Текст книги "Меланхолия авантюриста (СИ)"

Автор книги: Даниил Ремизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

Глава девятая

Марша Сай откинулась на спинку стула. Сколько времени она провела здесь, рядом с Ва Даймом, было непонятно: то ли целую вечность, то ли секунды. Перед взором проносились дни. Какие-то детали совсем стерлись из памяти, но Марша четко запомнила ту ночь, когда рассказывала Шефину о незнакомце, что был почти при смерти, о невесть откуда взявшемся ребенке лет трех, о людях-монстрах, которые по собственному желанию могли менять облик, о расфуфыренной стерве – их предводительнице. Шефин выслушал Маршу внимательно и очень серьезно. Ее рассказ закончился ближе к утру и врач, попрощавшись с охотницей, направился к себе домой, писать доклад, который требовали деревенские старосты.

– Продолжим? – спросил Ва Дайм.

Марша кивнула.

Утром меня будит нервный стук в дверь.

– Иду! – кричу я, на ходу надевая на себя одежду и бегу вниз.

Как только я открываю дверь, в мою руки вцепляются цепкие пальчики моей подруги Бики. Она смотрит на меня глазами, горящими от любопытства.

– Марша, – взвывает она, – что Шефин делал у тебя дома всю ночь?

– Ну… – я собираюсь с мыслями, чтобы ответить, но подруга перебивает меня.

– Не ври мне, я все видела своими глазами! Вчера вечером я решила навестить тебя, но когда оказалась почти у порога, мимо пробежал Шефин и, не обратив на меня ни малейшего внимания, шмыгнул в твою дверь. Извини, я не могла побороть своего любопытства и просидела в кустах всю ночь, ожидая, когда он уйдет от тебя. Что вы делали с ним до утра?

– Чай пили, болтали, – говорю я правду.

– Нет! Марша, какая же ты идиотка, к тебе приходит такой мужик, я бы на твоем месте лопнула от счастья, а ты… – глаза Бики наполняются слезами. – Его надо было по-другому развлекать, а ты чайком, печеньем, беседой…

– Что ты несешь? У нас был очень важный разговор! Если хочешь, я перескажу его…

– Да! – радостно кричит Бики, и стрелой мчится в гостиную.

Я накрываю стол, сажусь и рассказываю Бики обо всем, что со мной приключилось за эти несколько дней. Сначала она смотрит на меня как на выдумщицу, но чем дольше длится рассказ, тем удивленнее и круглее делаются ее глаза.

– Ты настоящий герой, будущая деревенская легенда, Марша, ты станешь популярной, и все мужчины будут валяться у твоих ног, – восхищенно выдает она, и признаю, что это восторженное внимание и грубая лесть мне нравятся. – Ты такая классная! Знаешь, я тут подумала и решила, что хочу быть похожей на тебя. Умоляю, в следующий раз возьми меня с собой на охоту.

– Понимаешь ли, Бики… – я начинаю судорожно думать, как бы выкрутиться из этой ситуации. Ведь если я возьму свою подругу на охоту, то обязательно вернусь с пустыми руками. Бики будет жаловаться, что ветки больно хлещут ее по лицу, начнет спотыкаться о каждую корягу и падать, ныть, что ее заели комары и слепни, а если нам все же посчастливится найти дичь, то она обязательно завопит во все горло: «Марша, смотри, это олень! Стреляй, а то убежит!». Всего этого допустить нельзя и, к счастью, я вспоминаю, что моя подруга до смерти боится вида крови. – Хорошо, – продолжаю я. – Но только при одном условии, подстреленную дичь ты потащишь на своем горбу.

– Я согласна! – не раздумывая ни секунды, выпаливает она.

– Бики, дичь будет окровавлена, ты это понимаешь?

– Да не волнуйся ты за меня так, я очень аккуратно понесу добычу и не испачкаю одежду!

– Бики, есть море других способов стать знаменитой! Например, ты можешь… – я на секунду задумываюсь. – Стать деревенским старостой!

– Зачем? – Бики вопросительно смотрит на меня.

– У нас в деревне всего одна староста-женщина – Мина Патун, да и та плохо справляется со своими обязанностями. Подумай, ведь ты можешь расшевелить это патриархальное общество, будешь защищать права женщин и поставишь их на один уровень с мужчинами!

– Марша, это гениально! – Бики вскакивает со стула, и тот с шумом падает. – Но… как мне это сделать?

– Для начала сочини речь, выдумай оригинальный лозунг, в базарный день собери вокруг себя толпу, как следует расшевели и заведи ее, и я гарантирую, она подхватит тебя на руки и понесет прямиком к деревенской ратуше, скандируя: «Бики в старосты»! Вот и станешь легендой.

– Прости Марша, охота откладывается, – Бики бежит к двери, – мне нужно срочно написать речь!

– Удачи, Бики!

Наконец дверь за ней захлопывается, я облегченно вздыхаю и поднимаюсь к себе в комнату. Едва я залезаю под уютное одеяло, как в дверь опять стучат.

– Только не Бики, – молю я, спускаясь вниз.

К моему большому удивлению за дверью стоит не моя подруга, а охотники Глека, Рорин и Маджин. Последний держит руку за спиной.

– Марша! – голосит Маджин. – Мы искали тебя по лесам, под землей, жизнями рисковали, а ты, оказывается, все это время дома прохлаждалась! Час назад ко мне зашел Шефин, рассказал, что с тобой все в порядке, а я оповестил их, – Маджин кивает в сторону Глеки и Рорина. – Так что, – продолжает Маджин, – в будущем с тебя причитается, – и вынимает из-за спины огромную бутылку мутного деревенского самогона и торжественно протягивает мне.

Все трое бурно кидаются за стол и просят принести рюмки. Мое настроение быстро улучшается, я рада, что у меня есть такие друзья, даже несмотря на то, что они не дают мне нормально поспать. Охотники вмиг съедают все печенье и фрукты, которые остались после нашей с Бики беседы, и глазами требуют добавки. Я быстро делаю все приготовления: достаю тарелки, вилки, ножи, вяленое мясо, рыбу, жареную картошечку, огурчики и разливаю самогон в рюмки.

– Выпьем за то, что все закончилось хорошо, – предлагает тост Маджин, мы поднимаем рюмки и выпиваем.

Уже в третий раз я рассказываю историю о спасенных незнакомцах, людях-монстрах и их предводительнице-стерве, но на этот раз под дружное чавканье и одобрительные возгласы охотников.

– Странно, что в наших краях появились такие люди: быстро превращаются в опасных, смертоносных монстров, – говорит Глека.

– Давайте мыслить логически, а именно – что им понадобилось от тех двух незнакомцев? – спрашивает Маджин.

– Деньги? – предполагаю я.

– Не думаю, – Рорин сразу отвергает это предположение.

– Может они хотели сожрать их? – Маджин с упоением догрызает кусок вяленого мяса.

– Чушь, – рявкает Рорин.

– Может быть, незнакомцы узнали какой-то секрет? – говорю я и наливаю самогон в пустые рюмки.

– Возможно, – соглашается Глека.

– Вы неправильно рассуждаете, – Маджин поднимает указательный палец кверху. – Почему с мужиком был ребенок? Может быть он отец? Смотри, значит, гуляют по лесу отец и сын…

– Мужик в дорогущей мантии, на которой вышит дракон, книга и деньги. А паренек при этом почти без одежды, – напоминаю я.

– Ладно, версия глупая, – соглашается Маджин. – Тогда, значит, шел по лесу мужик и вдруг увидел, как эти изверги пытаются сожрать пацана…

– Маджин, не неси ахинею, – умоляет Рорин.

– Все равно ответы мы можем получить только от незнакомцев, – Маджин тянется за куском рыбы, крякает и хватается рукой за сломанное ребро. – Надо бы сходить в город, подлечиться у белого мага.

На столе почти не остается еды, а самогон в бутылке плещется на донышке.

– Да, ты герой, – заплетающимся языком хвалит меня Маджин. – Но и наша история не хуже твоей!

И он начинает рассказывать об отряде ополчения, о тайном туннеле, что вырыл жадный Пиф, о четырехметровом землерое. Я не перебиваю его и делаю вид, что мне очень интересно, хотя из рассказа Шефина я все уже знаю. Однако на этот раз подробности и обстоятельства битвы выглядят совсем иначе. Расклад таков: Глека – наживка, и пока Рорин выжидает подходящего момента, чтобы нанести смертельный удар своим ножом, он – Маджин – оказывается более проворным, более сообразительным, решает использовать свое несравненное мастерство владения луком и всаживает одну стрелу за другой в огромного вонючего землероя.

Маджин икает:

– Шефин, правда, подкачал, стоял пнем, ничего не делая. Когда землерой понял, что я являюсь самым опасным противником, он схватил меня своими лапищами и чуть было не разорвал!

– Но ты, конечно, напугал его своим звериным взглядом, и противник выронил тебя, – ироническим тоном говорит Рорин.

– Именно! – пьяный Маджин сильно ударяет ладонью по столу и пустая посуда со звоном подскакивает. – Я его напугал, да так, что он отшвырнул меня куда подальше, чтоб больше не видеть!

– Выпьем за героя Маджина, – предлагает Глека.

– За меня! – не вставая со стула, Маджин залпом осушает очередную рюмку, громко ставит ее на место, блаженно улыбается и медленно сползает под стол.

– Охотник с большой дороги, – говорит Глека, заглядывая под стол. – Вы только посмотрите, уже сопит, как младенец.

– Маджин преувеличивает свои заслуги, – тихо бурчит Рорин, роняя голову на стол. – Если бы не Шефин, мы бы здесь не сидели, то есть, не спали, – и через несколько секунд раздается чудовищный храп. Кто следующий? Я смотрю на Глеку. Внезапно мне хочется навестить спасенных мною незнакомцев. Кто знает, может быть, они уже пришли в себя. Мне надо задать им столько вопросов! Например, сколько они заплатят за мою помощь?

– Глека, а давай проведаем в больнице тех горемык, – говорю я.

– Неплохая идея, – соглашается Глека. – Хотелось бы узнать, откуда в наших лесах взялись люди, которые умеют перевоплощаться в монстров.

– Маджин, Рорин, вы с нами? – спрашиваю я.

– Оставь их, – говорит Глека, направляясь к двери, – пусть проспятся.

– Переходи к делу, – сказала Марша, и картинка тут же застыла. – Ты говорил, что спасал не только меня.

– Хорошо, – ответил Ва Дайм, и гостиная Марши Сай быстро превратилась в кабинет деревенских старост, в центре которого стоял Шефин и держал листы бумаги, исписанные мелким почерком.

– Господин Шефин, я очень признателен вам за доклад, особенно за ту часть, в которой вы со слов Марши Сай описали всю опасность сложившейся ситуации, – холодным голосом произнес Альберт Дегно Строф. – Всех нас очень обеспокоило то, что возле деревни были замечены люди, способные превращаться в смертоносных тварей. Прошу вас, оставьте все ваши записи у нас, они очень помогут в проведении расследования.

Как только Шефин положил папку на стол, Альберт Дегно Строф добавил:

– А также возьмите себе выходной. Вы сделали огромную работу, здоровый сон вам не повредит.

– Но я нужен в больнице! – возразил Шефин.

– Господин Шефин, – в холодном голосе главного деревенского старосты начали проступать нотки агрессии. – Я настоятельно рекомендую вам взять выходной, и более чем уверен, что ваши замечательные медсестры смогут помочь всем, кто придет в больницу.

– Но…

– Это мой приказ, – и Альберт Дегно Строф безжалостно пресек все возражения Шефина.

Как только врач покинул зал заседаний, старосты начали спорить друг с другом:

– Это какой-то бред! – воскликнула Мина Патун. – Чтобы люди превращались в монстров и наоборот? Такого быть не может!

– Возможно, она выпила испорченного вина или чересчур крепкого отвара савелии, и у нее начались галлюцинации? – покачиваясь на стуле, предположил Эмельс Ухкен.

– В этой истории много неясного, – подал голос Кхоли Сан. – Если Марша Сай получила серьезные ранения, то почему они так быстро зажили?

– Плут Гарри, – голос Альберта Дегно Строфа мгновенно заставил всех старост замолчать. – Приведите сюда Кенреда Пьихо.

– Будет исполнено! – выпалил Плут Гарри и, вскочив со стула, выбежал из зала заседаний.

Через двадцать минут перед деревенскими старостами предстал следователь.

– Кенред Пьихо! Поручаем вам секретное задание, – отдал приказ главный староста, чем сильно обидел Плута Гарри – начальника над всеми следователями в деревне, – в этой папке, – староста едва заметно кивнул на доклад Шефина, – содержится информация о неких монстрах, которые покушались на жизнь Марши Сай. Ознакомьтесь с написанным, затем уничтожьте бумаги и приступайте к расследованию. Сперва посетите деревенскую больницу, о господине Шефине можете не беспокоиться, он сейчас направляется домой и не сможет чинить вам препятствий в опросе свидетелей. Найдите способ пробудить незнакомцев, допросите их, узнайте всю правду об этих чудовищах и возвращайтесь к нам. Вам все понятно?

– Да, – ответил Кенред Пьихо, поклонился всем присутствующим и вышел.

Деревенский следователь быстро дошел до своего дома, как можно плотнее закрыл шторы, зажег огарок свечи и начал изучать бумаги. Как только Кенред прочитал последнюю страницу, он взял ножницы, мелко изрезал доклад врача, аккуратно переложил обрезки на глиняную тарелку, поджег, затем стряхнул пепел в кувшин с водой, вылил воду на улицу и только тогда решил приступить к основной части своего задания – расследованию в больнице.

Стоило ему войти в медицинское учреждение, как к нему подбежала медсестра Каили.

– Господин следователь, – чуть ли не в слезах тараторила она, – случилось ужасное! Господин Шефин не пришел сегодня на работу, я боюсь, что его могли похитить или даже…

– Шефин взял выходной, – быстро вставил Кенред Пьихо.

– Спасибо вам, вы даже не представляете, какой груз сняли с моей души! – Каили расплылась в широкой улыбке. – А я уже подумала, что…

– С-скажите, а в какой палате находятся незнакомцы, которых Марша Сай нашла в лесу?

– А зачем вам это нужно знать? – недоверчиво поинтересовалась Каили.

– Пришел проведать их, с-спросить, как их здоровье, – соврал Кенред.

– Боюсь, господин следователь, что пациенты еще не пришли в сознание.

– А можно мне хотя бы пос-сидеть рядом с ними? Я с-слышал, что человеческий голос помогает больным очнуться, или, по крайней мере, не чувствовать себя одинокими… – Кенред Пьихо старался найти ту уловку, которая сможет помочь ему попасть в палату, где находятся такие нужные свидетели.

– Как вы не понимаете! Больным нужны покой и тишина, – что есть мочи завопила медсестра.

– Я с-следователь, и у меня ес-сть полномочия провести допрос-с пациентов, – Кенред Пьихо попытался казаться грозным. Но Каили ничуточки не испугалась, наоборот, она озорно крикнула:

– Медсестра Ноника, в больничном холле буйствует посетитель, примите необходимые меры!

Через несколько секунд к ним уже мчалась медсестра со шваброй, выглядевшей в ее руках как настоящее копье. Преградив путь следователю, Ноника ударила древком швабры об пол, давая понять, что дальше Кенреду не пройти.

– Ох, что-то мне плохо, – Кенред схватился за живот и для убедительности присел на корточки. – Кажется у меня с-спазм…

Следователю не было плохо, он изобрел гениальный, как ему, по крайней мере, казалось, план прикинуться больным и в момент, когда медсестры отлучатся, проникнуть в палату к незнакомцам и допросить их.

– Вам повезло, что мы рядом! – Каили помогла следователю встать. – Медсестра Сюзена, приготовьте палату! Господин следователь, не волнуйтесь, мы вам вмиг поможем! Послушаем ваше сердечко, проверим рефлексы, пустим кровь…

– А это зачем? – удивился Кенред.

– Как зачем? А вдруг ваши проблемы из-за давления? Ах, да, еще мы сделаем вам пару укольчиков, дадим несколько успокаивающих лекарств, вдруг ваш спазм вызван стрессом на работе.

Кенред понял, что его план прикинуться больным раскусили, и что медсестра сделает все, чтобы не допустить его к свидетелям.

– Знаете, мне уже намного лучше, – сказал Кенред.

– Это может быть только временное улучшение самочувствия. Кто знает, вдруг через пару минут вас вновь одолеет боль? Мы должны провести полное обследование!

Кенреда Пьихо приволокли в маленькую палату с одной койкой, тумбочкой и окном. Не успел Кенред опомниться, как с него содрали рубашку.

– Сейчас мы проведем диагностику, чтобы узнать, чем же вы больны! – Каили надела перчатки, которые издали типичный хлопающий звук, и лучезарно улыбнулась Кенреду. От этой улыбки у следователя по спине пробежали мурашки.

– Я здоров, здоров! – раздетый по пояс Кенред Пьихо всячески старался увернуться от попыток быть схваченным.

– Сестра Ноника, успокойте пациента своим фирменным способом.

– Да вы все с-с ума с-сошли, это не больница, это военный объект! – завопил Кенред.

– Нет, пациент, это вы не в себе, – холодным голосом сказала Каили. – Вы неадекватны и мы имеем полное право провести насильственное лечение.

В этот момент Кенред получил от Ноники сильный удар шваброй по ногам и грохнулся на колени.

– Не насильственное, а принудительное лечение, – поправила Ноника, не обращая внимание на скрюченного Кенреда.

– Ну да, в общем, мы хотим вам помочь, – успокоила Каили.

– Помочь? – уворачиваясь от очередного удара, Кенред еле успел запрыгнуть на кровать. – Да это попытка убийс-ства! А вы все с-соучас-стники!

Кенреду Пьихо как следователю угрожали не раз, но он всегда давал отпор. Были случаи, когда подосланные громилы из соседнего трактира пытались избить Кенреда за то, что тот совал нос не в свои дела. На такие случаи у Кенреда всегда была под рукой его спасительная дубинка, или, в крайнем случае, стул, при помощи которого он ловко расправлялся с нападающими и отправлял их туда, где, по мнению следователя, им самое место – в деревенскую темницу. Однажды следователя решили прикончить. Убийцы натянули на себя темные плащи, но эта маскировка только помогла Кенреду определить их намерения. Он специально «водил» их по темным переулкам, где без свидетелей преподал им такой урок, который они запомнят до конца своих дней, потому что их драгоценные жизни окончатся не без помощи Кенреда Пьихо в деревенской темнице. Дом Кенреда неоднократно поджигали, но жажда справедливости помогала следователю находить поджигателей, которых настигал праведный гнева, затем суд, темница, и только после этого, немного погоревав, следователь заново отстраивал свой дом. Никто и никогда не уходил от Кенреда Пьихо, если совершал преступление или хотя бы подозревался в нем. Но в этот раз Кенред играл на чужом поле: впервые ему пришлось обороняться не от головорезов, а от молоденьких и проворных медсестер, которые быстро вывели его из строя, причем не привычным оружием – мечом, ножом или топором, а деревянной шваброй.

– Не прикас-сайтесь ко мне, – зарычал Кенред.

– Это невозможно, вы ранены! – заявила Каили.

– По вашей вине! – возмутился следователь, пытаясь встать с кровати.

– Кажется у него еще проблемы с голосовыми связками, – Каили хитро прищурилась, подмигивая Сюзене, и попросила, – медсестра, будьте так любезны, окажите ему помощь чтобы он наконец-то расслабился.

– Будет исполнено, – в руках Сюзены появились крепкие веревки и только что свернутый из наволочки кляп.

– Нет! – завопил Кенред.

– Прекратите разговаривать, больной, вам это вредно, – сказала медсестра и заткнула наволочкой рот следователя. – В вашей ситуации надо поменьше волноваться, – быстро привязав к постели Кенреда Пьихо, сказала она.

– Приготовьте стетоскоп, – попросила Каили.

– М-м-м-ф!!! – протестовал привязанный к постели Кенред с кляпом во рту.

– Тихо больной, мы стараемся сделать все, что в наших силах. Потерпите, стетоскоп холодный.

– М-м-м-м-м!!! – мотал головой Кенред.

Следователя уже не раз душили, колотили, резали, но то, что медсестры собираются сделать с ним при помощи стетоскопа, он представить себе не мог, так как первый раз слышал это слово. Морально и физически Кенред всегда был готов к тому, что он мог попасть в руки садистов, и научился переносить любые пытки, но в данный момент он не мог и предположить, что ему предстоит. Неожиданно для себя он занервничал и затрясся, постель ходила под ним ходуном.

– Возможно, у него начинается лихорадка, – предположила Сюзена.

– Наверное, ушиб, который получил больной, был настолько сильным, что перешел в воспаление, и скоро начнется гангрена, – поставила неутешительный диагноз Каили.

– И чтобы спасти пациента, нужно отпилить ногу, – сделала заключение Ноника.

– А может, обойдемся компрессом? – предложила Сюзена.

Следователь облегченно вздохнул. Он ожидал, что на ногу положат простую влажную тряпочку. Но через некоторое время Сюзена вернулась, неся в руках очень холодную мокрую простыню и накрыла ей деревенского следователя, за исключением его головы. На место ушиба сестры высыпали целое ведро льда, принесенного из погреба.

– Это снимет отек, – ехидно сообщила Каили.

– М-м-м-м-м-м-м!!!

Это было впервые в жизни деревенского следователя по имени Кенред Пьихо, когда тот серьезно задумался о нехватке такого закона, как «запрет на насильственное лечение».

Кенред Пьихо задрожал еще сильнее. Ко всем неудобствам, которые испытывало его тело, добавились влажность и холод. Приближался критический момент, когда воля готова была покинуть Кенреда Пьихо, и он с горечью собирался поклясться на «Королевском уголовном кодексе», что ноги его не будет в больнице как минимум неделю. Но удача решила напомнить следователю, что она все еще на его стороне. На втором этаже, в одной из палат раздался странный звук. Медсестры знали все возможные звуки, которые может издавать больница, но этот звук точно не входил в их список.

– Ноника, сходи наверх и проверь, что случилось, – озабоченно сказала Каили.

– Сейчас все исполню, – Ноника закинула швабру на плечо, и как бравый солдат пошла на задание.

Пытки Кенреда Пьихо на время прекратились. Похоже, медсестры были озадачены неизвестными звуками. Сюзена и Каили замерли, напряженно прислушиваясь и, не дождавшись возвращения своей подруги, забеспокоились.

– Господин следователь, – Каили начала развязывать веревки, – похоже, нам нужна ваша помощь…

– М-ф-м-ф-ф!

– Секундочку, сейчас я освобожу ваши руки и выну кляп.

– Пытаете, а теперь прос-сите о помощи?! – наконец, следователь мог говорить и двигаться.

– Мы же просто исполняли наш долг, – заверила его Каили.

Вся обида Кенреда Пьихо мгновенно испарилась. Следователь понял медсестер как профессионал: они делали свою работу, как он делал свою. Они хотели защитить пациентов и делали все, что в их силах, чтобы не дать следователю начать допрос.

Сверху продолжали доноситься непонятные звуки: что-то глухо падало, металось по полу. Потом следователь услышал звон бьющегося стекла, надрывный детский плач. Кенред Пьихо почувствовал, что там творится что-то нехорошее. Даже не накинув верхней одежды, он что есть сил помчался на второй этаж. Звук плача нарастал, теперь Кенред ясно слышал, что плакал ребенок и не от голода-холода, а от невыносимой боли.

– Скорее, скорее! – Ноника бежала к Кенреду навстречу, она явно была напугана.

Дверь в палату была выломана и криво болталась на одной петле. Ворвавшись в комнату, Кенред увидел, что две больничные койки опрокинуты на бок; тумбочки разбросаны по разным углам; на полу валялось мятое, спутанное постельное белье, забрызганное свежей кровью, и осколки разбитого стекла. Напуганный мужчина в больничном халате пятился к окну, прижимая к груди плачущего мальчика, левая глазница которого превратилась в кровавое месиво. В центре комнаты спокойно стоял высокий старик в мантии цвета аквамарин, на которой серебряной нитью был вышит дракон, лежащий на огромной книге, утопающей в монетах. Кенред успел разглядеть лицо старика: лысый череп, густые брови, узкий нос, впалые щеки и острый подбородок.

– Всем с-стоять! – грозно выкрикнул заикающийся Кенред Пьихо, и только тут заметил, что справа и слева от него находятся двое здоровенных мужчин – настоящие глыбы мышц. На них были только драные льняные штаны, подвязанные грубыми поясами. «Должно быть телохранители», – подумал Кенред.

– Что здес-сь происходит? – зарычал Кенред.

– Кто вы такой? – равнодушно спросил старик в мантии.

– Кенред Пьихо, деревенс-ский с-следователь, – без дрожи в голосе ответил Кенред.

– Господин следователь, оставьте нас, – потребовал старик в мантии.

– Боюс-сь, что это не в моих правилах. Я не могу брос-сить плачущего ребенка. Объясните, почему он так надрывается? – потребовал Кенред.

– От боли, господин следователь, от боли.

– Из с-сложившейся картины, я вижу, что ребенку нанесен вред. Кто художник?

– Я, – без промедления ответил старик.

– «Королевский уголовный кодекс», статья сто двенадцатая «Нанесение тяжелого увечья ребенку», – процитировал Кенред. – Тянет на шесть лет.

– Господин следователь, если вы не хотите, чтобы вас убили, то прошу, уходите немедленно.

– Особо тяжкое преступление, статья номер четыре: «Покушение на жизнь представителя власти – десять лет», итого шестнадцать.

– Что ж, по-хорошему вы не понимаете, – старик вздохнул, затем издал странный гортанный звук, похожий на рычание дикого зверя и птичий свист одновременно и неспешно отошел к окну.

Неожиданно для Кенреда двое телохранителей начали медленно обрастать шерстью, ногти их удлинились и превратились в заточенные крючковатые когти, рты ощерились, зубы вытянулись в острые клыки, на которые Кенреду захотелось надеть пробки от винных бутылок. Глаза существ налились кровью, зрачки приняли квадратную форму, взгляд стал бессмысленным и мутным. Кенред Пьихо не верил своим глазам, он был растерян и не понимал, что ему делать: бежать или сразиться с тварями. Следователю пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы достать висящую на поясе дубинку, прыгнуть на ближайшего противника и с размаху нанести ему сильный удар по голове. Дубинка разломилась надвое, а на монстре не осталось и следа. Кенред увидел, как к его лицу стремительно приближается сжатая в кулак мохнатая лапа, которая размерами напоминала волосатую дыню. Ему еле-еле удалось увернуться, и удар пришелся в стену, раздался треск. Повернув голову, следователь увидел, что кулак пробил стену, монстр резко выдернул его, и через секунду посыпалась штукатурка, по стене пошла огромная трещина, которая быстро достигла потолка и пола, и мгновенье спустя стена покачнулась, и начала с треском рушиться. Кенред успел отметить, что деревянные перекрытия были гнилыми и подумал: «Сволочи, так экономить на материалах…». Стена обрушилась. Всю палату заволокло густой пылью. Кенред прикрыл нос ладонью, присел на пол и попытался нащупать что-нибудь большое и крепкое. Под руку попался камень. Как только пыль начала оседать, следователь разглядел контуры монстра, который бессмысленно вертел головой, ища противника. Воспользовавшись временным замешательством монстра, следователь бесшумно подобрался к нему, от всей души ударил камнем между глаз твари и отскочил. Противник взвыл, замахал когтистыми лапами во всех направлениях, пытаясь раскромсать обидчика, но бесполезно. Кенред Пьихо был уже на безопасном расстоянии. По затылку следователя побежали мурашки, он ощущал, что его собираются атаковать со спины. Резко развернувшись, он разглядел очертания другой зубастой пасти, которая готовилась впиться ему в шею, но следователь успел всадить камень в зловонную пасть, которая вмиг, словно жерновами раздробила его в пыль. Кенред Пьихо представил, какие последствия могли бы быть, окажись там его шея, и поморщился. Пыль полностью улеглась, и все в палате увидели, как мужчина с ребенком на руках убегал, сверкая на прощание своими ягодицами, которые выглядывали из прорези больничного халата.

Старик что-то прорычал монстрам, и те, дружно завыв, стали отряхиваться словно собаки, вылезшие из воды. Шерсть осыпалась на пол, как иголки с засохшего дерева. Перед Кенредом вновь стояли люди-телохранители. Неторопливой походкой они вышли из палаты. Следователь хотел кинуться за ними, как вдруг почувствовал на себе тяжелый, парализующий взгляд старика в мантии.

– Пос-смотрим, нас-сколько ты с-силен без с-своих прихвос-стней, – выкрикнул Кенред, сжимая кулак и готовясь к атаке, но не успел сделать и двух шагов, как все его тело накрыла волна острой боли, от которой он повалился на спину. – Что это было? – с трудом спросил он.

– Господин следователь, мне подвластны такие силы, которые не позволят вам даже прикоснуться ко мне. Ответьте мне на вопрос: у вас есть дети?

– Нет…

– А жена?

– Нет…

– Друзья?

Кенред ухмыльнулся про себя и отрицательно помотал головой. Хоть он и был честным человеком, но из-за своей профессии настоящих друзей не завел. Кто решится играть в покер на деньги в компании деревенского следователя? Кто будет за бутылочкой вина рассказывать анекдоты про старост, когда рядом он? Даже дружескую потасовку невозможно устроить из-за присутствия представителя власти. У Кенреда не было друзей, и, возможно, уже никогда не будет.

– Ну, хотя бы родители?

– Уже нет.

– Что ж, сочувствую, о вашей смерти никто не будет горевать. Прощайте, – старик навел на Кенреда указательный палец, и из него вылетело что-то ослепительно яркое.

Тело Кенреда Пьихо вновь охватила та самая боль, из-за которой он рухнул на пол, только на этот раз она была куда сильнее. По щеке следователя скатилась одинокая слеза, но не от боли, а от обиды, ему очень захотелось, чтобы, когда он умрет, нашелся хотя бы один человек, который погоревал бы по этому поводу.

Мгновенье спустя Кенреда Пьихо обволокла густая, и, как ему показалось, живая темнота.

– Так вот как ты выглядишь, загробный мир…

Кенред внимательно огляделся: справа, слева, сзади, спереди была серая и унылая бесконечность. Следователь не мог найти подходящих слов, чтобы описать размах этого пространства. Единственное, что ему приходило на ум: «Оно огромно».

– Ты хочешь умереть? – вопросила бесконечность.

– А у меня есть выбор? – не питая надежд, спросил он.

– Есть. Ты можешь вернуться назад, победить противников и жить. Или же умереть окончательно и прямо сейчас.

– Что-то мне слабо верится в то, что ты дашь мне второй шанс, причем за просто так.

– У меня свои интересы, но если тебе так нужно знать, то я хочу защитить Маршу Сай. Она уже скоро окажется в больнице… – ответил голос.

– Тогда не будем терять времени! – воскликнул Кенред. – Давай, отправляй меня назад!

– Помни о нашем уговоре, – голос бесконечности пронесся по всему пространству. – Живи, Кенред Пьихо.

Распластанное бездыханное тело Кенреда Пьихо поднялось в воздух и зависло в нескольких сантиметрах от пола. Затем следователя охватил вихрь черного огня, который словно кокон плотно окутал его от макушки до пят. Старик в мантии удивленно наблюдал за этим, прикрывая рукой глаза. Черный огненный кокон поднимался все выше и выше, раскачиваясь из стороны в сторону словно таран, который готовили к атаке. Внезапно кокон принял вертикальное положение и резко вонзился в пол. Полетели искры, и поток огня волной прибоя разлился по палате, пытаясь накрыть старика, но смог лишь лизнуть длинные полы мантии и, смирившись, рассыпался сотнями угасающих огоньков. Перед противником стоял Кенред в совершенно новом виде: ботинки, брюки, пиджак и галстук казались сотканными из слепящего белизной огня. Но на этом чудеса не закончились, грудь и кисти рук Кенреда Пьихо вспыхнули черным огнем, который за несколько секунд превратился в перчатки и рубашку с высоким поднятым воротником. Картину завершили черные пульсирующие инициалы «В. Д.», появившиеся на белом нагрудном кармане.