Текст книги "Сакалиба"

Автор книги: Д. Мишин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)

источников Ибн Са'ида, но при сравнении текстов этих двух авторов прямых аналогий не

обнаруживается. В то же время у Ибн Са'ида есть место, близкое к одному фрагменту

трактата ал-Идриси, где речь идет о реках. Источники реки 'ел (с межзубным с), по ал-

Идриси, находятся в горе, именуемой 'с.кас.ка*. Некоторое время они текут на запад, затем

сливаются воедино; далее река поворачивает и течет уже на восток. Подойдя близко к

земле русов (Ард ар-Русиййа), она раздваивается; один рукав течет к Матрахе

(Тмутаракань) и вливается в море, другой – направляется к Хазарии и впадает в

Каспийское море [128, с. 929]. В этой реке нетрудно узнать Волгу (конъектура И сил или

Асил – Итил/Атил), хотя рукав, направляющийся к Тмутаракани, можно отождествить

только с нижним течением Дона. Такие представления ал-Идриси основываются,

очевидно, на сведениях о том, что от волго-донского волока можно было плыть вниз либо

по Дону (и далее до Тмутаракани), либо по Волге.

Наличие этих двух возможностей, очевидно, сбило с толку и информаторов ал-Идриси, и

его самого; они сочли, что речь идет об одной реке, раздваивающейся на два рукава.

Проследим теперь более подробно описание Ибн Са'ида. Река Д.н.с.т вытекает из гор

сакалиба (Джабал ас-саклаб) и течет на запад; путь по этому отрезку реки занимает ощр

месяц. Затем река поворачивает на восток и разветвляется на две.вае-ти, которые разделяет

остров. После этого она впадает в морена котором стоит Судак (бахр Судак) [268, с. 202-203]. Сходство описания говорит за то, что оба автора повествуют об одной и той же реке.

Ибн Са'ид, таким образом, не копирует у ал-Идриси, но использует его материалы,

приспосабливая их к своим собственным географическим воззрениям. <Горы сакалиба> Ибн Са'ида – результат его интерпретации понятия <горы 'с.кас.ка> ал-Идриси. Ибн Са'ид

пытается связать рассказ об этих горах с другими сведениями ал-Идриси, в результате чего

горы сакалиба примыкают к упомянутому у ал-Идриси хребту Кукайа. То же самое

происходит и с названием реки, которое Ибн Са'ид ставит по своему усмотрению.

'Fp Таким образом, сведения о сакалиба в географии Ибн Са'ида – плоды компиляции

фрагментов более ранних источников (Ибрахима Ибн Йа'куба и ал-Идриси) на основе

собственных представлений автора. Если следовать воззрениям Ибн Са'ида, то страной

сакалиба приблизительно следует считать территорию Руси. В то же время Ибн Са'ид

всего лишь компилировал довольно далекие друг от друга данные источников; поэтому

точности в определении понятия сакалиба нет.

4. Абу-л-Фида' (1273-1331)

В географии Абу-л-Фида' <Перечень стран и поселений> (<Таквим ал-Булдан>) название

сакалиба почти не встречается. Оно появляется лишь тогда, когда Абу-л-Фида' цитирует

других авторов – прежде всего Ибн Са'ида (о столице верховного правителя сакалиба [98, т. 2, ч. 1,с. 206]s, о городе Г.раз и <великом острове сакалиба> [98, т. 2,ч. 1, с. 221])". Один

фрагмент восходит к утерянной географии конца X в. ал-Мухаллаби [98, с. 207]. Лишь

однажды Абу-л-Фида' без ссылки на источники упоминает о сакалиба, но фрагмент

специально им не посвящен (описание Окружающего моря; сакалиба помещаются на его

берегу) [98, т. 2, ч. 1, с. 174]. Столь редкие упоминания о сакалиба у Абу-л-Фида'

объясняются, прежде всего, его слабой осведомленностью о северных странах. О

недостатке сведений о них он сам говорит в начале книги [98, т. 2, ч. 1, с. 4]. Основной

источник Абу-л-Фида' о северных странах – Ибн Са'ид, у которого взяты несколько

фрагментов о сакалиба. Но сведения Ибн Са'ида о сакалиба, как мы видели, отнюдь не

богаты, а кроме того, неточно передают данные первоисточников. Эти недостатки

переходят и в трактат Абу-л-Фида'.

аЗак. 101

5. Ад-Димашки (1236-1327)

География ад-Димашки <Наилучшие [рассказы] о диковинах суши и моря> (<Нухбат ад-

Дахр фи 'Аджа'иб ал-Барр ва-л-Бахр>) тоже представляет собой компиляцию. Сведения

автора, в том числе о сакалиба, восходят к более ранним источникам, но по некоторым

особенностям подачи материала можно заключить, какой смысл вкладывал автор в

интересующее нас понятие. Наиболее показателен в этом отношении раздел, специально

посвященный сакалиба [70, с. 261]. Источники ад-Димашки здесь – ал-Мас'уди [ср.; 291, т.

1, с. 254], ал-Бакри [ср.: 232, с. 336]' и ал-Идриси [ср.: 128, с. 917]. Цитата из ал-Идриси

для нас наиболее важна, так как именно в ее подаче лучше всего виден подход ад-

Димашки. Племена, которые у ал-Идриси называются племенами русов, у ад-Димашки

предстают как племена сакалиба. Сходным образом в другом фрагменте, упоминая о

варягах (варанк), ад-Димашки называет их <самыми настоящими сакалиба> (саклаб ас-

сакалиба) [70, с. 133]. Встречаются также такие понятия, как <река русов и сакалиба> [70, с. 106]* и <море варягов и сакалиба> [70, с. 23, 139]'. Очевидно, для ад-Димашки сакалиба

были прежде всего населением Руси – вплоть до самых дальних ее пределов, то есть

Ладоги, за которой начиналось Балтийское море или море варягов и сакалиба.

6. Рашид ад-Дин (1247-1318)

Упоминания о сакалиба встречаются у Рашид ад-Дина в его истории Европы. Историю

предваряет географическое описание, составленное частично на основе восточных,

частично – на основе европейских материалов. В этом описании сакалиба упоминаются

дважды. Один раз страны русов, тюрок и сакалиба помещаются на север от земли

ифрандж, куда входят Испания, Франция и Германия [109, с. 1]. Соседство с русами и

тюркскими народами указывает на то, что сакалиба следует искать в Восточной Европе, точнее, в ее северной части. Это предположение подтверждается другим фрагментом

Рашид ад-Дина о сакалиба, в котором говорится, что Русь называют Саклаб [109, с. 6].

Следует заметить, что оба эти упоминания принадлежат самому Рашид ад-Дину; мы не

видим, по крайней мере, никаких прямых параллелей с другими авторами. Можно

заключить, что в представлении Рашид ад-Дина название сакалиба применялось к

населению Руси.

7. Ал-Хаджари (род. около 1569/70 г., ум. после 1640 г.)

Трактат ал-Хаджари <Книга способствующего победе религии над неверными> (<Китаб

Насир ад-Дин 'ала-л-Каум ал-Кафирин>) – рассказ о поездке автора в 1611-1613 гг. в

Европу (Франция и Голландия) и состоявшихся у него там теологических диспутах. Ал-

Хаджари, правда, не встретил сакалиба, зато в его сочинении обнаруживается один

интересный географический фрагмент, в котором автор пытается возродить старинную

систему разделения обитаемой суши на четыре части. Одна из этих частей – Европа, и вот

какие сведения о ней, в частности, излагаются: <Сосед исламского мира – султан

Аламании; мне кажется, что они (жители Аламании. -Д.М.) – сакалиба, упоминаемые в

историях на арабском языке> [35, с. 121]. Под Аламанией, безусловно, разумеется

Германия.

Приведенный фрагмент – хорошая иллюстрация того, каким образом позднейшие авторы

переосмысливали понятие сакалиба, фактически вкладывая в него новое значение. Ал-

Хаджари, как он сам оговаривается, выражает собственное мнение, совмещая

почерпнутые из книг сведения с информацией, полученной во время поездки. В результате

этого совмещения слово сакалиба теряет свое первоначальное значение, приобретая новое, которое, как и в этом случае, часто отличается от прежнего.

* • *

Подведем итоги проведенного анализа. Основной вывод, кажется, заключается в

следующем: в исламской литературе слово саклаби применялось, как правило, к славянам.

Это особенно характерно для тех авторов, которые сами побывали в землях сакалиба

(исключение составляет только Ибн Фадлан, но он, как мы видели, совершил ошибку еще

до начала своего путешествия и в дальнейшем следовал ей). Однако по мере того, как

данные о сакалиба отдалялись от оригинальных источников, переходя из произведения в

произведение, они подвергались все большим искажениям. Искажения эти были связаны с

недобросовестностью при копировании (ал-Казвини), стремлением объединить сведения

обо всем, называемом с.к.л.б, вне зависимости от того, к кому они относятся (Йакут), или

попытками компиляторов приспособить данные о сакалиба к собственным

представлениям (ал-Мас'уди, Ибн Са'ид). Между тем эти дефекты относятся скорее к

погрешностям поздних авторов при работе с источниками, чем к сознательному

употреблению слова сакалиба в расширенном значении. Можно заключить, что слуги-

сакалиба, которых мы видим в исламском мире, – в основном славяне. В то же время

анализ источников показывает, что возможность ошибки, то есть зачисления в сакалиба

не-славян, существует. В свете этих наблюдений наиболее разумным кажется следующий

подход к слугам-сакалиба. Понимая, что название сакалиба обозначало, как правило, славян, можно условно считать, что встречающиеся нам спутк-сакалиба – славяне. Но так

как вероятность ошибки все-таки нельзя исключить, прямо говорить о славянах, как это

делают многие специалисты, неправомерно. В дальнейшем изложении сакалиба будут

именоваться только этим словом. 8'

Примечания

1 Написание Куйатийа встречается в издании И.ал-'Араби (1970), на которое даются

ссылки в настоящей работе. В более раннем издании Х.Бернета Хинеса (1958) мы находим

графически близкую форму Луйанийа (126, с. 135].

3 В издании И. ал-'Араби пропущена фраза о том, что река Д.н.с.т течет севернее Дуная, присутствующая в издании Х.Бернета Хинеса [126, с. 137].

3 Согласно Ибн Са'иду, <горы сакалиба>, в которых находятся истоки реки Д.н.с.т, примыкают к другой горной цепи, называемой Ку-кайа. Ал-Идриси о <горах сакалиба> ничего не сообщает, но упоминает о горах Кукайа [128, с. 910, 916, 959].

* О концепции гор 'с.кас.ка, представляющей собой продукт переработки ал-Идриси

данных более ранних авторов см.: 357, с. 84– 85 и 88-89.

5 Абу-л-Фида' пишет Луйанийа и полагает, что это – название города, а не народа.

6 Название города Г.раз Абу-л-Фида' пишет без точки над гайном, в результате чего

появляется название 'раз.

1 Речь идет о фрагменте, где ад-Димашки, основываясь на пересказе ал-Бакри сообщения

Ибрахима Ибн Йа'куба, упоминает о силе сакалиба. Представляется, впрочем, что и начало

описания сакалиба у ад-Димашки построено на сведениях ал-Бакри-Ибрахима Ибн

Йа'куба. Представление сакалиба как потомков Мадая, сына Яфета, помещение их в

страну, простирающуюся от Окружающего моря до Средиземного, – все это можно найти

и у ал-Бакри [ср.: 70, с. 261; 232, с.ЗЗО].

8 В изображении ад-Димашки эта река течет по Восточной Европе, но ее описание

слишком фантастично, чтобы предложить какую-либо точную идентификацию.

' Имеется в виду Балтийское море.

ЧАСТЬ II

СЛАВЯНСКИЕ ПОСЕЛЕНЦЫ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ

Изучение проблематики поселения славян на Ближнем Востоке ставит исследователя

перед необходимостью обращения к истории Византии. Славянские поселенцы, которых

мы встречаем в Арабском халифате, попадали туда через византийскую Малую Азию. В

Малой Азии существовали славянские поселения, и их история теснейшим образом

связана с историей тех славян, которые оседали на землях Халифата. Поэтому в

дальнейшем изложении будут рассматриваться не только сведения о славянах в Халифате, но и данные о переселении славян в азиатские владения Византии.

Для понимания того, каким образом происходило переселение славян в Малую Азию,

уместно сделать несколько вводных замечаний. Прежде всего, переселение больших масс

людей на новые места обитания было характерной чертой византийской политики. Такие

переселения происходили еще до арабских завоеваний. При Юстиниане I (527-565)

вандалы были поселены в восточных областях Малой Азии, готы – в Вифинии, кутригуры

– во Фракии. Тибе-рий (578-582) переселил на Кипр десять тысяч армян; о более

масштабном переселении помышлял его преемник Маврикий (582-602). Такие

переселения имели двойную цель: с одной стороны, ослаблялась реальная или

потенциальная угроза, которую тот или иной народ мог представлять для Византии, с

другой – империя приобретала новых подданных, из которых впоследствии можно было

набирать войска, в том числе и для боевых действий в Азии'. Переселенные в

Малую Азию вандалы, например, участвовали в войнах с персами [21, с. 275-276].

В VI в. начались вторжения славян в Византию. Первые столкновения византийцев со

славянами произошли еще до начала правления Юстиниана I. После 527 г. набеги славян

на византийские земли заметно участились и стали более опасными. В 545 г. славяне

вторглись во Фракию, в 547-548 – в Иллирию и Далматию. в 549 – опять во Фракию, в 551 -

вновь в Иллирию. В 597 г. славяне осадили Салоники, но бьши отбиты; тем не менее в 609

г. они вновь подступали к городу. Наконец, в 626 г. славяне, подчиненные аварам, приняли

участие в осаде Константинополя.

Вторжения славян влекли за собой и их массовое переселение на Балканы. В 579-583 гг.

славяне впервые не стали уходить за Дунай после своих набегов, а остались на

византийских землях. Интенсивное переселение славян на Балканы продолжалось на всем

протяжении VII в.

Вторжениям славян в немалой степени благоприятствовало то, что значительные силы

Византии были отвлечены на других фронтах. В VI – начале VII в. Византия вела борьбу с

вестготами в Испании, с вандалами в Африке, с остготами в Италии, с персами на

Ближнем Востоке. Для интересующей нас темы эти войны важны и еще в одном

отношении: чтобы вести их, требовались военные силы, и византийские армии время от

времени пополнялись <варварами>, в том числе и славянами. В VI в. славян в

византийских войсках можно встретить на всех уровнях, от командного состава до

рядовых бойцов [446, с. 79– 84]. Некоторые славяне участвовали в войнах с персами на

востоке; таковы упомянутые в истории Агафия Миринейского (род. около 530 или 537 г., ум. в 582 г.) Дабрагез, командовавший конным отрядом, и Сваруна, бывший рядовым

бойцом [23, т. 1, с. 294-297].

Все сказанное наводит на мысль о том, что славянские поселенцы могли появиться в

Малой Азии довольно рано, возможно, еще до появления ислама2. От их переселения на

восток Византия могла бы только выиграть: с одной стороны, натиск славян на ее

балканские владения был бы несколько ослаблен, с другой – империя получила бы новых

воинов, в которых весьма нуждалась ввиду начавшейся после свержения Маврикия (602) войны с персами. Прямых упоминаний о таких переселениях нет, однако славяне в Малой

Азии вскоре обнаруживаются. В грузинской версии <Продолжателя Мосха> есть

упоминание о славянах, которые однажды ворвались в одну из церквей провинции Асия и

убили начавшего спорить с ними священника. С.А. Иванов, составивший комментарии к

фрагменту, относит описанное в нем к 30-60-м гг. VII в. [23, т. 2, с. 512-5131-

Другое свидетельство о славянах на Ближнем Востоке в середине VII в. дают нам арабские

источники. У ал-Мас'уди, в повествовании о правлении <праведного халифа> 'Усмана Ибн

'Аффана (644-656), мы встречаем рассказ об Абу Зарре ал-Гифари, одном из сподвижников

пророка Мухаммада. Абу Зарр резко критиковал стремление к стяжательству,

проявившееся у арабских вождей после завоеваний, и потому считался неблагонадежным.

Такой репутацией пользовался он и в Сирии, где находился вместе с ее наместником

Му'авийей, будущим халифом (661-680) и основателем династии Омейядов. Опасаясь, что

вокруг Абу Зарра могут начать собираться потенциальные бунтовщики, Му'авиЙа написал

о нем 'Усману. Халиф предложил Му'авийи направить Абу Зарра в Медину. Му'авиЙа так и

сделал, причем не упустил случая унизить Абу Зарра. Абу Зарр был посажен на верблюда

с жестким деревянным седлом, о которое стер себе кожу, а в провожатые дали ему пятерых

славян (сакалиба)1, которые подгоняли животное [291, т. 1,с. 438].

Изложенные ал-Мас'уди сведения небезынтересно сопоставить с рассказом о тех же

событиях у ат-Табари. Повествование ат-Табари идет практически в том же ключе, что и

рассказ ал-Мас'уди, но дает некоторые новые подробности. Прежде всего, ат-Табари

указывает дату происшедшего события – 30 г.х. (4 сентября 650 – 23 августа 651 г.), что

немаловажно, если учесть, что у ал-Мас'уди история с Абу Зарром помещена между

рассказами о событиях 35 г.х. (11 июля 655 – 29 июня 656 г.). Далее, мы узнаем, что Абу

Зарр в Сирии выступал и против Му'авийи. Наконец, ат-Табари приводит (или, по крайней

мере, пересказывает) текст ответного послания 'Усмана к Му'авийи. Халиф приказывает

своему наместнику снабдить Абу Зарра всем необходимым и послать вместе с ним

проводника и эскорт [44, сер. 1, с. 2858-2859]*. Эти сведения существенно дополняют

картину. Желание Му'авийи унизить Абу Зарра становится вполне объяснимым -

наместник стремился отомстить правдолюбцу за нападки5. Далее рассказ ал-Мас'уди о

посылке славян приобретает новое, хотя и косвенное, подтверждение: сам халиф

распорядился дать Абу Зарру провожатых. Му'авиЙа, кажется, имел точный расчет. С

одной стороны, он в точности выполнил приказание халифа, отправив Абу Зарра в Медину

и дав ему эскорт. С другой стороны, он отомстил своему противнику, устроив ему крайне

неприятное и мучительное путешествие. Наконец, считая Абу Зарра неблагонадежным, он

отправил с ним славян, людей, с которыми сподвижник пророка не смог бы найти общего

языка и которых, следовательно, никогда не убедил бы стать его союзниками.

Итак, история, рассказанная ал-Мас'уди, представляется вполне правдоподобной. Для

настоящего исследования она важна в том отношении, что присутствие славян в Малой

Азии в первой половине – середине VII в. находит подтверждение в источниках. Таким

образом, уже в 650-651 гг. в мусульманской Сирии были славяне. Этот факт, должно быть, тесно связан со сведениями о славянских переселенцах в Асии. По-видимому, в первой

половине VII в. какие-то славяне были переселены византийцами в Малую Азию, а их

воинские контингенты участвовали в борьбе против арабов. Отряды эти, правда, были, скорее всего, невелики, так как ни один автор, описывающий борьбу мусульман с

Византией в первой половине VII в., не упоминает о них. Некоторые из этих славян

попали, очевидно, в плен и стали впоследствии служить мусульманам.

Таких было, по всей вероятности, немного. Впрочем, уже весьма скоро мы сталкиваемся с

более крупным переселением. В 6156 г. от см.* (1 сентября 664– 31 августа 665 г.), повествует византийский хронист Феофан Исповедник (род. между 752 и 760 г., ум. в 818

г.), 'Абд ар-Рахман, сын Халида, совершил поход в земли ромеев и зимовал в них.

Разорению подверглись многие города; пять тысяч славян перешли во время боевых

действий на сторону арабов и были впоследствии поселены ими в Сирии, в деревне

Селевкоболос близ Апамеи [196, с. 48].

Сообщение Феофана небезынтересно сопоставить со сведениями арабских и сирийских

источников. В мусульманском летосчислении году 6156 от см. в наибольшей степени

соответствует 44 г.х. (4 апреля 664 – 24 апреля 665 г.). Под этим годом восточные авторы

также упоминают о походе 'Абд ар-Рахмана, сына Халида Ибн ал-Валида, на Византию

[314, т. 1, с. 191; 127, с. 285; 44, сер. 2, с. 67; 91, с. 68; 248, т. 3, с. 298]. Из

процитированных авторов Халифа Ибн Хаййат (ум. в 854/55 г.), ат-Табари и Илия

Нисибисский (род. в 975 г., ум. после 1050 г.) ограничиваются констатацией того факта, что 'Абд ар-Рахман с войсками провел в византийских владениях зиму (т.е. зиму 664-665); ал-Йа'куби (ум. в 897 или 905 г.) сообщает немного более подробные сведения, говоря, что

'Абд ар-Рахман во время этого похода взял Колонею. При этом ат-Табари упоминает под

тем же годом и еще об одном походе против Византии, морском; командовал флотом Буер

Ибн Ата.

Совершенно оригинальные сведения о походах 'Абд ар-Рахмана в Византию содержатся в

так называемой <Маронитской хронике>. В ней мы читаем, что 'Абд ар-Рахман совершил

довольно длительный поход в византийские земли. Он взял Аморион, затем Силус',

Пессинунт, Киос, Дпиримос (Примнесс или Пергам) и Смирну. Не исключено, что

неизвестный автор хроники приписывает 'Абд ар-Рахману и другие завоевания, однако

после упоминания о взятии Смирны дошедшая до нас рукопись обрывается [62, с. 56-57].

Как следует интерпретировать сведения <Маронитской хроники>? Дата, указанная в ней -

975 год по греческому летосчислению, двадцать второй год правления византийского

императора Константа II (641-668), седьмой год правления Му'авийи*. Этот год более

соответствовал бы 43 г.х. (15 апреля 663 – 3 апреля 664 г.), однако под ним ни в одном из

источников нет упоминания о каком-либо походе арабов на Византию под водительством

'Абд ар-Рахмана Ибн Халида. Поход 44 г.х. – первая из кампаний 'Абд ар-Рахмана Ибн

Халида, о которых мы читаем в средневековых текстах. Поэтому логично предполагать, что в хронологические расчеты маронитского автора вкралась ошибка, и в

действительности описываемые им события произошли годом позже. Во всяком случае, и

автор <Маронитской хроники>, и Феофан представляют поход 'Абд ар-Рахмана как

длительную экспедицию, в ходе которой мусульмане взяли немало византийских городов

и крепостей.

Но такое описание резко контрастирует со сведениями мусульманских авторов. Все они

говорят лишь о том, что 'Абд ар-Рахман с войском зимовал в землях ромеев, и только у ал-

Йа'куби мы встречаем упоминание о том, что мусульмане взяли приграничную Колонею.

Налицо противоречие, и в этом отношении заслуживает самого пристального внимания

гипотеза, предложенная А.Н. Стратосом. Согласно Страто-су, сведения Феофана и автора

<Маронитской хроники> следует рассматривать во взаимосвязи не только с данными

арабских авторов о походе 'Абд ар-Рахмана в 44 г.х., но и с их рассказами о событиях

следующего 45-го года хиджры (24 марта 665 – 12 марта 666 г.). Халифа Ибн Хаййат и ат-

Табари сообщают, что 'Абд ар-Рахман провел в земле ромеев и зиму 45 г.х. [314, т. 1, с.

192; 44, сер. 2, с. 81]', а у ал-Йа'куби мы читаем, что он в том году взял Антиохию [127, с.

285]. Стратос полагает, что в 44 г.х. 'Абд ар-Рахман после похода на Византию и зимовки

не вернулся обратно, а остался на вражеской территории, иными словами, что все

изложенные выше сведения относятся к одному длительному походу. Маршрут этого

похода Стратос восстанавливает следующим образом: Колонея – Аморион – Пессинунт,

Киос, Пер-гам – Смирна – Антиохия в Писидии [595, т. 2, с. 233-234]'". Такая трактовка

кажется вполне обоснованной. В <Сирийской хронике 819 г.> мы читаем, что Му'авиЙа

послал против Византин полководца 'Абд ар-Рахмана, который провел в землях ромеев два

года [60, с. 8].

Восстановив приблизительно картину похода, можно попытаться выяснить, какую роль в

этих событиях сыграли славяне. В исторической литературе укоренилось мнение, что

славяне, о которых идет речь, – пленники Константа II, взятые им в походе 658 г., о

котором упоминает Феофан [378, с. 24; 430, с. 143; 595, т. 3, с. 234; 629, с. 103; 449, с. 209-211; ср.: 196, с. 46]" . Между тем речь идет, скорее, о потенциальной возможности, чем о

факте. Феофан действительно сообщает, что Констант взял в походе немало пленных,

однако мы не встречаем у него указаний на то, что они были переселены в Малую Азию. В

то же время войска 'Абд ар-Рахмана должны были пройти по Асии и Вифинии. В Асии в

середине VII в. уже существовала славянская колония; есть некоторые основания полагать, что такие поселения были и в Вифинии. В 680 г. в источниках впервые упоминается

поселение Гор-досервон в Вифинии, в котором многие исследователи видят колонию

сербов, основанную около середины VII в.12 Логичнее всего предполагать, что 'Абд ар-

Рахману встретились именно славяне из этих коло-

7 За*. 101

ний. Безусловно, среди них могли оказаться и пленники Константа, если, конечно, они

были переселены в Малую Азию, однако такое предположение необходимо подтвердить

документально.

Славяне, сообщает Феофан, перешли к 'Абд ар-Рахману добровольно. Этот несомненно

интересный факт заслуживает критического осмысления. Для того чтобы большой отряд

перешел на сторону противника, необходимы переговоры, на которых были бы

выработаны условия и взаимные обязательства сторон. Но как могли славяне и арабы

найти между собой общий язык? Не исключено, что в таких переговорах могли помочь

славяне, которые уже были у арабов, иначе говоря, те славяне, которые ранее были взяты

мусульманами в плен, а затем служили им.

Численность славян, как ее определяет Феофан, составляла пять тысяч человек. О ком

вдет речь – обо всех переселенцах или только о воинах, противостоявших арабам на поле

брани? Свое мнение по данному вопросу определенно выразил, кажется, только Р.-Й.

Лили. По его мнению, речь идет лишь о воинах; сама же колония была более людной, ибо

каждая семья выставляла по одному бойцу. Семей, следовательно, было пять тысяч, но

поскольку мы не знаем среднего числа членов славянской семьи того времени, все

дальнейшие предположения относительно численности славян будут с неизбежностью

носить спекулятивный характер [530, с. 238, прим. 134]IJ. Предположение Лили кажется, однако, мало оправданным. Согласно Феофану, славяне перешли на сторону мусульман

сами, как подсказывает контекст, при приближении войска 'Абд ар-Рахмана к их

поселениям14 и после переговоров. На переговорах арабы, судя по их последующим

действиям, обещали поселить славян в одном месте, а не разбрасывать по разным

крепостям. Если славяне сами вели переговоры и добились таких условий, очень странно

было бы им оставить вдруг свои семьи на произвол судьбы и уйти с мусульманами в

Малую Азию. Намного вероятнее, что славяне, собираясь уйти на новые места, взяли с

собой свои семьи. Пять тысяч человек, следовательно, – численность не воинов, но всех

ушедших славян вообще.

В Халифате славян поселили в Селевкоболосе недалеко от Апамеи. Б.А. Панченко

предлагал отождествить Селевкоболос с современной Сукайлабиййей в Сирии [379, с. 28-29, прим. 17]; его мнение поддержали и другие ученые [6, с. 223, прим. 16; 228, т. 1, с. 8].

Сукайлабиййа находится неподалеку от Апамеи, немного южнее ее, и есть, как

представляется, все основания поддержать идентификацию Панченко.

С уходом пяти тысяч славян, как справедливо отмечал П.Харанис, население славянских

колоний значительно сократилось [428, с. 74], но полностью они не исчезли. Более того, в

конце VII в. произошло новое крупное переселение славян в Малую Азию. О нем мы

узнаем прежде всего от Феофана и его современника патриарха Никифора (род. около 758

г., ум. в 828 г.). По их сведениям, византийский император Юстиниан II (685-695 и 705-711) расторг в 6179 г. от см. (1 сентября 687 – 31 августа 688 г.) мирный договор с

болгарами и стал переводить войска из Малой Азии во Фракию, желая подчинить себе

болгар и славян11. В следующем 6180 году от см. (1 сентября 688 -? 31 августа 689 г.) Юстиниан предпринял крупномасштабный поход против славян и болгар. Наступая в

направлении Салоник, он отбросил как можно дальше встретившихся ему болгар и повел

довольно успешную борьбу со славянами. Некоторые славяне были подчинены силой

оружия; другие, очевидно, считая сопротивление бессмысленным, признали власть

императора сами. Своих пленников Юстиниан отправил в Малую Азию; они пересекли

Дарданеллы у Абидоса и были расселены затем в феме Опсикион. Вслед за этим

Юстиниан двинулся назад в Константинополь, однако болгары подстерегли его в горах и

нанесли чувствительное поражение. Император едва смог спастись [196, с. 62; 181, с. 92-93; 185, т. 121, с. 843]'*.

Итак, славяне были переселены в Опсикион. Через несколько лет, как мы узнаем от тех же

авторов, Юстиниан использовал их в борьбе против мусульман. В 6184 г. от см. (1

сентября 692 – 31 августа 693 г.) император отобрал из переселенных им славян тридцать

тысяч бойцов, составил из них особое войско, вооружил его и поставил над ним одного из

знатных славян по имени Небул. Это войско было пополнено контингентами,

выставленными византийскими фемами. Собрав таким образом значительные силы,

император расторг мирный договор с халифом 'Абд ал-Маликом (685-705) и отправился в

поход. Мусульмане, поставленные перед необходимостью защищаться, тоже собрали

войска и двинулись навстречу Юстиниану. Противники встретились у города

Севастополь". Первоначально мусульмане пытались уладить дело миром, напомнив

Юстиниану о его договоре с халифом, но когда император отказался слушать их доводы, приняли бой. Успех склонялся на сторону византийцев, но затем арабский полководец

Мухаммад подкупил вождя славян Небула, послав ему колчан или кошель, полный

золотых монет, и тот с двадцатью тысячами своих воинов перешел на сторону мусульман.

Славяне и арабы вместе обрушились на византийцев и разгромили их. Разгневавшись на

славян, Юстиниан приказал перебить их соплеменников, остававшихся в Вифинии; они

были истреблены в месте Леука(к)тэ на Никомидийском заливе [196, с. 64; 181, с. 92-95; 185, т. 121, с. 843-851]'а.

Об участии славян в боевых действиях против арабов в тот период рассказывает также

Михаил Сирийский (ум. в 1199 г.). По его словам, после того как Юстиниан нарушил

заключенный с арабами мир, в византийские владения вторглось войско эмира

Месопотамии (ал-Джа-зира) Мухаммада. Решающая битва произошла около Цезареи в

Кап-падокии. Славяне, которых было около семи тысяч, перешли на сторо-7ну арабов и

после битвы удалились с ними в Сирию. Там они были поселены в Антиохии и Киросе;

мусульмане наделили их припасами, отдали им часть средств, поступавших от налогов, и

предоставили женщин для обзаведения семьями [173, т. 2, с. 470].

Упоминания об этих событиях можно найти и в других источниках. Илия Нисибисский

пишет, что в 73 г.х. (23 мая 692 – 12 мая 693 г.) Мухаммад, сын Марвана, взял город

Себастию, затем одержал победу над врагом и в радости вернулся домой [91, с. 73]. В

<Сирийской хронике 1234 г.> сообщается, что халиф 'Абд ал-Малик, узнав о расторжении

мирного договора, отправил Мухаммада Ибн Марвана в земли ромеев; тот разорил их и

вернулся с множеством пленных и большим полоном [61, с. 230]. Согласно ат-Табари, в 73

г.х. Мухаммад Ибн Марван совершил набег на земли ромеев; тогда же 'Усман Ибн ал-

Валид победил византийцев в Армении [44, сер. 2, с. 853; ср.: 248, т. 4, с. 130].

Хотя источники, казалось бы, довольно подробно освещают картину расселения славян в

Опсикионе и их последующего перехода на сторону арабов, при их интерпретации мы

сталкиваемся с проблемами. Так, некоторые исследователи полагали, что среди пленников

Юстиниана, поселенных им в Опсикионе, были не только славяне, но и протоболгары.

При этом в качестве довода обычно выдвигается идея о том, что имя вождя переселенцев