Текст книги "Сакалиба"

Автор книги: Д. Мишин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)

упоминается после малой и большой худжриййи. В то же время ал-Кал-кашанди и ал-

Макризи, которые цитируют тот же самый текст, не упоминают ни сикиллиййу, ни

саклабиййу, а после корпусов худжриййа у них следует афдалиййа – корпус, названный по

имени визиря ал-Аф-дала [284, т. 3, с. 508; 286, т. 1, с. 450]. Полагаю, что правильна

именно эта версия: во-первых, ал-Калкашанди и ал-Макризи скопировали текст

первоисточника более тщательно, упомянув джуйушиййу, которую Ибн Тагрибирди по

какой-то причине опустил, с другой – у Ибн ат-Тувайра скорее могла появиться афдалиййа, чем сикиллиййа (с 1071 г. Сицилия уже не принадлежала мусульманам) или саклабиййа.

Скорее всего, написание сикиллиййа у Ибн Тагрибирди вызвано графической ошибкой:

переписчик по какой-то причине поменял местами фа' и дад, в результате чего вместо

афдалиййа получилось адфалиййа. Написание адфалиййа, в свою очередь, дало ас-

Сакаллиййа.

610 сакалиба говорит здесь только Ибн Тагрибирди [271, т. 4, с. 87]. У ал-Калкашанди речь

идет просто о четырех слугах [284, т. 3, с. 506]. Ал-Макризи вообще не копирует этот

фрагмент.

а Здесь, видимо, следует абстрагироваться от случая с Зийадом Ибн Сахлем (Ибн ас-

Саклабиййа), поскольку его мать, как показано выше, принадлежала скорее к невольняиш-

сакалиба из Машрика, а потому не может служить примером того, что истории

североафриканских и андалусских сакалиба шли параллельно.

Глава четвертая В Машрике

История слут-сакалиба в Машрике – пожалуй, наименее ясная часть интересующей нас

проблематики. О них сохранилось лишь несколько упоминаний, несравнимых с куда более

обильной информацией по мусульманской Испании и Северной Африке. И поскольку из-

за скудости и, главное, разрозненности имеющихся материалов почти невозможно

воссоздать целостную картину, целесообразно отказаться от нарративного изложения и

просто представить в хронологическом порядке донесенные до нас источниками сведения.

1. Самые ранние упоминания о невольниках-?акалиба в Машрике были рассмотрены выше

(см.: часть II). Уже в середине VII в. Му'а-вийа, будучи наместником недавно отвоеванной

у византийцев Сирии, держал на службе нескольких сакалиба. Столетие спустя имам ал-

Авза'и упомянул о пленниках и невольниках сакалиба, становившихся слугами мусульман.

В обоих случаях, как мы видели, речь шла о взятых мусульманами в плен славянских

переселенцах из византийской Малой Азии.

2. Два следующих упоминания о сакалиба настолько близки друг другу, что их

целесообразно рассматривать вместе. Судья 'Ийад повествует о египетском факихе 'Абд

ар-Рахмане Ибн ал-Касиме ал-'Утки (745/46-806), ученике и верном последователе Малика

Ибн Анаса. Один из товарищей факиха купил ему невольницу, а когда та умерла – подарил

другую. Последняя, как узнаем мы от 'Ийада, цитирующего в этом месте известного

маликитского факиха Сахнуна Ибн Са'ида (776/77-854), была саклабшшей; впоследствии

она родила 'Абд ар-Рахману двух сыновей [280, т. 1, с. 444]. Очень похожую историю, относящуюся к тому же времени, находим мы в трактате <История мудрецов> (<Тарих ал-

Хукама'>) Ибн ал-Кифти (1172-1248). Рассказывая о враче по имени Йуханна Ибн

Масавейх, Ибн ал-Кифти сообщает, что отец Йуханны, Масавейх, был прислан из

Гундешапура к известному врачу Гавриилу Ибн Бахтишу', которому халиф Харун ар-

Рашид (786-809) поручил устройство в Багдаде больницы. Прибыв к Гавриилу, Масавейх

вскоре влюбился в служанку (джарийа) своего соседа, некоего Давуда Ибн Сарафийуна

(очевидно, Давида, сына Серапиона), де-вушку-саклабиййа по имени Р.сала. Гавриил

купил ее у Давуда за восемьсот дирхемов и подарил Масавейху. Рабыня впоследствии

родила Масавейху двух сыновей – Йуханну и Михаила [285, с. 329, 384, 387].

3. В202 г.х. (20 июля 817 – 8июля818 г.) несколько рабов визиря 'аббасидского халифа ал-

Ма'муна (813-833) ал-Фадла Ибн Сахла убили своего господина в бане. Судя по тому, что

визирь взял с собой этих слуг в баню, они были евнухами. Источники сохранили для нас

их имена. Согласно ат-Табари, ал-Фадла убили Галиб ал-Мас'уди Негр, Кус-тантин

(Константин) Румиец (ар-Руми), Фарадж Дейлемиец (ад-Дайла-ми) и Муваффак ас-

Саклаби [44, сер. 3, с. 1027]. За ат-Табари следуют и другие авторы – Мискавейх [97, с.

223], Ибн ал-Асир [248, т. 5, с. 445], а также неизвестный составитель <Китаб ал-'Уйун>, который не называет имен, но утверждает, что убийц было четверо [96, с. 355]. Другую

версию дает ал-Йа'куби, у которого убийц двое – Галиб Румиец (ар-Руми) и Саррадж

Евнух (ал-хадим) [127, с. 549]. У ал-Йа'куби, таким образом, слуга -саклаби не

фигурирует, но отрицать на этом основании сведения ат-Табари вряд ли правомерно. Оба

автора говорят об одних и тех же людях, причем можно провести параллели: Галиб

Румиец у ал-Йа'куби – Галиб ал-Мас'уди у ат-Табари, Саррадж у ал-Йа'куби – Фарадж у ат-

Табари. При этом сведения ат-Табари более подробны и, кажется, более упорядоченны.

Ал-Йа'куби не знает нисбу Сарраджа и называет его просто <евнух>; ат-Табари же дает

нисбу Фараджа – ад-Дайлами (дейлемиец). Относительно Талиба ат-Табари сообшает

прозвище <чернокожий> (оно в данном случае указывает на происхождение слуги и

выполняет тем самым функцию нисбы) и имя патрона (Мас'уд). У ал-Йа'куби указывается

только нисба ар-Руми, которую, по ат-Табари, носил другой евнух – Константин. Не зная

первоисточников сообщения, нельзя, разумеется, делать определенный выбор в пользу

одной из версий; в то же время создается впечатление, что ат-Табари был лучше

осведомлен, чем ал-Йа'куби, который, кажется, свел воедино информацию о двух разных

слугах – Талибе и Константине. Впрочем, ал-Йа'куби указывает, что после обнаружения

двух евнухов казнены были не только они, но и другие придворные, среди которых могли, разумеется, быть и не упомянутые этим автором евнухи.

4. В середине IX в. Ибн Хордадбех сообщает, что евнухи-сакалиба служат переводчиками

купцам-русам, когда те приезжают в Багдад [134, с. 154]. К сожалению, Ибн Хордадбех не

уточняет, где и при каких условиях проходили упоминаемые им беседы русов и

мусульман. Отсюда, констатируя факт присутствия евпухов-сакалиба в Багдаде в середине

IX в., мы в то же время не в силах сказать, идет ли речь о евнухах, служивших во дворце

или у частных лиц.

5. Приблизительно в то же время о cnyrax-сакалиба говорит и другой известный

мусульманский автор – ал-Джахиз (род. около 767 г., ум. в 864/65 или 868/69 г.) [228, т. 1,с.

166-171]. Ал-Джахиз в общем пренебрежительно относится к слутаы-сакалиба, считая их

тупицами, не способными ни к какой работе; по его словам, лишь после оскопления раб-го

Зап. 101 саклаби становится более смышленым и расторопным. Оценка ал-Джа-хиза

представляется весьма тенденциозной и относится, скорее, к тем невольникам, которые

сравнительно недавно были ввезены в исламский мир и еще не успели освоиться в новой

среде. В то же время сведения ал-Джахиза небезынтересны. Ал-Джахиз упоминает о

самых разных сакалиба – мужчинах, женщинах, подростках и юношах, а также евнухах, что, должно быть, объясняется многообразием путей, по которым в Машрик доставляли

этих людей. Примечателен и подход ал-Джахиза к сакалиба. Их отличительную черту он

видит не в статусе рабов или евнухов, а в национальных особенностях, представленных, правда, в сугубо негативном свете. Ал-Джахиз сообщает и некоторые данные о культуре

слут-сакалиба; их мы рассмотрим в следующей главе.

6. В некоторых источниках сохранились сведения о наложницах-саклаби в гаремах

'аббасидских халифов в середине IX в. – правда, весьма противоречивые. Ал-Мас'уди

пишет, например, что Мухарик, мать халифа ал-Муста'ина (862-866), была

саклабиййа[291,т. 2, с. 407]; ему противоречит Ибн Хазм, утверждавший, что она или

румийка, или, по другим сведениям, мусульманка из-под Мосула [274, с. 21]. В свою

очередь Ибн Хазм считает саклабиййей Кабиху, мать ал-Му'тазза, преемника ал-Муста'ина

(866-869) [274, с. 21], а у ал-Мас'уди она предстает как румиййа [135, с. 364; ср.: 271, т. 3, с. 23]. Ввиду отсутствия иных данных предпочесть какую-либо из версий трудно. Не

исключено даже, что оба автора сообщают правдивые сведения. В IX в. славянские рабыни

попадали в Машрик как пленницы арабов, нападавших на славянские поселения в Малой

Азии. Не все женщины, которых находили там мусульмане, были славянками. Славянские

переселенцы брали себе жен и из местного греческого населения; таких женщин арабы

могли называть и саклабиййа, и румиййа. Мы, конечно, не можем утверждать, что именно

такими женщинами были Мухарик и Ка-биха, но, поскольку восточные писатели считают

некоторых из матерей халифов IX в. неволышцами-саклабиййа, при дворе и в халифском

гареме находились, видимо, и славянские девушки.

7. Приблизительно к тому же времени относится и упоминание о евнухих-сакалиба при

дворе. Ибн ас-Сагир в истории ростемидских имамов Тахерта рассказывает о путешествии

Абу-л-Йакзана, сына имама Афлаха, в Багдад. В столице халифата Абу-л-Йакзан, которого

подозревали в организации заговора, бьш помещен под стражу, причем пребывал вместе с

человеком, именуемым у Ибн ас-Сагира <братом халифа>. Впоследствии, после

свержения халифа, который правил в тот момент, в тюрьму пришли сакалиба и воины и

увели_ <брата халифа>; через некоторое время он стал халифом сам. Абу-л-Йакзан же, выйдя на свободу, отправился вскоре в Тахерт [178, с. 27-28].

Ибн ас-Сагир особо отмечает, что человек, со слов которого он записал эту историю, не

указывал никаких имен. Нет, к сожалению, и дат, и единственное хронологическое

указание – сообщение Ибн ас-Сагира о том, что имам Афлах умер, когда Абу-л-Йакзан все

еще пребывал в Багдаде. Хронологическую таблицу правления ростемидских имамов

находим мы в работе Б.Зеруки, где в качестве конечной даты правления имама Афлаха

указывается 258 г.х. (18 ноября 871 – 6 ноября 872 г.) [634, т. 1,с. 151]. Основываясь на этой

дате, Зеруки полагает, что под <братом халифа> разумеется Абу Ахмад ал-Муваффак, брат

ал-Му'тамида (870-892), в правление которого Абу-л-Йакзан покинул Багдад.

Другое мнение высказывал по этому вопросу Т.Левицкий, предложивший

идентифицировать <брата халифа> с ал-Му'таззом, пришедшим к власти после отречения

ал-Муста'ина [228, т. 2,ч. 1,с. 144-145]. В этом случае, однако, мы сталкиваемся с

противоречием: Абу-л-Йакзан освободился в 866 г. (начальная дата правления ал-

Му'тазза), а имам Афлах умер в 871/72 г., когда сын все еще был в Багдаде. Это возражение

Левицкий, не приводя никаких доводов, пытается парировать, ставя под сомнение

конечную дату правления Афлаха [228, т. 2, ч. 1, с. 148], однако такой аргумент

недостаточно убедителен, чтобы стать основой для предлагаемого им отождествления.

Гипотеза Зеруки представляется более правдоподобной в хронологическом отношении,

однако у Ибн ас-Сагира человек, с которым находился в заключении Абу-л-Йакзан, стал

халифом, чего нельзя сказать об ал-Муваффаке. Изложенные у Ибн ас-Сагира сведения

применимы, скорее, к ал-Му'тамиду, который пришел к власти в 870 г. после отречения ал-

Мухтади (вскоре погибшего), причем вплоть до этого времени находился под арестом во

дворце ал-Джаусак [44, сер. 3, с. 1822, 1866, 2231; 248, т. 6, с. 224; 315, с. 35-36; 277, т. 3, с.

305]. Под арест, скорее всего, поместил его ал-Му'тазз, при котором в заточении

содержались ал-Муваффак и его брат ал-Му'аййад [44, сер. 3, с. 1668, 1669; 291, т. 2, с.

427; 248, т. 6, с. 185]. В этом случае ал-Му'тамид мог называть себя братом халифа, так как

и он, и ал-Му'тазз были сыновьями халифа ал-Мутаваккила (847-861).

Если упомянутый у Ибн ас-Сагира <брат халифа> – ал-Му'тамид, то в Багдаде Абу-л-

Йакзан содержался во дворце ал-Джаусак и был освобожден в 870 г. Когда он после долгих

странствий вернулся в Тахерт, Афлаха уже не было в живых. Обратившись вновь к

рассказу Ибн ас-Сагира, логичнее всего предполагать, что сакалиба были дворцовыми

слугами, которые указали воинам путь к покоям, где содержались ал-Му'тамид и Абу-л-

Йакзан. Тем самым, в начале 70-х гг. IX в. в халифском дворце в Багдаде были слуги

(возможно, евнухи) сакалиба.

8. Ан-Найсабури в трактате <Сокрытие имама> (<Иститар ал-Имам>), созданном при

фатимидском халифе ал-'Азизе (975-996) и посвященном жизни и деятельности

'УбаЙдуллаха ал-Махди до провоз-гоглашения его халифом, сообщает, что карматы, напав

на Саламиййу, устроили резню 'Алавидов. Их вождь ал-Хусайн Ибн Зикравейх, достигнув

дома 'Убайдуллаха <отправил в разные стороны сакалиба, и те привели к нему всех, кто

был во дворце, маленьких и взрослых, женщин и детей>. Всего было убито восемьдесят

восемь человек [644, с. 319].

О том, что карматы, взяв Саламиййу в 290 г.х. (5 декабря 902 – 23 ноября 903 г.), устроили

побоище, мы знаем и по другим источникам [44, сер. 3, с. 2225-2226; 248, т. 6, с. 417-418; 277, т. 4, с. 82; 288, т. I.e. 171], однако о разгроме дворца 'Убайдуллаха и роли сакалиба в

этом случае известно только по сообщению ан-Найсабури. Мы не в состоянии поэтому

определить, кем были упомянутые у него сакалиба: они могли и составлять свиту Ибн

Зикравейха (в этом случае он, скорее всего, захватил их во время своего похода в Сирию), и быть слугами во дворце 'Убайдуллаха. В обоих случаях, впрочем, можно заключить, что

мы имеем дело со спутами-сакалиба во владении частных лиц.

9. По сообщению некоторых авторов, в 913 г. спугши-сакалиба был убит вождь

бахрейнских карматов Абу Са'ид ал-Джаннаби. Свидетельства восточных авторов в

отношении этого события, правда, расходятся. Ал-Мас'уди сообщает, что евнухов-саклаби

было двое, причем Абу Са'ид отбил их у некоего Бадра ал-Махалли, предпринявшего

против него морскую экспедицию, и определил к себе на службу [135, с. 394]. Согласно

ряду других авторов, слуга-саклаби был один [248, т. 6, с. 482; 278, т. 1, с. 409-410; 318, с.

14; 236, т. 2, с. 237]. Об одном слуге – не называя его, впрочем, саклаби – говорит и ал-Мак-

ризи, по словам которого, невольник достался вождю карматов в качестве трофея после

победы над высланным 'Аббасидами войском ал-'Аббаса Ибн 'Амру ал-Ганави [288, т. f, с.

162, 164]. Мне не удалось найти данных в пользу какой-либо из этих версий, однако

примечательно, что слуги в обоих случаях упоминаются как трофеи. Это означает, что

первоначально они принадлежали противникам карматов, представителям 'аббасидской

знати.

10. Приблизительно к тому же времени относится и еще одно упоминание о слу rax-

сакалиба во владении 'аббасидских вельмож. По словам Йакута, 1 декабря 913 г. умер Абу-

л-Хасан 'Али Ибн Ахмад ар-Расиби, бывший наместником ряда земель на востоке

Халифата (от границы Васита до границы Шахризора, а также Сус и Гундешапур). Для

описи его наследства был направлен знаменитый евнух халифа ал-Муктадира (908-932) Му'нис, который у восточных авторов нигде не именуется саклаби. В описи наследства

упоминаются между прочим и рабы:

евнухов-негров – 104;

белых гуламов– 128;

евнухов – сакалиба и румийцев – 19;

старших гуламов (с оружием и лошадьми)-40[282,т. 2,с. 481-482].

По употреблению названия сакалиба приведенный пример схож с рассмотренными во

Введении отрывками из источников по истории мусульманской Испании и Северной

Африки. Сакалиба вновь предстают как евнухи, но особого разряда, определяемого их

происхождением; как таковые они отличаются от румийцев.

Численность сакалиба в данном эпизоде невелика; их, видимо, всего несколько человек. В

то же время данный фрагмент, вместе с двумя предыдущими, указывает на то, что в

первых десятилетиях X в. владение слугами-ожялыба было распространенным явлением

среди зажиточных мусульман Машрика.

11. Для этого времени есть и несколько упоминаний о сакалиба при дворе. Ар-Рашид Ибн

аз-Зубайр сообщает, что в 906 г. Берта Тосканская послала 'аббасидскому халифу ал-

Муктафи (902-908) среди прочих даров двадцать еънухов-сакалиба и двадцать же

наложниц-саклабиййа [303, с. 48-49]. Общее число спуг-сакалиба при 'аббасид-ском дворе

того времени было, однако, гораздо большим. Хилал ас-Саби' (969-1056) пишет в

<Установлениях халифского двора> (<Ру-сум Дар ал-Хилафа>), что во времена ал-

Муктафи при дворе служило десять тысяч евнухов – негров и белых сакалиба. При дворе

преемника ал-Муктафи ал-Муктадира, согласно тому же автору, было одиннадцать тысяч

евнухов – семь тысяч негров и четыре тысячи белых сакалиба [103, с. 14].

Сведения Хилала ас-Саби' безусловно ценны, но при их толковании мы вновь

возвращаемся к поставленной во Введении проблеме интерпретации понятия саклаби.

Хилал ас-Саби' говорит о <белых ев-нухах-сйкалыба>, противопоставляя их чернокожим, то есть фактически придает слову саклаби значение <белый евнух>. Как и в ряде других

случаев, мы поставлены перед необходимостью ответить на вопрос: в какой мере

высказывание Хилала отражает смысл слова саклаби при 'аббасидском дворе.

Рассказывая о дворе ал-Муктадира, Хилал ас-Саби' не указывает своих источников

информации и просто пишет, что таково общее мнение. Указание на источники можно

найти в монументальном произведении другого автора того же времени ал-Хатиба ал-

Багдади (ум. в 1071 г.) <История Багдада или города мира> (<Тарих Багдад ау Ма-динат ас-

Салам>), В отличие от Хилала ас-Саби', ал-Хатиб ал-Багдади точно указывает

первоисточник информации, причем даже воспроизводит цепь ее передатчиков. Самое

интересное, что у ал-Хатиба ал-Багдади приводятся два различных рассказа, где

упоминаются служившие при дворе ал-Муктадира евнухи. В одном фрагменте мы читаем, что всего дворцовых евнухов насчитывалось одиннадцать тысяч: то были сакалиба,

румийцы и негры [319, т. 1, с. 100]. Затем, однако, начинается другой фрагмент,

посвященный приему византийского посольства в 305 г.х. (24 июня 917 – 13 июня 918 г.), и

ал-Хатиб ал-Багдади, опять-таки пересказывая данные своих источников, пишет, что при

дворе служило семь тысяч евнухов – четыре тысячи белых и три тысячи чернокожих, – а

также четыре тысячи неоскоп-ленных слуг-негров [319, т. 1, с. 101].

Схожесть приводимых цифр дает основание заключить, что мы имеем дело с двумя

передачами одних и тех же исходных сообщений. При этом сведения ал-Хатиба ал-Багдади

заставляют по-другому взглянуть на рассказ Хилала ас-Саби'. Автор <Установлений

халифского двора> определенно компилирует два рассказа. Цифра одиннадцать тысяч

взята из первого фрагмента, где, как показано выше, не указывалось, сколько было

румийцев, а сколько чернокожих. Эти данные Хилал ас-Саби' берет из второго рассказа, но

здесь сталкивается с затруднением: во втором рассказе евнухов семь тысяч, а не

одиннадцать. Решение Хилала ас-Саби' просто: он прибавляет еще четыре тысячи евнухов, выдавая за таковых упомянутых у ал-Хатиба ал-Багдади нео-скопленных рабов-негров.

Так получаются цифры, которые мы видим в <Установлениях>: семь (три плюс четыре) тысяч чернокожих евнухов, четыре тысячи белых.

Рассмотрим теперь, как в интересующих нас фрагментах употребляется название

сакалиба. У ал-Хатиба ал-Багдади, как мы видели, речь шла об одиннадцати тысячах

евнухов – сакалиба, румийцев и негров, далее о четырех тысячах белых евнухов и трех

тысячах чернокожих. Но Хилал ас-Саби' пишет о четырех тысячах сакалиба, и мы вновь

приходим к выводу, что он и здесь механически компилирует два разных рассказа. В

результате белые евнухи, которые исходно не отождествлялись с сакалиба, объединяются

под этим названием. Речь не может, таким образом, идти об употреблении слова саклаби в

значении <белый евнух>; напротив, как показывает первый фрагмент ал-Хатиба ал-

Багдади, сакалиба образовывали при дворе особый разряд белых слуг, отличавшийся от

румийцев. Неясность, возникшую из рассказа Хилала ас-Саби', следует объяснять просто

ошибкой этого автора, появившейся в результате механической компиляции двух разных

сообщений.

Неточность Хилала ас-Саби' – не единственное искажение исходного текста

компиляторами. В трудах позднейших авторов наблюдаются еще более значительные

отклонения от первоначального варианта. Ибн ал-Джаузи (ум. в 1200 г.), рассказывая в

одном фрагменте, что при дворе ал-Муктадира служило семь тысяч евнухов (четыре

тысячи белых и три тысячи чернокожих) [255, т. 6, с. 143; ср.: 298, т. 23, с. 49], в другом

дает совершенно иные сведения: десять тысяч евнухов, не считая сакалиба, румийцев и

негров [255, т. 6, с. 70]. У Ибн Касира (1300– 1373) мы в одном месте читаем, что евнухов

было семь тысяч (четыре тысячи белых и три тысячи чернокожих) [264, т. 11, с. 127], в

другом – что их насчитывалось десять тысяч, кроме сакалиба, персов, румийцев и негров

[264, т. 11, с. 170]. Ибн Касир, заметим, многое берет у Ибн ал-Джаузи. У аз-Захаби (1274-1348) и Ибн Тагрибирди встречается сообщение о том, что во дворце ал-Муктадира было

одиннадцать тысяч евнухов, не считая сакалиба и румийцев [237, т. 15, с. 55; 271, т. 3, с.

234]. По сравнению с такими утверждениями фразы некоторых других авторов об

одиннадцати тысячах евнухов из румийцев и негров [297, с. 198; 90, с. 305] кажутся

добросовестной передачей оригинала.

Каковы бы ни были искажения исходной информации в поздних компиляциях, то, что при

дворе ал-Муктадира служили сакалиба, не подлежит никакому сомнению. Сколько их

было? Ответить на этот вопрос непросто по двум причинам. С одной стороны, мы уже

имели возможность заметить, что большие и впечатляющие цифры в трудах

средневековых восточных авторов часто преувеличены, с другой – сакалиба зачислялись в

одну категорию (белые евнухи) с румийцами. Последних ввиду близости границы и

постоянных поставок греческих невольников было, видимо, намного больше. Учитывая

это, численность сакалиба можно было бы приблизительно оценить в несколько сотен; такое предположение, впрочем, нуждалось бы в документальном подтверждении.

Упоминания о сакалиба при дворе ал-Муктадира содержатся и в других источниках. В

рассказе Ибн Фадлана мы читаем, что в Булгар посольство ал-Муктадира сопровождал

Барис ас-Саклаби [305, с. 69]. Учитывая ошибку Ибн Фадлана, называвшего поволжских

булгар сакалиба (об этом см.: часть I, гл. 1), можно было бы и Бариса причислить к

булгарам'. Но делать так не раздумывая вряд ли имеет смысл. Ас-Саклаби – нисба Бариса, и он носил ее вне зависимости от того, какие представления о сакалиба были у Ибн

Фадлана. Ничто в рассказе Ибн Фадлана не указывает на то, что Барис вел себя в Булгаре

как человек, встретивший соотечественников. Ибн Фадлан ни разу не говорит, например, что он когда-либо выступал в качестве переводчика. Можно возразить, что Бариса послали

в Булгар с Ибн Фадланом потому, что он сам был оттуда, однако, как мы говорили в

рассказе о работорговле, сакалиба, доставлявшиеся из Булгара, были славянскими

пленниками русов, которых те продавали в Волжскую Булгарию и Хазарию. Поэтому для

интерпретации нисбы Бариса как <уроженец Волжской Булгарии> нет достаточных

оснований.

12. Евнухи-гакашбд служили при 'аббасидском дворе и в последующие времена. В <Китаб

ал-'Уйун> упоминается некий евнух-саклаби, взятый на службу халифом ал-Мустакфи

(944-946) [136, с. 441]. Слуги-са-калиба были, по некоторым сведениям, в окружении

следующего халифа, ал-Мути' (946-974). Хилал ас-Саби' дает описание церемонии

наделения Бувейхида 'Адуд ад-Даулы султанской властью. Церемония происходила в 977

г., и наделять 'Адуд ад-Даулу соответствующими полномочиями должен был халиф ат-Та'и

(974-991). Во время церемонии спуги-сакалиба, ранее принадлежавшие ал-Мути', стояли

за халифом с опахалами в руках. Хилал ас-Саби' даже сохранил для нас имена этих слуг: Халис, Тариф, Бадр, Ахйаф, Сабур, Рийад, Мавакиф и Салаф. В ходе церемонии ат-Та'и

дважды обратился к сакалиба. Один раз он повернулся к Халису и сказал <Пусть он

подойдет>, имея в виду 'Адуд ад-Даулу, после чего тот приблизился. В другой раз халиф

обратился к Тарифу, сказав <Пусть дадут ему почетное платье и венец>, опять-таки имея в

виду 'Адуд ад-Даулу [103, с. 64-66].

Тот факт, что сакалиба участвуют в церемонии, причем как особо приближенные к халифу

слуги, примечателен. Сам по себе он указывает на то, что в 60-70 гг. X в. евнухн-сакалиба

служили во дворце и входили в непосредственное окружение халифа. Но интересно

взглянуть на эти данные в свете истории работорговли. Изучая историю поставки евнухов-

сялгдлыбй в исламский мир, мы отмечали, что в 60-70 гг. X в. румийские невольники

перестали поступать в Машрик в связи с византийским наступлением. Было высказано

предположение, что недостаток белых евнухов-румийцев мог восполняться расширенным

ввозом белых же евнухов-сакалиба. И вот в это же время мы видим, что довольно

многочисленные (только названных по имени восемь человек, а восточные авторы крайне

редко перечисляют имена рабов) евнухн-сакалиба окружают на церемонии халифа, а о

румийцах не упоминается вовсе. Такие данные наводят на мысль о том, что халифский

двор действительно стал закупать больше рабоъ-сакалиба, и их численность возросла и в

абсолютном, и в относительном (по сравнению с румийцами) отношении.

13. Дворцовые евнухи-сакалиба упоминаются в источниках и далее. Хилал ас-Саби',

описывая церемонию вступления халифа на престол, сообщает, что слуги-сакалиба

должны в это время стоять за троном с опахалами в руках [103, с. 73]. Автор, без

сомнения, описывает здесь либо современную себе ситуацию, либо ситуацию недалекого

прошлого. Сведения Хилала ас-Саби' поэтому справедливее всего отнести к первой

половине ?– середине XI в.

14. Слуги-сакалиба обнаруживаются в X в. и при дворах других мусульманских

правителей Машрика. Ибн ал-Каланиси повествует о человеке по имени Раки или Руки, служившем второму Хамданиду Са'д ад-Дауле(967-991) [114, с. 39]. Эти сведения

повторяет затем Ибн Тагрибирди, у которого, впрочем, мы находим иное, хотя и довольно

близкое, написание имени – Вафи [271, т. 5, с. 117]. Слуга, очевидно, принадлежал к

наиболее близким и влиятельным гуламам Са'д ад-Даулы. После смерти последнего в

декабре 991 г. он отказался принести клятву на верность следующему правителю, которого

поддерживал могущественный хаджиб Лулу, и, предводительствуя отрядом в триста

гуламов, ушел в Египет к халифу ал-'Азизу. Вместе с ним к Фатимидам перешли и

некоторые другие хамданидские слуги, в частности бывший ихшндидскнй раб Б.шара

(Бушара или Бишара), уведший с собой четыре сотни гуламов. Ал-'Азиз отнесся к

перебежчикам благосклонно, обласкал их и дал им высокие назначения. Саклаби,

например, стал наместником Акки.

Источники, к сожалению, не уточняют, откуда происходил интересующий нас слути-

саклаби. Он мог быть невольником, привезенным рахданитами или венецианцами, но

также и пленником, взятым Хам-данидами в войнах с Византией (см.: часть III, гл. 3).

15. К концу X в. относится и еще одно упоминание о сакалиба, которые в данном случае

радикально отличаются от дворцовых евнухов и предстают как неоскопленные рабы-

телохранители, охранявшие хозяина. Абу Бакр Мухаммад ал-Хорезми (ум. в 993 г.)

говорил, имея в виду боевых гуламов, что за неимением тюрка на службу следует брать

раба-саклаби [306, т. 4, с. 196]. В середине XI в. подобное соображение высказал Ибн

Бутлан (ум. в 1063 г.), считавший, что для боя следует брать рабов-тюрок или сакалиба

[294, с. 352, 386-387]. Надо заметить, что Ибн Бутлан описывает сакалиба именно как

боевых рабов: они широкогруды, храбры и дикого нрава; живут они долго, так как

отличаются хорошим пищеварением. Упоминает Ибн Бутлан и о женщи-нцх-саклабиййа

[294, с. 372].

Ни ал-Хорезми, ни Ибн Бутлан не говорят, откуда доставляют этих сакалиба, но, поскольку

речь идет о неоскопленных рабах и женщинах, ясно, что не из Андалусии. Мы имеем

здесь дело, очевидно, с невольниками из Руси или, может быть, из Далматии, где во

времена ал-Хорезми и Ибн Бутлана еще процветала работорговля.

16. По словам Абу-л-Фадла Байхаки (995-1077), когда в 1039 г. Мас'уд, сын Махмуда

Газневида, прибыл в Герат, он распорядился казнить наместника города Бу Талху

Шайбани, обвинив его в симпатиях к туркменам. <Я его (труп наместника. -ДМ) видел

брошенным на навозную кучу, – пишет далее Байхаки, -? ...и приставом при нем был Тегин

Саклаби> [3, с. 718].

Тегин был, по всей вероятности, рабом, вывезенным из русских земель. В пользу этого

предположения говорит не только то, что Русь была ближайшим к владениям Газневидов

источником невольников-сакалиба, но и тюркское имя слуги – Тегин. Возможно, первым

хозяином Тегина был какой-то тюрок, нарекший его этим именем. Можно предполагать, что Тегин был пленником тюрок-кочевников с юга Руси, но без четких указаний в

источниках высказываться в пользу волжского или степного пути (см.: часть III, гл. 1) вряд

ли правомерно.

17. Во второй половине XI в. рабы-сакалиба упоминаются в поучении предпоследнего

зияридского правителя Джурджана и Табариста-на КеЙкавуса Ибн Искандера (1049-1069) своему сыну Гилян-Шаху (1069-1077) (<Кабус-Намэ> или <Насихат-Намэ>). Рассказывая

сыну,

19 Зак. 101

каких невольников следует покупать, Кейкавус подробно описывает рабов-тюрок, но затем

замечает: сакалиба, русы и аланы подобны тюркам, но превосходят их выносливостью

[179, с. 86].

Как и в предыдущем случае, мы имеем здесь дело с неоскопленны-ми рабами из русских

земель. История их поставки в исламский мир разобрана выше (см.: часть Ш, гл. 1); применяя сделанные там выводы к настоящему фрагменту, можно заключить, что речь, по

всей вероятности, идет о пленниках тюркских кочевников, доставленных через

южнорусские степи и Кавказ. В пользу этой трактовки свидетельствует и то, что русы и

сакалиба упоминаются наряду с невольниками-аланами, ввозившимися тем же путем.

Небезынтересно отметить, что Кейкавус, упомянув о русах, сакалиба и аланах, далее

говорит только о последних, посвящая им подробное описание. Естественно предполагать, что слуги-аланы были ему известны лучше, т.е., видимо, составляли большинство слуг

при его дворе. Можно прийти к выводу, что у Зияридов невольники с севера были

пленниками кочевников-тюрок; большую часть их составляли аланы, но добавлялось и

некоторое количество полоняников из южной Руси.

* * *

Таковы имеющиеся известия о слуглх-сакалиба в Машрике. На основании этих

материалов можно сделать несколько общих замечаний.

Упоминания о рабах-сакалиба действительно редки – примем во внимание, что мы имеем

дело с весьма продолжительным отрезком времени и обширным кругом источников.

Многие восточные авторы не упоминают о aiyrax-сакалиба вовсе. Видимо, их было

довольно мало, меньше, чем других рабов – румийцев, негров и тюрок. В основном рабы