрость и богатство. Как будто сама судьба подбросила мне этот подарок. Не зря ты пропахал эту борозду, благородный плуг. Богатые хорошо платят за свою шкуру, не то, что наша деревенская голь.

– Ну и вид у тебя. Откуда ты? – чтобы услышать хоть что-нибудь, кроме «помогите», я хватаю его за волосы, приподнимаю его голову и даю ему оплеуху.

– Помогите… – словно заклинание бормочет он.

Я стала размышлять, тащить ли мне его в деревню? А куда же еще, ведь замок нашего графа находится слишком далеко.

– Ну что, – возвращая его голову в исходное положение, говорю я, – если я потащу тебя в деревню, ты меня отблагодаришь?

– Спасите… – уже хрипит мужчина.

– Да, да, слышала, тебе нужна помощь, мне нужны деньги, чтобы жить…

– Спасите, спасите паренька… – на последнем издыхании бормочет мужчина и отключается.

– Паренька? Какого паренька? Эй, эй! Совсем рехнулся! Ты мне живым нужен, идиот! Как я получу с тебя награду, если ты мертв! – в отчаянье кричу я.

Я как охотница не только быстро бегаю, но и быстро соображаю: если парень помер, то мне не придется тащить его в деревню и объяснять бестолковым жителям, что это не я искалечила его. Ну, помер и помер, ну деньги пропали, зато побегу сейчас домой и сытно поем.